Седьмое испытание Часть V

Покидаем ашрам

    Через день, после завтрака, Шри Ананда снова пригласил нас на разговор. Настроение было приподнятое и каждый из нас чувствовал себя победителем.
Особенно торжественно выглядел Шри Ананда. На нём была одежда из золотистого шёлка. Мы с важным видом приготовились слушать его речь.
— Я приветствую вас всех с принятием в ашрам в качестве учеников Учителя Шри Ананды. Каждый из вас будет носить тогу золотистого цвета, как особый знак принадлежности к нашему ашраму. А сейчас у вас есть возможность высказать свои впечатления и пожелания, мы с интересом выслушаем вас.
Мы сидели молча, поглядывая друг на друга, и ждали, когда закончиться это собрание. Вдруг неожиданно мы услышали звучный голос Таира.
— Можно мне слово? После долгого размышления, я решил покинуть этот благословенный ашрам. Я очень сильно утомился и потому не хочу вас подводить!
Шри Ананда быстро повернулся к нему и по-отечески грустным голосом произнес.
— Очень жаль, Таир! После таких испытаний уходить, по-моему, нецелесообразно. Ты достойно прошел все экзамены и вдруг такое странное заявление. Но это твоё решение и мы будем уважать твой выбор.
Меня будто что-то подтолкнуло.
— Дайте мне слово! Я тоже решил покинуть ашрам!
Таир удивлённо посмотрел на меня. Лицо Шри Ананды выражало недоумение и недовольство, мол, что это с вами происходит?
— Удивительно, но ты был первый из Советского Союза, который посетил наш ашрам и успешно прошёл экзамен. Неужели появились какие-то причины повлиявшие на твоё решение?
— Да! Я художник и, чтобы писать картины, я должен быть в миру, среди людей и событий. Вас я хочу поблагодарить за испытания, которые дали мне веру в себя. Прошу понять меня и позволить уйти.
Шри Ананда кивнул в знак согласия, затем мягко положил руку на моё плечо и сказал:
— Мы желаем тебе успехов в творчестве. Ты нашёл свой путь.
Потом он обнял меня и Таира.
— Лёгкого пути вам. Берегите себя и помните о нас!
После напутствия, когда мы пошли собираться в дорогу, Таир хлопнул меня по плечу.
— Ну ты даёшь! И все-таки ты решился! Молодец! Если честно, то я очень хотел, чтобы ты покинул ашрам и пошёл со мной в сторону Тянь-Шаня. Я родом оттуда. Я покажу тебе пустыню смерти Такла-Макан!
Уже вечерело. Я не торопясь складывал вещи в рюкзак. Неожиданно вошёл Таир.
— Алан, у тебя есть с собой длинная верёвка?
Я кивнул.
— Хорошо. У меня тоже есть, это пригодиться в пути. Еще нам пригодится запас продуктов на первое время. Теперь слушай меня внимательно: завтра мы уйдём отсюда рано утром. Спустимся вниз и пойдём в сторону Тибета. Нам предстоит долгий и тяжёлый путь. Придётся пройти около шестисот километров. На это уйдёт порядка трёх недель.
Вечером мы сходили в столовую и попросили выдать нам пайки в дорогу. Вначале повара пакистанцы нам отказывали, но как только узнали, что мы уходим не домой, а намереваемся пешком пройти через хребты и пустыни, то пожалели и снабдили нас кое-каким провиантом.
Ночью мне не спалось: я мечтал о предстоящем путешествии, представлял своё следующее приключение. Какое ещё испытание готовит мне судьба?
Меня охватывало сладостное чувство от ожидания необыкновенных встреч и новых впечатлений.
Были ли в моей голове мысли об опасности в пути, которые могли закончиться моей гибелью или увечьем где-нибудь на перевале или в заснеженных горах? Вряд ли. Меня непреодолимо толкало куда-то вперёд, где, казалось, спрятаны сакральные знания и новые переживания! С этими ощущениями и мыслями, я сладко заснул до утра, которое стало новой страницей моих приключений.

Тайна отшельников

    Утро над Гималаями оказалось чудным. Солнечные лучи ярко осветили снежные вершины золотистым блеском, отчего панорама гор смотрелась сказочно.
Я в приподнятом настроении отправился к Таиру. Он собирал вещи в рюкзак и что-то мелодично напевал. Увидев меня, он оживился и весело затараторил.
