Битва при Ветилуе

БИТВА ПРИ ВЕТИЛУЕ
(пьеса в пяти картинах)
Действующие лица:
ЮДИФЬ
ИОСИФ, ее муж, первый гражданин республики Ветилуя
ПАВЕЛ, их сын
ОЛОФЕРН
ХЕТ, офицер ОЛОФЕРНА
ЕВА.
СОЛДАТЫ.

 КАРТИНА ПЕРВАЯ.
Комната в доме  Иосифа и Юдифи. Иосиф, седовласый, спортивного вида господин, и Юдифь, моложавая женщина лет сорока, заканчивают завтракать. Из-за двери в комнату Павла доносится маршевая музыка, голос диктора: «Тысячи людских жизней, десятки населенных пунктов, стертых с лица земли - таков кровавый след Олоферновых полчищ! Граждане Ветилуи!..»
ЮДИФЬ: Выключи радио!
ГОЛОС ПАВЛА: Но, мама...
ЮДИФЬ: Выключи, я сказала!
ИОСИФ: Не понимаю тебя.
ЮДИФЬ: А я - тебя! Он совсем еще ребенок!
ИОСИФ: Для тебя он всегда будет ребенком, но …
ЮДИФЬ: (кричит): Павел, я же просила! Я прошу! Пощади мои нервы!
(Становится тихо. Юдифь берет газету со стола)
ЮДИФЬ: Ты не знаешь, что сегодня в театре?
ИОСИФ: Нет.
ЮДИФЬ: Жаль! Я сходила бы на спектакль.
ИОСИФ: Олоферн в двух часах пути от столицы.
ЮДИФЬ: Да хоть в одной минуте! Пока есть время жить, надо жить!
ИОСИФ: Опасность велика, но не смертельна.
ЮДИФЬ: Мне звонила Ева. Она говорит...
ИОСИФ: А ты не слушай! Предатели всегда были, есть и будут! Но одни оправдываются поскриптум, задним числом, а другие, как Ева и Захария, - загодя! А когда такие, как Захария, готовые открыть ворота врагу, сидят в палате депутатов...
ЮДИФЬ: Это правда, что вы собираете ополчение?
ИОСИФ: Да.
ЮДИФЬ: Зачем?
ИОСИФ: Затем, что Олоферн в двух часах пути от столицы!
ЮДИФЬ: Меня приучили думать, что у нас сильная боеспособная армия! (из-за стены вновь доносится маршевая музыка) Сию же минуту выключи! Сию же минуту! ( Иосифу) Я не хочу, чтобы Павел натворил глупостей! А он натворит, он может! Вчера здесь собралась целая толпа мальчиков, только и слышно было: «За Ветилую! Смерть Олоферну! Все пойдем добровольцами!»
ИОСИФ: Такие настроения делают честь нашей молодежи.
ЮДИФЬ: Избыток патриотизма так же вреден, как его недостаток! Ну, ответь мне, зачем вам понадобилось созывать ополчение? Наше положение безнадежно?
ИОСИФ: Напротив. Пока боевой дух столь высок... Да и юношам только на пользу пойдет школа...
ЮДИФЬ: Иосиф! Павел - наш единственный сын!
ИОСИФ: Юдифь, дорогая, в нашем положении...
ЮДИФЬ: Не надо о положении! Речь о Павле! Я ни за что не отпущу его на войну!
ИОСИФ: Пойми, я глава Совета граждан, у всех на виду, и если мой сын…
ЮДИФЬ: Мой сын мне дороже твоей репутации, Иосиф!
ИОСИФ: Ничего с ним не случится, это я тебе твердо обещаю (смотрит на часы)
ЮДИФЬ: А что еще ты обещаешь мне твердо? Что Олоферн не войдет в Ветилую? Как странно! Сначала вы наводите на всех ужас, детей ставите под ружье, а после...
ИОСИФ: Мне пора, дорогая.
ЮДИФЬ: Зачем, зачем вам собирать ополчение?! Чему вы обучите мальчишек за два часа до атаки?! А даже если за сутки!
ИОСИФ: Чему? Да хотя бы личному мужеству, чувству долга...
ЮДИФЬ: Иосиф!
ИОСИФ: Чувству личной сопричастности...
ЮДИФЬ: Ты не на трибуне! Возможно, я неимоверно глупа, но я ничего не понимаю! Не понимаю тебя! Ты не вправе открыть мне правду?
ИОСИФ: Не в праве.
ЮДИФЬ: Тогда - прости. Я думала, мы можем быть откровенны друг с другом.
ИОСИФ: Есть дела, в которые я не могу тебя посвящать.
ЮДИФЬ: Голова раскалывается, прости! Такое чувство, будто весь мир вопит и дует в трубы!.. Но  ведь я все равно узнаю! Все узнают! Когда будет поздно!
ИОСИФ: Все обойдется, дорогая. Мы победим. Верь мне, как ты верила мне всегда.
ЮДИФЬ: Подожди! Ты решил оставить Павла при штабе? Охранять какой-нибудь склад? Он сбежит, он устремится в самое пекло!
ИОСИФ: В таком случае, мой сын всю кампанию просидит под арестом.  За нарушение воинской дисциплины. Ты довольна, успокоилась? Вот и хорошо (выходит)
(Вновь слышна маршевая музыка. Юдифь зажимает уши, бродит по комнате. Останавливается перед дверью в комнату сына, окликает: «Павел!». Не получив ответа, бормочет: «Обожаю марши! В театр вас не заманишь, а на театр военных действий... где вас перебьют, как щенков! Но вы же мужчины! Вас  хлебом не корми, дай пострелять!». Услыхав звонок в дверь: «Павел! Наверняка, к тебе! Товарищи по оружию!» Открывает Еве.)
ЮДИФЬ: Ева?..
ЕВА: Там все сошли с ума! Впрочем, они всегда такими были! Свора безумцев!
ЮДИФЬ: Зачем ты приехала, ты же знаешь…
ЕВА: В моем доме повышибали все стекла! Жуткие сквозняки! Да еще и камни летят в окна! В меня! В рост по дому передвигаться опасно! Я приехала к подруге юности выпить кофе, но если я здесь нежелательный элемент...
ЮДИФЬ: Садись к столу. Тебе сделать яичницу?
ЕВА: Достаточно кофе с тостами... Кстати, знаешь, кто такой Олоферн?
ЮДИФЬ: Только о нем и слышу!
ЕВА: Слышать – не значит знать! Я не о том Олоферне, я об этом!
ЮДИФЬ: Тот, этот! Сколько их всего?
ЕВА: Пока - двое. Один мифический, а другой реальный. Стадо обожает аналогии, исторические параллели, и чтоб все было погероичней! Так вот! Ассирийский военачальник Олоферн приперся во времена оно под городишко Ветилуя и там погиб от руки местной патриотки Юдифи! Ну, вспомнила?
ЮДИФЬ: Зачем мне это помнить? Только потому, что меня звать Юдифь? Но я не героиня!
ЕВА: Знаю и ни на что не собираюсь тебя подвигнуть, поверь! Просто объясняю, почему в меня метят камнем! Тому виной чертова параллель! Опять Ветилуя, правда, страна, а не занюханный городишко! Опять Олоферн! И у всех подъем чувств, национального самосознания, и тэ дэ и тэ пэ! Бей своих, чтоб не открыли врагу ворота!
ЮДИФЬ: Свои - не откроют!
ЕВА: Так и слышу нашего первого среди равных! А теперь  послушай меня! Полчища Олоферна, выжженная земля - все это сказки для ура-патриотов!
ЮДИФЬ: С какой стати я должна тебе верить? Мой муж...
ЕВА: Вот- вот, муж! Если б ты воспринимала Иосифа не только как мужа, ты бы давно прозрела! Потому что ты не дура! Нынешний кабинет, он ужасно непопулярен! Совету никто не верит! Ну, кто процветает в процветающей Ветилуе? Три десятка дельцов, три сотни политиков…
ЮДИФЬ: Вы с Захария!
ЕВА: А вы - нет? Да, мы люди не бедные, но разговор не о нас лично! Экономика страны…
ЮДИФЬ: Я ничего не смыслю в экономике.
ЕВА: А в ней уже не надо ничего смыслить! Ее развал все ощущают на себе, шкурой! Даже я, несмотря на то, что не бедная! Потому что  я не отгораживаюсь от мира, не лезу в башню из слоновой кости…
ЮДИФЬ: Еще кофе?
ЕВА: Да, пожалуйста. Я не превратила мужа в зама Господа Бога и живу своим умом.
ЮДИФЬ: Очень за тебя рада! Но сама я никогда не бралась за то, чего не умею. Не бралась даже рассуждать... (при виде сына на пороге его комнаты) Павел, у меня гостья.
ЕВА: Привет!
ПАВЕЛ: Привет. (скрывается у себя)
ЕВА: Вы и его против меня настроили?
ЮДИФЬ: Ева, у тебя паранойя! Мы вообще о тебе не говорили! У Павла сессия!
ЕВА: О-ля-ля! Я давно поняла, что ты из тех женщин, которым плевать на все, что не касается их семейного уклада. Я всегда относилась терпимо к этой твоей особенности, но теперь...
ЮДИФЬ: Ни я, ни мой уклад нимало не изменились!
ЕВА: События всех затронут! Никто не отсидится, поверь! Ветилуя созрела, даже перезрела для перемен, и в данной ситуации Олоферн  - самое то! Катализатор!
ЮДИФЬ: Уж не хочешь ли ты сказать...
ЕВА: Хочу! Полчища Олоферна - мираж в пустыне, Юдифь! Я за свои слова отвечаю!
ЮДИФЬ: Осталось понять, как он там оказался, этот мираж? В двух часах пути от столицы, с оружием!
ЕВА: Некоторые знают.
ЮДИФЬ: Ты, например?
ЕВА: И я. Но мне ты все равно не поверишь, потому что меня не любит твой драгоценный Иосиф.
ЮДИФЬ: Ева! (плотней закрывает дверь в комнату сына) Уж не хочешь ли ты сказать, что это Иосиф выдумал Олоферна?
ЕВА: Почему - выдумал? Олоферн существует. Но это совсем другой человек, не из библейской легенды. Однако, массовое сознание у нас настолько зашорено, что им управлять - что два пальца обсосать, извини! Для этого не надо быть гениальным режиссером. Вольная интерпретация классического сюжета! Причем, не на уровне грубой идеологии, это бы уже не прокатило.
ЮДИФЬ: Ты пришла, чтобы поссорить меня с Иосифом?
ЕВА: Я была о тебе лучшего мнения!
ЮДИФЬ: Или ты полагаешь, что он живет моим умом, и стоит тебе меня обработать…
ЕВА: Я пришла к тебе, потому что мы дружили! До того, как появился твой Иосиф Прекрасный! Пришла потому, что в своем доме находиться не могу! Мне там башку проломят! Какой-нибудь лучший представитель народа! Я понимаю, ты трепещешь за Иосифа, его репутацию! Но ему терять нечего, понимаешь?! Не-че-го!
ЮДИФЬ: Ева, меня коробит твой тон. Мне неприятно, что ты так недоброжелательна...
ЕВА: Твой прекрасный мне платит той же монетой!
ЮДИФЬ: И потом! Мне надоели бесконечные разговоры об Олоферне!
ЕВА: А о ком говорит сейчас Ветилуя? Уж точно не об Иосифе!
ЮДИФЬ: Ты опять?
ЕВА: Ой, прости, прости, Иосиф - это святое! Но я, видишь ли, не интересуюсь высокой модой, к театру  безразлична, детективы не читаю. Мне куда интересней живая жизнь, а в ней сейчас главное действующее лицо - Олоферн! Между прочим, я с ним встречалась.
ЮДИФЬ: Как официальное лицо?
ЕВА: Встреча случайная, но памятная! Помнишь, я летала на курорт в Ассирию в том году?
ЮДИФЬ: И Олоферн там отдыхал?
ЕВА: Нет, но парии общества - моя страсть. Не забывай, я все-таки журналистка! Журналюга, как зовет нас Иосиф и иже с ним! Это мне, а не тебе впору делать оскорбленное лицо! Но я проще! Я вообще очень искренний человек! И когда я говорю и пишу, что прав Захария, наша партия, то это не потому, что Захария - мой муж! Мы предвидели, какой оборот примут события!
ЮДИФЬ: Всегда удивлялась женщинам, которые лезут в политику.
ЕВА: О, это как курение! Стоит только начать!
ЮДИФЬ: Я пыталась. Когда отучала Павла. Но не смогла. Слишком гадко!
ЕВА: Ты из ребра мужа своего, а я - нет! Я люблю Захарию буквально за все – даже за то, что он толстый, лысый и низенький! Но он это он, а я - это я! Вы с Иосифом в гостях познакомились?
ЮДИФЬ: На твоих глазах.
ЕВА: Помню. А мы - на митинге! Причем, мы были по разные стороны баррикады! Ох, и схлестнулись! Уже и митинг закончился, все разошлись, а мы остались друг на друга орать! Потом в кафе пошли, там продолжили, а потом...
ЮДИФЬ: А теперь вы, значит, за Олоферна!
ЕВА: Олоферн - сам по себе и сам за себя, но сейчас он очень кстати. На носу выборы в Совет.
