Глава 47 Встреча

Глава 47   Встреча

Облачённый в полосатый махровый халат Ярослав собирался в дорогу. Практика предстояла непродолжительная, всего двухнедельная и на непритязательный мужской взгляд, вещей с собой нужно было брать немного. «Нательное бельё можно будет постирать, поэтому хватит пары плавок и футболок, дополнительная рубаха на смену, носки, полотенце, зубная паста, щетка и одежда, в которой, собственно, и отправлюсь в путь — вот, пожалуй, и всё, что нужно для комфортной летней жизни в поездке, — рассуждал Ярослав. — Главное — деньги!.. Если чего-то не хватит, можно будет докупить в магазине…» Все приготовленные вещи уместились в компактный пластиковый «дипломат». Молодой художник был доволен, так как любил отправляться в путь налегке.
Утром следующего дня он принял душ, надел брюки и рубашку, распечатал новую пару носков и, натянув их на ноги, проверил чтобы под их резинки не попали нижние части брючин — такая нелепость иногда случается, если носки одеваются вслед за брюками. Ярослав подошёл к зеркалу и посмотрел на своё отражение. Всё было неплохо. Он вспомнил, что не хватает одной существенной детали.  Художник взял с полки книжного шкафа флакон рижского одеколона и прыснул на волосы, шею и грудь. Флакон он сунул в дипломат — пригодится! Ярослав зашёл в комнату к родителям попрощаться. Пожав руку отцу и поцеловав мать, молодой человек с дипломатом в руке вышел из квартиры и поехал на Московский вокзал.
На вокзале, возле нужной платформы он встретился с Олей и Наташей — девушками из его учебной группы, с которыми он и должен был ехать на практику в Калинин. Шатенка Оля имела прямые волосы и представляла из себя невысокую, малоприметную, несколько полноватую девушку. Наташа была постарше Оли и выше ростом. Её вьющиеся светло-русые волосы опускались до плеч. Ярослав знал, что нравится Наташе, но отвечать ей взаимностью не хотел. Одеты девушки были просто, без изысков, что соответствовало их студенческому статусу, впрочем, в эти времена данная тема была не так актуальна.
Поезд был утренний, скорый, и, по этой причине, все вагоны были оборудованы парными сидячими местами. Следовал он до Москвы и через четыре часа пути делал остановку в Калинине. Провести всё это время в сидячем положении непросто, но и не смертельно. «В конце концов, можно будет пройтись по центральному проходу вагона и таким способом размяться…» — подумал молодой художник, когда вошёл в вагон и стал искать своё место. Все три билета покупались одновременно и поэтому места располагались компактно. Место Ярослава оказалось с края, у прохода, а его спутницы расположились вместе, позади него. Свободное место, у окна, рядом с местом художника, уже было занято. На нём сидела худенькая пожилая женщина, одетая в вязанную шерстяную кофту красного цвета. «Не повезло!.. — невольно мелькнуло в голове мужчины. — Жаль, что пожилая!.. Но хорошо, что худенькая…». Ярослав не обратил внимание на Вихря и Ангела, сидящих позади Наташи и Оли. За Вихрем и Ангелом сидели, раскладывающая карты на пластиковой поверхности откидного столика, Судьба и скучающий Хронос.
Ярослав положил дипломат на верхнюю полку и уселся на своё место. Вскоре в вагон вошёл контролёр в синей форменной одежде и с фуражкой на голове. Он начал проверять у пассажиров их посадочные билеты. Художник достал из грудного кармана рубахи билет, а его соседка засуетилась в поисках своего билета. Она выворачивала карманы кофты, рылась в своей сумочке, заглядывала в стоящий на полу, возле её ног белый полиэтиленовый пакет, но билет как будто растворился. «Что же это такое, куда я его дела?.. — растерянно спрашивала она себя, ещё и ещё раз нервно и суетливо проверяя карманы кофты и внутренние отсеки сумки. «Я же при входе в вагон показывала билет проводнику!..» — недоумевала она и растерянно смотрела на терпеливо ожидавшего контролера.
Ярослав, сочувствуя женщине, посоветовал вспомнить, во что она была одета, когда входила в вагон.
 Женщина встрепенулась, ойкнула и сунула руку в карман висящего у окна, возле спинки её кресла легкого бежевого плаща. Она достала из кармана свой билет и, рассмеявшись, предъявила его контролёру.
Посетовав на свою рассеянность, женщина сказала, что такое, к сожалению, бывает с ней очень часто, и она постоянно что-то ищет — то одно, то другое. «Это сопровождает меня, практически, всю жизнь! — говорила она. — И кто-то из моих знакомых, я уже не помню кто, посоветовал мне, в подобных случаях, привязывать к ножке стола носовой платок, затем обойти вокруг стола три раза и, остановившись у ножки с привязанным платком, произнести: «Бес, покружил, покружил и отпусти!..» Удивительно то, что почти всегда я сразу вспоминала, что забыла!..»
