Пробег из века в век. Часть 5

                Перфекцианист Шпехт Э.К. 

  После наступления нового 1983 года все мы отчетливо почувствовали дыхание выпуска. Как таковая оканчивалась учеба и наступало время написания дипломных проектов. Ранее в процессе обучения такого порядка окончания училища не было, и мы стали первыми дипломниками в прямом смысле этого понятия. Еще в самом начале пятого курса нам предстояло определиться с направлением проектов и выбрать кафедру и руководителя для его написания. Лично у меня мук выбора не было. Еще в конце третьего курса я тяготел к кафедре "Эксплуатации автомобильной техники" Мне нравились все предметы, дающие понимание назначения автомобилей и правил их эксплуатации в условиях Вооруженных Сил, чем впоследствии я и занимался во время недолгой офицерской службы и продолжал после увольнения. Кроме того, эту привязанность привил мне замечательный человек и офицер Эвальд Каспарович Шпехт, перфекционист и педант во всём.

 Эвальд Каспарович родился в 1943 году на Дальнем Востоке в семье немцев Поволжья, семьи которых "вождь и учитель" депортировал из родных для них мест на восток СССР сразу же после начала той войны. Чем уж так они ему не угодили? Скорее всего, тем же, чем позже евреи - предали. Одни напали, несмотря на Пакт 1939 года, другие не захотели стать узниками социалистического лагеря вместе со своим Израилем. Но, разве советские немцы и евреи были участниками этих процессов? Эвальд окончил политехнический институт и был призван на службу в автомобильные войска на офицерскую должность. И после окончания двух лет остался служить уже кадровым офицером, пройдя все должностные ступени Дальневосточном военном округе. Позднее поступил в Академию, которую окончил с отличием, и был направлен для продолжения службы в наше училище в должности преподавателя Кафедры эксплуатации.
 
 Его занятия были живыми, с вплетением в учебный процесс конкретных примеров из его богатой практики. А его речь? Я никогда не слышал такой правильной технической речи, не допускающей упрощенчества, при этом с элементами юмора. «Товарищ Лекус, Вы сказали, что перед тем, как завести машину, необходимо…» - В его фразе чувствовался подвох: «Заводят девушек на танцах и в компаниях для получения дальнейшего положительного результата, а в автомобиле запускают двигатель!»  Я этот оборот перенял, нарушив авторское право. И часто в шутку точно так же отвечаю, когда меня спрашивают о том, завел ли машину в морозные дни. Он не обучал нас, а действительно вводил в специальность. (По-моему я сейчас прямо как Шпехт: хотел написать " в профессию", а написал правильно: " в специальности") Какой мог быть сон на занятиях, когда Эвальд Каспарович своим выразительным и четким баритоном рассказывал нам, как должно быть и что надо делать, что бы было так, как должно быть?

 С выбором руководителя проекта у меня тоже не возникло проблем. И хотя попасть в группу Шпехта хотели многие, я попал к нему в составе еще пятерых счастливчиков. Да и не могло быть иначе. за год до этого он давал мне письменную рекомендацию для приёма кандидатом в члены КПСС. Во время подготовки проекта мы иногда просто завидовали остальным: перфекционист Шпехт выжимал из нас все соки, подходя ко всем этапам со свойственной ему педантичностью, заставляя выверять каждую линию на чертежах, вчитываться в тексты пояснительных записок, не допуская ни одной неточности в формулировках. Он часами сидел с нами в аудитории и по очереди работал с каждым.

  Золотое было время. С утра мы приходили в училище, и каждый работал по личному плану. Можно было спокойно под предлогом посещения публичной библиотеки уйти до вечера. Правда, добрая половина ушедших толком и не знала места её нахождения и в это время решала совершенно другие вопросы, не имеющие отношения к науке.
 
 Во время написания работы я впервые отправился  в самостоятельную  командировку в г. Куйбышев  (ныне г.Самара ),жил в офицерской гостинице и днем собирал материал в институте «Военпроект» и на станции ТО автомобилей гарнизона. Насколько я знаю, то после нас никаких преддипломных практик с выездом не было, мы были первыми и какой либо базы в училище не было, так что и с практически научной работой пришлось столкнуться.


Плоды упорства и требовательности Шпехта принесли свой результат. Все пятеро защитились на "отлично". Уже после защиты мы вскладчину купили достаточно дорогие по тому времени часы, сделали на ней гравировку и вручили нашему наставнику со словами благодарности. Каспарыч аж прослезился. Я знаю, что много лет он носил их и то, что гордился этим подарком своих первых дипломников.

