Варгин - адъютант Нестерова, арестовавшего Колчака

На заставке фото адъютанта капитана Нестерова, арестовавшего Колчака. Это Варгин Николай Фёдорович. Он принял участие в военных событиях 1920 года. Тогда 30 января, под железнодорожной станцией Зима произошёл жестокий бой между каппелевцами, рвавшимися к Иркутску освобождать Колчака и бойцами взбунтовавшегося колчаковского гарнизона Иркутска, которых поддержали местные партизаны. Это был Ухтуйский бой, в котором сразились около четырёх тысяч каппелевцев и две с половиной тысячи «красных». Варгин, на период сражения, был назначен офицером штаба. А сражением, со стороны большевиков, командовал всё тот же Нестеров Александр Герасимович. Оборот фото подписан сыном Варгина. Но, по моему мнению это фото 1918 года, когда шестнадцатилетний Коля Варгин вступил в Красную Гвардию и впервые одел только что полученную военную форму. На эту мысль наводит новая не глаженная гимнастёрка с характерными следами долгого лежания на складе. А штабной офицер, это эталон для подражания всех военных, в конце-концов.

А начну с того, что живу в Зиме. Это небольшой городок на Трансибе. После того, как угробили в 90-х местную промышленность (гидролизный, канифольный, лесопильный и завод ЖБИ) закрыли за ненадобностью и местную ТЭЦ. Только железнодорожная станция ещё «дышала на ладан». Я - технолог гидролизного завода, пошёл работать в местную милицию участковым. А многие горожане пытались вписаться в криминальные схемы «новых русских демократов» и помогали им вывозить «всё, что плохо лежит», в Китай. Для того, чтобы стать богатыми «крутые», руками бедных, разоряли страну. А те бедные, что не хотели принять в этом участия, от безысходности спились, или покончили жизнь самоубийством. В ходе естественного отбора выяснилось, что пьянство, пьянству рознь… Если, при социализме, народ пил на радостях и строил коммунизм, где человек человеку друг, товарищ и брат, то собутыльников мучал единственный вопрос: «Ты, меня, уважаешь?». После чего можно было пройти по улице,  напевая нестройным дуэтом: «Вот, кто-то, с горочки спустился…». А при «демократии», потерявшие работу и источник существования пролетарии запили от горя. С «крутыми», превратившими их в быдло, горемыки ничего поделать не могли, и они вымещали свою злость на членах семьи и друзьях, с которыми начинали пить «за здравие», а заканчивали, зачастую, «за упокой». Это была «бытовуха». Братки, тоже, не щадили друг-друга и в ход шли даже гранаты, «калаши» и «пээмы». Размеры насильственной смерти создавали впечатление о том, что в городе идёт гражданская война, потери от которой, в «живой силе» были просто ошеломляющими. И после этого ещё кто-то смеет быть недовольным Путиным! Моё участие в этой гражданской войне закончилось уже при Путине, но я не жалею, хотя при Ельцине некоторое время побыл миллионером и мог себе позволить булку хлеба за пять тысяч рублей. На пенсии, вынужденное обучение ведению предварительного дознания дало «побочный эффект» - всё, что видел я, видели все горожане, а что здесь было до нас, никто внятно рассказать не мог. Правда, «объять необъятное» пытался мэр Прудников, опубликовав книгу «Зима – город, который нам дорог». Но, получилось поверхностно, «в общих чертах» и скучно, как учебник истории. «Поле» нашей истории так и осталось почти не паханым. Плуга и коня у меня не было, и я просто «слегка копнул». И копаю до сих пор, а конца нет. Оказалось, что было время, когда через Зиму, сея смерть и разрушения, прошла настоящая Гражданская война. Здесь бились с интервентами и белыми местные партизаны Новокшонова, нападая из засады, но случались и масштабные сражения регулярных войск. В 1918 году в Зиме формировались регулярные войска Красной гвардии, для подавления чешского мятежа в Нижнеудинске. Так откликнулся эхом в Сибири эпицентр восстания чехословацких интервентов в уральском Челябинске. Как бы случайно, иноземцы столкнули в смертельной схватке русских, чтобы поставить править Сибирью Колчака. Чем это кончилось, в общих чертах знают все – красные пересилили колчаковскую армию, «Золотой эшелон» в Иркутске у адмирала отобрали, а самого Верховного правителя России расстреляли и труп сбросили в Ангару. Этой темы, недавно, коснулись на Иркутском телевидении в сериале «Забытая кинолента». Оказалось, что первые телепередачи сначала снимали на киноплёнку, с которой изображение подавалось в телеэфир, а теперь эти архивы оцифровывают и нашли там ни разу не показанное телезрителям интервью, взятое у престарелого пенсионера Александра Нестерова в конце 70-х годов. В кадре он поведал, что было время, когда он молодой и бравый капитан арестовал Колчака 15 января 1920 года. Я, что называется - «в теме».  