— Вот и хорошо, что пришёл, а то я испугался, что ты передумаешь покидать ашрам. Но ты к своим словам отнесся серьёзно. Это по-мужски!
— Ты это о чем, Таир? Я ведь не просто слово сказал, а искренно принял твёрдое решение — покинуть священный ашрам ради новых встреч и открытий!
Затем мы стали строить маршрут, как пройти эти километры. Таир вынул из своего блокнота подробную карту местности и сказал.
— Вот мы здесь. До хребта Сасыр мы идём вдоль реки Шейок,
она сливается с рекой Нубра. Этот маршрут имеет длину более двести километров. Затем, вверх по реке Нубра до перевала Сасыр пятьдесят километров. Потом, от перевала Сасыр до реки Чипчак около ста километров. А там до перевала Каракорума двадцать пять километров. Затем, по реке Раскем-Дарья мы перейдём хребет Кунь-Лунь и дойдём до уникальной реки Яркенд. Дальше мы пойдём вдоль реки Яркенд и пересечём пустыню Такла-Макан. Это самый опасный путь длинной в двести километров. В конце маршрута мы остановимся в городе Аксу. Это уже мой родной город. Вот так-то.
Скажи мне, Алан, сколько километров может пройти человек за один час?
— Ну, спокойным шагом не более пяти километров, а по горным тропинкам — от одного до полутора километров в час.
— Всё правильно. А вот по пустыне мы будем проходить по сто и двести метров в час. Поэтому нам нужно не раскисать, не ныть, не паниковать в пути. Меньше думать о земных проблемах, ибо земные думы быстро убивают физическую силу и утомляют волю.
— Это точно, Таир. А потому мы будем не думать, а просто петь.
— Молодец, Алан, соображаешь. Значит будем петь мантры и песни.
Его уверенный тон, напористый характер немного ущемляли моё самолюбие, но делать нечего, ведь Таиру было около тридцать лет, он более опытный, более сильный и продвинутый в духовных вопросах парень: как-никак он сын уйгурского эфенди. К тому же он прекрасно знает всю местность северных Гималаев и пустыню Такла-Макан. Так что я обязан на него полагаться и слушаться как старшего брата, не пикать, вот и всё.
Ровно в шесть часов я в полном снаряжении уже стоял возле своей пещеры и дожидался Таира. Вот и он: здоровый и сильный детина.
— Таир, какой у тебя вес?
— В прошлом году было сто два килограмма. А что?
— В горах с таким тяжёлым весом будет тяжело. Ты будешь быстро уставать.
— А ты откуда это знаешь, Алан?
— Я, Таир, горец — знаю, кто легче пройдёт по горам.
— Посмотрим, Алан, посмотрим.
Видимо, я испортил ему настроение. У меня самого вес шестьдесят восемь килограммов. Возможно, Таир понял, что ему действительно будет тяжело.
— Ну, с Богом, пора отправляться в путь. Я иду впереди, а ты, Алан, держись сзади и постарайся не отставать, — съёрничал Таир.
Спустившись вниз, мы, довольные собою, лёгкой походкой, весело зашагали по дороге вдоль реки Шейок. Мне было интересно узнать,
откуда у реки такое название? По словам Таира, название «Шейок» происходит от символа бога Шивы — лингама. Странно и занятно.
Горная тропа змейкой бежала то влево, то вправо, и нам казалось, что легко пройдём через все Гималаи. Но, к сожалению, это только казалось. Через четыре часа я остановился и снял рюкзак.
— Привал на один час, Таир!
— Почему? Я ещё не устал. Давай ещё пройдём?
— Нет, нужно беречь силы. В горах не надо торопиться. Лучше идти спокойнее, зато дольше и дальше пройдёшь. Поверь мне!
— Ну, хорошо, я послушаюсь твоего совета, — неохотно отозвался Таир.
Я быстро лег на траву и поднял ноги вверх — это одна из йоговских асан, которая снимает усталость в ногах, и немного покемарил. Прошёл час и мы снова в пути. Через четыре часа привал. Я вынул из рюкзака сухофрукты и стал медленно прожёвывать.
— Ну что, Алан, будем обедать?
— Да, Таир! Но есть нужно медленно и немного. В горах не стоит есть очень горячую или очень холодную пищу, иначе потеряешь силу и бодрость тела.
