Выкуп

Глухой смотрит в огонь и вспоминает. Неужели уже три года прошло с той ночи, когда он увидел небесный камень, разрезавший ночь и упавший у лесной речки? Глухой сумел найти его в яме у корней дерева, вывороченного ударом. Камень был еще горячим, полным фиолетовой тьмы.

Вся деревня тогда пришла смотреть на камень. Слов глухой не слышал, но читал восторг по губам. Сам же он камню не доверял. Он привык к тишине, а камень, ему казалось, что-то оглушительно шепчет. То, что голоса просочились в его безмолвный мир, встревожило и испугало, потому он сразу же отдал камень старшине.   

Губы деревенских твердили, что камень говорит голосом бога, что он принес им добро. А наутро вся деревня была мертва. Умер и внук глухого. И ведь говорил же когда-то глухому его собственный дед, что бывают небесные камни, которые несут болезни и смерть!

Старик похоронил всех у речки, а камень-убийцу отнес в ту же яму, из которой его извлек.  У того дерева он похоронил и свою жизнь, которую уже не вернешь, не выкупишь у боли.

Старик так глубоко уходит в это воспоминание, что пропускает момент, когда дверь в дом распахивается. Только когда страшная морда лесного разбойника повисает перед самым лицом, глухой приходит в себя. Ужас поднимает волосы дыбом, он едва находит силы высмотреть на заросшем лице черное отверстие рта и читает по кривым губам, что разбойникам требуется жратва, а в телеге у дома раб на продажу, которого тоже нужно накормить. Если старик сделает все это, ему, может, сохранят жизнь.

Старик послушно кивает, понимая, что жизнь ему дарить никто не собирается. Лесные разбойники не гнушаются человечиной, в дело пойдут и он, и его коза.
Глухой выгребает с полок и из углов все свои жалкие припасы. Лихие люди, кривляясь перед огнем лицами, хохочут и плюются, глядя на него. Под конец старик несет кусок хлеба рабу в телеге.

Дураки выпустили его из дома. А он ведь отдаст хлеб рабу, потом к речке, в лодку, только его и видели …

В телеге обнаруживается пацан лет десяти, грязный и лохматый. Старик стоит как громом пораженный. Пацан один в один его внук. Это его-то нелюди собрались продавать? Его-то старик даст увести на верную смерть? Нет уж! Не бывать тому!

А что если …

Не успевают разбойники хватиться старика, как он уже входит в дом, протягивая им что-то круглое, завернутое в грязную тряпку руками, перепачканными в земле.

— Выкуп за свою жизнь принес, — старик говорит странно, коверкая слова, как все глухие.

Главарь замолкает на полуслове, разматывая тряпицу. За три года в земле небесный камень наполнился еще более густой и соблазнительной тьмой. Корявые руки тянутся к камню со всех сторон. Вот-вот звери вцепятся друг другу в глотки.

Старик закрывает за собой дверь дома, выдыхает.

— Ну, это вы уж сами, тати, решайте, кто там у вас лишний. А кто останется, тому камушек свое слово к утру тоже скажет, — каркает своим невнятным голосом, устраиваясь на ночь под телегой.

— А ты, парень, того … молоком козьим тебя завтра напою. Вернем тебе жизнь-то.

Старик бормочет и погружается в сон, в котором — впервые за три года — нет кошмаров.