Девушка, которая любила дождь. 24. В сети

24. В сети

      Вот уже неделю городу досаждал летний зной, синоптики сообщали, что это самое жаркое лето за последние двадцать пять лет и - неудачно шутили они - если добавиться  ещё несколько градусов все вокруг расплавится, словно сыр. Зато торговцы кондиционеров были счастливы, продажи били все рекорды.
 
      Рэйн сидела на полу у компьютера, изнывая от жары. На ней были короткие черные шорты и тонкая, промокшая насквозь белая майка. Электронный помощник тоже страдал, работая на пределе, хватая душный воздух, прогоняя его сквозь важные системы и выдыхая  ещё более горячий, чем прежде. Так они и варились вдвоём в этом липком мареве, выискивая в сети необходимые данные.
 
      На часах было полпервого ночи.

      Рэйн смахнула с лица мокрые волосы, жадно отпила полбанки прохладного спрайта и продолжила поиск. На мониторе мелькали лица, мерзкие… одно выглядело хуже другого. Если бы только Рэйн могла отключить всех подонков от жизни, одним лишь щелчком пальцев она бы сделала это, не задумываясь, но такой способностью, увы, не обладала. Ночи напролёт она блуждала в сети, по крупицам собирая информацию. Не сказать, что это была её стихия, но здесь Рэйн чувствовала себя комфортнее, чем в реальном мире, где оставаться в тени куда сложнее. К тому же, почти все, за кем она охотилась, плотно увязли в соблазнительной виртуальной паутине. Но иногда желаемого добиться не удавалось и в ход шло старое доброе наружное наблюдение, долгое и изнурительное занятие. Рэйн могла определить мразь по одному лишь взгляду. На самом деле всю верхушку можно смело вычищать, не опасаясь задеть невинного, но из чувства долга и ответственности перед какими-то высшими силами, даже мысль о том, чтобы случайно погубить хорошего человека была недопустима и тогда приходилось слоняться по съёмным номерам, или хуже - проводить долгие ночи на крышах, наблюдая и кропотливо собирая улики, прежде всего для собственного спокойствия, потому что нет ничего более коварного, чем сомнения; сначала они медленно окружают тебя, затем обнажают свои острые клыки и вгрызаются, терзают, изводят и бросают… медленно умирать, серди руин безысходности. Правда теперь Рэйн не приходилось добывать тонны доказательств, чтобы отправить это копам, (все из-за того громкого дела, которое закончилось оправдательным приговором), она сама себе прокурор, судья и палач. Достаточно было убедиться в виновности и приступить к заключительному этапу. Методы использовались самые разнообразные. Рэйн забавляло, когда очередной неприкосновенный ублюдок протирал коленями землю, каясь во всех смертных грехах. Она даже не спрашивала, они сами выворачивали свою грязную душу. Обычно речь шла о бизнесе: кто-то кому-то перебежал дорогу, кинул на деньги или не выполнил часть сделки, а Рэйн им представлялась кем-то вроде киллера посланного за тем, чтобы расквитаться с предателем, но никто и представить не мог, что это просто месть обычного человека за их скверные поступки и многомиллионные сделки тут совершенно не причём. Поэтому очень часто Рэйн слышала фразы вроде: "Я заплачу тебе больше, если отпустишь." Или: "Сдай мне этого сукиного сына и будешь купаться в деньгах." Было в этом что-то от подлого труса, спасающего свою шкуру, но отпусти его, и он возьмётся за старое.

      Окружение занимало не последнюю роль и действовало весьма отрезвляюще. Когда они видели Рэдшир - свой самый худший кошмар, геройство, если таковое и было, сразу же исчезало. Эти нелюди в костюмах привыкли разговаривать в соответствующей их высокому статусу роскошной обстановке под стаканчик добротного бренди, но никак не в месте, где простой отброс мог сделать из них свою послушную игрушку. В один миг они теряли так полюбившуюся им ауру власти. "Приди в себя тряпка!" - отвешивала Рэйн добротную пощёчину, но они продолжали рыдать… Слезы огромные, морды пухлые и красные, точно груднички, которых оторвали от сиськи.