ЮДИФЬ: Битва - будет?
ЕВА: Конечно! Совет граждан переговоры вести отказался.
ЮДИФЬ: Переговоры? О чем?
ЕВА: Олоферн прислал парламентера, просил ключи от Ветилуи...
ЮДИФЬ: Просил?!
ЕВА: Именно! В цивилизованной форме. Обещал…
ЮДИФЬ: Ты просто... дура какая-то! Идиотка!.. Прости. У меня очень плохо с нервами. Извини. Ева, из нас двоих дура - я!   Например, я не понимаю, почему мы должны  вступать в переговоры с агрессором! Принимать его условия! Ключи он потребовал? На блюдечке с голубой каемочкой?! А в обмен чего-то наобещал?! Кто он такой, чтобы что-то нам обещать на нашей земле?!
ЕВА: Могу объяснить.
ЮДИФЬ: Не надо! У меня тут ребенок, который тебя внимательно слушает! Делает свои выводы!
ЕВА: Боишься, что он разочаруется в папочке?
ЮДИФЬ: Ева, езжай в Совет. В здании тебя не тронут. Если хочешь, я отвезу тебя на своей машине.
ЕВА: А свою я оставлю под вашим домом? Чтоб и вам побили стекла? Не настолько я мстительна и ничтожна! (выходит)
ЮДИФЬ: (вслед) Ева, я не хотела тебя обидеть, ты сама... Какой тяжелый человек моя бывшая подруга!
ГОЛОС ПАВЛА: Да, понял! Через двадцать минут на призывном пункте! Буду! Слушай, ты не в курсе, жратву с собой брать или нам выдадут?.. Отлично! До встречи на войне!
ЮДИФЬ: Ключи от Ветилуи... (поворачивает ключ в замке комнаты сына) Павел, я скоро буду!
ПАВЕЛ: (толкает дверь) Мама!!
ЮДИФЬ: Я скоро вернусь.
ПАВЕЛ: (колотит в дверь) Выпусти меня! Слышишь?! Открой! Все равно ты не удержишь меня! Открой, или я высажу дверь! Ах, так?! Ну, ладно! (Налегает на дверь. Юдифь выходит. Громче становятся звуки марша).

КАРТИНА ВТОРАЯ,
(Комната в деревенской гостинице. Снаружи слышны неразборчивые голоса, смех. По комнате бродит Хет, крепкий, кряжистый офицер средних лет, диктует себе вслух)
ХЕТ: Час великой победы пробил! Сограждане! Вы с честью вышли из... сурового испытания историей... Истории! Прошли испытание... Лучше - вышли! С честью. Что сияет на остриях ваших пик? Свобода, истина, справедливость и...
(Входит Юдифь)
ЮДИФЬ: Замечательно! Особенно - про острия пик!
ХЕТ: Вы кто такая?
ЮДИФЬ: Юдифь из Ветилуи. Вам это имя ни о чем не говорит?
ХЕТ: Нет.
ЮДИФЬ: Странно. Вы никогда не читали Библию и даже не видели картины?..
ХЕТ: Нет.
ЮДИФЬ: Что ж, придется простить вам недостаток образования. Может, оно и к лучшему. Незнание чего-либо исключает стереотипы...
ХЕТ: Повторяю!..
ЮДИФЬ: Отвечаю! Я прибыла к вам по срочному делу, и меня пропустили через посты. Я без оружия, в чем ваши люди убедились несколько раз. Я привезла вам ключи.
ХЕТ: Какие ключи?
ЮДИФЬ: Как, то есть, какие? Ключи от моего дома в Ветилуе. Можете считать их ключами от города. Поскольку мой дом стоит в городе, как раз в центре. «Вот вам ключ от королевства! В королевстве город, а в городе улица...» Вы требовали ключи? Вот они!
ХЕТ: Вас кто послал, с какой целью?
ЮДИФЬ: Я приехала сама от себя. Приехала с надеждой предотвратить бойню! Считайте, что вы уже вошли в Ветилую и... поворачивайте обратно! Иначе мы будем защищаться!
(Входит молодой офицер, это Олоферн)
ОЛОФЕРН: Кто - мы?
ЮДИФЬ: Все. Народ. Могу я просить вас услать вашего адъютанта или кто он есть?
ОЛОФЕРН: Хет, оставь меня с дамой наедине!
ЮДИФЬ: Мне нужен Олоферн.
ОЛОФЕРН: Это я.
(Хет выходит)
 ЮДИФЬ: Вы вполне в этом уверены?
ОЛОФЕРН: Вполне. Итак, вы хотите, чтоб я убрался восвояси!
ЮДИФЬ: Я понимаю, как наивно это звучит, но... Все люди хотят жить! И ваши люди, и наши!
ОЛОФЕРН: У вас читали мой манифест?
ЮДИФЬ: Ваш ультиматум?
ОЛОФЕРН: Манифест. Вот. Прочтите, тогда и поговорим.
ЮДИФЬ: (отодвигает листы) Я не знаю этого языка.
ОЛОФЕРН: Мы на нем  разговариваем.
ЮДИФЬ: Мы разговариваем на разных языках. Я по-ветилуйски, а вы по-ассирийски.
ОЛОФЕРН: Тогда зачем вы приехали? Продемонстрировать мне свою гражданскую позицию? Я ее понял, вы свободны.
ЮДИФЬ: (придвигает листки) Я прочту... Скажите, вы женаты?
ОЛОФЕРН: Уже прочли, так быстро?
ЮДИФЬ: У вас дети есть?
ОЛОФЕРН: Это не относится к манифесту.
ЮДИФЬ: Зато относится ко мне. К другим матерям. Всяческие речи о героической гибели - мужские отговорки, которыми вы маскируете страх смерти! Естественный страх! Вы его стыдитесь, а зря! Вас рожают и растят женщины, а нам не нужны никакие войны!
ОЛОФЕРН: Так сдайте Ветилую без боя!
ЮДИФЬ: Так отойдите от Ветилуи!
ОЛОФЕРН: (забирает бумаги) Что ж, если вы предпочитаете ложь о варварах, полчищах, зверствах... Вам и отвечать!
ЮДИФЬ: Нет, это слишком! Он еще корчит из себя праведника! В чужой стране! Я не верю ни единому слову вашей писульки, я верю фактам, а они таковы: Олоферн вторгся в пределы Ветилуи!
ОЛОФЕРН: Вторгся?
ЮДИФЬ: А по-вашему это как называется? Явление Мессии? Кто дал вам право писать эту чушь? Высоким слогом!.. Мальчишка!
ОЛОФЕРН: Вы же ни слова не прочли.
ЮДИФЬ: Вы можете убить меня, да! Я в вашей власти! Но если вы думаете, что нас можно запугать…
ОЛОФЕРН: Вы уже запуганы. Причем, не мной, а вашими отцами народа!
ЮДИФЬ: Что вы знаете о нашем народе! Ассириец!
ОЛОФЕРН: А что знаете о нем вы, мадам? Вы ведь не женщина из народа. Вы, надо думать, жена правительственного чиновника или генерала.
ЮДИФЬ: Генералы просты. Как все вояки. Как вы! Ать, два, и готово!  Пли - и никаких проблем! Гениально просто!
ОЛОФЕРН: Возвращайтесь в Ветилую, мадам, и передайте тем, кто прислал вас, что если через три часа я не получу ответ на мои мирные предложения, все решится гениально просто. По вашему рецепту, мадам. Что вы сидите? Аудиенция закончена.
ЮДИФЬ: У вас есть что-нибудь? От боли в сердце?
ОЛОФЕРН: Найдем. (зовет) Хет! (выходит на миг)
ЮДИФЬ: (быстро осмотрев комнату)  Не надо. Уже не надо.
Мне лучше.
ОЛОФЕРН: (возвращается с упаковкой таблеток): Выпейте. Вдруг  схватит в дороге! То-то будет криков о новом зверстве Олоферна!
ЮДИФЬ: Вашей репутации, Олоферн, уже ничто не повредит.
ОЛОФЕРН: Передайте вашему Совету...
ЮДИФЬ: Я приехала от себя лично! Как женщина, как мать, на свой страх и риск! Но вы - пират, а ваша повстанческая армия - банда!
ОЛОФЕРН: (в тон ей) Сброд. Грабители и насильники. Синяков себе вы сами наставите? При въезде в город? И сразу - на площадь?
ЮДИФЬ: Зачем? И так вся Ветилуя кричит «Смерть Олоферну!» Даже дети, даже старухи! (Олоферн тащит ее к двери, она вырывается) Пустите! Я вам в матери гожусь!
ОЛОФЕРН: Фанатичка!
ЮДИФЬ: Хам! Ассириец!
ОЛОФЕРН: (отпускает ее) Вы не годитесь мне в матери.
ЮДИФЬ: Простите, я сорвалась. Но меня  можно понять! Я не могу так уехать, ни с чем!
ОЛИФЕРН: Вы неизвестно, с чем приехали, мэм.
ЮДИФЬ: Я надеялась понять вас.
ОЛОФЕРН: Не лгите.
ЮДИФЬ: Объясните мне, пожалуйста! Простыми человеческими словами! Что вам здесь надо? Зачем вы сюда пришли?
ОЛОФЕРН: Я не к вам пришел. Я пришел к обездоленным.
ЮДИФЬ: Вы это... серьезно? И они ждут вас, надеются на вас?.. Тогда почему вы до сих пор стоите под Ветилуей? Вы уже трое суток стоите под Ветилуей! Ваши страждущие братья и сестры изнемогают под игом конституционной власти, а вы все мешкаете, не мычите, не телитесь! Ждете, когда мы начнем боевые действия? А не находите ли вы странным, что ваша армия дошла до нашей столицы, нигде не встретив сопротивления?
ОЛОФЕРН: Буду рад, если вы объясните мне этот феномен.
ЮДИФЬ: Я уже здесь, в вашем лагере, из разговоров солдат узнала, что до столицы вы дошли без боев. И знаете, я сразу в это поверила! Потому что увидела вашу армию! Пока я не видела ее, я верила в ее мощь и несокрушимость, но... Вас мало, вы плохо вооружены! Если, конечно, здесь вся ваша армия. Когда я ехала к вам, я вас считала этаким Аттилой, маньяком, теперь я вас считаю авантюристом. Вы нарочно меня приняли, чтоб, вернувшись, я рассказала правду о вашей армии? Но зачем вам это? В Ветилуе никто не поверит в правду! А если кто и поверит, то  желание разбить вас лишь возрастет... Неужели вы рассчитываете на благородство толпы? Толпа и благородство?..
ОЛОФЕРН: Здесь, в лагере, вы видели людей. Гражданских людей, своих соотечественников. Их репрессировали, их вынудили бежать из страны, и вот они вернулись домой. Понимаете? Вернулись, чтобы зажить по-новому, хорошо! Это их право!
ЮДИФЬ: Им здесь никто не рад!
ОЛОФЕРН: Уж вы-то - конечно!
ЮДИФЬ: Таких, как я - большинство! Причем, подавляющее!
ОЛОФЕРН: Это вы хорошо сказали. Большинство, оно всегда - подавляющее!
ЮДИФЬ: И его лишь подхлестнет правда о вашей армии!
ОЛОФЕРН: Она давно известна и вашему генштабу, и Совету граждан, и депутатам. Но у правды есть одна особенность - побеждать. Проиграть можем мы, но не правда. И вы, мадам, уже заражены ею.
ЮДИФЬ: Вы наивный или прикидываетесь?
ОЛОФЕРН: Я знаю то, что я чувствую.
ЮДИФЬ: Как этого мало для полководца! Даже сомнительного! Наверное, в мирной жизни вы были каким-нибудь студентом-филологом или художником пейзажистом! А может быть, переводчиком? Вы отлично говорите по-ветилуйски, совсем без акцента. Вы действительно ассириец?
ОЛОФЕРН: Не имеет значения.
ЮДИФЬ: Вы гражданин Земного шара! Очередной! Но почему,черт возьми, освобождение мира вы начали с Ветилуи? Почему не с Ассирии?
ОЛОФЕРН: Вы и правда хотите знать, почему? Ассирия - сытая страна и, что еще хуже, она очень стара. Все в ней стары, даже молодежь, даже дети…
ЮДИФЬ: Лишь вы - приятное исключение?!
ОЛОФЕРН: Я говорю о среднем человеке.
ЮДИФЬ: А вы не средний! Какое высокомерие!
ОЛОФЕРН: Никакого. Все в мире держится на среднем человеке, он всем хорош, но никогда не прыгнет выше себя. Даже не попытается. Он талантливый исполнитель, иногда - гениальный исполнитель, а вот пойти туда, не знаю, куда... На это кишка тонка! Ассирийское общество больно апатией, а Ветилуя кипит...
ЮДИФЬ: Ненавистью к вам, Олоферн.
ОЛОФЕРН: Одураченных хватает везде.
ЮДИФЬ: Создается впечатление, Олоферн, что страну, в которую вторглись, вы знаете лишь со слов ее бывших граждан. Позвольте мне восполнить пробел.
ОЛОФЕРН: Не стоит усилий.
ЮДИФЬ: Стоит! Республика Ветилуя - демократическая республика! Исполнительная власть осуществляется Советом граждан...
ОЛОФЕРН: Куда путем всеобщего прямого голосования избираются представители пяти правящих семейств.
