Между солнцем и песком

Уильям Чарльз Скалли.
"Между солнцем и песком"
"Повесть об африканской пустыне". Опубликовано издательством "Метуэн и Ко", Лондон. Это издание датировано 1898 годом.
***

Чтобы приведенный в этой книге отчет о "треккинговых" спрингбаксах
не был сочтен преувеличением, можно упомянуть, что в 1892 году, когда
автор занимал должность гражданского комиссара в Намакваленде
и Специальный судья на Северной границе Капской колонии, он
был обязан выдать бурам сотню единиц правительственного оружия для
того, чтобы отогнать дичь, которая угрожала захватить эти земли.
части Намакваленд, где земля возделывается. Как это было
определенные трудности в отражении нашествия.

Термин "Бушмен", строго говоря, относится только к уменьшительно-ласкательным
бывшие обитатели пустыни, которые теперь практически вымерли к
к югу от реки Оранжевой. Трэк-бур, однако, обычно называет каждого
Готтентота низкого роста бушменом.



ГЛАВА ПЕРВАЯ.

ЗЕМЛЯ ТРЭК-БУРОВ.

Непосредственно к югу от великой Оранжевой реки на протяжении трехсот
засушливых миль ее течения, прежде чем она погрузится в иссушающие пески, или
spooms в торренте непреодолимой в Атлантическом океане, расположен в регионе
что известно немногое, в котором пребывают люди, в отличие от любых других в Южной
Африке, или, возможно, в мире.

Этот регион известен как Bushmanland-имя имеет связь с его
бывших жителей, которые, доказав, что "не годен", были отменены из
лица земли. Бушменландия в настоящее время периодически заселяется
кочевым населением европейцев голландского происхождения, которые
известны как "треккинговые буры". "Ходить" буквально означает "тащить", но его
разговорное значение - перемещаться с места на место.

Треккеры - это, так сказать, бедные родственники крепких голландцев, которые
так много сделали для освобождения Южной Африки от дикости. В
условия, при которых они живут не благоприятных моральных или физических
улучшение.

Эти люди живут в палатках и сооружениях в форме ульев, известных как
"дома-циновки", форма архитектуры, перенятая у готтентотов.
Последние изготавливаются из больших циновок из тростника, нанизанных на
нити коры или другого растительного волокна, и натягиваются на плетни
втыкаются большим концом в землю по кругу диаметром
высота которых может варьироваться от пятнадцати до двадцати пяти футов, и которые имеют тонкие
концы, натянутые друг на друга до образования купола. Такие конструкции
легче и портативнее, чем домики североамериканских
Индейцы-на самом деле можно легко возводиться и снесены в течение пяти
минут. Как ни странно, они почти полностью водонепроницаемы.

Фургон и пара палаток или домиков из циновок составляют лагерь и
замок треккера-бура. Он никогда не знал ничего другого по форме
жилища; оно удовлетворяет всем его архитектурным устремлениям, оно
выполняет свой идеал комфорт в многоквартирном доме, и он укрывает презрение к
любая структура, которая не может быть перемещена о том, чтобы это было удобно или
каприз своего хозяина.

Трек-Бур не является владельцем земли. Он бродит со своими стадами по
обширному, неисследованному тракту, который для него - весь мир, следуя за
неопределенными курсами гроз, которые, по счастливой случайности, были отклонены
они сбились с обычного пути и заблудились по пустыне. Дождь из
них периодически заполняет водой неглубокие чашеобразные углубления в
подстилающей породе. Такие углубления неизменно забиты
песок, но при копании в определенных известных местах может быть получен скудный запас воды
иногда.

Время от времени у трекбуров появляются богатые стада, но каждые
восемь или десять лет наступает неизбежная засуха. Затем его потомство вымирает
от жажды и голода, и ему приходится начинать мир заново,
бедняку.

Треккинг-бур - существо в своем роде. Он, как правило, невежественны в
степень неизвестными среди людей назвать цивилизованным. Он неправдивой,
предвзято, суеверный, хитрый, ленивый и грязный. С другой стороны,
он чрезвычайно гостеприимен. Прост, как ребенок, во многих вещах и как
доверяя где его доверие один раз было дано, он не может быть известно
не любила, при всех его особенностях. Жизнь в пустыне, которая
наполнила араба поэзией и ощущением высших тайн,
вытравила последние остатки идеализма из натуры трэкбуров, и
оставила его без стремления или мечты. Обычный недостаток свежего мяса
и отсутствие зеленых овощей в его рационе повлияли
на его телосложение и сделали его вялым, сутулым в походке и
поведение, а также малокровие и склонность к болезням. Это особенно важно
правда его женщины, которая, помимо того, что крайне недолговечны, как
правило, потеряли почти все претензией на красоту лица или форма.

Бушменландию можно описать как пустыню, засушливость которой
смягчается редкими грозами. Его границы начинаются непосредственно к
востоку от изрезанной горной цепи, которая проходит параллельно
береговой линии, примерно в восьмидесяти милях вглубь страны, и тянутся на сотни
миль, пока не сливаются с центральными равнинами Кару. Они также образуют
его неопределенную границу на юге. Это, по большей части,
почти абсолютно ровный. Однако к северу возвышается цепь
гор, иногда очень высоких. Эти горы отличаются суровостью, бескомпромиссностью
засушливостью, абсолютным, гротескным, неприкрытым ужасом
вероятно, им нет равных на поверхности земного шара. Сложенные из темно-коричневого
гранита, с кое-где огромными прожилками или участками протяженностью во много миль
из угольно-черного, блестящего железняка, они впитывают палящий солнечный свет
весь день, раскаляясь при этом почти докрасна. Ночью это тепло
быстро излучается при высокой мощности солнечного света, пока печь в полночь
не становится похожей на ледник на рассвете.

Единственная растительность, которую можно найти в этих горах, - это разновидность
смертоносного молочая, который раньше широко использовался бушменами для отравления своих
стрел, и несколько низкорослых кустарников, глубоко укоренившихся в
трещины, на которых в более прохладное время года появляется немного робкой листвы
. Единственными животными являются "клипспрингеры" - антилопы, очень похожие на
серн по форме и повадкам; леопарды, которые охотятся на них; барсуки, дикие
кошки, шакалы нескольких видов, иногда гиены, пустынные мыши,
змеи, великолепно окрашенные ящерицы и свирепые тарантулы. Несколько крупных
коричневые ястребы парят мрачные ущелья и услуга странная и депрессивная
перекликается с их пронзительные крики.

К северу от этого почти непроходимого региона протекает великая "Гариеп" -
"Желтая река" готтентотов, ныне называемая "Оранжевой" в честь
бывший штатгальтер Нидерландов, вырезал ущелье из-за его
извилистого русла глубиной в тысячи футов. Что позволяет его многие и
крутые витки, это ущелье, от точки, в которой река несется
в его более упрямым пласт породы на то, что известно как
Водопад Авграби, должно быть, имеет более четырехсот миль в длину. Большая
часть этого ущелья не исследована и полностью недоступна.

Подобно Нилу, Оранжевая река осушает огромную плодородную территорию
местность, подверженную проливным летним дождям. Она стекает вниз в виде
бушующего, до краев наполненного аллювием потока в течение
нескольких месяцев в году. В отличие от Нила, он прорезал для себя
глубокий и узкий канал, по которому он сбрасывает свой оплодотворяющий груз
с непреодолимым импульсом в океан, который в нем не нуждается. Под
при других обстоятельствах его долина могла бы стать колыбелью другой
цивилизации, и другой Сфинкс, с физиономией готтентота или банту,
мог бы стоять, глядя сквозь забытые века, через пустыню
из Бушменландии.

Невозможно представить более унылую перспективу, чем та, которую представляет собой Бушменландия
в ее обычном состоянии засухи. Однако после дождя она
на несколько коротких недель превращается в улыбающийся сад. Особенно это касается
северных и западных окраин, где среди скалистых
холмов, образующих окаймление равнины, великолепные цветы покрывают
земля с яркими цветными пятнами, подъем и тропинка по серым камням
. Такое сочетание всегда напоминает путешественнику череп
, увенчанный цветами. Голые скалы, опаленные веками палящего
солнечного света, всегда на виду, а бессмысленная роскошь
гирлянд, кажется, насмехается над их смертоносной суровостью и подчеркивает ее.

Трава, которой покрыта большая часть равнины, растет в
густых пучках высотой около тридцати дюймов, на приподнятых кочках примерно в
шести футах друг от друга. В сухую погоду волокна травы осыпаются в
пыль, и кочка становится черной. Однако после дождя новые лопасти
вылетают с поразительной быстротой, и пустыня превращается в море
колышущихся перьев, которые окрашены в красивый нежный зеленый цвет. Между
кочками вырастают цветы изумительного цвета, запаха и формы.
Было клеветнически заявлено, что цветы пустыни не имеют
запаха. Это правда, что в жаркий полдень все они более или менее лишены запаха.
но ранним утром или когда днем становится прохладно,
гелиофилы, пеларгонии, многие виды лилий и другие
многочисленные особенности часто превращают пустыню в настоящий "благоухающий
сад".

Великая равнина почти абсолютно безлесна. Только в одном или двух
населенных пунктах встречается несколько акаций. Они очень большого размера. Их
называют "Верблюжьими шипами" по той причине, что камелопард любил
пощипывать их листву. Среди веток часто встречаются
огромные гнезда общительная щуры, иногда десять футов в
диаметр. Эти гнезда являются настоящими города--обитало бесчисленное множество
количество птиц. Горе измученному охотнику, который ищет
обманчивая тень этих деревьев, потому что земля под ними полна
страшных "сампанов", которые впиваются в плоть и наносят серьезные
увечья.

На окраине холмов растет огромное алоэ (_Aloe dichotoma_ - вероятно,
ботанически близкое к почти вымершему "Драконьему дереву"
Тенерифе). Иногда они достигают высоты в шестьдесят футов, и может
мера двадцать футов вокруг своей рельефной и корявые стволы. Это дерево
в округе известно как "кукербум", или "колчановое дерево", в память
о том факте, что бушмены использовали волокнистую древесину для удаления
срежьте сук и используйте цилиндр из жесткой коры в качестве колчана
для их отравленных стрел. Считается, что кекербомам
огромный возраст; самые старые треккбуры укажут на небольшие деревья, растущие
недалеко от их любимых мест для кемпинга, и скажут вам, что у них нет
значительно увеличился в размерах более чем за полвека. Их
Внешний вид крайне запоздалый и архаичный.

Через Бушменландию с северо-востока на юго-запад проходит изогнутый
горный хребет, который известен как "Яхтбол", или "охотничий хребет", из-за
изобилия на нем дичи. Этот гребень так постепенно поднимается с каждой
сторона, само существование которой не очевидно, за исключением нескольких минут
утром и вечером - и то, только если кто-то случайно окажется на вершине
этого. Здесь происходит любопытное явление; ибо, как только солнце касается
западного горизонта, если кто-то посмотрит на восток, он будет поражен, увидев
половину огромной равнины, окутанной почти полной тьмой.
иллюзия возникает из-за того, что западная равнина залита солнечным светом, в то время как
с другой стороны солнечный свет внезапно и полностью отключается. Когда
солнце садится, иллюзия исчезает, и восточная равнина выглядит
не темнее, чем в Западной. На восходе Солнца эти условия, конечно,
поменялись местами.

