1

Она стояла на берегу любимой в детстве реки, когда услышала кого-то позади. Берег оброс камышами со стороны воды и кустами колючей малины со стороны леса. Подойти близко без шума никак не получилось бы.

— Пока я не пришла сюда, то даже не представляла, сколько прошло времени, — сказала Дара, не поворачиваясь. В глазах стояли слезы.

— Шесть лет, — подтвердил Варди, — не мало.

Заходящее солнце придавало воде золотой оттенок. Сверкающая водная лента уходила вдаль и терялась за густыми лесными зарослями.

— Знаешь, не могу понять, как мы могли часами сидеть здесь? Тихая мелкая речка, и все. Мне больше нравятся горные быстрые реки, перепрыгивать с камня на камень, пытаясь не упасть в ее поток…

— Размеренность — это скучно, — согласился Варди. — Необходимо постоянно двигаться, чтобы чувствовать жизнь.

Позади вновь раздался шорох раздвигаемых кустов. Дара резко обернулась, и на свет вышел еще один ее побратим — Скегги. Взъерошенные длинные светлые волосы торчали во все стороны, губы опять обветрились и закровоточили, лицо покраснело от жары.

— Нет, брат, не согласен, — сказал он и подошел к реке умыться. — Чем плоха размеренность? Разве ты забыл, как плакался года два назад, когда мы три дня в седле почти без сна провели?

— Когда это я плакался?

— «Все болит, колени болят, спина болит и кое-что пониже тоже», — передразнил его Скегги намеренно высоким голосом. Варди дождался, пока брат склонится над водой, и молча пихнул его ногой в реку.

Тот в долгу не остался — зачерпнул рукой ила и бросил в него. Варди, конечно, увернулся, но раз с третьего Скегги все-таки попал.

— Все-все, мы в расчете, — оттирая грязь со штанов, попытался успокоить младшего Варди, но Скегги все же пригрозил отомстить. — Уже начинаю бояться.

Дара тихо посмеивалась, облокотившись на ствол старой ивы.

— Тебе смешно, сестренка? — Хитро прищурился вымокший Скегги. Он стоял по колено в воде и принялся брызгать в Дару.

Убежать она не успела — спина и ноги тут же промокли, но это не вызвало недовольства. Хоть всю дорогу назад она и бранилась на брата, но даже такое проведенное время с братьями ей было по сердцу.

Они шли по тропинке вдоль лесных зарослей. Было непривычно идти мимо прямых деревьев, почти не замечать подлеска. Трудность здесь представляли лишь изредка попадавшиеся колючие кусты, но это для них было пустым звуком.

Вот горные леса — это другое дело. Все сердце принадлежало сейчас им. Как бы ни было трудно учиться делу предков, как бы ни было временами скучно, все же сейчас тоска по тем местам была сильнее, чем когда бы то ни было тоска по дому. С грустью Дара вспоминала витиеватые деревья, пытающиеся удержаться на горных склонах, поваленные после бури тут и там огромные деревья, цветущую повсюду зелень и влажность, из-за которой сотни мошек неустанно следили за дорогой. Но даже теперь она согласилась пройтись по самой грязной тропе, на которой пройденный дождь не испарялся месяцами, дорогу которой размывало так, что в грязи застревала обувь, и даже с двух рук ее не получалось достать. Ни мошки, ни грязь, ни липкий противный пот не могли сравниться с тем, с чем она столкнулась здесь.

— Ты говорила с мамой? — Спросил Варди, придерживая для Дары огромную ветвь ольхи.

— Говорила.

— И что она сказала?

— Что рада меня видеть.

Это было правдой. Как бы ни представляла встречу Дара, все прошло куда лучше. Казалось, мама действительно рада ей и очень сожалела о произошедшем ранее.

— Она… извинялась, — добавила Дара, не смотря на братьев.

— Видимо, за столько лет твоему дяде все же удалось образумить ее, — одобрительно кивнул Варди. — Жаль только, что это ничего не изменит.

— Это ты говоришь глупости, — возразил ему Скегги, шедший чуть впереди. — Ты извини, Дара, но это все же твоя родная мать. Ты не должна держать на нее зла.

— Я и не держу, — сказала она, но брат как будто ее не слышал.

— Просто, пойми меня правильно. Представь себя на ее месте — я лично не знал бы как поступить. Столько лет вытаскивать с того света воинов, стольким людям помочь, а потом потерять любимого человека.

— Не хочу говорить об этом, — отрезала Дара и остаток пути они посвятили обсуждению первого их задания на посту воинов.

Их путь почти случайно лег через родные края, хотя учитель точно приложил к этому руку. Они повидались с родными перед ответственным делом, и теперь могли спокойно продолжать путь. Только у Дары как будто скребли кошки на душе — стало только тоскливее. Было приятно повидать деда и дядю, своих двоюродных братьев и сестер, даже спустя столько лет услышать извинения от матери. Даже нужно. Но теперь вдруг захотелось провести пару дней в прогулках по лесу, пройтись по горным тропам далеко на юге, уже ставшим родными. Боевой запал как будто пропал.

