Врачебная практика глава 1. Кол

Все персонажи и события вымышлены, совпадения - случайны!

Летняя врачебная практика проходила у нас в одном небольшом городке.
При этом, больница там была большой и относительно богатой.

Построило и финансово поддерживало больницу крупное угольное объединение.
В то время, иметь таких спонсоров - было за счастье.

Вместе с нашим 4 курсом, суда же, на сестринскую практику прибыл и 3 курс нашего факультета.



Кол.

На третьем курсе учился один видный парень по кличке Кол.
Мы с ним познакомились в спортивном зале, куда ходили тягать железо после занятий.

Высокий, пропорционально сложенный, до института Кол занимался боксом и даже добился значимых успехов в каких-то соревнованиях.

Вся его конституция была создана для кулачных боёв: длинные руки и ноги, накаченный плечевой пояс, выдающийся пресс и главное - голова. Она у Кола была треугольной. Нижняя челюсть не выпирала квадратным кирпичом, как у Халка. Она была изящной и придавала внешнему облику Кола сходство с итальянцем.

Красивый как Сталлоне, приветливый как Челентано, кол пел, играл на гитаре и губной гармошке, постоянно улыбался и производил впечатление эдакого душки.

Но горе было тому, кто воспринимал его несерьезно и, не дай Бог, допускал возможность на него наехать…

Забегая вперёд, приведу один пример.
Как-то в институте, в аудиторию, где наш курс готовился к лекции,  ворвался Кол.
Всклокоченный, с башенным  взглядом он во всё горло заорал:
- Дима-а-ааа!

Все студенты разом замолчали и повернулись ко мне. Я встал, а Кол,  метнувшись ко мне, схватил меня за рукав халата и потащил в коридор, на ходу взахлёб тарахтя мне в ухо, что нужны деньги!

Вывалившись в коридор, я еле отодрал Кола от себя и вытерев рукавом покрытое слюнями ухо, закрыл Колу рот ладонью:
- Стоп! - прошипел я.
- Остынь! Всё заново и медленно! - я убрал ладонь со рта Кола.

Сделав шаг назад, обхватив голову руками, Кол принялся раскачиваться вперёд-назад, причитая:
- Почему они не притворились мёртвыми! Почему?!!!

Я всё больше изумлялся происходящему:
- Кто они? Какими мёртвыми?!

С трудом мне удалось понять, что Кол шёл на занятия в морфологический корпус, когда на одной из многочисленных узких аллеек ему повстречались три крепких шестикурсника с лечебного факультета.

В институте было 5 факультетов, шесть курсов в каждом, кроме стоматологов, они учились 5 лет, всего - 6 тысяч студентов.
Никто не мог знать всех. Вот и шестикурсники, перегородившие аллею для какого-то своего разговора, не знали, кто такой Кол.

Кол тащил в руке большую спортивную сумку. В отличии от остальных студентов, которые носили дипломаты, пакеты, портфели с конспектами и учебниками, Кол носил в сумке большой, 20 килограммовый блин от штанги.

Подойдя к троице, Кол улыбаясь во весь рот, вспомнил  все дружелюбные слова и поинтересовался, не мог бы он пройти по своим делам, потому как ждать, пока «академики» наговорятся, у него времени никак нет?

Три старшекурсника, посмотрев на «борзого молодого», не отреагировали на него аж никак, продолжив свою живую беседу.

Обойти их не было возможности. Узкая дорожка была зажата высокими плотными кустами.

Подождав ещё пару секунд, решив тоже не обращать  внимание  на этих «авторитетных», как они себя считали «почти докторов», Кол прошёл сквозь них, при этом двое, с одной стороны улетели в кусты за спиной, а один, попавший под сумку с блином, просто был распластан на асфальте по ходу движения.

Такого хамства «старики» простить не могли и, будучи подпольными членами клуба карате сенсея Ван Лонга (какого-то вьетнамца из политехнического института, который, по слухам, видел самого мастера Якомоту, который видел, по слухам, самого Брюса Ли), троица разразилась диким матом с конечной смысловой нагрузкой типа:
- А ну, мелкий, подь суды!

Кол не был мелким. Рост его составлял под 180 см. Пацаны тоже не были карликами. Это добавляло им уверенности в себе и они бросились на Кола.
Точнее, бросился один, который лежал на асфальте. Двое других выкарябывались ещё из кустов.

Разогнавшись в два шага, первый в лучших традициях Джеки Чана, высоко подпрыгнул и нацелил ногу прямо Колу в голову.

Инстинкты или рефлексы годами оттачиваемые серебряным призёром Союза по боксу среди юниоров, сработали быстрее, чем Кол сумел подумать о происходящем. Присев,  он по малой дуге поднырнул под взлетевшее тело и дальше всё было похоже, как если бы шарик для пинг-понга скакал на теннисной  ракетке. 

Тело прыгуна какое-то время не могло опуститься на землю из-за множества ударов,  наносимых по нему сосредоточенным Колом.

Когда же, наконец, прыгун рухнул на асфальт дорожки, два других «доктора» смогли вылезти из кустов и вдвоем атаковали Кола, с ужасными криками:
- Кия-я-я!

Уходя от ударов нырками и качками, Кол в два счета вырубил обоих точными попаданиями в челюсть.

Оценив результат битвы, Кол вдруг осознал все возможные последствия, если поверженных найдут на этой дорожке.

