Игрушка

Довоенная немецкая игрушка оставалась по-прежнему исправной. С одного полного завода миниатюрный паровоз, поскрипывая, тащил четыре вагона, хорошо сохранившие первоначальную зеленоватую окраску. На вагонах немецкими буквами белой краской были выведены слова: Arbeit (Работа), Leben (Жизнь), Familie (Семья), Gluck (Счастье). Поднимаясь с напряжением в горку, а затем, разгоняясь и стуча колесами на стыках, состав завершал очередной круг. По ходу движения поезд преодолевал мосты и лесные массивы. Поблескивали синие и белые глазки семафоров.  При приближении же к обозначенным железнодорожным переездам паровоз издавал протяжный гудок. При этом шлагбаумы автоматически опускались. Наблюдавший за всем этим мальчик приходил в восторг.

Прадед малыша Андрей Иосифович сидел рядом в кресле перед телевизором, изредка улыбался в  пышную седую бороду. Ему не так давно минуло 98. Выходило, что в трофейную забаву  играет третье поколение детей: сначала дочь, затем внук,  теперь же очередь дошла до правнука.

Постепенно мысли унесли старика в далёкое прошлое и он отчётливо вспомнил, как в первый послевоенный год выменял эту игру на барахолке за булку ржаного хлеба. Барахолка располагалась недалеко от паровозного депо, где Андрей работал. Жил он один, и чтобы подольше побыть на людях, старался продлить путь, направляясь с работы через рынок. В тот день он возвращался домой с продовольственным пайком. Его внимание привлекла пожилая женщина, державшая в руках игрушечный паровоз. Он не преминул подойти поближе  к игрушке. Оказалось, что помимо паровоза, в коробке лежащей у ног женщины, упакована целая игрушечная железная дорога. Сторговались быстро. Придя домой и распаковав приобретение, Андрей пришёл в волнение: ведь он стал владельцем редкой довоенной игрушки. Собрав все её части на столе и  дав паровозу полный завод, стал  с любопытством наблюдать за движением поезда, который выглядел как настоящий.

Глядя на возню правнука, Андрей Иосифович вспомнил 1941 год. Он - выпускник железнодорожного училища. Принят помощником мастера депо. Первая зарплата. Ощущение самостоятельности. Вечерние встречи с любимой Майей, с которой в перерывах между поцелуями они строили планы на будущее. Но всё в одночасье рухнуло. Началась война.

Эвакуироваться семья не успела и оказалась в оккупации. Его, физически  крепкого молодого человека, сразу же определили для отправки на работу в Германию. Но по дороге ситуация изменилась. И не в его пользу. Роковую роль сыграли его внешние данные, явно указывающие на его принадлежность к иудейству. Он попал в концлагерь, расположенный на территории Польши, недалеко от Варшавы. Режим этого заведения был жесток и однозначен: потеря жизни в короткий срок. Заключённые находились в неотапливаемых дощатых бараках с двухъярусными нарами на двести человек. Кормили два раза в день баландой из воды,  ржаной муки и картофельных очисток. По началу Андрей не мог понять, как эту пищу можно есть, но через некоторое время его отношение к еде изменилось. Порция баланды съедалась дочиста. По утрам всех выгоняли из бараков на утреннюю перекличку. Тех, кто не мог выйти на плац, тащили волоком, ещё живыми грузили на подводу и увозили в специально отведённое место.
 Заключённые работали на карьере, где добывался гравий. Весь световой день. Физически крепкие возили гравий на тачках, более слабые дробили породу. В течение смены объявлялись перекуры, которые начинались и заканчивались по свистку. Неспособных работать грузили на открытые железнодорожные платформы. Маленький паровоз бодро тащил страшный груз по узкоколейке в каменоломню. На выступах вдоль дороги были оборудованы пулемётные гнёзда, откуда велся прицельный огонь по тем, кто оставался живым. Несчастные пытались «спрятаться» от пулемётных очередей за мёртвыми. Многие срывались в пропасть карьера. Из ущелья слышались стоны умирающих. Всё это напоминало ад.

Накануне во время работы  Андрею придавило скатившимся камнем ногу. За ночь ступня распухла, и он не смог выйти на утреннюю перекличку, после которой его повезли вместе с другими обречёнными в последний путь. Он лежал на последней, четвёртой платформе, которая, раскачавшись на стыках, сбросила его на железнодорожную насыпь. Во время падения он едва не оказался под колёсами. Ударившись, потерял сознание. Пулемётчик не стал тратить на него пулю, видимо решив, что она ему уже не нужна. Так он пролежал до захода солнца и очнулся только ночью. Попытался отползти от железнодорожного полотна и  протиснуться в каменную щель. Ему это удалось.  Сил ползти и искать выход из каменной ловушки у него не оказалось. Кое - как устроив ноющую ногу и прижавшись к стене своего убежища, он забылся. Пришёл в себя с первыми лучами солнца. Огляделся: рассвет проявил над ним чистое небо и  каменный мешок, в котором он оказался. Было его пристанище около двух метров в длину и менее метра в ширину. Высота же гранитных стен поднималась почти до трёх метров. Кое - где по стенкам сочилась вода. Промелькнула мысль: вот моя могила! Вспомнились отец, мать, Майя. Но тут неожиданно всколыхнул в груди протест: нет, он не хочет умирать, он должен жить! Вопреки всему! Он должен бороться!

 Он припал губами к мокрой стене, пытаясь утолить жажду. Влага оказалась удивительно вкусной. Отыскав осколок камня,  соскреб со стены толщу моховых наростов, которые, прожевав, проглотил.

 День и ночь им владела мысль, как спастись, что можно сделать в его безвыходном положении.

Время текло медленно. Порою Андрей бредил, не понимая где находится. И тогда он разговаривал с Майей, звал её к себе.

 Окружённый со всех сторон каменными глыбами он был виден лишь воронью, тучами кружившему над местом казни. Днём он вздрагивал от пулемётных очередей,  ночью жестоко мёрз, боялся не дожить до утра. И вот в одно из утр, его измотанного холодом и голодом, еле живого, разбудила беспорядочная стрельба, эхом прокатилось от разрывов гранат. Он замер в ожидании. Через некоторое время стрельба стихла и воцарилась тишина. Он понял: случилось что – то невероятное. Решившись, с трудом  выполз из своего укрытия, не зная, куда двигаться дальше. И тут услышал, что к нему приближаются люди. Разговаривают. Но не по-немецки, а… по-русски!

Истощённого и почти неподвижного его нашли солдаты, обследующие территорию концлагеря. Затем было длительное лечение в госпитале. У него обнаружился перелом костей стопы. Здесь же встретил бывшего работника своего депо, который и помог Андрею с возвращением домой.

 Ни матери, ни отца в живых он  не застал. С любимой девушкой вновь встретился только в 1946 году. Майя тоже  прошла испытание концлагерем и чудом осталась  в живых.

Завод игрушки закончился. По инерции паровозик и четыре вагона ещё двигались с горки по прямой. А, не доехав до железнодорожного переезда, остановились.

Андрей Иосифович, сделав глубокий вдох, выдох и замер. Голова его склонилась на бок. Глаза, оставались открытыми. Взгляд застыл на последнем, четвёртом вагоне игрушечного поезда со словом   Gluck (Счастье).