Весна

Илья считал, что живёт по накатанной. В школе учился хорошо, но знание стихотворных размеров ему не пригодилось. Закончив училище, пошёл в армию. После - немного поработал на заводе, а потом решил открыть свое небольшое дело – стал заниматься изготовлением ключей. Подкопил на свадьбу – женился. Молодая семья поселилась у родителей Ильи (все так жили), чему супруга, конечно, не обрадовалась. Через год родилась дочка Вероника.

Прошло десять лет. В одно утро Илья проснулся от грохота посуды, отборного мата отца и криков жены:
- Я кости для чего достала? – истерила Рита. – На суп! А ты, Иван Геннадьевич, опять своей шавке отдал!
- Не ори, - то ли оправдывался, то ли посылал отец.
- Да когда это всё закончится?! Сколько же можно! Сил никаких нет! – причитала жена.
Илья хотел скрыться от скандала, но Рита, шаркая ногами, пришла в спальню и склонилась над лежащим мужем.
- Меняй квартиру! – заявила она.
- Что?
- Разменивай, говорю, квартиру! Я здесь жить не буду.
- Квартира на отца записана, тебе не кажется, что нужно у него спросить? – спокойно ответил Илья, вставая с постели.
Рита онемела от равнодушия мужа.
- То есть, тебе всё равно, как я здесь живу, как здесь Ника себя чувствует…
- Нике здесь хорошо, её здесь любят.
- Значит, меня не любят? – взвилась Рита.
- Этого я не говорил. Но вопрос с разменом квартиры закрыт.
- Значит… значит… - она пыталась подобрать слова, но не могла, отчего зарыдала.
Илья не любил слёз Риты, но обнял жену.
- Тебе всё равно на меня, я столько времени жду, когда мы съедем, когда будет нормальная квартира, а не то, в чем мы живём! – всхипывая, хныкала она. – Я здесь даже занавески свои повесить не могу!
- Ну всё, прекращай реветь.
- Пообещай, что подумаешь.
- Над чем?
- Над тем, чтобы переехать.
- Хорошо, я подумаю, - ответил он.
Илья умылся. Войдя на кухню, увидел поле битвы: перевернутая кастрюля, не дочищенные на борщ овощи, виноватого отца, который нервно курил за столом. Илья поднял кастрюлю.
- Сын, я честное слово, не знал ни про какие кости. Собака сама унюхала да шороху навела…. Ты Музгара знаешь, он никогда так не делает, а тут, наверно, уж очень косточки понравились.
- Да ладно. Рита успокоится. Как сам?
- А, - махнул отец. – Там мать сырников сделала с утра, так поешь.
- А сама она где?
- Так на почту пошла, пенсия сегодня. Получает и за себя, и за меня. Нику с собой взяла. Зачем тоже? Сплетни старые слушать…
- А ты чего?
- Да я встать не мог... Ноги чего-то ссохлись, так еле до кухни дошел.
- Ясно.
Илья дочистил свёклу, лук, морковь. Вымыл овощи, сложил на тарелку. Вытер стол, чтобы бордовые пятна от свёклы не оставались по поверхности грязными разводами.
- Она борщ хотела варить? – спросил Илья.
- А я почём знаю? Я же даже сказать ничего не успел. Опять виноват, - дёрнул старик.
- Да перестань.
- А чего она тебе про размен говорила? Я все слышал! На старости в общагу меня загнать хочет? – горевал отец.
- Бать, ну ещё тебя успокаивать?
- Да я так… Во сколько ты на работу?
- К одиннадцати пойду.
На кухню вошла красная Рита.
- Сегодня воскресенье. Разве ты работаешь? – спросила она мужа.
- Сегодня работаю, - ответил Илья.
- Ну понятно. Из дома бежишь. Ну иди, - мстительно сказала Рита и повязала фартук заново, - За курицей сходи. Надо же на чём-то суп сварить.
Илья вышел из подъезда и выдохнул. Февраль был мягкий. Шёл пушистый снег, отчего двор превращался в зимний сад. Деревья натянули белые перчатки. Скамейки затянуло белым плюшем. В воздухе летало снежное кружево…