Деревня встретила их отдаленными криками бранившихся людей, гоготом гусей и мычанием скотины. Такое ощущение, словно это был иной мир и иные люди. Теперь все здесь казалось чужим и далеким, вызывая какое-то странное чувство на границе безмятежности и тоскливости. Интересно, чувствовали ли другие воины что-то подобное?

Вот Скегги, наоборот, оказался доволен встречей с родней. Не уставал повторять, как все были ему рады, как родители не отходили от него, а сестры и братья заваливали вопросами. Даже Раска — его бабка и самая суровая женщина, какую только знала Дара — пустила скупую слезу.

Варди отшучивался от вопросов, и нельзя было сказать, понравилось ему или нет. Хотя в семье он младший, к нему относились и вполовину не так радушно, как к Скегги. Все же Дара думала, что ему было приятно. Братья столько не видели его, у кого-то уже и свои дети появились. Младшему брату не могли быть не рады даже такие задиры. Да и мать его достаточно радушная и чувственная женщина, поэтому не могла оставить сына без внимания. Черные волосы, густые брови и необычный для эрусов нос с горбинкой он получил именно от нее, поскольку та являлась агедом — представителем другого народа, проживающего недалеко от их крепости на юге. Другие дети больше походили на отца — такого же эруса, как и все здесь, светловолосого и светлоокого.

Они не видели только Хралфа и Эирика — еще двоих их побратимов. К ним-то они и решили заглянуть.

Эирика в доме не оказалось — его сестра Варна, старая подруга ребят, сказала, что с обеда его не видела.

Хралфа найти оказалось проще. Тот под пристальным присмотром отца что-то мастерил в кузне. В лагере он сильно преуспел в этом деле — ему пророчили судьбу доброго мастера. Но он рвался вместе с ребятами в стан воинов, а такому желанию не могли перечить даже старейшины.

— Видите, дядюшка, какой талант пропадает! — Совершенно искренне сказал Варди. Отец Хралфа улыбнулся и согласился с этим.

Рыжие непослушные кудри, собранные в небрежный хвост, прилипли к лицу и шее Хралфа. Пот застилал ему глаза, и пока брат склонился над горном, Дара попыталась хоть немного вытереть его платком.

Прошло некоторое время, прежде чем он показал работу отцу.

«Работа еще не окончена. Когда будешь работать с верстаком, постарайся быстрее водить лезвием по камню— так более равномерно заточится», — сказал он жестами. С непривычки отцу было трудно его понять, поэтому Даре пришлось озвучить.

— У него самые хорошие работы, дядюшка, — заверил его Скегги, похлопав уставшего брата по плечу. — Мы все уговариваем его заниматься ремеслом, но он — ни в какую.
 
— Дурной совсем, — с улыбкой потрепала его за волосы Дара. Он был единственным, до чьей макушки ей не приходилось сильно тянуться.

— Так ты такая же, — бесстрастно ответил Варди. Ему-то она была только по плечо, поэтому ее грозный вид всегда смотрелся немного нелепо. Зато она всегда могла ткнуть пальцем ему в живот, как сейчас. Как бы он ни был ловок, она всегда находила способ извернуться от его рук. — А разве нет? Мы тебя сколько раз уговаривали пойти в гонцы или в писари!

— Хорошая работа, — согласился Скегги. — Если б я научился читать, то сам бы пошел.

— Так и иди в гонцы — там читать не надо, только запоминать устные поручения и крепко привязывать сумку к седлу!

— Да как же я вас брошу, сестрица! Вы без меня и пары дней не протяните. Вот даже сейчас — сидят там в лесу эти…

В момент Дара и Варда кинулись вперед и зажали его рот руками.

— Братец, — сквозь зубы проворчал Варди, — неужели ты не помнишь о таком простом правиле…

— … как не говорить о поручениях Совета, — продолжила Дара, и они вместе отпустили руки.

Скегги демонстративно сплюнул и вытер рот рукой.

— Даже спрашивать не хочу, что вы там трогали…

— Скегги, — по-доброму сказал отец Хралфа, Войко. — Не гоже рассказывать кому не следует о задании. За такое могут и наказать.

Тут уже юноша потупился, и Дара даже порадовалась, что хоть кто-то способен его угомонить. Порой казалось, что он слушает лишь тех, кого уважает.

— А ваше первое задание, — спросила она Войко, — каким оно было?

— Ребята, мне нельзя его рассказывать даже спустя столько лет. Мы ведь дали клятву.

«Клятву, — поморщилась Дара, но вслух ничего не сказала, — как какие-то язычники. Последователи Создателя не должны давать никаких клятв». Эта традиция совсем ей не нравилась. Даже на свадьбах уже сотни лет не звучало и слово клятвы. Ведь если человеку нужна клятва, чтобы сдержать слово, как можно ему доверять? Как можно знать, что он не найдет другой способ нарушить ее?