Этот регион является домом для "springbuck", который сохранился до наших дней в
бесчисленные мириады. После большого "похода", как называют ежегодную миграцию
этих животных через пустыню, след от
хозяина выглядит как неровно вспаханное поле. Каждый рудимент
растительность выбил маленькие, острые, крепкие копыта. В такие моменты кажется, что
все спрингбаксы в пустыне внезапно охвачены
безумным желанием собрать все и устремиться к определенной точке.

В springbucks как правило живут без питьевой. Иногда, однако--
возможно, раз в десять лет, у них развивается мучительная жажда, и пик безумно
вперед, пока они не найдут воды. Прошло не так много лет с тех пор, как миллионы людей
из них пересекли горный хребет и направились к морю. Они бросились
в волны, напились соленой воды и умерли. Их тела лежали одной сплошной кучей
вдоль берега на протяжении более тридцати миль, и зловоние
загнало треккеров-буров, разбивших лагерь недалеко от побережья, далеко вглубь страны.

Орикс, или, как его называют в Южной Африке, "гемсбок", до сих пор
встречается в значительном количестве в окрестностях великих и
почти недоступных песчаных дюн, которые вторгаются в пустыню в нескольких местах
вдоль ее северо-западной окраины. Гемсбоку удается жить
без питьевой воды, находя замену в большом сочном корне
который растет в самых сухих частях дюн и который животное выкапывает
поднялся из глубины песка своими копытами. Также здесь можно встретить несколько охотничьих гнезд
. Огромные дикие дрофы, или, как их еще называют, "паау", прилетают
из пустыни Калихари большими стаями. Из того же самого места, где
пустынные куропатки, которые сильно напоминают песчаных куропаток Центральной Азии,
собираются бесчисленными мириадами. Они собираются вокруг открытых водоемов
каждое утро, когда солнце начинает припекать. Один глоток
вода у них должна быть. Если спортсмен достаточно бессердечен, чтобы остаться
близко к источнику, они кружат круг за кругом, издавая свой
жалобный крик мириадоголосым хором странного щебетания. Если
день будет жарким и поблизости не будет другой воды - как это часто бывает
- они будут пить у самых ног человека. Судя по их крику,
разговорное название "калкивайн" является производным.

В жаркую погоду можно проследить зигзагообразный след многих желтых кобр
на песках. Днем эти существа остаются под землей, среди
мышиных нор - ибо они не могли бы жить на раскаленном песке - но
ночью они бродят далеко и близко. Рогатая гадюка - идентичный вид
с "червем старого Нила", с помощью которого Клеопатра облегчила себе жизнь
бремя жизни - в изобилии встречается у корней небольших кустарников и
травянистые кочки, где он зарывается в песок, спасаясь от жары, или
во время зимней спячки.

Однако, прежде всего, Бушменландия является домом для диких страусов. Здесь,
несмотря на количество их врагов, людей или других, эти благородные
птицы все еще встречаются в значительных количествах. Их гулкий звук
, слышимый ночью над пустошью, наводит на мысль о далеком реве
голодного льва. Когда думаешь о количестве и изобретательности
врагов страуса, удивляешься, что они еще существуют. Вокруг каждого найденного гнезда
обязательно должно быть несколько шакалов и белых ворон.
Шакал перекатывает яйца, бодая их носом, и таким образом
бросает их друг на друга, пока они не разобьются; белая ворона поднимает
камни в воздух и бросает их с высоты среди яиц,
разбивая их и засоряя гнездо тем, чем оно не в состоянии проглотить
содержимым скорлупы; бродячий готтентот, или полукровка, будет
несколько дней идите по следу, пока он не найдет гнездо и не разорвет его.

Этот регион когда-то был излюбленным местом обитания бушменов, и долгое время спустя
эта несчастная раса исчезла из других мест, где она здесь сохранялась
сама по себе. На каждом водоеме все еще можно увидеть отполированные бороздки в
камни, на которых они затачивали свои стрелы и костяные ножи для снятия шкур.;
осколки их грубой керамики густо разбросаны вокруг. Вперемешку с
последним можно найти, иногда в значительных количествах,
сломанное каменное оружие, принадлежавшее еще более древней расе, и которое,
возможно, был вытеснен с лица земли бушменами, как и мы.
вытеснили последних, и как мы сами, возможно, вытеснены какой-то расой.
развивая "физическую форму", превосходящую нашу собственную.

Таким образом, эти водные места, по-видимому, имеют огромную древность, а
напрашивается вывод, что климатические условия этой части Африканского континента
веками существенно не менялись.

Названия нескольких из этих мест на языке бушменов сохранились до сих пор.
Некоторые из них наводят на размышления и указывают на то, что бушмен не был полностью
лишен сентиментальности. Ниже приведены образцы местного бушмена
топография: "Место кровотечения", "Увядший цветок", "Щеки из яичной скорлупы",
"Обладатель тростника", "Забери-у-меня-то-что-я-приобрел",

Бушмен использовал отравленные стрелы. Яд он получал обычно из
три различных источника, а именно, ядовитая железа пузырчатки,
черный тарантул и смертоносный молочай, который растет в ущелье реки
. Эти его смешивают в пасту и намазала, по сторонам его
стрелка лезвие. Этот яд крайне опасен при его последствия, но это
работает гораздо быстрее, в системы жвачного животного, чем в этом
мужчины. Бушмен, однако, мог также загонять дичь исключительно благодаря
быстроте ног - бежать до тех пор, пока не подует ветер, а затем передавать преследование
другому охотнику, который занял позицию на трассе, которая, по
инстинктом он знал, что животное, скорее всего, клюнет.

Страус был любимой и наиболее прибыльной добычей бушменов.
Одетый в перья бывшей жертвы, он крался в самую гущу
отряда и повергал его членов одного за другим. Когда он находил гнездо, он
прокалывал кончики каждого яйца и выдувал содержимое. Затем,
тщательно промыв скорлупу, он наполнял ее водой и
закрывал каждое отверстие деревянным колышком. Скорлупу закопают
глубоко в песок на случай засухи. По какому-нибудь тайному знаку.
члены каждого клана будет знать точное место, где вода при этом была
хоронили своих друзей, и таким образом избегают смерти от жажды, когда
путешествия или охоты.

Бушмен был истинным Измаильтянин; он был обязан быть устранены. Как
на самом деле нет места для бушменов и кого-либо еще в любой
данной территории, независимо от того, как большие.

В описываемом регионе бушмены не оставили никаких следов в виде
рисунков на скалах, которые так распространены в других частях. Это может
возможно, объясняться пористой природой многих из нижних слоев.
krantzes, в котором находятся пещеры, которые они занимали несколько. Это может быть,
однако, что растения, из которых их пигменты были получены не
растут в этом засушливом регионе.

Когда дождь идет обильно, как это иногда бывает, треккинговые буры
стекаются в Бушменландию с ее окраин, на которых они всегда держатся
зависают. Однако нескольких недель сухой погоды достаточно, чтобы иссякла влага в неглубоких, забитых песком бассейнах, и страна снова становится безлюдной.
........
...........

Для некоторых натур этот регион имеет глубокую и неизменную прелесть. В
свежий, бодрящий воздух раннего утра, того мира, который тонет, как
благословение на усталой земле, когда палящее солнце упало
с неба, и песок отдает свое тепло в рапид-излучение;
чувство необъятности проявляется в широкий, широкие равнины и днем, и в
почти сверхъестественно яркое небо ночью; греметь
страусы, мычание из колеи springbucks; странный, рычащий
визг шакалов и "tshok-tshok" из paauw как он вытряхивает
его перья к восходящему солнцу, - и кто может определять яркий восторг, который
эти что-то принесли? Кто, когда-либо посчастливилось
опыт, он может вспоминать без ускоряется пульс бешеным галопом к
миль через равнины после того, как стадо антилоп, или неистовый восторг
знакомства благородное животное в страхе, и убивали только животных
племени антилопы, что сердце достаточно, чтобы лицо льва?

Именно среди жителей этого региона разворачивается действие следующей истории
. У этих людей мало идей, а словарный запас составляет
немногим более трехсот слов для выражения этих идей. The
Библия-это единственная книга, которую они читали, и что они не
понял больше половины смысла. Во всех основных чертах, тем не менее, они
это же плесень, как и другие мужчины. Они живут и любят, ненавидят и умирают,
во многом таким же образом, как и другие человеческие существа. Именно в
незначительных деталях читатель, возможно, найдет некоторое различие между этими людьми
и обитателями более удачливых краев.



ГЛАВА ВТОРАЯ.

ПАТРИАРХ ИМЕН.

Там был только один лагерь на Namies [произносится "Namees"], для всех
колодцы, но у нас кончились деньги. Это было когда-то в начале лета, и пока
в непосредственной близости не было грозы. Лагерь
состоял из фургона с брезентовым капюшоном спереди и сзади, или, как его
называют в Южной Африке, "палатки". По обе стороны от него стояли,
соответственно, циновка и квадратная палатка. Конкретный путешественник-бур
, который был владельцем этого заведения, был несколько выдающимся
образцом своего класса. Старый Шалк Хаттинг, как и его отец до него
, прожил свою жизнь на окраине пустыни Бушменланд. Высокий
и тучный, с длинной серебристо-белой бородой, он проводил свои дни
сижу в большом деревянном кресле без подушек. Это кресло,
в зависимости от погоды, можно было бы разместить либо внутри, либо снаружи
домика для циновок. Его ноги стали слишком слабыми, чтобы поддерживать его большое тело,
поэтому он мог ходить только с помощью длинной, прочной палки,
которая никогда не была вне досягаемости его руки. В самую холодную погоду он
не носил ничего теплее, чем рубашку из небеленого ситца - всегда расстегнутую
у горла и, таким образом, обнажающую большой участок красной кожи - дешевую и
очень тонкое вельветовое пальто, пара бриджей, слишком коротких для него, из
дубленая овчина и шапка из шкуры шакала. В этой одежде он неизменно
спал; фактически, традиция относительно того, когда он снимал ее в последний раз
, была давно утрачена. На своих чрезвычайно крупных ногах он носил
"veldschoens" собственного изготовления. Носки, на которые он посмотрел бы как на преступную роскошь
; носовые платки, которыми он никогда не пользовался за всю свою жизнь
. Зимой и летом он сидел, попивая слабый кофе целыми днями.
с перерывами курил крепкий табак и непрерывно
отхаркивался во все стороны.

Его штаб-квартирой был Намиес, и так продолжалось почти сорок лет.
Его колодец был там лучшим. Однако даже он пересыхал в течение
ранней части лета примерно раз в три года, и тогда он переносил
свой лагерь в какое-нибудь более удачное место. Но он всегда уходил последним
и возвращался первым. Никому и в голову не приходило разбивать лагерь на Старых
Любимое место Шалк или завладев его хорошо, но чтобы эти
он не имел специального права, которые могли бы быть юридически исполнено.

Старый Шальк был хорошо известным персонажем, и треккинговые буры на сотни миль вокруг считали его
патриархом и оракулом.
В свое время он был известным человеком и мог рассказывать интересные,
полуправдивые анекдоты о приключениях с бушменами, львами и другими
существами - хищниками или жертвами. Он никогда в жизни не видел деревень.
За исключением случайных скоплений треккеров-буров. Он был
известен как жесткий человек в сделках и чрезвычайно скупой;
тем не менее, он был беден. За несколько лет до того периода, на который приходится начало
этого рассказа, он был богат стадами. Затем наступила
неизбежно повторяющаяся засуха, на этот раз исключительно сильная.
Овцы и козы становились все тоньше и тоньше, пока не стали слишком слабыми
чтобы отправиться за границу в поисках пастбищ. Они пролежали на песке весь день напролет,
жалобно поглядывая на желоба, в которые со скрипом поднималась из колодца их уменьшающаяся порция воды
. Наконец обезумевший скот
бросился в колодец, а его разоренные владельцы были
едва в состоянии дотащиться до засушливых берегов Оранжевой реки
вниз по засыпанному песком ущелью в Пелле. Здесь, по крайней мере, была вода для питья.