Вскоре Ярослав узнал, что женщину зовут Бетти Сергеевна, и в прошлом она была балериной, а в настоящее время находится на пенсии. Услышав от мужчины, что он имеет отношение к живописи и реставрации, Бетти Сергеевна достала из стоящего в ногах полиэтиленового пакета пачку цветных репродукций картин художника Петра Белова и предложила Ярославу посмотреть их. Молодой художник уже знал этого мастера, так как видел передачу о нём, и она произвела на него огромное впечатление. Картины Петра Белова были посвящены сталинскому периоду правления.  Ярослав с любопытством начал рассматривать предложенные ему репродукции. На первой был изображён огромный луг с распушившимися на нём одуванчиками. Внутри воздушно-пушистых головок цветков едва заметно просматривались бледные лица людей, а на этом лугу изображены, обутые в чёрные яловые сапоги, ноги Сталина... Ярослав убрал просмотренную репродукцию в нижнюю часть стопки и стал рассматривать следующую. На этой репродукции рука Сталина, с зажатой между пальцами трубкой, на огромном столе с раскрытой картой нашей страны гонит толпы плохо вооруженных советских солдат под немецкие танки… На следующей репродукции длинная вереница заключённых заходит через отверстие внутрь пачки папирос «Беломорканал», что символизировало большие человеческие жертвы принесённые заключёнными при его строительстве… Репродукции картин Петра Белова с необычными и во многом неожиданными композиционными решениями производили ошеломляющее впечатление. Они потрясали, помогая почувствовать масштабы трагедий, которым подвергся наш народ в период Великой Отечественной войны и сталинского правления…
Ярослав рассказывал, что не так давно видел по телевидению передачу об этом художнике и был поражён глубиной и необычными художественными решениями, затронутых в картинах тем... Так случайные попутчики, став собеседниками, перестали замечать, как за окнами их скорого поезда, сменяя друг друга, мелькали разнообразные виды и пейзажные ландшафты. Бетти Сергеевна рассказала, что и её отца тоже арестовали и отправили в «Зону», расположенную северо-восточнее Ленинграда, в районе Лодейного поля. Узнав об аресте отца, она, в те годы — молодая девушка — с большим трудом добралась до этих мест, и, проявив смелость и даже бесстрашие, добилась-таки встречи с отцом. Во время свидания очень многие люди просили её передать своим родным весточку о себе и прямо на её теле писали их адреса и фамилии. Таким способом была исписана вся, скрытая под одеждой, поверхность её кожи…
По возвращении домой, разобрав надписи на теле, удалось оповестить многих родственников заключённых о том, что их отец, брат или муж живы и находятся в этом скорбном месте. Бетти Сергеевна пояснила: «Естественно, я не могла запомнить в лицо всех, кто писал на моём теле, и поэтому почти ничего не могла рассказать о них, хотя родные и просили об этом!..»
Так, за разговорами, дорога показалась не такой долгой, и поезд в назначенное время прибыл в Калинин. Бетти Сергеевна осталась в вагоне и поехала дальше, а Ярослав вместе с девушками вышел на перрон незнакомого города и далее, на привокзальную площадь.
Вслед за ними из вагона вышли Вихрь и остальная компания. Остановившись возле дверей вагона, Вихрь обратился к Хроносу:
— Где произойдёт встреча?
— В фойе общежития, — ответил Хронос.
— Тогда вы все ступайте туда и обеспечьте встречу! А я останусь сопровождать нашего Рыцаря, — предложил Вихрь.
— А как заставить Любашу спуститься в фойе? — спросил Ангел.
— Проявите фантазию!.. Там, на вахте, есть телефон? — обратившись к Хроносу, спросил Вихрь.
— В эти времена, данный аппарат имеется на каждой вахте!.. — пояснил Хронос.
— Вот и отлично! Тогда, скажите Любаше, что её зовут к телефону, и что звонивший обещал перезвонить ей!..
Группа разделилась: Вихрь отправился за Ярославом, а остальные отправились выполнять его задание.
Время было почти обеденное, и молодой художник-реставратор предложил девушкам зайти в столовую или кафе, чтобы подкрепиться, а уже потом решать все остальные вопросы с администрацией музея и местом проживания. Это было принято девушками благосклонно, так как начался проливной дождь, и группа студентов, в составе трёх человек, направилась в ближайшую от вокзала столовую.
Подкрепившись и почувствовав от простой, но вкусной пищи прилив сил и настроения, Ярослав на привокзальной площади нашёл частную машину марки «Лада», владелец которой согласился отвезти всю группу до Краеведческого музея. Дождь к этому времени уже закончился.
Мучина сел на переднее сиденье и с любопытством рассматривал незнакомый город. Улицы казались широкими, с проложенными по ним трамвайными линиями. Город утопал в зелени листвы бесчисленного количества тополей, растущих на газонах, вдоль дорог, и во дворах малоэтажных домов. Но более всего, что поразило Ярослава и его двух спутниц — это наличие множества огромных луж, оставшихся после дождя и раскинувшихся на всю ширину улиц.
