Ак кулак - Белое ухо

АК КУЛАК  –  БЕЛОЕ УХО

Поезд мчится вперед. Колеса стучат в такт скорости. В плацкартном вагоне нет свободного места. Из открытого верхнего окна дует свежий прохладный ветерок. Детишки разных возрастов и разных национальностей шумят, бегая из одного края вагона в другой. В этой веселой компании детей выделялись два светлых мальчугана семи и пяти лет. Смуглые мальчики, оказались постарше и самыми шустрыми. Они и берут инициативу в свои руки, но говорят постоянно на казахском языке.
В одном отсеке с двумя белобрысыми мальчишками в поезде ехал щупленький смуглолицый старик. Видно было, что он плохо знает русский язык. И, обращаясь к детям, спрашивал: «Атын ким?». Те в ответ молчали. Не понимали, что говорит дедушка. Хорошо знающий русский язык казах включился в разговор: «Дедушка спрашивает, как их зовут?»
Мама ребят, симпатичная светловолосая женщина Александра в возрасте 30-35 лет, оказалась словоохотливой женщиной. Приятным голосом сообщила, что старшего зовут Арсений, младшего – Владислав. На что дедушка Исмаил ответил: «Аттары кыйин екен. Жаттап алу онай болмас» – трудные имена, нелегко запомнить. И все же ему понравились светловолосые ребятишки. Старший был спокойным, а младший, слишком шустрый, не мог спокойно усидеть на месте, и со всеми детьми вагона бегал, несмотря на мамины уговоры не бегать сильно: мол, можешь упасть или удариться в поезде. Но любимому сыночку было не до советов мамочки.
Стояли жаркие дни. Кругом степь. Белоснежные облака то там, то здесь, рассыпанные по голубому небу, будто овцы пасутся на своем жайлау – лугу. Скорый поезд вот уже второй день несет своих пассажиров к месту назначения. Только изредка пролетают мимо маленькие станции, которые мгновенно остаются позади. Из одного вагона в другой снуют продавщицы копченой рыбы, сувениров, детской и взрослой одежды и другой разной утвари. Пассажиры смотрят представленные им товары.
Отдельным продавщицам везет, и они рады, что смогли продать свой товар. Ведь вся их жизнь держится только на этой продаже. Других доходов в аулах-деревнях больше нет. Не каждый может держать скотину, потому что купить не на что. На этом и живут, еле сводя концы с концами. Их повзрослевшие дети, не найдя работу, уезжают на заработки в города.
Каждый пассажир занят чем-то своим: кто-то прилег отдохнуть, кто-то читает купленную только что газету на небольшой станции. Неподалеку двое молодых людей – девушка и парень – познакомившиеся в поезде мило «воркуют», смотря друг другу в глаза, как бы задаваясь вопросом: «Судьба ли это?». Со стороны было видно, что они действительно понравились друг другу. И уже не хотели расставаться. Они обменялись номерами своих телефонов. Время от времени демонстрировали возможности своих смартфонов. У девушки телефон был круче. Когда временами появлялась связь, к молодым людям приходили звонки, и они уединялись для разговора, кто-то выходил в тамбур, а кто-то, просто отвернувшись тихо переговаривался. После переговоров по телефону вновь встречались красивые глаза молодых людей, и продолжалась непринужденная беседа обо всем...
В соседнем отсеке стоял довольно стойкий небольшой шумок. Потому что там пять-шесть человек играли в карты. Самым удачливым был среди всех игроков среднего возраста кореец. Русской девушке, лет двадцати пяти, везло меньше. Однако она без обид, несмотря на хитроумные уловки мужчин, держалась спокойно и продолжала играть, время от времени отмечая, что она не картежница. Играет, чтобы скоротать время до приезда в Караганду.
Шумно и весело вел себя татарин, лет сорока пяти, в моменты своего триумфального выигрыша. При очередной своей победе громко говорил: «Вот, шулай!». Степенный и грузный казах, лет за пятьдесят, тоже не совсем удачливый в картежной игре, время от времени кряхтел, переваливаясь с одного бока на другой, приговаривая: «Ой, Аллай!» – «О, Господи!».
В целом вся компания сложилась дружелюбная, так как каждый хотел каким-то советом помочь: как накрыть ту или иную карту. Победителем одиночного чемпионата на картах выходили в основном татарин и кореец. После дружная компания, сложившаяся по пути следования поезда, переходила играть в карты по парам. И так коротали время. До Астаны нужно было ехать еще восемь-десять часов.