Старый Шальк, как и большинство его соседей, оказался бедняком.
После голода ему удалось снова собрать немного скота,
но он был в долгу у нескольких евреев-разносчиков, и ему было трудно
держаться на плаву.

При правительстве он занимал должность помощника фельдкорнета. В этом качестве
его обязанностью было сообщать о всех преступлениях в Специальный
Магистрат, арестовывающий преступников и проводящий расследования по случаям смерти от насилия
в отношении которых не было подозрений в нечестной игре.
Этот пост обеспечил ему определенное положение среди треккеров и значительно усилил
его влияние.

Жена старого Шалк был лишь на несколько лет моложе себя, но, как это
особенно в случае с англо-бурской женщины, она выглядела гораздо старше. Его особая
обида на Провидение заключалась в том, что миссис Хаттинг прожила так долго,
и таким образом лишила его возможности насладиться прелестями молодых женщин.

"Это мой брат Герт", - говорил он в минуты откровенности, и
не думая о том, присутствовала ли при этом его жена или нет, "теперь у него есть
женился на своей третьей жене; Виллем только на днях потерял вторую; Ян,
который на пятнадцать лет моложе меня, похоронил свою первую жену всего через пять
месяцев назад и собирается жениться на прекрасной молодой девушке в ближайший
Нахтмаал - и вот я все еще сижу со своим старым `Бог"" - словом,
которое можно свободно перевести как "старомодный".

С точки зрения старого Шалька, у него, несомненно, были претензии, потому что, во-первых,
редко встретишь старого бура - и в особенности треккинг-бура, - который не был бы
женат несколько раз.

Миссис Хаттинг, казалось, никогда не обижалась на подобные выпады против
неблагосклонной Судьбы. Она не собиралась умирать прямо сейчас; сантименты
были ей незнакомы, и она всегда относилась к жизни философски.

"Да, - иногда отвечала она, - это правда, что я старая богиня".
но в стране бушменов нет женщины, которая умела бы шить кароссы так же хорошо, как
Я; и если бы не деньги, которые вы получили от евреев для тех,
Я сделал из шкур овец, которые умирали в засуху, вы хотели
не имеют каких-либо акций в день".

"Да, это правда", - неохотно признавал старый Шальк.

"И ты был бы прекрасным человеком, если бы повсюду ходил за молодой женой и содержал ее
в порядке; с такими ногами ты не смог бы пройти всю длину цепочки"
.

Старый Шальк всегда возмущался любым упоминанием о его непригодных для работы ногах, так что
последнее слово в таких дискуссиях обычно оставалось за его женой.

Младшие члены семьи Хаттингов состояли из двух
внучат и внучатой племянницы. Сыновья и дочери лагеря
женились и были рассеяны по краю пустыни. Три
девочки были сиротами. Две внучки были высокими, вялый-просмотр
девушкам, с темными волосами и глазами, и что прозрачный и нездоровая
цвет лица, который иногда дает fugacious красоты и часто встречается
у молодых женщин, в рационе которых отсутствует достаточность зеленый
растительная пища. Их груди были впалыми, плечи поникшими, и
они выглядели неспособными проявлять большой интерес к чему-либо. Их возраст
был соответственно восемнадцати и девятнадцати лет; их звали Мария и
Petronella.

Их двоюродная сестра Сюзанна была девушкой другого типа. Она была невысокой.
высокого роста, хорошо сложенной, с проницательным и настороженным взглядом. Черты ее лица
были резко очерчены, глаза и волосы были черными, а краснота
губ подчеркивалась бледностью остальной части ее лица
. Ее движения отличались энергией , которая была в
разительный контраст с апатичностью других девушек. Она наводила на мысль о
симпатичной белке среди семейства кротов. В ее чертах лица были заметны
ярко выраженные еврейские черты. Хотя и не восхищался молодой Буров с
кем она соприкоснулась, вероятно, потому, что она не достигла их
стандарт полноте-она была бы в другой обстановке
считается очень красивая девушка. В связи с ее происхождением была какая-то тайна, которая породила шепот среди женщин.
Однако было ясно, что она дочь одной из племянниц старого Шалька. ...........
........
...........

Место известно как Namies отмечен несколькими каменистые, нерегулярные kopjes
которые лежат, как небольшой архипелаг в океане-как отходы
Bushmanland пустыне, недалеко от его северной окраины. Самый высокий из
этих холмов находится менее чем в четырехстах футах над общим уровнем
равнин; круг в две мили в окружности охватил бы их все.
Они сложены из нагромождений гранитных валунов, между которыми растет несколько штук
выносливые кустарники и кекербомы.



ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

МАКС.

Макс Штайнмец стоял в дверях маленькой железной лачуги в Намиесе,
который был построен у подножия холма примерно в трехстах ярдах от
лагеря Хаттинга. Над его головой была вывеска с надписью:
"Натан Штайнмец, Аллегемене Хенделаар". [Генеральный дилер.] Он посмотрел
на широком, широком пустыни и смотрел на дым курсы
сильные порывы в отношении которых гроза была, трудясь от
северо-восток. Неприятный запах полусухих шкур ударил ему в ноздри
ветхая железная крыша сотрясалась от взрывов над его головой.
Был февраль, и измученные равнины пылали поглощенным
теплом, как горящий мергель в Милтоне.

Сквозь прерывистые стоны и завывания ветра были слышны, с
интервалами, раскаты грома. Теперь пустыня стала реветь
доменной печи, раздуваемый песок-Ладена порывы ветра, который бушевал яростнее и
когда-нибудь все ожесточеннее. Макс закрыл дверь и запер ее изнутри. Несколько
количество дождь начался стук на крыше. Затем из зенита вырвался зазубренный столб
молнии, разлетевшийся на сверкающие
осколки от удара о какой-то наполненный бурей сноп воздуха и, казалось, заполнивший
вселенная в ослепительном сиянии. В то же мгновение ветер усилился
оглушенный грохотом, таким ужасным, что твердая земля содрогнулась от удара.
Затем хлынул дождь плотными, белыми, хлещущими волнами, и через несколько мгновений
широкая равнина превратилась в шипящее море.

Туча катилась прочь так же быстро, как и появился, оставив только
несколько рваных клочьях облака ворсистый чтобы отметить своем пути. Благодаря им
чистое небо, казалось, открывалось лазурными сводами, которые пронзали
бесконечность. На короткое время солнце залило равнину золотом и
рубинами; затем оно зашло, и прохладный, оживляющий вечер умер в мирном
великолепии преображенного запада.

Буря закончилась, Макс открыл дверь и вышел на улицу. Его первый
взгляд был в сторону лагеря Хаттинг. Затем он принес стул и книгу
из магазина и сел так, чтобы, делая вид, что читает, он мог
смотреть поверх страницы в том же направлении. Вскоре после этого
Сюзанна вышла из циновочного домика и проследила за разжиганием
служанкой-готтентоткой на кухне огня-шерм, кусты которого,
рассеянные бурей, они были переставлены местами. Она сбросила свою
кэппи, и ее роскошные черные волосы развевались от влажного ветра.
бриз. Она бросила быстрый взгляд в сторону магазина, а затем встала.
повернувшись к нему спиной. Макс увидел это и, по своей неопытности, почувствовал себя
опечаленным.

У Макса было лицо, которое, если бы Рафаэль увидел его сквозь прутья
ворот гетто в Риме, заставило бы его приложить все усилия, чтобы заполучить молодого еврея в качестве
модели. Это было одно из тех лиц, которые можно увидеть только - и то очень
редко - у молодежи Израиля. Его форма представляла собой чистый овал.
кожа была чистой оливковой, а глаза большими, темными и тающими. Его
иссиня-черные волосы обрамляли широкий низкий лоб, а полные рыжие
губы были изогнуты, как лук Бога Солнца. Пока что стресс, связанный с
торговлей, не пробудил наследственную жадность, которая однажды возобладает в его крови
и изменит его физиономию. Небольшого роста и совершенной
симметрии, он не даст одна идея иметь ни сил, ни
деятельности; в ногах он был похож на человека, томные экзотические кто
отбился от холста некоторых "старых мастеров" кисть которого была посвящена
к физической красоте. Ему был двадцать один год, но выглядел он на несколько лет моложе
.

Макс работал клерком с очень маленькой зарплатой у своего брата
Натан. Бизнес был прибыльным, но его продолжение
требовало чрезвычайно тяжелой работы. Натан проводил большую часть своего времени в переездах
из лагеря в лагерь среди треккеров-буров и полукровок, которые
жили среди соляных пластов в центральной и южной частях пустыни.
Пустыня. Он путешествовал с небольшой прочной тележкой, которую тянули шесть
выносливых, но выглядевших изможденными ослов. Его практикой было покидать Намиес
с грузом товаров для торговцев и возвращаться, как правило, примерно через два
месяца, с большим количеством страусовых перьев. Пустыня
изобиловали дикими страусами, которые, хотя и находились под защитой закона, подвергались
безжалостной охоте ради их перьев. Там было,
конечно, определенный риск участвует Открытие, и это было бы
последовало суровое наказание, но Натан готов пойти на этот риск
ради большой прибыли, которую он сделал. Перья
дикого страуса стоят гораздо дороже, чем перья одомашненной
птицы. Во многих пустынных местах Южной Африки закон о защите - это
часто всего лишь название. Натан знал , что риск того , что его осудят , был велик
очень маленький. Только что он отсутствовал в поездке, но его возвращения ждали
каждый день. Тем временем Макс отвечал за магазин.

Натан и Макс были сиротами, и их воспитывал дядя -
ростовщик из лондонского Ист-Энда. Их родители были немецкими евреями.
которые поселились в Англии. У них не было ни братьев, ни сестер. Восемь
лет назад дядя дал Натану сто фунтов и отправил
его на Кейптаунский полуостров искать счастья. Четыре года спустя Макс
последовал его примеру. Тем временем Натан подзаработал немного денег в качестве "смоуза".
или хокер. С помощью Макса он смог значительно расширить свои операции
. Первые два года младший брат работал
без всякой зарплаты; затем, по просьбе дяди, который навел
особые справки по этому поводу, Максу назначили небольшую стипендию.



ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.

ВЕСЕННЯЯ ИДИЛЛИЯ.

Следующий день был восхитительным сном. Испарения от песка
нейтрализовали солнечную жару, и резкий воздух был полон
зарождающейся энергии. Время от времени просыпались прохладные, нежные бризы, которые рассеянно бродили
взад и вперед, а затем ложились отдыхать, вскоре поднимаясь
играть в кругу мимических вихрей. Старый Шальк сидел в дверях
циновочного домика, подставив ноги солнцу и положив раскрытую большую Библию на
колени. Сочетание Старого Шалка и открытой Библии означало либо
что он был в чрезвычайно хорошем настроении и чувствовал себя в мире со всем человечеством
и в общей гармонии со своим окружением - либо прямо противоположное.
В первом случае он обычно открывал том на "Песне Песней"
Соломона; во втором - на 109-м псалме. В день он молился, хотя
он этого не знал, ибо возгордилось сердце его на принудительное благодарности
и восхищение пиршеством, которое было так щедро разлито вокруг него.
Его счастье было даже выше слов его любимых Псалмов, которые
он знал наизусть - даже произведения великих поэтов-лириков Израиля
Казалось, не дотягивали до музыки, которую создавала Природа.
его изношенные сердечные струны.