Хлопая распростертых на аллейке «коллег» по щекам, Кол всячески пытался привести их в сознание.

Два последних, кое-как смогли прийти в себя. А первый так и не подавал признаков жизни.

Благо институт делил территорию с областной клинической больницей. Взвалив прыгуна себе на плечо, схватив сумку с блином в свободную руку, Кол приказал двум другим держаться друг за друга и следовать за ним.

Приведя всю команду в приемное отделение больницы, Кол рассказал дежурному врачу, что они студенты-медики, шли на занятия и на них напали хулиганы. При этом он, пристально глядя на двух с опухшими челюстями, попросил их подтвердить изложенную версию.

Не имя возможности выговорить хоть слово, два «почти доктора» согласно закивали головами.

Всю картину испортил прыгун, которого дежурный врач таки привел в чувство ваткой с нашатырём. Едва разлепив глаза, он в ужасе отпрянул от Кола. Забился в угол на смотровом топчане и заверещал:
- Это он нас избил! - тыча грязным пальцем в светлый облик Кола.

Итог: консилиум, вызванных по профилям травм врачей из разных отделений,  определил потери каратистов: два перелома челюсти и одно сотрясение мозга.

Посовещавшись на месте, высокий ареопаг решил: учитывая, что все участники процесса коллеги медики, больше того - сотрудники и студенты одного ВУЗа, дело до ментов не доводить. Взыскать с Кола три бутылки дорого коньяка специалистам, что бы они, по-тихому,  поставили студентов в строй, в запланированные сроки с ожидаемым результатом.

Но, ежели Кол не поторопится с коньяком, всё пойдет по не запланированному сценарию.
И тогда Кол будет договариваться уже не с коллегами, а с «волками позорными».

Кол наполовину был татарин. Жил в Холодной балке соседнего городка, где криминалитет оседал десятилетиями по этническому признаку. Ему объяснять два раза было не нужно. Его сдуло, как ветром, а выдуло в аудитории моего курса.

- Дима! - причитал он, - если бы они только претворились мёртвыми! Не надо было им вставать!

И тут же повернувшись ко мне выпалил:
- Нужны деньги! А то меня посадят!

Деньги мы нашли быстро, благо на моём курсе были люди отслужившие армию и понимающие, что такое «братство» не на словах, а если «брат» ещё и староста курса, то это «вааще» святое…

Скидывались у кого сколько было.

Относить коньяк мы пошли с Колом вместе.

На его счастье один из лекарей был преподавателем нашего цикла. Ещё раз заровняв проблему, я убедительно пояснил пострадавшим, что они первыми начали, а потому - сами и виноваты! А учитывая, что они иногородние, поднимать вонь в моём  родном  городе, как минимум, недальновидно! 

Согласовав позиции, я повёл Кола в общагу.

- Дима! - Чуть ли ни со слезами на глазах, Кол обнимал меня за плечи!
- Я этого никогда не забуду!

И не забыл.

В институт я ездил на папиной Волге. Волга была старой - ГАЗ-21, но, как всё, что делалось в то время после войны - неубиваемой!

Мало того, что она легко вмещала всю мою группу - 10 человек, что позволяло нам с комфортом кочевать по учебным базам, разбросанным по всему городу, так ещё в ней было супер комфортно заниматься любовью.

Если комфорт был оперативным, то достаточно было и заднего сидения.

А если время и место позволяло, или барышня была высокой, то раскладывалось и переднее сидение. Это был единственный из всех известных мне тогда легковых автомобилей, где можно было уложить любую барышню не горбатясь и не сгибая колен.

Друзья мои с удовольствием арендовали мою Волгу, для свиданий. А мне было не жалко. Всё-таки - друзья!

И вот, собираясь на практику, я вдруг встречаю Кола, который объявляет мне, что их курс будет проходить сестринскую практику вместе с нами, в той же районной больнице.

Поэтому он просит меня оказать ему честь и жить с ним в одной комнате, а так же взять его к себе в машину, когда нужно будет выезжать.

Кол мне был другом. Отношения наши строились на уважении и правильных пониманиях одних и тех же принципов.

Я, смеясь, согласился.

Выезжали мы рано утром и по пути Кол вдруг сказал, что нужно заехать к маме.
Путь к практике лежал через город, где проживал Кол.
Не составляло никаких проблем завернуть к нему домой.

- Открывай багажник! - скомандовал Кол, когда мы остановились у ворот большого дома в частном секторе.

Вышли родители Кола - приветливые люди средних лет. Мама широко улыбалась, когда Кол представлял меня, как старшего товарища, с которым он будет жить на практике.

- Вы уж присмотрите за ним, - сказала она доверительно, как будто речь шла не двухметровом бойце, а мальчике старшей возрастной группы детского сада.
- Питайтесь хорошо!

С этими словами ворота распахнулись и Кол с отцом принялся носить к машине ящики с тушёнкой, маринованными курами и кролями, ещё какой-то консервированной снедью. Всё это запихивалось и трамбовалось, пока не упёрлось в крышку багажника.

- Дима! - твёрдо сказал Кол, - жратва моя, но готовить будешь ты! Ты же знаешь, у меня режим!

Режим кола заключался в том, что он постоянно ел, а когда не ел - тягал железо, а когда не тягал железо, то - ел… и так круглые сутки!

- Откуда такое изобилие? - спросил я.
- Мама - директор хладокомбината, коротко пояснил Кол.
Больше вопросов я не задавал.