Кольцо Саладина, ч 4. Последнее воскресенье, 36

- Может, всё-таки, домой? - озабоченно предложила Татка, когда я на лавочке перед школой отдышалась и обмахалась блокнотами.
- Нет уж, - сказала я, вставая. - Когда ещё соберёмся. Мы в двух шагах – пошли.
Татка спорила, стращала обмороками, но я уже совсем пришла в себя, и азарт гнал меня вперёд. Мне страстно хотелось снова пройти весь тот путь, который привёл меня к ржавым воротам.
- Топай-топай, не гуди, - приговаривала я. - Историк – это исследователь. Исследователь должен быть бесстрашным.
- Бесстрашный – не значит, безголовый, - сердито спорила Татка, но я видела: она тоже загорелась.

Знакомый двор в Трубниковском был уже немножко незнакомым: зазеленел внизу травкой, вверху - свежей зеленью старых крон. И как всегда, странное чувство охватило меня: я здесь была, это всё моё.
Вместе мы отошли к дальней стене дома, выходящей в переулок.
- Ты утверждаешь, что князь вывел тебя отсюда? – спросила Татка. – А за твоей спиной, был какой-то задний двор?
- Что-то вроде. Кусты, мусорные ящики какие-то заброшенные. И был проход между стеной дома и внешним забором. И ворота старые железные. Я их трясла. Хотела открыть и вырваться на улицу, за воротами была улица.
- Как видишь, ничего этого нет, - сказала Татка, старательно оглядываясь. - Кроме ворот.
- Ворота тоже другие были. Ладно, пойдём на место преступления, - сказала я решительно.
Мы пересекли двор, вошли в дом, поднялись на третий этаж.
- Сначала мы пошли в левое крыло, – начала вспоминать я. – Вот за этой дверью тётенька была с сигаретой.
- Проверять тётеньку будем? – деловито спросила Татка.
- Подождём пока. Надо все события перемотать.
- Тогда начали. Этот коридор такой же длины сейчас?
- Абсолютно, - кивнула я. – Вот там нам открыла девочка Катя, пианистка. Потом князь вспомнил фамилию Синей девушки – Кальницкая. Мы побежали обратно к тётке с сигаретой. Тётка вышла без сигареты, сказала, что такой фамилии здесь нет, послала в другой крыло.
- Пошли в другое крыло, - скомандовала Татка.
Мы вошли в правое крыло. Я огляделась.
- Возле этой двери мы поругались, - сказала я. – Вышла мама с ребёнком, сделала замечание, чтобы не орали.
- А вы орали? – заинтересованно спросила Татка. – Я даже не могу себе представить, чтобы князь орал.
- Ну… - я мрачно вздохнула. – Вообще-то я больше, чем он. Возмущалась, что он все полномочия берёт на себя. И вообще…
- А вообще – это что? Я просто для дела, – уточнила Татка. - Надо же понять, что тут стряслось и почему.
- Ну, мне стало обидно, что он тут был без меня, да ещё и с другими женщинами. Которые к этому дому вообще не имеют отношения, - сказала я.
- Как это не имеют? – удивилась Татка. – У Синей девушки тут бабушка.
- Но он-то пошёл за ней, когда этого не знал.
- Но он пошёл за ней, потому что думал, что это ты.
- Да он прекрасно видел, что это не я! – воскликнула я.
- Но образ-то твой. Девушка в синем.
- А это я не знаю, - сказала я упрямо. - Может он за всеми девушками ходит. За синими, за красными, за серо-буро-малиновыми…
- У-у, - протянула Татка весело. - Диагноз проясняется.
- Ничего не проясняется, - сказала я запальчиво. – Ещё и Вероника тут была, она-то каким боком?
- Вероника тут была? – удивилась Татка. – И каким же она боком?
- Ну, он мне сказал, что она приходила по делу. Здесь живёт известная балерина. В пятиэтажке.
- Ты проверяла?
- Нет.
- Почему?
- Вот ещё! Это не имеет отношения к нашему делу!
- У-у, - сказала Татка вторично. - Диагноз подтверждается. Ревность в чистом виде. Ладно, не пыхти, - сказала она примирительно. - Дальше что было?
- Дальше мы рассорились, и он ушёл вниз. Сказал: «если что – кричи». Я пошла одна квартиры проверять. Попала на пьяного хмыря. Убежала от него. Попала к итальянскому деду Морозу.
- Чего? – вытаращила глаза Татка.
- Ну, похож был на деда Мороза. Рассказал про Тосеньку, что она – бабушка Синей птицы.
- Ага, - сказала Татка, - то есть, на уровне Деда Мороза всё было обычно?
- Да, - я кивнула. - А вот когда я вышла, было уже совсем темно, тут я и заблудилась. И где-то тут, наверное, зонтик и потеряла.
- А коридор так же выглядел?
