Завтра ровно в пять 2-7

Завтра ровно в пять 2-7

Премьер Ме так и не вышел на дебаты. Но обстановка больше не обострялась, как из-за какой-то крупной кандидатской недостачи в дебатах.  Зэ с прежней неутомимостью, хотя и не так запальчиво выдавал на-гора тезисы из своей предвыборной программы.
Кандидат Жэ, как бы на дебатах устроил драку  в ТВ студии с доверенным лицом кандидата Х.   Вернее, он напал на доверенное лицо с замахами и оскорблениями, и это было что-то…

В Ассее на выборах президента получалась как бы двойственная ситуация, объяснить которую никто не брался, ни со стороны закона, ни со стороны народного мнения, почему все так… И все проходило, как будто, так и только так надо.
Оппозиция в основном негодовала по факту исключения своего кандидата Ка из предвыборного процесса комиссией, из-за якобы испорченных, неразборчивых и фальшивых подписей в списках.
Кандидат Ка, как они это дело оформили, занимался подделкой подписей от не существующих людей и даже тех, кто давно умер. Очень нужно было ему собрать нужное количество подписей, а другого способа он не нашел, кроме этого, всяческой подделкой, значит, подписей.
Из-за отвергнутых кандидатов от непримиримой оппозиции, ситуацию можно было назвать даже тройственной.
Представитель власти и выдвиженец Президента Пи премьер Ме, проходил легко и только ролики с его ликом на просторах Ассеи и на фоне бурной промышленности, без конца показывались по всем каналам ТВ. Очень даже симпатично все выглядело. И, наверное, только этими роликами он смог завоевать сердца почти всех избирателей. Зачем же ему еще на дебатах каких-то участвовать!?
И это был высший, отдельный, в блеске ума и ласки президентского истеблишмента к народу, кандидат.

А вторая позиция – это кандидаты Зэ, Жэ и Х., допущенные к выборам как тоже в уме полноценные, но обязанные проводить дебаты и выступать на ТВ с программами по бесплатно отведенному времени. Эта сторона вообще, не касалась власти, да и самой власти как будто общаться с ними было западло. Не те у них манеры и рыла не те…

Если бы у них были манеры, или хотя бы знания, к чему идет Ассея и как ей предстоит развиваться по-современному, как все развитые страны развиваются… Если бы они не гнали что попало снова на пертурбацию с экономическим и общественно-политическим устройством, и, то все отнять, то все дать… То переиначить все, как при царе Горохе было, то закрыться от всего мира в своей допотопной чешуе… А расстрелять всех неугодных – это как лебединая песня в этих партиях, в которых иного счастья для народа не знают, кроме как, сократить всю «антинародную» «шпионскую» братию, изгнать, посадить…

Удивительно как смешно в этом свете выглядит позиция, как надо брать народ в центр внимания и заботиться о его благе путем, то все давать одной части народа, то все отнимать у другой части, тем самым искореняя капиталистические отношения.  И, даруя народу власть, как будто он, народ, в ней что-то понимает, с тотальной национализацией всего, что народ в общем одобряет. То, как говорят, вешать лапшу на уши относительно бесплатными дарами во благо…
Отдыхайте, народу не надо ничего, ни давать, ни требовать от него.  Обещать все можно, но давать… Народ, если он сам себе хозяин,  способен и добивается того, что никаким вашим  вождям прошлого это в голову не пришло бы. Только надо дать народу свободу. Не такую, как Ме обещает, уж совсем свободу, свободу!.. А вполне умеренную, но главное, чтоб от непримиримой оппозиции духу никакого не осталось в Ассее. Тогда будет и «свобода», и тишина, и порядок.


И эта «антинародная» оппозиция преследовалась со всех сторон. А Президент Пи, как здесь описывалось, следил за претендентами очень внимательно, кто чего стоит. 

Претендент Ка, проработавший некоторое время премьер министром, конечно, выдал свою программу на дальнейшее развитие Ассеи, только пусть его изберут. И это была вполне трезвая реалистичная программа. Никаких высоких обязательств. И -  ничего такого, чтоб заподозрить его в дешевом популизме. Человек хорошо знал и понимал обстановку, он из нее вышел как премьер министр и, исходя из всех накопившихся реалий, построил программу просто грамотную и весьма позитивную.
Никаких фактов, порочащих его репутацию, не находилось и прочий компромат на него искать было бесполезно. Самое похвальное было то, что он никогда не был связан с «хитро мудрым чекизмом» («гнездовье подлых крыс»), заполоняющим сейчас все в Ассее, в руководстве в бизнесе… и даже сексотом в БА  никогда не подрабатывал.
И он внушал доверие безупречной речью и привлекательной, как в образ порядочного    чиновника, явно не обделённого умом, внешностью.
И тут Директору БА было сказано прямо: такого кандидата нам не надо. Остальное решайте все сами, у вас высокие зарплаты.   

Проще простого было «подловить» его на совершенно испорченных списках, собираемых в его поддержку. И это было проделано, как уже описывалось, с замечательно искусной подделкой большого (до 15%, о ужас, воскликнули в избиркоме) подписей, под похвальбу и поощрение подполковнику Ща.  При том, что о списках, собранных другими кандидатами на регистрацию, никаких разговоров не было, ни нареканий за погрешности, ни поздравлений за чистейший успех, и даже возникал вопрос, а были ли у них такие списки вообще?   
Убивать кандидата Ка было абсолютно не за что. Его не допустили… Он снялся, слинял и попросту ушел в небытие.
Хотя, как говорили, остался непримиримым оппозиционером. Но делать уколы в «гнездовье подлых крыс» больше так не сподабливался.

