Пробег из века в век. Часть 9

               
                Трагедия.


 Прессинг был основательным: взыскания сыпались как из рога изобилия. Штабные даже вклеили дополнительный бланк в моё личное дело для учета взысканий. Как я уже упоминал, что считаю себя неконфликтным человеком, но совершенно не переношу хамство, несправедливость и голословные обвинения. Я закусился и, как мог, противостоял откровенному наезду. Но служил добросовестно. Меня поймут автомобилисты. Привел в порядок учет техники и склада, правильно организовал планирование, списал и заново укомплектовал автомобильную технику инструментом, которого практически уже не было. Организовал нормальное техническое обслуживание автомобилей, в том числе и сезонное, о котором в отряде и не слышали. Однажды в отряд прибыл начальник штаба округа генерал - лейтенант Чаус, будущий первый Министр обороны Беларуси. и лебезящий перед ним Дыба показывал с гордостью посты ТО, естественно, докладывая, что вот что он организовал!
Особых дружеских отношений с сослуживцами у меня не было, хотя командиром автовзвода был выпускник нашего училища, но он уже был в стадии "доедания" Дыбой и вскоре был уволен со службы. Главной задачей у сослуживцев была одна - не попасть на дыбу. Хотя надо сказать, что служили в отряде очень порядочные, умные и честные офицеры(вот. всегда помню приличных людей, а вот из "не очень" только Дыбу). Если эти строки прочтут: Сергей Стародубцев, выпускник СВВАКУ, 1989 год, Эдуард Лампика, Андрей Венков, Владимир Шур, Виктор Чайка, то я буду очень рад.
Как же не хочется описывать финал, но коль скоро "взялся за гуж. ".
Мы всё ещё едем в купе поезда. Наступает вечер. Опять по вагону разносятся запахи свежезаваренного чая, свежего огурца, к которым добавился ещё и запах купленных кем - то у тех самых теток пирожков с непонятной начинкой. Вы, мой собеседник, сидите напротив и почему то не решаетесь прервать мой длинный рассказ, видимо понимая, что я погрузился в те события и углубился в детали. Надеюсь, что и Вы отнесётесь с пониманием к этим длинным подробностям.
7 октября 1989 года стало для меня трагической датой, положившей начало окончанию моей военной карьеры. Но главная трагедия заключал не в этом, а в том, что погиб человек. Это был День Конституции и в части объявлен выходной день. Мы все использовали этот погожий день для выездов на природу, зная, что Дыба с утра в "гражданке" уехал на УАЗике (оказалось за клюквой в Псковскую область). Мы с нашими латышскими друзьями уезжали куда - то на природу и вернулись поздно. В дверях я обнаружил записку: "В отряде ЧП. Срочно " .
  Карлуша нес меня в отряд по вечернему Цесису, и я смутно предполагал, что произошло что-то трагическое. Я оказался прав: в сварочном отделении пункта ремонта техники и вооружения произошел взрыв, смертельно ранивший сварщика рядового Петра Бойко. После взрыва он был жив, но скончался по дороге в госпиталь. Начальник штаба был в части через пять минут после взрыва и все организовал по эвакуации раненого. Да вот про него я забыл. Порядочный человек майор Губанов, в чем я впоследствии убедился. Дыба всё еще не вернулся с псковских болот и ничего не знал. Я вошел в сварочную и, в общем, то понял что взрыв был странным. Как мне сказали очевидцы: эпицентр взрыва пришёлся в брюшную полость Петра. Кроме того, я увидел остатки оторванных пальцев и фрагменты трубы с остатками характерного нагара. Это значило, что что-то взорвалось у него в руках, да и всё сварочное оборудование было в целостности.