Миссис Хаттинг сидел варки мыла на кухне-scherm, ее
слабеющими глазами оказана больше чем обычно красный и слезливыми паром
возникающие в связи с едким щелоком. Она тоже ощутила доброкачественные воздействий с
что пустыня была богатой; в труде она занималась не был
надоедливый, как обычно. Когда она ломала кусты для мыльницы, она могла бы
быть восторженной волшебницей, готовящей любовное зелье, или жрицей
, приносящей жертву в святилище Бога Чистоты.

Мария и Петронелла сидели на козлах фургона и напевали странную песенку
в минорной тональности. Им хотелось спать и они были счастливы, потому что у Матери-природы тоже нашлось для них свое
слово. Это было слово, произнесенное очень тихо и на языке,
который они еще не до конца понимали, но оно навевало на них смутные,
сладкие сны. Сюзанна услышала этот голос, и, каким бы тихим он ни был, он
разбудил ее, и она внимать ему. Она тоже не понимает
слова, но каденций был милым и, казалось, был полон бесконечной
обещаю.

Природе в ее весеннем обличье приходится выполнять свою работу в Пустыне, если она вообще это делает
в спешке. Там времена года сменяются не по обычному
графику. В конце своего летнего отдыха в других южных землях она
иногда внезапно вспоминает, что она была далеко на севере
долгое время пренебрегала своими обязанностями, поэтому она летит на засушливые равнины,
где , возможно, давным - давно остались следы ее ног
забытый. Затем, внезапно получив богатое приданое, она пытается загладить свою вину
за свою забывчивость; она задерживается на несколько сладких, наполненных смыслом часов, и
пикантность сезона достигается за один восхитительный день
.

Сюзанна почувствовала, как сок внезапной весны поднимается сладкой бурей
к ее сердцу и мозгу. Ей казалось, что у нее есть
крылья, и ей хотелось улететь над бесконечной пустошью за пределы
голубой, таинственной дымки, в которой она сапфировым
кольцом сливалась с горизонтом. Самый высокий из небольшой группы холмов находился как раз сзади
о лагере, и ее чувства обострились при мысли о быстром восхождении
на вершину и, таким образом, стать намного ближе к небу. Высокий
кукербум, стоявший на самой вершине, трепетал на ветру, и каждая
гроздь листьев на концах его двухцветных ветвей, казалось,
звала ее подойти.

Она забралась в фургон, открыла шкатулку из камфорного дерева, в которой она
хранила свой ограниченный гардероб, и выбрала свое лучшее платье. Это было платье с
дешевым рисунком, в нежный цветочек, мягких оттенков. Таким образом, оно составляло
приятный контраст с безвкусной и грубо раскрашенной одеждой ее
кузины. После того, как она надела его, можно было заметить, что платье
облегает ее аккуратную фигуру, как новая перчатка. Свои пышные волосы она скрутила в узел
, но, после минутного раздумья, снова расплела их и
откинула за плечи. Затем она надела "кэппи" из
ткани с тем же рисунком, что и ее платье. Дешевый коралловый браслет
завершил ее туалет. Она поспешно прижала это к горлу, когда
спрыгнула на землю с задней части фургона. Она задыхалась от
желания убежать на высокий пик, где одинокий кукербум, который
столетиями бросал вызов солнцу, стоял, маня ее, и любое промедление
причиняло боль. Она умчалась прочь среди ароматных кустарников, которые росли группами.
среди бесстрастных гранитных скал на склоне холма, и
коричневые камни, по которым она ступала, казались такими же жизнерадостными, как воздух, наполнявший
ее вены наполнились экстазом. Через несколько минут она добралась до вершины
холма, где в приятном изнеможении опустилась у подножия
древнего, покрытого инеем кокербома.

Как она взошла на kopje ветерок посвежел, и жесткой, неудобной
филиалы архаического дерево, казалось, охватило волнение
не соответствует ее возрасту и опыту; он яростно манили, и, пока Макс,
кто стоял у двери в магазин, увидел не только его сигнала, но
флаттер с нежным цветочным принтом Платье, которое на тот момент
ряби против его узловатые колени.

Макс поспешно запер магазин и помчался вверх по склону холма к
древнему дереву, которое теперь, казалось, заснуло, настолько неподвижным оно было
. Лагерь Шалька Хаттинга был тогда единственным лагерем в Намисе, и, поскольку Натан
строго-настрого запретил хаттингам устраивать больше
к чести, они ничего не теряли из-за своих обычаев. Макс,
сказал он себе, сможет заметить любых приближающихся клиентов с
вершины холма.

Сюзанна услышала приближающиеся шаги. Теперь она сняла свою шапочку,
и лежала на спине между двумя бесформенными корнями, которые были
продолжениями боковых опор, выброшенных деревом в сторону
северо-восток, откуда штормы пытались вырвать его с корнем.
вероятно, с тех самых пор, как галеры фараона прошли по
Красное море и вернулся в Египет через Геркулесовы столпы. Девушка
встал в позу и повернулся к мальчику лицом покраснел
с помощью упражнений и жидкости глаза от восторга. Макс протянул руку в
приветствие немой, и она обхватила его молча. Затем он бросился на землю
к ее ногам.

Эти двое какое-то время привлекали друг друга. Со стороны Макса это
влечение в последнее время начало перерастать в нечто, очень похожее на любовь. Но
он еще не знал об этом. Сегодня вселенная, казалось, дышала
музыкой, ветви старого дерева и гранитные скалы были подобны
струнам звучащей арфы, которых ветер касался, как медиатора.

Весна в милостиво-капризный миг решила увенчать свой праздник
идиллией. Макс встал и протянул девушке руку. Она взяла его.
и он мягко помог ей подняться на ноги. Они побрели дальше вместе с
скупой, прерывистой речью и отведенными глазами по недавно засушливым уголкам и
впадинам, которые после вчерашнего дождя стали сладкими и полными обещания зелени
. Слабый-зеленый копье-точки странная растительность уже были
пирсинг коричневая земля; причудливые жуки выползли из-под
камни и бить их мягкими "ток-ток-ток" на первом, сигнализация с
потенциальные партнеры; ящерицы более глубокого и более яркий синий, чем что-либо другое
в сокровищнице природы, загорали на камнях, тяжело дыша
от удовольствия.

Они подошли к цветущей массе гетиллиса - этого странного растения,
свернутые листья которого зимой сворачиваются спиралями, чтобы поймать
капли росы и провести их по своим трубчатым каналам к
луковица, находящаяся глубоко под землей, которая ждет, пока не загорится самое яркое летнее солнце
, прежде чем она выпустит свою прекрасную, похожую на тюльпан чашечку снежно-белого или
ярко-малинового цвета. Приторный запах наполнял воздух и вызвало обморок,
вкусные опьянения. Они склонились над цветущей и начали собирать
они. При этом их руки случайно встретились, и они отпрянули друг от друга
внезапно, охваченные непонятным смущением.

Их сбивчивая речь совсем смолкла, и они больше, чем когда-либо,
избегали взгляда друг друга. После повторяя свои шаги в течение короткого
расстояние они снова замолчала. Расплывчатый горизонт, казалось, стало
всепоглощающей страстью. Каждый чувствовал себя виноватым в унижении другого,
и оба, казалось, испили чашу унижения. Старое дерево сочувственно помахало над ними своими верхними ветвями, в которых, казалось, ветер пробудил вздох.
....
.......

Беспечная Природа, чтобы свести их вместе, пожертвовала жизнью. Она отправила сообщение
через расщелину в скале, к которой прислонилась Сюзанна
, удрученно прислонившись, и позвала из глубины, где она уже давно была
спящая ядовитая красная сороконожка. Существо поползло вниз по плечу
девушки и попыталось проникнуть в рукав у запястья. Затем
Макс увидел это. Он прыгнул вперед в приступе ужаса, отмахнулся рукой от сороконожки
, однако не раньше, чем она нанесла ему
ядовитый укус. В одно мгновение он выбил жизнь из этого существа
ногой; потом, с возгласом боли, он повернулся к
девушка. Его рука уже начала опухать. Сюзанна оторвала кусочек
от полоски своей каппи и начала перевязывать рану. При этом она
подошла так близко, что слегка прислонилась к Максу. Затем
возможность восторжествовала над болью - он обнял ее, привлек к себе
и поцеловал в дрожащие губы.

Сороконожка и ее жало вскоре были забыты. Природа удерживала их,
обнимая и обнимая, в течение блаженной вечности; они увидели лицо
счастье улыбается в розовом сумраке под крылом Любви.

В koekerboom стал завернутый в вихре возбуждения, ее мрачному
ветви качались, пока они не вступили в бой, и сок поднялся в его медленно бьется
сердце до тех пор, пока желтые бутоны, которые несколько менее зрелых веток положил
далее ориентировочно, как будто половина стыдно за такое легкомыслие, распахнулась
и послал слабый душ из пыльцы, который упал, как рассыпающийся от
золото-прах по Сюзанны волос.

Пока они шли, держась за руки, небольшая армия свирепых пустынных муравьев
тащила все еще извивающееся тело многоножки к своим
подземный склад. Природа, столь щедрая в крупных делах,
чрезвычайно экономна в мелочах.



ГЛАВА ПЯТАЯ.

ГЕРТ ГЕМСБОК.

Герт антилопа, бродил вдоль берега реки Оранжевой и упорно
внимательный взгляд на полные потока. Великий Поток, опухшие от
летние дожди в далекие Басутоленда, умчался с ревом вниз по порогам просто
выше водопада Ауграбис, по которой было бы окунуться в эту
таинственные, неисследованные ущелья, через который ее секрет путь лежал по некоторым
четыреста миль от Атлантического океана. Коричневый с отблесками
десятки тысяч квадратных километров суглинистых горам и долам прокатилась
яростные грозы, забиты мусором, собранные из затопленных
квартира и потоком разоренной клоф, правила с мусором из многих несбыточной
горный лагерь на берегу ее притока, Ваал, торрент прокатилась
неудержимо на рев, мощь чего не может быть
понял, не отступая на некоторое расстояние от берега. Тогда
можно было бы почувствовать, что воздух наполнился непрерывным громом и что
сама земля содрогалась от биения этой могучей артерии, как
тело мужчины колчаны после непривычного усилия.

Flotsam и Jetsam творившихся в каждую щель банка и на
вниз по течению стороне каждой точке разворота. Могут быть странные предметы
тут и там видны сломанные упаковочные ящики, мертвый крупный рогатый скот, овцы и
козы, тыквы, шкуры и старые тряпки. В каждом заливе со стоячей водой лежало
отвратительное месиво. Герт осматривала раздутые туши одну за другой в
почти тщетной надежде найти одну не слишком разложившуюся для употребления в пищу.