 После выпуска мы, как водится, отмечали событие и, не терпя никаких возражений, почти силой втолкнули Шпехта в такси и привезли за праздничный стол! Какой же это был вечер, Какой шикарный тост он произнес и как напутствовал нас! В первый же отпуск я с польскими сувенирами и бутылкой коньяка был у Каспарыча в гостях. Мы провели незабываемый вечер и уже беседовали, как два офицера - автомобилиста. Я забрасывал его вопросами и получал квалифицированные ответы. Позже, приезжая в отпуск, мы всегда встречались, подолгу беседовали. ещё позднее уже только созванивались.

 Часто, проводя занятия с водителями, я ловил себя на том, что вижу в себе Шпехта по манере подачи учебного материала, иногда вставляя его фразы.

  Я вернулся в Челябинск. Каспарыч к тому времени уже уволился с воинской службы, поменял квартиру, и я "потерял его след". Да и, честно говоря, выживание в лихие девяностые задвинуло все ностальгические вопросы на второй план. Но мы встретились в 1994 году на праздновании юбилея училища. Эвальд Каспарович был огорчен моим увольнением, считая, что я должен был окончить Академию и стать преподавателем, но, как сейчас говорят, отнёсся с пониманием.

 В последний раз мы встретились случайно, лет двенадцать тому назад. Я по делам был на одном из заводов и на проходной услышал знакомый голос в помещении охраны. Это был Шпехт. пожилой, немного сгорбленный, но с теми же ясными глазами и мыслями. Он овдовел, страдал старческими недугами, дети повзрослели и разъехались. и, чтобы как-то двигаться, работал в охране завода. К своему великому сожалению, я не знаю его дальнейшей судьбы: училище расформировали, большинства преподавателей уже нет в живых. Недавно я встретил уже совсем пожилого преподавателя того периода, и он мне сказал, что Каспарыч уже скончался. Как же мне стало совестно тогда! Увы, я даже при всём желании не смогу узнать, где он похоронен.
Светлая Вам память, полковник Шпехт Эвальд Каспарович, учитель и наставник! Спасибо Вам за тот огромный вклад в моё становление в специальности. 

                Выпуск.
               
                На второй этаж взлетаешь,
                Без усилий, словно птица,
                И твое предназначенье
                Для тебя - как дважды два
                (Машина Времени. Лифт).

Параллельно подготовке к защите дипломного проекта и к государственному экзамену на идеологическую прочность шла подготовка к тому, ради чего мы поступили и в течении пяти лет учились к выпуску из училища. Безусловно, всех волновал вопрос: где будет начинаться офицерская служба, а о том, в какой должности, никто не задумывался. Конечно же, все хотели распределиться в группы войск, дислоцирующиеся в соц. странах Восточной Европы, и никто не изъявлял желания служить в Забайкалье, Средней Азии и в ракетных войсках.

 За полгода до окончания училища нам предлагали выбрать вид Вооруженных Сил: Сухопутные войска ВМФ и ВВС. Я выбрал первый вариант, а вот Портянко по непонятным причинам решил податься в авиацию, возможно, ему надоели сапоги. С нас сняли мерки и в училищном ателье приступили к индивидуальному пошиву комплектов офицерской формы, к которой не надо было пришивать погоны и подгонять по фигуре, что очень меня радовало, учитывая мою "стройность".

  Проект я написал и подготовился к его защите достаточно быстро (С Каспарычем иначе и не могло быть) прошел рецензирование и готовился к госэкзамену. С каждым днем все ближе и ближе становился день, который мы ждали и считали до него дни. И чем ближе он становился, тем чаще посещали мысли: что будет дальше, Где я буду через два месяца, как сложится служба? Даже как-то и не верилось: что вот они, мои друзья, сокурсники, с которыми пять лет я был рядом практически круглосуточно, знал каждого из них наизусть, точно мог предположить, что он сейчас скажет и как отреагирует на твои слова. Скоро разъедутся по всей стране, и все мы окажемся в новых коллективах, и совсем не в таких, где все равны по возрасту и званиям. Мы сами выбрали этот путь и переходили на второй его этап.

 Из Москвы прибыла выпускная комиссия и начался последний этап нашей курсантской жизни. Экзамен по Научному коммунизму я сдал на "отлично" и готовился к защите, которая состоялась 14 июня. Волнение, конечно, было, но готов я был на все сто и материал знал, так как разработкой занимался сам. Беспокойство вызывали чертежи, так как график и чертёжник из меня еще тот, (рисовать я так же не умею, как и не обладаю каллиграфическим подчерком, что вызывало неудовольствие Шпехта). Все прошло хорошо, оценка "отлично". Я вышел из аудитории совершенно опустошенным, без каких либо эмоций, видимо не осознавая, что все позади и я де-факто окончил Челябинское высшее военное автомобильное училище и через несколько дней получу первое офицерское звание "лейтенант-инженер".