ЮДИФЬ: Вы предпочли бы  сапожников и поденщиков!
ОЛОФЕРН: В зеркало посмотритесь. Кто-то говорил о высокомерии.
ЮДИФЬ: Олоферн, я здравомыслящий человек, а вы... Вы что есть мочи цепляетесь за вашу идею-фикс! Понятно, почему! Но, чтоб вы ни думали о своем высоком предназначении, для среднего человека вы - ассириец, ассириец и еще раз ассириец! То есть, захватчик! Мой муж, большой правительственный чиновник и почти генерал, сказал как-то, что худший тип политика это революционер. Почти всегда это пламенный дилетант. Право, не знаю, как они за вами пошли! Вы скажете сейчас, что они пошли за идеей, но это не так. Идеей проникаются, а идут за человеком. Не смотрите на часы. Во-первых, время еще не истекло, во-вторых, ворота вам никто не отроет даже если я, жена главы Совета граждан...
ОЛОФЕРН: Кто вы?
ЮДИФЬ: Жена главы. Вы, надеюсь, не приняли меня за прелестницу-террористку,  которая прокралась к вам в лагерь, чтобы вашим же мечом отсечь вам голову, когда вы уснете? Так вот: даже я, человек со связями, никого не смогла бы убедить в том, что Олоферн - это такой милый мальчик, грезящий освобождением рабов! Коль скоро свободу вы нам несете на остриях ваших пик!
ОЛОФЕРН: Не понял!
ЮДИФЬ: Не важно! Каковы бы ни были ваши идеалы, вы посягнули на конституционный порядок, а это уже преступление! Вы - узурпатор. Потенциальный.
ОЛОФЕРН: С чего вы взяли, что мне нужна власть?
ЮДИФЬ: А вы еще и скромняга?! Вы дадите нам волю и удалитесь восвояси?! Прямиком на родину? В тюрьму? Человек, совершивший переворот в одной стране, автоматически делается врагом всех законно избранных правительств! Вам нельзя будет на родину! Вам придется делать еще одну революцию! Где-нибудь еще! А потом еще, еще и еще! На это  уйдет вся ваша молодость, а может, и жизнь! И не только ваша! Вас это не страшит?
ОЛОФЕРН: Все, мадам, будем считать нашу светскую беседу законченной. Хет вас проводит через посты. Хет!
ЮДИФЬ: Вы испугались правды! Правды о себе!
ОЛОФЕРН: Хет!!
ЮДИФЬ: Ох, как вы ее испугались! Еще бы! Она выбивает у вас почву из-под ног...
ОЛОФЕРН: Ваш супруг не говорил вам, что вы чересчур умная?
ЮДИФЬ: Он этого даже  не предполагает, с ним вообще всегда все в порядке, а вот вы, Олоферн...
ОЛОФЕРН: Что вам за дело до меня?! Уезжайте к своему мужу, своему Совету, своим средним гражданам!
ЮДИФЬ: Успокойтесь! Я ничуть не сомневаюсь в чистоте ваших намерений, но... Вы потопите мою страну в крови, Олоферн! Вы не понимаете этого, потому что вы молоды, и у вас нет детей! Вы пошли ва-банк, чтоб войти в историю, потому что у вас нет никого, кем бы вы дорожили больше, чем своим местом в истории, своей истиной, даже своей жизнью! Ведь так?! А живой человек всегда больше истины!
ОЛОФЕРН: Нет. Он ей равен. Когда ему есть, за что умирать.
ЮДИФЬ: И убивать?! Не обездольте никого, одно это уже будет вашей победой!
ОЛОФЕРН: Вот как? Но я пришел к обездоленным! Я привел обездоленных! С ними как быть? Выпнуть их обратно в изгнание?
ЮДИФЬ: Вы не хотите меня услышать, потому что для вас я только дамочка из правящего клана!
ОЛОФЕРН: Хет, черт тебя побери!!
ЮДИФЬ: Я человек! И пока у меня есть шанс  что-то изменить к лучшему, хотя бы только призрак этого шанса, я обязана дойти до конца!
ОЛОФЕРН: Вы дошли до конца, но ни в чем не убедили меня. Идемте! Я провожу вас до машины.
ЮДИФЬ: Ваш поход состоялся! Вы обеспечили себе историческое бессмертие...
ОЛОФЕРН: Хватит!
ЮДИФЬ: От вас останется имя, вот эта ваша бумага...
ОЛОФЕРН: Заткнитесь, наконец! И не цепляйтесь за стол! Не поможет!
ЮДИФЬ: Вы же сами все понимаете! Поэтому и не наступаете! Вы себя почувствовали предателем, и вам страшно!..
ОЛОФЕРН: Юдифь из Ветилуи! Я совершил для вас чудо долготерпения, а теперь...
ЮДИФЬ: Пощадите, Олоферн!
ОЛОФЕРН: У меня от вас болит голова!
ЮДИФЬ: У вас нет головы!
ОЛОФЕРН: (при виде Хета) Ну, наконец-то!
ХЕТ: Я был в лагере.
ЛОЛОФЕРН: Проводи мадам до машины.
ХЕТ: Есть проводить. Мадам!
ЮДИФЬ: Будь ты проклят, безумец! (выходит с Хетом)
(Олоферн, оставшись один, смотрит на часы, потом включает радио. Слышны обрывки маршевых мелодий, голоса ораторов: «…В этот суровый час…»,  «Все мы, как один человек…», «враг с боями дошел до столицы нашей республики», Возвращается Хет. Олоферн выключает радио)
ОЛОФЕРН: Нас ждали. Но не так, как мы думали.
ХЕТ: Парламентер не вернулся.
ОЛОФЕРН: Плохо!
ХЕТ: Западня, командир?
ОЛОФЕРН: Похоже на то!.. Нет, не могу поверить! Если в это поверить, как жить дальше, зачем, во имя кого?!
ХЕТ: Зря вы слушали ту бабу из Ветилуи. Наверняка, лазутчица.
ОЛОФЕРН: Лазутчиков хватало и без нее.
ХЕТ: Решаться надо. Либо мы наступаем, либо... Мы потеряли время.
ОЛОФЕРН: Боюсь, не только его. Мы были слишком воодушевлены, обнадежены...  (задумчиво) Предатель...
ХЕТ: Кто?
ОЛОФЕРН: Если б знать!.. Объяви по армии: завтра на заре выступаем на Ветилую!.. Хоть бы свои не прикончили по дороге эту Юдифь.
ХЕТ: Я принял меры... Глядите, командир, кто к нам прибыл!
ОЛОФЕРН: Слава Богу!
ЕВА: (входит) И  когда тучи пролились дождем...
ОЛОФЕРН: Нивы зазеленели. Здравствуйте!
ЕВА: Я насилу к вам вырвалась! Ноль Первый арестован, а еще раньше арестован весь  подготовительный комитет.
ХЕТ: Значит, восстания в столице не будет?
ЕВА: Я же вам говорю! Даже Захария, несмотря на депутатский мандат... А ваш парламентер повешен в тюрьме!
ХЕТ: Демократы, мать их! Борцы за права человека, суки!
ОЛОФЕРН: Выбора нам не оставили. Ева, наверху есть свободная комната...
ЕВА: Нет! Я должна вернуться! Если меня хватятся... я не знаю, что они сделают с Захарией!
ОЛОФЕРН: Сейчас вы ничем ему не поможете.
ХЕТ: С нами войдете в город.
ЕВА: Когда?!
ХЕТ: Скоро.
ЕВА: Скорее! Вы должны спасти Захарию, патриотов! Захария так в вас верил!
(Хет уводит разрыдавшуюся Еву. Звонит телефон, Олоферн берет трубку)
ГОЛОС: Олоферн? Вы какого дьявола там застряли? У нас все готово!
ОЛОФЕРН: Кто говорит?
ГОЛОС: Я Ноль Первый. Вы когда выступаете? Мы вас ждем, слышите?
ОЛОФЕРН: Ваше имя!
ГОЛОС: Вы там что, белены объелись?! Или вы пьяны? Я - Ноль Первый! Все остается в силе! Алло! Вы меня слышите?!
ОЛОФЕРН: Да. (кладет трубку)

КАРТИНА ТРЕТЬЯ.
(Коридор гостиницы. Полутьма. Появляется Юдифь с полотенцем на плече. Идет к телефону. Прячется, заслышав шаги и голоса. Появляются Хет и Ева)
ХЕТ: На вашем месте я бы не торопился.
ЕВА: Мы проиграли!
ХЕТ: Боитесь, товарищ Ласка?
ЕВА: Один черт, это конец!
ХЕТ: Опять вы спешите!
ЕВА: Для нас это - конец! Для Захарии! Политическая смерть!
ХЕТ: А для нас?
ЕВА: Кто-то умный сказал, что всякий народ достоин своих правителей. Я всегда оспаривала этот тезис, а вы?
ХЕТ: Нет. Народ - совокупность средних людей, как сказал бы Олоферн.
ЕВА: Он еще на что-то надеется?
ХЕТ: Как все люди. Политическая смерть – еще не вся смерть.
ЕВА: Олоферн - ассириец! В конечном счете, это все и решило!
ХЕТ: Не в конечном. И не это одно.
ЕВА: И мне! (выхватывает сигарету из его пачки) Народ мыслит просто! Ассириец Олоферн - это просто! Этим все сказано! «Бей ассирийских наймитов!» Как я жалею, что мы с вами связались! Если вы что и разгромили, так нашу партию!
ХЕТ: Нехорошо, товарищ Ласка! Нехорошо говорите.
ЕВА: Товарищ Ласка умерла! Пошлой политической смертью! А что будет с госпожой Евой, неизвестно! Найдите мою машину!
(Хет уходит, Ева нервно курит. Из своего закутка выходит Юдифь)
ЮДИФЬ: Ева!..
ЕВА: Кто здесь?!
ЮДИФЬ: Тсс!
ЕВА: Юдифь?!
ЮДИФЬ: Тише! Ни о чем меня не спрашивай, просто передай Захарии…
ЕВА: Так ты с нами?! Впрочем, что я несу! Нас больше нет! Захария арестован. Меня, наверное, тоже схватят.
ЮДИФЬ: Не схватят, если ты пойдешь прямо в Совет. Передай Совету, что Олоферн в наступление не пойдет.
ЕВА: Как не пойдет?! А куда он тогда пойдет?! Они должны наступать! Для них это единственный выход! Пока есть хоть какой-то шанс на успех...
ЮДИФЬ: Для тебя - да. Для тебя, для Захарии, для ваших сторонников. Вы сумеете обыграть ситуацию к пользе для себя.
ЕВА: Что ты хочешь этим сказать?
ЮДИФЬ: Что я не первый день тебя знаю. Молчи! Ты меня здесь не видела! (скрывается)
ХЕТ: Автомобиль подан, госпожа Ева.
ЕВА: Товарищ Ласка пока еще! До скорого, Хет!
ХЕТ: В свободном городе, в свободной стране.
ЕВА: Аминь! (уходит)
ХЕТ: (проводив ее взглядом, снимает трубку с телефона, набирает номер) Ноль Первый? Я Тростник.
ГОЛОС: Внимательно тебя слушаю.
ХЕТ: Встречайте жениха у восточных ворот.
ГОЛОС: Отлично, Тростник. Ты можешь возвращаться.
ХЕТ: Рано.
ГОЛОС: С ним, как решили.
ХЕТ: Будет исполнено.

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
( Комната Олоферна, ночь. Олоферн, одетый, лежит поверх постели. Тихо входит Юдифь)
ЮДИФЬ: Тише, тише, тише!
ОЛОФЕРН: (подскакивает рывком): Вы?!.. Почему вы до сих пор здесь?
ЮДИФЬ: А вам не кажется, что здесь происходит что-то странное?
ОЛОФЕРН: Возможно. Но вас это не касается.
ЮДИФЬ: Касается. Я забочусь о своей безопасности, а ваш Хет... Он у меня не вызывает доверия.
ОЛОФЕРН: Найдите того, кто вызывает у вас доверие, и покиньте мой лагерь!
ЮДИФЬ: Ночью?
ЮДИФЬ: Вы же заботитесь о своей безопасности!
ЮДИФЬ: Поэтому я здесь. Ваш адъютант, или кто он там, сказал, что все дороги перекрыты, и я рискую не добраться до города. Ветилуйские военные на нерве, могут открыть огонь, а уже потом начать разбираться, а Хет не хочет, чтобы повстанцам приписали  смерть особы моего ранга. И в этом он прав.
ОЛОФЕРН: Пожалуй.
ЮДИФЬ: Можно мне побыть с вами? Здесь так тревожно, даже страшно!
ОЛОФЕРН: А в одной комнате с кровавым ассирийцем - не страшно?
ЮДИФЬ: Не грубите. Именно сейчас мы с вами просто люди, которым плохо. Вам еще хуже, чем мне.
ОЛОФЕРН: Вы пришли меня утешить?
ЮДИФЬ: Нет. Скорее, наоборот. Я себя чувствую очень... зябко!
ОЛОФЕРН: Пожалуйста, мадам, идите к себе и спите.
ЮДИФЬ: Но это невозможно! Здесь что-то назревает! Плохое!
ОЛОФЕРН: Ясней и короче!
