2

- Дорогая, Вы, кажется, искали себе новую девку на кухню? - попыхивая сигарой и уставясь в газету произнёс Владимир Осипович.

- Не знаю, я ещё не решила, - Ольга Павловна задумчиво смотрела в окно.

Весна уже заглянула в помещичью усадьбу Дымово, подсушила дорожки, брызнула первыми цветами, развесила зелёную вуаль на деревья.

- Объявление. Продаётся вдова - 33 года, всю чёрную работу умеющая, и девки 16 и 11 лет, к учению понятные, хорошего поведения...

- И кого же из троих Вы видите на нашей кухне?

Но Владимиру Осиповичу уже надоело заниматься хозяйскими вопросами, поэтому он ничего не ответил и перевернул страницу.

Молодая супружеская чета Ночаевых сидела на веранде своего дома. Не дождавшись ответа, Ольга Павловна вновь обратилась к своему утреннему кофию, протянула тонкую бледно-розовую руку с длинными пальцами к пирожному, долго выбирала, откусила кусочек без аппетита, положила на тарелку. Скучно.

Перевела взгляд на мужа. Тот всё ещё что-то читал, теребя щегольские усики.
Ольге Павловне стало неприятно, она отвернулась.

Что с ней происходит? Почему вид собственного мужа всё чаще вызывает такие чувства? Думать об этом не хочется. Поэтому сказала первое, что пришло в голову, лишь бы уйти от неприятных мыслей.

- Сонечка окончила пансион, я уговорила маменьку и папашу позволить ей у нас летом погостить.

- Конечно, дорогая. О, послушай, на Гаити восстали рабы под руководством Туссен-Лувертюр, - Владимир Осипович по слогам прочитал трудное имя, - против французов. Испанцы пообещали им помощь. Подумать только! Ну, думаю французы их быстро усмирят. Этого... как его... - Владимир Осипович нашёл нужное место и вновь с трудом прочитал, - Туссен-Лувертюра - казнить принародно, чтобы неповадно было.
Вопрос, кажется, был решён, и Владимир Осипович вновь перевернул лист.
Дверь на веранду чуть скрипнула и к супружеской чете молча приблизилась нянька с младенцем на руках.

- О, мой дорогой, здравствуй! - Ольга Павловна нежно провела пальчиком по бархатистой щёчке ребёнка.

Малыш скривился, поморщился, зачмокал губами и чихнул.

- Как ему спалось?

- Хорошо, барыня, спали.

Владимир Осипович лишь мельком взглянул на сына.

- Ну, ступай, - Ольга Павловна чуть задержала взгляд на белой пене кружевного мягкого белья, в которой уютно лежал малыш.

Нянька ушла.

- А вот ещё: «Продаются три девушки видные четырнадцати и пятнадцати лет и всякому рукоделию знающие...», - Владимир Осипович зевнул и отбросил газету.

- Дорогая, нынче Ливасов звал меня к себе отобедать, обещал щенков показать. Отменные у него гончие. Ну, да не удивительно, говорят, крепостные бабы особо откармливают...

Владимир Осипович осёкся, взглянув на жену, и замолчал.

На секунду Ольга Павловна почувствовала крайнее отвращение к недосказанному. Она нахмурилась, пытаясь понять, что же всё-таки имел в виду муж, но переспрашивать и уточнять не стала.

Владимир Осипович ушёл одеваться к Ливасову.

Молодая женщина осталась одна. Она замерла, уставясь в далёкую точку за окном, пытаясь вернуть себе хоть какое-то подобие доброго настроения. Не получалось. Встала. Пора заняться делами.

Пошла к себе в комнату, села за секретер. Ну и с чего начать? Хозяйственная книга, в которой статьи доходов и расходов она хоть немного пыталась привести в порядок, лежала раскрытая, вчерашняя запись в ней всё ещё была незакончена. Но есть другое срочное дело - ежедневный отчёт о ведении хозяйства тётушке мужа, Глафире Никитичне. «Помещица Салтычиха...», - так про себя называла Ольга Петровна эту властную женщину, от которой они с мужем очень и очень зависели.

Собственно, их поместье и все двести душ крепостных, за исключением приданого Ольги Павловны, это бывшая собственность Глафиры Никитичны. Выделила она эту небольшую часть своего имущества единственному племяннику, когда он решил оставить службу, жениться и заняться сельским хозяйством.

Основная же часть огромного состояния Глафиры Никитичны со временем тоже перейдёт к ним. Пожилая пятидесятилетняя тётушка не скрывала своих намерений. Но перейдёт и перешла - две большие разницы, и Ольга Павловна эту разницу прекрасно улавливала, в отличии от мужа. Тот был уверен в неотвратимости своего будущего богатства и над нынешним своим состоянием не очень-то и хлопотал, не желая, по-видимому, разменивать себя на пустяки.

Эту уверенность внушало особое расположение бездетной вдовы к единственному сыну погибшей сестры.

Более двадцати лет назад родители Владимира Осиповича погибли, переправляясь в повозке через замёрзшую реку, возница не заметил в сумерках полынью. Случилось это, когда они ехали гостить как раз к Глафире Никитичне, недалеко от её усадьбы. Маленького Володю чудом спасла Акулина Грамкова, крепостная...

- Барыня, Сергей Никифорович пришли-с, - горничная отвлекла Ольгу Павловну от раздумья за что же взяться вначале, и вопрос решился в пользу третьего, и снова неприятного для молодой женщины дела, ежедневные решения различных вопросов с управляющим.

- Проси...