Время и причинность

1. Время и причинность (Кант и Шопенгауэр)

Время – это движение в самом широком смысле этого слова. Нет движения – нет времени.

Если имеется некий предмет, с которым и внутри которого абсолютно ничего не меняется и не движется, то для этого предмета времени нет. Он вечен, что равносильно отсутствию времени.

Если же этот предмет представляет собой мыслящий субъект, то он может видеть вокруг себя изменяющийся мир, он может наблюдать изменения этого мира, познавать его, отмечать изменения в своем сознании в результате этого познания, поэтому у него будет субъективное ощущение времени. У него неизбежно возникнут понятия – «раньше» и «позже», и затем – «прошлое» и «будущее».

Поэтому необходимо различать субъективное ощущение времени мыслящим субъектом и реальное время, которое есть просто движение и изменение объективного мира. Иллюзия времени возникает у мыслящего субъекта только в силу того, что он обладает памятью и способен фиксировать в ней последовательные «кадры» изменений каких-либо объектов. Именно из этого появляется эта известная триада – «прошлое», «настоящее», «будущее», и время становится временем в обычном субъективном понимании. Без этой триады, которая существует только в сознании человека, время становится тем, чем оно является на самом деле – движением и изменением.

Человек не может мыслить внешний мир не во времени именно в силу априорных (данных ему до рождения, до опыта) свойств своего сознания. Человек и себя не может мыслить вне времени. Поэтому он переносит время во внешний мир и считает его неотъемлемым, основополагающим свойством объективного мира.

С понятием времени неразрывно связано понятие причинности. Является ли причинность лишь субъективной формой мышления или она выражает закономерные связи объектов реального мира? Когда мы наблюдаем картину, как охотник стреляет в летящую утку, и она падает, то для нас ясно, что падение утки на землю есть следствие меткого выстрела охотника. С точки зрения материалиста причинно-следственная связь в объективном мире налицо. Но так как вся картина происшедшего (выстрел охотника – падение утки) существует только в памяти наблюдателя, то, следовательно, и сама причинность существует только в человеческом мозгу и только для человека, т.е. для познающего субъекта.

«Нет объекта без субъекта» - вот положение, которое делает невозможным всякий материализм» - утверждал Шопенгауэр.

«С другой стороны закон причинности и идущие за ним наблюдение и изыскание природы неизбежно приводят нас к достоверной гипотезе, что каждое высокоорганизованное состояние материи следовало во времени лишь за более грубым и первоначальная масса должна была пройти длинный ряд изменений, прежде чем мог раскрыться первый глаз. И все же от этого первого раскрывшегося глаза, хотя бы он принадлежал насекомому, зависит бытие всего мира, как от необходимого посредника знания, - знания, для которого и в котором мир только и существует и без которого его нельзя даже мыслить, ибо он всецело – представление, и качестве такового нуждается в познающем субъекте как носителе своего бытия» (Шопенгауэр, «Мир как воля и представление»).

В этой цитате Шопенгауэр противоречит сам себе. Он утверждает, что «первоначальная масса должна была пройти длинный ряд изменений… прежде чем мог раскрыться первый глаз… пусть даже этот глаз и принадлежал насекомому». Но это утверждение означает только то, что объективный мир существовал и до субъекта, и без субъекта, в представлении которого этот мир только и мог существовать. В то же время он утверждает, что мир это только наше представление и без познающего субъекта не существует.

В этом он следует за Кантом: «Если бы я удалил мыслящий субъект, то весть телесный мир должен был бы пасть, ибо он есть лишь явление в чувственности нашего субъекта и один из видов нашего представления» (Кант, «Критика чистого разума»).

В философии Канта как известно различаются два мира – мир феноменальный или мир явлений, который мы воспринимаем нашими органами чувств, вернее который мы сами создаем в своем сознании из материала ощущений наших органов чувств посредством априорных (доопытных, данных изначально) форм нашего мышления. И второй мир – мир ноуменальный, мир «вещей в себе», о котором мы принципиально ничего знать не можем.