ЮДИФЬ: Я не знаю. Я искала душевую и услышала случайно один разговор. Я не поняла смысл, но я ощутила...
ОЛОФЕРН: Что именно вы услышали?
ЮДИФЬ: Не помню! Потому что не поняла! Но мне стало страшно! Не за себя! Просто страшно! Вы завтра выступаете?
ОЛОФЕРН: Сегодня, мадам.
ЮДИФЬ: Вам раньше приходилось стрелять в людей?
ОЛОФЕРН: Нет. Но мы отвлеклись.
ЮДИФЬ: Олоферн, вернитесь в Ассирию! Против тамошней власти вы не злоумышляли! Будете жить кто, как сможет, а здесь... Вы все погибнете! Вы не знаете Ветилую!
ОЛОФЕРН: А вы? Вы видели наших людей, их лица?
ЮДИФЬ: Так спасите их! Неужели вы не чувствуете, что вас гонят на бойню!
ОЛОФЕРН: Уже пригнали.
ЮДИФЬ: И вы, зная это, даже не попытаетесь что-то изменить?!
ОЛОФЕРН: Почему же? Попытаемся продать свою жизнь подороже.
ЮДИФЬ: Но это... глупо!
ОЛОФЕРН: А что умно? Ваш приезд ко мне, ваши советы постороннего? Я не знаю Ветилую? Я ее знаю лучше, чем вы, мадам! Потому что настоящая Ветилуя там, за этими стенами, это мои бойцы, а не вы, клопы, жиреющие на крови нации!
ЮДИФЬ: Не орите на меня! Вы!
ОЛОФЕРН: (В тон ей) Ассириец! Так вот, мне, ассирийцу, ваша страна дороже, чем вам! Мне до нее больше дела, чем вашему грабительскому Совету и прочей богатой сволочи! Да, я ассириец...
ЮДИФЬ: Я не хотела оскорбить вас.
ОЛОФЕРН: Иметь национальность - не оскорбительно. У всех граждан Земного шара есть где-то пять земли, на которой стоит их дом! Где осталась их колыбель!
ЮДИФЬ: Олоферн...
ОЛОФЕРН: Ну, что вы смотрите на меня глазами мадонны? Вам не все ли равно, перебьют ли нас под Ветилуей? Говорите уже, что вы уполномочены передать мне. Я готов выслушать ваше предложение целиком. Ваше правительство дает нам транспортные средства, воду и провиант и договаривается с моим правительством, чтобы нас беспрепятственно пропустили через границу?
ЮДИФЬ: Олоферн, я вас не обманывала, я приехала сама от себя, но я постараюсь уговорить мужа... Чтобы он убедил Совет... Чтобы вам дали все необходимое, и воду, и технику, и не стреляли в спину...
ОЛОФЕРН: В ваши годы вредно быть  простодушной! Или дамы вашего ранга все такие девочки-ромашки, для которых жизнь - оперетта?! Боевик с неминуемым хэппи-эндом?!
ЮДИФЬ: Вы не опытней меня, Олоферн. Вы решились погибнуть, а я хочу использовать свой шанс и спасти вас. Хотя бы только попробовать.
ОЛОФЕРН: Зачем вам это надо?
ЮДИФЬ: Я уже говорила. Я мать. Когда я к вам ехала, я думала только о своем сыне, но у каждого из ваших людей тоже есть мать.  И у вас. Она жива, Олоферн?
ОЛОФЕРН: Жива.
ЮДИФЬ: Каково ей будет пережить вас? Вы печетесь о Ветилуе, а я - о вашей матери, потому что я женщина, и это неважно, сколько мне лет...
ОЛОФЕРН: Не обижайтесь, вы отлично выглядите. Вы очень молодо выглядите и вы красивая!
ЮДИФЬ: Да идите вы! Нашли время!
ОЛОФЕРН: И вы не похожи на потомственную аристократку.
ЮДИФЬ: Потому что я плебейка! Дочь разбогатевших скотопромышленников! Я всегда была богата настолько, что не придавала этому никакого значения. Мне казалось, я люблю путешествия, искусство, званые вечера, но когда родился Павел, я поняла, что мое призвание - быть матерью своего сына. Знали бы вы, как я вас ненавидела!
ОЛОФЕРН: А теперь?
ЮДИФЬ:  Во мне что-то... сломалось. Я поняла, что не могу быть заодно с теми, кто гонит людей на смерть. Каковы бы ни были эти люди. Мне претит коварство, а я поняла, что совсем не знала своего мужа. Ведь это он раздувал истерию! Кричал о полчищах, зверствах!
ОЛОФЕРН: И вы хотели его о чем-то просить?
ЮДИФЬ: И попрошу! Нет, потребую! Он зависит от моих денег!
ОЛОФЕРН: Не так резко, мадам! Если деньги для него важнее, чем вы...
ЮДИФЬ: Все мои деньги, все мое движимое и недвижимое имущество завещаны сыну! А Иосиф Павла любит, души в нем не чает! И не говорите мне, что я наивная дурочка!
ОЛОФЕРН: Не буду. Я не силен по части наследственного права.
ЮДИФЬ: Вот и ладно. Поспите. Вам надо хоть немного поспать. Утро вечера мудренее. Вы поспите, а я посторожу вас.
ОЛОФЕРН: От кого?
ЮДИФЬ: Не знаю. Но мне кажется, нас кто-то подслушивает...
ОЛОФЕРН: Смысла нет.
ЮДИФЬ: В чем он есть, по большому счету? Только в материнстве, в отцовстве... Ну, все, спите, спите... Я вам песенку спою.
ОЛОФЕРН: Забавно!
ЮДИФЬ: Да, очень. Если бы мой муж меня увидел сейчас... Баю-баюшки-баю, бедный мальчик Олоферн... «Вот вам ключ от королевства. В королевстве город. А в городе улица...» Олоферн! (касается его, он не шевелится. Тогда Юдифь берет со стола пистолет, наводит на него)
ОЛОФЕРН: Положите. Он не заряжен.
ЮДИФЬ: П-почему?! (роняет пистолет, закрывает лицо руками)
ОЛОФЕРН: Хет!
ЮДИФЬ: Не надо! Пожалуйста! Умоляю вас! Выслушайте меня!
ОЛОФЕРН: Довольно песен!
ЮДИФЬ: Нет, правда, я никакая не Шарлотта Корде!..
ОЛОФЕРН: Вы хуже, Юдифь из Ветилуи. Вы - коварны!
ЮДИФЬ: Я хотела спасти вас!
ОЛОФЕРН: Как трогательно!
ЮДИФЬ: Иосиф меня обманет! Или Совет избавится от Иосифа! Я это знаю, я чувствую! Они там раздули такой пожар, что мои деньги вас не спасут! Вас уже предали! Все! Я слышала! Это ужасно, когда бьют в спину! Свои!
ОЛОФЕРН: Мадам, я, возможно, кретин, но я не трус и не дезертир!
ЮДИФЬ: Вы чужой здесь! Для всех! Вы крайний! Вы козел отпущения!
ОЛОФЕРН: Хватит! Вы спасали своего сына и таких же зеленых юнцов, как он...
ЮДИФЬ: Не только!
ОЛОФЕРН: Только! Не дрожите, я вас не трону. Мне не нужна ваша жизнь. Да и моя вам едва ли пригодится, не тот расклад!
ЮДИФЬ: Олоферн!..
ОЛОФЕРН: Вам хотелось стать героиней, правда? Юдифь привозит голову Олоферна!
ЮДИФЬ: Нет!
ОЛОФЕРН: Да! Это вас муж надоумил?
ЮДИФЬ: Он даже не знает, где я!
ОЛОФЕРН: Вы готовили ему приятный сюрприз? Шерше ля фам! Одна женщина может больше, чем вся армия и правительство! Может, вы феминистка? Собрались баллотироваться в Совет? Так знайте! Погибну я или нет, наши люди все равно пойдут на штурм вашей проклятой столицы!
ЮДИФЬ: Встречайте жениха у восточных ворот.
ОЛОФЕРН: Что?..
ЮДИФЬ: Вам лучше знать. Но я подумала, что лучше всего  вам сейчас умереть, во сне.
ОЛОФЕРН: Совсем забыл поблагодарить вас за попытку пристрелить меня!
ЮДИФЬ: Я не хочу, чтобы вас пытали, избивали, а потом... Потом все равно б убили. Как-нибудь страшно.
ОЛОФЕРН: Вы благородны, мадам! Вы очень гуманны! Черт, куда мне деть вас, чтобы вы не реализовали свой замысел?! Хет!
ЮДИФЬ: Олоферн, я хотела убить вас, потому что мой мальчик - студент, гордость университета - напялил солдатские ботинки и рвется под пули. Мой добрый серьезный мальчик в очках.
ОЛОФЕРН: Вы истинная мать! С большой буквы!
ЮДИФЬ: Но когда я узнала, сколько людей хотят лишить вас жизни... Не чужих вам людей! Когда поняла, что все равно они вас убьют... Мне ваши идеи непонятны, враждебны, но вы - живой человек! Вы доверчивы, прекраснодушны, а я не коварна! Мне гадко быть заодно с предавшими вас! Знаете, кто такой Ноль Первый!
ОЛОФЕРН: А вы?
ЮДИФЬ: Кажется, да. Мы можем проверить. Можно? (указывает на телефон) Не боитесь?
ОЛОФЕРН: Вы им не сообщите ничего нового.
ЮДИФЬ: Верно. Выше себя не прыгнешь. (В трубку) Иосиф? Здравствуй, милый!
ГОЛОС: Где ты?!
ЮДИФЬ: В городе, конечно. Болтаюсь по городу.
ИОСИФ: Я искал тебя!
ЮДИФЬ: Ну и зря. Ты же знаешь, как я отношусь к маршам!
ИОСИФ: Где ты?
ЮДИФЬ: Скажи лучше, где Павел!
ИОСИФ: Я пришлю за тобой машину. Где ты?
ЮДИФЬ: Где Павел?!
ИОСИФ: С ним все в порядке. Сейчас он в казарме со своими друзьями, но к утру... Юдифь, если ты полагаешь, что у меня нет сейчас других дел...
ЮДИФЬ: Я не вернусь домой, пока туда не вернется мой сын! (кладет трубку) Узнали?
ОЛОФЕРН: Да.
ЮДИФЬ: Я никогда не интересовалась политикой, но мне казалось, я понимаю людей. Своих близких, во всяком случае. Муж мне представлялся порядочным человеком.
ОЛОФЕРН: По-своему он такой и есть.
ЮДИФЬ: Нет! Человек может быть правым или неправым, но то, какой он... Все, что вовне - это методы души, ее проекция, ее сущность! Я путано говорю!
ОЛОФЕРН: Я понял.
ЮДИФЬ: Совсем темно! Я включу лампу?.. Это Иосиф пригнал вас под Ветилую!
ОЛОФЕРН: Все тщательно готовилось, долго. Наконец, пришло сообщение, что нас ждут, и мы выступили. Нас было больше, но мы два месяца шли пустыней...Что с вами?
ЮДИФЬ: Нас подслушивают! Следят! Зарядите пистолет!
ОЛОФЕРН: Он заряжен.
ЮДИФЬ: Мы оба верили в людей, в их порядочность, и вот мы здесь вдвоем. А вокруг...
ОЛОФЕРН: Люди, которые верят в завтра.
ЮДИФЬ: И в Олоферна!
ОЛОФЕРН: (не сразу): Он привел их под пули.
ЮДИФЬ: Я не о ваших людях говорю!  Не о вас! Я о тех, кто верит в мифы! Почему-то они всегда побеждают!
ОЛОФЕРН: Не они, наверное. Ими.
ЮДИФЬ: Вот и не казнитесь! Все люди предатели! Одни так, другие этак, но все предают! В конечном счете, это не вы привели эмигрантов под Ветилую, а они вас! Да, да! Что, среди них не оказалось ни одного, способного возглавить поход?! Как они на вас вышли?
ОЛОФЕРН: Это я на них вышел. Духовно они мне оказались родней, чем сограждане. Правда, я хотел остаться в тени, говорил им, что иностранец во главе  их освободительного движения - нонсенс, но они меня убедили, что им нужен именно я!
ЮДИФЬ: Ваш полководческий талант и военный гений!
ОЛОФЕРН: Ни того ни другого у меня нет. Просто я, моя личность.
ЮДИФЬ: Ваша харизма, Олоферн. Ваша неистовая вера во всяческие химеры. Хотите, я сварю кофе?
ОЛОФЕРН: Если мы повернем назад, мы все погибнем в пустыне. Никто не дойдет. Да и не дадут нам убраться подобру-поздорову, не затем нас подпустили к самой столице. Ваш муж устроит показательное шоу!
ЮДИФЬ: Скоро выборы. Если Иосиф разобьет Олоферна, он разобьет, и надолго, всех своих политических конкурентов. Оппозицию он уже разгромил. Наш друг Захария в эти минуты закладывает всех, кого может, а ведь это он был Ноль Первый, он сговаривался с вами и финансировал ваш поход? Ева летала в Ассирию, привозила наличку... Я и раньше не понимала, чем наши левые отличаются от всех прочих, но мне нисколько не жаль Захарию... Где у вас сахар?.. Мне жаль вас. Мы попали, как кур в ощип.