      Рэйн стянула с себя майку и бросила на диван. Через минуту туда же полетели и шорты. Она зареклась больше не снимать квартиру без кондиционера. Но каждый раз, когда ей нужно было срочно сменить жильё, она говорила себе, что безопасность важнее всяких удобств, (и вообще неудобства заставляли её лучше работать) главное - быстро съехать и заселиться. Рэйн могла жить в спартанских условиях. И тем ни менее было удивительно, как часто ей не везло на самые обыденные вещи.

      Компьютер жалобно загудел. Рэйн тоже сходила с ума. Её пальцы были мокрые, клавиши были мокрые… За окном царила глубокая ночь, но создавалось впечатление, что солнце никуда не уходило и, спрятавшись где-то, как шаловливый ребёнок, продолжало изводить город палящими лучами.
      Нужно было сделать паузу. Рэйн потянулась, размяла затёкшие мышцы. Наклонила голову влево, вправо, похрустела шеей. Поднялась, вышла на балкон, закурила сигарету. Внизу перед ней лежали огни. Она слышала их - короткие и длинные, громкие и резкие... Огни жизни. Загораются. Потухают. Иногда беспорядочно мигают.
      Потеряны…

      Компьютер тем временем жадно поглощал информацию, активно мигая индикатором. В наушниках играла музыка, а банка спрайта стоявшая рядом, как будто тоже вспотев от жары, вся покрылась капельками конденсата. Рэйн сделала пару глотков, перекусила наспех приготовленным бутербродом и вернулась к работе. Из всех отморозков топчущих эту землю, больше всего на свете она ненавидела педофилов. Хуже всего, когда такие занимали высокие должности, обладая неограниченной властью. Подобные субъекты носили название "отборные" и расправа над такими была самой суровой. Рэйн отправляла гулять их по Рэдширу с важным посланием написанным на спине. Улиц конечно они не знали и бродили кругами, пока не натыкались на ужасных обитателей. Для местных группировок, питающих особую ненависть к властям, это было лучшим подарком. Выродка бросали в клетку к псам или продавали на чёрном рынке, где их разбирали на органы. Рэйн узнав об этом обрадовалась: "Хоть какая-то польза от чиновников."
 
      Однажды Рэйн стала свидетелем, как одного из таких "отборных" крадущегося по улице, - которую он, пожалуй, видел только в апокалипсических фильмах - схватил какой-то громила, настоящий великан. Рэйн сама была поражена откуда он взялся. Это "гуманоид" поднял беднягу за шею как соломенную куклу и тот в буквальном смысле наложил в штаны. Белые брюки были безнадёжно испорчены. Громиле садисту разумеется это не понравилось, и он раскрошил бедолаге череп своими огромными ножищами, обутыми в старые рабочие ботинки.
      Наблюдая за происходящим Рэйн раздумывала как ей поступить. На первый взгляд все было очевидно, но сомнения… ох уж эти сомнения. Сжимая пистолет, она собиралась выйти из-за угла и пристрелить недоразумение, но вместо этого сунув руку с оружием под куртку и обхватив живот, будто словила пулю, поковыляла прямиком к громиле. Тот склонившись над телом с любопытством разглядывал содержимое черепа. Рэйн, изображая лёгкую добычу, ковыляла мимо. Увидев её великан поднялся и потребовал остановиться.
- Не трогайте меня! - взмолилась Рэйн, - я ничего не сделала, меня ранили!
- А мне насрать!
- Так я и думала, - ответила она и спустила курок.
      Рэйн все  ещё хотелось верить, что есть в Рэдшире люди, которые… в общем, что там они  ещё есть. Но им было плевать кто перед ними, хороший или плохой. Оставила бы она в живых его, убей он только того подонка с позорным клеймом, но не тронув разыгранную ей невинную жертву? Да, оставила бы. Сам факт убийства Рэйн не волновал, на войне тоже убивают и никто не говорит солдатам: "вы ничем не отличаетесь от убийц", напротив, такие люди становятся героями. Но ведь психопаты и изверги тоже враги народа, почему с ними поступают иначе? Мы с чистой совестью отстреливаем людей по ту сторону границ, но вспоминаем о гуманности, когда человеку убившему и расчленившему двадцать человек грозит смертная казнь.
      "Нет… что-то в этом мире явно не так…" - подумала Рэйн и продолжила читать новости.
      Заголовки гласили:
      "Убийство на улице Мэндлин-стрит…", "Похищение людей…", "Ограбление банка…", "Влиятельный бизнесмен, обвинённый в убийстве жены, выпущен на свободу…", "Банда отморозков изнасиловали женщину…"
      Для Рэйн были важны крупные шишки, избежавшие наказания, но и степень их приступных действий должна быть достаточно высока. Убийство жены, несомненно, было мерзким поступком, но не шло не в какое сравнение с убийством ребёнка. Именно дети были одним из самых главных критериев в поиске очередной цели, потому что преступления по отношению к ним были абсолютно не простительны в глазах Рэйн.