- Да, только темнее. И мне казалось, что длиннее. А когда я с мальчиком возилась – вообще конец коридора исчез в темноте. Странно было.
- Но сейчас-то он виден, - сказала Татка.
Я и сама видела торец коридора. Я покрутилась, прищурилась, чтобы визуально нагнать темноту.
- Другое было помещение, - сказала я, наконец. - И где-то был второй лестничный пролёт. За одной из дверей.
- А вот это уже интересно, - сказала Татка. – Что за одной из дверей лестница. Может, она на самом деле есть? За какой-то дверью?
- Я не помню, за какой. Я на этой стадии уже начала путаться в направлениях.
- Надо лестницу искать, - решительно сказала Татка. – Она, возможно, какой-то водораздел.
- Что ты предлагаешь? Ломиться во все двери, чтобы найти лестницу?
- Почему? Мы вломимся в одну какую-то дверь и спросим.
- К деду Морозу тогда, – предложила я.
- Логично. Раз он уже твой знакомый – давай к нему. Вот это его дверь?
Я кивнула.
- Звони!
Почему-то я была уверена, что мне откроет кто-то другой. Что дед Мороз мне тоже привидился. Я уже ни в чём не была уверена. Но открыл именно он, дед Мороз. И был он такой же благожелательный и в той же олимпийке.
- А вот и вечерняя сеньорита, - сказал дед Мороз весело вместо приветствия. – И даже не одна. Вечерние сеньориты приятно размножаются. Моё почтение, прекрасные сеньориты.
- Ой, вы меня помните, - обрадовалась я. - А мы на минутку, мы спросить хотели. Вы давно здесь живёте. И, наверное, должны знать, где у вас располагается вторая лестница
- Что за вторая лестница? – вежливо спросил дед Мороз.
- За какой-то из этих дверей должен быть ещё один лестничный пролёт, - объяснила я. – У нас такие сведения.
- Любопытные, любопытные сведения, - сказал дед Мороз. - А могу ли я узнать, с какой целью вы интересуетесь запасным выходом?
Не сговариваясь, мы с Таткой полезли в сумочки и дружно извлекли удостоверения. Дед Мороз почитал оба, отставляя книжечки подальше от глаз и уважительно качая головой.
- Представьте себе, существует такая лестница, - сказал он. возвращая нам корочки. - Так называемая, чёрная. Но на моей памяти она уже давно не используется.
- А вы можете нам показать эту дверь?
- Попробую помочь. Только фонариком запасусь.
Хозяин исчез в глубине квартиры. Мы остались одни, я живо повернулась к Татке.
- Вот видишь! Есть эта лестница! А ты говоришь!
- А я ничего не говорю. Я что, против? Если ты не забыла, я и предложила её искать, эту лестницу.
- Если лестница существует, значит, по ней можно спуститься.
- Какая гениальная мысль. Но это только если дверь туда не заперта.
- Какой гениальный вывод. Само собой, если не заперта...
Дед Мороз прервал наши шушуканья, появившись с допотопным фонариком-жужжалкой.
- Вперёд, на поиски неизведанного, - скомандовал он, пафосно простирая руку вперёд.

Дед привёл нас в самый конец коридора. Здесь, действительно нужен был фонарик: было темно, затхло, пахло нежильём. Соседние две двери тоже выглядели довольно не обжито, словно их не открывали несколько лет.
- Вот, изволите видеть, искомая дверь.
Дверь сильно отличалась от остальных в сторону дряхлости. Я с тупым чувством смотрела на неё, пытаясь вспомнить, сопоставить с той, что осталась в моей памяти. Мне казалось, вообще всё было не так, как тогда. И в первую очередь – не было торцовой этой стены, коридор уходил дальше, вглубь.
- Открывается? - спросила Татка.
- Ни боже мой, - сказал наш провожатый. – Сами понимаете: любая лишняя лестница – куча проблем управдому.
- А куда она выходила? – спросила я.
- Ни малейшего представления не имею, - покачал головой дед Мороз. – Помнится, на лестничную площадку когда-то выйти было можно, там хранился строительный и уборочный инвентарь. Вёдра, краски, мётлы...
- То есть, зайти туда можно было? – уточнила я.
- Можно было зайти, - кивнул согласно дед. – Детишки туда скрывались, когда в прятки играли. Ну а потом пришли другие времена, власти сменились, двери позакрывались.
- Как бы туда пройти? – задумчиво сказала я.
- Прямо очень нужно? – сочувственно спросил дед Мороз.
- Очень, - уверила я. – Я пишу доклад по архитектуре и планировке старых зданий Москвы. Надо проверить одно предположение. Есть версия, что раньше дом выглядел по-другому. А это многое меняет.
Пока я сочиняла правдоподобную лапшу – которая на самом деле была недалека от истины - Татка дотошно присела на корточки.
– Посветите мне, пожалуйста, - попросила она.
