Кошмар с нуля, вторая версия

ПОСЛЕДНИЙ КОШМАР 1997
        (вторая версия рассказа)
18+
ГЛАВА НУЛЕВАЯ
ЭТО БЫЛА ОНА

Макс еще раз оглядел эти стены, искрящиеся белизной. Пружинящая койка и лежащие возле прикроватного столика таблетки в кульке – вот и все, чем можно было любоваться.
Дверь с эхом скрипнула и в помещение зашел мужчина средних лет в белом халате.
(Он даже не поправил очки и не потер свою густую бороду, ему все равно)
И доктор сел на соседнюю койку, сжимая в руке примятые страницы, скрепленные на бланке.
- Ну, теперь вы мне верите? – Макс в упор смотрел на доктора, а его бешено вращающиеся глаза откапывали во взгляде доктора какую-нибудь суть или понимание.
- Теперь, получается, это уже будет пятая ваша история…Как стремительно летит время, а историй меньше не становится, увы.
- И каков ваш вердикт?
- Ну, та, что про пляж, мне понравилась сильнее – доктор усмехнулся, пряча взгляд.
- А что вы скажете про Нее? Это же все была Она.
- Вне всяких сомнений, вне всяких сомнений, во сне – доктор нахмурился.
- Я не спал. И не сплю. Если не назвать всю жизнь сновидением.
ПЕРВАЯ ИСТОРИЯ
Макс огляделся. ГДЕ ОН?
Да, вот она. Та самая витрина.
Макс видел Мальчика, идущего вдоль витрины.
Яркое солнце на безоблачном небе. Слишком яркое. И никакого тебе пекла. Да, тогда не было пекла.
Мальчик в упор посмотрел на стоящего в тени вывески Макса, и прошел мимо. Женщина взяла Мальчика за руку. Видимо мама.
Но взгляд Мальчика был устремлен на витрину, которая продолжалась словно вереница из однотипных стекол с одним и тем же изображением.
Сквозь витрину на Мальчика смотрела бледная женщина, словно с искусственной блестящей кожей, тонкими накрашенными губами, словно щели стервятника узкими зелеными глазами. Женщина улыбалась белоснежной улыбкой и заглядывала Мальчику в самую душу.
(Наверное, так и должно быть, подумал Мальчик)
Мальчик пошел дальше, и с каждым зеркальным витринным пролетом женщина словно все ближе приближалась к нему, нарастала.
Шел 1997-й год. Лето в самом разгаре.
ВТОРАЯ ИСТОРИЯ
Макс снова в тени. Какая новость. Рядом – темно-оранжевая массивная дверь, которая тут же отворилась.
С той стороны раздались приглушенные звуки какой-то «пошлой песни». По крайней мере так посчитал стоящий перед дверью Мальчик.
(Но в этот раз он одет иначе. Это другой Мальчик, подумал Макс)
Из-за двери выскочила девчонка в белой майке с хитрым прищуром. У нее в руках была квадратная желто-синяя упаковка.
Жвачка
- Эй, я тоже хочу, - промямлил Мальчик, и тут же поправил свою зеленую кепку.
- Ну, тогда за мной. Пока она целая, - звонко отреагировала девчонка.
У нее стрижка как у мальчика.
- Не ходи туда, не ходи… - пробормотал Макс Мальчику, но тот лишь тупо посмотрел в его сторону.
(Сквозь него)
И вошел в массивную дверь.
Макс вошел следом. Внутри было накурено, стояли столики на ножках, и некоторые мужчины в джинсовых куртках пили водку. В глубине зала, посередине, стоял бильярд, и обыватели катали шары.
- Ну, эй, ты будешь ее жевать или как? – девочка стояла в отдалении, уже с подружкой постарше и повыше.
Но взгляд Мальчика уже вовсю был устремлен на игральный автомат. Он заметно отличался от других автоматов.
Он был странный.
Верхняя его часть была меньше нижней. Нижняя большая – целая серия окошек по бокам вдоль окружности всего автомата, а за стеклом солдатики, светящиеся кнопочки и беговые дорожки, видимо предназначавшиеся для шарика. Верхняя часть со всех шести сторон демонстрировала одно и то же изображение – улыбающаяся женщина с оранжевым шарфом и клоунским костюмом. Своими хитро прищуренными зелеными глазами она смотрела куда-то в сторону и вверх, словно желая закатить их от только ей доступного наслаждения.
Мальчику не понравился ЕЕ взгляд. Было в нем нечто отталкивающее, а за ее хитрой хищной улыбкой с тонкими накрашенными губами скрывалось нечто странное и это было вовсе не то веселье, о котором мечтает любой ребенок во дворе в песочнице.
Мальчик тут же испугался. Но не облика женщины. А того, что она словно знает, о чем мечтает именно Мальчик.
И это была вовсе не жвачка. И еще он почувствовал, как ОНА словно приблизилась к нему, желая поскорее прочесть его мысли.
Господи, забудь ЕЕ имя. Никто не должен знать.
Над головой Женщины была надпись MARDI GRAS и подпись
«Сделано в «РИО»
Шел 1994-й год. Лето в самом разгаре.