Как известно, в горах быстро наступает ночь, а потому, я вскоре обратился к напарнику:
— Таир, нам нужно быстро найти небольшую пещерку и укрыться в ней. В горах много хищников и до темноты надо успеть спрятаться. Днём они спят, а ночью выходят на охоту.
Таир довольно быстро обнаружил небольшой грот. Добравшись до него, мы первым делом заложили вход камнями. После этого мы плотно поели и сразу же уснули. Утром мы попили чай с рисовым хлебом и сыром, пожевали изюм, затем, набрав воду из священной реки, с бодрым настроением зашагали по горной дорожке.
Таир, идя сзади меня, указывал, куда и в каком направлении двигаться. Ближе к вечеру идти стало тяжелее. Ущелье становилось более крутое, отчего тропа то неожиданно пропадала, то также вдруг появлялась. Мы поднимались всё выше вдоль русла реки, огибая многочисленные пороги. Становилось всё холоднее и ветренее. Таир начал заметно уставать. Лицо его сделалось багровым, и дышал он как паровоз. Тогда я применил другую тактику хода: два часа на ходьбу и полчаса на отдых.
Так мы сбережём свои силы и сохраним скорость передвижения. А передвигаться стало очень опасно и тяжело. Опасно было из-за камнепадов: они постоянно возникали на нашем пути с грохотом и неожиданно. Таир чаще поднимал голову и испуганно поглядывал вверх. Вечером, перед сном, Таир спросил меня:
— Алан, почему возникают камнепады в горах?
— От чего угодно: от хищников, от диких баранов, которые прыгают с одного камня на другой. Зацепил случайно за малюсенький камешек, он падает на другой, потом они вместе падают на другие камни, увлекая их вниз. И вот через полчаса или час, лавина из сотни тысяч камней с грохотом летит вниз, сокрушая всё на своём пути. И так далее. Камнепады чаще бывают на рыхлых скальных склонах, там где мало деревьев. На монолитных скальных горах я пока не наблюдал камнепадов.
— Да, век живи, век учись. Это правда, что горы хранят много тайн! — пробурчал Таир.

Мудрец-отшельник

— Таир, куда теперь идти?
Таир остановился, поворачивая голову то налево, то направо, но ничто не задерживало его взгляд.
— Ничего не понимаю, то ли я забыл, то ли горы переместились, но условного места не могу найти. Давай ещё пройдёмся!
— Хорошо, Таир! Главное — не спеши. Давай немного передохнём. Сам знаешь, горы они ведь живые: меняют свои формы, меняют свои цвета, запутывая путника. Так, разговаривая, мы незаметно прошли несколько отрогов мимо стада коров и нескольких буддийских монастырей — гомп. Навстречу нам попадались то группы альпинистов, то весёлые туристы и искатели приключений, подобные нам. Много было странствующих путешественников, странников, дервишей и пилигримов. Сюда, в эти благословенные места, приходили любознательные одиночки, которые рисковали своей жизнью, не зная языков, обычаев и традиций местных жителей.
Как-то вечером Таир рассказывал о том, что очень часто в этих горах, в отрогах Каракорумских, Ладакхских, Сасырских и на многих хребтах погибают альпинисты. А ещё больше их погибает от клыков хищников, другие срываются со скал, некоторые замерзают в снежных горах и засыпают вечным сном. Немало их погибло от рук беглых бандитов и пьяных солдат, от перестрелки воюющих пограничников.
Хочу напомнить, что с 1965 по 1972 год в Кашмирском районе шли военные действия между Индией и Пакистаном. Индийцы защищали свою землю от вторжения пакистанских агрессоров, а Пакистанцы желали возвращения своих территорий от индийских захватчиков. Политики сходят с ума, играя в военные игры, а простой народ страдает и бедствует, ведь они выступают против этих войн. Я сам, своими глазами видел, как индийские и пакистанские крестьяне, водители, пастухи и интеллигенция мирно и дружелюбно общались друг с другом, и даже ходили в гости с подарками. Только солдаты, из-за страха быть наказанными своей властью, вынуждены были стрелять в других солдат.
Вечереет, через два часа начнёт темнеть, надо торопиться. Мы прошли ещё несколько километров и, наконец, увидели небольшой домик в тибетском стиле.