  Я уехал домой, но уснул лишь под утро, прокручивая в голове различные варианты случившегося. Утром я прибыл в отряд: Дыбы не было. он с раннего утра уехал в штаб округа. Так что же произошло? К обеду всё стало почти ясно. В отряде была рота материального обеспечения. Командир, который был у Дыбы фаворитом и с нетерпением ждал должность зама по тылу, которая вот-вот должна была стать вакантной. И Дыба с его связями решил бы этот вопрос на раз. (очень хорошую морковку для ротного подвесил Дыба). В роте служили: писари, кладовщики, повара. Был в составе роты и ремонтный взвод техники и вооружения. В нем и служил сварщик Бойко. Тот, кто разбирается в основах подчинённости того периода, поймет степень его подчинённости непосредственно мне. Близился смотр техники, и ротный решил в праздничный день вывести роту в парк для приведения техники в порядок. (необходимости в этом не было, но морковка висела).  Дыба об этом знал, лично давая разрешение на допуск в парк в выходной день, а я нет, хотя в принципе, должен был присутствовать в парке, хоть это никак не регламентировано. Ротный завел бойцов в парк, оставив за себя молодого прапорщика, а сам быстренько отправился по своим делам. Дыба же клюкву собирал к тому времени. Простите мне сарказм, он не от несправедливости в отношении меня впоследствии, а от реальности тех событий. И вдруг взрыв! Начальник штаба с утра начал опрос сослуживцев Бойко и предварительное дознание. В тумбочке у Петра обнаружили тетрадь, в которой были нарисованы схемы различных взрывных устройств. Кроме того, его сослуживцы отмечали его замкнутость и нелюдимость. Я этого не замечал, да и особо с ним по службе не сталкивался: варить то ему особо по автомобильным делам не приходилось, только разве что рамы для всяких агитплакатов. Его же сослуживцы вспомнили, что он постоянно счищал серу со спичек в небольшую ёмкость, а один из них видел, как он в карауле вынимал плоскогубцами из патрона пулю и ссыпал порох. (Я ни разу не пробовал, но думаю, что это возможно). Кроме того, видели, что он что - то варил из трубы. Стало ясно, что Бойко взорвался на самодельном взрывном устройстве. Для чего он его делал, уже никто не узнает. Его тело отправили в Казахстан, на Родину. Рассказали всё его родителям, но и они ничего не пояснили.
Ближе к вечеру возвратился Дыба. Тут же собрал всех офицеров и прапорщиков в зале совещаний и начал пламенную речь:
- У нас в части служит убийца, капитан Лекус! Это он из-за своей халатности допустил гибель солдата!
Если бы в тот момент он меня обвинил в убийстве Кеннеди или Матера Лютера Кинга, то я бы удивился меньше! У меня в тот момент, видимо, потемнело в глазах, и я практически заорал:
-А Вы уже провели расследование, взяли у всех объяснение? Какое Вы имеете право так утверждать?
-Товарыш капытан. Я выношу Вам предупреждение о неполном служебном соответствии!
- Спасибо, - ответил я!
-Тут уже заорал Дыба, оху….ший. от такой дерзости:
-Пять суток ареста!
Совещание окончилось. Начальник строевой части вручил мне записку об аресте, и утром я уехал в Ригу на гарнизонную гауптвахту. Начальник "губы" после моего рассказа посмеялся, поставил отметки об отбытии срока, и я пять дней отдыхал дома от потрясения. Благо дом был далеко от отряда и рядом никто из сослуживцев не проживал!
  По отбытии срока я вернулся к своим обязанностям. Дыба затих и меня не трогал. Я был удивлен тому, что не было никакого расследования и с меня даже не брали никаких объяснений. Тот ротный стал замом по тылу, (но, не добродушным майором Чухломиным) и я понял, что мафиози замял историю. Его стиль! Как же я заблуждался! В один из дней я был в наряде дежурным по части. После передачи дежурства и доклада о сдаче-приеме Дыба распорядился, что бы я зашел в "секретку" и ознакомился с приказом. Володя Козак, начальник секретки и мой земляк из Копейска, как то сочувственно дал мне прочесть Приказ Командующего войсками округа. В приказе был описан случай гибели Бойко и слова о том, что в гибели Бойко виновен начальник автомобильной службы капитан Лекус А. Л. не обеспечивший должный порядок в парке и меры безопасности при выполнении сварочных работ. Резюме: от должности отстранить и назначить с понижением в должности. Получалось, что если бы взрыв произошел не в парке, то все было в порядке и меры безопасности соблюдались. Я не стал расписываться в этой ахинее. А Володя мне рассказал, что Дыба приказал ему довести до меня приказ только после сдачи дежурства и пистолета: " А то вдруг застрелится от горя! ". Врал мафиозник: он боялся пули в себя от меня, зная, что он совершил подлость! Вот и пришла трагическая развязка!