За курицей Илья, конечно, сходил, но на работу не пошёл. Сначала бесцельно шатался по городу, разгребая ногами белый бархат, что опустила на землю зима. Потом зашёл в парк. «Вот я и вру жене, - размышлял Илья. – Дожил. Кто виноват? Я виноват. Виноват в том, что на квартиру не накопил; виноват, что жена несчастна; виноват, что жизнь, которую веду стала привычкой. Но ведь я всё сделал правильно. Почему сейчас всё пропало?.. Может, уехать? Взять Риту, Веронику, уехать в Турцию на неделю? Взбодримся… А сейчас куда вот идти? Права Рита – бегу я из дома… К Ромке разве что, давно звал. Какой у него номер?»
Вспомнив телефон, Илья позвонил Роме. Тот другу обрадовался, сказал, что ждёт. «Какой счастливый, - подумал Илья. – Наверно, потому что разведён».
Ромка встретил его, как всегда, широко. Мужчины уже разлили коньяк и приготовились выпить за встречу, как в коридоре услышали женский голос:
- Рооом! А почему ты не предупредил, что у нас гости будут? Я бы ужин приготовила, а то будете сейчас глушить коньяк на пустой желудок… Здравствуйте! Меня Ира зовут! – представилась женщина и обратилась к Роме. - Там пельмени есть, может, хоть их пожарить?
- Ириш, пожарь, а? – согласился Ромка. – Вот, Илья, это Ирина, вместе живём уже месяц.
«И мне ничего не сказал,» - проговорил про себя Илья.
- Очень приятно, Илья. Я вам немного помешаю, но недолго, – лепетала Ира.

А Илья был потрясен. Перед ним стояла красивая молодая, живая женщина, высокая и стройная. Светлые волосы обрамляли её лицо мягкими волнами, каскадом спускаясь по плечам. Глубокие карие глаза смотрели с уверенностью и искренностью. Ира улыбалась, шутила, болтала, пока с лёгкостью орудовала сковородкой. Её присутствие будто наполняло пространство теплотой и светом, словно она принесла Илье весну в этот декабрь… Ира привлекла внимание Ильи, но признавать он этого не хотел. Он чувствовал себя неловко, но не мог отделаться от странного чувства влечения к чужой женщине. Иногда он ловил себя на том, что слишком долго задерживает свой взгляд, и это могло привлечь ненужное внимание. Чтобы избежать подозрений, Илья старался вести себя естественно и поддерживать беседу. Но в глубине души он понимал, что впервые скован чем-то неземным.

С женой Илья познакомился в компании друзей, когда отмечал Новый год. Ему тогда понравилась бойкая рыжая девушка с гитарой, которую после праздника он, конечно, проводил домой. Была ли влюбленность, любовь, Илья н знал, а может, забыл. А может, не хотел вспоминать. Да и свадьба получилась как-то быстро и нелепо…
- Я бы тебя взял…
- В жёны? – вскрикнула Рита.
- Ммм… да, почему нет.
Торжество сыграли через три месяца, как полагается.
Школа, институт, семья, дети… Каждый человек живёт будто по заранее написанному сценарию, которому следовали его родители, родители родителей. Но кто определил эти рамки существования? Кто взял на себя ответственность за идеальную жизнь, застоявшуюся в мире?
Но ведь так все живут… Илья тоже так жил, и в итоге потерял страсть к самой жизни… Та самая «накатанная» оказалась отполированной дорогой в человеческую безысходность…
…И тут Ира. Яркая, красивая, статная. Какое-то волшебство…
Разве такие ещё бывают…
Вечер у Ромки закончился. Пельмени были съедены, коньяк выпит. Хмельной Илья вернулся домой. Он не помнил ругани Риты, причитаний матери, молчания отца… Илья будто провалился в сон. Во сне он видел Иру, её струящиеся светлые волосы, блестящие глаза…

