Девушка, которая любила дождь. 25

25. В этом всём есть только твоё одиночество...

      Рэйн сидела за компьютером и стучала по клавишам. Вот уже несколько суток она пасла одного высокопоставленного подонка, отвлекаясь только на то, чтобы закурить очередную сигарету. Вся комната пропиталась дымом и даже мысли имели горьковатый привкус. Подонка, чей след мелькнул в переписке с разбросанным по всей улице неудачником, звали Джери Уайт - экс министр по финансовым делам, а так же большой любитель маленьких девочек. Пользуясь своим высоким положением и связями он без особого труда воплощал свои больные фантазии в реальность. Имел привычку снимать процесс на видео, но пошёл  ещё дальше в своей глупости и поделился этим кое с кем в сети, полагая, что их убогий "клуб" гарантирует анонимность. И этот "кое-кто", один из многих, таких же дегенератов, стал главной ошибкой в жизни Джери Уайта. Рэйн выследила некого Корли, живущего в дешёвом клоповнике и наведалась к нему в гости. Одному Богу известно когда и при каких обстоятельствах эти двое нашли друг друга в сети, но то, что ими двигало одно больное увлечение стало очевидно сразу. Компьютер оказался настоящим кладом мерзких секретов. Когда фотографии и видеозаписи вскрылись, Рэйн стало плохо, настолько, что пришлось воспользоваться туалетом. Корли не выказал возражений, так как был к тому времени уже мёртв. Именно таких - больных на всю голову педофилов - Рэйн ненавидела больше всего. Ненавидела всем своим сердцем. За отвращением последовал гнев и желание как можно скорее расправиться с выродком. Жёсткий диск был отправлен в полицию, копии в редакции. Рэйн вновь понадеялась на справедливость, полагая, что такие доказательства будет невозможно проигнорировать. К тому же ей нужен был резонанс по этому делу. Но произошло невероятное и Рэйн по-настоящему испугалась, поняв - сколь велика их сила. Зараза проникла всюду, поразила каждую клеточку этого мира. "Человек на видео просто похож, очевидно, что это заказ, - твердили адвокаты, - чья-то серьёзная работа, кое-кто поработал над тем, чтобы слепить двойника". Обвинение особо не давило. Кого-то перевели, других повысили, а у самых упрямых откопали грязные секреты. Рэйн внимательно следила за ходом судебного разбирательства. "Они пытаются опорочить имя этого благородного и уважаемого человека! - настаивала защита. - Он спонсирует один из приютов, как можно такое говорить?! Он всегда был на стороне детей, защищал их и любил всем сердцем, потому что и сам рос сиротой!" Вся эта перепалка казалось, затянется на долгое время, но затем обвинение начало разваливаться прямо на глазах и суд под общественное возмущение и возмущение Рэйн, вынес оправдательный приговор. То, как посыпалось обвинение, говорило о том, что на них прилично надавили. Журналисты пытались подливать масло в огонь, но вскоре заткнули и их рты. Именно тогда Рэйн навсегда уяснила для себя две важные вещи: во-первых - по-честному с ними бороться невозможно, а во вторых - устранять ублюдков самой намного безопаснее, а главное - приятнее.
      Рэйн в плотную занялась Джери Уайтом.
      Выяснилось, что каждое утро его забирала машина с охраной, а вечером привозила обратно. Каждую пятницу он вызывал себе на дом одну и ту же проститутку; видимо его увлечения варьировались от совсем молоденьких девочек, до взрослых женщин, в зависимости от настроения или, что вероятнее всего, это была вынужденная мера. Рэйн вышла на женщину и договорилась о встрече. Среди клиентов она была известна как Кэйт.
 
- Вообще-то девушки это не совсем мой профиль, я больше по мужикам, - объяснила Кэйт, когда они поздно вечером вместе ужинали в закусочной "Каньон", - даже такие симпатичные.
      Рэйн улыбнулась и даже немного смутилась - давно она не слышала подобных слов.
