Благодарность за любовь

                Виолетта никак не решалась признаться. Ему ведь не двадцать всё-таки: Илье Всеволодовичу. И с ним теперь всякое могло случится: инсульт, инфаркт миокарда или деменция. Или рак простаты. А тут она со своей любовью. Виолетта так лучшей подружке Юленьке и объясняла:
                — С ним вот-вот может случиться страшное. А тут я…
                Но та её, естественно, успокаивала. И говорила, что не всё так плохо, и, что Илья Всеволодович ещё пару лет обязательно протянет, а рак простаты сегодня лечится…
                Впрочем рак раком, но проблема состояла совсем в другом: Виолетта стеснялась. Стеснялась признаться в чувствах к дряхлому, практически умирающему старику. И только из-за того, что её могли неправильно понять. Что могли бы обвинить её в корысти и, главное, — в попытках завладеть жилплощадью Ильи Всеволодовича. Той самой двушкой на окраине Таганрога. В доме сталинской постройки с деревянными перекрытиями. И ни за что не поверили бы, что Виолетта без ума от образованности, высокого интеллекта и начитанности Ильи Всеволодовича, которые будто бы начисто перекрывают его же психофизические недостатки, старческую немощь и практически полную глухоту. И что она просто-напросто хотела бы скрасить собою его последние дни. А именно, своей молодостью и красотой — его тухлое существование. Да и вправду, много ли хорошего тот в жизни видел? И что удивительного в том, что в благодарность за несколько ближайших счастливых лет в будущем, он уже нотариально подарил ей свою квартирку в полуразрушенном доме, построенном в 50-е годы прошлого столетия. И разве это такая большая плата за счастье, за любовь? И причём здесь внучатый племянник старика, примчавшийся на днях из Майкопа? Кто он такой вообще? И где он был последние сорок лет? И какая разница, что Илья Всеволодович качал его на своих коленях в прошлом веке?..
                — Но боюсь, судья не поймёт, что я — это, в сущности, то единственное хорошее, что случилось с Ильёй Всеволодовичем за последние годы в этой дыре под названием Таганрог, — со светлой грустью жаловалась Виолетта своей подруге. — И хрен высокому суду докажешь, что Илья Всеволодович, вагоновожатый во втором поколении, прочитал в своей бессмысленной жизни хоть одну книжку и способен очаровывать собой. И которого есть за что полюбить вообще. И, конечно, суд решит дело в пользу дурака Матвея из Майкопа. Потому что он, типа, родственник по документам. Вот и всё. И плевать, что я могла бы Илью Всеволодовича в богадельню сдать, но не сделала этого вопреки многочисленным советам...
                — Говори, что любишь. А квартира — благодарность за любовь. И что он сам предложил эту оферту. И точка! — советовала Юленька в ответ…
                Вот такой расклад сложился в судебном заседании: с одной стороны — робкое признание в любви, с другой — документы подтверждающие сомнительное родство, а в качестве приза— двухкомнатные апартаменты с проваливающимся полом. И прокурор, требующий проведения психиатрической экспертизы и направления Ильи Всеволодовича в стационар закрытого типа для ненормальных с изъятием его квартиры в пользу государства. Причём, хрен знает, кому она в таком случае достанется...
                А впереди бывшего водителя трамвая ещё ждут инфаркты, инсульты и рак простаты…