Глава 50 Петрозаводск. От терний к звёздам!

   


Глава 50
Петрозаводск. От терний к звёздам!

Через пару месяцев Любаша сообщила Ярославу, что она беременна. Свершилось таинство зарождения новой жизни в ореоле любви. Эта ожидаемая новость обрадовала художника и наполнила жизнь возросшей ответственностью и дополнительным смыслом.
— Это огромное счастье! Я люблю тебя и нашего будущего ребёнка! — с радостью воскликнул Ярослав и поцеловал любимую.
Оценив сложившееся новое положение, влюблённые решили, что будущий ребёнок никоим образом не станет препятствием для развития и профессионального образования Любаши, и она, заручившись поддержкой Ярослава, уехала в Карелию, в город Петрозаводск, где также имелось музыкальное училище с вокальным отделением, и успешно поступила на первый курс, так как конкуренция абитуриентов в провинциальных учебных заведениях заметно меньше, и система поступления не извращена до такой степени, как это сложилось в крупных городах страны. Сначала Любаша поселилась в гостинице «Северная», так как места в общежитии ей не давали. Немного денег, накопленных во время работы в церковном хоре унеё оставалось. Впрочем, девушке очень нравилась жизнь в этом прекрасном отеле, где были не дорогие завтраки и уютная обстановка, но через некоторое время администратор гостиницы пришла к Любаше в номер и пояснила, что им необходимо поселить большую делегацию, поэтому в номере ей вынуждены отказать. Юная певица за это время познакомилась с бойкой девушкой Таней, которая рассказала ей, что на самом деле в общежитии училища места есть. Придя в общежитие и предъявив ученические билеты вахтерше, студентки прошли в одну из комнат, где стояло несколько кроватей, две из них были свободны. В этой достаточно большой комнате жила студентка последнего курса. Она охотно согласилась на то, чтобы Любаша проживала вместе с ней. Позже, когда директор музыкального училища узнала, что Любаша без разрешения проживает в общежитии, а из другой области общежитие не давали, вызвала её к себе в кабинет:
—А ты я смотрю не промах! Придётся искать другое место проживания!
Юная певица не знала, что ответить, но тут появились невидимые Хронос и Вихрь.  Хронос из воздуха вынул какую-то книгу и голосом Любаши произнёс:
— Здравствуйте! По закону вы не можете выселить на улицу беременную женщину, тем более студентку дневного отделения вашего училища. Более того, я имею право на отдельную комнату, где так же может проживать и мой муж.
— Да ты я смотрю ещё и юридически неплохо подкована…  Ладно, принесёшь справку с женской консультации, дадим тебе жильё, — ответила директор, сняв очки и с любопытством рассматривая Любашу.
Вскоре юную певицу официально поселили в общежитие, где жили студенты музыкального училища и других творческих учебных заведений Петрозаводска. Молодой художник остался в Ленинграде и начал более упорно заниматься зарабатыванием денег, рисуя портреты на Невском проспекте и создавая живописные произведения для продажи.
Разлука с Ярославом, прекрасная северная природа Карелии, величавое Онежское озеро рождали непреодолимое желание писать стихи, и Любаша заметную часть свободного времени посвятила сочинению стихов. Она садилась в своей комнатке у окна и записывала на листочке, негромко повторяя, льющиеся из души поэтические строчки: Открывая звёздочки во мраке, уплывают тихо облака; ты — со мной в распахнутой рубахе смотришь вдаль, где плещется река! А луга цветут пьянящим мёдом, наполняя нежные сердца; освящённая любви восходом, нами жизнь-малютка зажжена!

 Тетрадка со стихами быстро заполнялась. В один из дней, ожидая преподавателя, Любаша находилась в фойе училища. Там появились одетый во фрак Вихрь и шуршащая подолом своей цветастой юбки Судьба. Похожая на цыганку женщина раскинула широкий подол и уселась на стоящий возле окна кожаный диван, а Вихрь подошёл к Рождённой весной и, заглянув в тетрадь, которую она держала в руках, произнёс:
— Здравствуйте, красавица! Появились слухи, что вы не только занимаетесь вокалом, но и пишете прекрасные стихи!