Идя вверх по течению, он пересек мыс, покрытый кустарником. Позади
это было входное отверстие в насыпи, которое заполнялось медленным водоворотом, создаваемым
стремительным течением непосредственно над ней. Он остановился и окинул взглядом
различные объекты, которые медленно кружились круг за кругом. Один из них
вскоре привлек его внимание: это был грубый деревянный каркас
, наложенный на прочный плот, на котором было распростерто тело
человека, одетого в европейскую одежду. Герт обогнул изгиб залива
, пока не достиг удобного места на противоположной стороне. Его
наметанный глаз распознал это место, где находился объект его внимания.
критики, вероятно, большинство наземных или пришло достаточно близко к берегу, чтобы
быть ухватился, если это необходимо. Добравшись до пятна на вопрос,
он сел на пень ивы и ждал. Деревянный плот с его
ужасным грузом некоторое время продолжал медленно кружить по воде
заводь, но Герт заметила, что с каждым оборотом его, казалось, относило все дальше и дальше
немного ближе к берегу. Он начал замечать детали. Тело принадлежало
очень высокому мужчине с окладистой рыжей бородой. Он был одет в
серую фланелевую рубашку, слегка расстегнутую у горла, открывавшую
мускулистая грудь, покрытая рыжеватыми волосами. Нижние конечности были одеты в
штаны из молескина и прочные ботинки на толстой подошве, какие часто носят шахтеры
. Ноги и руки были надежно привязаны к бортам
каркаса.

Наконец плот зацепился за погруженный в воду пень. На этом она зависла
на мгновение; затем накренилась и высвободилась, и
течение медленно вынесло ее на берег, где она приземлилась у ног
наблюдателя.

На тело было страшно смотреть; глаза запали или совсем исчезли из виду.
Плоть была мертвенно-бледной. Запястья были порезаны
узы, которые связали их, показывая, что этот человек был связан по жизни
плот. В плоть лбу букву "V," Об дюйма
в длину, были сокращены. Герт зашел в воду по пояс и
остановился рядом с ужасным предметом. Его ноги болели от постоянных скитаний по каменистым горам, и он возжелал заполучить ботинки мертвеца.
Преодолев свое отвращение, он вытащил нож и перерезал шнурки на них.
ботинки........... ботинки..........
ботинки.... Затем он стянул сапоги и забросил их высоко на берег
позади себя. Помедлив несколько секунд, он обыскал брюки
карманы, но обнаружил, что в них ничего нет. Делая это, он
отвел глаза от мертвого лица. Закончив поиски, он пошел вброд вдоль
берега к внешней границе бухты, где течение было
сильным, увлекая плот за собой. Бросившись вперед со всей силы
, плот был подхвачен течением и вынесен на
середину потока, где он исчез из виду в беспорядочной массе
выброшенного волнами мусора.

Затем Герт поднялся по берегу и вернулся туда, где он бросил
сапоги. Изучив эти он обнаружил, что слои кожи, образуя
подошва одного из них широко разошлась сбоку. Он попытался прижать
слои друг к другу, но обнаружил, что не может этого сделать из-за присутствия
какого-то предмета, который, очевидно, был вставлен между ними. Он
вытащил это и обнаружил, что это кусок тряпки, в которую был завернут
бриллиант величиной с лесной орех. Продолжив поиски, он обнаружил, что в
каждом ботинке были проделаны отверстия в толстой массе кожи над
внешним слоем и вставлены бриллианты. Всего он нашел шесть - по три
в каждом ботинке. Камни были чисто-белыми и того своеобразного
кристаллизации, которая характеризует драгоценные камни, найденные на берегу
Вааль-Ривер, в отличие от тех, что известны как
"сухой раскопки".

Герт посмотрел на сверкающие драгоценные камни, лежавшие у него на руке, и чрезвычайно удивился
. Он прекрасно знал, что это бриллианты, потому что сам
год проработал на руднике в Кимберли. Он также знал, что закон
запрещает ему иметь при себе такие вещи, и что, если его поймают
с ними, он будет подвергнут суровому наказанию. И все же, подумал он
, это средство достижения богатства; несомненно, должно быть какое-то
способ превращения на счет премии, которую он, честно говоря, получается?
Корчась от ликующих страха, он сунул камни в его шкуру
бумажник. Затем он положил в каждый сапог по тяжелому камню и зашвырнул
их как можно дальше в ручей. Он посидел в задумчивости несколько
мгновений; затем вернулся по своим следам вниз по течению к месту, где
была оставлена единственная полуразложившаяся туша козы, которую он нашел.
выгребли из наводнения. Это он взвалил на плечо и понес вверх по скалистому ущелью
, в котором находилась пещера, в которой он жил со своей матерью
и своей женой.

К этому времени деревянный плот с его ужасающей загадкой был унесен вниз по течению
стремнины и разбился вдребезги над водопадом Ауграби. Каким ужасом
трагедией обернулось путешествие этого ковчега с его единственным ужасным пассажиром
на лоне коричневого потока через выжженный
Пустыня - какой ужасный акт преступления или возмездия послал этот знак?
это на мгновение становится понятным изумленному взору бродячего дикаря.
вероятно, никогда не будет объяснено, пока не будут раскрыты все тайны!

Герт Гемсбок, готтентот из Коранны, был замечательным человеком. В
восстание кланов Грикуа и Коранна, вспыхнувшее на
северной границе Капской колонии в 1879 году, он принял видное
участие. Схваченный с оружием в руках и опознанный как предводитель
определенной банды повстанцев, причастной к ряду серьезных грабежей,
он был приговорен Специальным судом к суровой порке и длительному
сроку тюремного заключения. Он служил в первой части своей фразы на
Станция волнорез осужденного, Кейптаун, но впоследствии был переведен на
одним из соединений добыча алмазов в Кимберли. По его увольнения он
устроился чернорабочим на шахту с целью заработать
достаточно денег, чтобы вернуться через половину континента
в Пустыню, которую он любил, и куда-нибудь в неопределенных пределах
в котором он надеялся найти следы своей семьи. Он достиг своей цели;
он нашел свою старую мать и жену, живущих недалеко от Намиса в
Стране бушменов, в великой нужде и страдающих от неизлечимой
болезни. Двое его детей умерли. Эти две женщины были нездоровы
и на них было неприятно смотреть во всех отношениях, помимо того, что они были почти беспомощны,
но Герт, не меньше, чем они, была счастлива воссоединению.

Пройдя еще несколько килограммов осталось от его заработка на алмазные поля,
он купил несколько предметов одежды для женщины с блуждающим
Хоукер. Тогда проблема того, как они были существовать маячила. Герт
мог легко найти работу среди треккингов-буров пастухом, но как было
он должен был содержать двух беспомощных женщин на свой заработок, который всего лишь
составлял восемь курдючных овец в год? Дело было почти
невозможно, но он преуспел в этом.

Вскоре, однако, он снова обрушился злой дней. На этот раз он страдал за
ради праведности. Готтентоты, вероятно, самая лживая раса под солнцем
но этот готтентот неизменно подчеркивал необходимость
говорить правду, и в результате на него обрушилось несчастье. A
некий треккинг-бур по имени Уиллем Бестер был обвинен в серьезном преступлении
специальным магистратом Северной границы. Герт
к несчастью для себя, был свидетелем акта, и был,
соответственно, призваны дать показания. Вместо того, чтобы разумно солгать,
и таким образом оправдать обвиняемого, который был родственником своего хозяина, бедного
Герт опрометчиво сказал правду. В результате Бестер был признан виновным и
приговорен к длительному сроку тюремного заключения. Последствия были
катастрофическими для правдивого исключения из правил его расы. Он был
уволен с работы и брошен на произвол судьбы. Он пытался получить
службу повсюду, но обнаружил, что его бойкотировали - с
оскорблениями изгоняли из каждого лагеря треккеров, в который он обращался.

Итак, три несчастных существа бродили по пустыне от водоема
к водоему, откапывая "вельд-кост" - общее название, под которым
известно множество видов съедобных луковиц, листьев и клубней, которыми изобилует окраина
пустыни. Короткой и обильной событиями весной,
когда проступающие из песка листья указывали подходящие места для копания.
жизнь была сравнительно легкой, но после того, как северные ветры нанесли
выжженная трава... только путем ожесточенной борьбы тело и
душа могли быть вместе. Каждый год, когда Оранжевая река разливалась
во время наводнения, три несчастных существа занимали пещеру недалеко от нее.
южный берег прямо над водопадом Авграби. Здесь, особенно когда
дожди были очень тяжелыми в Оранжевое Свободное Государство, или верховье
реки Вааль, они привыкли пожинать богатый урожай мусора.

Шесть лет этой жизни прошло до обнаружения таинственного
трупа и бриллиантов.

Пещера представляла собой овальную камеру в отвесной гранитной стене, в которой заканчивался
склон могучей горы. Пол был сухой песок, и нет
не капать из дыма-витражи на крыше, чтобы вызвать неудобство. Здесь
было прохладно в самую жаркую погоду, и когда холодные восточные ветры
с безжалостным гневом завывали в черных ущельях, трое беспризорников уютно устроились
и теплый. Убранство пещеры состояло из нескольких жалких шкур,
двух или трех горшков с землей местного производства, лука и колчана с
отравленные стрелы и несколько затупленных железных шипов, последние использовались при
операциях по выкапыванию корней. Музыкальный инструмент, который будет описан ниже
, завершает опись.

Герт был стариком. Его конечности были наполовину искалечены ревматизмом, и
его зрение начало ослабевать. Готтентоты - раса тонкокожих,
и порка для них - очень страшное наказание. Герт никогда не
полностью оправился от удара плетью. Будь его физическая сила
побольше, он, возможно, смог бы время от времени убивать дичь.
время от времени, особенно когда треккеры пересекали пустыню. Как бы то ни было
его охота никогда не приносила ему больше, чем несколько змей и ящериц
и иногда шакала. В очень редких случаях ему удавалось получить
выстрел в клипспрингер антилопы; только, Однако, пролежав в засаде для
часов в раскаленной скале-расщелина, на слабый шанс
баксов будучи поражен в одной из лощин и пробегая мимо него на своих
путь к следующему. Но эти ожидания обычно оказывались безуспешными, и он
не мог позволить себе терять время, которое они отнимали.

Герт Гемсбок добрался до пещеры со своей сомнительной ношей. Это он бросил
на землю снаружи, потому что его зловоние сделало бы воздух в пещере
невыносимым. Было достаточно плохо есть такую дрянь,
не вдыхая ее. Очистив ножку туши от кожуры, он
нарезал немного мяса и положил его в один из горшочков. Из щели в стене
он достал пригоршню сильно пахнущих трав; этими
расстались и добавил в рагу с объектом омертвлять
миазмы.

После ужина он рассказал о своем приключении двух женщин. Мать была
наполовину в старческом маразме и почти превратилась в животное в течение
тех лет страданий, которые она пережила. Жена пришла в
дикий восторг от мысли, что у нее снова будут деньги и она сможет
покупать вожделенные предметы роскоши. Она пыталась убедить Герта
немедленно отправиться в путешествие через пустыню в Кенхардт с целью
реализовать его собственность и приобрести кофе, сахар и табак. В
воспоминание об этих вещах, которых она не пробовала годами,
постоянно мучило ее. Однако Герт, помня о прежнем
опыте, не собирался снова отдавать себя во власть
закона.

Пожилая женщина была родом из Великого Намакваленда; она принадлежала
к клану Бондлесварц. Она постоянно убеждала своего сына уехать
на родину, где она родилась; но его никогда нельзя было убедить сделать это.
Он всегда цеплялся за надежду перебраться в какое-нибудь цивилизованное место.
где можно было бы достать кофе и табак.

Существовало одно облегчение от всех этих страданий. Этот готтентот был
художником, несущим в своем сердце искру того качества, которое мы называем
гениальностью, и которое можно было бы назвать цветком, несущим пыльцу, которая
оплодотворяет человеческий разум и без которого душа человека не могла бы
существовать, и его разум не стремился бы к чему-либо, кроме
удовлетворения своих материальных чувств. Герт Гемсбок был музыкантом. Его
инструмент был из тех, которые более или менее широко используются среди
Готтентотов и которые известны как "рамки". Рамки очень похож на
банджо грубой конструкции. В руках умелого игрока его звучание
может быть приятным для слуха. Особенностью исполнения является то, что
большая часть аппликатуры - если можно так выразиться - выполняется с помощью
подбородка. Обычно струн четыре, но на некоторых инструментах их целых
семь.