…
ПЯТАЯ ИСТОРИЯ
Мальчик в синей «гавайской» рубашке, распахнутой настежь, и в шляпе, и девочка в темной футболке, держась за руки, уже прошли вдоль всего каменистого пляжа., прям возле шумящих и ломающихся о камни волн.
Мальчик держал одну руку в кармане, в котором что-то было глубоко спрятано. Старательно спрятано. И известно только одному Мальчику.
Шум моря отрезвил Макса. Он привстал. Весь в песке. Да, и когда он успел так глубоко уйти в сон?
Ему даже не потребовалось присматриваться. Он отчетливо видел одинокие фигуры Мальчика и девочки. Даже слишком отчетливо. Краше, чем все прошлые…
ИСТОРИИ?
СНЫ?
Или что-то еще?
- Вон, смотри, нам туда, - и Мальчик указал на гряду отвесно торчащих скал. У самого основания был вход. В пещеру.
- Мама нас хватится, - у девочки были черные глазки, которые стремительно озирались по сторонам.
- Да мы быстро, я только покажу.
Переступая через камни, они в конце концов добрались до входа в пещеру. Макс плелся следом и оглянулся.
Мальчик и девочка, словно почуяв порыв ветра, тоже оглянулись. Вдали была гора, напоминающая заросшего зеленью ежика, с устремленным в сторону моря массивным носом.
- Мама плывет за нами, кажется, - отмахнулся Мальчик. – Ну, ты не боишься? БУ!
Девочка насупилась, но крепче взяла Мальчика за руку.
- Я тебе говорю, Она там. Как и в кафе. Та самая.
Все трое, дети и малоприметный Макс, уже прошли вдаль тоннеля.
— Это она.
Мальчик указывал на игральный автомат
MARDI GRAS
РИО
Шел 2010-й год. Лето в самом разгаре.
СЕМНАДЦАТАЯ ИСТОРИЯ
Парень вовсю указывал Девушке на игральный автомат, который стоял под навесом кафе и сильно выделялся на фоне ослепительного моря.
— ЭТО ОНА! Я ВИДЕЛ ЕЕ В ПРОШЛОМ, Я ПОМНЮ ЭТО!
- Да ладно, ладно, успокойся, я поняла это, - Девушка усмехнулась.
- Как сейчас вспомню…1994 год…или 1997…но я видел ЕЕ…то ли на витрине, то ли в пивном баре…
Я не помню…
…
- Макс, Макс, слышите меня? Вдох-выдох, вдох-выдох…
Макс прилег на пол, рядом с кушеткой…
Но все образы меркли и ускользали от него…
Осталась только Она.
С теми же зелеными глазами. Тем же прищуром. Стояла в эпицентре искрящегося тока, а вокруг была тьма.
- Я видел ее в 2010-м и вспомнил, что видел ее в 1994-м…или 1997…или не видел?
Господи.
СТОЛЬКО МЫСЛЕЙ
СПАСИТЕ.
…






ГЛАВА ПЕРВАЯ
ТА САМАЯ ОЗОРНАЯ ДЕВЧОНКА
Май 1997
- Я просто смогу и все, - сказала Лера Ленчева самой себе и пустоте перед собой.
Девочка двенадцати лет, с темно-светлыми волосами, протирала оголенной пяткой торчащий камень на краю осыпающейся крыши, и это занятие представлялось ей даже более занятным, чем предстоящий спуск вниз.
Она стояла на самом краю красного кирпичного квадрата – то, что взрослые называют таким скучным словом «будка». Лера уже готова была решиться, ведь не каждый день принимаешь подобные решения, и тут резкий порыв ветра отвлек ее внимание.
- Дуло с запада, день был холодный и мрачный, - пробубнила Лера грубой имитацией сурового мужского голоса. – Как тебе такое, Женька? Тебе бы это понравилось, уверяю.
Лера присмотрелась в сторону пляжа, тут же залезла рукой в разорванный карман заляпанных коричневой землей джинс, и выхватила папин бинокль. Нисколько не придавая значения своим коленкам цвета темно-коричневой грязи, Лера просто переставила ноги в пространстве будки-квадрата местами.
Она уже сверлила взором яркий кусок пляжа, с помощью папиного бинокля, естественно.
- Ох, и что вам без дела не сидится, муравьи вы копошащиеся, - пробубнила она уже своим голосом.
- Эй, Гайка! – раздался резкий голос словно из преисподней, тут же пронеслась мысль в Лериной головушке.

-Ну что тебе, лохматый? – бросила она вниз фразу, надеясь, что фраза поразит его в его светлую челку.
- Не лохматый, а вжик, - сухо ответил парень.
Павел Катомчин, тот самый, «лохматый», даже не стал поправлять собственные очки, с округлыми темными стеклами, гордость и подарок от дедушки. У него было спортивное телосложение, и его мужская осанка и кажется серьезный настрой резко резонировали с озорством девчушки.
- Давай уже спускайся, сколько можно там сидеть, наши ждут, - лениво продолжил он.