Но тут сразу возникает вопрос: если о ноуменальном мире мы ничего знать не можем, то, как мы можем утверждать, что он существует? И далее Кант утверждает, что время, причинность и пространство суть формы нашего мышления и в ноуменальном мире их нет. Опять тот же вопрос. Если о ноуменальном мире мы ничего принципиально знать не можем, то, как мы можем утверждать, что в нем нет времени, пространства и причинности? Отсюда можно сделать вывод, что сам «ноуменальный мир» есть лишь субъективная пустая категория, за которой ничего нет, и которая нужна была Канту лишь для построения своей философской системы. А на самом деле, ноуменальный мир это и есть этот самый объективный материальный мир, который лишь частично, пусть в искаженном виде мы и воспринимаем в наших ощущениях в форме феноменального мира, или мира явлений (по Канту).

Можно указать и на еще одно спорное место в рационалистических и идеалистических философских системах, в которых познающий субъект абсолютно противопоставлен реальному объективному миру. Такого абсолютного противопоставления нет, поскольку познающий субъект находится в двояком положении. С одной стороны, он действительно создает в своем сознании образ внешнего мира из чувственных ощущений посредством априорных форм познания, и в этом смысле то, что он воспринимает как внешний мир действительно только суть его представление. И он якобы не может знать, что стоит за этими представлениями, поскольку не может знать, что именно явилось источником его чувственных ощущений. Но это не совсем так. Дело в том, что познающий субъект познает и самого себя, т.е. выступает сам по отношению к себе и как объект реального мира и как познающий субъект. А это в корне меняет дело, ибо теперь познающий субъект уже может однозначно утверждать, что вне его действительно существует реальный мир, что этот мир познаваем, и может даже учитывать степень субъективности, вносящую в картину мира им самим, как познающим субъектом.

Можно согласиться с Кантом, что мир, каким мы его воспринимаем, есть только наше представление, что за этим миром стоит другой - ноуменальный мир, с той лишь разницей, что этот мир «вещей в себе» реально существует и познаваем. С учетом этого утверждение «нет объекта без субъекта» представляется ошибочным, поскольку связь «объект – субъект» не абсолютна, и их можно разделить (или совместить).

То же самое и с причинностью. Причинность это закон, связь между последовательными событиями, одно из которых неизбежно вызывает другое. Но поскольку последовательные события могут одновременно существовать только в сознании (в памяти) человека, то и причинность есть лишь субъективная категория, введенная человеком как форма познания внешнего мира. В реальном мире нет последовательных событий. Там существует только конкретное состояние мира в процессе изменения. Но это данное состояние вполне предопределяется этим процессом изменения. Поэтому, несмотря на субъективный характер причинности, она представляет собой неотъемлемое свойство реального объективного мира.

…

Насколько мы связаны с миром посредством наших органов чувств, настолько мы и изолированы от мира этими же органами чувств.

Познающий субъект инстинктивно, на подсознательном уровне воспринимает себя самого как объект внешнего мира. Поэтому и то представление, которое создается в его сознании как внешний мир, безусловно, воспринимается им как реальный и существующий вне его сознания.

Другие люди для познающего субъекта тоже не более чем его представления. Но, осознавая себя как объект реального мира, он и других людей воспринимает как реальные объекты. Видя, что жизнь других людей неизбежно и обязательно заканчивается смертью, он знает - то же самое ждет и его. Именно смерть является элементом, прочно связывающим субъективные представления познающего субъекта с реальным миром. Поскольку смерть – единственное явление (феномен), которое полностью совпадает с «вещью в себе» (ноуменом).

Что же касается субъективной окраски реального мира, то спрашивается, какая разница какого цвета колпак на голове палача, который в следующую секунду снесет нам голову.