      Кэйт жевала картошку фри и запивала газировкой. Какая-то печальная задумчивость застыла в её глазах. За окном проносились тяжёлые грузовые фуры сворачивая на автостраду. Красные огоньки мелькали на шоссе и растворялись в темноте. Рэйн уже и забыла, когда последний раз вот так с кем-то сидела в кафе, было в этом что-то отдалённо напоминающее встречу со старым другом.
- Я не за этим.
- Вот как… - Кэйт сделала вид что расстроилась, взяла с подноса чизбургер и откусила. - А жаль, я могла бы сделать исключение, для тебя.
      Официантка подошла к столику, подлила кофе и ушла.
- Меня интересует один твой клиент, Джери Уайт, знаешь его?
      Кэйт перестала жевать, сглотнула и пристально посмотрела. В какой-то момент ей все это показалось подозрительным и она заторопилась к выходу.
- Нет, постой! - Рэйн схватила её за руку. - Это важно, и я заплачу тебе, просто выслушай.
- Ну конечно, я же шлюха, нам всегда за все платят! - Кэйт чувствовала себя не уютно, ей хотелось уйти, но что-то в странной девушке заставило её остаться. - Ладно, - согласилась Кэйт после некоторых раздумий, села обратно, расстегнула сумочку и достала сигареты. На предложение закурить собеседница отказалась и тут же перешла к следующему вопросу:
- Давно ты с ним знакома?
      Кэйт как бы прикинула в уме, выдохнула дым и проговорила:
- Ну где-то полгода. Раз в неделю мы видимся. А что?
- Ты конечно знаешь, что его судили.
      Кэйт занервничала. Рука с сигаретой потянулась к губам.
- Его ведь оправдали, - прозвучало больше как вопрос.
      Рэйн молчала, давая девушке возможность высказаться.
- Этот хрен любит извращения. - Кейт отпила ледяной колы и нахмурилась, когда голову пронзила острая боль. - Чёрт… - Она поставила стакан на стол. - Он помешан на этом, у него целая комната всяких мерзких штук. А недавно он просил меня нарядиться в школьницу…
- Ну теперь он, наверное, только так и может воплотить больную фантазию в реальность.
      Кэйт кивнула. Догадываясь к чему идёт весь этот разговор, она решила перейти к делу:
- Чего ты хочешь от меня?
- Хочу, чтобы ты исчезла.
      Кэйт вопросительно приподняла бровь.
      За окном пронёсся очередной грузовик.
- Я дам тебе денег, чтобы ты уехала и забыла этот город, все что тут произошло, весь этот разговор...
- И…?
- …и в следующий раз, когда этот извращенец позвонит, я пойду туда вместо тебя. Ты позвонишь в домофон, скажешь, что должна, а после - исчезнешь. - На лице у Кэйт застыло выражение, означающее то ли озабоченность, то ли изумление, или и то и другое вместе. Сигарета повисла между пальцев и когда пепел упал на стол, Кэйт, будто услышав звук этого падения, очнулась.
- Уехать из города, навсегда? Все бросить?
      Рэйн кивнула, испытав большое облегчение от того, что Кэйт обеспокоена именно отъездом, а не судьбой подонка.
 - У меня есть деньги, достаточно, чтобы ты смогла начать новую жизнь.
      Кэйт приподняла руку, как бы требуя притормозить и помотала головой, словно говоря, что дело тут вовсе не в деньгах, хотя, конечно, от них зависело очень многое.
- Зачем тебе это? - недоумевала Кэйт, - Тебе то это все зачем?
      Теперь пришло время Рэйн отвечать на вопросы, но её ответ не дал ровным счетом ничего, а может напротив - рассказал обо всем. Она откинулась на спинку дивана и молча, как будто и сама не знала зачем ей все это, пожала плечами.
      Кэйт вздохнула.
      На самом деле перспектива убраться из этого города привлекала её. Она уже не могла видеть эти улицы, одни и те же рожи и одну и ту же квартиру в дерьмовом районе из окна которой открывался вид на убогий улей кишащий наркоманами и преступниками. Смена обстановки могла бы пойти на пользу, и кто знает, возможно изменить жизнь к лучшему.