В открытых дверях резко появился Эирик. Длинные прямые светлые волосы украшали тонкие косички. Видно, ему уже успели заплести сестренки. Неестественно густые для мужчины ресницы всегда вызывали невольную зависть Дары, и всегда смягчали взгляд брата. Для всех, только не для нее. Даже сейчас в его светлых зеленых глазах мелькнула неприязнь при быстром взгляде на сестру.

— Извини, Войко, но я пришел сказать, что нам пора отправляться, — сказал он глубоким звучным голосом.

— Глупости! — Возмутился Скегги. — Зачем нам ехать в темень? По утру отправимся.
 
— Я передам учителю твои слова. Остальные — собирайтесь, и по коням.

Ребята поклонились Войко и направились по домам. Скегги всю дорогу кривлялся, изображая Эирика, который первый отделился от них. При нем он не был бы таким смелым.

— Посмотрите, какой я правильный и хороший, — неестественно низким для себя голосом сказал Скегги, нахмурив брови, точно Эирик. — Все успели понять, что я тут умнее всех?

Варди и Дара с улыбкой переглянулись. Вдруг Варди посмотрел куда-то поверх плеча брата и изменился в лице.

— Ой, Эирик! А мы тут дурачимся, — сказал он так искренне, что Дара сама чуть было не поверила.

Скегги лишь махнул на него рукой.

— Так я и поверил, ага. Держи карман шире.

— А в прошлом году поверил, — поджал губы Варди, и тут же получил пинок локтем.
Дара поежилась. Еще со вчерашнего дня ей начало казаться, будто к вечеру холодеет. И вот ей снова стало нехорошо. Братья довели ее до дома, Варди пообещал подготовить ей коня. Ей осталось только собрать вещи и попрощаться с родней.

***

В пути пришлось провести двое суток. Хотя могли и больше. Благодаря тому, что они выступили ночью и двигались в течение всего дня, им удалось преодолеть расстояние на сутки быстрее. Они двигались на северо-восток, заходя все дальше в лес. Деревушка, которая просила о помощи оказалась недалеко от большой дороги, ведущей к Кадому, главному городу этого княжества. Поэтому странно, что стражники до сих пор не решили здешние проблемы.

Их встретил деревенский староста. Им выделили целую хатку, как раз в которой жила дочь старосты с мужем. Учитель поставил на стол свой мешок с тетивой, лук и стрелы, разложил ножи. Остальные также проверяли оружие. На долю Дары также выпала задача следить за состоянием перьев и делать пометки о прибытии. Пока они занимались всем этим, староста присел на один из стульев и начал рассказ.

— Пару месяцев назад случилось у нас несчастье. Пошли, значится, отец с дочкой и сыном в Кадом по лесной тропе. Есть тут одна тропка, и ежели по ней идти — аж в тот же день можно в город-то и прийти. Значится, пошли они, а мать ждет и ждет на следующий день — нет их. Пришла ко мне — а я что? Сказал, дай им время. Может, торговля плохо пошла, али детям понравилось и упросили отца еще побыть. Дурак я был, а кто ж знал?

Варди тихо усмехнулся, и они с Дарой переглянулись. Они-то поняли, что он хотел сказать, но все равно вышло забавно.

— Кто ж знал, что все так обернется, — продолжил староста. Он сложил руки в замок и принялся нервно перебирать большими пальцами. — Через день она опять приходит, плачется. Ну, я тогда и собрал мужиков, да парней — человек десять. Пошли мы, значится, в лес по тропке. Темнело тогда рано, а я уж плох на зрение, что тут скажешь — возраст.

На вид ему было за пятьдесят, но сам староста оставался еще в силе. Если б не седые волосы, так даже морщинки на лбу не выдали бы возраст.

— В общем, когда уже стемнело, нашли парнишки наши недалеко от тропы-то его.
 
— Кого? — Уточнил учитель, продолжая перебирать стрелы. Варди уже закончил с вещами и слушал внимательно, как и Хралф. Дара продолжала точить перья, а Эирик с Хралфом натягивали на луки тетиву.

— Ихнего отца.

— А дети? — Нетерпеливо спросил Эирик.

— Так я и хотел про это сказать. Дня три искали мы детей — как будто их и не было. На поляне — ни следов, ни крови, ничего совсем.

— Как нет крови? — Нахмурился учитель. — На поляне, где нашли мужика?

— Да, на этой самой. Просто лежал посреди, и все. Мы сначала подумали, что они лагерь там разбили — не дошли немного, устали. Но ни костра, ни детей не было. У… — Староста тяжело вздохнул, прекратил на время перебирать пальцы. Голос его сорвался и задрожал. — У него как будто шеи-то и не было. Б-болталась…

— Понятно, — прервал его учитель, надевая пояс. Почесал аккуратную русую бороду, пересчитал стрелы, зацепил колчан за пояс и взял саблю. — И что вы сделали, когда поняли, что не можете найти детей?