В ramkee Герта Гемсбока барабан был сделан из поперечного сечения бревна
черного дерева, которое с бесконечным трудом выдалбливалось до тех пор, пока не остался только
тонкий цилиндр из твердой, звонкой древесины. Поперек него была
натянута шкура антилопы, а внутри было несколько слоев
резинка - это для улучшения тона. Мост был сделан из
грудной кости дикого гуся; струны были сделаны из сухожилий
ряда диких животных, отобранных после долгой серии экспериментов в качестве
к их соответствующей пригодности для различных частей гаммы.

Старшая женщина была почти совсем глухой, а младшие слишком много
озаботились ее физических недомоганий очень обращал внимание на музыку. В
музыкант, однако, нет необходимости в аудитории, чтобы позволить ему пожинать
полное наслаждение от осуществления своего искусства. Он любил музыку для своего
собственно ради, и под ее воздействием может парить далеко выше его грязным
окружение в небесах своего собственного творения.

Его любимые воздух был один, который немного сбежал следующим образом. На нем он
импровизировал и изобретал фантастические арабески и остроумные
вариации:--

Пожилая женщина становилась все более и более слабой, пока наконец, казалось, что она
потеряла все способности, кроме аппетита к определенным видам пищи. Она
Неделями лежала безмолвно. Однажды ночью она удивила остальных,
очень отчетливо пожаловавшись на холод. Герт встрепенулась
разворошила угли и подбросила в них несколько веток. Вскоре после этого она сказала--

"Теперь я иду за реку".

На следующее утро они обнаружили, что она мертва.

Герт замуровал вход в пещеру самыми тяжелыми камнями, какие только смог сдвинуть с места.
Оставив тело внутри. Затем он и его жена ушли. Он решил
еще раз попытаться найти работу. Возможно, по прошествии
шести лет его преступление, заключавшееся в том, что он говорил правду, могло быть забыто или
оправдано. Теперь у него была цель в жизни - реализация собственности,
которую судьба бросила ему на пути. Сначала он вернется в Намиес,
который был местом скопления треккеров-буров. Возможно, он смог бы
найти там работу. Даже в случае неудачи, однако, не было
по-прежнему Вельд-Кост было, а были только двое ртов сейчас.
В одиночку он мог бы легко добраться до других мест и избавиться от
алмазов - даже десятая часть их стоимости сделала бы его богатым человеком.
мужчина - но его жена могла проковылять не более пары миль в день.
самое большее. Он мог, конечно, оставить ее умирать с голоду, но мысль о
делать это не так много, как не приходило ему в голову.

Поэтому Герт сернобык, как отважный, как и любой paladian, кто когда-либо нес
копье в Святой Земле, собрала свой узелок изношенных, грязных шкурах, а
связана горшки на вершине ее с прута крученой бересты. Он спрятал
лук и стрелы в сухую щель от возможных будущих
должен-они бы считали, и небезосновательно, так как клеймо
Зверь среди Трэк-Буров. Затем, с рэмки под мышкой
и своей несчастной старой женой, ковыляющей на подгибающихся ногах позади него -
щурясь от солнечного света, к которому она давно отвыкла, - он
поражен смелостью обратно, чтобы возобновить битву не на жизнь среди людей
везут его обратно в стадо диких зверей.

Его шесть бриллиантов, завернутые в грязную тряпку, были пришиты в ряд вдоль
дна кожаного кошелька.



ГЛАВА ШЕСТАЯ.

СЛИШКОМ ОБЩИЙ, ЧТОБЫ УТОЧНЯТЬ.

Когда Сюзанна добралась до лагеря с остатками поцелуев своего возлюбленного
на губах, она обнаружила, что ужин закончился. Там была новая
смотреть на ее лице и свет в ее глаза, которые не погибли на любой
член семьи. Она взяла сухарь из шкафа, а потом пошли
в "шерм" на чашечку кофе, который Кэтрин, готтентотка
служанка, приберегла для нее. Кэтрин видела, как Макс последовал за Сюзанной к
холму, и, заметив новое выражение лица девушки, сделала
свои собственные выводы. Налив кофе, она бросила
чрезвычайно лукавый взгляд на лицо Сюзанны, а затем отвернулась, ее
плечи затряслись от смеха.

Старый Шалк повернулся к жене, которая сидела рядом с ним в
коврик-дома, подшивать фартук--

"Жена, ты видишь, как она выглядела? Интересно, что она и
Что еврей делал на холме?"

"Давай позвоним ей и спросим. Сюзанна!"

"Да, тетя".

"Где ты была, что не пришла на ужин?"

"В бильярдной на вершине холма, тетя".

"Кто был с тобой?"

"Макс, тетя".

"Что случилось, почему ты так странно выглядишь?"

Сюзанна ответила как можно более хладнокровно--

"Он сказал, что любит меня, и я пообещала выйти за него замуж".

Старик Шальк и его жена оба ахнули; затем старик разразился--

- Ты обещала выйти замуж за _him_, еврея, одного из тех, кто отрекся от Господа
Иисуса и распял Его?

"Я уверен, что Макс этого не делал; во-первых, он родился не в
время".

"Не говори мне! Если он не делал этого сам, это сделали его предки, и
Господь наложил проклятие на евреев".

"Кто-нибудь слышал о такой штуке, как выйти замуж за еврея?" ворвались Миссис
Хаттинг. "Я уверен, что министр мог бы вам отказать в Таинстве, если вы
были это сделать".

- Я люблю его и ни за кого другого не выйду замуж, - спокойно ответила Сюзанна.

"Нельзя сказать, чтобы он был богат, - продолжала миссис Хаттинг, - но у него
ничего нет - он всего лишь слуга. Лавка принадлежит его брату".

Мария и Петронелла были как раз по другую сторону стены мат-хауса,
слушая все, что было сказано, хихикая и подавая друг другу знаки внимания
. Старый Шальк вспомнил о своем просроченном счете в магазине и
задался вопросом, как это неожиданное развитие событий повлияет на его отношения с
Натан, с которым он не мог позволить себе ссориться. Но Макс часто, как и
в настоящее время, отвечал за бизнес; с ним тоже приходилось считаться.
Старый бур пришел к выводу, что самым безопасным для него было игнорировать
все это дело, по крайней мере пока, до возвращения Натана
.

"Сама мысль о том, что она хочет выйти замуж за такого маленького мальчика! Милая шутка,
в самом деле! Когда Натан вернется, он скоро все исправит ".

"И подумать только, что она смотрит на парня его габаритов, когда такой прекрасный мужчина
как Ян Ростер, у которого много скота и собственная ферма, просто
хочет лишь небольшого поощрения, чтобы его объявили победителем.
на следующем Нахтмаале."

Сюзанна с негодованием отвернулась и вышла из циновочного домика. Ян Ростер был
молодым фермером, владевшим землей на противоположной окраине пустыни, во многих
засушливых милях от Намиеса. Его бизнес, особые методы которого
будут объяснены позже, иногда приводил его в северные
Страна бушменов. Недавно он бросал на Сюзанну полные нежности взгляды.
Это, однако, не было заметно различие; он был известен, чтобы быть очень
действительно хотелось, чтобы выйти замуж, на самом деле, он предложил почти каждый
симпатичная девушка в двухстах милях от его фермы. Несмотря на его
процветающее положение, громоздкое телосложение и не особенно
неприятную внешность, ни одна девушка никогда не могла воспринимать его
всерьез. Он провел несколько месяцев в колледже в Стелленбосе и
таким образом получил то, что из вежливости называлось образованием. Теология была
его специальность, и он мог удобно Министерство
фермерство как оно осуществлялось на его своеобразные линии, он, несомненно,
попытались войти в церковь. Как бы то ни было, у него была
привычка во время своих обходов проповедовать бурам-путешественникам и
полукровкам. Было понятно, что он стремился войти в
Парламент в конце концов, и что он рассматривал проповеди как подготовку
к дебатам в сенате своей страны.

"Это правда, что ты собираешься жениться на маленькой еврейке?" - спросила Мария, когда
Сюзанна вышла из циновочного домика.

Сюзанна передавали с возмущением, не удостоив ответа. Она не была
буду стоять имея своего любовника, указанные в таких пренебрежительных выражениях.

Было уже восемь часов, когда убывающая Луна посмотрела на восточной
оправы из пустыни. Макс сидел на упаковочном ящике возле магазина,
пытаясь решить, должен ли он пойти в лагерь
и увидеть Сюзанну или нет. Его сердце говорит: "вперед", а разум говорит,
"Останься". Он инстинктивно угадывал, что будет против любых
соединение между собой и Сюзанна со стороны Hattinghs.
Ему стало интересно, рассказала ли Сюзанна о том, что произошло. Это
ему казалось невероятным, что такое могло быть скрывала--у
кудахтанье ящериц, которые вышли из их песком норы после Солнца
пошли вниз, а зеленый pneumoras скрип на кустах, казалось,
обсуждать ничего другого-быть провозглашая свое мнение
появление вдоль и поперек. Когда взошла луна, Сюзанна случайно оказалась рядом.
Она тоже смотрела на нее. Возможно, он увидел отражение ее лица на сверкающей,
жемчужной поверхности. Макс поднялся со своего места и подошел к лагерю Хаттингов
.

Он направился прямо к Сюзанне и взял ее застенчиво протянутую руку. Она
слегка пожала в ответ его пылкое пожатие, и спазм блаженства пронзил
его. Затем он повернулся и поприветствовал окружающих нервной экспансивностью,
но его успехи были весьма холодно встречено. Никто не вызвался замечание
по некоторым мало времени. Тишина стала гнетущей; она была сломана
Старый Шальк, очевидно, продолжая разговор, который прервал визит Макса
. Он обратился к посетителю--

"Какова истинная вера евреев и римских католиков о
Христе?"

- Я... я точно не знаю, - нерешительно ответил Макс. - Я был очень молод.
когда я ушел из дома.

- Но вы достаточно хорошо знаете, - сказала миссис Хаттинг. - Ян Ростер рассказал нам все
об этом в своей последней проповеди: Понтий Пилат и солдаты были римлянами.
Католики, и... и...

- Что ж, жена, мы ждем.

"Ах, Шальк, ты слышал проповедь так же хорошо, как и я. Во всяком случае, евреи
и римско-католики между ними распяли Господа".

"Я знаю, что так хорошо, как вы, женщина; но то, что я просил об их
Вера. Оом Dantje Ван Rooyenбыл говорит, что он слышал от министра, что
евреи и католики верят не совсем в одно и то же.

"О! что я должен знать об этом? Но, конечно" (поворачиваясь к Максу) "Вы
можете рассказать нам о своей вере?"

Бедный Макс не знал, что сказать. Нейтан, снова и снова,
внушить ему, что, хотя не было, конечно, ни в какие
независимо от религии, он должен быть уверен, чтобы держать все еврейские праздники и
памятные даты--за исключением постов, которые он должен был изображать
держать-все дни жизни его. Он слышал, как другие евреи обсуждали
ритуал и религию в том же духе. Он от всей души желал бы знать
подробности веры Сюзанны, чтобы он мог поверить в то, во что верила она
. Он ответил, достаточно неубедительно--

"Вы должны спросить об этих вещах моего брата".

