Глава вторая

  Итак, после окончания университета, несмотря на все свои привилегии наличия красного диплома, я был направлен на работу в Главное управление внутренних дел Леноблгорисполкомов по своему собственному желанию. В кадрах, я попросил меня направить в 1 отделение милиции, где я проходил практику. Таким образом, в один из дней августа я снова стоял перед Павлом Васильевичем. Он молча рассматривал меня и потом только спросил:
- «Ну что, ты решил это окончательно?»
- «Да» -ответил я ему твердо.
-«Ну, ладно. Раз так садись. Сейчас будет совещание и я тебя представлю».
 Я скромно уселся в углу и стал ждать. Со всеми ребятами из уголовного розыска я не был знаком, практически знал только Михаила, у которого проходил практику. Поэтому немножко волновался, как примет меня коллектив.  К 10 часам все собрались, человек 6, расселись и тут Павел Васильевич и говорит:
- «Итак, коллеги, позвольте вам представить нашего нового товарища, который пришел к нам на работу, после окончания университета, прошу обратить на это внимание, Дубровского Владимира Андреевича». Наступила небольшая тишина и тут, как обычно, раздалось ржание. Павел Васильевич удивился и спрашивает:
- «Чего ржем, как лошади, чего я сказал смешного?»
- «Павел Васильевич, - отвечает один из парней, видно больше других начитанный, - так ведь Дубровский, к тому же Владимир Андреевич».
- «Ну и что?» - опять спрашивает Павел Васильевич.
- «Ну что вы забыли роман Пушкина «Дубровский». Там ведь Дубровский Владимир Андреевич главарь шайки разбойников», - разъясняет ему все тот же грамотный.
- «Господи, а я думаю, чего ржете, надо же какие вы грамотные у меня, даже приятно стало. Ничего, это Дубровский наш, советский парень, который будет бороться с преступниками. Так ведь, Владимир?» - спрашивает меня.
- «Конечно», - отвечаю я.
- «Не конечно, а так точно. Пора привыкать отвечать по-военному. Садись», - сказал Павел Васильевич и началось уже служебное совещание. По окончании, Павел Васильевич оставил меня и Михаила Уфимцева и сказал ему, что я теперь его подопечный, пусть посадит в своем кабинете и учит работать. Через несколько месяцев меня направят на курсы оперативников, а пока пусть за мной приглядывает.
 Таким образом, я приступил к работе в должности стажера инспектора уголовного розыска, в оперуполномоченных нас потом переименовали.
  Через пару минут я с Михаилом зашли в его кабинет, теперь уже и мой то же, он показал мне стол и стал разъяснять азы нашей работы. Но тут один за другим стали подходить остальные сотрудники. Как оказалось, каждый из них обслуживает определенную зону, т.е. территорию, зональный принцип. Мне достается земля от Крюкова канала до проспекта Маклина. Основные объекты там – Дворец 1-ой Пятилетки и Синагога. По соседству, на Пряжке, была зона Михаила, за каналом Грибоедова, так называемая Покровка – зона Геннадия Афанасьева, Валерий Петров обслуживал зону у Исаакиевского, второй Михаил, Козлов – около площади Труда и двое оперов – Владимир Ветров и Борис Харитонов работали по несовершеннолетним. Всем ребятам около 30 лет, кто окончил среднюю школу милиции, кто вышку (Высшую школу милиции). Наиболее авторитетным среди них был Михаил Уфимцев, мой шеф. Он отслужил в армии, в спецназе, был женат. Спокойный, выдержанный, но, когда надо и взрывной. Потом я узнал, что деление по зонам было вообще-то условным, только по мелким делам работали самостоятельно, а обычно объединялись. Район наш был не очень спокойным, как-то приводили статистические данные, что около 70% населения было ранее судимыми. А у нас то работа, в основном, ходить и добывать сведения по квартирам, так что в любой момент надо было быть готовым дать отпор. С оружием мы не ходили, я вообще понял, что пистолетом лучше не пользоваться, а то потом отписываться перед прокуратурой сложно, только если уж деваться некуда, когда убить могут.