Ну сейчас он увидит, на что способна настоящая озорная девчонка.
ПРЫЖОК.
ОЙ!
М-да, падать с подобной высоты – дело нелегкое. А уж приземляться – отнюдь не легче, Лера так и хотела это сказать всем посетителям того злополучного пляжа, если бы они были зрителями ее прыжка или читателями истории про нее.
Но им было все равно.
Через несколько минут «Гайка и Вжик», Лера и Паша, лениво взявшись за руки, уже спускались с каменистой дорожки, гордо держа за лямки свои еще неизношенные рюкзаки.
То, что на пляже собралась толпа зомби, это только издалека были цветочки. Самые ягодки подоспели, когда они уже пришли. Народу было выше крыши их красной будки с их холма.
Но Пашка целенаправленно кивнул головой влево, в сторону отдаленного одноэтажного дома, прижавшегося к череде кустарников в самом конце пляжа, за металлическими ржавыми зонтами.
И там, в отдалении, их ждала другая толпа. Но это была ИХ толпа. И Пашка был их предводителем. Наравне с Владом, конечно же. Чтобы в одиночку не тянуть подобный размах.
Из зрителей предстоящего Пашкиного «номера» были девчонки Лена, Ксюша, Алина, Таня. Также сам Влад, темноволосый и волнистый. И Данила, куда же без Данилы, он суров и знает все.
Лера сухо поглядывала на Пашку – его номер скоро начнется, и скоро его выход.
- Не боись, пташка, - усмехаясь бросил он Лере.
- Я Гайка, - твердо ответила она.
- Как скажешь, - отреагировал он в ее сторону и вскоре пропал из виду.
Долго ждать его не пришлось, а дети не так долго пинали прибрежный мокрый песок.
Вскоре на холмистом склоне появился мотоцикл и за рулем сам герой, Катомчин.
- Ну, понеслась, родимая, - шепнул он себе и крестику, висевшему у него на груди.
- Нет! – крикнул Влад, и усмехнулся.
- Снегири-герои погляди, словно капля крови на груди! – заорал Пашка, и спустился со склона, как он потом всем пытался объяснить.
Мотоцикл внезапно потерял управление, и разогнался так, что заехал на ближайший пирс и направился прямиком к воде. И все бы хорошо. Но тормоза отказали, а стоявший на самом краю пирса паренек в зеленой кепке и синей джинсовой куртке и не думал уходить.
Он был бледен и хмур.
Олег Десяткин.
- Эй, ты, уходи сейчас задавлю.
Потом уже Пашка рассказывал, что внезапный порыв ветра подул прямиком в его сторону. Но все это будет уже потом, в безопасности.
А сейчас он со всей дури проскочил мимо Десяткина, едва его не задев, а тот и бровью не повел. Дальше Пашка почувствовал сильное давление в груди и холод.
- Нет, не надо меня спасать, я все могу, я сам! – барахтался в воде герой.
Он правда мог.
Лера стояла бледная, на пирсе, и, кажется, только сейчас заметила Олега. И его глаза, полные холода.
Она отшатнулась от него, словно он был не просто двенадцатилетним бледным мальчиком и со слезами на глазах побежала вверх по склону. Дорогу домой она могла легко найти. Не маленькая уже. Но озорная…
Все еще озорная…

ГЛАВА ВТОРАЯ
ВОСПОМИНАНИЯ ЭТО БОЛЬ
Июль 1996
Девятиэтажка не запиралась на ночь, и Олег и его компашка покинули ее спокойно.
Хотя про спокойствие самого Олега нельзя было ничего сказать.
Худощавый одиннадцатилетний парень с зеленой кепкой козырем, в полосатой майке с корабельным красным рулем на майке. И горящими глазами.
- Ну что, мои храбрые воины и пираты, дама и господа, вы готовы отыскать то самое сокровище?
Лера Ленчева, Павел Катомчин, Данила и черно-белый корги Малыш в придачу лишь хмуро переглянулись. Хотя про корги сложно было утверждать, о чем подумал он.
- Холодно, - Леру бросило в мелкую дрожь.
- Лер, я забыл черепахе дать, простите… - Женя, который был самый младший, выскочил из дверей девятиэтажки последним. – Что я пропустил?
- Да ничего ты не пропустил, - усмехнулся Павел и демонстративно прошел мимо Олега Десяткина.
Небо было темно-синего оттенка. Такой бывает либо ранним утром, либо в районе семи вечера. Сейчас был как раз первый случай.
Компашка проскочила мимо пристроечной аптеки, свернула в арку девятиэтажки. Лера и Женя мрачно осмотрели арку.
- Мне папа рассказывал про это место…бедный парень…такой молодой…как мы… - Лера явно предпочла бы сейчас оказаться в другом месте.
- Да, его, кстати, сбило в мой день рождения, а потом я родился - Олег выпрямил грудь.
- И ты будто гордишься этим, - Данила был, как всегда, серьезнее всех и подмечал разные человеческие тонкости.
