16гл. Несобранный мёд

               Фридрих оказался человеком дела. Через несколько дней три пчелиных улья стояли на дальней поляне парка, а через неделю привезли и щитовой дом.
               Ранним утром, не дожидаясь  Сервестины, Вир взял с собой пакет продуктов и отправился в парк. Оргия по неведомой причине освободили даже от несения службы на проходной, чему оставалось лишь радоваться. И когда явился Звездовский, то он сообщил: таково было распоряжение Элла. Видимо, лиафорон и церемонистр договорились по-братски. Коломбо посчитал расспросы и всякие уточнения неуместными. Устроили тебе люди доброе дело – благодари их, а остальное от лукавого.
              Фридрих сам спросил, увидев «сухой паек»:
              – Неужели Сервестина не могла собрать в поход что-нибудь содержательней? Таким харчем даже компот заедать сложно.  Впрочем, si mangia per vivere, non si vive per mangiare. – Едят для того, чтобы жить, а не живут, чтобы есть.
              – Слушай, что за несуразную бабку ко мне приставили?
              – Она – мать того фрументара, который жил до тебя на твоей прежней квартире. Мужику не повезло, мало у нас прослужил; к тому же, всего в звании ротмистра, на паршивенькой должности. Но был рыцарь. Мать осталась одна... крошечная пенсия… Вот Элл и позаботился, благодаря наводке Дымова. Имеешь претензии?
              – Нет, что ты! Всё нормально! – смутился Коломбо. И чтобы перевести разговор на другую тему, привёл версию Сервестины об исчезновении Архия: – Представляешь, она считает, старик ушёл посмотреть на то, как простой народ живёт.
              – Чего только люди ни говорят… Здесь очевидна мистика. Охрана зафиксировала: Архий в три часа ночи потопал в ванную, долго бормотал сам с собой и оттуда больше не вышел. Сначала мужики подумали, что ему удалось на цыпочках вернуться в спальню и лечь в постель. Кто мог предположить, что он после этого испарится? Ан, нет. Получилось то, что имеем. Старик незнамо куда провалился или улетучился, пойми теперь… Случая более странного не припоминаю. Следаки проверили вентиляцию – в ее отверстие не у всех и кулак пролез. Создается впечатление, Архий стал фантомом – и удалился из дворца.
             – Возможно, не стал, а и был фантомом? – предположил Вир.
             – Кто его знает... За руку, действительно, ни с кем не здоровался. Слишком чудно...
             – Тони со своими ребятами проверят такую возможность. Посмотрим.
Звездовский ухмыльнулся и, уходя, напомнил:
             – Не забудь первая банка мёда моя.
             – Фридрих, нужен ещё один улей. Пустой. Рой разделится – новую семью точно потеряем, если своевременно не отсадить молодую матку с пчёлами в другой домик.
             – Подумаю.

             На свежем воздухе Коломбо блаженствовал. Иной раз он с удовольствием остался бы на пасеке с ночёвкой, но Сервестина неумолимо ждала дома. Она позволяла себе удалиться лишь после того, как Вир расправлялся с приготовленным ею ужином. Инструкция! Уходила старуха всегда по-английски. Привычка!
             В один из таких вечеров капитан заметил у берёзы Дорну. Она вышагивала своими длинными ногами вокруг дерева и посматривала на окна Коломбо. Маячило в полумгле всё то же платье с открытой спиной, рельефные подробности которой запомнились лучше любой географической карты. Однако на карте оставались «белые пятна», явно прелестные и требующие отдельного исследования.
            Вир сидел и думал, что ему делать дальше...
            ...Живут, чтобы не есть, а едят, чтобы не жить... Или едят, чтобы жить, а живут, чтобы есть? Для того и мёд?
            Из кабинета появился мальчик в жёлтом и молча сел рядом.
            «Опять этот фантом? – спросил себя Коломбо. – Что ему нужно на сей раз?».
            Фантом или не фантом, а женщину уже не пригласишь…
            Зазвонил телефон. На другом конце провода раздался голос Оласа:
            – Нам надо встретиться. О’кей?
            – А ты слышал про историю исчезновения мон-гена? – спросил Вир, одним глазом следя за Дорной.
            – Слышал. Архий растворился непосредственно в жизни. Но он, сконцентрировавшись, появится, когда архианцы станут молиться на него.