 Началась "золотая неделя". Это время от защиты дипломного проекта  до процедуры торжественного выпуска. Это время было занято приятными хлопотами: с большим трудом я привез домой огромный полный комплект офицерского обмундирования, которое с удовольствием примерял. Особенно нравилась повседневная форма для строя в сапогах и портупее. Надев её, я сразу чувствовал себя капитаном Кольцовым. Так и хотелось, щёлкнув каблуками сапог, начать доклад генералу Ковалевскому-Стржельчику. Ну а парадная форма цвета морской волны с золотыми погонами просто вызывала восторг.

 С утра мы приходили в училище, с удовольствием глядя на плакат со сменными цифрами "До выпуска осталось__дней отрабатывали на плацу построение, порядок вручения дипломов и прощание с Боевым Знаменем училища. За тем отправлялись по домам продолжать "работу в кружках и секциях". Был жаркий июнь, и освежится после построения пивом, считалось очень правильным занятием той недели. Это приятнейшее мероприятие происходило на квартире Валеры Ерофеева, с балкона которой, как на ладони была видна точка продажи разливного пива "Ячменный колос" Самого настоящего, живого, с ярким ароматом, конечно же, не такого плотного, как сейчас, но свежайшего, без всяких добавок и консервантов, по цене 48 копеек за литр.

  В те годы не возможно было купить пиво в любое время суток. Приходилось ждать, когда к точке приедет желтая цистерна - пивовоз на базе ГАЗ-53, что происходило по определенному графику, который знали все пивоманы. Во время ожидания мы занимались подготовкой нехитрых закусок: сушили в духовке сухарики с солью, чистили вяленых окуней и чебаков, которые поставлял нам Валеркин отец - рыбак. Один из участников нашего "пивного расчета" нёс вахту на балконе в ожидании прибытия вожделенного пивовоза.

 И вот, скрипя рессорами, подъезжало это окрашенное в желтый цвет чудо наливной техники, и начинался слив. Учитывая многочисленность нашего расчета, у нас была наготове 20 литровая канистра, которая планировалась к заполнению. Наконец слив заканчивался, убиралась ненавистная всеми любителями пива табличка "Пива нет" и канистра заполнялась, выбрасывая из горловины изрядное количество пены. Мы не спеша пили пиво, шутили, вспоминали учебу и были абсолютно счастливы. Удивительное было время и пиво!

 Первоначально выпуск был назначен на 22 июня. Мне эта дата не совсем нравилась - день гибели отца, да и вообще скорбная дата нападения Германии на СССР. Не вспомню, что произошло, но дату перенесли на 24-е. И очень хорошо: 22-го. Весь день шел сильный дождь, а стоять под дождем в парадной форме - не самое лучшее удовольствие.

 Накануне, 23-го июня, мы провели генеральную репетицию церемонии на плацу, и я в последний раз вышел за территорию училища в форме курсанта через то самое КПП, через которое зашел почти пять лет. в замшевых туфлях на платформе, дипломатом, мыльницей и с желанием учиться.
 Не верилось, что сейчас я сниму эту форму с пятью «годичками» и уже никогда не надену. Не вспомню, было ли грустно, скорее всего, не было.

Утро пятницы, 24 июня 1983 года было очень солнечным, теплым и безветренным. Наступил самый счастливый на тот момент день жизни. Я проснулся офицером, засыпая ещё курсантом. Я до зеркального блеска начистил сапоги, надел парадную офицерскую форму и направился в училище для прохождения контрольного строевого смотра и получения удостоверения личности офицера. По-моему, выйдя на улицу, я сиял от счастья, и казалось, что прохожие смотрят на меня и завидуют. Я получил новенькое удостоверения, пахнущее типографской краской, сдал военный билет, курсантскую форму и до построения для выпуска был свободен.
 
 Почему то я решил съездить на работу к маме. С женой и сыном мы жили отдельно, и в родительском доме я бывал не очень часто. Я шел по длинному тихому коридору школы-интерната, в конце которого был мамин кабинет с открытой дверью. В школе было очень тихо, и она услышала мои шаги, подняла голову и на мгновение, видимо оцепенела. В глазах были видны едва заметные слезинки.
 Все её переживания и гордость мне стали понятны лишь с возрастом.
               