— Я никогда не видел в городе таких гигантских луж!.. — удивлённо заметил он.
— У нас после дождя всегда так, — похоже, ливневые стоки не справляются…  — объяснил водитель, подъезжая к двухэтажному, выкрашенному в жёлтый цвет зданию музея.
Директор музея, полноватая женщина средних лет, увидев приехавших из Ленинграда студентов, вызвала к себе главного хранителя, тоже женщину и попросила её показать выделенный для них рабочий кабинет, где они и должны будут заняться реставрацией. В этом же кабинете уже находились нуждающиеся в реставрации иконы. Одна из них была в самом удручающем состоянии, с полностью отслоившимся красочным слоем и лежала на полу, на листе ватмана, под шкафом.
— Вот эти иконы вам и предстоит реставрировать! — пояснила главный хранитель.
— Нам нужен фотограф, так как перед началом работы мы должны сфотографировать и зафиксировать состояние икон, — пояснил Ярослав.
— Я пришлю к вам нашего фотографа, — пообещала главный хранитель.
Познакомив студентов-реставраторов с местом предстоящей работы, хранитель музея рассказала, как добраться до общежития музыкального училища, в котором им предстояло жить во время практики, добавив, что все необходимые договорённости с руководством общежития уже достигнуты.
Проехав несколько остановок на трамвае и выйдя на нужной остановке, Ярослав и девушки подошли к серому четырёхэтажному зданию общежития. Окна первого этажа общежития были зарешёчены, вдоль них тянулся узенький газон с торчащим в нём кое-где невысоким кустарником. Вход в общежитие располагался ровно посередине. Миновав выкрашенную в коричневый цвет входную дверь с прикреплённой к ней с внутренней стороны длинной скрипучей пружиной, студенты-реставраторы оказались в просторном фойе. С левой стороны от входа располагался письменный стол вахтёра с раскрытым журналом учёта посетителей, рядом теснились чёрный корпус дискового телефона и настольная лампа. За столом сидела молодая стройная, женственная, нежная, необычайно очаровательная девушка со смугленьким, и от этого казавшимся загорелым, лицом, с сияющими глазами и с осветлёнными до светло-русого цвета, собранными на затылке с помощью резинки в плотный хвостик, волосами. Лёгкая, светлая чёлка слегка прикрывала лоб. Она казалась весёлой и беззаботной. Ярослав поздоровался с сидящей за столом девушкой. Наташа и Оля прошли в глубь фойе и, поставили свои вещи возле стены, на которой располагались стенды с размещённой на них информацией, а молодой художник-реставратор задержался у стола и глянул в сияющие и распахнутые глаза девушки. Ярослав почувствовал притягательную и волнительную глубину этих глаз. Они казались по-детски открытыми и бездонными. В них не было никаких шторок, заслонок и ограничений. Необыкновенное обаяние наполняло эту девушку чем-то сказочным, а она с любопытством смотрела в глаза Ярослава.
— Симпатичная!.. — невольно высказал художник своё впечатление о девушке.
— Я не вахтер, просто сижу здесь!.. — пояснила она в ответ.
—Ясно, — ответил очарованный Ярослав и прошёл к противоположной стене фойе, где Оля и Наташа оставили свои вещи.
Он с рассеянным вниманием стал рассматривать висящие на стене стенды и при этом незаметно, с любопытством и вниманием охотника продолжал наблюдать за приглянувшейся девушкой.
Симпатичная девушка вспорхнула из-за стола и в следующее мгновение оказалась возле зеркала. Взглянув на своё отражение, она поправила чёлку, а затем мотыльком порхнула к окну и, глянув сквозь него на улицу, снова подсела к столу. Из бокового коридора вышла одетая в чёрную юбку и тёмно-синюю кофту, с очками на носу пожилая бабушка и направилась к столу. Ярослав сразу догадался, что она то и была подлинным вахтёром общежития.
— Мы приехали на практику в Калининский государственный музей…— пояснил Ярослав, тоже подойдя к столу.
— Да, знаю. Мне уже звонили!.. — ответила не совсем довольным голосом бабушка-вахтёр. — Давайте ваши паспорта — я запишу вас в журнал учёта проживающих!..
Наташа и Оля достали свои документы и подошли к столу для оформления, а Ярослав неожиданно осознал, что забыл свой паспорт дома — вот такая неожиданная оказия. Молодой художник хорошо помнил, что действительно приготовил паспорт к поездке, но так и оставил его на книжной полке.
— У меня нет паспорта. Я забыл его дома!.. — сообщил он вахтёрше.
— Очень плохо!.. Мне нужен ваш паспорт, чтобы записать ваши данные в журнал учёта! — пояснила правила проживания вахтёрша.
— Хорошо, в ближайшие выходные я съезжу в Ленинград и привезу паспорт!
