Роман Дождь Часть 16

18+

Мила зациклилась на единственной мысли, которая отталкивала все остальные. Она была нерационально захвачена чувствами к Дженни. Ни сфера его деятельности, ни его окружение, ни их постоянное поглощение таблеток и порошка, ни грубый вопрос Аманды о сроке годности их отношений не могли встряхнуть Милу, вернуть ясность сознанию. Она самоотверженно преодолевала в своих мыслях барьеры в виде очевидных подсказок из реальности, через все эти негативные сигналы, подаваемые компанией Дженни, и возвращалась к моменту своего первого контакта с ним.

Под песню Boom Shak-a-Lak Майлайт вошла в дом Марины. Тогда вся тусовка тащилась от фильма “Тупой и еще тупее”. Он привёл ее туда на следующий вечер после знакомства и трогательного диалога на крыше. И на весь дом звучала эта заводная песня.
Она обвела взглядом стены Марининого дома и лица, которые ее окружили, и поняла, что это и есть то, что будет окружать ее в ближайшее время. Иногда людей посещают предчувствия относительно самих себя. Она посмотрела на Дженни и ясно поняла, что обречена. Если без него, то дальше жизни не будет. Она взяла его тогда за руку и улыбнулась. Теперь каждый следующий день – рождение. Ей кто-то говорил об этом? Или она сама придумала? Влюбленный человек способен быть поэтом, даже если никогда не знал, что умеет рифмовать слова или философствовать.
Словно в ответ на большую клубничину, которую она дала ему в клубе, он протянул ей на ладони желтую ‘малютку’ в доме Марины. Мила попробовала. Еще ни один вечер в ее жизни не был таким обалденным…
--Что ты со мной делаешь… -- Заплетающимся языком произнесла она, глядя на Дженни. Тот с интересом ждал, как наркотик подействует на нее. На ее вопрос, звучащий как утверждение, он не знал ответа. Глаза ее блестели, губы стали краснее, будто воспалились. – Дженни, ты нужен мне, -- призналась она. – Что ты со мной делаешь…

Наравне с Амандой они привлекли внимание. Эта троица стала чем-то вроде поп-звезд, которых интересно обсудить. Все ждали, что они сделают дальше, какую “фишку” бросят на обсуждение. Парням постарше было смешно наблюдать за Милой, которая волновалась при появлении своего возлюбленного.

На днях Мила осталась в компании без него, потому что он доставлял товар. Она смотрела на часы каждые десять минут, и, словно забыв об увиденном, могла спросить: “Который час?”. Хотя её пытались поддержать, начав какой-то пустячковый разговор, внимание привлечь было трудно. От таблеток она отказывалась, от “розы” – тоже. Они поняли, что от неё нужно просто отстать – самым сильным наркотиком для неё стал Дженни, который и правда показал ей, что такое настоящий кайф. Как бы это ни прозвучало.
Уже стемнело, в дверь позвонили. Это было странно. Хотя не для Милы. У нее внутри словно детектор сработал: он вернулся. При этом никто другой не проявил интереса к звонку, словно все знали, что это чужие "штучки".
Мила, услышав звонок, резко встала. Крис, сидящий рядом, удивился, на губах его заиграла улыбка.
– Там, наверное, заждались, милая, – ласково сказал парень, потому что Мила замешкалась, она, застыв, стояла на одном месте и смотрела на Криса.
– Ах, да. Конечно! – Она вымучила улыбку и побежала открывать дверь.
Дженни стоял, опершись о косяк на вытянутую руку, другую – упер в бедро, которое кокетливо выпятил. Глупая улыбка на лице Милы развеселила парня – он засмеялся. Милый смех. У Милы все закружилось перед глазами.
– Проходи. – Слабым голосом сказала она.
– Благодарю, Солнышко.
Дженни вошел. Поцеловал Милу в щеку.
– Тебе. – И сунул ей в руку пакетик MandM’s. – Я знаю, ты любишь. А еще я тебе CD My Way купил, только он в машине.
Голос Дженни стал низким. Он прижал Милу к себе, ладони его легли ниже ее талии. Дженни приблизил свои губы к ее уху и, почти касаясь его нежными губами, произнес:
– Покатаемся сегодня? Потом на всю ночь запремся в комнате, и под Usher я стану твоим единственным мужчиной.
Он поцеловал ухо, шею, плечо. Мила засунула ладонь за пояс его джинсов, прикоснулась к коже. Дженни вздохнул.
– Ты меня чем-то приворожила, Мила.
– Просто я тебе понравилась, Дженни.
К этому моменту на них уже не обращали внимания. Никому не было интересно, что они делают, когда общение доходит до телесного контакта. Гораздо любопытнее было наблюдать за Милой во время ее реакций на посторонних, на ее поведение с Амандой (та не упускала возможности холодно пошутить в ее адрес). Если бы Дженни решил остаться дома, они обязательно бы подняли на смех его романтичный жест со звонком в дверь. В ином случае все про них тут же забыли, никто даже не обернулся, когда за юными любовниками закрылась дверь.