Они зашли через арку во внутренний двор и, пройдя мимо нескольких панельных девятиэтажек белого цвета, остановились перед белой будкой в 2-3 этажа.
- Да, это и есть та трансформаторная подстанция, про которую ты рассказывал? – Данила скептично охватил взглядом будку.
Олег гордо пожал плечами и улыбнулся широкой улыбкой. Затем махнул Женьке.
- Ну нет, Жень, я тебя никуда не пущу, мама будет в ярости, - прошептала Лера.
Сами девятиэтажки еще спали, огни не горели.
- Что-то никакого свечения тут нет, - бросил Павел, - не знаю, что тебе привиделось.
- Жень, давай вместе первые пойдем, а эти пускай локти кусают, - проигнорировал Олег.
- Жень, нет, - сказала Лера.
- Я уже взрослый, - ответил Женя.
Олег с Женей прошли за будку, там было упавшее дерево, а его разломанная часть создавала мостик, ведущий на балкон будки.
- Да, ураган и здесь постарался, - сказал Данила. – Слушайте, я старше, и я рекомендую вам туда не лазить.
- Ой, да что нам будет, мы же ПИРАТЫ! – воскликнул Олег. – Женя, ты первый, или трусишь?
Олег с Женей уже поднимались по мосту.
- Ну почему я первый?
- Не хочешь как хочешь, - пожал плечами Олег.
- Да бросьте! Все там будем, - догнал их Павел с Лерой.
- Жень, только учти, самый первый получает главный приз, - шепнул Олег.
Женя проскочил выше всех, не обращая внимания на грязные коленки.
- Ну смотри, если что случится, - сказал Павел.
Олег усмехнулся и полез следом. Грязное от вчерашнего дождя дерево его также мало волновало.
И вот они уже на балконе, пиратском балконе. У него отсутствовала дверь, звенел тишиной лишь темный провал. А перекошенные перила нуждались в хорошей ремонтной порке.
- Жень! – Лера готова была лезть следом и полезла.
Но Женя уже пропал из виду.
Вскоре в темноту вступил Олег, следом за ним и остальные.
- Эй, Десяткин, ты где? – крикнул Павел. – А, вот ты. Все тут. Лера. Даня.
Они переглянулись.
- Женя! – крикнула Лера, - и ее голос пошел дальним эхом в темноте. – Женя! Женя!
Олег мотнул головой. Периодически нарастал жуткий скрежет, и темнота мигала и превращалась в изображение. Изображение бледной женщины с накрашенными тонкими губами, растянутыми в улыбку. Она смотрела на Олега глазами хищницы, с зеленым оттенком, и улыбалась ему все сильнее.
Сердце забилось тщательнее.
- Ребята, вы это видите? Вот ее я и видел…только тогда дверь была открыта…я видел ее и раньше, во сне.
- ЖЕНЯ! ЖЕНЯ!
- Жень!
- Женька, выходи!
…
Перед будкой стоял мужчина блондин с волнистыми волосами. У него была милицейская фуражка, а в руках блокнот. Небо было затянуто свинцовыми тучами.
- О, Онисим, вот и ты, далеко занесло, - к мужчине подошла тучная женщина лет пятидесяти с пакетом в руке.
- Привет… - Онисим был озадачен.
- Да что ты ее все взглядом изучаешь? Давний случай…вообще здесь место зловещее.
- Да все никак из головы не идет…все дети…такие юные…
- Ну, маньяк в здешних краях ошивался, видимо он их и похитил, - покачала головой женщина.
- Что, всех разом? – вопрос так и повис в воздухе, оставшись без ответа.
Май 1997
- Ты знаешь, я видела его глаза сегодня на пляже, и хочу сказать, что давно мне не было так…- Лера сидела на диване, сложив ноги и заплакала в одеяло.
Пашка сидел рядом. Он вообще всегда был рядом.
- Да, тот случай…
- Уже год прошел, Паш, - бросила Лера. – а убийца моего брата остался безнаказанным.
- Не факт, что он убил, - отреагировал Пашка.
- Ты там был, ты все видел? – Лера кричала сквозь слезы.
- Мы все там были, - ответил Павел.
- Да, но именно он его туда первого завел, - ответила Лера. – Но самое то интересное, маме было как будто все равно. И с тех пор все равно.
Июль 1996
Онисим задумчиво смотрит на будку. Рядом висит объявление, уже потертое от времени. На нем лица Олега, Леры, Паши, Данилы, Жени. И надпись «ПРОПАЛИ ДЕТИ».

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
НАШАМАША
Сентябрь 2000
- Интересно, как долго продержится мир?
Маша все также с грустью сверлила взглядом улицу. На ней было все тоже черное платьице, явно больше подходящее для прогулок. За окном ветер взмахнул горсть листвы и запустил ею в Машино окно.
- Вероничка, сними уже это платье, сказала же, будешь дома, - голос бабушки Тани, как всегда, был звонче всех ветров.
- Бабушка, ну хватит меня называть Вероникой, Никой, и подобными именами с приставкой Вера! Ты знаешь кто я, я Маша! – воскликнула Маша, внутри которой бушевал огонь.
