СОН, продолжение

Эти маленькие хрупкие снежинки — падающие звёзды, сорвавшиеся со своих небесных престолов.
Приближаясь к земле они утрачивают своё сияние и превращаются в беззащитные крошечные кусочки снега.
Небесно-синий океан вечности в объятьях вкрадчивой ночи, убаюкивающие ласковые сны.
Зима заботливо укутала поля, леса, холмы, овраги, перелески, реки, города, парки, деревни и всё видимое бытие в пушистые снежные перины.
Заснеженные кроны повисли мохнатыми шапками на макушках деревьев, застывший мир крепко спит, съёжившись во сне.
Ночь утонула в ледяной тишине, снегопад равномерно устилает замерзшую землю, трехглазые светофоры кокетливо подмигивают спешащим машинам на перекрестках дорог, сутулые фонари мерцают мутными бликами, едва пробивающимися сквозь падающий крупными хлопьями снег.
Сон во сне, я не знаю, проснулся я или до сих пор сплю.

Шримад Бхагаватам книга 5, глава 14
Покуда не уничтожишь в себе желание обладать кем-либо, ты будешь связан узами рабства и однажды оставив один предмет будешь искать иной, даже тщательно вымытый горшок долго хранит в себе запах камфоры.
Невозможно перестать действовать если не сжечь в себе семена желаний.
Желание обладать вынуждает действовать, действия приносят плоды, от которых нужно либо избавляться, либо их оберегать, что приводит к новому витку деятельности, этому порочному кругу нет конца.
Хотя в зримом мире нет ничего вечного, душа, потерявшая от вожделения разум, пытается найти здесь убежище, как порою спящий силится обустроиться в приснившемуся ему доме.
Во сне он огораживает свой дом высоким забором, устраивается удобно в опочивальне, вкушает изысканные яства и предаётся любовным утехам.
Вместо того, чтобы бежать прочь из долины смерти душа гонится за предметами своего вожделения, как сбившийся с дороги путник за миражом и уходит всё дальше и дальше от обители вечной жизни.

Когда я сплю, я воплощаю свои мечты в реальность, очаровательный плен, из которого мне не вернуться, восхитительный сон, от которого мне не проснуться.
Если возможно было бы остановить время, я остановил бы его именно здесь в своём сне!
Сжигает ночь остатки утомлённого дня, замирают звуки, бледнеют краски, смолкают птичьи голоса, обречённо гаснут последние нежно-розовые всполохи заката, акварельные сумерки укрывают густым саваном засыпающую землю, в шелковистой темноте все цвета сливаются в бесформенные силуэты и горбатые тени, становясь одинаковыми и единообразными.
Сон во сне, мир погрузился в тишину, сумеречная территория, граница между мирами, реальностью и иллюзией, царство снов и сновидений, миллиарды людей, живущих полноценной, активной и насыщенной жизнью во сне!
Темно-фиолетовая ночь укрыла землю покрывалом снов, мерцающие звёзды трепещут в объятьях сплошной космической пустоты, лучшее время для сказок, колдовства, магии, чародейства и чудес.
В её молчании хранятся мистерии, секреты и тайны, царство лунного света и бродячих угрюмых теней.
В розовом сне, в бездонной темноте неба, под куполом мерцающих созвездий я ищу звезду своего счастья.
Фейерверк алмазной пыли из снежинок, плавно кружащихся в серебрянном свете, густой снегопад заметает спящий, сверкающий ночными огнями, город.
Снежинок становится всё больше и больше, они закручиваются в танцующие серпантины, хороводы и вращающиеся спирали, хрупкое очарование волшебной сказки зимы.
Всё тоскливее и жалобнее завывает осипший ветер, в набирающей силу снежной круговерти изредка мелькают тусклые лампы уличных фонарей, машины торопливо моргают ресницами дворников, одинокие сгорбленные фигурки редких прохожих неожиданно возникают ниоткуда и также внезапно исчезают в никуда, растворяясь в снежной трепещущей мгле.
Хлопья снега, земля, небо, стороны света, мысли, идеи, предположения, надежды, чувства, желания, мечты, устремления сплелись в безумном танцующем карнавале.
Зима застыла холодной сказкой, заботливо укутала поля, леса, овраги, холмы, сады в мягкое лохматое покрывало.
Ночь прячется в молчание спящих деревьев, небо, украшенное сияющими бриллиантовыми звёздочками, земля закрывает свои усталые глаза, впадает в сладкую дремоту и засыпает.
Рассеянный свет луны, покрывало сонной тишины, мир за окном теряет свои черты, сливаясь с серебристой белизной снега, хрусталь морозного воздуха, пустые сонные улицы, седые горбатые крыши, чёрные фигурки на шахматной доске белого цвета.
Сегодня в этой партии победит белое, его намного больше, нахохлившиеся сугробы недоверчиво жмутся к друг другу, зима нежно обволакивает вселенную дрёмой тепла и уюта, и мягко раскачивает её на руках беспредельной вечности. 
Усталый город лениво потягивается, клюёт носом, зевает, сворачивается калачиком и беспомощно замирает в волшебном заколдованном сне, вспыхивая сонными окнами многоэтажных домов.
Таинственное царство грёз, чародейства, колдовства и сновидений.
Казалось, что сама ночь танцует вальс в бесконечно весёлом хороводе с хрупкими снежинками, воздух звонкий тягучий, плотный, словно густой кисель из далекого детства и только бездомный беспокойный ветер тихо напевает унылую однообразную мелодию за моим окном.
И прошлое, не имеющее власти над настоящим, и я уже не тот, и нет почти меня, и в сердце боль, и пуля, летящая со скоростью 800 метров в секунду, и старость, совокупность разочарований, стахов, сомнений и потерь, и прошлых снов прелестное забытьё, и реальность это то, где я сейчас нахожусь, и засохшие осыпавшиеся липестки на титульном листе книги моей жизни, и кровью я плачу за ложь, и один за другим уходят люди, и не возвращаются, и мой главный соперник я сам.