  Как же Дыба ошибся! Я умею читать приказы! И на следующий день после развода я прямиком отправился в библиотеку читать книги и изучать все, что касалось УПК и прав военнослужащих. Вечером я не составил наряд на использование машин и, соответственно, не принёс его на утверждение. Дыба вскипел и приказал дежурному найти меня и передать распоряжение прибыть к нему в кабинет. Он начал орать на меня: " Ты, капытан, мало получил: хочешь вообще из Армии вылететь? На что я совершенно спокойно парировал: " Вы, товарищ полковник, невнимательно прочли приказ, а там четко написано, что я ОТСТРАНЕН от должности! " Дыба что - то пытался ответить, даже наполнил воздухом легкие, но я без команды отдал ему Воинскую честь, развернулся, красиво щёлкнув каблуками, и покинул его кабинет. Со следующего дня я начал откровенно "борзеть": приходил на службу в ботинках, в строй, на развод не вставал, в парк в свой офис не заходил и ровно в 19.00 уходил домой. Я решил не сдаваться и в библиотеке писал жалобы: военному прокурору округа, командующему войсками и начальнику штаба. Как такое возможно? По факту гибели военнослужащего не было никакого дознания, с меня даже никто не взял объяснения. И такой вот приказ?! Но не зря Дыба в тот день с раннего утра уехал в штаб округа. Он там всем всё объяснил и решил "правильно" и себя отбелил, и от меня избавился. (Мафия бессмертна). Ни одного
ответа на жалобы я так и не получил. Не помог мне и начальник автомобильной службы округа, тогда уже генерал - майор Дорохов, к которому я попал на приём. Он меня выслушал явно чисто формально и, совершенно не задумываясь, моментально ответил:
 - От меня ты чего хочешь? Что я должен идти к Командующему и говорить ему, что он не прав в своём приказе? Послужи полгода, а там МЫ тебя восстановим. По службе к тебе нет претензий.
Понятно, что ничего он не сделал. Нужны ли ему проблемы какого - то капитана? За время службы я не раз имел дело с офицерами и генералами, занимающими высокие должности в нашей системе. Не скажу, что все они заключали меня в дружеские объятия, но общались просто и помогали решать служебные вопросы без надменности объясняли почти по дружески решение ситуаций по службе. Многие из них служили в подобных должностях и знали, с какими трудностями сталкивается молодой офицер - автомобилист. Но с генералом - майором Дороховым, видимо, был не тот случай. Своего я добился, но только осенью 1990 года.
В конце декабря 1989 года вышел приказ о назначении меня командиром взвода отдельного батальон материального обеспечения (ОБМО) 144-ой гвардейской мотострелковой дивизии, дислоцировавшейся в г. Таллине. Сбылось моё желание февраля 1980 года. Напоследок Дыба устроил мне всё же мелкую пакость, выписав мне предписание с датой прибытия к новому месту службы - 1 января. Резонно заметив, что 1 января я никому не буду нужен в части, я нарушил предписание и поехал в Таллин 2 января и уже вечером проследовал через КПП дивизии в районе Тонди.

 
                Padomju Latvija (Советская Латвия).

               

В Латвии я прослужил чуть менее полутора лет и не могу утверждать, что хорошо узнал республику, хотя проехал по служебным делам её достаточную часть. Особое впечатление произвела сельская местность и колхозы, в которые приходилось ездить для проверки приписанной на случай мобилизации автомобильной техники. Аккуратные разноцветные дома, отличные дроги, режущая глаз чистота улиц, столовые для работников, оформленные в национальном стиле - все это было так не похоже на российские и польские деревни. Вообще Латвия производила впечатление большей "заграничности" чем Польша. В каждом колхозе были свои пивоварни, коптильни, пекарни и очень приличная ремонтная база. Автомобили хоть и не радовали своей новизной, но содержались в идеальном состоянии: не было на их рамах и под оперением вековых кусков земли и засохшего навоза. Вообще к автомобилям и технике у латышей уважительное отношение: грязнющих и ржавых "вёдер с болтами" я не встречал. Даже мой Карлуша блистал свежей краской.