"Еще я хотел бы знать, - сказал старый Шальк, - почему
в синагогах едят детей?"

Было странно слышать это эхо одного из лживых криков
Юденхетце в этом отдаленном уголке африканской пустыни.

"Ты должен подождать и спросить моего брата", - повторил Макс.

"Да, они нечестивы в своей религии", - продолжал старый Шальк.
"Представьте себе религию, которая запрещает есть свинину и учит вас есть
дети - не их собственные дети, о нет, а дети христиан, которых
они крадут на улицах больших городов, а затем откармливают к
Пасхе!"

"Но, дядя, я не думаю, что они так больше делают", - сказала Сюзанна, тронутая
болью на лице Макса. "Это было очень давно".

- Что такая девушка, как ты, может знать о таких вещах? Разве мы не читали
об этом в книге, которую дядя Сэрел одолжил нам, и разве Ян Ростер
не сказал, что это чистая правда, и что они поймали евреев за этим занятием в России
на днях? Ведь даже Макс не может сказать, что это неправда.

- Я ... я никогда об этом не слышал, - запинаясь, пробормотал Макс.

- Никогда об этом не слышал? - спросила миссис Хаттинг тихим, но возмущенным тоном.
"Как ужасно быть таким безграмотным своей религии!"

Макс вернулся домой немного утешили в его унижение еще мягким
давления от руки Сюзанне на прощание. Но некоторые цветут
уже стер цветение которые разворачивались в таких
радиант справедливости лишь несколько часов назад. Он мог видеть, что Сюзанна раскрыла свой
секрет, и что впереди маячили противодействие и опасность
. Он ожидал, что Натан сделает его жизнь тяжелым бременем,
будет мучить его грубыми намеками и неприятными шутками. К этому он
был готов, и перспектива была отвратительной. Будущее
сильно затуманено, и-за туч виден он предвидеть другие. Но
"мысли молодежи давным-давно мысли". Его любовь была точно, и
он знал, что это должно быть возвращено. Спать вязать до приезжали в ткань его
счастья, и воспоминания нового блаженства он вкусил его терзал
мечты.

На следующее утро принесло неприятности. Вскоре после завтрака Макс увидел, чтобы
его разочарованию, три члена семьи Хаттинг тяжело трудясь
по песку к магазину. Миссис Хаттинг была в центре - она
тяжело опиралась на руки своих внучат. Когда они втроем вошли в магазин
, две девушки посмотрели на Макса с выражением
неописуемого лукавства. Макс мысленно застонал; Натан дал ему
строгие указания, чтобы ни под каким видом никто из членов семьи
Хаттингов не получал больше кредитов. Инстинктивно он понял, что это
было то, о чем они пришли просить.

Миссис Хаттинг тяжело опустилась на упаковочный ящик, тяжело дыша от
напряжения, вызванного ходьбой. Мария и Петронелла приподняли клапан
продавщица довольно бесцеремонно вошла внутрь. Затем они начали снимать
товары с полок и рассматривать их. Миссис Хаттинг
поманила Макса подойти к ней. В низкий тон и со смыслом выглядит
она сказала ему, что она хотела, чтобы купить материал на платье для
Сюзанна. Макс знал, что это ложь, но он не решился показать его
знания. В конце концов она выбрала достаточно материала для двух платьев;
но, судя по количеству заказанных ярдов, Макс мог видеть, что его вложение
использовалось для получения двух крупных образцов
юной женственности присутствует в платьях, которые они остро необходимы. Другое
статьи были отобраны девушки, кто то смысле смотрит на
его и произнося шепотом намеки о своей кузине. Когда они уходили,
неся с собой несколько больших свертков, счет Хаттинга увеличился.
на стороне _debit_ более чем на два фунта стерлингов, и тот факт, что
давило, как несварение желудка, на и без того переполненную грудь бедняги Макса.

В течение нескольких дней треккинговые буры начали стекаться в Намиес. Пастбища
теперь были в изобилии, и стадный инстинкт, присущий
определенная степень, даже у треккеров-буров, побудила их сплотиться. Через
Неделю после дождя вокруг этого места была сгруппирована целая дюжина лагерей
Старого Шалка.

Также флирт рода пошли дальше среди юношей и
Дев. Музыка ночных всполошился кроликов, пока они не срываются с места
среди скал kopje, для "Оом Schulpad" появился из ни
знал, где со своей старой скрипке, и играл на барабанах и полек, который сделал
ноги молодые люди приспичило танцевать.

Оом Шульпад был пожилым и искалеченным человеком , который владел
сомнительного вида повозка и три маленьких осла, с помощью которых он
совершал чрезвычайно длительные путешествия по пустыне, которую знал
так же хорошо, как свой инструмент. Во многих местах, где другой бы
умер от жажды, Ум Шульпад мог найти воду. Музыка и охота
были двумя его страстями, и он любил свое ружье так же сильно, как скрипку.
Иногда он забирался глубоко в дюны и возвращался с грузом
гемсбок бултонг. По натуре он был отъявленным бродягой и
вряд ли когда-нибудь задерживался на одном месте более чем на две недели.
время. Его музыка сделала его persona grata_ во всех лагерях, поэтому он
просто переходил от одного лагеря к другому - всегда желанный гость.

Будучи очень умным и разносторонним механиком, он мог починить упряжь,
отремонтировать ружье, изготовить вельдшеры или заменить сломанную спицу в колесе
фургона. Его имя, которое означает "Дядюшка Черепаха", было дано ему из-за
формы его спины. У него был настоящий талант, а также
страстная любовь к музыке. Язык у него был чрезвычайно горький, и
соответственно, его боялись те, кого он не любил. Он никогда не
женат. Он сказал, что ненавидит женщин; тем не менее, его обычно можно было
найти, когда он не был на охоте, в компании молодых девушек. Они, как
правило, любили его и доверяли ему.

Это было с появлением в трек-буры, что настоящие проблемы бедных
Макс начал. Отношения между ним и Сюзанной формируется
стоя на шутку Namies в течение нескольких недель. Каждый день магазин заполнялся
праздными молодыми людьми и женщинами, единственной целью которых было пошутить над
несчастным любовником. Многие из этих шуток были грубыми и заставляли
Макса сгорать от стыда. Он часто мечтал о мускулах , чтобы иметь возможность
отомстить за причиненные ему обиды. Иногда предполагаемые бытовые условия
молодой пары в связи с крайне ограниченным количеством
помещений в задней части магазина обсуждались в реалистичных
и удручающих деталях. К магазину примыкала небольшая комната площадью около
двенадцати квадратных футов, которая образовывала пристройку. Это, вместе с лавкой и
небольшой комнатой в задней части, которая использовалась как склад для хранения шкур, составляло
все помещение. Задняя комната была совместно занята братьями
в качестве спальни. Их еду готовил один
Мальчик-готтентот спрятался за кустом, и их съели прямо на прилавке.

У Сюзанны тоже были свои проблемы, но она страдала далеко не так сильно, как
Макс, потому что у нее был чрезвычайно горький язычок, и в игре на мякине
была более чем достойным соперником для любого, кто нападал на нее.

Таким образом, эти двое подверглись дисциплине, которая сослужила им хорошую службу
впоследствии. В течение пары недель они стали более или менее
черствыми, и если бы не страх возвращения Натана, который
угнетал его, как ночной кошмар, Макс был бы вполне счастлив. Но
Теперь Натан опаздывал на две недели, и его прибытие ожидалось со дня на день.

Днем во второе воскресенье после собрания у подножия
кекербома на вершине холма Макс внезапно принял решение
и совершил то, что для него было очень героическим поступком. Он надел свою лучшую одежду
и смело отправился в лагерь Хаттинга, где было
большое разношерстное собрание. Он обошел круг и пожал
руки каждому присутствующему. Затем он сел рядом с Сюзанной,
которая покраснела от удовольствия от дерзости своего возлюбленного. Она была довольно
обида на то, что он держался от нее в стороне, и его
уязвимость к подшучиванию, которое она презирала, раздражали ее.

Через несколько минут компания была слегка электризуется, видя эти
двое пойдут вместе. На этот раз они не направились к холму, а
прогулялись по равнине, где резвились несколько спрингбаксов.
беззаботно, как будто знали, что сегодня воскресенье.

Старый Шальк яростно фыркнул и начал засыпать свою жену вопросами вполголоса.
Она... ее мучила совесть из-за того доверия, которое она заслужила благодаря
молчаливому одобрению его обращения к ее племяннице
Макс, чтобы отдать - громко прошептал--

"Ах! какое это имеет значение? Оставь детей в покое".

Вскоре разговор вернулся в то русло, в котором он был раньше.
когда наступил перерыв, разговор был прерван. Некий незнакомец - мужчина, который
путешествовал по Бушменландии с целью покупки скота для
Кейптаунский рынок - обсуждал астрономию со стариком Шальком, который был
убежденным сторонником геоцентрической теории. К нам торговец скотом не был
любое средство хорошо в своем предмете; в самом деле, он был просто
Торговля розничная определенные понятия, которые он поднял в сырой государства от
молодой родственник, который был в колледже, и что он не
в состоянии должным образом переварить. Тем не менее, он упорно настаивал на своей
тезис.

"Ах! что?" сказал старый Шалк. "Эти наблюдатели за звездами, что они знают?
Неужели их зрение лучше моего? Могут ли они готовить спрингбакс лучше, чем
Я? Разве я не вижу, что солнце встает каждое утро _ там_ (он
указал на восток), "и разве я не вижу каждый вечер, что оно заходит
_там_?"

Он подергал длинную палку по отношению к Западу, как будто угрожая
астроном с последствиями своей глупости.

"Да, Оом; но вы видите, что это так..."

"Ах! не рассказывай мне о своем пути так и этак. Ты найди мне
звездочета, который знает Библию или у которого зрение лучше, чем у меня, и я буду
слушать его. Разве в Библии не говорится, что Иисус Навин приказал солнцу остановиться
? Разве пророк Исайя не говорит, что Господь простер небо
над землей, как шатер? Все эти наблюдатели за звездами - негодяи и
Язычники-романисты ".

"Но, Ум, - сказал торговец скотом, который, так сказать, поджигал
фитиль торпеды, которая у него была про запас, - как же так получается, что эти
наблюдатели за звездами способны определить задолго до того, когда солнце и
луна померкнет?

- Как они могут сказать? Ну, они узнают это из календаря, конечно.
конечно. Единственный календарь, с которым знаком путешественник-бур, - это календарь
, выпущенный Голландской реформатской церковью. Этот документ украшен
знаками Зодиака и обильно украшен текстами Священных Писаний.
Определенные слои буров верят, что календарь
ежегодно составляется на основе Библии комитетом церковных служителей.

Торговец скотом, взорванный - если изменить старую метафору - своей собственной
торпедой, вынужден был признать себя побежденным. Репутация старого Шалька как
мудрость поднялась выше, чем когда-либо, и был нанесен смертельный удар по
гелиоцентрической теории в Бушменланде.