— Пошли в город, к начальнику стражи. Нам выделили отряд, прочесали округу. Нашли-то падаль этакую — бандитов парочку, но на другой дороге. И все же начальник решил, что это они виновны. А те не признавались. И никаких вещей детиных у них не нашли. Мать-то деток чуть ли не целыми днями по лесу бродила, да и сейчас видать там… Стараемся, присматриваем за ней…

— Если стражники нашли бандитов, — перебил его учитель, — мы-то вам зачем?

— Так вот, видать еще завелись. Стражники смотрели-смотрели, а больше не нашли никого, хотя я знаю — ЗНАЮ! — Тут он стукнул по столу с такой силой, что Дара от неожиданности едва не подпрыгнула. — Засели там эти — берендеи проклятые. Язычники сидят и проводят там свои ритуалы. А стража как будто не может их найти, но добрый друг сказал — не хочут они с язычниками дел-то иметь — я знаю…

Учитель переглянулся с Эириком и спросил:

— Что вам-то они сделали? Мы не наемники — не станем никого убивать, только потому что они вам не нравятся.

— Так если бы не нравились! Милый государь, — в сердцах едва ли не кричал староста. — Девки-то наши недавно в лес пошли. Цветы пособирать, грибы, ягоды посмотреть. Шесть красавиц-то наших — и не вернулись. Никто. Ни следов, ни брошенной корзинки, ни чего-то еще.

Дара засопела. Она не хотела говорить о болезни, но недавно голова так закружила, что Дара едва не упала с коня. Теперь же постоянно был страх, что ее не пустят на задание.

— Понятно, — сказал учитель и сложил руки на груди. — Когда это случилось?

— Да почти с месяц назад. Но не думайте — наши до сих пор ходют, ищут. Мы поможем вам, чем только сможем.

Учитель задумался на время, а потом попросил:

— До заката еще далеко. Думаю, успеем осмотреться. Нам нужно, чтобы кто-то показал ту поляну, на которой вы нашли мужчину. И желательно найти место, где были девочки.

— На поляну-то мы вас отведем, а где были девочки… Знаете, они шли к одному хорошему место — тут все наши его знают, но там мы его не нашли. А там они пропали, али где еще — не знаю.

— Все равно покажите. Времени прошло много, но мало ли что-то найдется. Эирик и Варди — пойдете со мной к поляне, Дара, Скегги и Хралф — отправитесь в лес. Постарайтесь хоть что-нибудь почувствовать. Особенно я надеюсь на тебя, Хралф. Дара, как наш писарь, запиши дату прибытия, где нас поселили и часть разговора с достопочтимым старостой. Самое важное. Мы отправимся прямо сейчас, а вы — как только Дара закончит с письмом. Все понятно?

Ребята молча кивнули. Староста повел троих на улицу, а ребята принялись раскладывать листы пергамента на стол. Дара открыла походную большую чернильницу, перелила часть в емкость поменьше, смочила перья и начала выводить красивым почерком: «Семнадцатый день месяца Кукушки. Отряд Казимира Коляды прибыл в деревню Дубравку полным составом…».

Пока Дара выводила красивые буквы, ребята приготовили ее кинжал и саблю. Тетиву на луках уже подготовили ребята. Братья принялись переговариваться жестами, и Дара не знала, о чем они беседуют. Через время дверь резко отворилась, и от неожиданности Дара прочертила большую линию от одного конца пергамента до другого.

— Да что б тебя…

От этого юноша в дверях замер. Он казался еще моложе Скегги, при этом казался испуганным, как котенок. Дара пожалела, что так сказала.

— Это не тебе… — Смущенно улыбнулась она.

— Наша сестренка просто не очень хорошо умеет писать, — пояснил Скегги, за что получил свирепый взгляд от Дары. — А что? Разве не так? Да ты же не виновата в этом — когда нам заниматься этим, если мы все время оружейному и воинскому делу учимся? — Попытался оправдаться он, когда увидел, что Дара хочет запустить в него деревянную плошку.

— Мне сказали проводить вас… Ну, на Ягодную поляну, где пропали девочки.

— Ах, да. Мы сейчас пойдем, только подожди, мне нужно немного дописать.

Никак исправить пересекающий лист линию не удастся, но Дара решила продолжить, будто ничего не случилось. Если учитель спросит, скажет, что ее толкнул Скегги. Ладно, конечно, не скажет, но было приятно думать, что хоть так сможет отыграться на нем.

Вскоре они закончили с делами, забрали оружие и отправились в лес. Их провожали взгляды любопытствующих жителей, хотя никто из местных от своих дел не отрывался. Пришлось пересечь несколько хозяйств и перелезть через парочку заборов, чтобы выйти к заметной тропке между липами.

Лес казался обычным. Здесь пахло не мокрой землей и древесиной, как в лесу вокруг крепости, но свежестью, цветами и чем-то сладким.