    А вот и забавная история вспомнилась. Часть семей офицеров и прапорщиков проживали в А вот и забавная история вспомнилась. Часть семей офицеров и прапорщиков проживали в небольшом барачном поселке в 10 км от Цесиса, который с чьей то "легкой руки" называли "Тужиловка". Ежедневно утром для доставки на службу офицеров и школьников в школу, выделялось чудо военного автомобилестроения - автобус АС-38, помесь ГАЗ-66 и "Фердинанда" из говорухинского "Места встречи.". Конструкторы, видимо очень хорошо старались, что бы "Фантомас" (так его именовали во многих частях) смотрелся уродцем и не привлекал внимание вероятного противника. Кузов "Фантомаса" был очень подуставшим, на сто раз переклёпан и подкрашен разными оттенками цвета "хаки". Приближалось время очередного осмотра комиссией ВАИ  округа, по результатам которого выдавался талон на право эксплуатации. Как правило, перед комиссией "Фантомаса" отмывали и подкрашивали кузов.
  На тот момент им управлял рядовой Лехтсаар, до призыва проживавший в Эстонии, от которого и поступила интересная инициатива. Уже тогда в республиках Прибалтики во всю было развито частное предпринимательство, особенно по части авторемонта. Отец Лехтсаара как раз был таким частником и занимался "кузовщиной" И он якобы выразил готовность привести в порядок наш автобус на безвозмездной основе. Дыба без колебаний согласился, и под руководством "толкового" прапорщика команда из двух солдат, ассистентов и старшего пилота Лехтсаара взяла курс на Эстонию. Через пять дней команда вернулась. Я лишился дара речи: на стоянке, сверкая боками на весеннем солнце, стоял флаг Эстонии (тогда ещё не официальный) на колесах! Крыша и панель оконных проемов были голубовато-синего цвета, середина до панели колесных арок - черная и низ кузова - белый. Причем качество покраски было отменным. Дыба возмущался:   
-Что за цвет не военный? Сам на пожарке ездишь - (это про Карлушу) Ещё и автобус цветным сделал. Не дай Бог, не получишь талон лично будешь перекрашивать за свой счет!
Я его и себя успокаивал весомыми аргументами: цвет "Фантомаса" в документах не указан. Да и нет в руководящих документах относки на то, что армейские автомобили транспортной группы эксплуатации должны быть окрашены в защитный цвет. Поступающие в войска Пазики были окрашены во все цвета радуги. Флаг Эстонии Дыба не усмотрел. Комиссию ждал с волнением.
Начальник ВАИ Округа с удовольствием осмотрел сверкающий автобус и сделал одобрительное заключение: " Молодец, Лекус! Отлично покрасили! А главное, что такая окраска привлекает внимание других участников движения, что важно для безопасности, тем более детей перевозите! Защитный то цвет не заметен на дороге! " А что же Дыба? А он весь сиял ярче, чем краска кузова Ас-38: " Так вот, я начальника автослужбы всегда учу, что безопасность движения - его главная задача! Вот, добился от него исполнительности, наконец-то! "! Правда, к ордену меня не представил. Опять я ушел в сторону. Что нормально при разговоре.
 Нравилась дорога в Даугавпилс, проходившая через небольшие города, цветные и ухоженные. По-моему сами понятия: "село" и "деревня" для Латвии не применимы. В Даугавпилсе был окружной автомобильный склад, и бывать там приходилось часто. Живописные места, а сам город был несколько иным, отличавшимся по архитектуре от виденных мною городов. Да и латышская речь звучала в нем редко. Основное население - русскоязычные. Ну и, конечно, жемчужина Латвии - Юрмала и вся курортная зона побережья с дюнами и соснами, растущими прямо у воды.
В отличие от Литвы, в Латвию ещё не сотрясали " революционные бури". Хотя уже был создан Народный фронт и в Риге что-то двигалось в антисоветском направлении. Но в Цесисе ничего подобного не происходило, не смотря на то, что в период гласности открывались подробности секретного протокола пакта "Молотов - Риббентроп" и трагических событий после августа 1940 года. Не буду вдаваться в исторические факты того периода, тем более в разных источниках, в зависимости от конъюнктуры момента, они трактуются по-разному. Но то, что начались репрессии и депортации нелояльных к новой власти в Сибирь - точно. За все время службы я в свой адрес никаких упреков не слышал. Латыши очень спокойный и уравновешенный народ, больше интересующийся трудом, а не политическими интригами. Не было в то время никакого национализма, во всяком случае, я таких проявлений не видел. Люди просто понимали, что не мы, их современники, участвовали в тех событиях.