Моя страница на Прозе.ру содержит множество текстов о Колчаке и о Нестерове. И много лет я пытаюсь найти фото Нестерова времён Гражданской войны. Но, такого фото нигде нет. А ведь он был заместителем командующего войсками иркутского Политцентра штабс-капитана Калашникова и в этой должности арестовал Колчака. А, вскоре стал заместителем полного Георгиевского кавалера, командующего войсками иркутского большевистского Военно-революционного комитета, Даниила Зверева. При Калашникове он арестовал Колчака, а при Звереве выдвинулся с регулярными войсками Иркутского гарнизона, поднявшими антиколчаковское восстание, к станции Зима, чтобы остановить каппелевцев, идущих на Иркутск, освобождать адмирала. Это сражение могло завершить Гражданскую войну в Сибири победой красных, но в бой при селе Ухтуй, что является предместьем города Зима, традиционно вмешались чехи, эшелонами которых была забита станция. К шестидесятилетию Октября, прошедший Соловки и Колыму Нестеров, попытался в нашей «Приокской правде» опубликовать статью об этом грандиозном сражении, но местный бдительный партиец написал донос в обком о том, что бывший «враг народа» порочит имена партизанских командиров Бурлова и Дворянова, не явившихся на сражение. И статью, уже опубликованную в шести номерах газеты, «зарубили». Я поехал в Иркутск и посетил местные архивы чтобы «поискать концы». А вдруг, полный текст начатой публикации сохранился? В ГАИО есть фонд Нестерова №3344, а в нём рецензия на очерк Варгина, в котором тот описал Ухтуйский бой. Очерк, не без помощи иркутского историка Геннадия Хипхенова, мне удалось найти, и суть публикации Варгина я изложил в тексте «Наш последний и решительный бой». Оказалось, что адъютант при штабе Нестерова, созданном на период Ухтуйского боя, Варгин Н. Ф., стал довольно известным советским писателем, и я надеялся найти его фото в его книгах. Многие авторы, на титульном листе, публикуют свои фотографии, но Варгин оказался не склонен к соблюдению традиций и фотографии автора, в его книгах, нет. Но, недаром же, я упомянул о телепередаче с интервью Нестерова… Ролик завершился неожиданным сообщением о том, что в ГАИО прислал переписку Нестерова с Варгиным сын писателя. Телезрителям даже было продемонстрировано письмо Нестерова к своему бывшему адъютанту. Кто ни будь понимает, что это был шанс испросить у сына героя Гражданской войны фотографию отца? Сейчас, у каждого приличного человека есть своя страница ВКонтакте. А директор ИГТРК Ольга Ринчинова - человек приличный. И я зашёл на её страницу. Мне электронный адрес Варгина младшего в ГАИО не дали бы, а директору Иркутского телевидения – пожалуйста! Дальше, «дело за малым» - узнать, не желает ли сын героя, осветившего события давно минувших в Зиме дней, прислать фотографию отца, и, желательно, за 1920 год? Это делало бы честь нашему Краеведческому музею, и ГАИО не стал бы отказываться от хранения в своих фондах такого раритета. И, сын воина и писателя, пожелал. Он прислал мне по почте России настоящую фотографию отца, где он восемнадцатилетний юноша, в кителе без погон, как положено красноармейцу 1920 года. В комплекте с фото пришли два подлинных удостоверения за 1920 год и две книги Варгина Николая Фёдоровича. Есть контакт! Следом я получил по «электронке» фотографию майора Варгина Н.Ф., всю блокаду служившего в порту осаждённого Ленинграда. И последнее фото – это полковник Варгин, перед выходом на пенсию. Этого мне было мало и я пожелал узнать биографию героя Гражданской и Отечественной войн. Теперь и она у меня есть. Казалось – «всё идёт, как по маслу», но фото времён Гражданской войны было подпорчено временем. Для музея – это даже лучше, но я хотел иметь улучшенное изображение на портрете Варгина Н.