— У вас, наверное, вкусный мед? — Спросила Дара у юноши, заметив уже которую липу на пути.

— Да, у деда большая пасека и еще у пары семей. Наш мед ценится во всем княжестве, — как-то грустно ответил он. — Знаете, именно мед носил Негомир с детьми в город, когда… Ну… Вам, наверное, не интересно.

— Почему ты так решил? — Удивился Скегги.

— Не знаю, — пожал плечами юноша. — Вы даже имени моего не спросили. Вас, наверное, заботит только дело. Мы же с ратарями не знакомы, не знаем, как у вас принято.

Дара с Хралфом переглянулись.

— Извини, мы совсем забыли.

— Да мы тебя уже за родного приняли, на имя размениваться не стали, — выкрутился Скегги и назвал их всех.

— Лучезар, — представился юноша, а после обратился к Хралфу. — А ты чего молчишь? Али я не так что сделал?

Дара поджала губы.

— Наш брат не разговаривает. Никогда. Таким родился.

— Ого! — Лучезар потупился и почесал голову. — Я не хотел… Ну, извините там, если что.

Хралф лишь махнул на это рукой. Тропа стала еще уже, и он пропустил Дару и нового знакомого вперед.

— А как вы общаетесь? Ну, вам же нужно общаться как-то…

— Вот так, — Дара показала несколько жестов. — Я сейчас сказала: «У вас красивые края». Это наш учитель придумал. С тех пор мы, конечно, много чего нового добавили, но идея была его.

— Очень он умный, ваш учитель.

— Был бы еще не такой вредный…

— Скегги!

— Молчу-молчу.

Вскоре им пришлось пробраться мимо колючих кустов крыжовника, и сразу перед ними предстала большая полукруглая полянка с небольшим лугом. По краям росло действительно много крыжовника. Весна была ранняя, и кусты уже отцвели.

Ребята осмотрели небольшую полянку вдоль и поперек, аккуратно вглядываясь в траву. Как и ожидалось, если что-то и было, этого чего-то и след простыл. Хралф переговорил с Дарой, и они вдвоем присели у одного дерева, закрыли глаза и попытались сосредоточиться.

Ей было проще, чем Варди и Скегги, но не так легко, как Хралфу или Эирику. Как и во многих других занятиях, она занимала почетную середину между братьями.

Сначала она не чувствовала ничего. Но быстро это сменилось чувством легкости и невесомости. Первым всегда возвращалось ощущение ветра. Ее словно подбрасывало и поднимало вперед, и она ощущала все, что происходило вокруг. Были видны и ползающие вокруг муравьи и поющая горихвостка среди листвы. Где-то вдалеке ползла жужелица, и пролетала пчела. Она видела Скегги и Лучезара, и вскоре до нее донеслись их голоса.

— Что они делают? — Голос Лучезара доносился как будто издалека в длинной пещере.
 
— Тсс. Не мешай, — едва слышно шепнул Скегги, но даже так она услышала его.

Все дальше и дальше решила она отправиться. Хралф хотел посмотреть правую сторону, ей же досталась левая. Деревья шуршали листвой, их кора трещала под очередным сильным порывом ветра. Большая паутина не стала препятствием для духа, и Дара была этому рада. Она добралась до небольшого ручья, в котором сквозь листву переливалось золотистое закатное солнце, когда ее грубо тронули за руку. Перед этим показалось, будто появилось какое-то тяжелое чувство, но теперь она была в нем не уверена.

— Что такое? — Спросила она, придя в себя.

За руку ее держал Хралф.

«Пошли, я видел кое-что в западной стороне», — сказал он, и Дара кивнула. Сидевшие рядом мальчики тут же подошли к ним.

— А как вы поняли, что нужно идти туда? — Спросил Лучезар. Вчетвером они пробирались на запад; Хралф шагал впереди. Пробираться приходилось сквозь густые кусты и поваленные старые сухие ветки.

— Это военная тайна, — ответил Скегги. Юноша будто бы приуныл, но Дара ткнула Скегги пальцем в живот и поспешила утешить Лучезара:

— Никакая это не тайна. Воины с древних времен умели освобождать часть своего духа и вступать в тесную связь с миром вокруг. Мы очень тонко ощущаем и лес, и землю, и даже ветер. Так что — решишь от нас что-то утаить, и нам про это расскажет сама природа.

— Правда?

— Ну, на людей мы не воздействуем — это вроде как запрещено… Ай! — Скегги не ожидал очередного скрытого удара пальцем от Дары. — Хватит в меня тыкать! Сколько можно уже!

Дара всегда любила наблюдать, как он злится. Не по-настоящему, конечно.
Но она себя одернула. Не гоже развлекать себя, когда они приехали помогать скорбящим жителям.

Вскоре Хралф показал им, что увидел. Под большим желудем, наполовину скрытая в земле лежала розовая лента для волос. Лучезар тут же метнулся к ней.