- Перестань говорить чепуху, - резко возразила Таня, выкладывая на кухонный стол молоко и сметану из авоськи. - Мапа и папа тебя так назвали.
- Мама назвала, вообще то, - холодно заметила Маша. – Папа не называл. И вообще я всегда была Машей.
- Ну, опять свои сказки мне тут рассказываешь. Кстати, о сказках. Ромочка тебе вот что принес.
— Это что, - Маша уставилась на куклу в руках бабушки. Та была сшита из какого-то материала.
- Ну вот, а ты все не хочешь с ним дружить. Он тебе даже подарки уже дарит, так скажем незапланированные, да еще и на твой день рождения.
- Да, точно, он сегодня, а я и забыла, - Маша села ближе к батарее, не сводя глаз с куклы. – Красивая. Вот пускай ее зовут Вероника, но не меня!
Бабушка уже вовсю распаковывала кастрюли из холодильника.
- Бабушка, нет, нет, этого ты меня точно не заставишь делать, - Маша отрицательно расставила перед собой руки.
- Мальчикам хочешь нравиться? А после спектакля поклонников заиметь? Так ешь. Да еще добавку положу.
— Это школьный спектакль вообще-то, да и только…
- Ну и что? А за ним пойдет еще. А потом еще. При должном старании то. Что, на солёненькое потянуло?
Бабушка захихикала, когда Маша уже отдирала руку от соленого огурчика, расположившегося на тарелке.
…
Маша с куклой в руке с чувством села на диван. Ее комната была обставлена как обычно. Никаких тебе кумиров, лишь две картины. Одна с изображением подводного солнца и плавающими гигантскими рыбами.
- Пророческая, - бросила Маша.
А вторая с изображением старинного дома посреди листвы.
- Старый дом…
Маша уставилась на куклу.
- Давай и правда я буду звать тебя Вероника…а то ты все приходишь ко мне да приходишь.
Маша зевнула. Затем достала круглый плеер, вставила кассету Земфиры и одела наушники.
- Прости меня моя любовь…
Музыка стихла, но кассета продолжила играть.
Мальчик Женя спокойно сел рядом с Машей. Она уже привыкла к тому, что с него капала вода.
- Я уже думала ты не придешь, - спокойно отреагировала она и посмотрела ему прямо в глаза. – Бабушка все не хочет мне верить.
Женя молчал. Более того, он смотрел на нее с округлёнными от ужаса глазами и раскрытым ртом. И с него буквально капала вода.
- Хотя я уже привыкла к твоим приходам. К твоим и ЕЕ, - Маша реагировала будто так и надо. – Кстати о ней. Скоро Она придет. Наверное, я и правда назову ее Вероника. Потому что знаешь, я, по правде, никакая не Вероника. Но они почему-то считают иначе. Мама и бабушка. Хотя…такое чувство, что мир раскололся надвое…
Свет медленно стих, словно в старом кинотеатре.
- О, а вот и она, - будничным тоном отреагировала Маша и встала, подошла к окну.
Свет за окном резко пошел в сторону заката.
- Наверное опять мне хочет что-то показать, - прошептала Маша Жене, который стоял рядом и также смотрел на солнечное затмение.
За окном на улице появилась девочка. Она выглядела точно также, как Маша, словно была ее сестрой-близнецом. Маша посмотрела на куклу, а затем снова на свою «сестру-близнеца».
- Давай я буду звать тебя не Эмили, а Вероника.
- Как хочешь, - ответила Вероника.
- Что на этот раз?
- Смотри, - и Вероника указала пальцем в сторону солнечного затмения.
Маша посмотрела внимательно и увидела лицо бледной женщины с широкой улыбкой, накрашенными губами и зелеными глазами.
— Это уже происходило раньше, и теперь случится снова, - отреагировала Вероника.
- Что именно?
Вероника медленно пошла в сторону дома и через какое-то время очутилась на балконе Маши. И также прошла в комнату к ней.
Ничего не объясняя, Вероника прошла к столику Маши, взяла в руки один из ее рисунков.
- Он мой вообще-то! – И выхватила рисунок из рук Вероники.
На рисунке был изображен мальчик в зеленой кепке и полосатой майке, с красным корабельным рулем, вышитым на майке.
- Ты нужна ему, - Вероника смотрела в глаза Маше, с холодным выражением лица.
- Я его рисую, и он мой, я сама разберусь со своими странными делами, - отреагировала Маша деловым тоном.
Вероника усмехнулась.
- Берегись ее.
Она указала на солнце. С него по-прежнему смотрела бледная женщина.
- Особенно в ближайшее время.
Солнце вернулось в прежнюю форму, Женя и Вероника исчезли.
- Вероничка…ну ладно ладно, Машенька, там Рома стучится, - бабушка заглянула в комнату Маши как сокол в поисках добычи.
- Иду, - ответила Маша и встала.
Май 1997
Лунный свет преломился в решетчатом окне и осветил лицо спящего Олега. Хоть это и был санаторий, Олег был уверен, что это темница.