  Геннадий, когда уже все собрались сразу же заявил, что с меня причитается. Я сопротивляться не стал, но Михаил вмешался и заявил, что проставляться надо только с первой зарплаты и нечего на молодого наезжать. Тут раздался звонок от дежурного и Михаил, сообщил, что в «1-ой Пятилетке», где проводится выставка товаров, совершена кража. Так начался мой первый день.
  Вместе с Михаилом пошли пешком к Дворцу. Я спросил у него, а нельзя ли на автомашине. Он рассмеялся и сказал, чтобы я забыл про машину, ей можно пользоваться только в экстренных случаях и при совершении тяжких преступлений. Чтобы я привыкал ездить на общественном транспорте, по нашему удостоверению, проезд бесплатный. Там же и возить с собой преступников, но только не опасных. Так в разговорах мы и подошли к Дворцу 1 –ой Пятилетке. Как оказалось, там проходила выставка и показ одежды от магазина ДЛТ (Дома ленинградской торговли). Продавцам было выделено небольшое помещение для хранения собственных вещей, которое они закрывали на ключ, а сами находились в зале. Во время обеда одна из продавщиц обнаружила, что пропали 50 рублей из ее кошелька, т.е. вор не украл полностью все деньги, а взял только часть, в расчете на то, что хозяйка сразу не обратит внимание. Михаил вначале стал наезжать на продавщицу, почему мол оставила деньги, и теперь где их искать, если помещение было закрыто, но потом все же взял от нее заявление, показал на меня и сказал:
- «Вот наш сотрудник будет заниматься вашей кражей и все вопросы к нему, находимся мы в 1 отделении милиции на улице Якубовича дом 14».
  Мне же велел, чтобы я переписал всех служащих Дворца и продавцов, которые были в момент кражи, надо от них получить объяснение. С этим он ушел, а я остался выполнять его указание. Когда вернулся в отделение, там уже никого не было, один дежурный по району, Геннадий. Я спросил, что с бумагами делать, он рассмеялся и ответил: «Положи в стол, пригодятся». Почему рассмеялся, это я уже потом понял. Так закончился мой первый день службы.
  На следующий день Михаил, на совещании, доложил о краже денег в «ДК 1-ой Пятилетки». Павел Васильевич спросил, у кого материалы и когда узнал, что у меня, заявил:
- «Вот у тебя и первое дело, раскрывай. Если что, Михаил поможет».
  Возвратившись в кабинет, я спросил у Михаила, что теперь мне делать и он нарисовал мне план действий:
- «Опроси всех продавщиц, кто где был, где был ключ от комнаты, и кто имел к нему доступ. При каких именно обстоятельствах потерпевшая обнаружила кражу денег, кто свидетель. Кто еще имел доступ в помещение и, кто мог похитить. Все ясно? Если ясно, действуй».
- «Михаил, а разве не надо регистрировать заявление потерпевшей? - спросил я, - так ведь учили нас в университете». Он улыбнулся и ответил:
- «Пока не надо. Ты, что же хочешь нам повесить «глухарь» за 50 рублей?  Вижу не хочешь, так что разбирайся, а потом все поймешь».
  С этим заданием я выехал во Дворец, благо выставка еще продолжалась и приступил к опросу продавщиц. В ходе чего я выяснил, что приехали они к 11 часам, переоделись и все вместе направились в демонстрационный зал, двери закрывала кассирша и ключ хранился у нее, в кассе. Никто его не брал до обеда, на обед уходили по двое и Настя, наша потерпевшая, уходила вместе с Натальей и в это время обнаружила кражу денег, когда хотела идти в кафе. Кроме них во Дворце, находились еще электрик, радист и две девушки- уборщицы. Второй ключ от помещения, где была совершена кража, находился на вахте. Там имеется шкафчик, где висят ключи от всех помещений и должна выдавать их вахтерша. Но, к сожалению, второго ключа от помещения, мы с ней не обнаружили. Пришлось напрягать старушку, кто же был у нее и брал ключи. Назвала она двоих: радиста и электрика, при этом заявила, что ключи они, обычно, берут сами. Круг немного замкнулся. Стал выяснять, что представляют собой эти ребята. Электрик – забулдыга, всегда поддавший ходит, а радист – интеллигентный парень, культурный, всегда здоровается. Начал я с электрика. Иван, так звали нашего электрика, на удивление был трезвым и поэтому не очень склонен к беседе. Он утверждал, что на вахте взял свой ключ от каптерки, которая находится недалеко от помещения, где переодевались продавщицы, но туда не заходил, из посторонних видел только радиста Максима, который проходил по коридору. Денег не брал, иначе не ходил бы трезвым. Нашел я Максима, его радиорубка, была расположена этажом выше, где находилось помещение раздевалки. Как всякий интеллигент, он не обрадовался беседе со мной. В глаза старался не смотреть и утверждал, что прошел прямо с вахты в свое помещение. Меня это расстроило: еще интеллигент, а врет бессовестно, милицию обманывать нельзя. И я ему все сказал, что о нем думаю, после чего предложил проехать со мной в отделение. Максим не выдержал и как культурный парень, сразу признался, что у него очень сложное материальное положение, он деньги взял, но вернет, только не надо его никуда везти. Тогда я предложил ему написать, что он признает свою вину и обязуется вернуть деньги, сегодня же, к концу дня. Действительно через час деньги были у меня, и я торжественно возвратил их потерпевшей Насте. За что был с восторгом встречен всеми девушками, продавщицами Ленинграда. Мелочь, но мне очень понравилось раскрывать преступления.