 - Ладно, - кивнула Кэйт, - я согласна. Отпив  ещё немного колы, она поставила локти на стол и запустила пальцы в ярко огненные волосы. В её глазах все  ещё мелькали сомнения.
- Не переживай, - успокаивала Рэйн, - этот ублюдок умрёт очень быстро и ты больше не услышишь о нем.
- Думаешь это что-то изменит? Слушай, я каждый день встречаю таких типов, они как грибы, срежешь один, тут же вырастит другой. - Кэйт помотала головой и все её разочарования жизни на миг проявились в тусклом взгляде. - Бесполезная эта твоя затея.
- А я рискну.
- Не боишься?
      Рэйн склонилась над чашкой и глядя в остывший кофе, будто там плавало прошлое, начала рассказывать:
- Однажды в детстве я наблюдала такую картину: на дереве весела кормушка, простая такая, сделанная из пластиковой бутылки, а внутри лежал хлеб. Воробьи летали вокруг, приближались и снова отступали, не решаясь залезть внутрь. Но стоило одному смельчаку рискнуть и побороть свой страх, как остальные воробьи тут же окружали кормушку. С этой минуты она теряла в их глазах всякую угрозу.

      Кривая ухмылка тронула губы Кэйт. Перед ней сидел человек с детства приученный преодолевать трудности. Ей ли самой не знать каково это - биться головой об стену, преследуя мечту. Когда-нибудь эта самоотверженная погоня сломает её - была уверена Кэйт, - и от этого порыва останется лишь жалкий след раздавленной надежды.

      В разговоре наступило затишье, каждый смотрел в сторону и думал о чем-то своём. За окном проносились машины, поднимая в воздух облака дорожной пыли, приезжали из неоткуда и уезжали в никуда… Иногда казалось, что все это не более чем повторяющаяся запись, и если проследить, то машина в какой-то момент просто исчезнет и начнёт свой путь сначала. В ней никого и у неё нет цели, кроме той, чтобы просто ехать.
      Посетителей в кафе почти не осталось, и уставшая за целый день официантка наводила порядок. Она едва ли была старше чем Кэйт, но выглядела так, будто разменяла пятый десяток. Угрюмое лицо не скрывало печали. Она застыла там в виде морщин, отражая всю тяжесть прожитых лет; ненавистная работа, дом, снова работа... Года бегут, а жизнь все такая же паршивая и нет просвета в этой вязкой, бесконечно тянущейся рутине; тарелки, подносы, хамство клиентов, долгая дорога последним автобусом.., каждый день будто повторение предыдущего, издёвка судьбы, насмехающейся над тобой, глядя как ты носишься по кругу не в силах вырваться. Для таких существует один лишь сценарий, над ним долго не сидели, не пытались внести что-нибудь примечательное, и за исключением парочки счастливых моментов к середине, он от начала и до самого конца пропитан бесцветным безразличием…
      Не смотря на разные сюжеты у всех троих в этом кафе финал истории был один — их амбициям не суждено сбыться. Постоянные скитания из одного угла в другой, между разочарованиями и иллюзиями…
      Кэйт встала и накинула сумочку на плечо.
- Мне пора...
- Да, мне тоже.
      Рэйн положила деньги на стол, и вслед за Кэйт вышла в холодную ночь. У моста они остановились.
- Тогда созвонимся?
      Рэйн молча кивнула, приподняла воротник плаща и посмотрела в небо где, мигая красными огнями, пролетал самолёт. В этот момент поднялся ветер, взъерошив её тёмную гриву волос, разбросав их по всему лицу, придав какой-то несчастный вид. Кэйт улыбнулась и шагнула вперёд.