  В 18.00 мы стояли на плаце, по периметру которого расположились, как и в день принятия Присяги в сентябре 1978, наши родители, родственники, друзья и появившиеся жены, дети или просто подруги. Начальник отдела кадров зачитывал Приказ Министра Обороны СССР о присвоении первого офицерского звания. Услышав свою фамилию, я четким шагом отмаршировал к столу, доложил о прибытии, получил диплом, ромбик и в последний раз встал в строй своих сокурсников. Мы, трогательно склонив головы и припав на колено, попрощались со Знаменем училища, прошли торжественным маршем и разошлись, чтобы фотографироваться и принимать поздравления.

 По давней традиции у каждого в кармане был рубль, который следовало отдать первому курсанту, который отдаст воинскую честь новоиспеченному лейтенанту, что я с удовольствием и сделал. Я сфотографировались с родственниками, отдельно с родителями и Шпехтом и в сопровождении семьи поехал к родителям на небольшой торжественный ужин. Интересная вещь, мама постелила на стол польскую скатерть, что оказалось впоследствии очень символично. Почему? Дело в том, что в этот день, даже после окончания церемонии выпуска, никто из нас не знал, где ему придётся служить. Приказ о назначениях по Округам и Группам войск по существующему тогда порядку зачитывался на следующий день. Интрига сохранялась. Этот счастливый день окончился. Я лег и моментально уснул, совершенно не думая о завтрашнем дне.       


                «В распоряжение Командующего Северной группой войск»

               
25 июня в 9.00 мы, выпускники 1983 года, расселись в кино-лекционном зале училища и с нетерпением ожидали оглашения второй части Приказа МО СССР о назначении каждого из нас в различные места службы. Волнения особого не было, но всё же! Воздух зала благоухал ароматом одеколона и алкогольного "амбре", Отдельные товарищи лейтенанты-инженеры отмечали это знаменательное событие, видимо, до утра. Произошел комичный случай. Начальник училища и наши командиры уже сидели за столом на сцене, а начальник отдела кадров с трибуны приступал и оглашению Приказа.
 В этот момент открылась дверь, в зал буквально вбежали двое запыхавшихся молодых  лейтенанта. Причем на одном из них был китель с погонами старшего лейтенанта. Как оказалось, он бурно отмечал событие в компании, где был и его брат более раннего года выпуска, и наш сокурсник с утра, видимо не совсем ещё придя в себя, надел китель брата. " Да Вас уже в звании повысили меньше, чем за сутки? " с иронией заметил начальник училища. " Немедленно приведите себя в соответствие! " И наш друг в спешном порядке был вынужден убирать с погон лишние звёзды.

  По многолетнему порядку распределение начиналось с РВСН, далее Военные Округа, начиная с Дальнего Востока и заканчивая Южной группой войск (Венгрия) считавшейся наиболее престижной. Зачитывали по алфавиту, и те, кого назначали, вставали и затем группой покидали зал под аплодисменты оставшихся для получения документов. Когда зачитывали Забайкалье, то кадровик произнес "Ле."кашлянул и в этот момент я напрягся, но он назвал фамилию Лебедев. В зале осталось 30 человек. Это те, кому предстояло служить заграницей: Монголия, Польша, Чехословакия, ГДР и Венгрия.
 Я был среди этих тридцати и мысленно представил себе степи Монголии, но все же Польша. «Те, кто будет служить в Польше, знайте, что там служил наш выпускник, который пытался незаконно проникнуть в Австрию. Если кто-то из вас попадет в эту часть, восстановите престиж училища» - Так нас напутствовал генерал-лейтенант Зюбко, начальник училища. Конечно же, я в дальнейшем попал именно в эту часть. В Северную группу распределились 4 человека и, конечно же, лейтенант Портянко (как же я без него).  Есть там пельмени руками из банки мы с ним не планировали. Ровно через 20 лет мы собрались на празднование дня окончания училища. Уже не такие стройные (я исключение) и уже старшие офицеры и военные пенсионеры. В том самом зале с той же трибуны делились воспоминаниями о нас наши же тогдашние командиры. Как же хорошо и радостно было нам.

 В фойе я получил конверт, где был мой личный номер, предписание: "Прибыть 1 августа 1983года в распоряжение Командующего Северной группой войск в город Легница. ПНР" и новенький служебный загранпаспорт синего цвета. В финчасти мне выдали 360 рублей. И на этом всё закончилось. Осталось провести традиционный банкет и шагать в новую жизнь.
               

 По существующей традиции после распределения следовало организовать банкет в составе роты в ресторане с участием командиров, жен или подруг. Но нам это не удалось. Дело в том, что в прошлом году в танковом училище во время банкета произошел серьезный инцидент с массовой дракой, и наше командование строго настрого запретило проведение этого важного мероприятия. Ресторанов в Челябинске в те годы было не много, и все они были взяты на контроль. Решено было отмечать небольшими компаниями по домам. Позже мы все же отмечали в ресторанах, но это уже были круглые даты со дня выпуска, и никто нам этого не запрещал. Вот и в июне 2023 года будет отмечаться сорокалетие.