— Я сообщу коменданту, что сейчас у вас нет паспорта, а вы, как только привезёте его, сразу же передайте свои данные на вахту.
— Так и сделаю, — согласился Ярослав.
Завершив запись данных с паспортов девушек и со слов Ярослава, бабушка-вахтёр взяла два ключа от комнат и повела прибывших из Ленинграда студентов-реставраторов по коридору, направо от фойе. Девушек поселили в одной комнате, а Ярослава в комнате, напротив. Вахтёрша передала новым жильцам ключи и потребовала, чтобы они не забывали сдавать их на вахту, если решат выйти из общежития.
Комната, которая досталась Ярославу была двухместная, так как в ней располагалось две одноместные кровати. Возле кроватей стояли небольшие тумбочки, у окна располагался стол, с одной стороны возле входной двери находился небольшой двухстворчатый шкаф, а с другой стороны была раковина с горячей и холодной водой. Туалет — по коридору налево. Условия проживания, не избалованному комфортом Ярославу, показались вполне хорошими.
Молодой художник зашёл в комнату к девушкам и убедился, что их условия были чуть более комфортными, и это «чуть» заключалось в наличии собственной туалетной комнаты, что было уместно именно для девушек, учитывая их некоторые физиологические особенности.
— В субботу мне придётся поехать домой, за паспортом, — сообщил им Ярослав.
—Дурная голова ногам покоя не даёт!.. — засмеявшись, прокомментировала Оля.
— Точно, — согласился Ярослав и почесал затылок.
День ещё не закончился, и он предложил девушкам сходить и прогуляться для ознакомления по ближайшим к общежитию улицам. Оля и Наташа согласились, и через несколько минут вся компания шла наугад по близлежащим улицам гостеприимного приволжского городка. Пройдя пару кварталов, перед экскурсантами раскинулась обширная, во всю ширину тротуара, лужа. Художник засмеялся, опять встретив эту местную достопримечательность. Глубина лужи была внушительная, и Ярослав, не раздумывая, снял обувь и закатав брюки почти до колен, пошёл по луже. Девушки последовали его примеру и сняли свои босоножки. Это давно забытое наслаждение — ходить босиком! И это неожиданное простое занятие вызвало взрывной прилив радости, смеха и бодрости. Пройдя лужу, Ярослав, Оля и Наташа не стали надевать обувь, а так и пошли дальше, шлёпая босыми ногами по мокрому асфальту, тем более, что лужа была далеко не единственной, что встретилась им на пути. Все заботы и прошлые тревоги растворились в этих огромных лужах. Ярослав чувствовал, что ему действительно было хорошо и радостно, и он полностью отдался во власть нахлынувшего блаженства. Он радовался именно этому мгновению жизни и тому, что шёл босиком по прекрасной согретой солнцем, тёплой земле! «Как хороша жизнь! — думал Ярослав. — Нужно учиться наслаждаться каждой её минутой, будь то работа или отдых!.. Важно замечать её большие и маленькие радости, её подарки!  Каждое мгновение жизни несёт что-то новое, неповторимое и уникальное!.. Погружаясь в свои проблемы, мы перестаём замечать наше единство с окружающим миром, замыкаемся, съёживаемся, слепнем и не видим, как распускаются листья, не замечаем синевы неба, игры солнечных зайчиков в лужах, или вот это — босиком!.. Хотите сегодня, сейчас ощутить блаженство? И если да, то снимайте обувь и, не обращая внимания на ошалелые взгляды окружающих, — вперёд!.. Радость она — рядом, и мы сами из-за ограниченности и зашоренности сознания закрываем двери перед её носом!..»
— Никогда не видела в городе такие огромные лужи после дождя!.. — с нескрываемым удивлением отметила Наташа.
— Зато, как приятно пройтись босиком — вспоминаются давние детские радости!.. — преодолевая очередную лужу, ответил Ярослав.
Прогулявшись по городу, молодые реставраторы зашли в гастроном и купили себе на ужин кое-какие продукты: девушки взяли молоко и сдобные булочки, а Ярослав — сок и пряники. Закончив «променад», студенты отправились назад, в общежитие…
На следующий день, в пятницу утром Ярослав и девушки отправились в музей, и начался первый день реставрационной практики. Как и обещала директор музея, к десяти часам утра в кабинет, где приступили к работе студенты-реставраторы, пришёл мужчина в сером костюме, без галстука, ближе к пожилому возрасту и назвался фотографом. Он был трезв, но руки его подозрительно тряслись, а лицо имело обширные лиловые оттенки, которые говорили о том, что данный мужчина не долго останется в этом, более-менее нормальном состоянии. Ярослав и девушки, предварительно постелив на полу белый лист ватмана, по очереди раскладывали свои иконы в их исходном состоянии и виде. Фотограф, широко расставив ноги, нависал над иконами и щёлкал затвором аппарата, фиксируя их на плёнку. Закончив работу, он сказал, что через два дня фотографии будут готовы и покинул кабинет.