            – Давай встретимся завтра в полседьмого утра по дороге в парк, – предложил капитан, заметив, что Дорна обняла берёзу, на минуту прижалась к ней, бросила прощальный взгляд на окна и, не оборачиваясь, быстрым шагом пошла прочь.
Кто-то очень высокий её встретил, и они, мерцая, исчезли из виду.
           – Ты сумасшедший! – простонал Олас.
           – Иначе не могу. О подробностях расскажу при встрече.
           – Так люди за компанию становятся идиотами.

           Уже светало, когда Вир проснулся от непонятного сияния. В дверях спальни стоял Элл. Капитан выскочил из постели со словами:
           – Мой генерал, виноват! Был не готов к встрече с вами в столь ранний час.
           Коломбо, вытянувшись струной, замер в одних трусах, а перед ним в форме лиафорона застыл Лим. Заметив растерянность своего подчиненного, последний деловито произнёс:
           – Надо поговорить. Прости за ранний визит. Но в пять часов многие уже поднимаются на работу.
           – Слушаю, мой генерал! – ответил капитан, от непривычки щурясь со сна от света. – Мой генерал, слушаю. Всегда рад видеть вас!! Благодарю, для меня честь. Я весь внимание.
           – Должен заявить, что я, а не ты являюсь истинным образом Оргия, значит, и Архия. Можно и наоборот. Чему быть, того не миновать. Ещё неизвестно, кто из нас присвоил себе настоящий образ мон-гена. Ты сам говорил о возможности присвоения чужого образа. Помнишь? Хвалю: хорошая идея. Подозреваю, Архий никуда и не девался. Если человек остаётся без образа, то он не может и явиться на глаза гражданам. Как же я раньше не догадался! Вот в чём основная опасность! Для её устранения есть единственный выход. Образ мон-гена должен быть размножен, для начала – призраком. Станет столько образов Элла-Оргия-Архия, сколько у китайского императора Цинь Ши Хуань-ди состояло на службе воинов. В таком случае, на кого из них смогут покушаться террористы? Бессмысленно – на любого. И украсть образ никому не удастся. Это всё равно, что, сорвав один цветок, украсть поле ромашек. Мы на пути к сенсации. Я ем змея. Не удивляйся. Мы едали и драконов. Переварили… Ты ведь знаешь, если потребуется, в наших силах создать не только сами призраки, но и овеществить их. В отличие от клонов, они будут абсолютно послушны. Вот картина ближайшего будущего…
           «Так вот оно что! Пожаловал не сам лиафорон, а его фантом! – сообразил Вир. – Значит, Тони получил первые положительные результаты».
           Элл, точнее, его фантом, немного изменившись и лицом, и фигурой, вбирая в себя даже малейшие световые отражения, продолжил:
           – В случае неотвратимых мятежей, можем и народ заменить: продублировать его покорными копиями. Экономично: их и кормить не надо. Я же говорил: нам необходимо огромное количество фантомов! Так надежней. Ибо повторение не является общностью, связывающей людей воедино, а, скорее, наоборот. Да и всякое общение необходимо поставить под абсолютный контроль. Уже совсем скоро соответственные спецсредства будут в наших руках!
          – Я рад, мой генерал! – воскликнул Коломбо.  – Magnus frater поможет. Мой генерал, я рад! Скорей бы! Промедление смерти подобно. Я рад...
          – Не радуйся. Во-первых, рыцари хранят в тайне знание о Бонфаранто. Тебя предупреждали. Никакого magnus frater не существует. Это дешёвая конспирология, запускаемая врагами. Из этой оперы – и ажиотаж вокруг исчезновения Архия. Рыцари обязательно решат столь уникальную задачу. В любом случае не сам же мон-ген испарился или стал невидим! Значит, таки похитили нечто, без чего нет правителя. Всё-таки лицо? И куда дели? Скоро узнаем. Во-вторых, мы, обладая могуществом науки, её бесценными плодами, ряды фрументаров неизбежно сократим до минимума. Уж я веники не вяжу. Все знают. Пусть клевещут враги, но мы не слабы! А потому зачем нам столько силачей, тем более ненасытных? Лишь создавать угрозу дворцовых переворотов да смуту сеять... Пора понять: отряды производителей материальных ценностей должны быть радикально увеличены.
          – Людей в стране маловато, – вставил своё слово Вир. – Да и тех заменим фантомами, как вы сказали.
          «Что-то неладное с вениками, – навязалась мысль. – Зачем они множатся в кабинете?».    