- Хочешь, я пойду с тобой? - предложила она, заглянув в угольные глаза. - Что-то мне подсказывает - ты очень одинока… - Кэйт почувствовала, как дыхание девушки участилось - к ней давно уже никто не прикасался. Аккуратно дотронувшись до её лица, она заботливо убрала с него упавшие пряди. Рэйн пребывала в каком-то оцепенении, прикосновение напомнило ей о Маме. Но перед ней стояла не Мама. Рэйн видела перед собой дикую рыжую бестию с зелёными, густо обведёнными тушью глазами. Припудренное лицо, ярко-красные губы… Шею украшала золотая цепочка с полумесяцем. И если не считать пары синяков на теле, смотрелась девушка хорошо. Зелёный бомбер. Колготки в сетку. Рваные джинсовые шорты. Сапоги на высоких каблуках.
      Она выглядела эффектно.
      Она выглядела пикантно.
      Можно сказать вызывающе и даже пошло.
      А её привлекательная улыбка, пронизанная глубокой болью, корни которой тянулись из самого детства, очень возбуждала состоятельных клиентов. Надломленная, притягательная красота шлюхи…
      Рэйн почувствовала на своих губах дыхание и жар в груди усилился. Всего на секунду она поддалась этому порыву и Кэйт тут же впилась ей в губы, запуская острый, скользкий язычок в рот.
      За спиной с грохотом пронеслась тяжёлая фура.
      Страсть продолжалась недолго, Рэйн остановилась и, тяжело дыша, отшатнулась назад. Кэйт посмотрела с извиняющейся улыбкой, подмигнула и исчезла во мраке под мостом. Затем её фигурка вновь появилась, поспешила к свету, проплыла мимо фонарей и растворилась. Рэйн же поднялась по ступенькам, перешла на другую сторону реки и скрылась в темных переулках. В кофейном автомате возле многоуровневой парковки, она купила себе двойной эспрессо. Ей всегда нравились кофейные автоматы, одиноко стоявшие в тени огромных зданий, робко мигающие простенькой рекламой в надежде, что к ним забредёт хоть одна живая душа. Идёшь себе, вокруг никого, а впереди на углу улицы стоит он - примитивный робот-друг с которым можно помолчать и выпить любимый кофе в прохладную ночь. Есть в этом что-то… прекрасное.
      "На самом деле, - сказала себе Рэйн, выбрасывая стакан с надписью "хорошего настроения" в урну, - в этом всем есть только твоё одиночество, сопровождающее тебя всю твою жизнь…"

      По дороге домой, если унылую съёмную квартиру можно назвать домом, Рэйн увидела на столбе афишу луна-парка. Магические буквы тут же приковали к себе взгляд. Она никогда не была в таких парках, видела разве что в фильмах. В детстве они представлялись ей необыкновенными и загадочными, а порой даже жуткими… Это было то место, где обитали странные люди и, бывало, пропадали дети, если верить страшным историям.
      Рэйн никуда не торопилась, поэтому решила зайти и посмотреть. Дорога заняла минут пятнадцать, прежде чем на горизонте показались две остроконечные башни, соединённые полукруглой аркой из кирпича. При ближайшем рассмотрении стало ясно, что никакой это конечно не кирпич. Это был передвижной Луна-парк, состоявший из съёмных секций, но это не отменяло того яркого впечатления, которое он дарил. Рэйн будто очутилась в волшебном царстве: замерцали краски, заиграли приятные слуху мелодии, ожили герои из сказок. Серая бытность соскользнула словно фата и осталась за пределами этого дивного замка.
      Рэйн почувствовала чарующий запах попкорна и карамели, но увидев чуть дальше красный фургончик, где продавали сладкую вату, сразу же направилась к нему, после чего, довольная словно ребёнок, с сахарной ватой в руках, продолжила исследовать парк.