В комнату внезапно вошла медсестра с подносом. Сказать что-то про ее привлекательную внешность вслух, значит легко можно было упустить что-то важное из виду. Но ее ноги…они манили…
- Сейчас сколько времени? – спросил Олег.
Медсестра улыбнулась и продолжила идти.
На секунду Олег увидел ее
РИО
Бледную женщину с улыбкой и зелеными глазами
Он мотнул головой и
РИО
Медсестра снова стала собой
- А тебе разве не пора баиньки? -усмехнулась она и поставила поднос рядом с ним на стул.
- Что это? – хотя других трактовок быть не могло. Шприц Олег узнает издали. – Нет, спасибо, я хочу сны.
- Слушай, мальчик, когда в твоем возрасте тебе снится девочка, да еще и художница, это нормально для твоего возраста, но не забывай, что тебе пора на покой.
- Я уже достаточно выспался…я хочу свои сны…Маша…покажите мне Машу…
Медсестра взяла в руку шприц. Олег только этого и ждал. Он кубарем скатился с кровати и побежал прочь из палаты вдаль по коридору.
Да такому темному, что его шаги словно отзывались в вечности.
Из соседнего темного проема появился старик в больничном халате и схватил Олега за правую руку.
- Проснись уже, - пробормотал дед.
Олег выхватил руку и побежал дальше по коридору. Затем на мгновение оглянулся. Но за спиной был такой же темный коридор. И Тишина.
- Маша…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
РИО
- Рома пришел, - сказала бабушка.
- Да, бабушка, - Маша словно очнулась от крепкого сна.
…
В подъезде было темно, в окошко между первым и вторым этажом бил ветер.  Маша лишь поежилась, но продолжила свое восхождение по грязным ступеням вниз.
Рома был во дворе. Тихий такой мальчик. Темный. Старше Маше на три года. В свои пятнадцать лет Рома облазил уже всю округу, но почетной грамоты «гражданина Дзержинского района» еще не приобрел.
- О, привет, - махнул Рома и съехал с горки.
- Спасибо, - Маша указала на куклу.
- Да это еще что, - Рома отмахнулся, - там столько разного старья.
- Где это?
…
Они шли по асфальтированной дорожке, и Маша все не переставала оглядываться. Наконец их серая хрущевка свернула куда-то в сторону, так что при всем желании махать уже было некому.
Впереди начиналась линия гаражей, в два ряда. Между рядами Рома и предложил протиснуться, махнув Маше следом.
Но Маша уже за версту чуяла – этот Старый Дом был близок.
- Старый такой, - продолжал Рома, - я даже слышал не то, что про собрания культа Красных Колпаков, но и про какие-то постановки. Но это еще до царствования бомжей.
Но что-то звало Машу за собой. Когда солнце преломлялось, Маша что-то видела перед собой, в темноте. Какую-то бледную женщину, сидящую в кресле в офисе. Она улыбалась. Все-таки мало она спит.
А еще ей чудились звуки. Ненавязчивые такие. Но какой-то стрекот, как у кузнечиков. Или шорох. Оглянувшись в конце «тупика», Маша разглядела на фоне солнца темную фигуру, все худую и высокую, со скрюченными руками. Она (или Оно) стояла на одном из гаражей и смотрела в ее сторону.
- Что там? – Рома был невозмутим и весел, на своей волне.
- Ничего, пошли…
Наконец, после очередного восхождения по каменным «глыбам», показался старый дом.
- Он и правда большой, - протянула Маша.
- Да, старое здание театра, - отреагировал Рома. – Говорят, здесь раньше была река, Обь, до того, как ты знаешь, что…ну, вытекла она…и вокзал…но это все в прошлом…
Приблизившись к дому, лучше не стало. Маша все потирала руки, холодные, бледные. Да, мало она ест.
Стрекот позади привел ее в чувства.
- Пошли, - Маша, полная решимости, предпочла бы зайти в незнакомое здание, чем встретиться с владельцем стрекота.
- Ну, пошли.
Внутри было смрадно. Несло то ли гарью, то ли воняло какими-то грязными тряпками. В кучу были намешаны стулья, оторванные деревяшки, тряпки, ведра с какой-то черной жидкостью.
- Надеюсь, вода.
Лестница, ведущая наверх, скрипела.
Стрекот усилился. Маше даже почудилось, что снаружи стало темнее.
- Да что ты, здесь никого, - Рома не был настроен мрачно, он словно был создан для подобной атмосферы и проникался ей.
- Не нравится мне это…будто за нами кто-то шел…
- Пфф, ерунда все это. Мама моя говорит, что ужастики вообще смотреть по ночам вредно, лучше так гулять.
- Спасибо, у меня свои ужастики есть, - Маша все потирала худые холодные руки.
На втором этаже была похожая обстановка. Навешанные банные грязные халаты, а на одной кровати в кучу собрана гора курток. Зато никаких стульев. Лишь высокое зеркало стояло, прислоненное к стеле и черное от копоти.
Но оно звало.
И Маша явственно видела свое отражение.
Отражение помахало ей. Маша ответила взаимно.
Отражение удивилось – неужели эта девочка ее видит?