— Давай войдём в этот дом, Таир?
— Ни в коем случае. Это домик Бхикшу — то есть отшельника, который отрёкся от мирских дел и мирской жизни. Он живёт в полном одиночестве.
— Это очень интересно! Я должен его повидать и побеседовать.
— Это невозможно! Он не захочет с тобой разговаривать и даже двери не откроет. У отшельников такой порядок и такой закон.
— Ну, ничего, Таир, я попробую. У меня тоже есть свои правила: находить интересных и таинственных людей и вступать с ними в контакт.
— Как хочешь. Но я туда не войду, лучше подожду тебя на улице. Я уважаю закон.
Я подошел к дому и тихо вошёл внутрь. Я увидел странную картину: посреди помещения, на полу, горела длинная свеча, а возле неё, в позе «лотоса», сидел бородатый мужчина в белой одежде. Его взгляд был устремлён на пламя свечи. Я долго стоял и ждал, когда он меня заметит. Но он продолжал сидеть и видно было, что так будет продолжаться долго. Тогда я решил ускорить время и несколько раз мягко кашлянул. И тут случилось неожиданное: он резко открыл свои большие глаза и удивлённо устремил их на меня. Я не успел открыть рот, чтобы поприветствовать его, как он одним прыжком очутился возле меня, и быстрым движением приставил свою палку к моей шее, намертво прижимая к стене. Я начал задыхаться. В глазах затуманилось и я стал хрипеть. Ну, думаю, все кончено. Вот тут-то и вбежал Таир. Он резко оттолкнул от меня старца и стал громко орать и что-то доказывать этому дикарю.
— Таир, ты его не ругай, а просто скажи, что я из Советского Союза.
Когда Таир перевёл мои слова, тот встал как вкопанный. Его глаза стали быстро моргать то ли от неожиданности, то ли от слов незнакомца. Затем он вдруг сложил свои руки у груди и низко наклонился, что-то бормоча.
— Он просит прощения у тебя. Он очень рад, что ты из Великой Страны. Мы ведь братья. Индия и Россия всегда относились друг к другу как братья.
— Да не держу я на него зла. Ведь на его месте, я тоже бы так поступил. И я сам рад встрече с таким человеком.
— Он очень удивлён твоими словами и спрашивает, чем он может помочь тебе?
— Скажи ему, что мы странники.
Таир передал ему мои слова. У старца глаза сделались удивлёнными, и он с восхищением посмотрел на нас, приговаривая: «Геле, Геле». Потом он рукой указал на себя и произнес: «Джами».
Мы тоже назвали свои имена. Затем, он показал рукой на каменный топчан, куда мы должны были сесть. Таир оказался прекрасным переводчиком. Вот какой разговор состоялся между нами.
— Скажи мне, брат Алан, что ты успел увидеть, узнать и понять в горах Гималаев?
— Отче, я успел побывать в горах Памира, затем в горах Пакистана, и здесь, в горах Кашмира, успел пожить в ашраме. Там мы вдвоём с товарищем прошли жёсткие испытания. Следующая наша цель — это встречи с учителями, у которых мы могли бы перенять мудрые мысли и получить наставления. Мы хотим посетить все священные места Востока.
Лицо Джами сделалось серьёзным. Он долго молчал. Я был в растерянности от его настроения. Так он одобряет или не одобряет наши действия и помыслы? Пока он был в раздумьях, я успел его разглядеть.
Это был невысокого роста, сухощавый, с большими индийскими глазами приятный мужчина. На вид ему было около семидесяти лет. На нём была странная одежда: белые широкие штаны и длинная широкая белая рубаха наверх. Она была подпоясана широкой лентой. На голове надета белая шапочка. Вид старца для меня показался непривычным. Он поднял голову и обратился ко мне.