— Да, я люблю поэзию, — оценив артистичную внешность незнакомца, ответила Любаша.
— Позвольте взглянуть? — попросил Вихрь и протянул руку к тетрадке.
— Пожалуйста, — согласилась юная поэтесса и передала незнакомцу свою тетрадь.
Он полистал страницы, почитал некоторые строчки и, передавая тетрадку обратно, заметил:
— Хорошие стихи. Их необходимо показывать людям.
— С радостью, но как это сделать? — поинтересовалась Любаша.
Вихрь взглянул на сидящую на диване Судьбу, и она кивнула ему головой. Мужчина во фраке подошёл к стоящему сбоку от лестницы пустому стенду и, показав на него, предложил:
— Напечатайте ваши стихи на хорошей бумаге и закрепите на этом стенде. Вы же видите, что он практически пуст!
Любаша взглянула на обтянутый льняным холстом стенд и представила, как на нём можно было бы разместить свои стихи. Когда она опять повернулась к незнакомцу, то его уже и след простыл. Пропала и сидевшая на диване женщина, как будто их и вовсе не бывало.
Поскольку стенд принадлежал библиотеке училища, юная поэтесса решила обратиться за разрешением к заведующей библиотеки. Полная женщина лет пятидесяти пяти, с аккуратной причёской тёмно-русых волос, которую звали Лидия Николаевна Балашова, выслушала Любашу и, прочитав несколько стихотворений из её тетради, решила:
— Вы хорошо пишете. Вывешивайте. Пусть читают все студенты.
— Спасибо, — поблагодарила Любаша и радостная побежала в общежитие.
Она взяла на время у одной из сокурсниц печатную машинку, напечатала свои лучшие стихи и вывесила их на доске объявлений библиотеки. Так студенты и преподаватели училища, и не только они, узнали о поэтических способностях новой студентки. В дальнейшем Любаша сдружилась с Лидией Николаевной и знакомила её с новыми стихами, рассказывала о своей студенческой жизни, а та, в свою очередь, предлагала почитать стихи Игоря Северянина, Анны Ахматовой, Марины Цветаевой и других поэтов.
Вскоре Любаша получила приглашение выступить с чтением своих стихов в центральной библиотеке Петрозаводска, которая находилась недалеко от Онежского озера, куда она часто приходила слушать музыку и пение великих мастеров. После успешного поэтического выступления к ней подошла заведующая библиотекой и, выразив несколько комплиментов на счет её стихов, дала номер телефона председателя Союза писателей Карелии, Марата Васильевича Тарасова. Любаша, не откладывая дело в долгий ящик, позвонила по этому телефону и, рассказав о себе, получила приглашение посещать литературное объединение Союза писателей Карелии. Уже там она очно познакомилась с Маратом Тарасовым, представлявшим собой плотного, немного обрюзгшего мужчину лет шестидесяти, среднего роста, с амбициозным выражением лица, а также познакомилась со многими писателями Карелии и смогла представить им своё творчество, к которому маститые авторы отнеслись со снисходительным интересом. Марат Васильевич, заинтересовавшись новым молодым и красивым талантом, пригласил юную поэтессу к себе в кабинет.
— Заходи, заходи, — радостно произнёс он, увидев вошедшую к нему в кабинет Любашу.
Мужчина встал из-за стола, подошёл к двери и, выглянув в приёмную, попросил секретаршу, чтобы его не беспокоили. Он плотно закрыл дверь, провёл Любашу к столу и предложил ей стул.
— Я познакомился с твоими стихами, — заняв своё привычное место за столом, протянул он. — Что могу сказать? Ты талантливый человек, но работать над словом, искать различные варианты тебе ещё предстоит научиться. В тебе есть музыкальность, и для поэтического слова это хорошо. — Марат Тарасов пристально посмотрел на Любашу. — Я хочу и могу помочь тебе. На петрозаводском радио я веду передачу о поэтах. Можно будет сделать цикл передач, на которых ты прочитаешь свои стихи и, поскольку, учишься на вокальном отделении, то споёшь несколько моих песен.