 Дипломники Шпехта и еще несколько человек решили собраться у меня дома. Всего получалось 18 человек. Наши жены и лица их замещающие, приложили невероятные усилия, что бы в условиях тотального дефицита продуктов организовать стол.

  В ресторане "Уральские пельмени" были заказано какое-то невероятное количество готовых замороженных пельменей, чем мы явно удивили сотрудников пельменного цеха. Как мы все это осилили и уместились в двухкомнатной "хрущевке" с малюсенькой кухней, ума не приложу. Молодость способна на всё.

 Банкет удался на славу. Вначале мы выполнили ритуал: в ковшик была налита водка и в него же опущены наши несгораемые медальоны с личными номерами и со словами "что бы они никогда нам не пригодились" Ковшик пошел по кругу: каждый выпивал, сколько хотел, а последний должен был допить до конца. Поэтому последним был гигант Андрей Тюхов. Мы отлично отметили: вспоминали пережитое за пять лет, на такси съездили за Шпехтом и насильно привезли его к нам, и с удовольствием выслушали его очень проникновенный тост, напутствие. Умудрились еще и танцы устроить. Пели под аккомпанемент Портянко наши любимые песни и были счастливы.
 
 Был жаркий вечер, Наступала ночь. Мы выходили во двор и пели, благо, что была суббота, и никто из соседей не возмущался. Многие выходили и поздравляя нас, не отказываясь принять сто грамм за молодых офицеров. Ближе к утру приехали родители Лехи Портянко на своём Москвиче. Портяныч был в ударе, с охрипшим голосом подолгу обнимался с каждым из нас и почти плакал. Приехало такси за Толиком Воронцовым, "королем уральской лыжни", у него самолет в Краснодар. Мы прощались и не знали, когда увидимся и увидимся ли вообще когда-нибудь. Спасибо вам, мои друзья, сокурсники, что вы все были и остаётесь в моей жизни. Конечно же, с годами мы все нашлись, поддерживаем отношения, и раз в пять лет собираемся.

 Обучение было окончено, цель достигнута, и впереди ждала служба. Эти пять лет, наверное, наиболее значимы на моём жизненном пути. Я даже не могу предположить, кем бы я стал, не выбрав этот путь.


                Брюзжание.

  Наступило утро. Наш поезд продолжает двигаться к конечной станции. К нам в купе никого не подсадили, не сезон массовых путешествий. Мы молча выполнили весь утренний, положенный нам регламент действий пассажира поезда дальнего следования и ждем прибытия на промежуточную станцию. Стоянка 10 минут. Мы накидываем куртки и выходим на перрон покурить и пройтись вдоль вагона.
 
  На перроне толпа бойких тёток, возраст которых не смог бы определить ни один геронтолог. Они стали такими лет двадцать тому назад и ещё десять не изменятся. Они очень похожи друг на друга, как и те, кто встретят нас на следующей станции. Я давно заметил, что люди определенных профессий внешне становятся очень похожи: и одеждой, и внешностью, и манерой общения. Зайдите на рынок, посмотрите на Зиночку из овощного, запомните её и посмотрите на Тоню из "молочки" и на Валю, торгующей "кондитеркой" Они же похожи, как единоутробные сёстры.

  А вспомните советских таксистов в кожаных тужурках с непременным атрибутом - золотой печаткой и обращением к пассажирам: " Командир, куда едем? " Прямо родные братья одного невысокого роста и плотного телосложения. Сегодня таксисты и водители маршрутных такси тоже как родные братья. Миграция!

 Тетки наперебой предлагают нам семечки, молоко, вареную картошку, вяленую рыбу и пирожки с непонятной начинкой, отведав которые, вы рискуете прервать поездку на следующей станции. Ну и, конечно, пиво, купленное в магазине у вокзала, но предлагаемое нам по тройной цене. Мы вежливо отказываемся и возвращаемся в вагон. Сейчас мы попьём ароматного чая из стаканов в подстаканниках под оставшуюся краковскую колбасу и свежий огурчик, очередной раз покурим в тамбуре и продолжим беседу.

   Жаркое лето в первой половине лихих девяностых. Домодедово. В салоне видевшего виды Ту-154 сидят вспотевшие пассажиры рейса до Челябинска. Трап не убирают. Судя по нескольким свободным рядам, кто-то опоздал на посадку, видимо, важная персона. Наконец подъехал автобус, из которого вышла группа людей, среди которых выделялся высокий худой мужчина в футболке и шортах, что тогда было необычно для пассажиров. Когда он зашел в салон и начал устраиваться в трех рядах от места, где сидел я, то все узнали популярного певца, будущего ненавистника розовых кофточек. Тогда он еще не летал на гастроли на персональном самолете, и на его голове вместо бутафорской короны была надета легкая шляпа.