  С победой я вернулся в отделение милиции и доложил все материалы Михаилу, ожидая хотя бы похвалы, но он холодно так заметил:
- «Молодец, хорошее начало, но такие преступления вообще у нас не регистрируются. Положи в стол и забудь. И помни, что вопрос с регистрацией преступлений, это особая тема и требует отдельного разговора». Так началась моя служба.
  Один день за другим проходили, вернее пролетали, в мелких кражах, знакомствах со своими подопечными на территории, ночных облавах. Было интересно и необычно, возникли совершено другие отношения, чем на гражданской жизни.
  В один из дней, после совещания, мы сидели у себя, в кабинет заскочил Павел Васильевич:
- «Всем вооружиться и за мной. Вооруженное нападение на магазин. А ты, он посмотрел на меня, - остаешься за дежурного», - и вылетел из кабинета, а за ним все остальные.
  Я спустился к дежурному, но он толком сам ничего не знал. Ему сообщили, что двое ворвались в ювелирный магазин на улице Герцена, но продавщица успела нажать на тревожную кнопку и наряд милиции тут же подъехал к дому. Преступники их увидели, выскочили, стали стрелять по ним, затем побежали к Сашкиному садику. Милиционеры их преследуют. Наши все туда побежали.
  Пришлось ждать. Вернулись ребята через пару часов, привезли с собой одного из преступников. Михаил мне потом все рассказал:
- «Нам сообщили, что преступники бегут к Сашкиному садику, ну мы рванули туда, чтобы им не дать смешаться с толпой, иначе будут жертвы. К нашему счастью, они не добежали и заскочили в парадную одного из домов. Когда мы прибежали, преступники были на чердаке, выхода из него не было. Двое милиционеров на входе перекрыли им путь. Вступили в переговоры, вначале они не отвечали, только отстреливались. Потом стали спрашивать, что им будет. Парни оказались с Кавказа. Один из них был готов сдаться, а второй не хотел, потом он застрелился и второй поднял руки и вышел к нам. Вот и все».
  Спокойно и буднично, все прозвучало, будто не было стрельбы и никакой угрозы жизни. Мне очень импонировало такое мужское отношение. А служба продолжалась.