ОЛОФЕРН: Пламенный дилетант!
ЮДИФЬ: Одного не могу понять. Как мог Захария, жуткий трус, сговориться с эмигрантским подпольем? Вероятно, мой Иосиф еще умней, чем я думала! Захария и сам не заметил, как угодил в силки... Ну и черт с ним, он  выкрутится! А вы... Не жалейте ни о чем. Цель важней результата. Вы не предатель.
ОЛОФЕРН: Я глупец, это хуже.
ЮДИФЬ: Иосиф умный, но кому от этого хорошо? Только Иосифу!.. Вы хотите жить, Олоферн? (он качает головой) Это сейчас, сию минуту, вы не хотите, но ведь будет много других минут! Я ищу выход, и я найду его!
ОЛОФЕРН: Жить, сознавая себя марионеткой? В моем положении жить – это нечестно и унизительно!
ЮДИФЬ: Значит, надо переиграть ситуацию! Сорвать их планы! Хоть в малом, но поступить по-своему, вопреки! Неужели мы ничего не придумаем?!
ОЛОФЕРН( усмешливо): Мы!
ЮДИФЬ: Это будет позор, если мы ничего не придумаем! Позор на наши головы, Олоферн!
ОЛОФЕРН: Да вы революционерка! Пламенная! Вы дадите фору товарищу Ласке!
ЮДИФЬ: Если это Ева, то ей не идет ее партийная кличка! Она, скорей, товарищ Лиса! А я не верю в революции! Не люблю беспорядок, беспорядки! Итак! Иосифу нужен разгром Олоферновых полчищ!  Полный разгром могущественной армии! Нужна победа!.. А победа бескровная? Вашу капитуляцию можно очень эффектно, очень театрально обыграть!
ОЛОФЕРН: Если забыть, что у людей за стеной есть чувство собственного достоинства.
ЮДИФЬ: У живых! От позора, как и от смерти, вы еще можете их избавить, если...  (выглядывает в окно)
ОЛОФЕРН: Ну, и кто там?
ЮДИФЬ: Мне показалось... Олоферн, у вас есть заложница! Хет, сам того не ведая, все испортил!
ОЛОФЕРН: Что он испортил?
ЮДИФЬ: Звоните Иосифу!
ОЛОФЕРН: Зачем?
ЮДИФЬ: Господи, ну что вы, как маленький? Мы с вами будем сидеть тут, пить кофе, а Иосиф будет искать компромисс! Теперь уж ему придется посуетиться! Вы что, переживаете за Иосифа? Конечно, мы ему доставим много тяжких минут, он меня любит...
ОЛОФЕРН: А вы теперь его ненавидите?
ЮДИФЬ: Если честно, по отношению к нему я испытываю гадливость. Не знаю, как дальше... С этим у меня еще будет время разобраться. Звоните!
ОЛОФЕРН: Вы не заложница.
ЮДИФЬ: А вы ангел во плоти, Олоферн! Совершенно безмозглый ангел! (набирает номер) Милый, это снова я!
ГОЛОС: Юдифь, сию же минуту...
ЮДИФЬ: Не кричи! Скажи лучше, тебе очень нужна голова Олоферна?
ОЛОФЕРН: (мрачно) У него нет головы.
ГОЛОС: Юдифь, сейчас не время для розыгрышей, скажи...
ОЛОФЕРН: (забирает у нее трубку) Ноль Первый? Это Олоферн. Ваша жена у меня. Если хотите, чтоб она вернулась домой живой и невредимой, соглашайтесь на мои условия. Вы меня слушаете?
ГОЛОС: Да.
ОЛОФЕРН: Вы гарантируете жизнь, свободу и безопасность всем моим людям!
ГОЛОС: Погодите...
ОЛОФЕРН: Мы сложим оружие на следующих условиях. Ветилуйцам разрешено будет селиться в стране, против них не будет принято никаких карательных мер, их обеспечат жильем, работой, медицинской страховкой... Слышите меня?
ГОЛОС: Да.
ОЛОФЕРН: Лицам других национальностей вы гарантируете беспрепятственное возвращение на родину. Если вы откажетесь принять мои предложения, ваша жена будет расстреляна. Понятно?
ГОЛОС: Да.
ОЛОФЕРН: Нас мало, но каждый будет биться за пятерых, это я вам твердо обещаю! На случай, если вы предпочтете вдовство и войну!
ЮДИФЬ: (забирает трубку): Милый, за меня не волнуйся!
ИОСИФ: Как могло такое произойти?!
ЮДИФЬ: Не говори Павлу, где я!
ИОСИФ: Тебя что, выкрали?!
ЮДИФЬ: После поговорим! Если ты примешь его условия! Или моя голова не стоит головы Олоферна?
ИОСИФ: Юдифь, я не вправе решать единолично...
ЮДИФЬ: Так убеди свой Совет! Друг мой, вы совершите подвиг истинной человечности! Бескровная победа! Ни вдов, ни сирот! Матери обнимут живых детей! Не мне тебя учить толкать речи! А за меня не тревожься, со мной здесь хорошо обращаются. Целую тебя! (кладет трубку) Похоже, мы отыграли очко!
ОЛОФЕРН: Вы что-то говорили о методах души.
ЮДИФЬ: Но  вы всегда хотели прыгнуть выше себя! И сейчас хотите!
ОЛОФЕРН: Вам подошла бы кличка товарищ Лиса!
ЮДИФЬ: Вы об Иосифе? Боюсь, мне суждено  терпеть все, чего я терпеть не могу! В том числе, и в себе самой! Моя будущая жизнь обещает стать притворством.  Но это моя проблема. Сконцентрируйтесь на своей. Проверьте все же, заряжен ли у вас пистолет.
ОЛОФЕРН: Заряжен.
ЮДИФЬ: Вы не проверили! Вы на редкость легкомысленный  тип! Полководец, мать вашу!
ОЛОФЕРН: То, что мне  предстоит, это страшнее, чем умереть. Страшней, чем стрелять в людей. Мне надо выйти и сказать им... Вы не шли с нами два месяца по пескам, не представляете, как это... Глаза ничего не видели, ноги подгибались. Каждому казалось, что вот сейчас он умрет. А мы не просто шли - мы шли с полной выкладкой. На себе несли тех, кто не мог идти. Мы то и дело хоронили товарищей. Кругом - пустыня, и только впереди - цель.
ЮДИФЬ: Кто вам сказал, что здесь будет легче?
ОЛОФЕРН: Здесь будет - никак!
ЮДИФЬ: А вот это - малодушие, мальчик мой! Если вы думаете, что поражения надо искупать смертью... Вы их предадите по-настоящему, если перестанете жить!
ОЛОФЕРН: Что вам за дело до меня!
ЮДИФЬ: Не знаю. Завтра, возможно, мне дела до вас не будет, но сегодня я с вами.
ОЛОФЕРН: Вы, которая пыталась убить меня!
ЮДИФЬ: Не я. Давно идут совсем другие минуты. Жизнь ваша, наверное, будет страшной, вас будут ненавидеть и свои и чужие, но это и будет искуплением, Олоферн. И если вы сумеете выстоять, люди найдут вас, придут к вам и призовут...
ОЛОФЕРН: Кажется, вам враждебна сама идея…
ЮДИФЬ: Мне плевать на идеи! Но я чувствую физически, как у вас болит сердце!.. Вам сколько лет?
ОЛОФЕРН: Двадцать два.
ЮДИФЬ: Моему мальчику восемнадцать. Вы совсем разные, но очень похожи. Сердцем. Не может быть, чтоб вы родились только для того, чтоб стать жертвой политиканов!.. Вы пишете стихи?
ОЛОФЕРН: (в течение разговора он что-то пишет) Нет.
ЮДИФЬ: Вообще? Не верю!
ОЛОФЕРН: Если вы хотите узнать, кто я был такой... Я был ветеринарным врачом. Смешно?
ЮДИФЬ: Да, очень, ни за что бы не догадалась!.. Как я хочу, Олоферн, чтоб вы вернулись к своим баранам и прочей живности! Они нуждаются в вас больше, чем граждане Ветилуи... Олоферн, если все для вас обойдется...
ОЛОФЕРН: Уже не обошлось (протягивает ей листок) Перешлите это моим.
ЮДИФЬ: Но мы еще ничего не знаем!
ОЛОФЕРН: Мы знаем то, что мы чувствуем. Как бы то ни было, Юдифь, но я действительно супостат. Лично я, Олоферн,  гражданин Ассирии, вторгся в пределы чужой страны!  Сам-Один, даже такой как есть, я стою целого полчища! Для меня уже ничто не обойдется. Что сделано, существует.
ЮДИФЬ: Но ведь больше вы так не будете...
ОЛОФЕРН: Я нарушил больше, чем международное право - я нарушил некие социально-политические законы. Но если меня снова позовут, я снова пойду, наперекор своему разуму. Это как столкновение с космической силой. Она во мне, но она же и захлестывает меня! Может, мое предназначение в том и состоит, чтобы погибнуть бесславно под стенами Ветилуи во имя вашей национальной идеи? Мы не знаем, к добру это, ко злу, и что проклюнется из этого завтра, одно очевидно: когда все люди станут гражданами Земли, отпадет надобность в  Олофернах. И еще я понял, что не знал ваш народ. Инакомыслящие везде одинаковы, им легко находить общий язык, а  вот язык вашего народа я так и не выучил.
ЮДИФЬ: Вас простят. Потом.
ОЛОФЕРН: Меня - нет! Нет и не было! Олоферн - тот ли, этот ли - фигура, а не личность, поймите! Незадачливый ветеринар из Ассирии умер, когда родился символ! Но ветеринар понял это лишь после смерти.
ЮДИФЬ: Не надо о смерти. Рано. Конечно, трудно будет утихомирить народ после того, как Иосиф с его Советом...
ОЛОФЕРН: Это не Иосиф и не Совет. Это сам народ. Он заказал Иосифу музыку. Он еще очень молод, слаб и неуверен в себе, ваш народ, и чтоб сплотиться, чтоб запеть одну песню, ему, кровь из носа, нужен был Олоферн. Когда-нибудь ваш народ осознает, что единство его стоило жизни лучших его представителей, самых умных, самых талантливых, самых смелых. Тех, кто пришел со мной, кому патриотизм не мешает быть гражданами Земли. За их кровь будет стыдно внукам вашего Павла. Не подумайте, что я кого-то виню. Я и себя уже ни в чем не виню.
(Телефонный звонок)
ЮДИФЬ: Это Иосиф! Стойте на своем!
ОЛОФЕРН: (берет трубку) Олоферн слушает.
ГОЛОС: Совет граждан счел возможным принять ряд ваших условий. В шесть утра ваши люди должны быть выстроены в шеренгу по четыре, без оружия, в поле в трех километрах от столицы.
ОЛОФЕРН: Какие гарантии...
ГОЛОС: Слушайте радио! И вот еще что. На вас лично договорные условия не распространяются. Таково требование не только Совета, но и народа, а посему...
ОЛОФЕРН: Я понимаю.
ГОЛОС: При всем моем желании я бессилен помочь вам.
ОЛОФЕРН: Ясно.
ГОЛОС: Подумайте о своих людях, Олоферн!
ОЛОФЕРН: Уже. Госпожа будет ждать вас утром, в трех километрах от столицы, вместе с моими людьми (кладет трубку) Вы перешлете мое письмо?
ЮДИФЬ: Я использую все свое влияние, все свои связи, чтобы вы лично передали его родным! Я призову граждан проявить к вам великодушие!
ОЛОФЕРН:  На сегодня оно им  чуждо (зовет) Хет! ( Хету) Построй людей, Хет.
ХЕТ: Не рано?
ОЛОФЕРН: Пора. Мы должны их спасти.
ХЕТ: Мы их погубим таким спасением! Их все равно потом перебьют! Поодиночке!
ОЛОФЕРН: Ты все слышал. (кивает на телефон)
ХЕТ: Я отвечаю за твою безопасность.
ОЛОФЕРН: Тогда ты знаешь, что другого выхода нет.
(Хет выходит. Олоферн включает радио)
ГОЛОС ДИКТОРА: Граждане Ветилуи! Своей решимостью бороться, не считаясь с потерями, своей доблестью и самоотверженностью вы одержали величайшую в истории войн победу! Перед храбростью ваших сынов и дочерей позорно капитулировали орды кровожадного Олоферна! Вы - народ, равного которому в истории нет и не было! Ваша гуманность сравнима только с вашим высоким мужеством! Поверженным во прах воякам Олоферна вы даруете не только их жалкие жизни, но и свободу! Свободу как возможность искупить грехи перед вами! Ваши соотечественники, обманом втянутые в заговор против республики, смогут вернуться к мирной созидательной жизни! Ветилуя прощает своих блудных детей! Иностранцам же мы великодушно позволим вернуться на родину! Лишь Олоферну не будет от нас прощения и пощады!
(Маршевая музыка. Олоферн выходит. Юдифь выключает музыку и слушает его голос).