 Певец начал полет с громогласных претензий. Его не устраивало расстояние от его места до спинки впереди стоящего кресла. Причём все это высказывалось молоденькой стюардессе, как будь то, она специально перед полетом переставляла кресла с целью уменьшения расстояний в надежде сорвать гастроли "звезды". Места возле запасных выходов, где это расстояние увеличено, были заняты пассажирами с грудными детьми, и пересадить туда певца не удалось.

 После набора высоты певец буквально начал мучить бригаду стюардов, требовал то воду, то кофе. Кофе ему показался холодным, вода невлажной и все в таком духе. И всё это громко и не самыми лучшими фразами из изысканной словесности. Естественно, что пассажиры, проходившие мимо его ряда, замедляли шаг и рассматривали "звезду" что его выводило из себя, и он почти в открытую говорил: "Чё пялишься! ". А ведь мы сами делаем их такими. Ну, зачем его рассматривать как заморскую диковину. По сути, он просто человек, избалованный как раз нашим вниманием и почитанием. А пройти испытание «медными трубами» не всем под силу. Об этом и хочется поделиться своим мнением.

 По прилету к трапу был подан представительский автомобиль, певца первым пригласили  к выходу и я видел в иллюминатор, как он, активно жестикулируя своими тонкими руками, что то, видимо нелицеприятное высказывал встречающим - возможно, он не любил автомобили этого бренда. Слушать его отдельные песни я еще могу, но смотреть на это современное «чудо в перьях» нет никаких сил.

 Буквально через месяц я вылетал в Москву из Челябинска, у стойки регистрации совершенно спокойно в очереди стояли в полном составе музыканты «Любэ», накануне отыгравшие концерт у нас в городе. Никаких претензий и требований - уложили гитары на багажные полки и спокойно спали весь полет. И короны на голове Расторгуева я не замечал и перьев тоже, может с мои зрением проблемы? А может он привлекает людей своим творчеством без этих атрибутов? А тот певец помимо песен, возможно, завлекает публику шумихой вокруг своей персоны, кто знает, был бы столь популярен без всего этого антуража? Как то Магомаев без всего этого обходился. И его помнят и слушают и сегодня. Будут ли помнить так певца? Сомнительно лично для меня.

 Меня всегда удивляет отношение в обществе к известным людям, или, как сейчас их называют, "медийным" А что, собственно, в них такого неземного? Почему иные перед ними заискивают и стараются угодить, как по отношению к иностранцам периода СССР?
               
                Я с детских лет не в силах
                разобраться,
                И часто спорю, плоть до кулаков,
                За что у нас так любят иностранцев,
                В особенности классовых врагов.
                Для них везде улыбчивые лица,
                Их носят на руках и на горбу,
                И первые красавицы столицы
                Мечтают с ними разделить судьбу.

Пожалуй, лучшего определения, чем от А. Макаревича, и не подобрать.

 Известных людей любят, совершенно не зная их реальных в повседневной жизни. Гордятся их автографами и фото с ними. Причем сейчас, в эпоху айфонов, подобные фото - распространенное явление, чему не воспрепятствуют "звезды". На фото они обнимают поклонников, как лучших друзей, с которыми только что окончили дружеский обильный ужин. а поклонники тут же выкладывает снимок в соцсетях и ждут кучу "лайков" умиляясь собственной значимостью. Все же странно, почему у нас так любят актеров, появляющихся на теле - и киноэкранах, и равнодушны к актерам театров, которые не снимаются в фильмах. Я думаю, что многие любят не актеров, а образы, ими сыгранные, и совершенно не отделяют игру от реальной жизни. Актеры же в большинстве случаев не помнят сыгранные роли и даже не смотрят фильмы со своим участием. Для них это просто работа, и, на мой взгляд, это нормально. Ну нет ничего общего у Алексея Баталова с Борисом из "Летят журавли" и со знаменитым Гошей (он же Гога). Пришел артист на съемку. Сыграл свои сцены в соответствии с предлагаемыми обстоятельствами и всё. Выполнил работу и ушел. Я в своё время был крайне удивлен, что, по рассказам близких, Вячеслав Тихонов посмотрел "17 мгновений" полностью лишь в конце жизни. Ну а уж каково было же его удивление, когда за эту роль ему присвоили звание "Герой Социалистического Труда" по настоянию сентиментального Брежнева, так же принимавшего Тихонова за реального Штирлица Макса Отто-Исаева. А вот многие ли возжелали бы в те годы получить автограф создателей фильма: Татьяны Лиозновой и блистательного оператора Петра Катаева?