  На земле у Валерия Петрова возникли проблемы: на Мойке 60 находилась баня и оттуда стали часто поступать заявления о краже вещей, документов и денег, и даже привозить оттуда совершено раздетых мужиков. Было ясно, что завелся кто-то и пользуясь безнаказанностью, подрабатывает, можно сказать ворует.  Собрались мы и стали обсуждать, что можно сделать. Возникла версия, что сам вор не может действовать в одиночку, скорее всего у него есть напарник среди банщиков. Надо было кого-то послать туда, кто не был засвечен, т.е. кого не знали банщики.  Естественно все посмотрели на меня. Я сразу же заявил, что согласен, только пусть разъяснять, что надо делать. Провели анализ всех поступивших заявлений и выяснили, что, в основном, воруют в пятницу, когда много народу в бане. Так я стал посетителем и самым чистоплотным из всех оперов. Задача моя была присмотреться к банщикам, определить кто вызывает подозрение. Недалеко от бани дежурил кто-то из ребят, на всякий случай, если мне удастся сразу кого задержать. Мужское отделение обслуживали двое мужиков: один из них дядя Ваня, ему было под 60 лет, спокойный, услужливый, если посетители подносили стаканчик, никогда не отказывался, но и сам не просил. Второй – молодой парень, Петя, какой-то скользкий, с бегающими глазками, от выпивки то же не отказывался, но пьяным никогда не был. Я пришел к мнению, что он и есть подельник вора, но необходимо искать доказательства. Михаил предложил сделать установки на них по месту жительства и выяснить, что они собой представляют и с кем общаются, заодно и получить справки о судимости.  Как не удивительно, но при получении справки выяснилось, что дед наш, дядя Ваня был судим пять раз и отсидел около 15 лет. По месту его жительства мы выяснили, что проживает он коммунальной квартире, ведет себя тихо, но посещают его ребята, лет по 20, человека три. Что их связывает, соседи не знают, но мальчишки очень слушаются деда. Тогда мы решили, что надо задержать их при совершении кражи. В очередную пятницу я направился в баню и там увидел, что с дядей Ваней общаются двое молодых парней, похоже, что это были его подопечные. Ближе подойти мне не удалось, дядя Ваня внимательно следил за всеми. Я взял пиво и пристроился в углу. Смотрю, парни разделись и тут же разделились: один прошел в сторону от своей скамейки, а второй расположился у входа в парилку. Дядя Ваня подошел к одному из шкафчиков, как он успел открыть его, я даже не увидел, но он посмотрел в сторону парня, что находился на скамейке и пошел дальше. Через некоторое время этот парень подошел к шкафчику и стал одеваться. Я следом за ним. Он на выход,  я следом. Валерий ждал меня, я указал на парня, и мы его взяли, с двух сторон под ручки. Недалеко стояла наша автомашина, туда его засунули и стали ждать второго. Следом упаковали и его. В отделении милиции у первого парня нашли краденные вещи из шкафчика. Доставили к нам и потерпевшего. Тут уж привезли следователя и выписали сразу же постановления на обыск у всех троих приятелей, даже на третьего, которого с ними не было. Вот именно у него и обнаружили большинство из ворованных вещей, так как он жил один в коммунальной квартире. Тут нам повезло, привязали к кражам всех троих приятелей дяди Вани. Ребята молодые, еще не судимые, поэтому долго не ломались и признались во всех преступлениях и дали показания на дядя Ваню. Он то же не долго ломался, когда ему объяснили всю ситуацию, только пробурчал: «Сколько раз себе говорил, что надо одному работать, тогда хоть жалко не будет, что прогорел».
  Так, в трудовых буднях прошло шесть месяцев и меня направили на курсы оперативников, как мы их называли: «Курсы молодого бойца». Здесь нам преподавали различные юридические дисциплины: уголовное, гражданское и административное право, Закон о милиции, оперативно-розыскную деятельность и многое другое. Даже физическую и огневую подготовку. Я в принципе молчал, что являюсь кандидатом в мастера спорта по самбо, поэтому помалкивал себе на занятиях, зачем высовываться, когда не спрашивают. Тут со мной и произошел казус: вызывает меня как-то преподаватель на ковер. Сам он видимо то же имел какое-то понятия по единоборствам, молодой еще. Ну я ему чем-то не понравился и вызвал на ковер, в качестве груши использовать. Я так спокойно и вышел, жду как он будет на мне приемы показывать. Он раз и руку хотел заломить, а я тихонечко ему контрприем. Он пыхтит, а не получается. Ребята смеются, а преподаватель злится. Раз и другой прием мне, а ему опять контрприем, ничего у него не выходит, один смех и удовольствие ребятам. Тогда он понял, что я - то же могу кое-что и велел сесть на место, вызвал другого курсанта, на нем и отыгрался. Больше меня не трогал. В общем-то больших проблем учеба для меня не составила и закончил я курсы с отличием. Иначе не получается. Хвастун немного, не так уж это и плохо, если не пустое бахвальство. Проучился я полгода и по окончанию курсов мне было присвоено звание лейтенант милиции и назначен на должность инспектора уголовного розыска 1 отделения милиции Октябрьского РУВД гор. Ленинграда.