      Похищение людей на органы, торговля детьми для подпольной порноиндустрии или лично в руки извращенцев, целые сети организованной преступности под всемогущей крышей. Таких очень тяжело разоблачить. А самое ужасное, что никто ничего не замечает, для большинства людей это все кажется таким далёким, зыбким… проблемы словно не существует. Это что-то страшное и мифическое, как те жуткие сказки, которыми нас пугали в детстве. В какое дно катиться этот паршивый мир? Какие  ещё чудовищные идеи родятся в этой гнилой дыре?

      Серийные убийцы, воры и рядовые подонки были пылью, жалким планктоном в огромном океане населённым акулами. К сожалению, всё внимание общественности было направленно именно на всю эту мелочь, что и нужно было настоящим монстрам. Там, наверху, царило истинное, всеобъемлющее зло. Таких полиция ловит очень редко, и с позволения своих хозяев, чтобы бы успокоить народ и убедить его, что правосудие одинаково для всех. Именно поэтому Рэйн заострила своё внимание на тех, кто скрывается в тени. Они были самой желанной добычей.
- Начнём с тебя, - сказала Рэйн глядя на экран, допила спрайт и медленно сдавила банку.
      Под холодным душем она просидела около часа, поджав колени к груди, опустив голову и закрыв глаза, наслаждаясь тем, как вода скользит по коже, смывая с неё пот. Когда Рэйн закончила на улице уже светало. Лучи солнца заструились над пологими холмами и золотистыми полосками легли на пол в комнате.
- И снова ты. - Рэйн подошла к окну и прикрутила жалюзи. А потом она отключалась на диване, и к ней начали приплывать сны на гектометровых волнах.
      Эти странные сны…
 
      ***
      Вечером того же дня, проснувшись, Рэйн продолжила работу, но случилось то, чего она так боялась — защита оказалась слишком прочной. Конечно, можно было отступить и выбрать кого-то не столь осторожного, но за сложными замками всегда скрывается все самое сокровенное. Пришлось пойти на крайние меры и обратиться за помощью, чего Рэйн делать очень не любила.

      Длинные ряды игровых автоматов звенели и мигали в темноте. Стены, пол и потолок игрового зала украшали рисунки из флуоресцентной краски. Повсюду красовались герои детства: "Соник", "Пак-мен", "Линк", "Марио"… Рэйн никогда особенно не любили видеоигры и больше слышала о них от других детей; на переменах они обсуждали свои достижения, делились секретами, обменивались картриджами, листали игровые журналы. Она же в это время читала книги, за что получила прозвище "библиотекарша", впрочем, это было не так обидно, как "оборвашка" и когда об этом довольно быстро догадались, все вернулось на свои места.