 Вот на этот случай есть у меня историйка, которая и сложила такое мнение.
Вроцлав, Я дежурный по части. Звонок с КПП и торжественный голос дежурного бодро докладывает: Товарищ старший лейтенант, приехали артисты из Москвы, хотят пройти в Военторг. Разрешите пропустить. Ещё бы я не разрешил! Знаменитости же!

 Надо сказать, что наши артисты были частыми гостями Польши и обязательно посещали наши воинские части. В конце 1987 года у нас снимали эпизоды захаровского "Убить дракона" (На, мой взгляд, великолепный фильм, реквием по уходящей эпохи тех лет). И тогда у нас в гостях были: непоседа-балагур и просто великолепный и простой в общении А. Абдулов и несколько утомленный, грустноватый Е. Леонов - люди, полностью лишённые какой-либо звездности. Итак, к нам пожаловали артисты.

 Я был занят, но вскоре, используя служебное положение, усадил за пульт помощника и двинулся на КПП полюбопытствовать. Артисты уже уезжали и сидели в микроавтобусе. И тут появилась Лидия Федосеева - Шукшина. В те годы она еще для всех была Любой Байкаловой, героиней "Калины красной" и вдовой великого мастера слова и режиссуры В. М. Шукшина. Меня просто удивляет, как она могла связаться с этим продюсером, любителем выпить жидкость для чистки труб и устраивать из этого шоу у Малахова на два месяца. ) в сопровождении мужчины, ничем не примечательного. Естественно, она стала центром внимания, ей сыпались комплименты и слова любви, а тот мужчина просто стоял рядом и молчал.
 
- Ребята, ну что вы, все внимание мне, - с улыбкой произнесла Лидия Николаевна. - Вот ведь Александр Митта, он режиссер, снял "Экипаж"!  – Так мы его не знаем. - Не вспомню, кто так сказал из наших. Комментарии излишни. Интересно, а сейчас Лидия Николаевна покупает книги, как тогда? Или дела денежно-квартирные с их обсуждением на всю страну важнее?

А как забавно получилось с Вероникой Кастро! В начале 90-х, когда наш кинематограф испытывал огромные трудности для заполнения экранного времени, в Мексике был закуплен сериал, снятый в 1979 году и давно забытый местными зрителями и, конечно же, актерами, которые снимались в подобных мыльных операх конвейерным способом. Шедевр назывался "Богатые тоже плачут" и шел у нас на "Ура" отвлекая людей от свалившихся на них материальных бед после отпуска, цен и бесконечных дискуссиях о ваучерах.

  Не знаю, кто принимал решение, но после окончания показа типичная сериальная актриса, которых тысячи и у нас, и в других странах, была приглашена в Россию. Бедная Вероника! Я думаю, что она с трудом вспомнила эту роль и ещё и, видимо, плохо понимала, чем вызван в далекой России интерес к её довольно скромной персоне в мировой индустрии кино. Думаю, что не меньшее удивление вызвали у неё встречи на уровне героев космоса, приемы в высоких инстанциях, бесконечные подарки и обожание простых людей. Разве что в депутаты её не выдвигали.

 Подобная история произошла с "Просто Марией" - Викторией Руффо, которая аж онемела, когда её одарили песцовой шубой за заслуги перед Российской теле публикой. Предположу, что она была удивлена и суммой гонорара, предложенной шустрым жуликом Мавроди, за съёмку в рекламе с "не халявщиком, а партнёром" пропитым Лёней Голубковым. Но, слава Богу, скоро эти мыльные оперы как появились из неоткуда, так и исчезли в никуда. Появились свои родные "Менты" одаривать которых шубами не было необходимости.


  С автографами тоже была забавная история. Зима примерно 1975 года. В Челябинске ажиотаж. Матч Трактора с ЦСКА. С билетами - проблема. Мы, юные болельщики, решали её необычным способом. В кассах билетов было мало, и давали их по два в одни руки. И надо было с раннего утра тепло одеться, приехать к кассам до их открытия, найти дядьку, которому нужен был один билет. Такие дядьки занимали очередь ночью, надев на себя валенки, белые армейские тулупы и огромные собачьи шапки. Дядька ставил вместо себя в очередь пацана, а сам в компании таких же стойких болельщиков уходил согреваться. и явно ни чаем и ни глинтвейном. Шкалик был тогда главным средством согревания. В награду за это замещение нам предоставлялась возможность купить один билет.