— Хорошо, — с радостью согласилась Любаша. — Я постараюсь для передач выбрать самые лучшие стихи и исполню ваши песни.
Девушка встала со стула и собралась уходить.
— Вот и замечательно, — глаза у Марата Васильевича загорелись. — А сейчас давай выпьем коньячку, — предложил он.
— Я не пью, Марат Васильевич, — отказалась Любаша.
— Немного можно! За твой успех! — настаивал хозяин кабинета.
Он открыл дверцу небольшого, встроенного в шкаф, бара, достал уже початую бутылку коньяка, налил две рюмки и одну из них протянул девушке. Любаша медлила.
— Давай, давай, бери! За тебя, за твой успех! — подбадривал мужчина.
 — А можно сок? — спросила юная поэтесса, увидев в баре пачку открытого сока.
Марат Васильевич налил сок в пустой бокал и, воспользовавшись невниманием гостьи, вылил туда же, ставшую ненужной, вторую рюмку коньяка. Любаша ничего не ела почти весь день и, выпив сок, не поняла отчего — или от переутомления, или от беременности — у неё закружилась голова, и она стала осматриваться, куда бы присесть?
Заметив это, председатель Союза писателей Карелии подвёл её к стоящему рядом дивану. Сам Марат Васильевич сел рядышком и неожиданно обнял Любашу и стал неистово пытаться её поцеловать. Девушка вырвалась из объятий председателя и соскочила с дивана.
— Что вы делаете, Марат Васильевич? Я люблю другого человека! — взволнованно заявила она.
— А ты подумай! — совершенно не смутившись, заявил возбуждённый мужчина. — Мои рекомендации откроют тебе дорогу в Москву, в литературный институт. Надо же быть благодарной, — объяснил он мотивы своего поведения.
Марат Тарасов встал с дивана.
— Готовься к передаче, — продолжил он, не то соблазнять, не то убеждать юную поэтессу. — Через три дня я жду тебя на радио, и ты споешь мои две песни.
Мужчина достал из папки два листочка с текстами песен и передал их всё ещё обескураженной Любаше.
— Гитариста найдёшь в училище, думаю, это не проблема, — закончил он.
— Хорошо, я приду на радио. До свидания, — согласилась Любаша и торопливо, с чувством омерзения вышла из кабинета.
В охватившем её сильном волнении она шла по берегу Онежского озера и не могла понять, почему так устроена жизнь: ей, только-только вступившей в жизнь, чтобы получить необходимую рекомендацию от Союза писателей и для выхода со своим творчеством в мир, предлагают переспать с пожилым, но имеющим власть и возможности, человеком! «Это душно, противно и невозможно!» — возмущённо прошептала Любаша.
Пытаясь добиться расположения начинающей поэтессы, председатель Союза писателей Карелии Марат Тарасов, в качестве аванса, как и обещал, действительно помог ей с выходом в эфир карельского радио, и она смогла не только спеть предложенные им песни, но и прочитать множество своих стихов. После передачи, Марат Васильевич подошёл к юной поэтессе и вкрадчивым голосом заявил:
— Ты видишь, что я выполняю обещанное. В будущем я смогу познакомить тебя с поэтом Евгением Евтушенко — мы с юности в дружеских отношениях. А поэтому решай... Завтра вечером приходи ко мне домой и будь более сговорчивой, не упрямься. В противном случае это будет твоя первая и последняя передача.
Расставшись с Маратом Тарасовым, Любаша задержалась в здании петрозаводского радио и в расстроенных чувствах стояла в коридоре возле окна. Утирая невольные слёзы, она думала об ужасной несправедливости, с которой ей вновь пришлось столкнуться. По коридору мимо Рождённой Весной проходила женщина невысокого роста, средних лет, с короткой стрижкой прямых тёмно-каштановых волос. Увидев расстроенную девушку, которая только что жизнерадостно выступала в эфире, она остановилась, поздоровалась и, представившись художественным редактором Ириной Борисовной Дэкалюк, спросила:
— Милая моя, почему у тебя глаза такие грустные? Стихи и песни прозвучали чудесно, и люди звонят в студию…
Ирина Борисовна заботливо, по-матерински приобняла Любашу и, заглянув в её заплаканные глаза, добавила:
— Пойдём ко мне в кабинет, попьём чайку, и ты мне всё расскажешь.