В начале своей реставрационной работы нужно было подробно описать и отразить исходное состояние икон в специальный протокол, а конкретно, имеющиеся у них повреждения и утраты, а также все последующие проводимые манипуляции по их реставрации, чем, собственно, и занимался Ярослав в первый день практики. Затем нужно было с помощью папиросной бумаги и специального клея укрепить красочный слой, чтобы тем самым зафиксировать его и остановить возможное дальнейшее разрушение. На иконе Ярослава красочный слой был полностью отделён от доски, а сама доска нуждалась в восстановлении в местах частичного отсутствия древесины — реставрационная работа началась полным ходом. Процесс реставрации требует усидчивости и сосредоточения, и поэтому, все находящиеся в кабинете, преимущественно, молчали, нарушая всеобщую тишину лишь каким-то конкретным вопросом по существу работы, но имевшееся в кабинете радио было включено, чтобы хоть как-то развлечь работавших реставраторов. Радио никому не мешало и транслировало проходивший в Москве Съезд Верховного Совета. «Перестройка», начатая Михаилом Горбачёвым, шла полным ходом, демонстрируя, таким способом, заявленную им «гласность».
Слушая выступления депутатов Верховного Совета, Ярослав понимал, что в стране действительно начались реальные изменения, и теперь будет больше правды, больше справедливости, и жизнь в нашей огромной стране перестанет топтаться на месте, преодолеет застой и станет значительно лучше!..
Периодически, раз в час или чуть больше, молодой художник останавливал работу и выходил через служебный вход на улицу, в залитый солнцем маленький, густо заросший кустарником, палисадник, где мог подышать свежим воздухом, размять затёкшие мышцы и, таким способом взбодрившись, вновь возвращался к работе. На обед студенты-реставраторы не пошли, а потрапезничали прямо на рабочем месте то, что принесли с собой. Ярославу хватило творожной массы, пол литра сока и немного хлеба.
Во второй половине дня, после пятнадцати часов, неожиданно на ясное и залитое солнцем небо набежали тёмные тучки. За пару минут они уплотнились, словно это было стадо чернявеньких барашков на узком перегоне, и начался пронзительный и плотный, как душ ливень. Продлился он ровно двадцать минут, а затем курчавые тучки рассеялись и вновь засияло жаркое солнце. Деревья, кусты, газоны и разогретый асфальт, освежившись летним дневным дождём, вновь были окутаны жаркими солнечными лучами…
Закончив работу, Ярослав поужинал в столовой, купил в магазине пачку вишнёвого сока и отправился в общежитие. Войдя в фойе, он увидел за столом другую вахтёршу, тоже пожилую женщину. Рядом, на диване сидела та самая девушка, которую он встретил здесь вчера.
Молодой мужчина попросил у вахтёрши ключи от своей комнаты.
 — А вы разве прописаны в общежитии? — строгим голосом уточнила незнакомая вахтёрша.
— Да, мы поселились вчера днём, — ответил Ярослав.
— Ничего не знаю. Мне по смене об этом не передавали!.. — заворчала недовольным голосом женщина.
— Наши данные записали в журнал учёта, посмотрите в нём! — попросил художник.
— Они действительно приехали вчера и их поселили, я видела!.. — пояснила, сидящая на диване девушка.
Вахтёрша открыла журнал и, полистав страницы, заявила:
— Да, запись есть, но ваших паспортных данных нет!..
— Завтра, в субботу я поеду в Ленинград и привезу паспорт! — ещё раз пообещал Ярослав.
— А я никогда не была в Ленинграде!.. — с какой-то детской непосредственностью сообщила девушка.
Художник посмотрел в её чистые искрящиеся радостью глаза и предложил:
— Я могу тебя взять с собой!.. И если ты согласна, пойдём и обсудим этот вопрос.
Ярослав взял из рук вахтёрши ключ и вместе с девушкой прошёл в свою комнату. Любаша вошла в комнату и села на кровать. Мужчина открыл пачку сока, налил половину стакана и протянул симпатичной гостье. Девушка глотнула и вернула стакан обратно.
— Меня зовут Ярослав!..
— А меня — Любаша!.. Я учусь на вокальном отделении…
— Имя у тебя красивое, — отметил Ярослав и посмотрел в сияющие глаза гостьи. — Ну, что?.. Целоваться будем?.. — непринуждённо спросил он.
—Быстрый какой!.. — удивившись такому непринуждённому нахальству и иронично улыбнувшись, ответила Любаша.
— Тогда обсудим поездку, — перешёл к делу Ярослав. — Мы поедем в Ленинград утром. Никакие вещи с собой брать не надо. Днём окажемся на месте и у нас будет возможность основную часть дня погулять по городу, а на следующий день, утром уедем обратно, в Калинин.