— Это прекрасно то, что вы делаете! Искать, видеть, встречать мудрых людей, ступать ногами на новые и незнакомые земли, слушать народные, старинные предания! Что может быть лучше этого? Именно таким образом происходит духовный рост человека, а не иначе. Так происходит познание культур наций и их мировоззрение. Вы мудро поступили, что ушли из ашрама. Теперь вы находитесь у меня, но ведь и я тоже не смогу вам помочь в понимании Истины. Я достиг понимания Мудрости совершенно в одиночестве, самостоятельно. Это довольно сложно и опасно в начале пути. Опасно — если нет самоконтроля. Трудно, ибо вы в окружении многих соблазнов и искушений. А вы такие молодые и задорные и вдруг выбрали необычный путь, непохожий на остальные. Это похвально, это чудно! Запомните мои слова: каждый из нас обязан открыть свой собственный путь познания мира. В духовном и мировоззренческом поиске каждый должен идти своим путём. Нет единой, даже единственной для всех людей и групп дороги к Истине, Мудрости и Веры. Поиск духовной Истины находится вне стен всяких школ, ашрамов и храмов.
Мы с Таиром удивлённо переглянулись. Для нас это стало необычайной новостью. Уж очень неординарно звучали его мысли и идеи. Нам было интересно слушать старца, его удивительные и мудрые слова.
— Да, да, молодые люди! Ваши школы, храмы и всякие организованные системы превращают людей в зомби. Вся эта система имеет казарменный, армейский порядок, который выхолащивает человеческую душу. Древние мудрецы говорили, что когда люди отказались от самостоятельности, они потеряли свою индивидуальность. Вот тогда появилась стандартизация мыслей, стандартная система образования, которая сковывает и сужает сознание человека. Сознание человека создано по законам Космоса и отражает не только внешний мир, но и творит свой внутренний, бесконечный, как Вселенная, мир. Истина — это тайна между подсознанием и сверхсознанием, посредника между ними нет. Но это тайна только твоя — только в полном молчании, в абсолютном уединении, отрешившись от низкого «я», можно ощутить высшее «Я». Истина — это, своего рода, секретный код, который расшифровывается и постигается только самостоятельно. Её невозможно получить через вторые руки. Невозможно получить через книги, через слушание и даже через понимание. Истина — это вне понимания и вне сознания. Это намного тоньше, глубже, выше Ума и Знания. Но проходит время и ты начинаешь её интуитивно ощущать — это словно Любовь, которую надо прочувствовать.
Видите ли, то, что происходит между человеком и небом, является одной из высот необъяснимых переживаний и таинств. Но когда это низводят до уровня словесных объяснений, то совершается убийство тайны и потому сохраняют Истину в глубоком Молчании.
Я был заворожён речью мудреца и хотел его слушать и слушать.
Была уже ночь, Джами поймал мои мысли и сказал:
— Правильно, надо готовиться ко сну. Завтра продолжим нашу беседу, конечно, если вы не торопитесь.
— Нет, мы никуда не торопимся. Ради таких мудрецов, как вы, мы и находимся в пути. Именно вы и подобным вам являетесь для нас причиной поиска смысла Жизни.
Мы быстро расположили свою палатку рядом с домиком старца и легли спать. Я долго не мог уснуть. Выходит, есть иной путь познания себя. Европейский путь тупиковый и уродливый. Восточный путь очень сложный и не каждый его поймёт или примет. Вероятно, есть третий путь, но какой?
Я по привычке записал в свой дневник всё, что сегодня услышал от баба Джами.

Откровение

Нам в мечети твердят: «Бог — основа и суть!»
Мудрецы нас к науке хотят повернуть.
Но, боюсь, кто-нибудь вдруг придет и заявит:
«Эй, слепцы! Есть иной, вам неведомый путь!»
(Омар Хайям)

    Утром я с трудом проснулся. Тело было тяжёлое и глазам было больно. Мне не очень хотелось вставать с лежанки. Таир продолжал храпеть. Видимо, он устал больше меня.
Я тяжело встал, вышел из палатки и посмотрел в сторону жилища баба Джами. Удивительно, старец делал утреннюю зарядку с цигуном. Я подождал пока он закончит упражнения, но на это ушло более сорок минут. К этому времени проснулся Таир. Он тихо подошел ко мне и прошептал:
— Давай мы возьмём часть наших продуктов и отнесём старцу.
Мы так и поступили: взяли кое-что из наших запасов еды и пошли в сторону домика. Таир первым поздоровался со старцем.
— Намастэ, баба Джами!
— Намастэ, Таир и Алан! Проходите и присаживайтесь. Сейчас мы будем пить утренний чай.
Но когда он увидел, что мы принесли гостинцы, был очень удивлён.
— И это все мне? Так много! Мне этого хватит на полгода!