      В последнем ряду Рэйн нашла того, кого искала. Ссутулившаяся фигура сидела в углу перед мерцающим экраном. Человеком, который должен был ей помочь, оказался подросток лет шестнадцати. Если не знать, никогда в жизни не догадаешься.
      Рэйн проследовала к нему узким коридором заставленным барными стульями и села за соседний игровой автомат спиной к экрану.
- Джес?
- Минуту, - ответил тот, даже не удостоив её взглядом.
      Парень дёргал за рычаги и бил по кнопкам, пытаясь набрать как можно больше очков. Его глаза излучали азарт и желание укротить бесчувственную машину. До боли знакомый взгляд… Рэйн, ожидая, крутилась на стуле. Множество разнообразных звуков наполняли аркаду, сливаясь в один сплошной, терзающий слух шум, от которого начинала раскалываться голова. Резко вспыхивающие цвета и душный полумрак в помещении гнали наружу, как можно дальше от тошнотворного запаха пива и прокисшего кофе, которыми были переполнены мусорные баки.
- Я занятой человек, - пояснила Рэйн.
- Но ведь и я не прохлаждаюсь, - заявил парень, и Рэйн заметила, что вся его майка промокла от пота.
- Пытаешься побить рекорд? - спросила она, подсаживая на крючок упрямца.
- Куда там… в этой адской игре...
- Я слышала кому-то удалось набрать две штуки.
      Парень внезапно остановился, расслабил руки и удручённо склонил голову, над которой как лезвие гильотины сверкала вывеска с названием автомата: "Полибиус", но затем вдруг ожил и принялся играть с  ещё большим рвением, самозабвенно глядя в экран.
      Рэйн не хотела больше ждать и перешла к делу:
- Мне нужно кое-кого почистить.
- Даже так…
      На вспотевшем и напряжённом лице парня возникла язвительная улыбка.
- Это будет стоить тебе две штуки.
      Рэйн сразу поняла, что это месть, ей была известна цена, и она колебалась в пределах тысячи.
- Полторы.
- Я не торгуюсь, хотя знаешь, если мне удастся сейчас набрать полторы, то я подумаю над этим.
      Дальнейшие попытки были бесполезны.
- Когда?
- Сейчас.
- Немного нагло, тебе не кажется?
- Но ведь мы не в сказке, детка.
      Рэйн зацепила такая фраза из уст прыщавого юнца, кроме того, это были все её деньги, но выбора не оставалось. Светиться то там, то здесь, в поисках лучших цен и условий было не лучшим решением, и могло выйти боком. Поэтому, Рэйн отдала деньги и исчезла, а парень, спрятав их в карман, продолжил играть, не сказав при этом ни слова. Но уже вечером все было готово и никаких сюрпризов со стороны Джесси не последовало.
- А это не слишком круто для тебя? - спросил он, возвращаясь к игре, казалось он провёл за автоматом целый день - лицо у него было бледным, глаза красными, но энергия оставалась неисчерпаемой. Рэйн даже испытала некоторую зависть.
- Возможно, - ответила она, складывая диск во внутренний карман куртки, - уже побил рекорд или уделить тебе минуту и показать, как это делается?
      Джесси кисло улыбнулся и облизал пересохшие губы. Его лицо загорелось красным, когда на экране высветилась ненавистная надпись.
- Дерьмо…
      Парень вытер мокрые руки о джинсы, затем повернулся к Рэйн и спросил:
- Хочешь сделку? Побьёшь рекорд и я помогу тебе, потому что, — тут возникло насмешливое выражение, — я более чем уверен — ты нехрена не понимаешь, что делаешь.
- Это была бы самая удачная сделка в моей жизни, но дальше я сама…
      Джесси молча отвернулся к экрану, который казалось, околдовал его. Рэйн же вышла на улицу и с облегчением вдохнула свежего воздуха. Иногда ей очень сильно хотелось оказаться вдали от этих шумных городов.

      Рэйн оказалась права, за плотным барьером обнаружилось множество мерзких вещей. Похищать ублюдка она не собиралась, слишком рискованно, к тому же не было ни времени, ни желания на планирование столь хлопотной затеи. Вместо этого она собрала нехитрую бомбу и пробегая как-то вечером по Шерон-авеню, забросила её прямо в салон автомобиля. Пока придурок с сигаретой в зубах соображал, что произошло, Рэйн нырнула в переулок и нажала на кнопку. Прозвучал сладкий для ушей взрыв. Машина лопнула как воздушный шар. Осколки стекла, ошмётки плоти и кусочки костей разлетелись по всей улице. А ведь когда-то это липкое вещество, которое  ещё долго будут соскребать со стен и деревьев, недавно занималось тем, что крышевало наркоторговцев и сутенёров не брезгующих детской проституцией. Всего один неприметный, затерявшийся среди океана информации контакт выдал мерзавца, а оттуда длинная цепочка привела Рэйн в самую грязь. Выяснить все это и сложить вместе стоило огромных усилий, поэтому возиться с сукиным сыном больше, чем он того заслуживал не было никакого желания. К тому же, на горизонте замаячила добыча покрупнее.

      Покинув район, под звук надрывающейся где-то вдали скорой, Рэйн спустилась в подземный переход, пересекла несколько улиц и направилась в парк, над которым догорало багровое солнце. Шагая по аллеям в скользящих тенях и пробивающихся сквозь кроны тёплых лучах, она ощутила лёгкое прикосновение счастья. Иногда серая тоска уходила и Рэйн испытывала особую любовь к этим бесконечно тянущимся дням в электрическом городе…