6

Из открытого окна тянуло прохладой. Может, и не следовало находиться у него так долго, но Варя никак не могла побороть сковавшее её оцепенение. Так и сидела, кутаясь в тёплую шаль, слушая трели соловья и глядя в залитый лунным светом сад.

Такая ночь сказочная. Узкие извилистые дорожки едва угадывались в ночном полумраке, и Варе казалось, что теперь по ним должны бродить другие существа. Днём туда-сюда бегают она, Глафира Никитична, многочисленная дворня, садовник со своими инструментами. А сейчас время для других созданий. И под сладкозвучные песни соловья представлялось Варе, что вот-вот покажется стройная фигура в длинной белой рубахе и с распущенными зелёными волосами русалки.

Девушка задумалась, куда бы та могла направляться? Искать своего милого, конечно. Злые люди их разлучили, потеряли они друг друга, вот и ищет...

Издалека послышался чей-то вопль и залаяли собаки, нарушая очарование. Варя очнулась. Встала, закрыла окно. Но не поспешила лечь. Есть ещё дело.

Конюх Андрей. Сидит сейчас возле свинарника наказанный. Руки и ноги в деревянной колоде крепко закованы. Рядом приставлен сторож, чтобы никто не посмел тайком воды принести.

Но Варя видела, как поздно вечером сторожа сменились. И теперь караулит дед Перепёлка. А дед этот добрый знакомец Вари. Вот она и решила дождаться ночи и сходить к конюху, отнести воды и хлеба кусок.

Теперь уже пора.

На всякий случай тихонько, не зажигая свечу, прошла к комнате Глафиры Никитичны. Луна чуть освещала помещичий дом и изнутри, щедро вливаясь своими голубоватыми лучами в окна. Всё тихо. Девка Марфушка спит на полу под дверь на случай, если понадобится хозяйке. Лучшего времени не будет.

Варя вышла в сад. Оглянулась на своё окно. Теперь там пусто. Усмехнулась. Вместо русалки идёт по садовой ночной дорожке она. И не суженого ищет, а бутыль воды и хлеб несёт несчастному.

- Стой, хтой-та? - послышался чуть дребезжащий голос Перепёлки.

- Это я, дед, не шуми.

- Варвара Сергеевна, никак?

- Да.

- Да что ж вы в потёмках-то? Ай огонь какой зажечь?

- Не надо.

- А то и верно. Луна какая! Всё видать и без огня.

Варя подошла к пленнику. Руки-ноги закованы, голова опущена на грудь. Длинные прямые волосы скрывали лицо.

- Эй! Андрей! - позвала Варя.

Тот поднял голову, посмотрел на девушку и вновь опустил беспомощно и безнадёжно.

- Ну чаво ты? Чаво ты? - засуетился дед. - Ну наказали, бывает. Сейчас водички попьёшь - полегчает.

Но Андрей больше не захотел смотреть на Варю.

Девушка растерялась.

- Дед, возьми. Дашь ему, - протянула она свои подношения старику.

- Дам. Идите, Варвара Сергеевна, не беспокойтесь. Дам. А вы идите, а то простудитесь, - повторял дед чуть суетливо.

Варя повернула назад к дому.

- Ну чаво ты? - с досадой обратился Перепёлка к Андрею. - Во, барышня пришли к нему, а он видите ли нос воротит.

- Вот именно, что «барышня». Не надо мне их барских подачек.

- Ишь ты какой! Не надо подачек! Вот за твою гордость, Андрюха, и попадает тебе без конца. А надо проще быть. Где промолчать, а где хозяйке лучше на глаза не попадаться. А ты всё с норовом, да с нахальством. И барышню напрасно обидел. Хорошая она.

- Может, сейчас и хорошая, а вот станет хозяйкой над нами, сама за плеть возьмётся, да по нашим спинам пройдётся с удовольствием.

- Ну ты тоже, под одну гребёнку всех не стриги. Разные люди есть и среди их, и среди нас, крестьян. А у ней, коли хочешь знать, жизнь тоже не сахар.

- Прям, не сахар.

- А вот испей водицы, да хлебушек пожуй, а я тебе расскажу.