— Это сестры моей! Точно ее — она концы поджигала, чтобы не распутывались нитки!
Ребята замерли. Теперь они взрослые — всем, кроме Скегги, уже исполнилось восемнадцать лет, а в этом возрасте уже надо что-то смыслить в делах, которым тебя учили. Но когда ты привыкаешь к наставничеству, очень трудно приниматься за дело самостоятельно.

Было решено сперва обойти местность. Могучий дуб раскинул ветви совсем по-королевски. Вблизи него даже деревья не росли — будто специально, чтобы не мешать. Редкие небольшие островки зеленой травы как будто соединяли дуб с остальным лесом. Также здесь росли несколько высоких сосен. А так ничего не обычного здесь они не нашли.

Хралф вновь присел у дерева. Голова у Дары вновь начала немного кружиться. К тому же вновь начинал бить озноб. Поэтому она предложила свою очередь Скегги.

— А вы только по двое можете это делать? — Неуверенно шепнул Лучезар чуть ли не в самое ухо Дары. Они отошли подальше и присели под одной из сосен.

— Нет, с чего ты взял? Просто кто-то один всегда должен оставаться в сознании, чтобы защитить братьев и быстро привести их в чувство.

— Но вы же все-все видите!

— Дух может уходить дальше и дальше. У Хралфа, может, и получится наблюдать и за собой и двигаться по округе, но на такое немногие способны.

— Если хочешь… Ну, я бы мог поохранять вас.

Дара смущенно улыбнулась.

— В следующий раз.

Не говорить же ему, что воины не могут никому доверять. Странное дело — пытаться поладить с местными, но при этом ни в чем им не доверять. Даре казалось, что парень достаточно милый, но также она помнила рассказ одного из учителей в воинском лагере. Тогда он рассказал, что однажды слезно просили прислать какой-нибудь отряд в небольшой хутор, а по дороге устроили на них облаву, чтобы забрать оружие, припасы и после продать. Тогда был один из самых голодных годов на их памяти, но никто ни до, ни после не совершал с воинами подобной подлости. Бывало, кого-то оставляли в лесу, думая, что и сами они найти дорогу назад сумеют, а ждать пока воины закончат было, видимо, невмоготу. Еще на постоялых дворах обкрадывали. Если наказывал Совет разобраться где-то, а не местные, то могли и жилье не дать. Разное бывало, и Даре оставалось только надеяться, что с ними такого не случится.

Наконец, братья поднялись. Скегги схватился одной рукой за голову и слегка пошатнулся. Хралф тут же поймал его.

— Что с ним? — Испугался Лучезар.

— Так бывает, — грустно вздохнула Дара, наблюдая, как Скегги приходит в себя. — Когда много времени проводишь в таком состоянии, может немного кружиться голова, может даже и стошнить.

— А у тебя такое было?

Дара кивнула.

— Это нужно развивать. Постоянно заниматься. Знаешь, Скегги не любитель учебы.
Тут Дара заметила, о чем переговаривались братья. Хралф тоже ощущал себя нехорошо. Оба обвели обеспокоенным взглядом лес.

Дара поднялась, и Лучезар последовал ее примеру.

— Как ты? — Дара прильнула к Скегги, и тот сжал ее в объятиях.

— Лучше. Не люблю говорить о каше, пока она не сварена, но… Странное тут место какое-то.

Хралф тронул ее за плечо, привлекая внимание.

«Ты ничего странного не чувствовала? — быстро спросил он. Дара покачала головой. — Здесь такое гнетущее состояние… Давайте вернемся. Не нравится мне попусту тратить время».

***

Учитель задумчиво вертел в руках найденную ленту.

— Говоришь, это принадлежало одной из пропавших?

— Да, господин, — подтвердил Лучезар.

— Я не господин, — хмуро заметил учитель и почесал бороду. — Вы не давали собакам взять след?

— Как нет-то? — Чуть ли не возмутился староста. Поездка заметно вымотала его, и теперь он казался даже старше. — Как мы только не пробовали, но девочки как сквозь землю провалились. Собаки все разбегались каждая в свою сторону. К поляне так вообще никто и не приблизился.

За окном стало совсем темно. К приезду учителя и остальных ребята успели прибрать вещи, постелить кровать, печь и лавки, а также принять от заботливых жителей ужин. И все же сперва следовало закончить работу. Живот Дары аж скрутило, хотя никакого аппетита не ощущалось. Нос заложило, дышать было трудно, и, к тому же, голова словно набилась ватой.

— Понятно, — устало выдохнул учитель. — Спасибо за помощь. Поутру я объявлю вам следующую часть работы. А пока мне следует поговорить с учениками.

— Конечно-конечно, — поклонился староста. Юноша спешно последовал его примеру. — Мы так благодарны вам. Знаю, не нравится воинам, когда к ним, как к господам обращаются. Но правда — никто не хочет сейчас нам помогать. А вы здесь. По-человечески спасибо. Ото всех нас.