Это была впервые испытанная Президентом Пи модель на выборы без достаточно кусачей оппозиции, чтоб его хорошенько отделали за результаты восьми лет правления, помянув порочную практику чекизма, уже сделавшего из Ассеи один раз за многие годы махрового Ком едрического засилья худшее, что можно представить на результаты… В основном по забитому нуждой, репрессиями - бесправному и дезориентированному в отношении остального мира на Земле, народу.

И все было в ажуре. Ему не был известен ни один факт обжигающей критики в свой адрес. И его не обвиняли в подлоге на подборе кандидатов по методу – смотрите на этих…   как на придурков и думайте лучше, за кого вам отдать свои голоса. И между тем, и тем самым, он проверял     народную массу на наличие мозгов, - сможет, или не сможет народная масса разгадать, в чем тут хитрость на обман народа.
 Вам даются выборы Президента из таких вот кандидатов. Да, они старомодные, несут чушь всяческую, обещают то, что невозможно осуществить хотя бы из-за недавней революции, покончившей как раз с таким сумасбродством раз и навсегда, каковое в их программах наворочено как слишком на дураков рассчитанное.
 Но других кандидатов, кроме этих… в Ассее не нашлось, что тут поделаешь.  Поэтому лучшего кандидата мы вам даем отдельно и посмотрите, какой он молодец, в отличие от этих… не рвется перевернуть опять в Ассее все вверх дном, а из народа снова сделать послушное быдло. И мы поможем вам выбрать его, как это Ассее надо, а значит и нам так только надо. И вам это будет надо, и никуда вы не денетесь от того, что нам и всей Ассее, встающей с колен, надо.

Данная модель послужит Президенту Пи в долгую. И вся фальшь и подделка под настоящие демократические выборы  будет повторятся с каждым новым выбором президента, и даже кандидаты останутся неизменными, это Зэ и Жэ,  с неизменными же своими программами. Однако, замысел на продление власти себя любимого до бесконечности, подобными трюками так ни разу не будет разоблачен.
Главное, делать вид, что в Ассее все прекрасно с президентскими выборами, как положено, с несколькими кандидатами, с дебатами и с подсчетами поданных голосов – просто выше всех похвал.


Спектакли на выборы президента в Ассее, через дебаты, за которыми следил сам Президент, и в которых никогда сам не участвовал, тоже идут в разряд    рекордов на торжество «умнейшего чекизма»  с  отточенным тоталитаризмом. До чего так доведут колеса рекордов с антирекордами на тормоз Ассею, пока не знал никто. Но доведут…         

Вместе по обыкновению отмечая событие, как небольшую пока победу, Президент Пи и премьер Ме, пропустив по одной и повторив…  решили посмотреть «кино».
- А ну-ка вставь вот этот диск, мне передали из БА, - сказал Пи, придвинув в сторону   Ме на столе запечатанный   диск.
Премьер, пока не президент, исполняя просьбу старшего, проворно взял упаковку, раскрыл ее и извлеченный диск вставил в дисковод для просмотра. 
На большом экране телевизора пошло «кино» про дебаты в ТВ студии , в которых участвовало двое кандидат Жэ и доверенное лицо кандидата  Х.

Они сидели рядом чуть ли ни плечем к плечу, что было странно, как тут дебатировать, если оппонент тесно к тебе придвинут боком без должного пространства на свободное говорение и движение руками, как положено.
Но для комедии это было уже достаточно хорошо придуманное, самое   нелепое   расположение двух кандидатов, будто лишенных права выбирать, как и на каком расстоянии им сидеть друг от друга.
Представитель кандидата Х. взял, да сделал кандидату Жэ замечание, смысл которого можно не брать во внимание. Но Жэ вруг ощерился, взбелинился и стал нападать на представителя, как натренированный только так разговаривать с оппонентами, выговаривая такие оскорбления от которых становилось и горестно и смешно.
Также он замахивался, заставляя сидящего на месте представителя прикрываться руками, требовать, чтобы этот (!..) вышел вон отсюда.
Гнев Жэ, как взрыв нервической бомбы мог ввести в шок свидетелей. Ярость на устрашение была замечательной, неминуемо должна была начаться драка. Она и произошла на выходе из студии, причем, Жэ требовал кричал своим телохранителям, чтобы они вывели этого (!..) и расстреляли там, в коридоре.               
Началось групповое избиение представителя с криками победителя и жертвы непередаваемо выразительными, а впрочем, пора было хвататься за живот от смеха.
Премьер Ме смеялся как ребенок с всхлипываниями, и Президент смеялся, но он так всегда смеялся, что самого смеха почти не слышно было, если только это не легкий смех без глубокого напряжения дыхательного аппарата. Тогда гы-гы-гы слышалось с притворной веселостью.
А тут Президент затих, икнуть он уже не мог, его распирал внутренний паралич всех органов, взгляд был страшен, как у сумасшедшего. Премьер Ме, прекратив смеяться бросился к президенту и не помня себя, как от первобытного зова,  когда брат охотник  давился костью, со всего размаха ударил ладошкой президента в спину. Президент сразу подал признаки жизни через сбивчивое, частое как у курицы дыхание. Кажется, он был спасен.
 
Это были симптомы одного нехорошего и даже смертельно опасного недомогания
Спустя много лет после еще оной предвыборной компании с дебатами, и по случаю такой же неожиданной симптоматики при просмотре Президентом Пи дебатов по телевизору, врачи диагностируют это, как спазмолитическая потеря дыхательного рефлекса.

Особенно опасно было президенту чего-то сильно испугаться… 

В целях сохранения жизни президента, тогда же в парламент поступило предложение под голосование, что  надо вообще запретить эти дебаты, чтоб больше не смешить… А комиков этих, претендующих на место президента, убрать к чертовой матери. Пусть где-то в бане или на базаре меж собой так  прикольно дебатируют.