Красные помидоры...

Летом 1983 года мы вернулись домой в родной порт своим ходом… У экипажа БМРТ «Бирюза» был достаточно сложный рейс: выходили из Гаваны, больного сдавали в Исландию, работали в экономической зоне Норвегии, заходили в порт Торсхаун на Фарерских островах… но из-за того, что в середине рейса судну пришлось зайти в Мурманск, чтобы сдать в больницу члена экипажа, получившего тяжелое увечье, какие-то финансисты базы тралфлота, хотели признать рейс невалютным и в связи с этим лишить моряков причитавшейся им премии в виде чеков (бонов) т.н . «валюты». При этом ссылались на какое-то там положение Минрыбхоза, что если продолжительность рейса составляла менее 135 суток, то такой рейс не считался заграничным (валютным) и морякам поэтому никакие валютные выплаты были не положены… И это всё не смотря на то, что общая продолжительность рейса составляла полгода, а заход в Мурманск происходил без пограничного досмотра судна и экипажа (т.е. без открытия/закрытия границы).
Понятно, что со стороны работников бухгалтерии, решивших сэкономить на рыбаках, это было элементарным скотством. Но и спорить с Системой в те времена было весьма непросто.
А рейс действительно был сложным… Мало того, что в течение рейса приходилось бороться за жизнь членов своего экипажа (с подозрением на инфаркт в Рейкьявик сдали одного моряка, а с открытой черепно-мозговой травмой другого сдали в Мурманск), так еще и на наших глазах разыгралась страшная трагедия – пожар на БМРТ «Хрусталь». Та трагедия унесла жизни трех моряков сгоревшего траулера – второго механика и двух матросов. А после того, как поврежденный траулер был отбуксирован на рейд Торсхауна, там еще погибли местные датские яхтсмены, которые пытались на своей лодке проскочить мимо советского траулера и, не заметив буксирного троса, который связывал его с буксиром, получив удар, сломали мачту и перевернулись…
И рыбалка была сложной – работали то в Баренцевом море, то в Норвежском. Мойва и путассу – это не та рыба, на которой можно было бы заработать большие деньги. Но производственный план худо-бедно выполнили… Поэтому считать рейс «совсем прогарным» было нельзя. Вся надежда была на валюту (7% от общего дохода) и вот ее-то какие-то нехорошие дяди (или тёти?) из финотдела и хотели "отнять" у рыбаков «Бирюзы» (к слову сказать, потом всё закончилось хорошо и чеки моряки получили в полном объеме).
И хоть судно работало в районе СВА (Северо-восточная Атлантика), но продовольственное снабжение было весьма отвратительным. Почти полгода моряки перебивались с рыбы на… рыбу. А рыба, как вы помните, была замечательной – либо мойва, либо путассу.
Плюс полярная зима – ни солнца тебе, ни света. Плюс постоянные циклоны и шторма… А если еще и питание никудышное, то и настроение у членов экипажа было достаточно грустным.
Про снабжение. По странному стечению обстоятельств до судна не доходили скоропортящиеся продукты. Нет, наш капитан, конечно, «скоропорт» всегда заказывал. Ведь все суда, которые шли в район СВА, проходили через Датские проливы и поэтому всегда могли что-нибудь закупить у датчан и привезти для экипажа…. Но как-то так получалось, что ни чеснока, ни лука, ни других  фруктов или овощей в рационе экипажа не было. То транспорт с нашим «скоропортом» разворачивали, то на выгрузку готовой продукции (мороженой рыбы) нас ставили к транспорту тогда, когда там уже ни одной лучинки или чесночинки не оставалось… Хлеб, рыба в самом разнообразном виде (уха, котлеты, «жучки» (это когда рыба запекалась в духовке на противне), отварная, жареная и т.д.) на гарнир рис, гречка, макароны и  чай…
В связи с нехваткой витаминов, вскоре на судне исчезли все горшечные растения, сначала цветочки и листики, потом даже кактусы исчезли… их попросту съели… У моряков начали обостряться различные заболевания, зубные десны начали кровоточить, а зубы, как при цинге - качаться…
И вот, наконец, пришел приказ из базы – сниматься с промысла и следовать в Калининград. Настроения у всех членов экипажа заметно улучшилось. Путь домой всегда придает сил.