Учитель поднялся и поклонился в ответ. Его ученики повторили за ним.

— Мы сделаем, что будет в наших силах.

В глазах старосты блеснули слезы. Дара видела много отчаявшихся больных, их родных и близких, вынужденных слушать о тяжелом будущем. Мать вела себя всегда стойко и спокойно, покуда их след не скрывался за порогом. Лишь потом она давала волю чувствам. Сейчас себя так чувствовала сама Дара. Хотелось разрыдаться, видя отчаяние этого человека.

Когда все посторонние вышли, учитель вновь сел за стол и пригласил своих учеников расположиться рядом.

— Ребята, как вы уже поняли, дело серьезное. Но я все также уверен, что вы готовы справиться даже с ним.

— Вопрос только с чем, — тихо хмыкнул Скегги себе под нос.

— Верно, Скегги, хороший вопрос. И как вы думаете, с чем мы столкнулись?

— Ругаться можно? — Спросил Варди, но тут же смутился, ведь был награжден грозным взглядом учителя. Дара тихонько улыбнулась. Хоть что-то не меняется.

Как и всегда, Эирик решил взять инициативу на себя:

— У нас есть два случая пропажи людей. Но нет ни следов, ни видоков. Странное тут творится, вот и все тут.

— Хорошо. Но неужели это не могут быть бандиты?

— Мы никого не почувствовали вблизи, — пожал плечами Варди.

— А вдруг они были здесь раньше, а потом ушли в другое место? — Спросила Дара.
Учитель медленно кивнул.

— Хорошо. Значит, было бы хорошо выяснить, не случалось ли в ближайших деревнях подобного, верно?

«Еще есть берендеи», — вспомнил Хралф.

Учитель задумчиво обвел взглядом потолок, а потом все же сказал:

— Есть, конечно, но не думаю, что они способны на такое.

— Они язычники, — поморщилась Дара. — От них всего можно ожидать.

— Слышу в тебе твою матушку, — хмыкнул учитель. — Но не думаешь ли ты, что было бы довольно глупо с их стороны заниматься подобным вблизи своего поселения?

Дара потупилась. Некоторое время все молчали. Каждый думал о своем.

— Что предлагаете? — Спросил он, откидываясь на спинку. — Эирик?

— Пусть двое отправятся в ближайшие деревни…

— В какие? — Перебил его учитель и похлопал тыльной стороной руки о ладонь. — Куда? Где карта?

Эирик тут же потянулся к своему мешку и вынул завернутую в кожу карту.

— Дальше по дороге есть Весенка, а вниз — Рассветное. Пусть двое из нас отправятся туда.

— Хорошо. Кто?

Эирик обвел взглядом братьев.

— Варди и Дара.

— Не Дара, — покачал головой учитель.

— Почему? Я готова…

— Ты готова, я не спорю, — поджал губы учитель, доставая для нее платок из-за пазухи, — твои сопли спорят. Ты останешься здесь. Будешь писать и лечиться.

— Но…

— А если это бандиты? Если разбойники? Ты не сумеешь помочь братьям, если не сможешь стоять на ногах. Тебя придется спасать. Так ты подставишь остальных. Останешься здесь, и все тут.

Эирик неуверенно пожал плечами. Потом все же выпрямился и вызвался сам.

— Хорошо. Скегги и Хралф отправятся со мной. Нужно все-таки навестить берендеев.
Все принялись прибирать стол для еды, но Эирик не спешил убирать карту. Варди нетерпеливо ткнул его локтем:

— Эй, мы тут собираемся есть.

— Знаю, вижу.

— Не знаешь, двигай давай!

— Подожди, — отмахнулся Эирик от брата и поднял взгляд на учителя. — Тут ведь недалеко до города? Давайте завтра я отправлюсь в Весенку, а после в город? Узнаю у начальника стражи за разбои, да заодно спрошу за здешние случаи. Они ведь когда-то приходили сюда, вешали разбойников.

Учитель кивнул.

— Хорошая мысль. Только один ты не поедешь. Сначала вдвоем с Варди до Рассветного, потом в Весенку и только потом в город. Весь путь вместе. Поняли?

— А зачем нам деревни, если мы все узнаем и так у начальника? — Спросил совсем понурившийся Варди. Предстоящий путь не добавлял никакого удовольствия.

— Местные всяко больше знают, — заметил учитель. — Я же говорил вам — собирайте различные знания, желательно ото всех.

— То есть, мы едем собирать слухи?

— Да.

Варди закатил глаза. Всем своим видом он выражал недовольство. Дара была уверена, если бы не усталость, учитель отчитал бы его.

— Где же твой воинский дух, братец? — Ерничал Скегги, расставляя плошки на стол. — Нужно быть сильным, стойким, с улыбкой встречать все трудности и напасти…

— Можно я его стукну?

«Да», — сказал Хралф. Эирик молча кивнул.

— Нет, — отрезал учитель, и все принялись за еду.