ОЛОФЕРН: Вы все слышали. Я не ищу себе оправдания и не хочу его. Нас предали. Давно. Еще до того, как мы выступили в поход. Я, как и все, не  знал этого, но обязан был предвидеть. За свою близорукость я готов отвечать. Не пред судьями в Ветилуе - перед вами и собой. Мы в ловушке. Если вы решили погибнуть в бою - идемте! Там - смерть! Сегодня мы еще не победим, и поэтому я прошу вас: согласитесь жить! Начните сызнова путь через пустыню, к цели, до которой наше поколение не дойдет! Это будет потрудней, чем погибнуть утром под Ветилуей, но только в этом и будет смысл! Я сказал все. Решайте.
(Тишина. Затем - крики. Кто-то плачет, кто-то ругается, кто-то проклинает все и вся)
ЮДИФЬ: (вошедшему Хету) Хет! Они его растерзают!
ХЕТ: Хотите, чтоб и меня растерзали?
ЮДИФЬ: Какой же вы... Я приказываю вам!
ХЕТ: Здесь пока еще командует Олоферн. А вам следует позаботиться о себе. Только я смогу доставить вас к мужу целой и невредимой (выходит).
ГОЛОС ОЛОФЕРНА: Еще минуту! Вы должны будете выдать меня властям в Ветилуе - это залог вашей свободы. Свобода или смерть - это сейчас не лозунг, а выбор. Товарищи мои, смерть не может, не должна быть бессмысленной, она всех нас ждет, но есть еще впереди время, и надо прожить его по-людски!.. Собирайтесь. Выступаем через сорок минут (возвращается в комнату, садится в полном изнеможении) Вот и все. И словно ничего не было (снимает кобуру, кладет рядом).
ЮДИФЬ: Завтра вы поймете, что было. Что ничего лучше и быть не могло.
ОЛОФЕРН: Да уж!
ЮДИФЬ: Такая цельная жизнь – короткая и прямая! Ни болезней, ни мелких дрязг, ни больших разочарований. Мировозрение ваше при вас, иллюзии, и те...
ОЛОФЕРН: Вы величайшая утешительница, мадам!
ЮДИФЬ: И сердце меньше болит. Скоро вы совсем успокоитесь и будете счастливы.
ОЛОФЕРН: Когда совсем успокоюсь? В земле?
ЮДИФЬ: Вы сами говорили, что правда обладает способностью вылезать на поверхность.
ОЛОФЕРН: Я не говорил эту глупость.
ЮДИФЬ: Твердили ее, как молитву. «Даже если мы все умрем, наша, правда…»
ОЛОФЕРН: Я не верю Иосифу! Хотел бы верить, но - не могу! Предчувствие какой-то гнусности, подлости...
ЮДИФЬ: Нет, нет! Иосиф делец, политик, барышник, но он не изверг, нет! Не палач! Вам назначат адвоката...
ОЛОФЕРН: Я  боюсь не за себя.
ЮДИФЬ: Вы забыли, что на том поле буду я!
ОЛОФЕРН: Вы тоже ничего уже не решаете.
ЮДИФЬ: Отнюдь. Я уверена, что смогу выиграть вашу битву за Ветилую. Иосиф...
ОЛОФЕРН: Иосиф знает лишь одну свою ипостась - Иосифа как такового!
ЮДИФЬ: Поверьте мне, не так все ужасно! Было бы куда хуже, если б вы победили. Ветеринар во главе правительства...
ОЛОФЕРН: Если б мы победили, я бы ушел.
ХЕТ: (входит) Лечить животных? Ну, ну! (забирает пистолет Олоферна) Ну что, пора раскрыть карты? Для Захария с компанией ты был оружием для захвата власти, мой командир. Тебя планировалось убрать в первые же часы после переворота. Впрочем, Захария о перевороте только болтал, он ни минуты в него не верил. Ты нужен был ему, как козырь в игре. Чтоб он мог набить себе цену. Он продал вас Иосифу с потрохами задолго до того, как мы выступили.
ОЛОФЕРН: Мы?
ХЕТ: Разве я не шел с вами?
ЮДИФЬ: Но Захария арестован!
ОЛОФЕРН: Перестарался?
ХЕТ: Под арестом для него сейчас всего безопасней. К тому же, к концу игры он навалил в штаны так, что Иосифу самому пришлось вмешаться в события.
ЮДИФЬ: А Ева?
ХЕТ: Связник. Взбалмошная бабенка, и язык как помело, так что в планы ее не посвящали. Да, мой командир! Вспомни, кто больше всех настаивал на твоей руководящей роли! Я! В Ветилуе напирали на то, что во главе сброда должен стоять чужак. Желательно, ассириец, у нас их не любят. Исторически!
ЮДИФЬ: Вы... самонадеянные глупцы! Покажите мне человека, способного много сотен людей, таких разных, провести через пустыню! Через лишения, смерти! Да что там! Вот сейчас, минуту назад, он вышел к ним и сказал, что все кончено! Вы бы струсили, а он вышел! Только он  мог это сделать! И... Они его любят! Олоферн, вы счастливый человек! Вы проиграли, и все равно вас любят!
ХЕТ: Не спорю, госпожа. Пойти они могли только за Олоферном, но  олоферны не побеждают. Они выдумывают мир, поэтому не побеждают.
ЮДОЛЬ: Должна вам сказать, что его вымышленный мир нравится мне больше вашей реальности!
ХЕТ: На то он и вымышленный. Им, вот, тоже верилось в миражи. А толку с того?
ОЛОФЕРН: Что будет с госпожой? Для чего вы оставили ее здесь?
ХЕТ: Чтобы вручить Ноль Первому под звуки победных маршей. В дни великих потрясений, мой командир, из пор общества прет всякая гниль. Уголовники, фанатики...
ЮДИФЬ: А может, у вас есть к Ноль Первому просьбы личного характера?
ХЕТ: Нет. Я только исполняю свой долг.
ЮДИФЬ: Вы в каком чине?
ХЕТ: Майор.
ЮДИФЬ: Вы далеко пойдете!
ХЕТ: Надеюсь. Олоферн привел армию, а я - Олоферна!
ЮДИФЬ: Не вы. Не стоит преувеличивать свою роль.
ОЛОФЕРН: Скажите, майор, все это время вам не стыдно было смотреть людям в глаза?
ХЕТ: Нет. Я остался верен присяге. Дайте руки.
ОЛОФЕРН: Не спешите, майор. Успеется.
ХЕТ: Я за вас отвечаю. Не затем я перся с вами через пустыню, чтоб вы пустили себе пулю в лоб или выкинули еще что-нибудь!
ОЛОФЕРН: Можно мне спокойно допить мой кофе?
ХЕТ: Нет.
ЮДИФЬ: Майор, это низость! К тому же рядом - его товарищи! Вы рискуете не дослужиться до генерала!
ХЕТ: Допивайте.
ЮДИФЬ: Я позвоню в город?
ОЛОФЕРН: Спросите у майора.
ЮДИФЬ: Битва при Ветилуе еще не закончена! Еще пятнадцать минут вы - командир, а Хет шпион, соглядатай и... мерзавец!
ХЕТ: Госпожа!
ЮДИФЬ: В том, что вы держите его под пистолетом, нет ни малейшей вашей заслуги! Если кто и выиграл битву при Ветилуе, так это я! Вам было приказано захватить его в плен? Вы с этой задачей не справились, потому что его силой не взять! Алло, Иосиф?
ГОЛОС: Ты в безопасности?
ЮДИФЬ: Да, милый, со мной майор Хет. Очень милый человек, предан тебе до мозга костей!
ГОЛОС: Где Олоферн?
ЮДИФЬ: Дать ему трубочку?
ГОЛОС: Дай мне майора.
ЮДИФЬ: Это невозможно, он целится.
ГОЛОС: Что?..
ЮДИФЬ: Он метит в лоб Олоферну из пистолета.
ГОЛОС: Черт его дери! Олоферн мне нужен живым!
ЮДИФЬ: Да, милый, майор понял. Ты, надеюсь, не забудешь отблагодарить его за верность долгу? Он истинный патриот и герой (кладет трубку).
ХЕТ: Благодарю, госпожа. Если б не вы... Я чуть было не всадил в него пулю, так он меня достал! Когда одним - лишения, а лавры другим, это несправедливо!
ЮДИФЬ: О каких лаврах вы говорите?
ХЕТ: О ваших, госпожа. Я подумал...
ОЛОФЕРН: Отдайте мне письмо.
ЮДИФЬ: Не отдам.
ХЕТ: Время!
ОЛОФЕРН: Прощайте, мадам (встает)
ХЕТ: Сидеть!
ОЛОФЕРН: Я пойду с моими товарищами. В поле меня возьмете, в трех километрах от восточных ворот.
ХЕТ: Я тебе ясно сказал: я за тебя отвечаю! И если какой-нибудь сопляк-новобранец продырявит тебе череп... За тобой приедут. И без глупостей тут! Вокруг мои люди. (надевает наручники на Олоферна) Госпожа?
ЮДИФЬ: За мной приедут. Сюда. (вслед ему) Хет! (берет у него пистолет Олоферна) На всякий случай.
(Хет выходит. Юдифь закуривает)
ОЛОФЕРН: Мое письмо.
ЮДИФЬ: Я перешлю его, не волнуйтесь.
ОЛОФЕРН: Порвите. Сейчас. При мне.
ЮДИФЬ: Представляю, что вы обо мне подумали! Хитрая, лживая, настоящая товарищ Лиса!
ОЛОФЕРН: Мне не до вас.
ЮДИФЬ: Они строятся. Олоферн, когда-нибудь они победят. Потом, когда никого из них уже не будет в живых. Победят, потому что проиграли сегодня, и тогда вы вернетесь. В истории вы снова возглавите их поход.
ОЛОФЕРН: В истории я буду выглядеть козлом провокатором, но и на это мне уже наплевать! Мне вообще наплевать на все, что будет со мной!
ЮДИФЬ: Власти во всеуслышание заявили об амнистии вашим людям, они не станут нарываться на международный скандал. Все-таки мы живем в цивилизованном обществе... Светает. И лампа горит. Так бывает, когда в доме кто-то очень-очень болен. Это я больна. Мне все - странно.
ОЛОФЕРН: Это у вас пройдет.
ЮДИФЬ: К сожалению, да. А жаль, что нельзя остаться внутри какого-то мгновения навсегда. Я бы выбрала вот это. (гасит лампу). Вот и все, и ничего другого не нужно. Прошлое - ложь, будущее - ложь, а тут - рассвет, и много красивых скорбных людей... Они уходят, а я выключаю вчерашний свет. (берет кофейные чашки) Такие мирные предметы! Если бы не вот это (указывает на пистолет), не ваше лицо и ваши руки... Нет, все равно я выбираю это мгновение! Тсс - я уже погасила свет. (плачет). Мне придется жить дальше, пережить себя, вас, это утро! А я ведь ничего не умею - ни спрашивать, ни отвечать!
ОЛОФЕРН: Вам и не понадобится, наверное (смотрит в окно). Идут. Мимо.
ГОЛОС СНАРУЖИ: Отошел от окна! Ты слышал?!
ЮДИФЬ: Вы не выставили меня за дверь, когда я приехала. Почему?
ОЛОФЕРН: Вы были единственной, кто приехал с той стороны. Товарищ Ласка не в счет.
ЮДИФЬ: Вы хотели понять меня. Как Ветилую... Вы уже сомневались, в ту ли страну вы пришли... Простите мою страну, Олоферн.
ОЛОФЕРН: За что?
ЮДИФЬ: За вашу молодость. За ее нетерпимость. За фанатизм моей страны, совершенно жуткий, воинственный и высокомерный! Простите мир за то, что Бога в нем нет! Ваша личная трагедия в том, что вы - ассириец.
ОЛОФЕРН: Моя трагедия в том, что я плохой врач. Люби я свою работу, от меня была бы хоть какая-то польза. Но я был ничтожеством. Был и есть. Ваш муж верно угадал это. Интересно, каких глупостей от меня ждут?
ЮДИФЬ: Сопротивления.
ОЛОФЕРН: Я - пункт в договоре, я не вправе сопротивляться.
ЮДИФЬ: Господи! Какая же я клуша безмозглая! (бросается к телефону) Алло! Иосиф?! Высылайте машину за Олоферном! Срочно высылайте конвой! Скорее!! (бросает трубку) Я чувствую! Близко!
ОЛОФЕРН: Что?
ЮДИФЬ: Смерть. Господи, как страшно! Сделайте же что-нибудь!
ОЛОФЕРН: Вас не тронут.
ЮДИФЬ: А не знаю, не уверена! Должны же вы кого-то убить! Если меня, то это шум на весь мир! Вы нарушили договорные обязательства, и наша сторона не обязана соблюдать их! Не сидите так!
ОЛОФЕРН: Юдифь, я, к сожалению, мертв.
ЮДИФЬ: Не смейте! Как вам не стыдно?! Мужчина вы или нет?! Ой!..
(На переднем плане появляются Ева и два солдата)
ЕВА: Ну, что вы встали, как бараны? Он - там!
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ: С ним госпожа Юдифь.
ЕВА: Надо кончать с ним! Сейчас! Пока его не увезли в город! Его прижмут, он же такого наговорит!
ВТОРОЙ СОЛДАТ: Чего?
ЕВА: Дубина! Он всех нас потянет за собой!
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ: Так ведь...
ЕВА: Под трибунал захотели?! За измену Родине?!
ВТОРОЙ СОЛДАТ: А конспирация?..