Любаша согласилась. Ярослав подошёл к окну и раздвинул шторы. Солнечный луч ярким пятном залил подоконник и часть комнаты. В воздухе появилось едва заметное сияние. Оно наполнило собой пространство и окутало молодых людей… Глаза Любаши и Ярослава встретились, а их сердца волнующе забились…
Молодой художник предложил девушке следующим утром встретиться в фойе общежития, так же он поинтересовался, сможет ли Любаша самостоятельно проснуться или её нужно разбудить. Девушка ответила, что проснётся сама. На этом аудиенция закончилась, и заинтересованная предстоящей поездкой юная гостья ушла к себе в комнату, на четвёртый этаж, где она жила со своими подругами.
— Ты где была? – спросила Тамара, сидя на кровати и расчёсывая волосы.
— Я познакомилась с художником, он пригласил меня завтра поехать с ним в Ленинград!  — ответила Любаша.
— Какой Ленинград? — возмутилась Лариса.
— Он проходит практику в музее, но забыл дома паспорт, вот и едет туда, чтобы забрать его…— пояснила Любаша.
— Ты, что дура ехать с неизвестным мужиком? — повысив свой и без того звонкий деревенский голос спросила Тамара.
— Город хочу посмотреть!.. — оправдывалась Любаша.
— У тебя же есть московский ухажёр, обеспеченный солидный человек!.. — прищурившись, и с долей издёвки воскликнула крымчанка  Лариса.
— Я его не люблю!.. И потом, что вы пристали, может этот художник и не придёт на вокзал…
— Действительно!.. Скорее всего он тебе лапшу на уши навешал! — смеясь и откусывая яблоко, произнесла Тамара. Любаша махнула рукой и стала готовиться ко сну.
Наступило утро, Ярослав побрился, оделся и вскипятив в кружке с помощью маленького электрокипятильника — незаменимого помощника в подобных командировках — воду, заварил чай и, когда тот приобрёл насыщенный цвет, сел завтракать…
В это время в четыреста десятой комнате все ещё спали. Судьба и Ангел подошли к спящей Любаше. Судьба присела на край её кровати, а Ангел склонился и слегка дунул на лицо девушки.
— Вставайте, Любовь! Вот и Судьба уже здесь!.. — прошептал он.
Любаша, услышав слова, открыла глаза, но никого не увидела. Невидимый Ангел взял её руку и потянул к себе — неведомая сила тянула девушку встать. Она посмотрела на часы и быстро встала с постели…
Выйдя в фойе, Ярослав сдал ключ и увидел, спустившуюся со своего этажа, Любашу. Одета она была по-летнему, легко. На ней была джинсовая юбка, футболка с вышитыми цветочками и на случай, если поднимется ветерок, лёгкая, полуспортивного кроя с водоотталкивающим покрытием, розоватого оттенка курточка.
В вагоне скорого, с сидячими местами поезда, Любаша разместилась у окна, а Ярослав — рядом с ней, у прохода. Присутствие возле себя молодой и красивой девушки с эффектными, облачёнными в колготки и открытыми выше колен ногами, волновало и заставляло вибрировать все мужские чувства художника, но он старался держаться достойно, понимая, что торопиться не следует — всему своё время! Хотя, всё же не удержался и слегка прикоснулся ладонью к её ноге, чуть выше колена. Любаша улыбнулась и сделала вид, что не заметила этого краткого и как будто случайного жеста. Ярослав стал говорить, что в будущем году закончит Ленинградское художественное училище и сможет быть либо художником, либо реставратором; он рассказал, что является членом Коммунистической партии и руководит комсомольской организацией училища. Это произвело положительное впечатление на девушку, так как говорило о серьёзности нового знакомого. Так же Ярослав рассказал, что в творческом отношении занят поисками красоты и пытается открыть её секреты… Любаша, в свою очередь, поведала, что родилась в Сибирском городке Тара и хочет стать оперной певицей…
Молодой мужчина рассказывал обо всём, что его волновало и интересовало. Он сразу почувствовал, что психологически ему очень комфортно с этой, в общем-то, обычной, на первый взгляд, девушкой. Находясь с ней рядом, он не думал, как себя вести и о чём говорить… Он мог быть самим собой и ему хотелось говорить и говорить с Любашей. Она привлекала искренностью, детской непосредственностью, наивностью и необыкновенной духовной чистотой. Ей были близки темы искусства: живописи, поэзии, музыки. Это были как раз те области творчества, которые волновали и воображение Ярослава. Оказалось, что у Любаши её родной дядя являлся художником и в настоящее время работал в Омском областном музее, где она часто бывала на всех выставках. Девушка увлечённо говорила, что серьёзно и увлечённо занимается музыкой, пением и стихами…
Приехав в Ленинград, Ярослав вывел Любашу на набережную Невы, которая с юности привлекала его своей гранитной красотой, широким и открытым простором, величественной архитектурой с увитыми затейливой лепниной фасадами домов, с вольным ветром и парящими над водой белоснежными чайками…
Неожиданно Ярослав услышал знакомый, едва различимый и похожий на лёгкие переливы колокольчиков смех воздушной и прозрачной Мечты, встреченной им в юности на этой же набережной…
Ярослав засмеялся ей в ответ, предчувствуя что-то неуловимо важное!.. Он всей своей сущностью ощутил затаённое, глубинное родство его души с душой, идущей рядом с ним и  волнующей его, девушкой. Вдохновлённый её присутствием, а также свежестью невского воздуха, блеском, несущей свои воды реки, ласковым солнышком и радужными проблесками в небе, Ярослав стал читать давно написанное стихотворение, которое было предназначено именно для этого мгновения:
— На просторы в ранний час выхожу смелее — пусть порадуется взгляд, даль полей лелея!.. Лишь при утренней заре даль чиста, просторна! Только утром видно мне, как Земля огромна!.. Как купается она в чистом свете раннем, как чисты её поля без конца и края!.. Горизонт уходит в даль — манит за собою!.. Я иду, мне ног не жаль, — я иду с тобою!..
