Печёнкой чувствую

Кто-нибудь может подсказать, почему с возрастом ближняя память притупляется, а дальняя становится все яснее и понятнее? Иногда цвет, запах, вкус могут возбудить такие воспоминания, что туда, кажется, можно войти.
Из деревни передали кусок сала. У нас он назывался шмоток. Толстый жёлтый, почти не съедобный. Разве что на зажарку. Но - Боже мой! - это как привет из детства,
Вот помню, и соломенный дым начинает щекотать ноздри. Уже ноябрь, порхают снежинки. А у нас , в доме, - оживление.
Сегодня будем резать поросенка.
Это великое событие в годовом крестьянском календаре. Резать поросенка - это ритуал. Как кудесник, его начинает резчик...
...не знаете, кто такой резчик? Ну, вот же он, Лука Михайлович. Его еще с вечера предупредили, он пришел с двумя ножами. Один тесак у него с Гражданской войны - длинный и страшный - черного металла. Другой - солдатский штык- нож - короткий и широкий.
Луке Михайловичу уже поднесли стакан самогона и выпустили из закуты кабана.
Бедный кабан не знает, зачем его растолкали такую рань. Он, похрюкивая, тыкается носом в сапоги отца и Луки Михайловича. Резчик приседает на колени и начинает почесывать кабана за ухом,
А в это время в хате мать расстилает на столе чистые полотенца. Сюда ремнями будет раскладываться свежее сало.Ей помогает золовка , тётка Наташа, жена отцова брата Степана.
Меня отец прогоняет в дом.И едва я закрываю за собой дверь, воздух пронзает отчаянный , звенящий , предсмертный визг поросенка.
И обрывается. Как будто в воздухе подбили самолет.
Я тут же возвращаюсь во двор. Кабан уже лежит на боку, из раны под лопаткой у него капает кровь. Резчик так верно ударил в сердце, что кровь вся осталась в туше,
Это очень важный момент. Свиная кровь - такой же значимый продукт, как сало и мясо. И неё еще наделают домашних кровяных колбас,
А Лука Михайлович и отец начинают смолить поросенка. Тут - целая наука. Перепалишь или недопалишь - и вкус у сала будет не тот.
Смолят соломой и пустыми мешками...
...да-да. Тогда мешки еще шились из мешковины. Спроси сейчас, что такое мешковина - никто и не ответит,
А дело движется. Коротким ножом Лукам Михайлович быстро и точно соскабливает сгоревшую шерсть, и тушка постепенно приобретает золотистый оттенок.
Отец снимает с петель дверь сарая. Её окатывают водой, очищая, .и вдвоем перетягивают на нее тушу. Я тоже тяну за переднюю тогу - короткую и горячую.
А хутор уже проснулся. Над крышами поднялись дымы.
Начинается разделка.
Первым делом от крупной осмоленной, с выражением довольства, головы поросенка , срезаны уши. Отец подает по одной мне и младшему брату Павлику. Уши еще горячие, но какая вкуснятина! Они как будто сделаны из тонкого слоя мяса, натянутого на слюдяную основу. Но это хрящ, который вкусно податливо на зубах.
Просмоленный хвост достался старшему брату Лёньке.
Шкуру с туши не снимают. Еще недавно её обязательно надлежало сдать государству на офицерские ремни. Но уже лет пять как за несдачу не гоняли.
Лука Михайлович вспарывает поросенку живот и достает ливер. тетка Наташа несет внутренности в хату и там опускает в ведро со студеной водой.
Ливеру еще придет время,
И тут я и брат Павлик принимаем от Луки Михайловича ремни толстого и пахучего сала. И несем в хату.
Мама говорит:
-Ну-ка, ребята, разнесите сало по людям. Свату Ваське пару кусков. Вот это крестной Арине . Кумовьям Пигасовым не забыть.Полкатюшке обязательно. Одна одна - кто ей поможет?Да не забудьте позвать их на печёнку.
И мы с Павликом бежим по улице, разнося подарки. Когда возвращаемся - мать называет нам новые адреса. Так что добрая часть поросенка расходится по хуторянам.
А когда все сало на столе, его начинают нарезать большими кусками.И складывать слоями, пересыпая крупной солью, в круглый лазбень...
...вы и что такое лазбень не знаете? Ну, братцы мои... Лазбень - это такая же обязательная принадлежность крестьянского мира , как прялка или домовой.В лазбене хранится сало. Его опускают в погреб сразу, как только уклали последний слой,и закрывают деревянной крышкой. Это главный продукт дома на предстоящую зиму. Пусть будут жестокие холода или атомная война - лазбень не даст умереть с голоду,
...А уже отец носит к столу куски красного свежего мяса. Его тоже еще засолят в зимние запасы. Соленое мясо называется любавчина. А пока на сковороде на плите шкворчит и постреливает жиром завтрак. И когда всего поросенка разобрали и разложили, как надо, все мы, с Лукой Михайловичем, садимся за стол,
Отец не пьёт, а Лука михайлович одну за другой пропускает две рюмки и говорит, довольный:
-У меня сердце разуется, когда я поросят режу.
И налегает на жаркое. Потом поднимается, крестится на святой угол и говорит: "Спасибо вашему дому. Пойду я",
Уже в спину ему мать напоминает :
-Лука Михайлович, вечером ждем на печенку.
И,когда за резчиком закрывается дверь, отец угрюмо говорит :
- Сердце у него радуется. А в Гражданскую он пленных казнил. Кабы был на хуторе другой резчик - я этого Луку на порог не пустил.
-Сам бы резал, - говорит мать
-Не научился, - отвечал отец. - В Гражданскую я еще пешком под стол ходил.
...И вот вечер,
К дому потянулись гости.
На печёнку.
Есть в году разные праздники. Были церковные и советские. Но "сходить на печёнку! - это святое. Кто бы ни зарезал на хуторе поросенка - все проводили обряд печенки. Это был и показ женских нарядов, и парад солдатских медалей, и хоровое пение, какого уже не услышишь.
Гости входили степенно, рассаживались согласно общественному положению. Бригадир Николай Дмитриевич с красивой женой Марией Афанасьевной - в святом углу, рядом с хозяином дома. Кумовья и сваты по разные стороны стола. Несчастная Полкатюшка на краешке скамейки, у двери,
Лука Михайлович не пришел.
На длинном столе уже дымится готовая свежина, а мама с тёть Наташей все подносят блюда, аккуратно расставляя их перед гостями.
Первый тост - за хозяйку дома.
Поднявшись, выпили разом,
Закусили.
Второй тост - за щедрость принимающего дома. Выпили , не вставая,
А дальше стол разбился на группы, и два красивых женских голоса уже повели хор :

- Ой. мороз, мороз,
Не морозь меня!

Скоро пела уже вся хата. Особенно красиво звучал барион однорукого артиллериста Федора Зацепина, солирующего в мужских голосах:

"Выпьем за Родину, выпьем за Сталина,
Выпьем и снова нальем!"

А потом бригадир плясал перед Полкатюшкой, гоголем выгнув грудь.А его красивая жена мяла на груди большой цветастый платок и делала вид, что в этом гаме внимательно слушает куму Лизавету.
Мы, пацаны, глядели на праздник с печки. Мы помнили, что точно так же было в прошлом году. И так же будет в следующем. Вс закутке уже похрюкивает маленький поросенок. И еще много лет подряд будет так же. Потому что впереди у нас - огромная жизнь,
А потом погас свет. В полночь у нас его отключали. Отец зажег керосиновую лампу с пузырем, и гости начали одеваться, Их громадные тени летали по стенам, и нам становилось жутко и весело