ЕВА: Накрылась конспирация! Медным тазом! Накроется, если вы и дальше будете трясти здесь поджилками! Когда за него возьмутся спецы, никто из нас не открутится! Вслед за судом над ним, начнется процесс над нами, над нашей партией!
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ: Но госпожа Юдифь...
ЕВА: Целься лучше!.. Лучше, дай я! (забирает винтовку, целится)
ЮДИФЬ: (хватает пистолет) Как из него стрелять?! Что с ним делать, чтоб он стрелял?!
ОЛОФЕРН: Под кроватью - топор!
ЮДИФЬ: Прячьтесь!
ОЛОФЕРН: Топор возьмите! Топор!
ЮДИФЬ: Зачем?!
ОЛОФЕРН: Освободите мне руки! Ну, что вы смотрите, стоите?!
ЮДИФЬ: Я не могу! Я боюсь! Я попаду вам по руке!
ОЛОФЕРН: Ложись!
(выстрел со стороны окна. Пуля попадает в лампу)
ЕВА: Черт! Давно не тренировалась!
ОЛОФЕРН: Ну, смелее же! Смелее! Рубите!
ЮДИФЬ: У меня дальнозоркость, а я забыла дома очки! Я и ваш манифест поэтому...
ОЛОФЕРН: Рубите! Так!.. А теперь еще раз! Без нервов!.. Умница вы моя!
ЮДИФЬ: Это Ева, там - Ева!..
ОЛОФЕРН: Провокаторы! Мерзавцы! Они перестреляют моих ребят!
(Юдифь кричит, указывая на появившийся в окне ствол)
ОЛОФЕРН: Вижу! (тянет ее в простенок между окнами)
ЮДИФЬ: Мы погибли!
ОЛОФЕРН: Эй, вы! Здесь женщина! Жена вашего вождя! Дайте ей выйти!
ЮДИФЬ: Нет!!
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ: Пусть госпожа выходит.
ЕВА: Эта сучка?! Личная шпионка Иосифа?! Да никогда!
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ: Так дело не пойдет!
ВТОРОЙ СОЛДАТ: Хотите, чтоб нас на месте, без суда и следствия?..
ЕВА: Идиоты!
ВТОРОЙ: Не такие уж идиоты! Вы на нас повесите командира и госпожу, а нас уберете прямо здесь, товарищ Ласка! Как нежелательных свидетелей!
ЕВА: Психи!
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ: Выходите, госпожа! Вас не тронут!
ОЛОФЕРН: Юдифь!
ЮДИФЬ: Нет!! (бросается к телефону) Иосиф! Иосиф! Алло! Алло!.. Связи нет!
ПЕРВЫЙ СОЛДАТ: Госпожа, не бойтесь нас. Выходите!
ЮДИФЬ: Мне... идти?
ОЛОФЕРН: И чем скорее, тем лучше.
ЮДИФЬ: А вы?..
ОЛОФЕРН: Если бы я мог хотя бы отстреливаться!..
ЮДИФЬ: Не надо. Они не ведают, что творят. Они совсем еще дети.
ОЛОФЕРН: Эти дети...
ЮДИФЬ: Мы же оба не хотим, чтоб среди ветилуйских солдат были жертвы!
ОЛОФЕРН: И вы верите, что их не будет? Ноль Первый позаботился о будущих национальных героях! Наверняка, они уже есть! Слезы, венки, орудийный салют, минута молчания!
ЮДИФЬ: Иосиф не только политический лидер, он еще и отец. Он хороший отец. Успокойтесь! Я не дам вас пристрелить.
ГОЛОС ХЕТА: Что здесь происходит?! Где Олоферн, вашу так?!
ЮДИФЬ: Хет! Успел!
ОЛОФЕРН: Повезло иуде!
ЮДИФЬ: Он не иуда, он секретный агент! И сейчас он при исполнении! Его задача - сохранение вашей жизни! Мы сейчас все узнаем! (включает радио) От трансляции нас не отключили!
ГОЛОС ДИКТОРА: Внимание! Внимание! Граждане Ветилуи! Вероломно нарушив условия мирного соглашения, так называемая повстанческая армия Олоферна попыталась с марша завладеть столицей республики городом Ветилуя!
(Юдифь затыкает уши. Олоферн с криком «Суки!» бросается к ней, отбирает пистолет, но ворвавшиеся с Хетом солдаты скручивают его)
ХЕТ: Вы в порядке, госпожа? Он покушался на вас?
(Юдифь молчит)
ХЕТ: Ну что, мой командир? Оценил работу профессионалов?.. Не хочешь говорить? Это временно. Там, где мы с тобой потолкуем, ты все выложишь, и что было, и чего не было!
ОЛОФЕРН: Вы проиграли, Хет.
(Хет смеется)
ОЛОФЕРН: Только что вы проиграли битву при Ветилуе.
ХЕТ: (плюет ему в лицо) Шестерка!
ОЛОФЕРН: Вы убедитесь, что нет (разбросав солдат, бросается к двери, в этот момент на пороге появляется Павел. Юдифь кричит, стреляет в Олоферна, роняет пистолет. Солдаты наваливаются на Олоферна)
ЮДИФЬ: Я убила! Убила!
ПАВЕЛ: Мама!..
ИОСИФ: (входит): Кто посмел?..
ХЕТ: Все в порядке, господин Иосиф. Преступник не пострадал.
ЮДИФЬ: Но я в него попала! Попала!
ХЕТ: Я принял меры предосторожности, госпожа! Его пистолет заряжен холостыми.
ИОСИФ: Благодарю за службу, майор. Теперь уже - подполковник.
ХЕТ: Служу Отечеству!
ИОСИФ: (подходит к Олоферну) Олоферн... Так вот ты каков, могучий завоеватель... Подполковник, вы не находите, что он недостаточно колоритен для своей роли?
ХЕТ: Нахожу. Но выбирать не приходилось.
ИОСИФ: Что ж, какой есть!
ОЛОФЕРН: Ты на Жанну де Арк тоже не тянешь, освободитель!
ИОСИФ: Убрать! (солдаты уводят Олоферна) Ну, все, дорогая, все, успокойся! Хет все мне рассказал...
ПАВЕЛ: Это из-за меня! Мама...
ЮДИФЬ: Не подходи! Я не мать больше! Не женщина! Я - убийца!
ПАВЕЛ: Но, мама! Ты же никого не убила!
ЮДИФЬ: Я стреляла!
ПАВЕЛ: Но не убила! Он жив! Вон его повели к машине!
ЮДИФЬ: Ты не Павел!
ИОСИФ: Она все еще в шоке...
ЮДИФЬ: (выхватывает пистолет у Павла) Что это у тебя?! Мой сын Павел не охотился на людей! Мой сын - добрый, светлый мальчик, а ты...  (стреляет в окно)
ИОСИФ: Дура! (бросается к окну) Ну?! Что?!..
ГОЛОС ХЕТА: Наповал.
ИОСИФ: Юдифь...
ЮДИФЬ: Что - Юдифь?! Юдифь сама распорядилась своим трофеем! А-а-а, ты хотел привязать его к своей колеснице! Хотел, чтоб он долго умирал, пока вся Ветилуя не обопьется его кровью?!
ИОСИФ: Ты спятила! Павел, не слушай мать!
ЮДИФЬ: Ветилуя обожает расправы!
ИОСИФ: Павел, подгони мою машину поближе! Юдифь...
(Павел выходит, помедлив)
ЮДИФЬ: Я спасла Ветилую, а ее не надо было спасать! Она в униформе и марширует, марширует, марширует!
(Вбегает Ева)
ЕВА: Юдифь! Ты жива, цела! Как я рада!
ЮДИФЬ: Пошла вон, лиса!
ИОСИФ: Да, ты не трогай ее сейчас, она немного не в себе после пережитого.
ЮДИФЬ: (ткнув в Еву пальцем) Ветилую нельзя было спасать! Она стала вконец наглой и злобной! (Еве, кивнув на Иосифа) Он упрячет меня в сумасшедший дом! Ему нельзя иметь такую жену! Это не престижно! Это понизит его рейтинг!..
ИОСИФ: Помоги, Ева! Открой дверь! (хватает Юдифь на руки, уносит. Слышен крик Юдифи: «Я убийца! Я убила свою страну!»)

КАРТИНА ПЯТАЯ
(Комната в доме Юдифи. Слышны звуки марша.  Юдифь бродит по комнате, массируя виски)
ГОЛОС ДИКТОРА: Славная дочь ветилуйского народа Юдифь, подобно своей легендарной тезке, проникла в стан врага и, рискуя собой, сорвала коварные замыслы Олоферна! Мать солдата, жена всеми нами любимого и уважаемого вождя...
(Юдифь выключает радио. Достает письмо Олоферна, читает)
ЮДИФЬ: «Милая мама, дорогая, любимая Анна! Крепко целую вас и дочурку. Не печальтесь обо мне и - простите. Если кто-то из наших вернется из Ветилуи, вы узнаете правду обо мне. Хотя бы часть правды. Если к вам придет Хет, примите его, как родного...»
( Входит Иосиф. Юдифь прячет письмо)
ИОСИФ: Юдифь!.. Ты опять сидишь и смотришь в одну точку, малыш? (хочет обнять ее, она отстраняется) Хорошо, хорошо, не буду. Ты решила жить не так, как жила до сих пор?
ЮДИФЬ: Я не смогу жить по-старому.
ИОСИФ: Ты не сумеешь по-новому. Наше время - в нас, поэтому с людьми нашего возраста уже не происходит существенных перемен.
ЮДИФЬ: Жаль!
ИОСИФ: Ничего не поделаешь, таков закон природы. Надо искать во всем позитивные моменты, а кое о чем, напротив, надо постараться забыть.
ЮДИФЬ: Кричат. Громко. Дуют в трубы и барабанят.
ИОСИФ: Скажи... Ты когда-нибудь любила меня?
ЮДИФЬ: Когда не знала.
ИОСИФ: Смею думать, ты и сейчас меня не знаешь. Смотришь, но не видишь. А ведь мы поговорили обо всем откровенно! Ты согласилась, что иначе поступить я не мог!
ЮДИФЬ: Цель важней результата.
ИОСИФ: По результату как раз и судят о цели. И если сравнить Ветилую сегодняшнюю со вчерашней, то результат обнадеживает. В стране мир, все ведущие партии и движения достигли консенсуса по основополагающим вопросам, международный престиж Ветилуи резко возрос. Позитивные сдвиги произошли в экономике...
ЮДИФЬ: Ты не боишься?  Вашего единства?
ИОСИФ:( не слыша) Что до разгрома эмигрантского гнезда в соседней Ассирии, то, детка, любое государство вправе бороться со своей контрреволюцией! Я поступил разумно, не дав нарыву дозреть. Еще несколько лет, и вместо фарсового нашествия мы получили бы тяжелую затяжную войну. Мне себя обвинить не в чем.
ЮДИФЬ: Даже в расправе над безоружными людьми?
ИОСИФ: Ты была там, у восточных ворот? Ты видела расправу собственными глазами? Нет! Вот и нечего распространять провокационные слухи!
ЮДИФЬ: Значит, жертв не было?
ИОСИФ: Были. И с их и с нашей стороны. Но начало конфликту положили так называемые повстанцы! В их рядах произошло смятение, движение... Что ты так смотришь на меня? Нервы у солдат были на пределе!
ЮДИФЬ: Им очень хотелось пострелять.
ИОСИФ: Если ты хоть изредка читаешь газеты, ты знаешь о судьбе Олоферновых горе-вояк. Им разрешили вернуться в семьи, они вполне прилично устроились…
ЮДИФЬ: Единицы. Чудом уцелевшие в мясорубке. Под негласным надзором...
ИОСИФ: Ну, моя дорогая, а ты как хотела? Чтобы мы им позволили объединиться, вооружиться?..
ЮДИФЬ: Как Хет?
ИОСИФ: Превосходно. То и дело дает сногсшибательные интервью прессе. Под броскими заголовками. «Как я вел Олоферна через пустыню», « Как я спас героиню». Пора бы умерить его пыл!
ЮДИФЬ: Героиню - это меня?
ИОСИФ: Тебя, дорогая, почти что обожествили, хотя лично я... Трудно быть умным, когда имеешь глупую жену! Знала бы ты, чего мне стоила твоя дикая выходка!
ЮДИФЬ: Хет не стал генералом?
ИОСИФ: Стал. В отставке.
ЮДИФЬ: Из-за моей дикой выходки?
ИОСИФ: Он легко отделался! Мало иметь на руках козырную даму, надо еще и думать, под кого ты хочешь ею зайти!
ЮДИФЬ: Неужели он тебя шантажировал?
ИОСИФ: Представь себе! Моя жена заподозрена в симпатиях к Олоферну. Я приперт к стенке, выхожу из игры, а наш герой торжественно вручает мне Олоферна и мою идиотку-жену! И требует взамен полной свободы действий и чрезвычайных полномочий! То есть, устанавливает в стране военную диктатуру! Наполеон недоделанный! А ты - идиотка! А всего замечательней, что эта идиотка вдруг вообразила себя очень умной! Кристально честной! Заперлась в четырех стенах и стала потихоньку выживать из ума!
ЮДИФЬ: Последнего.
ИОСИФ: Послушай! Я тоже, наконец, человек! Я устал от такой семейной идиллии!