- Ты меня слышишь?
Маша схватилась за голову.
Темнота. Бледная женщина сидит в кресле в офисе и зовет ее за собой.
- Нет, нет, я не хочу, не надо…
И Маша судорожно схватилась руками за плечи.
- Мне нужен воздух.
Раздался резкий стрекот, оно уже было внутри.
- Или нам всем, - ответил Рома.
С лестничного пролета хорошо было видно все, но никого не было. Зато шорох все нарастал. Не выдержав первой, Маша побежала к зеркалу и за него.
Ну нет, Рома все увидит, он слишком долго ждал этого. И зашел за комод недалеко от лестницы.
Но Маша не видела ничего. Только знала, что ее Отражение тоже искало спасения.
- Спасите, спасите, - шептала Маша.
Шорох нарастал. Темное худое существо, было уже близко. Она знала это.
Боже, как мало все-таки она ест. Бабушка будет ругаться.
И на секунду образ бледной женщины сошел на нет.
Маша увидела Олега. Все такого же. В больничной палате. Кажется, ему тоже было плохо. Такого Олега Маша не рисовала. Но это был ЕЕ мир, ее рисунок.
Нет, так дело не пойдет.
И словно какой-то ветер подул с той стороны зеркала. Ветер, звавший за собой.  Маша резко рванула, но ударилась лбом о свое Отражение.
Оглянувшись, она не услышала шороха, не увидела «Худого Демона». Но он был рядом. И тогда Маша, повинуясь порыву, побежала прочь, но по другому коридору, по другой уже лестнице, поменьше. Ромы не было рядом, видимо вышел.
Спустившись вниз, она увидела деревянную дверь и рядом почти стертую надпись «Выход». Но это был он, ее спасательный круг, ее путь к спасению, и выздоровлению. И Маша что есть силы ударила в дверь ногой.
Хватит ей терпеть все это.
Снаружи был долгожданный свет. Но только одно не укладывалось в голове. Разве у нее галлюцинации? Снег лежал повсюду. Его было столько, что хоть лопатами ешь.
При мысли о еде, Маше стало хуже. Она знала, Худой Демон был все еще в доме.
Как и Рома.
Неужто она его бросила? Преследуя свои надежды и мечты, она забыла помочь Роме.
И тут краем уха Маша услышала шорох. Он, кем бы он ни был, стоял рядом с ней. Маша готова была обернуться. Но ей было и так очевидно, черная худая фигура уже скрючилась прямо над ней.
И тогда Маша резко рванула в сторону. Это был ее решающий рывок.
- Нет, стой, не туда!
Но крик Ромы уже потонул. Все для Маши скрылось из зоны видимости. И осталась лишь тишина и пустота.
Рома не видел силуэтов. Он видел то, что видел. Только что перед ним стояла девочка. Но ее уже и след простыл. Он медленно подошел к черному провалу, без канализационного люка. А подаренная Маше кукла так и осталась лежать в снегу.
Кем бы он ни был, он прибрал девочку к себе.

ГЛАВАЯ ПЯТАЯ
ТРИО ИЛИ ПУТЬ К СПАСЕНИЮ
Больница 131
Неизвестное время
Наверное, правильно Олегу говорили – нельзя уходить далеко от взрослых.
Вокруг были коридоры - впереди, позади, влево и вправо. Четыре коридора. Олег постарался посмотреть по диагонали – но куда бы он ни посмотрел, повсюду были коридоры.
Та женщина
РИО
Кем бы она ни была, ощущалась в каждом из коридоров, куда бы он ни свернул. Но больше всего Олег чувствовал ее в себе.
Май 1997
Холодный ветер обдувал волосы Леры. Девочка, сжимая в руке мячик с плавающими в нем звездами, только что забралась на самый верх крыши девятиэтажки. Свинцовые тучи готовы были обрушиться на этот город. Не то, чтобы на девочку.
Она видела серые здания привычного Новосибирска. Депрессивный город. Давно надо было на Луну сбежать или на Марс.
Но этот ветер не давал ей покоя. В его потоках она словно слышала голос брата, Жени.
- Женька…
Мячик выпал из ее руки и покатился к краю крыши, затем замер. Лера медленно, опасаясь высоты, пошла за мячом, а волосы все кружились и кружились, их приходилось убирать.
Лера уже готова была подхватить мяч, но он покатился дальше, к краю, только она приблизилась.
Больница 131
- Я подвел тебя, подвел, - Олег сел на пол, между коридорами.
Май 1997
Лера все активнее шла к краю.
Больница 131
Маша очнулась посреди какого-то хлама. Видимо, это вместо парашюта и надувного матраса.
- Уважаемые дама и господа, ваш полет подошел к концу, убедитесь, что столики убраны, - пробормотала Маша. – Папа, видел бы ты меня…
Маша видела сплошной хлам. И голые стены. Вот что бывает, когда не ешь, даже холодильнику встать негде.
Но на голых стенах вокруг всего пространства (или зала) что-то явно происходило. Какое-то движение. Какие-то рисунки.
