Всё это у меня было

 Миниатюра из моих записных книжек.

 « Жадно пили свет солнца деревья, осыпанные желтоватыми звёздочками юной листвы, тихо щёлкая, лопались почки, гудели пчёлы, весь сад курился сочными запахами;—;расцветала молодая жизнь». В это благоуханное время я был призван на службу в Советскую Армию. Был я, какой-то тот я, в существование которого теперь, в мои годы, уже не верится.

  Но ведь было! И была у меня любимая девушка, запах которой хмельной, пропитан тайным колдовством. Его я чуял!!! Настоящий!!! От духа, плоти естество... Забыть невозможно.

  А когда в крещенские морозы мне был дан краткосрочный отпуск за добрую службу, я, будто крылатый, летел к ней, моей любимой. И мела метель, и ветер сдувал с крытой соломой крыши снег, дымом развевал его в ненастную даль в сторону Панского леса, громадным айсбергом придавившем степь. Был и я, поднимавшийся на крылечко, занесённое снегом. Была и дверь, которая отворялась — и на неё,  на шаль и белую кофточку несло метелью… Я кидался целовать её, обнимая от лютой непогоды полами распахнутой моей шинели. Были и сладчайшие в мире губы, были от избытка счастья выступавшие на глаза горячие слёзы, тяжкое томление тел, и губы её горели, как в жару, когда я расстёгивал её кофточку, целовал млечную девичью грудь с запахом  хмельного дурмана пропитанным тайным колдовством духана женской плоти, который я чувствую всем своим существом до сих пор.

P.S.  Давно уж нет ни той, которую помню, забыть не могу, ни меня, которого она любила страстно, но это о нас вечно живущая песнь:

 „ Ты всех милей и нежней,

     Ты прекраснее всех.

     Мне с каждым днём всё сильней

     Нужен звонкий твой смех.

     Я лаской твоей опьянён,

     В улыбку твою я влюблён,

     Ты сердцу, словно, песнь соловья –

     Грусть и радость моя…“