Прочитав стихотворение, Ярослав приобнял Любашу, и они прошли несколько шагов прижавшись друг к другу…
— Красивое стихотворение. Оно, вероятно, очень значимо для тебя? — спросила Любаша.
— Да! Я написал его для той девушки, которая пойдёт вместе со мной по жизни!..
Любаша немного смутилась, но не отстранилась от спутника.
Проходя мимо Летнего сада, Ярослав предложил заглянуть в его тенистые аллеи, украшенные величавыми мраморными скульптурами.  Пройдя сад насквозь, молодые люди дошли до раскинувшегося пруда, в котором плавали величавые лебеди. Чуть дальше, окруженный со всех сторон водой, величественно и загадочно стоял ярко оранжевый Михайловский замок. Выйдя из Летнего сада и пройдя насквозь по засыпанным красной гранитной крошкой дорожкам широченное Марсовое поле, Ярослав и Любаша вновь вышли на Набережную и направились вдоль неё к Эрмитажу. Увидев, что очередь желающих попасть в Эрмитаж к этому времени была совсем невелика, художник предложил пройтись по основным залам этого знаменитого музея, а он прекрасно знал их расположение.
Вскоре Ярослав и Любаша бродили по бесконечным залам этого огромного музейного комплекса. Вначале художник повёл девушку по первому этажу и показал лежащую под стеклом мумию египетского жреца, а затем провёл её через залы с античными скульптурами и подвёл к «Венере Таврической».
— Она была найдена в Крыму — в Тавриде, — потому и называется «Таврической» — пояснил Ярослав. — И на мой взгляд, это самая прекрасная скульптура во всей этой коллекции!..
Далее молодые люди поднялись на второй этаж и, пройдя сквозь залы Рембрандта, с его картиной «Возвращение блудного сына», Тициана, с его прекрасными композициями «Данная» и «Кающаяся Мария Магдалина», пришли в зал с мадоннами Леонардо да Винчи. Можно было часами рассматривать эти прекрасные шедевры, ощущая внутренние вибрации величайшей, по истине, космической красоты и гармонии…
—История картины Леонардо да Винчи «Мадонна Литта» удивительна,— рассказывал Ярослав. Она была в засаленном состоянии за копейки куплена на рынке одним из любителей искусства, а теперь находится в прекрасном дворце и является одним из основных шедевров коллекции музея.
По окончании осмотра шедевров Эрмитажа, Ярослав предложил перекусить в, расположенном на первом этаже, музейном буфете. Стакан чая, пара бутербродов и глазированные пирожные вполне поддержали силы экскурсантов. Выйдя из Эрмитажа, можно было полюбоваться красотой Петропавловской крепости, с расположенным на её территории собором, увенчанным изящным шпилем и устремлённым в небо ангелом, Стрелкой Васильевского острова с ярко красными Ростральными колоннами, и величавым зданием бывшей Биржи...
Ярослав и Любаша прошли мимо пёстрой группы иностранных туристов, знакомившихся с помощью звонкого и говорливого гида, в лице милой дамы, с достопримечательностями города на Неве. Увлечённые друг другом, Любаша и Ярослав не заметили, что среди иностранных гостей присутствовали Вихрь, Судьба, Ангел и Хронос. Эта необычная четвёрка, как и прочие иностранцы, фотографировались на фоне лучших, открыточных видов города и, довольные происходящим, одобрительно посматривали в сторону Любаши и Ярослава...