В соседнем отсеке плацкарта шёл добродушный разговор об истории Центральной Азии. Средних лет мужчина по имени Федор, оказался знатоком истории Казахстана и Средней Азии. Он своим завлекательным рассказом «просвещал» внимательных пассажиров:
-  Ранее, в прошлом столетии с 1929 по 1940 годы, на территории СССР в Казахстане, была латинская письменность. Название станции «Акаdir» - «Акадыр» написанное на латинице из кирпича дошло до сегодняшнего времени, напоминая людям о непостоянстве жизни на земле и о часто меняющихся общественных формациях (государственных устройствах), в одной и той же стране. Еще раньше казахи для записи своих тюркских текстов с III-IV по XX век (1929 г.) использовали арабскую письменность. В те далекие времена территория казахов входила в тюркское царство Караханидов (X-XII века), затем в Золотую Орду (XII-XVI века). После распада Орды образовалось казахское ханство (XVI-XIX века). До обретения независимости (1991 г.) казахи были в составе Российской империи, затем и советского союза (XIX-XXI века). Международные историки-летописцы отмечают, что в средневековье и в более древний период в Средней Азии и Казахстане были большие и малые города. Сегодня от них остались безымянные возвышенности и развалины древних крепостных стен. Одним из ярких свидетельств тех далеких времен являются дошедшие до нас мощные и величественные крепостные стены древнего города Сауран.
Далее Федор, видя как его внимательно слушают, увлеченно продолжал рассказывать о древних светилах Востока, таких как Аль Фараби, Аль Хорезми, Ходжа Ахмед Яссави, Хорасан ата, Абу Ляйс ас-Самарканди, Жакып ата, Ибн Сина, Улугбек и другие. О современных писателях Мухтаре Ауэзове, Ильясе Жансугирове, Магжане Жумабаеве, Ильясе Есенберлине, Олжасе Сулейменове и других.   
- Слово алгебра появилось от имени ученого-математика Аль Хорезми. Улугбек правитель и великий астроном, имел свою личную обсерваторию в Самарканде. Хорасан ата (Абжалил баб) был великим мудрецом, ученым, лекарем, Факих Абу Ляйс ас-Самарканди был выдающимся правоведом в исламском мире, Жакып ата был правителем и великим дипломатом Западного каганата в царстве Караханидов. Интересно, что до сих пор в стране живут их потомки. Потому что казахи имеют свои письменные родословные, идущие от отца к сыну, внуку и так далее. Аль Фараби поэт, теоретик музыки, философ, ученый Востока, Ибн Сина великий врач и лекарь…
Далее Федор продолжил:
- В X-XI века в царстве Караханидов бразды правления Западным каганатом держал сын Абу Лайса Якуб (Кылауыз ата). По географическому положению это государство охватывало части территории современных Узбекистана, Таджикистана и Казахстана. Столицей этого государства был город Озгент, расположенный на берегу реки Сырдарьи, вдоль Великого Шелкового пути.
В начале 2000-х годов, один из потомков Якуба Абу Ляйса посетил Петропавловский областной историко-краеведческий музей и встретился с сотрудницей Лидией Мелехиной и спросил о шлеме Якуба, она сказала: "Шлем, который носили герои, появился в нашем областном музее в 30-е годы. К сожалению, документ о том, кто нам его передал и где был найден шлем, не сохранился». После просмотра шлема работник мечети прочитал надпись, написанную золотом арабской вязью «Ахмед Якуб». Это была неожиданная новость для потомков Якуба...
Федор прервал свой рассказ, так как от качнувшегося вагона, из-за большой скорости, рядом с ним упал мальчик. Дети после короткого «перекуса-обеда» с родителями снова выходили на свою шумную игру. Иногда толкали друг друга, не понимая того, что можно больно удариться о стенки перегородок или о стойки разборных и сборно-разборных столов. Более того, поезд на ходу временами сильно раскачивался из стороны в сторону. И некоторые из детей то падали на прохожей части или ударялись о боковые стойки.
Все как-то складывалось удачно. Серьезных ушибов никто из детей не получал, но и остановить их было невозможно. Им хотелось играть. На уговоры родителей почти не реагировали.
Через некоторое время пассажиры поезда услышали плач смуглого мальчика. Оказывается, он сильно ударился об разборный столик для обеда. А белобрысый Владислав, падая, сначала ударился грудью о край нижней полки, потом, отскочив, головой ударился в противоположную сторону сиденья из дерева. Видимо так сильно, что не мог подняться. Увидевшие это люди подбежали, подняли мальчика и понесли к маме. Мальчик не плакал. Было ощущение, что ребенок не дышал. Дети мигом разбежались по своим отсекам и затихли. Чувствовали, что случилось что-то неприятное. Кто кого и когда толкнул или раскачка поезда была виновата – это уже никого не интересовало. Наступило молчаливое напряжение.
Александра, взяв на руки Владислава, побледнела и начала теребить мальчика. «Владик, Владик! Что с тобой? Владик!» - прошептала она, прижав к груди ребенка. Мальчик не подавал признаков жизни. Все вокруг смотрели, не понимая, что же произошло. От станции Сары Шаган, что на Балхаше, отъехали еще два часа назад. До станции Акадыр ехать более двух часов.  До Караганды ехать еще более четырех часов. Пришла проводница и сообщила:
- К сожалению, лекарств нет никаких в вагоне.