Любаша доверительно рассказала Ирине Борисовне о перипетиях своего творческого пути под «присмотром» председателя Союза писателей Карелии. Ирина Борисовна потушила сигарету в пепельнице и, усмехнувшись, воскликнула:
— Вот старый хрен! Уже вроде бы и возраст почтенный, а всё — туда же! То, что он, как мужик, может, это, конечно, хорошо… Но то, что он растлением занимается, это ни в какие ворота не лезет! Не переживай, у нас на радио много разных передач, так что звони мне, и ты всегда будешь в нашем эфире.
— Спасибо вам, Ирина Борисовна! Я никогда этого не забуду! — упокоившись, ответила Любаша.
— Всё у тебя будет хорошо! Не каждая на твоём месте смогла бы устоять… Но думаю, если бы ты была другой, то не было бы твоих чудесных стихов, — высказала своё мнение Ирина Борисовна. — А знаешь, пойдем, я запишу тебя просто так, а ты расскажешь о себе, — неожиданно предложила редактор. — Ты уже многого стоишь, если ради явной выгоды и карьеры не мараешь свою душу, — объяснила она своё спонтанное решение.
— Хорошо! — согласилась удивлённая Любаша. — Да, если бы я была другой, то, вероятно, не смогла бы писать мои волшебные стихи, сказки, песни.
Зайдя в студию, Ирина Борисовна включила записывающий аппарат и попросила Любашу рассказать, какой она видит себя в будущем? Молодая женщина надела наушники и по команде Ирины Борисовны закрыла глаза, чтобы лучше представить свою предстоящую жизнь. Неожиданно она увидела, словно мелькающие в калейдоскопе отдельные события: это Хронос, оставаясь невидимым для всех присутствующих в студии людей, установил свой проектор и пропустил сквозь него нить времени, связанную с его гофрированным головным убором. Рождённая Весной озвучивала увиденное:
— У меня родятся дети: мальчик и девочка, и я буду счастлива! Мне примерно тридцать лет, и у меня — свой театр, много учеников, я пишу музыку и стихи, издаются мои книги... А вот я пою на сцене, и меня снимает телевидение… Здесь я уже старше и по-прежнему пишу и пою… Почему-то вижу себя в белом халате, и мне поочередно приносят младенцев... Вижу людей в военной форме, вижу, как получаю награду в Смольном... А ещё позже вижу, что пишу роман и сценарий... Вижу мультфильм, съёмку художественного фильма…
— Что ж, очень позитивный сценарий жизни. Дай то Бог, —прокомментировала услышанное Ирина Борисовна, продолжая с интересом всматриваться в молодую и уверенную в себе девушку. — Пройдёт много лет, и мы поднимем эту запись и подведём итоги, — добавила она.
Любаша попрощалась с художественным редактором петрозаводского радио и спустилась вниз, в фойе. Со стационарного телефона она позвонила председателю Союза писателей Карелии и сообщила, что не приедет к нему вечером. Она также поблагодарила за то, что он помог ей выйти на петрозаводское радио, за то, что обозначил некоторые литературные недочёты, показал, как необходимо работать над произведением. Марат Тарасов, в свою очередь, ответил, что на этом его помощь заканчивается и пробиться в мир без его помощи Любаше будет практически невозможно.
Молодая женщина вышла из здания радио на свежий воздух и глубоко, всей грудью, вдохнула окружившую её свежесть. Тяжёлый камень от предложенного ей председателем пути свалился с души, и её глаза, как звёзды, вновь засияли восторгом Вечности. Вскоре на петрозаводском радио вновь зазвучали её стихи, она играла фортепианные произведения Шопена, Чайковского и других авторов и, конечно, пела. Любаша продолжала учиться вокалу и создавать свои стихотворения, лучшие из которых складывались в первый поэтический сборник «Любовь».