И я поняла, что пришло ей в голову. Нижний шпингалет. Раньше его часто ставили на двойные двери, чтобы они зря не мотались из стороны в сторону. Может, и тут так же? Я тоже присела рядом, едва не столкнувшись с Таткой лбом.
В луче фонарика обнаружился не шпингалет, а засов. Не особо мощный засов, так себе условный засовчик, но он уже несколько раз был покрыт вместе с дверью масляной краской и выглядел из-за этого весьма монолитно. Как-то надо было его отковыривать.
- Чем бы подцепить… - Татка подняла голову. - У вас нет какого-нибудь топорика? - непринуждённо спросила она.
- Или хотя бы старого ножа? – подхватила я, тоже глядя снизу.
- Вы думаете – стоит? – обеспокоенно спросил дед Мороз. – Не нагорит нам?
- Не нагорит, - уверили мы хором. - Наоборот, научный мир вам скажет спасибо.
- Ну, если научный мир…
Дед, покачав головой, отправился к себе, а мы с Таткой вдвоём попытались расшатать дверь. Дверь расшатывалась, увеличивая наши надежды.
- Всё равно не так было, - сказала я, ощупывая в темноте корявую краску. - Как-то всё было не так, хотя и похоже...
- А как было? Вспоминай.
- Ребёнок не помню откуда выбежал, но девушка его унесла точно туда – я кивнула в сторону торца.
- А может, всё-таки в противоположную сторону?
- Но я же помню, что эта дверь была справа. Как вот сейчас.
- Так, может, ты развернулась в обратную сторону?
- Я не помню. Не знаю. Но было ощущение, что коридор просто бесконечный. Я ещё удивилась.
- Но если коридор был бесконечный, дом был протянут в ту сторону?
- Получается, что так. Он как бы был продлён в тут сторону, и ещё и поворачивался. Сворачивал под прямым углом. Мне так показалось. Поэтому я и начала блуждать. Один поворот, другой...
- А ребёнка этого как звали?
- Данечка.
- Вот. Данечку надо найти.
Вернулся дед Мороз со средствами взлома: хорошеньким новеньким блестящим топориком – явно подарочным – стамеской и старым ножом. Вместе с ним явилась сопровождающая делегация: сын деда Мороза – высокий симпатичный, интеллигентный дядечка и двое его детей младшего школьного возраста – внуки деда Мороза. Все были сильно заинтересованы взломом, особенно дети.
Вся орава была нам исключительно на руку. Татка живо организовала помощь, дети держали два фонарика и активно раздавали ценную информацию. Мы быстренько выяснили, что Данечка существует на самом деле – «вон там их квартира». Но няни у Данечки никакой нет и никогда не было. У него мама и целых две бабушки, зачем ему ещё няня.
С дверью мы справились довольно быстро: мужчины что-то поскребли, что-то подтесали, поднажали топориком, подтянули вверх и мы тоже – и дверь, скрежеща старыми гвоздями и петлями, медленно сдвинулась со своего места.
- Ура, - тихо закричали все мы, и я первая потянула на себя створку.
Два фонарика, скрестившись лучами, осветили убогую лестничную площадку, старую, запылённую, залитую извёсткой и забрызганную краской.
- Будете спускаться? – спросил сын деда Мороза, удерживая детей, готовых ринуться вниз.
- Да, конечно. Вы позволите фонарик?
- Я вас сам провожу, - сказал сын деда Мороза. – Я по этой лестнице в детстве бегал. Рома, Настя, идите с дедушкой домой.
- Папа, мы с тобой! – заорали дети. – Мы тоже хотим, как в детстве!
- Я что сказал! – повысил голос папа. – Лестница в аварийном состоянии.
- Ну, пап, ну, мы тебя здесь подождём! – заныли дети.
- Ладно, - махнул рукой папа. - Стойте здесь и ни с места. Вот вам фонарик, светите сверху. Кто спустится – мультиков не получит. Пойдёмте, девушки, - кивнул он нам.
Мы начали спуск.
Это была самая обыкновенная лестница, старая, заброшенная, но вполне себе целая. Вполне себе можно было эвакуировать по ней жильцов в случае чего. Но и только. Всё остальное было решительно не так, как я помнила. И вела она не туда, и выглядела не так. Я мысленно перевернула лестницу зеркально относительно себя – и вот тут внезапно всё сложилось. Вот так было похоже. Но я решительно не понимала, что со всеми этими отражениями делать.
На площадке второго этажа нашлось мятое ведро и драный веник, густо опутанный паутиной. Мы осторожно, пробуя каждую ступеньку на прочность, спустились вниз. Никакого подъезда. Как и в прошлый раз. Просто дверь.
Только никуда не вела эта дверь. Дверной проём был аккуратно замурован. Кое-как заложен старыми кирпичами. Кладка была небрежная, наскоро сделанная, с густыми, неровными потёками цемента. Всё. Дальше дороги не было.


продолжение следует