Начали искать медицинских работников. Те, осмотрев мальчика, только разводили руками. Ничего путного не могли сказать. Сообщили начальнику поезда. Он сказал: «Нужно ждать приезда до станции Акадыр. Там будет ждать скорая». Александра уже никого не слушала. Из ее глаз текли горькие материнские слезы. Взгляды всех были направлены в отсек, где над милым, только что озорно бегавшим мальчиком, склонилась его мама.
Вдруг старец Исмаил сказал:
- Дай-ка мне мальчика.
Александра не хотела отдавать Владислава никому, обливаясь слезами. Неподалеку находящиеся пассажиры сказали:
- Дай, если просит.
Александра дала сына старцу. Он обнял мальчика. Прижал к груди и начал читать молитву:
- Бисмилляхи-рахманир-рахим! Кулхуаллаху ахад, Аллаху сомад, Лям ялид уалям юлад, Уалям якуль ляху куфуан ахад!..
Про себя бормотал еще что-то. Снова принимался за чтение «Кулхуаллаху ахад...». Скрещенными руками, обнимая ребенка, пальцами правой руки начал массировать левое ухо ребенка. Пальцами левой руки массировал правое ухо.
Ушки ребенка были совсем бледными, бескровными. Через несколько минут массажа и молитвы они начали розоветь. Старик продолжал массировать уши ребенка и приговаривал: 
- Аккулагым, аккулагым менин!.. 
Он дальше про себя что-то вновь и вновь бормотал. И так он просидел примерно более получаса. Все замерли в ожидании. Никто не надеялся на чудо. Некоторые отнеслись скептически к действиям старца. Были и те, кто как бы незаметно усмехался. С явной усмешкой на лице проходила молодежь.
Только старец был уверен в своих искренних молитвах к Всевышнему. Видно было, что ему становится тяжелее читать молитву. Он весь вспотел. Но читал. Из-за перенапряжения у старца начали слезиться глаза. Все смотрели на него и на ребенка.
Через некоторое время Исмаил-ата обратился к матери ребенка и сказал:
- Мен Алладан бул балапаныма омир сурадым. Мени ал, баланы калдыр! - деп, жалбарынып-жалындым, Жаратканга. - Видя слезы матери и беспомощное положение ребенка у меня защемило сердце. Вспомнил своих детишек-внучат, поэтому и решился просить у Всевышнего Аллаха, чтобы он не забирал, оставил ребенка, а вместо него забрал меня, - спокойно сказал старик.
 - Не знаю, услышал ли Аллах меня. Я не лекарь, я простой человек. Но я молился искренне... - добавил он.
В это время мальчик медленно открыл глаза и не понял, почему его обнимает незнакомый человек. Огляделся по сторонам и протянул ручонки маме. А мама, вся еще в слезах, обняв сыночка еще больше, запричитала:
- Сыночек, дорогой, чтобы я сказала нашему папеньке... Если случилось бы непоправимое... О, Господи, спасибо, тебе! И вам, спасибо, ата! - обратилась Александра к старцу.
 Все вокруг снова оживились, и, радуясь, приступили: детишки к играм своим, взрослые кто читать, кто играть в карты... Даже глашатаи-продавцы разными вещами невдалеке присели на корточки, наблюдая за редким, но взволновавшим всех событием, и теперь не только весь их плацкартный вагон, но и соседние вагоны живо обсуждали только что произошедший случай.
Дед позвал вставшего на ноги Владислава. Тот робко подошел и внимательно посмотрел на немолодые, но добрые глаза старца. Старец обнял мальчика, поцеловал в лоб и сказал:
- Аккулагым менин, аппак кулагым менин! - Белоухий мой!
И сказал Владиславу: Бар, ойнай бер! - Иди, играй!
Все присутствующие заметили, что бывший неутомимый забияка, шалун Владик, стал серьёзным и пошел к друзьям по вагону.
До приезда на свою станцию Владик оставался серьезным и немногословным. Будто его подменили. Александра не верила своим глазам в изменениях в поведении сына. Она хотела, чтобы он по-прежнему прыгал, играл, бегал и шумел со всеми. Но этого она и другие соседи по вагону не заметили. По прибытию на свою станцию маленький Владик прощался со всеми не как ребенок, а как взрослый человек, что еще больше удивляло маму. Уходя все дальше от вагона, он часто оборачивался на медленно отдаляющегося от него старца.
Герой моего рассказа старец Исмаил с добрыми чувствами, чувствами отца, деда, родителя большой семьи обращался к Владику, говоря ему «Аккулагым!» - с особым чувством любви и теплоты. Если бы все люди на земле были как дед Исмаил, не было бы никаких проблем в общении, были бы взаимопонимание и солидарность. И этот пример детям, молодежи, должны подавать взрослые, видевшие на своем веку многое…