При дальнейшем осмотре основных достопримечательностей города, Ярослав, как истинный художник, предложил осмотреть и коллекцию Русского музея. Любаша согласилась, хотя уже изрядно устала, и спутник повёл её в сокровищницу русского искусства. Вход в музей в это, послеобеденное время был свободен, и художник увлёк девушку по галереям второго по значимости музея Ленинграда. Репин, Левитан, Серов, Коровин, Кустодиев сменяли друг друга, и Любаша смогла «вживую» соприкоснуться со множеством шедевров, которые она видела только на иллюстрациях в альбомах и учебниках…
Вечером усталые, но довольные экскурсанты пришли в квартиру на Таврической. Родители Ярослава, поскольку это были выходные дни, уехали на дачу в поселение Жемчужина, что в восьми километрах от небольшого тихого и весьма симпатичного, расположенного на юге Ленинградской области городка Луга. Любаша осмотрела небольшую, принадлежащую Ярославу, комнату, где у окна расположился письменный стол со стулом, рядом — книжный шкаф цвета спелой вишни и светло охристый платяной; сбоку от двери стоял разложенный и заправленный постельным бельём диван, а рядом — широкое, способное раскладываться и превращаться в одноместную постель, кресло. На стенах висели картины. Обстановка не слишком презентабельная, но вполне достаточная для жизни молодого мужчины.
Любаша рассматривала картины на стенах комнаты.
— Очень красивые! – восхитилась она, — Натюрморты, пейзажи, портреты!.. У тебя здесь, как в музее! Это твои картины?
— Да, мои, — ответил Ярослав.
— Ты настоящий художник!.. У тебя здесь всё пропитано энергией творчества! — подвела итог осмотра Любаша.
Она подошла к книжному шкафу и, вытащив один из художественных альбомов с иллюстрациями, раскрыла его.
— Это Винсент Ван Гог — мой любимый художник, — прокомментировал Ярослав, увидев, какие именно иллюстрации открыла Любаша. — Его знаменитые «Подсолнухи» и «Ирисы». 
Любаша продолжила листать альбом, а Ярослав ушёл на кухню и вскоре вернулся с подносом, на котором стояли хрустальная вазочка с фруктами, две чашки чая с изображенными на них розовыми лебедями, а также лежали шоколад и печенье.
— Угощайся! — вежливо предложил Ярослав.
— Спасибо, — ответила Любаша, взяв из вазы веточку винограда…
Время уже было позднее и нужно было готовиться ко сну. Девушка первая прошла в ванную комнату и пробыла там несколько минут. После неё в ванную зашёл Ярослав. Он встал под освежающий тёплый душ и думал, как вести себя с его гостьей дальше: «Проявить настойчивость и добиваться желанной близости или не спешить и не делать этого?.. Нет, я не буду форсировать события!.. Если Любаша — именно та девушка, которую я искал всё это время, то она и так, без сегодняшней близости станет моей, а если нет, то и не надо!..» — с такими мыслями Ярослав вышел из ванной. Войдя в комнату, он увидел сидящую на диване и прислонившуюся спиной к стене Любашу. Её, подогнутые под себя ноги, были укрыты одеялом. В её глазах отражался некоторый испуг. Заметив это, Ярослав сказал: «Не бойся, если ты не хочешь, я тебя не трону!.. Ты просто поспишь рядом со мной!..»
Эти слова сразу успокоили Любашу и Ярослав лёг на диван рядом с девушкой. Надо ли говорить, что молодая кровь брала своё, и художник вскоре утонул в сладких объятиях и поцелуях… Девушка призналась, что ещё не была близка с мужчиной, и Ярослав не стал требовать сиюминутной и полной близости, дав своей гостье время привыкнуть к нему, к его нежности и ласке. Ярослав решил быть ненавязчивым и, если получится, попытаться зажечь у себя и у Любаши подлинный огонёк взаимности!..   
Молодые и упругие тела сплетались, как в волшебном калейдоскопе в причудливые узоры любви… Ароматы духов, одеколона и тел жадно вдыхались и опьяняли… и всё произошло само собой!.. Впрочем, не без трудностей, так как Ярославу пришлось проникнуть туда, где никого ещё не было, и вход в заветную пещеру был узок и тесен, а само проникновение, после его окончания, оставило небольшой влажный, алый след…
Успокоившийся Ярослав лежал на спине, рядом, уткнувшись в его плечо и прижавшись к нему всем телом, притихла Любаша. Молодой художник вспомнил своё давнее видение и начал рассказывать о нём:
— Семь лет назад мне приснился сон. Я увидел неглубокую речку... Видимо, это была река жизни. Я шёл по каменистому дну, а журчащая вода была не выше колен. Неожиданно я почувствовал рядом с собой юную девушку с двумя косичками. Я шел чуть впереди и не видел её лица, но чувствовал, что люблю её… и называл моим Аленьким Цветочком!..
Ярослав повернулся к Любаше и продолжил:
— Мне очень хочется называть тебя моим Аленьким Цветочком!..
Любаша немного помолчала и сообщила:
— Семь лет назад я была двенадцатилетней девочкой, и мама заплетала мне две косички!..
Изумлённый Ярослав ещё раз взглянул на Любашу.
— Ты — мой Аленький Цветочек!.. Я наконец-то нашёл тебя!.. — с нежностью произнёс молодой художник и поцеловал Любашу…