      Не считая нескольких пьянчуг, слоняющихся без дела, посетителей не было - все, что напоминало об их недавнем присутствии это переполненные урны, разбросанные бумажные стаканы, порванные афиши и помятые билеты. Но аттракционы все  ещё продолжали сверкать всеми цветами радуги, выписывая причудливые узоры, издавая при этом странные звуки, похожие на звон игровых залов в казино. Глаза разбегались от изобилия; автомат предсказаний предлагал узнать судьбу; тир - выиграть плюшевого медведя; комната страха с нависающей над ней зелёной ведьмой, увлекала окунуться во тьму своих сокровенных страхов; знаменитая французская карусель звала покататься на красивых лошадках с золотистыми гривами; американские горки - испытать адреналин. И среди всего этого яркого великолепия молчаливо стоял красно-жёлтый шатёр, из которого, возвращаясь в свои дома на колёсах, выходили уставшие за целый день артисты. Рэйн представила себе, какого здесь было всего час назад, сколько царило веселья и детского счастья. Наверное, нет ничего более грустного чем опустевшие карусели, - подумала она.

      Забросив монетку в автомат «Фортуна», Рэйн дёрнула за рукоятку и через несколько томительных секунд ожидания, - которые видимо, понадобились для того, чтобы заглянуть в непростую судьбу - прочла предсказание: "Иногда следует остановиться и начать сначала". Больше походило на разумный совет. Рэйн спрятала бумажку с предсказанием в карман.
      Рассматривая удивительные аттракционы, среди которых были как безобидные на вид, так и весьма опасные, Рэйн остановилась у мигающей разноцветными лампочками цепочной карусели. Именно на такой ей всегда хотелось прокатиться, но долгое время это оставалось несбыточной мечтой, ведь в их маленький городок никогда не приезжали луна-парки…
      Купив билет, Рэйн заняла место. Кроме неё не было никого и пустые скамейки, свисающие на цепях, едва заметно покачивались на ветру. Когда работник парка объяснил простые правила безопасности и покинул площадку, Рэйн осталась наедине с волнительным ожиданием.
      Карусель загудела, лампочки замигали ярче прежнего, забегали вверх-вниз. У Рэйн перехватило дыхание, когда карусель стала вращаться, все сильнее и сильнее, пока скамейки не оказались высоко над землёй. Поначалу было страшно, но потом Рэйн начала получать удовольствие. Маленькая, давно позабытая мечта из детства сбывалась прямо на глазах. Прислонившись головой к холодной цепи, Рэйн наслаждалась этими прекрасными минутами, размышляя о том, как ей всего этого в своё время не хватало. Вот бы с ней сейчас была её мама…
      Разноцветные огни луна-парка и однотонные огни города проносились перед глазами, сливались, размывались… а на встречу, обдувая лицо, мчался прохладный ветер. В какой-то момент Рэйн почувствовала, что она счастлива. Одиночество и восторг перемешались вместе в какой-то причудливый гибрид. Да она одна, но может делать что пожелает: кататься до утра, есть сладкую вату, стрелять в тире пока не выиграет плюшевого медведя. Все что угодно! Счастливой и одинокой - такой Рэйн ощущала себя в тот миг.
      Когда время подошло к концу, она попросила оператора, чтобы он запустил карусель  ещё раз.
- Вообще-то мне пора закрываться, но раз уж тебе очень понравилось… - улыбнулся юноша.
      Рэйн улыбнулась в ответ.
      Так уж случилось, что все радости детства прошли мимо неё, поэтому такие простые на первый взгляд вещи приносили море эмоций. Ей хотелось кататься снова и снова, навёрстывая все то, что она утратила в детстве. К тому же завтра всего этого не будет. Странствующий луна-парк соберётся и отправится в какой-нибудь другой город, радовать других детей. Рэйн видела в этом что-то безгранично грустное, в том, что он появляется, исчезает и никогда не возвращается…
      Карусель остановилась. Огни над головой погасли. Рэйн слезла со скамейки, спустилась с площадки и, поблагодарив оператора, покинула парк. Она вся продрогла, но оно того стоило, теперь можно вычеркнуть один пункт из списка желаний и отправить этот день в копилку приятных воспоминаний.

      Через несколько дней позвонила Кэйт.
- Встретимся в полночь.
- Договорились.
- Ты точно будешь там?
- Я буду там. Отдам тебе деньги, встречусь с ублюдком, ну а ты...
      …Кэйт пойдёт дальше, будто ничего и не было, завернёт за угол и исчезнет. Навсегда.