Мы переглянулись. Как? Нам не хватило бы и на неделю! Таир задал старцу эти вопросы. Отшельник улыбнулся.
— Дело в том, что есть некоторые группы отшельников, которые питаются один раз в день, другие же — два раза в неделю.
— Но ведь организму нужны белки, углеводы, жиры, и микроэлементы — где их взять, если не из пищи? — спросил я, демонстрируя свою «учёность».
— Видите ли, для простых обывателей, которые целый день добывают себе насущный хлеб, необходимо много пищи. Йоги тоже питаются, но в малом количестве — один раз в день, и без мяса. А таким, как я, нужна совсем другая пища. Это, так называемое, Праническое Питание. Мы его получаем от Солнца, Воды, Воздуха, Космоса, Земли и из своих Мыслей.
Благодаря этим шести элементам я получаю полноценную и более качественную энергию для моего организма!
— Звучит как фантастика. Никто нам не поверит, если все эти идеи мы попытаемся донести до людей! — недоверчиво произнес Таир.
— И правильно сделают. Мало того, вас могут обозвать сумасшедшими. Не нужно пропагандировать эти идеи — это очень опасно: вас могут побить камнями не только простые люди, но, что печально, и люди с хорошим образованием. И не пытайтесь вести разговоры на эти темы.
— Почему? Что не так? — спросил Таир.
— Очень просто, дорогие друзья. Всё дело в особенности психологии людей, закостенелое сознание которых, остановилось на животном уровне. С умом у человека, вроде бы, всё нормально, а с духовным сознанием возникли проблемы. Веками государства многих стран борются против употребления алкогольных напитков, но ничего из этого не выходит — наоборот, люди сильнее привязываются к спиртному. Врачи вещают о вредности табака: и что же? Люди никак не могут жить без никотина. Учёные с озабоченностью твердят о смертельной опасности наркотиков, но люди не желают их слушать. И так во многих вещах.
Видимо, есть в самом человеке какой-то ген самоубийства или ген сумасшествия. Кто вы такие для них, чтобы рассказывать им
необычные идеи? Никто. Если даже великих мудрецов и пророков убивали, травили и изгоняли.
Наступило долгое молчание. Мне почему-то сделалось грустно. Что же получается? Неужто люди на самом деле не желают изменять свои вредные привычки и отсталые стереотипы? Я взглянул на Таира. Его лицо выражало недоумение.
В это время Джами преспокойно пил травяной чай и внимательно разглядывал нас.
— Объясните нам, для кого и для чего вы находитесь здесь в одиночестве, если всё так печально с человечеством? — с недоумением спросил я у старца.
— Для себя, Алан! Для себя! Мне удалось найти свой Путь: понимаешь? Именно свой Путь — то что так редко случается с Человеком! Именно в тотальном молчании и абсолютном одиночестве мне улыбнулось счастье заглянуть глубоко в себя. И мне пришлось многое изменить в себе: привычки, вкусы, взгляды на вещи. Появилось новое сознание, которое придало мне свежее понимание окружающего мира. Это очень важно и жизненно. Но на это изменение себя и одновременно поиск своего «Я» ушло много времени. И сейчас я продолжаю жить в этом трансцендентном сознании.
— Сколько лет ушло у вас на эту трансформацию?
— На раскрытие своего озарения ушло восемь лет и восемьдесят лет живу в этом состоянии. А сюда я пришёл, когда мне было сорок шесть лет. Выходит, что я живу в этом благословенном мире более ста тридцати четырёх лет. Вот так-то, молодые люди!
Мы с Таиром были потрясены: здоровый, красивый, солидный мужчина и сто тридцать четыре года! Фантастика! Правда, я встречал кавказских аксакалов, которые доживали до ста двадцати лет, но они выглядели уж очень старыми и дряхлыми.
А этот мужчина выглядел как жених перед свадьбой или, ещё точнее, как боец на ринге. Неужели он нашёл свой тайный ключ к бессмертию?
— Что вы так застыли? Вас испугал мой возраст? Напрасно. Всё это естественно для человеческого организма, но не для его психологии и сознания. Давайте-ка выйдем из дома и поговорим на природе.
Мы вышли на улицу и Джами лёгкой походкой повёл нас по тропинке к долине ущелья. Долина оказалась небольшим раем среди могучих и грозных гор.
