Кошмар под местным наркозом

Усиков лёг в больницу на плановую операцию. В назначенный день его уложили на стол, сделали местный наркоз и отгородили по грудь специальной ширмой. Эту ширму нарочно ставят, чтобы пациенты не подглядывали за операцией и не донимали докторов глупыми советами.

- Полежите пока, - сказал анестезиолог и ушёл.

Усиков лежал и смотрел в потолок. Наркоз постепенно действовал. Нижняя часть тела утратила чувствительность. Голова становилась ватной, мысли вялыми. 

Затем Усикову показалось, что за ширмой кто-то копошится. Значит, врачебная бригада уже взялась за работу.

- Иди сюда, Иваныч! Я вскрыл! – крикнул пропитой голос из-за шторки. – Ты только посмотри, сколько тут дерьма… ваще мрак.

В подтверждение своих слов обладатель пропитого голоса громко чихнул.

- Да уж, Геннадьич, - отозвался второй голос, видимо, принадлежащий Иванычу. – Запущенный случай. Разве что сушёных тараканов нет.

Лежащему Усикову стало грустно. Он и раньше подозревал, что организм у него не идеальный, но всё оказалось ещё хуже. Кроме того, Усикова задело, что врачи чихают прямо в его вскрытые полости. А как же хвалёная медицинская стерильность?

- И что тут где? – спросил Геннадьич коллегу за ширмой. – Как-то незнакомо мне всё…

Усиков ощутил лёгкое беспокойство.

- Ты что, схемы в руках не держал? – ответил Иваныч. – Элементарно. Вот этот синенький идёт на «минус», а красненький – на «плюс».

- Точно?

- Точно. Бери отвёртку и выкручивай.

За ширмой началась возня. Усиков ничего не чувствовал, но удивился, что в организме у него существуют «плюс» и «минус», а доктора выкручивают их отвёрткой. Хотя им, наверное, виднее.

- Стоп! – заорал Иваныч. – А ты его вырубил, прежде чем лезть, куриная башка?

- Где его вырубать? – спросил Геннадьич. – Я с таким утилем дела ещё не имел. Моя бы воля – на помойку бы его вынес и забыл!

Беспокойство пациента Усикова возросло многократно. Неужели он настолько утильно выглядит?

- Дёрни за рубильник, - сказал Иваныч. – Вон торчит.

За шторкой сделали резкое движение – и Усиков покрылся холодным потом.

«Что за костоломы меня оперируют? – испуганно думал он. – Схемы моей не знают, плюс и минус путают, да вдобавок дёргают со всей дури… непонятно за какое место. Они мне так всё на свете оборвут, а я из-за наркоза и не пойму ничего…»

Люди за шторкой помолчали, потом Геннадьич сказал:

- Не выкручивается ни хрена, пригорело. Только мусор в корпус сыплется.

- По фиг, пускай сыплется, - сказал Иваныч. – Не мучайся, откусывай пассатижами и бросай в ведро. Один чёрт весь контур придётся менять – от сих до сих! Тут всё разношено в хлам, как у шлындры на ростовской трассе.

От такого известия Усикова охватила паника.

«Зачем мне соврали, будто операция пустяковая? – метался Усиков. – Говорили «дадим наркоз, чик-чик – и готово!» А у меня там, оказывается… как у шлындры на ростовской трассе? Беда! Тревога! Полундра! Надо срочно садиться на диету, отказаться от секса и заняться физкультурой… если я выйду отсюда».

- Вот эта хрень точно не работает, - сказал за ширмой Геннадьич. – Тычу прибором, а она – ноль эмоций.

- Эта? Она тут больше для понта, - зевнул Иваныч. – На рабочие качества эта примочка не влияет. Выверни и плюнь.

Геннадьич так и поступил: что-то вывернул и плюнул. Усиков был на грани истерики. Ужасно слышать, как тебя разбирают на куски, но не мочь даже пошевелиться. Даже голос подать нельзя! Язык от анестезии онемел и прилип к гортани.

- Ну и напутано тут… - раздался откуда-то из глубин бас Геннадьича. – Где это фуфло только делали?

- Стандартная китайская схема, - сказал Иваныч. – По маркировкам понятно. И пломбы какие-то липовые. Доставай паяльник и жги.

«Я не из Китая! – захотелось крикнуть Усикову. – Я из Рязани! Не надо меня паяльником! И откуда во мне маркировки?»

- Слышь, Иваныч? На столе шевелится кто-то, - сказал Геннадьич. – Ха, тут какой-то пассажир припух!

Из-за ширмы на обалдевшего Усикова уставились два электромонтёра. Произошла дивная немая сцена.

- Это ещё кто? – загремел от дверей голос хирурга. – Мухин и Слоников, какого баттерфляя вы впёрлись в операционный зал?

- Электрокоагулятор пришли смотреть, - оправдывались электрики. – Сами же жаловались, что ерундит.

Пациент Усиков испытал ни с чем не сравнимое облегчение. Ему захотелось петь и смеяться. Или вскочить и сплясать на столе… если бы не наркоз.

«Вот глупый-то я! – подумал он. – Конечно, это всего лишь технический персонал. Медицинские приборы ремонтируют. А я чуть не поседел со страху». 

- Это подождёт! – гаркнул врач. – Кыш отсюда, нечистоты, у меня плановая операция! Сестра, немедленно провести санобработку помещения! Ассистентка Малявина, ко мне!

Хирург и ассистентка зашли за ширму и склонились над телом счастливого Усикова.

– Малявина, ты только посмотри, сколько тут дерьма… - сказал хирург. – Ваще мрак. Разве что сушёных тараканов нет...