          – Сделаем упор на машины. Тогда мы станем могущественны и наукой, и производством. Вот в чём допустил стратегическую ошибку Архий. Лидер бредил. Или из ума выжил? Эрт, очевидно, прав: деменция… Нужны танки, а не их надувные макеты. С реальными стволами живётся спокойней. И вот, уже змей ест меня, нужен выход; потому и решил: образ Оргия, выдающий себя за внешность Архия, необходимо изъять, а его носителя без малейших сомнений удалить с глаз долой – подальше, в самую глухомань. Во избежание эвентуальных искушений. Ему противопоказано появляться даже на службе. Ибо всегда найдутся вредоносные субъекты, пускающие слух: «Царя подменили!!». Слышал ведь на кладбище? Глупцы… Сам же Элл, перебравшийся в образ Оргия, поскольку образ Архия украден, отныне обладает настоящей и несокрушимой властью. Не вяжу веники я и не никогда не вязал. Дурацкая сплетня! Любит чернь всякие небылицы. Но! Забыли об отражениях… А они никогда не врут. С того времени, когда ты впервые посмотрел на себя в зеркало, начался новый этап твоей личной истории. Казавшееся прошлым на самом деле есть будущее. Вспомни свивальник… Он до сих пор на тебе. Началась битва с другим собой, со своим двойником. Она не кончится до конца дней. Потому ты и оставлен в живых. Ибо без Архия обречён убить сам себя.
          Вир был сражён наповал. Вот это приговор! За что? Он же стал двойником отнюдь не по своей воле. Не по приказу ли Элла его, Коломбо, вырвали с корнем из совершенно другой жизни, нет, даже из другого мира. Какая жестокость и чёрная неблагодарность! Или этот фантом Лима смоделирован вовсе не им, а Тонпантромом и его людьми? Решили развлечься?! Но возможно ли, чтобы лиафорон внешне всё больше превращался в Оргия? Тоже шутка?!
         – Мир, который ты зришь, – глубоко в тебе самом, – вещало фантомное существо. – Если на дорогу смотреть, сидя на ней, то видишь в лучшем случае лишь её ширину, а длина – практически не просматривается; но стоит взлететь вверх – нет ей конца и края. Вот образ самоотречения и в то же время свободы. Тем не менее следует понимать: свободе всегда противостоит её муляж. Для того и нужны легионы двойников, в том числе не только ради всякой вольности или независимости; без симулякров не обойтись пресловутым равенству, братству, даже человечности. Не воображай о себе много. Никто из слабых не в силах изменить этот мир, а если такие найдутся и изменят – сами пожалеют... Весь парадокс состоит в том, что и сильным нужны двойники. Значит, из сильных должны найтись те, кто способен будет отказаться от двойной реальности, чтобы мир приобрёл чёткость и устойчивость. Порядок нужен! Веник и совок!! Совок и веник!!! Если раскачать корабль, то всякий человек, вставший в полный рост, свалится в пучину. Опытный штурман уводит судно от бури. Ибо он знает правду погоды и властную истину океана. Без их усвоения не получится никакой устойчивости и порядка. В случае же нехватки таких знаний, их успешно заменят субституты – кривда мореплавателей во спасение и заблуждение синоптиков ради спокойствия. Кто их отличит от подлинной правды и истины? Только тот, у кого власть. Иначе людей ждут хаос, бесправие и насилие. Для кого-то – тоже подходящий вариант. Из винограда получают сок, вино, уксус и спирт. Следует правильно их распределять людям. Сок существует для детей, вино – для женщин и слабых мужчин, уксус – для яркости вкуса, спирт – для дезинфекции и для крепких мужчин. Умная власть знает, когда надо подсластить, а когда опьянить и свалить с ног. 
         – Фрументарам противопоказаны спиртные напитки, – напомнил Коломбо.
         – Потому что они – власть. Власть же поит, а не пьёт.
         На всякий случай Вир посмотрел на Элла через зеркало (подчас это даёт неожиданный результат, в частности, художникам), но в зазеркалье не было Элла. Следовательно, он явился только в воображении Коломбо? Субъективная реальность? Или способность поселиться внутри двойника по соседству с Архием? Тогда они, встретившись, громко удивились бы друг другу. Вир решил проверить эксперимент с призраком на его неподдельность. Если это действительно фантом Элла, то он должен знать то, чего не знает рыжий Тони и его люди.