Ф., поэтому пошёл в фотосалон на втором этаже над супермаркетом «Хороший». Дело близилось к концу рабочего дня фотографа, но женщина-фотограф сказала: «Успеем! Иди, погуляй». Через час мне была продемонстрирована спешка. Оказалось, исполнитель реставрационных работ над фотографиями Варгина и его удостоверений убывает в Иркутск буквально «с минуты, на минуту». На её звонок в автобусную кассу ей, якобы, ответили, что мест уже нет. А это значит, что она опоздала из-за меня на последний рейс и я обязан ей оплатить неустойку, в размере тысячи рублей. Времени работать с затенённым правым глазом красного бойца, уже не было, и ему были вставлены стеклянные глаза робота. Я заметил, что новодел стал не похож на оригинал, но опоздавший на свой автобус фотограф куда-то торопился и желал срочно получить расчёт и бежать «без оглядки». А я хотел иметь улучшенный оригинал, а не пазл из набора чужих элементов лица. И назавтра же, назавтра, пошёл к конкурентам из «Хорошего», в магазин бытовой техники «Комфорт» - там на втором этаже тоже расположен фотосалон. Молодой человек сказал, что при мне ничего делать не будет – своей работы полно, но терпеливо выслушал мои претензии к зафиксированному на фотобумаге творчеству «хорошистов». Поняв, что делать надо, а чего не надо, он смог удовлетворить мои запросы на историческую фотографию, очищенную от пятен и потемнений. Это стоило мне ещё пятьсот рублей. А фото майора и полковника Варгина, напечатанные с электронного носителя, почти ничего не стоили и изъянов не имели. Обладая хорошими (и плохими) копиями, я понёс оригиналы в местный Краеведческий музей, получил акт с печатью и подписью директора и дома обнаружил, что, согласно акту, документы в фонд музея сдала сотрудница музея, которая и составляла акт, а я эти бумаги, книги и фотографии принял на хранение. Назавтра, опять иду в музей с их «косяками»! Получаю новые акты, где указано, что это я всё сдавал, а сотрудник музея принимал. И тут, «как снег на голову» свалились свежие новости – к нам едет съёмочная группа ИГТРК, во главе с Ольгой Ринчиновой, снимать сюжет о фильме Евтушенко "Детский сад". Выяснилось, что при оцифровке, телевизионщики наткнулись на жестянку с плёнкой, запечатлевшей съёмки этого фильма. Иркутяне собирались найти участников растревоживших зиминцев событий и побеседовать с ними сорок лет спустя после того переполоха. Этими воспоминаниями планировалось дополнить сюжет о забытой киноленте с кадрами съёмок своего фильма всемирно известным поэтом, считавшим Зиму своей родиной. Я этому обрадовался – «всё, что ни делается – всё к лучшему!». Они люди ответственные и передадут улучшенные фотокопии с документов Варгина в Иркутский архив. Они, ведь, к этому делу, тоже оказались причастны. Без информации на их телеролике о сыне Варгина, с перепиской между его отцом и Нестеровым, фотографии Варгина Н.Ф. времён Гражданской войны, никто бы так и не увидел. Но путь на стеллажи ГАИО у копий с документов Варгина оказался не быстрым. Сначала у директора Иркутской телестудии не было времени, потом, архивариусы заявили ей, что это не тот Варгин! Конверт-то с письмом, зарегистрированный во входящих, имеет имя-отчество совсем не Николай Фёдорович. О том, что в момент регистрации письма, Николаю Фёдоровичу перевалило бы за сто двадцать лет, никто не подумал. А на то, что переписку с Нестеровым прислал сын Варгина, никто не стал заморачиваться.  И пришлось мне напоминать руководителю телевидения, что в первой строке письма, Нестеров обращается к Варгну – Николай Фёдорович. А с секретарями ГАИО, регистрирующими поступающие на хранение документы, дело обстоит сложнее. Если они будут читать документы – им некогда будет их регистрировать. А не будут читать, как узнать - какому Варгину писал Нестеров?
На литературном форуме Проза.ру, над текстом, можно разместить только одну фотографию. Остальные выложу над комментариями к ним.