ЮДИФЬ: Мы никогда не простим себе Олоферна. Себе и друг другу. Ты - за то, что я испортила тебе заключительный акт, а я... Я не дала человеку довоевать! Я знала, что он обречен, и все-таки... Он должен был дойти до конца!
ИОСИФ: Хватит!
ЮДИФЬ: Иосиф, я тебе не судья, но ведь потом пойдут совсем другие минуты.
ИОСИФ: Факт остается фактом. Те, кого мы разбили, пришли на нашу землю с оружием.
ЮДИФЬ: Я их не оправдываю, Добро, явившееся извне, да еще с оружием, тождественно злу.
ИОСИФ: Наконец-то здравая мысль!
ЮДИФЬ: Но они могли не прийти! Если бы вы их не позвали! Иосиф, почему вы не позвали одного Олоферна? Ведь вам и нужен-то был он один! Собирательный образ!
ИОСИФ: Еще недавно ты не пыталась судить о том, в чем не разбираешься. И наша жизнь...
ЮДИФЬ: Хет первый понял, что Олоферн без Юдифи – не Олоферн! Я тоже - собирательный образ. Сама Ветилуя! Какие-то девки изображают меня на сцене в пошлой трагедии бездарного патриота! Вульгарные, полуголые, вычурные, как...
ИОСИФ: Ты сама этого добилась.
ЮДИФЬ: Вы! Добились! Перебили походя кучу статистов, зато какой триумф! Аншлаг!.. Ты несправедлив к Хету. Он на редкость удачно выбрал героя! Сомневающийся, колеблющийся, он так выгодно оттеняет нашу решимость! Да еще его смешной манифест! Зря вы не опубликовали эту утопию!  Толпа оценила бы.
ИОСИФ: Остынь.
ЮДИФЬ: Но мне смешно! Мне смешно! Олоферну надо поставить памятник! Такой, чтобы утром его можно было свалить, а за ночь восстановить! Тогда каждый день мы будем объединяться у постамента! Все сильней и сильней! Будем все крепить и крепить!..
ИОСИФ: Тебе желательно принять лекарство и лечь.
ЮДИФЬ: Олоферн  отбросил нас в дикость! Мы сбились в стаю, каждый стал - всеми! Что ты будешь делать, Иосиф, когда начнется охота на ассирийцев? На полукровок? На тех, кто внешне похож на ассирийца? Дальше - больше!  Избиение  тех, кто кому-то чем-то не глянулся, и тех, чьи пра-пра-пра...
ИОСИФ: На. Запей. Тебе нельзя волноваться.
ЮДИФЬ: Иосиф, кто была твоя пра-пра-пра?
ИОСИФ? Я вызову врача.
ЮДИФЬ: Иосиф, она окажется ассирийкой, когда тебя захотят убрать! И это будет важнее всего, что ты сделал для Ветилуи!.. Иосиф,  Павел видел бойню, которую вы устроили!
ИОСИФ: Я объяснил, что это была вынужденная мера!
ЮДИФЬ: Ты умеешь объяснять, но он умеет видеть и думать. Иосиф, наш мальчик от нас ушел.
ИОСИФ: Так... Ты?..
ЮДИФЬ: Я все ему рассказала.
ИОСИФ: И куда он ушел?
ЮДИФЬ: Не знаю.
ИОСТИФ: Как давно?
ЮДИФЬ: Вскоре после битвы.
ИОСИФ: Я видел его вчера за ужином, дома!
ЮДИФЬ: Он уже был не с нами. А теперь он ушел совсем.
ИОСИВ: Ты понимаешь, что погубила Павла? Хоть это ты понимаешь?!
ЮДИФЬ: С людьми его возраста еще возможны перемены.
ИОСИФ: Дрянь!
ЮДИФЬ: Дрянь. Я, пожалуй, тоже уйду.
ИОСИФ: Сядь и не дергайся! Иначе я действительно буду вынужден поместить тебя в клинику. Несмотря на твой лавровый венец (набирает номер) Алло.
ЮДИФЬ: (жмет на рычаг) Ты - не дергайся. Если меня признают недееспособной, ты моих денег не увидишь, как своих ушей, милый. А Павла силой не вернуть.
ИОСИФ: (закрывает лицо руками) В душе ты всегда меня ненавидела.
ЮДИФЬ: Я всего лишь безумно тебя любила.
ИОСИФ: Ты не умеешь.
ЮДИФЬ: Ну, значит, мне казалось, не спорю! Хочешь, чтоб я исчезла из твоей жизни?
ИОСИФ: Куда?
ЮДИФЬ: В безвестность. В поместье родителей. Буду объезжать жеребцов и устраивать корриды с бычками!
ИОСИФ: Безвестность тебе не угрожает.
ЮДИФЬ: Сменю имя,  имидж, сделаю парочку пластических операций...
ИОСИФ: Глупости.
ЮДИФЬ: Да, если б можно было поменять душу!.. Без души так спокойно! Зато теперь я - как в пустыне без воды.
ИОСИФ: Прими лекарство! Ты бредишь. Ничего не было.
ЮДИФЬ: Ничего?
ИОСИФ: Ты болела. Долго, тяжело. Теперь поправляешься. Скоро ты станешь совсем здорова.
ЮДИФЬ: И мы поедем к морю, как мечтали, на целый месяц?
ИОСИВ: Да, малыш.
ЮДИФЬ: Надо заказать пару платьев! (подходит к зеркалу) Ужас какой! Это я?! Неужели я такая старая и страшная?! Я такой и останусь?!
ИОСИФ: Что ты! Отдых пойдет тебе на пользу. Сама знаешь, болезнь никого не красит, но ты и сейчас...  (осторожно обнимает ее)
ЮДИФЬ: Я все еще тебе нравлюсь?
ИОСИФ: Все еще. (целует ее)
(Появляется Ева)
ЕВА: О, простите! Кто бы мог подумать, что в такой час... Простите!
ЮДИФЬ: Ничего страшного. Я прикажу подать кофе? Ах, нет, я распустила прислугу, я сама...
ЕВА: Я на минуту. На одну минуту буквально. У меня срочное дело к Иосифу!
ЮДИФЬ: Как Захария, здоров?
ЕВА: Захария?..
ИОСИФ: У Юдифи расстройство нервной системы, провалы в памяти, видения, по большей части кошмарные...
ЕВА: Это пройдет!
ИОСИФ: Не сомневаюсь. (Юдифи) Причешись, дорогая, свари кофе, а мы пока обсудим дела (что- то быстрым шепотом говорит Еве)
ЮДИФЬ: Вы к нам придете в воскресенье на ужин?
ЕВА: Мы?.. Да, мы постараемся!
ЮДИФЬ: Я приготовлю индейку.
ЕВА: Дело в том, что Захария... прихворнул!
ЮДИФЬ: Надеюсь, не опасно?
ЕВА: Нет, что ты! Просто... переел жирного!
ЮДИФЬ: А кто такой Олоферн?
ЕВА: Олоферн?..  (смотрит на Иосифа)
ИОСИФ: Ее преследуют видения каких-то битв, какой-то Олоферн, которому она, якобы, отсекла голову.
ЮДИФЬ: Не отсекла. Я попала ему в затылок из пистолета.
ЕВА: Это библейская легенда! Скажи, Иосиф! Тебе вредно читать на ночь, Юдифь, ты чересчур впечатлительна! А еще этот дурацкий спектакль! Сценическая версия легенды!
ЮДИФЬ: Какой спектакль, где?
ЕВА: В театре! Про ассирийского полководца, который жил в древности, и про бабу, которую звали, как тебя!
ЮДИФЬ: Она была красивой?
ЕВА: Не очень. На мой вкус, так страхолюдной!
ЮДИФЬ: Я думаю! Как можно быть красивой, когда держишь за волосы... Брр!
ЕВА: Отвратная постановка, я жалею, что пошла! А тебе так вообще следует избегать таких зрелищ! (Иосифу) Так что?
ЮДИФЬ: А где мой мальчик?
ЕВА: Как - где?
ИОСИФ: Ну, кто в его годы день-деньской сидит дома! Танцы, девушки... Тебе надо прилечь.
ЕВА: У меня чек на два миллиона. С собой. Я уже заказала билеты на самолет!
ИОСИФ: Не здесь!
ЕВА: Но у меня самолет! А ты бегаешь от меня! Ты же знаешь, как он болен!
ЮДИФЬ: Вы о чем шепчетесь?
ЕВА: (Иосифу) Он не дурак, чтобы давать какие-то интервью! Они его самого выставят в дурном свете! Если ты боишься нас выпустить...
ЮДИФЬ: Ева, ты заигрываешь с Иосифом?
ЕВА: Я однолюбка! Послушай...
ЮДИФЬ: Это чтобы заполучить моего мужа ты в меня целилась из винтовки?
ЕВА: Чтобы что?..
ЮДИФЬ: Она целилась в меня из винтовки с оптическим прицелом!
ЕВА: Я?! У тебя точно крыша поехала! Иосиф, если ты не выпустишь нас, если ты отдашь Захарию под суд, на растерзание своей своре, вот тогда...
ИОСИФ: Замолчи!
ЕВА: Тогда у тебя появятся основания нас бояться!
ЮДИФЬ: Иосиф, милый, да не связывайся ты с ними! Пусть они улетают в свою Ассирию. Там тихо, сытно, они там будут мирно стареть...
ЕВА: Иосиф, я предлагаю тебе единственно возможный компромисс!
ИОСИФ: Покинь мой дом!
ЕВА: Выкуси! Пока ты не распорядишься...
(Иосиф хватает Еву, волочет к выходу. Ева сопротивляется, кричит: «Иуда! Победитель хренов! Он тут пасет свою шлюху! Да она тебе рога наставила с Олоферном! Он не то, что ты, молодой жеребец был, горячий!  Им классно было вдвоем! А мы, те, кому ты обязан всем!.. Я тебе еще устрою, урод!»)
ЮДИФЬ: (в некотором замешательстве) « Милая мама, дорогая, любимая Анна…» Я схожу с ума. Я и правда схожу с ума. (при виде Павла с вещмешком) Ты собрался?
ПАВЕЛ: Да, мама.
ЮДИФЬ: (передает письмо Олоферна) Вот. Скажешь им...
ПАВЕЛ: Я найду, что сказать.
ЮДИФЬ: Скажешь, что он пал в битве при Ветилуе. Пал смертью храбрых. Ведь это правда?
ПАВЕЛ: Пожалуй. Ты хотела послать им денег.
ЮДИФЬ: Я навела справки, они люди не бедные. Он мог бы жить в свое удовольствие.
ПАВЕЛ: Но не смог. И я теперь не смогу. Ты сама говорила: что в тебе, то и  вне тебя!
ЮДИФЬ: И это - не истина, лишь какая-то ее часть. Сколько людей, столько истин, Павел!  Поэтому, наверное, мир состоит только из виноватых.
ПАВЕЛ: Я искуплю.
ЮДИФЬ: Ты пока еще не при чем. Это все я... Я должна вернуть себе право называться матерью, и не ценой тебя... Ты не поедешь, нет! Мы придумаем что-нибудь другое!
ПАВЕЛ: Я поеду. Я все равно не смогу здесь жить. Под господином Иосифом!
ЮДИФЬ: Не надо так об отце! Он отец!
ПАВЕЛ: Он мерзавец. Мясник. Я его ненавижу!
ЮДИФЬ: Если ты будешь ненавидеть, ты  привнесешь в мир только зло!
ПАВЕЛ: О добре и зле поговорим, когда я вернусь.
ЮДИФЬ: Вернись! Но один, слышишь?! Один и без оружия!
ПАВЕЛ: Там видно будет!
ЮДИФЬ: Умоляю! Не дай запутать себя! Использовать! Хватит с нас одного нашествия Олоферна!
ПАВЕЛ: Я же не дурак!
ЮДИФЬ: Ты мальчишка! Ты такой же романтик, как Олоферн!
ПАВЕЛ: Чао, мама! (выходит)
ЮДИФЬ: Павел, Павел!.. Это все ты, Олоферн, будь ты проклят!  Ты отнял у меня сына!.. О мертвых либо хорошо, либо ничего, но ты - живешь! Во мне, в Павле! Живешь и мучает нас! Какой дьявол понес тебя через пустыню, Олоферн?! Все равно же ты не дошел!.. Олоферн, я обманула тебя. Ты не войдешь в историю - ты станешь легендой. Но так оно и лучше, надежнее. История - как пустыня с гремучими песками, а миф - оазис души! Ты был  красивым и храбрым, ты прожил яркую  жизнь,  ты - миф. Я помогу тебе, когда уеду в поместье... (Снаружи врываются звуки маршевой музыки и крики толпы)
ГОЛОС ОРАТОРА: Братья, сограждане! Вы с честью вышли из сурового испытания истории! Ваша твердость, ваша верность  национальной идее оказались несокрушимы!  Вы показали всему миру, что на остриях ваших пик сияют идеалы свободы, демократии, равенства...
ЮДИФЬ: Милая мама, дорогая, любимая Анна... «вот вам ключ от королевства» ... Иосиф! Бедный, бедный Иосиф! Он - дошел! Он и есть - Олоферн! (с рыданиями бросается на грудь вошедшему Иосифу)
1984, 1991, 2010гг.