На работу Илья проснулся по будильнику. Встал, умылся, оделся, прошёл на кухню. Жена с ним не разговаривала. Она собирала обед дочке в школу.
- Рит, ты прости меня за вчерашнее. С Ромкой встретились, выпили.
- Да, я поняла это по твоему блеянию, которое я слышала вместо слов. А кто такая Ира?
Ира – Илью снова точно кольнули. Стараясь не подавать виду, он ответил:
- Новая пассия Ромки.
- Точно Ромы? Не твоя? – Рита злилась.
- Рит, а давай в Турцию слетаем? – вдруг сказал Илья неожиданно для себя.
Супруга повернулась и со счастливым недоумением посмотрела на мужа.
- Ты сейчас серьёзно?
-… Да, - почти уверенно ответил Илья.

Илья надеялся, что путешествие отвлечёт его от мыслей об Ире. С кем ни бывает, понравилась женщина, на следующий день забыл бы. Но Илья не узнавал себя. Всё было как в пошлых женских романах: в таких случаях пишут «разговаривая с женой, он видел не её лицо, а лицо той, что пленило его». Или «его душа рвалась от страсти на тысячу частей от мыслей о ней (не о жене)». Или «ложась в постель и обнимая тёплое тело жены, он представлял, что рядом с ним она (не жена)». Илья был почти уверен, что влюбился с первого взгляда.
Начинался март. Наваждение Ильи подостыло, но Иру он помнил и ждал встречи. Как-то Рома позвонил Илье и попросил сделать ключи от дверей новой квартиры. «Живут же люди,» - подумал Илья. Но завидовать он не умел, потому сделал с радости за друга четыре дубликата. И завёз ключи самостоятельно.
Дверь ему открыла Ира. Такая же красивая.
В отражении окон румянилась весна, наматывала на руки нити солнца, собирала в рукава ветер, дышала на почки деревьев, прибирала первые проталины.
Илья передал ключи Ире.
- Зайдешь на чай? – предложила женщина.
«Уходи,» - шепнули ему справа.
- Да, давай.
- Ты какой пьёшь? Зелёный или чёрный?
Ира снова что-то рассказывала, а Илья не мог не видеть ее прекрасных рук, которые готовили чай… Как и не мог не увидеть прекрасного кольца на безымянном пальце правой руки…
У Ильи пересохло в горле. Сославшись на дела, он вышел.
На что он рассчитывал? Он что, на что-то рассчитывал?
«Дурак,» - винил себя Илья. И тут к нему пришла страшная мысль.
Показаться мерзавцем Илья не боялся. Перед ним вдруг встал выбор, который он давно должен был сделать. Илья вдруг понял, что жить по сценарию всю оставшуюся жизнь он не сможет. Для кого жить? Для кого казаться правильным и терпеть? Вдруг всё стало так просто.
Придя домой, он дождался Риту.
- Я уезжаю, - объявил он жене.
- Ты? Не мы?
- Я. Рит, давно пора признать, что мы не любим друг друга. И вряд ли любили…
- Так, подожди, ты что, развод предлагаешь? Я десять лет жила здесь, а теперь «вряд ли любили»? А я? Обо мне ты подумал?
- О тебе я думаю в первую очередь. И о Нике. Ни она, ни ты не видите человеческого отношения, а я устал быть виноватым.
- Как же это ты понял «вдруг»…
- Ты считаешь, я не прав?
- Я считаю тебя подлецом.
- Хорошо, я подлец. Но лучше я буду подлецом. Портить и дальше нашу жизнь я не хочу… Оставайся здесь. Родителям я скажу. Переночую в мастерской…
Он ещё что-то говорил, наверно, объяснял.
А Рита слышала, как в окно стучится её весна.

Июль, 2024