Алик Малышка и наш общий Чехов

Из воспоминаний.

Алик «Малышка» и наш общий Чехов.

Сегодня — День памяти одного из самых моих любимых писателей.
Антон Павлович испустил дух в Баденвайлере 15 июля 1904 года,но прежде он пропитал своим духом писателя, драматурга, публициста, да и просто хорошего человека миллионы людей по всему миру.

Моя любовь началась ещё в далёком детстве, когда я прочёл повесть «Каштанку».
Как эта бедная помесь таксы с дворняжкой блуждала по улицам,пытаясь найти своего хозяина, и как я за неё переживал!

Позже я уже с жадностью проглатывал его ироничные, но с глубоким смыслом рассказы. Конечно, немудрено растеряться, чтобы выделить нечто особенное, но вот, хотя бы «Хамелеон», помните?..
Очумелов обнаруживает,что Хрюкина укусила собака. Он берётся за расследование. Сначала он говорит: «Я покажу вам, как собак распускать!» Но потом, узнав, что возможный хозяин — генерал Жигалов, его мнение меняется, и он говорит Хрюкину, мол, ты сам пальчик гвоздиком расковырял, а на собаку свалил...

Вспоминаю Алика «Малы;шку» из Шахт Ростовской области, вора-карманника, рецидивиста, который к той поре провёл в заключении больше сорока лет.
И почти все годы— в камерах и изоляторах.
Вот кому из моих дорогих друзей хватит совести упрекнуть меня во вранье и некомпетентности?
Надеюсь,что эта шальная мысль даже не придёт никому в голову.

Так вот: Алик, этот камерный интеллектуал и урка высокой пробы, мог бы вполне заслуженно защитить диссертацию на тему: «Поэтика календарной прозы в произведениях А. П. Чехова».

В битком набитой потными телами рязанской пересылки, куда я зашёл со своим нехитрым скарбом бродяги: небольшой сумкой, сменой белья, мылом, зубной пастой со щёткой и парой книг (насколько помню, «Роза Мира» и «Так говорил Заратустра»), — меня встретил плотный спёртый воздух с серым облаком тумана от сигарет и махорки.

Когда наш этап из нескольких «рябых» (особый режим) стал постепенно знакомиться с обстановкой и обживаться в транзите, то я со смотрящим по камере и ещё с кем-то из бродяг вёл душевный, но ещё не совсем доверительный разговор за дубком (стол), гоняя по кругу кружку с чифиром.
Таков ритуал,традиции камерного гостеприимства.

Алик свалился «с потолка мне на голову».
Он дремал на верхней шконке после бессонной ночи.
Малышка играл в терц до утра с партнёром,как я узнал позже.
Маленький,худой, с большой головой и тонкими ножками в домашних тапочках с задниками.
В своих движениях он походил на чёрного с проседью паука,быстро и бесшумно перебирающего своими лапками.
На затылке была огромная шишка,скорее всего, какая-то опухоль, не интересовался.
Очки в роговой оправе с толстыми линзами,и в руках книжка с закладкой.

Да, это был «Чехов», его учитель и, как это ни покажется странным, нравственный ориентир, который так навсегда и остался недосягаем в силу обстоятельств и его образа жизни.

Но это я узнал уже позже, когда мы через несколько дней сблизились родственными душами.