Жил-был я. Кн2. ч2. гл 2 Предчувствие

           Закатные облака золотились на сиреневом небе, сладкий ветерок с полей ласкал поцелуями, гладкая дорога струила тепло.
           Автобус наших визави так и не отремонтировали. Неисправности сыпались одна за другой: за колесом «пропала» искра, потом закапало масло - в итоге оба отряда набились в наш «ПАЗик». Это было единственным и правильным решением.
           Оставив шофера красного автобуса дожидаться подмогу - тягача или «аварийку», мы со смехом и трепотней отправились в путь. Через пять минут, на развилке, наш автобус принял вправо и понесся по прямому, как стрела, шоссе в Халлисте. Наш водитель запел на эстонском языке, его высоким голосом поддержал командир отряда «Халлисте». Потом ребята, которые знали эту задорную песню, подхватили ее и через минуту весь автобус пел и припевал «А - хой - я-я! Тира - ла-ла! А - хой я-я! Тиралала-ла!»
           От нетерпения я переминался с ноги на ногу. Я жаждал. Нет, не воды. Её. Я алкал чистоты её глаз и свежести её голоса. А она? Она же о чем - то живо разговаривала с нашей Яной. За всю поездку Агнесс не удостоила меня ни единым взглядом. Словно меня не существует. Будто нет нашей связи с ней. Какой?  А вы забыли о загаданном желании? О нашей встрече? С чего это меня «понесло» в лес? А наше знакомство? Нет, все это - не с проста.
            Бог, ты мой! Но почему она не смотрит в мою сторону?! Я изнывал от её невнимания.
            Так, с «шутками - прибаутками» мы доехали до Халлисте, где без сожаления расстались с попутчиками.
            Агнесс, проходя мимо, на грани минимального ощущения провела кончиками острой груди по моему плечу и горячо прошептала: «Э – Эль, до завтра…».
            - До встречи, Агнесс, - чересчур отзывчиво произнёс я.
            И улыбнувшись одними губами, Агнесс, благодарно, на секунду, прикрыла веки своих чарующих глаз.
            - Как до завтра? – хотел спросить я. - Ведь завтра понедельник.
Но она в сопровождении дневных «телохранителей» уже задорно шагала в расположение отряда.
            -У-у-у-у…..
            Между Халлисте и Полли было каких-то восемь километров. Но всё равно выехав из Халлисте поздним вечером, мы вернулись в Полли уже ночью.
            У входа на территорию, за спиной, кто-то зацокал языком: «Ай - вай, какой цвэточек, какой дэвушька. Спортсменка. Комсомолка. Э, комсомолка? А?»
           - Не знаю, Висс, не спрашивал.
           - Э, генацвали. Если ты не захочищь больше спращивать, скажи мне - я спрашу, ах, как рас-прашу, - Виссар закатил глаза. - Ай. Как спрашу
Зная Виссара, я помнил, что ему нельзя давать согласие или повод к согласию, даже, в шутливой манере. Руку по локоть откусит. Так что…
           - Сам спрошу, сам узнаю. - И мне скажищь! Да? – придурял мой дорогой рижский грузин.
           - Не - а, не скажу.
           - Па-чи-му обижяищь?
           - Как ты мог подумать? Я же лублу тебя, Гогия.
Виссар изменился в лице и заговорил на чистом русском языке:
           - Отстань, это не ко мне. Это к другому древнему, (но моложе, чем мы, грузины) народу! - брезгливо завершил он.
            Виссар был супер гетеросексуалом. Нет, это мы, подростки, были супер гетеро и прочее. А он был супер - супер. Даже гипер – супер. Он был натурал и не терпел никаких отклонений.
           - Ладно, дорогой, - он положил руку мне на плечо. - Пошли спать
           - Мужчина! Вы что? Хам, - я манерно передернул плечами.
           Мы остановились, посмотрели друг на друга и, громко захохотав, вошли в дом.
                ---------------------------------------
           От впечатлений странного дня не спалось. Я накинул на плечи брезентовую спецовку и вышел во двор, покурить. В небе тускло горела ущербная на треть Луна, россыпь ярких звезд, щедро усыпали свод.
           Я присел на ступень широкого крыльца. Закурил. Луна висела над лесом, и поэтому лес казался чернее неба. И тьма тысячами глаз целила в меня. Стало зябко и жутковато, что неожиданно скрипнувшая за спиной дверь, заставила меня содрогнуться.