Я не знаю источник, происхождение мифа о том, что при СССР Латвия была без промышленности и жила за счет Москвы. Промышленность была и производила отличную продукцию: электропоезда, радиотехнику (помните дефицитные Спидолы) РАФики, мопеды "Рига" - мечту подростков, дефицитную электробытовую технику "Straume" легендарный Рижский бальзам и шпроты. И это только то, что использовалось в быту и на транспорте. Стоит признать, что для республики с населением на тот момент чуть больше 2, 5 млн. вполне прилично. А ещё морские перевозки, туризм, рыболовство. Сами жители были образцом трудолюбия. Цесис - город сельской местности, и многие жители брали в аренду небольшие поля и выращивали на них техническую свёклу. Колхозы помогали с посевом, а арендаторы занимались всеми остальными вопросами. Полученный урожай сдавался на обрабатывающие предприятия, принося хорошую прибыль семьям. Не знаю, как было в других городах, но в Цесисе, байка о том, что в магазинах продавцы, когда к ним обращались по-русски, делали вид, что не понимают и не отпускали товар, оставалась только байкой.


               
                Латышские друзья.


Наш дом никак нельзя было назвать "многоквартирным" Жители знали всех по именам, как могли, помогали друг другу в бытовых вопросах, при этом никто ни к кому " не лез в душу". Особо дружеских отношений, как во Вроцлаве, с сослуживцами у нас не сложилось. Но вскоре мы познакомились с интересной латышской семьёй из высотной части нашего дома. Гунтис и Сандра были нашего возраста, отлично говорили по-русски: Гунтис практически без акцента, а Сандра с приятным, мягким латышским. На тот момент у них было двое детей: Марцис - дошкольник и Байба, ровесница нашей Томы. Мы как - то сразу подружились и практически все выходные проводили вместе. Девочки играли вместе во дворе и ведь как-то общались, (Байба русский не понимала). Мы часто устраивали совместные ужины, выезды на природу и на красивейшие близлежащие озера. Однажды ездили в страшное место Саласпилс – детский концлагерь периода войны.
  Хорошие, приличные ребята. С ними было легко и просто. Эта дружба сохранилась до наших дней, не смотря на то, что в последний раз мы виделись в 1991 г. когда они приезжали к нам в Таллин. Наличие видеосвязи позволяет нам связывать и видеть друг друга, что очень приятно. Друзья по прежнему живут в Цесисе, но в другом доме, а тот дом так и стоит на том же месте по улице Вальню. После нашего отъезда в семье Гунтиса и Сандры родилась девочка Иева, ставшая впоследствии профессиональной баскетболисткой, игравшей до недавнего времени в турецком "Галатасарае" и за национальную сборную Латвии. Спасибо вам, мои друзья, за многолетнюю дружбу! Пусть у вас все будет в лучшем виде.

Гунтис и Сандра жили на одной площадке с её родителями. Маму Сандры я почти не помню, а вот отца Сандры Яниса запомнил. На тот момент ему было 65 лет. От него исходили какие-то флюиды дружелюбия. Внешне он выглядел очень презентабельно и напоминал ученного на пенсии. Янис говорил по-русски не так уверенно, как Сандра, но вполне понятно. Как то так сложилось в моём характере, что я очень люблю общаться по-дружески с людьми старше меня по возрасту. Мне интересно расспрашивать их о прожитых годах. Видимо эта черта перешла и моей внучке Маше, очень общительной девочке. Однажды такая беседа произошла с Янисом. У меня был редкий выходной, и мы помогали Гунтису и Сандре в уборке той самой технической свёклы. После работ мы помылись в бане и были приглашены на ужин, где собралась вся семья. Я начал расспрашивать Яниса о жизни, и он сначала как то нехотя начал интересный рассказ.