      Они встретилась кварталом выше. Была холодная ветреная ночь.
- Принесла деньги?
      Рэйн достала стопку банкнот.
- Половина сейчас, половина, когда откроешь.
      Кэйт кивнула и они начали спускаться вниз по улице.
- Решила куда поедешь? - поинтересовалась Рэйн.
- Вроде того. - Кэйт усмехнулась, - мечты сбываются черт бы их побрал!
      Рэйн мысленно улыбнулась.
      Осенний ветер подгонял их в спину. Они шли мимо плакучих ив в бледном свете натриевых ламп. Кэйт нервничала из-за предстоящей поездки и ожидающих впереди перемен, хотя в глубине души прекрасно понимала, что это будет дежавю; все тот же город, та же работа и все те же несбыточные грёзы… Все это стало каким-то замкнутым кругом  ещё с тех пор, как она впервые вышла на трассу в свои шестнадцать лет. Её тогдашний сутенёр Лэстер говорил: "Тебя ждут большие перспективы малышка! Поработаешь немного здесь, немого там и вот ты уже актриса!" Кэйт и впрямь стала актрисой, каждый день она выступала на одной и той же сцене, в одной и той же роли, с одним и тем же гримом, в театре "Для перспективных малышек" под руководством таких талантливых постановщиков как Лэстер. И не было видно этому конца. Кто-то упорно вяжет спицами сложнейшие узоры её жизни…
      Когда впереди показалась кирпичная ограда, ноги Кэйт словно налились свинцом. Доковыляв оставшиеся метры, которые показались целой вечностью, она остановилась у двери и неуверенно посмотрела на Рэйн. Та кивнула с успокаивающей улыбкой, точно как Мать Кэйт, перед первым учебным днём: "Ну давай девочка, не бойся! Впереди  ещё так много всего!".
      И будто мысли её были прочитаны Кэйт услышала:
- Не бойся. Уже завтра забудешь эту жизнь, как дурной сон.
      И вновь эта уверенность, как бы Кэйт самой хотелось обладать такой!
      Она тяжело вздохнула, нажала на кнопку и промурлыкала: - Привет мой милый, готов отведать сладенького?
      Рэйн не могла не заметить, с каким отвращением на лице это было сказано.
- О да, детка! Заходи, малыш Том уже ждёт тебя!
      Кэйт посмотрела на Рэйн и объяснила:
 - Свой член он зовёт Томом, а сам он Джерри, ну ты поняла… - и отвела взгляд в сторону, как обычно делают перед неловким прощанием.
      Последовал сигнал, после чего щёлкнули замки. Придерживая дверь ногой, Рэйн достала из сумки вторую часть денег и протянула их Кэйт, затем надела перчатки, маску и накинула капюшон.
      Кэйт с удивлением уставилась на белую карнавальную маску. Идеально гладкое, кукольное личико сосчитало в себе детскую невинность и дьявольское коварство. Глаза черные, густо обведённые, щеки румяные. Губы изогнуты в едва заметной, почти неразличимой улыбке. Было в этом что-то ощутимо неприятное, даже беспокойное… Кэйт не могла отделаться от ощущения глубокого переживания за эту девушку, её душевного состояния, того что та собирается сейчас сделать и что, наверняка,  ещё не раз сделает. Она заглянула в глаза за маской и увидела в них сосредоточенную злобу. В какой-то степени это её успокоило, но она не завидовала участи Джерри Уайта.
- Надеюсь, ты найдёшь свою маленькую пристань и обретёшь покой, - тихо проговорила Кэйт.
      Рэйн в свою очередь вручила ей своё предсказание из автомата для гаданий.
      Кэйт прочла его, улыбнулась и не сказав больше ни слова скрылась за углом. Рэйн проскользнула за железную дверь, прошла по выложенной брусчаткой дорожке, поднялась по ступенькам к дому и постучала. Через несколько секунд она увидела зло - противное, жирное, с красной потной кожей. Лицо вялое, невыразительное, заплывшее от хорошей жизни.