           - Чего не спишь? – почему то шепотом спросила Яна.
           - Не знаю. Не спиться.
           - И мне, - она присела рядом на деревянную панель ступени. Посмотрев на огонек моей сигареты, потом на «обкусанную» Луну, почему - то сказала:
           - Что такое? Не пойму. В автобусе, полчаса, разговаривала с какой - то девушкой из Халлисте. А о чем говорила с ней? - она рубанула рукой воздух, - не помню. Хоть убей. Даже, как звать не знаю.
           - Агнесс.
           - Что Агнесс?
           - Её зовут - Агнесс.
           - А-а? – протянула Яна, потом сузила глаза: - Ну, ты и кнут! Уже познакомился?! И когда успел? Хм, Агнесс.
           Задумалась.
                ---------------------------------------
           - Э-эх-х, - вздохнув, Яна, зевая, поправила свою кофточку и положила свою голову на мое широкое плечо. 
          Я, куря и думая о своем, не отреагировал. «Ну, положила и положила, умаялась».
          Через полминуты оторвавшись от меня Яна неуютно передернула плечами:
          «Прохладно. Давай, заканчивай курить. Завтра тяжелый день, свеклУ пойдем полоть».
          - Тю, испугала! Чего ж я не полол  чтоля? – загнусавил я.
          - Вот, завтра и посмотрим. А сейчас спать, спать, - скомандовала Яна.
          - Ладно, - послушался я и прошел на мужскую половину
                ---------------------------------------
          Я лег в кровать и, вспоминая сегодняшние события, долго ворочался. Было «не по себе».
          «Такая девчонка! Видная, красивая и я, «так себе, Емеля». «Габриэль», - передразнивал я сам себя. - Герой romantikus.
          Включилась моя неуверенность: «Как же я буду с ней встречаться? А если не справлюсь? Не удержу? Или ещё чего хуже, струшу. Позор. Все видели, что она со мной. Чего ж я боюсь больше? Струсить или то, что об этом узнают все?
          Другой голос: «Чего разволновался?  Жениться решил? Жених».
         - Нет.
         - Так в чем дело?
         И третий голос: «Да, она красивая девчонка, но девчонка. И, наверное, тоже переживает и боится тебя – Косую сажень в плечах». Вперед. Смелым сопутствует удача.
                ---------------------------------------
        Я был юн и не знал, что за давностью лет из людской памяти многое стирается, без следа. И плохое, и хорошее. Если же, конечно, не запоминать, специально. Или это не касается тебя, самого. Все забудут, только мы, сами, ничего не забудем. А если есть еще и совесть, то так просто из этого мира, не помучившись, человек не уйдет.
                ---------------------------------------
        Еще не утихла боль от предательского удара*. Казалось, на выгоревшей земле ничего не прорастет. Ан – нет, что-то «пробивается», просится на свет. Что-то.  И страшно, и томно, и маетно. От этого «что – то» сладко сосет под ложечкой. Откуда эти частые удары сердца? Что не узнаешь? Это - симптомы любви. Влюбчивый, похотливый мерзавец! Труп былой любви еще не остыл, а ты уже втюрился. Подлец, так и есть, подлец.
        Такую девушку надо заслужить и пророчество тут не причем!
Страшно. Сомнения, сомнения, сомнения. Но как желанно это чувство. До «гусиной кожи»! Будто в плечо уткнулась упругая девичья грудь. Как тревожно от неизвестности.
                ---------------------------------------
        Уже засыпая, и «прокручивая» минувший вечер, я почувствовал прохладное дыхания чувства недосказанности, того, что пролетело мимо ушей.
Агнесс что-то сказала. А я не расслышал или не понял. Но почему – то уверен в том, что это очень важно. Я мучился, но так и не вспомнил.
         И лишь, когда сознание повисло между сном и явью, между былью и небылью, мне привиделись окровавленные ладони. И странные слова – «Никогда чужая кровь не смешивалась с моей. Это он…» - И кровь моя влилась в него, как кровь его - в меня. Кто он? Кто я? Кто он… Кто я…. - и сон увлек меня в бездну.
        Тем и закончилось воскресенье, 29 июня 1975 года.
        Начало начал.
_______________________________________________________
*)- См. «Жил-был я. Кн1. ч2. гл 5. 1 Клоога-Аэдлинн»

продолжение: http://proza.ru/2015/08/02/1489