Словно мальчик, нарисованный фломастерами, движется по доске для рисования.
ОЛЕГ
И Он шел по коридору.
ОЛЕГ
Олег чувствовал на себе чей-то взгляд. Хотя, учитывая в каком месте он оказался, это было объяснимо. Объяснимо ли?
- Ты кто?
Ответа не было.
ЛЕРА
- Кто здесь? Кто это сказал?
МАША
- Господи, их уже двое…
Маша подбежала к стене, с изображением мальчика и девочки. И это была ИХ история, разорванная на две части. Потерянные в пространстве и времени.
По одной линии двигался мальчик, по второй девочка. И они были в разных мирах. Но связанные друг с другом.
ОЛЕГ
Олег явственно видел, как на стене проявляются слова.
ПРИВЕТ
ЛЕРА
Лера видела лишь мячик, который уже готов был упасть с края девятиэтажки. Она вот-вот собралась схватить его, но он буквально свалился с края за долю секунды.
- СТОЙ!
Лера посмотрела на свинцовые тучи. Ей почудилось изображение бледной женщины.
- Я РАССКАЖУ ТЕБЕ ТВОЮ ИСТОРИЮ.
ТЕЛЕСНАЯ ТЕРАПИЯ
Олег все еще был в тоннеле, и пытался разгадать смысл надписи.
ПРИВЕТ
Тут же, Олег подскочил к стене, и огляделся, сам не зная в поисках чего. На полу валялся кусок мела.
Олег не постеснялся поднять его и ответил.
ТЫ КТО?
МАША.
Коридор исчез, словно его и не было. Ближайшая справа дверь была приоткрыта. Олег распахнул ее, уже настроившись на что угодно.
Внутри была стиральная машина и она стирала что-то черное. Рядом на коленях сидела девочка в черном платье, изучая взглядом вращение машинки.
— Это ты меня звала?
- Да, я, только тсс. Он услышит.
Олег и Маша инстинктивно подскочили. Шорох раздался так внезапно, что они засуетились в поисках места для пряток.
- Ты мне помогла, это ты вытащила меня из коридора! И ты мне снилась…
- Олег, я бы рада поболтать, но нас сейчас реально схватят. Мы должны прятаться.
Маша поманила Олега к ближайшей черной шторе, закрывавшей несуществующее окно. Прижавшись к голой стене, дети затаили дыхание.
Шорох нарастал.
- Неужели ты не видишь его?
- Его? Нет.
Маша в упор смотрела на худощавое темное существо, которое уже нюхом изучало обстановку, заглянув в стиральную машину. Маша озадаченно смотрела на Олега.
Олег вышел, уверенно пошел вперед. Вот-вот и он заденет то существо, но оно тут же испарилось.
- Я думаю…я думаю…это…
Олег потянулся к яблоку, лежавшему в стороне на полу. Оно было такое сочное и красное.
- Я думаю, это твое…
И он протянул его Маше. Та озадаченно посмотрела на стиральную машину, затем на Олега и на яблоко. Оно манило, но было в этом что-то не то.
- Я…не знаю даже…
- Ну вот, смотри, хорошо, это не опасно. Еда — это не опасно же?
Олег надкусил яблоко и отдал его Маше. И наконец та решилась.
Лицо у нее моментально порозовело, кожа приобрела теплый нежный цвет.
- Ладно. Я кажется поняла. Теперь твоя очередь.
- А что я?
Олег оглянулся. За дверью стоял силуэт девчонки. Это была Лера.
- Тебе надо закрыть дверь. Она так сказала. Та женщина. Из наших снов – Маша не отступала. – Это терапия.
— Это сон или кошмар? Лера…
- Если это кошмар, пусть это будет последний из них.
- Ну нет. Не хочу. Лера! Лера!
Олег пошел навстречу к Лере, и чем ближе он подходил, тем сильнее она отдалялась. Маша снова села на пол и погрустнела.
ЗАНАВЕС
ПРОБУЖДЕНИЕ
В офисе стояло несколько кушеток, но Рио распорядилась оставить две из них - пациентов последнее время было с избытком, а если дело касалось семейного гипноза, то любая семья втиснется на два дивана – кушетки были вместительные.
 На одной из них сейчас удобно устроился Олег Десяткин. На второй – Маша. И они проснутся, стоит только Рио щелкнуть пальцами.
На РАЗ ДВА ТРИ
Щелк!
- Где это мы? – спросил Олег.
Они сидели возле Рио, и слушали историю о своей жизни. Жизни существующей и жизни выдуманной.
- Так та девочка, Лера, ее нет?
- Она есть, и это ты в себе побороть не способен. Олег, посмотри на свой возраст, посмотри на седину у висков. Неужели ты так ничего и не понял?
Олег буквально припал к стоящему недалеко зеркалу.
- Нет, я хочу видеть ее. Где мне ее найти?
- Олег, ее не существ… - Маша подала голос.
- Маша, это бой Олега. Пускай он выговорится.
- Я знаю, что ее нет. Или мне кажется, что я так знаю. Но я хочу видеть ее. Куда мне ехать?
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.