- Вау! Что-то новенькое, - изрёк мужчина восхищённо, глядя на Рэйн. Крохотные, поросячьи глазки утопающие в морщинах забегали вверх-вниз, а язык жадно облизал пухлые, налитые кровью губы. - Я только что из душа, хочешь, начнём оттуда?
      На Рэйн нахлынула холодная волна отвращения. Ничего не ответив, она зашла в дом, нежно скользнув пальцами по лицу Джери Уайта, увлекая того за собой (Кэйт рассказала, где спрятана "комната для игр"). Это прикосновение и странный наряд здорово возбудили Джерри. Захлопнув дверь он, приплясывая и тряся своей жирной задницей, обуреваемый диким желанием, направился за девушкой.
- Ты сегодня другая… - его широкое лицо  ещё сильнее раскраснелось от восторга и предвкушения, - решила меня удивить?
      В "комнате для игр", Рэйн увидела заранее приготовленные реквизиты для извращённого представления. На полках лежала целая коллекция отвратительных предметов. Вдоль красных стен выстроились манекены, одетые во всевозможные костюмы. Возле кровати на штативе стояла видеокамера. От мыслей о том, что эта жирная гнида вытворяла здесь с детьми, Рэйн стало плохо, в глазах начало темнеть.
- Ну давай же, не томи… - возбуждённо произнёс мужчина, протягивая свои толстые как сосиски пальцы. Его член уже вовсю оттопырил трусы и рвался в бой. - Смотри что у папочки есть для тебя, - широко улыбнулся Джерри и взял с полки огромный фаллоимитатор.
- На детях ты тоже его испытывал? - спросила Рэйн, и мужчина понял, что перед ним не Кэйт. Его член капитулировал первый и увял прямо на глазах. Рэйн выхватила из кармана нож и со всей переполнившей её ненавистью полоснула лезвием по мужскому достоинству.
- Твою мать!!! - закричал Джери, выронил резиновый член и свалился на пол. Кровавое пятно стремительно растекалось по клетчатым трусам. - Боже мой! Ты мне член отрезала! - По его лицу побежали слезы. Джерри боялся пошевелится, ведь тогда бы его член мог выпасть из трусов, а этого зрелища он бы точно не перенёс.
      Рэйн присела рядом. Наблюдая за болью и агонией, она увидела то, что всегда являлось в такой момент - страх. Страх не перед Рэйн, а перед тем, что будет после.., даже самые не верующие в минуты смерти начинали верить, - хотели верить, - что есть что-то  ещё… Так вот Джери тоже поверил, и когда поверил, он здорово испугался, ведь там, за чертой, никого глядя в глаза не обманешь. Но странное дело, он все  ещё беспокоился о том, смогут ли пришить его член обратно.
      Рэйн вытащила фотографии, которые хорошо были знакомы Джери Уайту и начала показывать их ему по одной, глядя, как каждая из них, словно огонь обжигает его извращённое нутро. Фотографии сыпались на пол одна за другой, отдавая в голове Джерри громкими судьбоносными ударами, похожими на бой курантов, только вместо полдня они пробили смертельный приговор.
- Я этого не делал! - с жаром запротестовал мужчина, взгляд его метался от одного ужасного кадра к другому. - Не делал! - Убеждал он скорее себя самого.
      Когда фотографии закончились, Рэйн поднялась. Все эти мучительные дни внутри неё рос гнев, готовый обрушиться на Джери Уайта самыми немыслимыми проклятиями и пытками, но сейчас, когда он, рыдая и пуская сопли лежал перед ней настолько жалкий и мерзкий, Рэйн решила - именно такой же жалкой участи он и достоин. Она даже расстроилась - зло оказалось трусливым и банальным. Таких тварей - решила Рэйн, - можно и нужно косить как разросшуюся траву.

      Она снова сделала это, но чувство вины не пришло. На самом деле, Рэйн ничего не почувствовала. Она шагала по мостовой, а пустые глаза при этом равнодушно смотрели в холодный ночной мрак...