По нашим расчетам мы должны были прийти причалу в КМРП (Калининградский морской рыбный порт) днем, и уже вечером видели себя в каком-нибудь ресторане. Но поскольку это была пятница, то мы реально понимали, что выбор кабачка, где мы могли бы отметить свой приход, будет небольшим, - ведь в пятницу свободных мест в калининградских ресторанах, как, как правило, не было…  Но выход был найден. Еще проходя через Датские проливы, мы с друзьями позвонили по радиосвязи администратору ресторана «Калининград» и забронировали столик.
И вот приход. Таможенный и пограничный досмотр прошли быстро и непринужденно, ведь заходов в инпорты с целью «отоварки» у нас не было… В чем вышли в рейс, в том, собственно говоря, и вернулись… Собрав в небольшие сумки, свои немудреные вещички, мы подошли к проходной рыбного порта. В те годы проходную охраняли менты… Которые иногда словно собаки-ищейки, копались в вещах моряков в поисках чего-то запрещенного или сверхнормативного, но в основном искали рыбу (ведь по советским законам, рыба поднятая на борт траулера, считалась государственной и выносить с борту судна ее было категорически запрещено). Менты всегда владели информацией: в какой инпорт заходили моряки, в каком районе промышляли и что могли проносить в своих чемоданах.
И вот мы на проходной. Мы – исхудавшие и бледные, полгода проработавшие в условиях полярной ночи, не видевшие ни лучка, ни яблочка, с полупустыми сумками - зашли в помещение проходной.
Там уже были люди – моряки с какого-то судна, отработавшего в районе ЦВА (Центрально-восточная Атлантика), загорелые, красивые, в новых джинсах «Монтана». Было видно, что у них был заход на Канары в какой-нибудь Санта-Крус… С ними  были их жены и дети. Все такие яркие, красивые, нарядные и веселые. И, ВДРУГ!, один из ментов, узревший в недрах одного из чемоданов, красные помидоры, воскликнул, «А испанские помидоры в СССР ввозить нельзя!!!» и потребовал, чтобы моряки сами выложили «экзотический заморский овощ» из своих вещей. Рыбаки, не желая обострения ситуации, покорно стали выкладывать помидоры на стол. Второй мент, весьма довольный неожиданным «уловом», не скрывая своего настроения, отодвинул несколько огромных, красных помидоров на свой столик.
Мы смотрели за этим, словно голодные собаки неделю ничего не евшие, и которых хозяин дразнил кусочком мяса или колбасой, и шевелили языками свои шатающиеся зубы. Неожиданно для ментов, мы схватили эти помидоры и начали их жрать… (поеданием сей процесс было сложно назвать). Менты были в шоке, они потеряли дар речи. Моряки, у которых эти помидоры изымались, засмеялись, их жены и дети перестали плакать, они смотрели на нас на иллюзионистов, как на какое-то цирковое представление.
Менты пытались было как-то нам возразить, мол, что вы делаете! Прекратите немедленно! В ответ мы протянули им руки с надкусанными помидорами и предложили им также попробовать этот вкусный овощ.
Менты скривились и отказались и с недобрыми словами быстро выгнали всех на улицу. Так мы оказались возле стоянки такси. Поскольку помидоры были очень большими (каждый весил около килограмма), то мы, достав нож, быстро разрезали их на половинки и предложили женам моряков забрать  эти чудо-овощи себе домой, к праздничному столу…Что они, к великой радости сопровождавших их детей, и сделали. А мы сами с удовольствием доели то, что нам случайно досталось...
Через некоторое время мы уже стояли возле входных дверей ресторана «Калининград». Назвав номер брони и номер столика, мы зашли в кабак. Не обошлось без приключений – жена тралмастера прилетела встречать мужа из Ростова в джинсах и в кроссовках. Она не знала, что в «приличные»  калининградские рестораны в таком виде посетительниц не впускают… Никакие объяснения типа «я же не знала» и «вот мой авиабилет» на входе в заведение не воспринимались. Пришлось платить деньги – трешку или пятерку…
А вскоре под веселую и озорную песенку «Крутится волчок» мы перенеслись в мир музыки, танцев, шампанского, женщин и предвкушения чего-то сладкого…
И очень удивили официантку Люду, заказав ей к горячим блюдам отдельную тарелку с репчатым луком, который попросили нарезать колечками…