 Мы с одноклассником Андреем Рычаговым стояли в очереди. К служебному входу подъехал красный Икарус, из которого быстро выходили хоккеисты ЦСКА, приехавшие на утреннюю раскатку. Вся очередь приветствовала их аплодисментами. Ни скажу, что мы тогда любили ЦСКА, скорее всего, любили игроков, игравших за сборную СССР. Сейчас такое приветствие невозможно в принципе. Хоккей и игроки стали другими. Раскатка шла недолго, и скоро игроки по одному стали выходить и усаживаться в автобус. От нас до автобуса было метров пять, и мы, открыв рты, смотрели на Третьяка, Харламова, Гусева, Михайлова. Какой-то бойкий молодой дядька встречал каждого из игроков у входа в автобус и просил расписаться у него в блокноте. Многие расписывались, но некоторые, не останавливаясь, заходили в салон. Одним из последних вышел модно одетый молодой человек и стал отказываться от дачи автографа. Но дядька не унимался, и парень расписался. Лично я знал в лицо всех игроков, а вот паренька не узнавал. А он в это время обошёл автобус и спокойно пошел на остановку трамвая. Очередь дружно засмеялась над незадачливым собирателем автографов и стала наперебой предлагать свои росписи. Тот паренек, видимо был просто работником  Дворца спорта и по случаю приобретал модную в среде хоккеистов одежду!
 
   Очень жаль, что с возрастом слабеет не только организм, но и память. Держу в голове много интересных высказываний, но не запоминается их авторство. Отношусь к этому философически (с) без трагедий. Отчетливо зная, что нет лекарства от старения, да и ненужно оно. Все должно идти по сложившемуся алгоритму человеческого бытия. " С уходом Гурченко не осталось актрис, остались одни звёзды". Не вспомню ну ни как, чьи это слова в стиле Ширвиндта. Но как прекрасен ясный смысл этой фразы, совершенно не обижающий ныне живущих ветеранов актерского цеха.
   
 Откуда и когда появилось выражение "Звезда" по отношению к артистам, а позже и к прочим мелькающим по шоу лицам непонятных профессия, я не знаю. Может быть это началось с пресс-конференции того самого певца, на которой он рекомендовал журналистке в розовой кофточке готовится к интервью со "звездами" более профессионально, снабдив это фразой: "Встала и ушла из зала! "Слабо могу представить подобный выпад от Магомаева или Маккартни, видимо они не смогли достигнуть звания "звезды". А может это пошло от визажиста, когда то кого то удачно причесавшего и крикнувшего "Звезда в шоке" после какого то казуса, связанного с его очень нескромной персоной?
 
 От чего возникли "звезды сериалов" эдаких одноразовых, с одним и тем же сюжетом, но с различными вариациями? Как то прочел про "соседку всех артистов" и главную плакальщицу на пышных московских похоронах Наталью Дрожжину, что она звезда сериала "17 мгновений весны". Оказывается она там мастерски и талантливо сыграла в крохотном эпизоде официантку буфета бернского вокзала, подававшую кофе и сметану фон Штирлицу. Куда там Гурченко с её официанткой из «Вокзала для двоих»!

  Вот и кочуют эти звезды в маскарадных костюмах по студиям Останкино, рассказывая небылицы о себе любимых. Сидит в студии очередная певица-звезда, одетая в яркий шутовской наряд, с серьгой в носу и с накаченными губами, напоминающими клюв утки, с каким ни будь броским псевдонимом "Барсеточка" и вещает о толпах поклонников, о том, что она прямо из самолета после гастроли. Интересно, где это она пленяла публику своим голосом? Не иначе как в каком-то сельском клубе, Но в села с ликвидацией местных авиалиний самолеты не летают. Потом идет сюжет о её богатом доме и несметных богатствах. Вот вам девочки пример успеха, Дерзайте!

  Вещает " Звезда" лжеродственник великого русского баса, переженившийся на всех бабушках столицы и его никто не укажет на его реальное жизненное место в этом мире. Этих "звезд" в перьях и коронах любят и творят из них кумиров. Берут у них автографы, миллионами подписываются на их аккаунты в соцсетях и бурно обсуждают их охи и ахи, браки и разводы, богатства, пластические операции и вылезший чирей в неприличном месте, от которого "звезды" в шоке".

  От души побрюзжал по-стариковски. Так же брюзжали и на моё поколение за брюки клёш, "битловские патлы" и рок музыку, ставя в пример Утёсова и Русланову. Азохен Вэй! Каждому времени свои кумиры, но не все они, как йогурты одинаково полезны, как утверждала реклама.  Однако нам пора возвратится к основной теме беседы.