— Это моё постоянное и любимое место для каждодневной прогулки и размышлений. Во время прогулки я проделываю не менее тридцать тысяч шагов. Здесь, соединяясь с самой природой, я получаю живительную энергию, и здесь, растворяясь в природе, я превращаюсь сначала в камень, затем в текущую реку, уж потом в цветущее дерево. Именно в них содержаться ключи к тайнам долголетия и здоровья. Конечно, все это вам кажется абсурдом и ересью. Но не забывайте, вы дети современной цивилизации, ложной и прагматичной, нацеленной на деньги. Это технократическая, неодушевлённая цивилизация — прямой путь к саморазрушению. А значит, вам не понять нас, и вам нельзя доверять наши тайны.
Я, конечно, понимал мудреца и даже был с ним согласен, но было обидно за наше недоразвитое общество.
— Ну почему так происходит, как вы думаете? — не унимался я.
— Да потому что, человек думает, действует и живёт по внешним законам, принятыми по единым правилам и по единым принципам для всех, зомбируя, таким образом, почти всех. Эти люди, оторванные от законов Космоса, совершают духовные, нравственные и социальные преступления. У мудрецов и отшельников свои законы жизни, собственное понимание. Они подчиняются внутреннему, духовному, космическому голосу сердца. Вот почему они живут и действуют по нравственным законам и совести, а вы — нет!
Мы почти прошагали добрую половину прекрасной долины, когда неожиданно небо затянулось тёмными тучами.
— Скоро будет сильный дождь, надо успеть вернуться назад, — сказал старец, подняв голову к небу.
Уже темнело, когда мы вернулись домой. Мы сняли с себя мокрые от дождя плащи и сели пить, по обычаю, шор-чай. Сидя за низеньким столиком, на котором горела причудливая свеча, я вновь решил вернуться к прерванной беседе.
— Но как найти согласие между обыденным и духовным сознанием, баба Джами? Именно это разделение и приводит к конфликтам между людьми и обществом!
— Дело в том, что согласия между этими точками нет, но есть только два решения этой проблемы: первое — это постоянное воспитание Нравственностью, второе — это воспитание гуманной Культурой. Вот и всё! Ни образование, ни экономика, ни конституция, ни, тем более, пресловутая политика и даже самые совершенные законы не помогут человечеству стать не только духовным, но даже счастливым.
— Но эти два решения не выполняются. Выходит, человечество обречено на постоянные страдания?
— Да, Алан! Человечество обречено на самоистязание, а вот человек — нет. В обществе всегда было, есть и будут национальные, гражданские, политические, экономические и даже бытовые войны, убийства, коррупция и провокации. Общество не мыслит и не может без этого жить и дышать! Зато вся надежда на самого Человека. Понимаешь? — на Человека! Именно в нём наше спасение. Вот его можно воспитывать, а общество — нет. Потому что общество — это Ад. Поэтому для того, чтобы жить в вашем обществе, надо больше риска и мужества, чем просто умереть.
— Баба Джами, есть ли подобные вам в этих горах мудрецы?
— Да, есть! В горах Гималаев, особенно в Кашмире, их много. Этот район имеет особую энергетику. Здесь легче достигнуть трансперсонального сознания. Видимо, наш район обладает особым свойством для соединения с энергоинформационным полем Космоса. Удивительно то, что на юге Индии, да и в других местах, этого нет. Там порочные места. Другое дело — район Каракорумского хребта и ему подобных мест — как Гиндукушские и Ладакхские хребты. Это святые горы, которые рождают удивительных мудрецов. А на твой вопрос, почему я не выхожу к людям, я отвечу прямо: я ещё не вполне совершенен, а потому, мне надо ещё долго работать над собой.
— Как долго надо работать?
Он ласково положил сухую ладонь на мою голову.
— Всю жизнь и не меньше. И тебе тоже придётся всю жизнь совершенствоваться.

И вот мы снова в пути, весело идём вдоль реки Шейок.
Все чаще нам попадались буддийские ступы и монастыри. Всё чаще к нам навстречу шли люди в разных национальных нарядах, но больше всего мы видели индийских и пакистанских пограничников. Простые люди весело махали нам рукой и приглашали к столу, но мы вежливо отказывались и с гордым видом благодарили их: мы ведь не туристы, а странники-пилигримы.

Конец пятой части.