***

— Но тебе ведь не разрешали туда ходить! — Недоумевал Лучезар.

Они шли к той же поляне, вернее, к виденному вчера ручью. Уже становилось жарко, хотя еще не было полудня.

— Мне ничего не запрещали. Я лечусь — мне уже лучше, к тому же ты принес вкусного меда. И я все записала, так что все задачи выполнены.

Все же Дару угнетало, что она единственная ничего не делала. Были ли это бандиты или нет, все же хоть так она должна была помочь. Еще с вечера она заварила травяной отвар, спала на печи, хотя вызывалась занять лавку. Братья ни за что не позволили ей спать на лавке, если есть выбор получше, но она пыталась. Печь недавно топили, так что ночью даже пришлось попотеть. Чувствовала Дара себя определенно лучше.

Дорога резко ушла влево. Они обошли старый овраг и вышли к ручью. Впереди находился старый валежник, под ним проходил ручей и двигался дальше между деревьями.

— Да, это то место, спасибо, — сказала Дара Лучезару и ободряюще улыбнулась.
Подлесок в этой части был гуще. Множество разнообразных кустарников как будто стеной ограждали лесную чащу впереди. Но Даре не нужно было пробираться сквозь них или через подлесок, чтобы узнать, что там находится.

Дара присела под небольшой липой и закрыла глаза. Потом приоткрыла один и серьезно посмотрела на Лучезара:

— Смотри внимательно вокруг.

— К-конечно, — сказал он и обвел глазом округу.

Здесь сосредоточиться было труднее. Лес словно наседал, давил на грудь. Но спустя время у Дары получилось. Только дух ощущал это сильнее. Густая листва закрывала свет солнца, кустарники будто специально высаживали, чтобы не пускать никого. Даже ветра не ощущалось.

Дух двигался тяжело. Воздух вокруг стал будто кисель — дух не ощущался легким и невесомым, но все вокруг давило на него. Дара пришла в себя и глубоко вдохнула.

— Все нормально, — улыбнулась она подскочившему к нем Лучезару. — Просто непривычно немного.

В следующий раз было также тяжело. Среди листвы сидела горихвостка. Недалеко среди кустов прошмыгнул заяц. Дара следовала за ним. Он ловко уворачивался от колючих веток, и это как будто делало все вокруг легче. Вдруг она увидела, как ухо зайца зацепилось за какую-то вещь. Это было похоже на кусочек платья. Двигаясь дальше, дух выбрался к небольшой ольхе. Заяц было хотел продолжить путь, но раздался треск, и он шмыгнул назад. Дара хотела было проникнуть туда, откуда раздался звук, но мелькнула странная тень, и голову тут же пронзила странная боль.

Лучезар обнимал ее плечи. Прошло некоторое время, и все вокруг перестало плавать. Зрение вернулось к ней.

— Все хорошо, — устало прошептала она. — Дух резко вернулся. Наверное, далеко посмотрела.

— Я так испугался, — признался юноша. — Ты вдруг схватилась за голову — думал, упадешь.

В кустах что-то зашуршало. Дара при помощи нового знакомого поднялась и подошла к ним.

— Эй, дружочек, не бойся. Беги сюда, — ласково позвала она. Но заяц, конечно, ее не послушал. Вновь стало тихо.

Хотелось пойти дальше и найти ту самую ткань, но брать с собой Лучезара было опасно. Да и идти без братьев опасно. Поэтому она решила вернуться, дождаться всех и рассказать о том, что видела. Едва она сказала об этом Лучезару, как в кустах снова что-то зашевелилось.

— У нас жуть какие шумные ежи, — пожаловался Лучезар. — Как-то с друзьями поздно возвращались с поля, слышим — из кустов так гремит! Ну, думаем, кабан. Приготовились ноги уносить. А потом как выбежит ежик — мы еще дня два вспоминали его.

Дара хмыкнула и кивнула.

***

Вечерело. Дара не хотела есть без остальных, но вновь начал бить озноб, поэтому она заварила отвар, прилегла на печь, укуталась в одеяло и попыталась уснуть. Братья разбудят, как вернутся, решила она.

Ее разбудил скрип двери. Кто-то уже вернулся.

Вокруг было темно. Странно, чего это они так задержались. Дара приподнялась на локтях, но тут же замерла.

Кто-то толкнул стол, захрипел и повалил несколько чашек. Сердце быстро-быстро застучало. Раздался какой-то хрюкающий звук, и, судя по звукам, кто-то попытался поднять глиняные чашки, хоть они и разбились скорее всего, и вместе с тем повалил стул.

«Тише, это скорее всего Варди напился в городе пива или кваса», — успокаивала себя Дара. Хотя ее братья не стали бы так тихо красться.

— Ой-ой, — раздался тихий хриплый голос, которого Дара еще не слышала.

Она попыталась достать до ножа, но с ужасом подумала, что он остался в сапоге.

Кто-то тронул ее за ногу.