Детство на улице Пушкина-2

      Кухня была в коридоре на три семьи, а так как семья Шапиро отделила свою территорию, то кухня была на две семьи, тети Фиры и наша. На кухне стояло два непокрашенных  стола, на которых, на нашем стоял примус, а на столе тети Фиры - керосинка, воду носили из уличной колонки для питья и приготовления пищи, хранили в оцинкованных ведрах, эмалированные до нас еще не дошли. Я постоянно завидовал этому, так как чтобы зажечь керосинку, нужно было только повернуть колесико и вытянуть фитиль, а для того чтобы заработал примус, нужно было вначале покачать насосом, чтобы создать избыточное давление, потом прочистить отверстие горелки и пустить керосин, когда он немного выльется нужно было его поджечь, а вот когда керосин выгорит нужно было качать дальше и тогда только наступало волшебство. Примус гудел, пламя окружало венчиком горелку, прямо как в будущих газовых плитах. Керосин продавался на маленьком базарчике недалеко от дома. Но имелась и доставка на дом передвижными продавцами. Продавцы передвигались на тележках, с керосиновой ёмкостью, запряжённой одним ишаком и для оповещения они благим матом орали в рупор, что-то похожее на: «Ооооооооой красииииин!!!». Было очень страшно. Сейчас трудно представить, но на этих керосинках и примусах готовили не только еду и кипятили воду. Поставив на керосинку или примус «Чудо печь» умудрялись печь пряники и булочки, бисквиты и торты, в частности торт «Наполеон». А летом примусы и керосинки выносили на террасы, и в огромных тазах варили вишневое варенье, а мы сидели рядом, облизывались и с нетерпением ждали появления пенок. Это было изумительное, ни с чем несравнимое пиршество.