Шримад Бхагаватам книга 5, глава 1
И так Прияврата безгранично правил землёю, пока однажды вспомнил ту счастливую пору, когда он внимал учению мудрого Нарады и взирал равнодушно на суету мира.
Однажды появившись мысль эта уже не давала государю покоя, он всё больше времени стал проводить в уединении, в раздумьях о никчёмности земных удовольствий.
«О горе мне, горе», cокрушался царь, «зачем поддался я низменным страстям, жажде наживы, тщеславию и очаровался прелестью мира?
Ради чего сделался рабом чувств?
Я провалился в мрачный колодец, из которого нет выхода.
Очарованный женскими прелестями я продал себя в рабство дочери обмана, что обращается со мною точно с ручной обезьянкой.
О горе мне, горе.»
Государь всё больше пробуждался ото сна, пока однажды, оглядевшись вокруг себя, он не обнаружил ни одной вещи, что удерживала бы его в зримом мире.
В тот же день, созвав всё своё семейство и вельмож он объявил, что владения свои делит между семью наследниками и отрекается от престола.
Простившись с женщиной, что была ему верной спутницей в жизни, что дарила ему нескончаемые сладостные мгновения, он без имущества и званий покинул царство.
И там, на свободе, он ощутил былое умиротворение, и любовь к Господу вспыхнула в его сердце с новою силою.
Памятуя о тот, чему учил его мудрый Нарада, он сдался на волю Всевышнего и обрёл вечную свободу в Его бытии.

Дневные звуки, неперпеливые, неугомонные и громкоголосые постепенно засыпают, уступая место сдержанным, доверительным и проникновенным.
Я слаб, неуверен, мои мыслительные способности также ограничены и ущемлены, я стараюсь из последних сил ухватить ускользающую от меня тень счастья, я бегу за ней, спотыкаюсь, падаю, встаю и вновь продолжаю бежать.
Но стоит мне приблизиться к ней, попытаться обрести это бесценное явление, как я убеждаюсь, что моя цель неуловима, расплывчата и призрачна.
Победы и поражения, хорошее и плохое, взлёты и падения, радости и страдания, обретения и потери, всё это временно, ложно, преходяще, подобно очаровательному сну со сновидениями.
То, что мне кажется в настоящее время реальным, фундаментальным, глобальным, осязаемым, незыблемым, всё это вскоре растворится во времени, распадется на атомы и молекулы, скоропостижно исчезнет в утробе ненасытной вечности.

Шримад Бхагаватам книга 8, глава 9
Так и человек трудится днем и ночью, дабы приумножить свои богатства и приумножить свою плоть, и не жалеет для этого ни телесных, ни умственных сил.
Некоторые, кто осознал тщетность такой затеи направляют свои усилия на благо родичей и соплеменников.
Однако, в этой тяжбе за вечность, человеку достается горький яд смерти, а Божественному времени — сладкий нектар бессмертия.
Служа бренному, нельзя стяжать вечность.
Не отдавшись душою Всевышнему, сущей Причине бытия, нельзя испить бессмертия, как не орошая корень дерева нельзя напоить его жизнью.