         Коломбо спросил:
         – Мой генерал, вспомните приказ Архия после известного вам инцидента. Это очень важно. Вспомните, мой генерал!
         – И что?
         – Какая формулировка касалась именно меня?
         – Двойнику что-нибудь пообещать.
         Вир сник. Значит, всё-таки это Элл... Но набрался духа и продолжил:
         – По случаю столь грандиозного научного достижения, пусть будет так, как теперь; обещайте не выгонять вашего верного слугу на скотный двор. Какая глухомань? Даже совестно говорить. А не говорить тоже нельзя. Я уже привык к рыцарской жизни и не смогу быть прежним. Вы же знаете, у фрументаров другая группа крови. Моё прошлое истлело. Нет его... Как оно может стать будущим? У меня диссертация почти готова. Сами поручили... Теория стабильности общества окажется на свалке. Да и где мы реально возьмём врагов? Они ведь были обезврежены в прошлом. Тогда зачем жить? Тогда рыцарей не сокращать надо, а упразднять. В результате чего царить станет бессмыслица. Что станет со страной?
        – Я уже учил: врагами станем мы сами.
        – О, мой генерал, это надо понять. Доброго вам утра! Всем ли смертным дано?  И все ли согласятся? Вы меня знаете лучше всех.
        – Сами мы станем врагами... Чего здесь понимать? Согласия никто и не собирается спрашивать.
        – А кто поведёт корабль? Прошу прощения. Враги правды и истины? Как же это так? Катастрофа неизбежна. Потому я ещё пригожусь вам. Прошло время лишних людей, все нужны. Вот увидите! Сами признали за своего. Осталось только защитить диссертацию! – «Куда пропала уверенность, доставшаяся от Архия? Куда делось собственное мужество?» – спрашивал себя капитан, а сам продолжал раздваиваться в своём унижении. – Прикажите на Луну слетать. Без проблем! Оргий в чём-то заблуждался, конечно, но считал долгом исправиться и на совесть исполнять служебные обязанности, посвящая жизнь вам, мон-гену, государству, оставаясь преданным державной правде, истине и призванию. Всякая тварь знает. Оргий и Луну бросит вам под ноги, только прикажите.
        – Мы наведём порядок в любом случае! В том числе и на Луне. Оставь мысли о несправедливости. Я к тебе отношусь лучше, чем ты к Карфи.
        Фантом стал блекнуть (у Лима кончалась энергия?), фактически он приобрёл образ Оргия без волос. А Коломбо так ничего и не добился.
        Часы в большой комнате били пять утра. Вир, будто пьяный, стоял на ногах и не понимал: то ли ему пригрезился этот морок, то ли зловещий фантом действительно являлся... И что тогда?

        На дорожке, ведущей в парк, Оласа ещё не было. «Спит, сурок!» – подумал Коломбо. Но, стоя под зонтом, решил немного обождать, любуясь дождливым августовским утром. Вскоре художник, совершенно заспанный, еле тащил самого себя, словно досматривая последние сны на ходу. Его не взбодрил даже ливший дождь. Неужели накануне вечером со Звездовским опять «гоняли чаи»?
        – Ты решил всех жаворонков обставить! – вместо приветствия сказал маэстро. – А между прочим, разговор касается исключительно тебя.
        – Час от часу не легче, – вздохнул капитан. – Жаворонки в ненастье не летают. Что за новость?
        Художник, прикрыв рот ладонью, тихо сказал капитану глаза в глаза:
        – Подозреваю, против тебя нечто замышляется. Не спрашивай об источниках. О’кей? Забрали твой портрет, у Фридриха в зале идёт какая-то мышиная возня… Явно не к добру.
        У Вира и без того настроение было не лучшим, но от такой новости упало окончательно. Он молча шагал вместе с Оласом, а сам думал: «Я не успею собрать Звездовскому банку мёда».
        Живописец продолжил:
        – Всё дело в бегстве Архия. Производители фантомов указывают на тебя. Лишь Оргий заинтересован в исчезновении мон-гена. Ибо копия хочет стать оригиналом. Но они ошибаются. Архий не убит и не бежал, а скрылся…
        – Где?
        – В тебе. И пока догадываюсь только я один.
        – Ты сошёл с ума?! – возмутился Коломбо. – Как может один человек войти в другого!
        – Точно так же, как фараоны входили в свои изваяния... (Олас хлопнул по плечу Вира.) Кстати, успел ли ты побывать на квартире Звездовского? Нет?! То-то же...