Не покорить землю Русскую

         «Красна река берегами. Да, всякая река помнится берегами: то скупыми
песчано-каменистыми,  то  роскошными густо-изумрудными от буйно растущей
зелени». – сидя у омута, размышлял  Семён Ильич, шестидесяти с небольшим лет,
любитель удочки с детства, мирного, тихого и теперь уж такого  далёкого.
         «Где теперь тот мир? Куда уплыли его времена, и пришли в мир дружбы
чуждые нам распри? – задавался Ильич  вопросами, совсем отнявшими у него сон.
Ответов не находил. – Да и клёва всё нет. Видно, у рыб тихий час – залегли на дно, а рыбка в реке – ещё не в руке».       
         Блесна словно застыла в тёмной воде омута, и рыболов, наблюдая за удой,
предался воспоминаниям, которые с первых строк читаются как история рядового 
выпускного класса. А Семён Ильич, учитель словесности, видел в сей истории жизнь
своего поколения, своей страны:
         «Здесь, на высоком увале над омутом, они когда-то своим дружным  классом   
и классным руководителем Аллой Ивановной (между собой они уважительно называли
её  «наша Аллочка») встречали рассвет после школьного выпускного, где весёльчак-
комсорг Ринат Алиев, всеобщий любимец. неожиданно  скомандовал: «Один татарин
в две шеренги становись! Из своей будущей профессии отзовись!» 
        Под дружный смех за каких-то несколько секунд линейка выстроилась, и
каждый рапортовал, чему себя посвятит: УЧИТЬ, ЛЕЧИТЬ, СТРОИТЬ, СТОЯТЬ за
РОДИНУ, ХЛЕБ РАСТИТЬ, ИНЖЕНЕРИТЬ.
        «Принимается!» – резюмировал Ринат. И тут же сказал, как  приказал:
«Встречаемся раз в пять лет, весной, в Первомай, здесь же, у нашей речки. Да не 
забудьте саквояж с успехами в деяниях своих. Мой саквояж на ваш суд предстанет
первым». 
        Летели годы, а с ними – Первомаи у речки. На первую встречу явились 
всем составом, кроме Рината (понятно: военная служба – дело непрерывное). Всё
такие же весёлые, и казалось, беззаботные, хотя в саквояжах у вчерашних студентов
уже были дипломы, у кого-то срочная служба в армии, но пока ещё никто не окунулся
в жизнь семейную. А потому вынесли дружное решение: « Пора! Выходим на СМОТРИНЫ!»
        Вторая пятилетка молодости – это  как полёт острокрылой ласточки с воли – 
да в гнездо, самой же надёжно обустроенное для будущих  птенцов. Всё начинается с
ГНЕЗДА, и связь поколений исходит из него же.    
        Третий Первомай над омутом ни дать ни взять был похож на птичий базар: 
пары семейные, некоторые уже с малышами, слетелись, как по школьному звонку на
самый интересный урок. Спешили наперебой с вопросами: как? что? где? Узнавали.
Никто не изменил выбранной профессии, так что –  ни одного  пустого «саквояжа».
        Игры с детьми, смех, пение… « С чего начинается Родина? С картинки в
родном букваре...?» И где теперь тот букварь, что учил добру, умению отличать его
от зла? Вопрос без ответа.
        Под всеобщий весёлый шум к нам как-то незаметно подошла, как показалось,
совсем ещё юная светло-русая, сероглазая статная красавица, Шум притих. И она чуть слышно произнесла: «Здравствуйте. Я – жена Рината, Дина. К вам с печальной вестью – погиб…» 
        Слова прозвучали, как варварский выстрел в синее небо по клину белых
лебедей, одних из самых красивых  и незлобивых  птиц в природе.         
        Чёрные лапы тихой войны ( очевидно, служба в разведке) отняли у нас друга, воина, ГЕРОЯ в неполных тридцать.
        Днём позже военком подтвердил скорбное известие: « Погиб непобеждённый,
выполнив особое задание Родины». В честь его подвига я счёл своим долгом оформить 
уголок в школьном музее, чтоб люди с детства знали, помнили ГЕРОЯ, как сильную,
непокорённую  птицу. взлетевшую из тихого деревенского гнезда.   
        Мой «саквояж», как резиновый, пухнет. Всё оттого, что я – учитель-словесник, вечный студент, который не ведает, сколько впереди ещё экзаменов, зачётов перед … учениками. Если учитель не видит огонь в глазах своих учеников,
впору задуматься, учитель ли он – убедился в этом сам. Задача учителя словесности как раз в том, чтобы зажечь огонь жизнелюбия и ответственности в душах детей – в этом его КРЕСТ. Нести его отнюдь не легко – мудрая задача. 
        Семья? Два сына – тоже учителя. И жена – тоже. Одноклассница Ира. Не самая красивая? Я решил согласиться с мыслью древнего Сократа: « Красота – что королева, которая правит недолго». Убедился: мудрец прав».
               
                ***
         Мысли Семёна Ильича прервали шаги за спиной. А затем слова: « Клёв вам, учитель, на уду!» Учитель обернулся: перед ним стоял стройный воин, подполковник, грудь в орденах, улыбчивый… «На кого-то он так похож…на кого?» – мелькнула мысль у Ильича. 
         Воин представился: « Алиев Марат. Прибыл познакомиться  с родиной отца, 
хотя  родных  здесь давно нет.  Прямо с фронта, с передовой. Не волнуйтесь: там наша правда. Нашей правде служил мой дед, мой отец. Дед кровью своей лишил фюрера
парада в Москве, отец «по-тихому» спас мир от катастрофы, лишив глобалистов плана
на «золотой миллиард». Теперь очередь моего поколения. Не они нас, а мы их в ад опустим. И сатанизм поглотит сам себя, как гнилое болото засасывает нечистую силу. Не покорить Русскую землю…»       

 – Ринатович, значит. И внешне, и голос его. Сядь рядом, воин. Я порадуюсь на
   тебя: ты и мой сын. Моя стезя –  литературой  пестовать  детские души, чтобы
   выпускник уходил в большую жизнь че-ло-ве-ком,  с тайной  надеждой высоко
   взлететь во имя правды.
   Наш комсорг Ринат и ты, его сын, достигли той высоты, когда можно уверенно
   сказать: за такой стеной земля наша выстоит.    

 – Учитель, хочу послушать Ваше слово о Вашем поколении, о моём отце, – попросил 
   Марат.               

        Семён Ильич, неспешно отложив удочку на травянистый берег, повёл сказ в
том самом порядке, как только что вспоминал, ожидая клёва. 
        Воин, внимая речь учителя, поймал себя на мысли: вот бы у него пройти курс словесности. Увы. Затем встал, низко поклонился и сказал: «Мне пора, часы тикают, на исходе». И ещё добавил: « Клёв, клёв Вам на уду, учитель!»   
        Семён Ильич проводил воина благодарным взглядом до легковушки, что ждала
его у подножия холма.

                14.07.2024 г.