Он родился в 1923 году в семье учителей. Надо вспомнить, что в 1918 году Латвия стала суверенным государством с социалистическим уклоном. Братья мамы Яниса уехали в Советскую Россию в составе Красных латышских стрелков. Один из них работал в охране Ленина и участвовал в том самом субботнике. Правда, бревно с Ильичём не переносил, и на том самом изображении его нет. Второй дядя стал партийным функционером в ленинском ЦК. В тридцатые годы связь с ними внезапно пропала. и лишь в перестроечные времена через общество "Мемориал" их родные узнали, что братья были расстреляны, как и многие соратники Вождя мирового пролетариата. Не нужны были Кобе "ленинцы" те настоящие. Вот только я очень сомневаюсь, что рабочие и крестьяне остального Мира знали, что у них есть такой Вождь. Вообще, понятие "вождизм" это что-то из глубинной Африки и островов Океании.
В 1940 году в Латвию зашли части Красной Армии, сменили правительство, быстро была образованна Латвийская ССР в составе СССР. Естественно прошли чистки и репрессии и как следствие возникли противники новой власти. Янису было 17 лет, и он был сторонником новой советской власти. Естественно я задал вопрос, где он воевал. Ответ меня просто отправил в ступор: Янис служил в германской армии! Мне сразу как то стало не по себе! Понятно, что Янис мог мне и не говорить об этом, но он честный человек. К середине июля 1941 года вся территория Латвии была оккупирована немецкими войсками. В Красную Армию Яниса не мобилизовали, и он остался, как и другие его сверстники, на оккупированной территории. Немцы прекрасно понимали, что среди латышей были недовольные Советской властью, которая просуществовала чуть меньше года, и активно начали пополнять свои ряды молодёжью. Видимо, были и добровольцы, но были и те, которых мобилизовали насильно под страхом расстрела. Среди таких оказался и Янис. Надо сказать, что немцы не очень то доверяли латышам, и службу они проходили не в Вермахте и не в войсках СС, а в тыловых частях на территории Латвии. Яниса направили в какую-то авиатехническую часть, где даже не доверяли оружие. А вот добровольцы пополнили состав полицейских частей. Надолго на службе Янис не задержался и дезертировал. Долго скитался по лесам, пока не вышел к расположению Красной Армии. И случилось чудо: в фильтрационном лагере, где он честно всё рассказал, ему поверили, не подвергли репрессии и направили на какую-то работу. Видимо, его дело попало к нормальному, понимающему человеку. А ведь могло всё окончиться гораздо печальнее для него. Янис, с большим волнением, подбирая русские слова, рассказывал эту историю, и было видно, что он испытывал какое-то чувство вины за ту свою службу.
После освобождения Латвии Янис вернулся в Цесис. Стал очень квалифицированным специалистом по сантехнике и водоснабжению, играл в самодеятельном театре, увлекался киносъемкой и фотографией, очень много читал, Был очень эрудированным и порядочным человеком. К нам относился очень дружелюбно. Любил нас фотографировать. Янис прожил долгую жизнь, уйдя из неё в 2015 году. Я успел с ним тепло пообщаться по скайпу, что было радостно и приятно. У меня о нем остались самые лучшие воспоминания. Покойся с миром, старый добрый Янис Крастиньш! Я помню тебя!               
После выхода Латвии из состава СССР отряд вывели на территорию России и расформировали. Многие офицеры и прапорщики уволились с военной службы. Те, у кого в Цесисе было приличное жильё, вернулись в этот уютный маленький город на Гауе и продолжают там жить по сей день. Руководство республики приняло справедливое и цивилизованное решение по бывшим военнослужащим ВС СССР: всем им и членам семей, имевшим жильё и прописку, предоставили гражданство и все права, но не позволили продолжить службу в Латвийской армии. В Эстонии поступили иначе. Можно по-разному относиться к этим людям, но лично я отношусь к ним с пониманием. Не было у них в то время перспектив дальнейшей службы, и многим попросту некуда было возвращаться. А Президент новой России решал тогда другие задачи. Эх! Сколько же офицеров и прапорщиков прошли через это.

      Пора попрощаться с латышским периодом. Впереди ждет Nukogude Eesti (Советская Эстония). Но вот Дыбу придется вспомнить, и именно в Эстонии.