Влюбленные побрели прочь по песчаной равнине, которая теперь была покрыта
богатым ковром цветов самых разных оттенков. Великолепные газании
оттенка богатейшего красного дерева, у основания каждого лепестка глазки, похожие на
павлиний хвост; голубые, душистые гелиофилы, фиолетовые и малиновые
мезембриантемы и прекрасные пестрые пеларгонии касались их ног
на каждом шагу. Говорили они мало друг с другом, и мало что может
интересы никто, кроме них самих. Оба были невежественны и неграмотны в
степень; их кругозор был более ограничен, чем это легко представить
описать или даже осознать; но их сердца были молоды и полны
смутных, сладких, невыразимых мыслей. Спрингбаки - передовой
отряд большого "похода" - были разбросаны, поодиночке или небольшими группами,
по бескрайней равнине. Они отошли, покорно питаясь, в обе стороны
. Сурикаты поспешили обратно в свои низкие, прорытые норами холмики,
где они сидели выпрямившись на треножнике, образованном задними лапами и хвостом, готовые
нырнуть под землю. Полосатые мыши-гемсбаки дико бросились в
они в ужасе прячутся в норы, а затем снова выбираются наружу в безудержном любопытстве.

Пока они шли домой, в коротких сумерках максимум спросил Сюзанну, если она
всегда будет верно, даже если ее люди были против него и его
брата увезли в неизвестном направлении. Девушка посмотрела прямо ему в глаза и
ответила "Да" ясным, тихим голосом. Макс, поверив ей, увидел Надежду,
сияющую сквозь облака неопределенности, которыми было заполнено будущее, и
был счастлив.

Когда они добрались до лагеря, короткие сумерки в пустыне почти рассеялись
и на востоке ярко горели звезды. Собрание было
разошлись, и старый Шалк, сижу курю в кресле перед
коврик-дома, был единственным человеком заметным.

"Ну, - сказал он, - что это они рассказывают мне о вас, и моя племянница?"

"Я хочу жениться на ней, дядя; я очень люблю ее".

"Жениться на ней? Тебе придется стать христианином, прежде чем ты женишься на _my_
племянница?"

Это с сарказмом. Бур не верит в возможность
Еврей становится христианином.

"Да, дядя, я сделаю это сразу."

"Слушайте его, сейчас. Он считает, что евреем можно стать христианином, так же легко, как
человек может изменить свою рубашку. Вы когда-нибудь слышали шакала превращаться в
приручить собаку в день?" Макс горячо покраснел, но ничего не ответил. "Я никогда не
слышал что-то подобное в своей жизни", - продолжил старый Бур. "Это
даже не так, как если бы ты был богат и у тебя был собственный магазин; но ты
всего лишь бедный маленький мальчик, у которого ничего нет. Послушай, я не хочу, чтобы твой
брат Натан думал, что я имею к этому какое-то отношение
глупость ".

Как раз в этот момент из-за лагеря подошел низкорослый готтентот,
отдал честь старому Шалку и присел на корточки рядом с его
окороками. Мужчина был одет в несколько рваных шкур и выглядел слабым и
отощали.

"Ну, шепсель, откуда ты родом?"

"Из вельда, Баас".

"И куда ты направляешься?"

"Я пришел в Баас".

"Для чего?"

"Я пришел в Баас в поисках работы".

"Да, а как тебя зовут?"

"Я олд Герт Гемсбок, Баас".

"Что?! Ты тот самый бродячий Бушмен, который затащил Уиллема Бестера в
тронк?"

"Я - это он, Баас".

"И ты пришел просить меня дать тебе работу?"

"Я всего лишь сказал правду, Баас".

"Ах, что бушмен знает о правде?"

- Если я совершил грех, когда говорил правду, Баас, я понес свое наказание:
шесть долгих лет я жил, как барсук в норе. Я человек.
Баас, позволь мне вернуться и жить среди других людей".

- Нет, нет, Шепсель, ни один бур в Бушменландии не даст тебе работы. Уиллем
Бестер погиб в тронке. Нет, нет!

"У меня есть нехилый старая жена, Баас, и она не может больше жить на
Велд-Кост. Дайте мне работу, Баас, и я буду преданно служить тебе".

"Нет, нет, Шепсель, возвращайся и живи с барсуками".

Макс услышал и удивился. Его пробуждающаяся душа была потрясена
беспричинной жестокостью поведения старого бура. Готтентот восстал
медленно и неуверенно поднялся с земли и пошел прочь; молодой еврей
последовал за ним и вскоре догнал его. Макс обменивал толстохвостых овец
на товары у некоторых своих покупателей, и ему нужно было стадо. Он сказал Герт
Гемсбоку следовать за ним в магазин.

В тот вечер старый готтентот рассказал Максу свою историю, или большую ее часть. Они
засиделись в лавке допоздна, Гемсбок был счастлив, наслаждаясь
полной трубкой хорошего табака. С тех пор у него не было возможности курить.
он был изгнан. Страдания, которые, должно быть, повлекло за собой это
лишение, могут осознать только те, кто знает
зависимость готтентота от своей трубки.

Макс воспылал гневом от того, что услышал; его простодушная душа возмутилась
рассказ о несправедливости и тупой жестокости. Инстинктивно он мог сказать
что история старика была искренней и, насколько это возможно,
безоговорочной. Он вспомнил, что старый Шальк не пытался отрицать
Заявление Гемсбока о том, что показания, данные им против Уиллема Бестера, были правдой
.

Макс нанял Гемсбока с зарплатой в восемь шиллингов в месяц и
пайком для себя. Это была справедливая ставка вознаграждения для
Земель бушменов. Работа, которую должен был выполнять старый готтентот, заключалась в том, чтобы искать
после стада из трехсот курдючных овец, которое Макс недавно приобрел
, чтобы пасти их весь день в пустыне и таскать для них воду
с буровой вышкой из колодца, когда он каждый вечер отвозил их домой.
Гемсбок знал, что он может каждый день собирать достаточно вельд-кости, чтобы
дополнить свой рацион и сделать так, чтобы его хватало как его жене, так и ему самому
. Он оставил ее под кустом в нескольких милях отсюда. До
дневной свет следующее утро он был на поле за ней, с надеждой
и радость наполнила его сердце.

Гемсбок _менаж_ был установлен в расщелине на склоне холма примерно в
в пятидесяти ярдах за магазином. Жилище состояло из подвижного
экрана из разлапистых кустов высотой около двух футов в форме полумесяца.
Он перемещался с одной стороны камина на другую по мере того, как менялся ветер
. Бродячая собака, которую Герт нашла далеко в пустыне,
полуголодная из-за нехватки воды, была добавлена к силе заведения
и стала преданным рабом своего спасителя.

Пожилая пара теперь испытывала счастье, вероятно, гораздо большее, чем любое из тех, что они испытывали раньше
. Макс был добр к ним. Старые подарки
мешки и несколько предметов поношенной одежды, остатки еды с
его скудного стола, случайная щепотка табака - все это наполняло
сердца этих запоздалых созданий глубокой радостью и благодарностью. А
была оказана горшочек с мазью для пожилой женщины ноги, и результат был
удовлетворительное.

Макс нашел Герт самым умным и интересным собеседником, и
в умственном отношении она намного опережала любого из обитателей Пустыни, которых он
встречал. Опыт старика был разнообразен, а его жизнь полна
трагизма, и он, казалось, не забыл ничего из того, что когда-либо
увиденное или услышанное в ходе его долгой борьбы с неблагоприятной Судьбой.

Рамки были повсюду на виду. Оом Schulpad, с истинного художника
щедрый в искусстве парень ремесленник, часто приносила
его скрипка в магазин в ночное время. Там два музыканта соревновались,
как два трубадура, в своего рода песенном турнире. Иногда они
играли дуэтом, и именно тогда Гемсбок доказал свое мастерство, поскольку он
без труда аккомпанировал любой арии, сыгранной на скрипке после того, как он
услышал ее однажды. Он сидел и внимательно слушал , пока Оом
Schulpad играли медленно. Затем ноты ramkee бы
второй более цивилизованный инструмент как действительно как будто музыка лей
печатные перед игроком, и он мог читать ее.

В ночь, когда это произошло впервые, после того, как антилопа была
вернулся в свою scherm, Оом Schulpad молча сидел на кухонном столе
несколько минут. Затем, уходя, он сказал задумчивым тоном--

"Да, он знает больше музыки, чем я, этот старый бушмен".

Поскольку бедная старая жена Гемсбока была совершенно беспомощна, именно он приносил
дрова и воду и выполнял все домашние обязанности. Старая женщина
большую часть дня они проспали, но ночью веселый свет костра из "
шерм" освещал холмы еще долго после того, как последний из буров лег и захрапел.
Затем пожилая пара садилась за стол, произнося тосты за веселое
зажигать и радостно болтать вместе, за исключением тех случаев, когда какая-нибудь оживленная мелодия из
рамки нарушили древнюю тишину Пустыни.

Одним из буров, разбивших лагерь рядом с магазином, был человек по имени Коос Бестер,
двоюродный брат Уиллема Бестера, который умер в тюрьме после вынесения приговора
по свидетельству старого Гемсбока. Коос был очень крупным, желтоватым, темноволосым
мужчина с редкой бахромой жесткой черной бороды вокруг подбородка и
глазами очень необычного светло-серого оттенка. Обычно у него было меланхоличное выражение лица
, он был невероятно силен, его руки и ноги были
огромных размеров и выглядели так, как будто принадлежали кому-то другому.

Коос Бестер был человеком, который редко разговаривал или улыбался; тем не менее, его
вряд ли можно было назвать угрюмым. Он ни в коем случае не был плохим парнем в своем
роде и был преданно привязан к своей миловидной жене и трем маленьким
детям. С ним жил его тесть, очень старый человек. В
Бестеры обычно разбивали лагерь у воды по другую сторону дюн.
Как, Однако, ни разу не было дождя в этом районе какое-то время, они
перешел на Namies, то есть к возвращению на место они пришли, чтобы
считают своей родиной, как только позволят обстоятельства.

Коос был сильно привязан к своим двоюродным братом Виллемом, и она чувствовала себя в
тюремное заключение и смерть последнего очень остро. Он ненавидел вид Герт
Гемсбок, которая постоянно напоминала ему о судьбе Виллема; самого факта
знания о том, что старый готтентот находится по соседству, было достаточно
, чтобы сделать его несчастным. Однажды он попросил Макса уволить Гемсбока, но Макс
с негодованием отказался.

Шерм был на виду у лагеря Бестеров, и вид
веселого костра, возле которого сидела пожилая пара, был ежевечерним
оскорблением. Тогда рамки до такой степени подействовали Коосу на нервы, что
он действительно стал очень несчастен. Мелодия Герт с ее бесконечными
вариации, ставшие абсолютно ненавистными меланхоличному буру. Однажды,
в ходе дискуссии на эту тему, Коос имел дурной вкус
оскорбить Оома Шульпада, сославшись на его физические недостатки. Старый
скрипач выразил восхищение мастерством готтентота как музыканта
, и Коос вышел из себя. Оом Шульпад тогда ничего не сказал
но он затаил обиду на Кооса. Всякий раз, когда Оом Шульпад
чувствовал, что он чем-то обязан другому таким образом, он гордился тем, что
придумывал способы выплатить долг.

Наконец Коос обнаружил, что больше не может выносить рамки, и он
перенес свой лагерь на другую сторону холмов, где мелодия не могла
достичь его раздраженных ушей. Несколько дней спустя разразилась гроза.
над восточной окраиной дюн прошла гроза, и он вернулся к своему
любимому месту стоянки. Но дух Герт Гемсбок преследовал его неделями
со смертельной настойчивостью.



ГЛАВА СЕДЬМАЯ.

КАК ЯНА РОСТЕРА ДВАЖДЫ ПРЕРЫВАЛИ.

Однажды четыре лоснящихся мула, запряженных легкой коляской, трусили рысью по
песчаной дороге, ведущей с юга в Намьес. В повозке сидели
Ян Ростер и его слуга-полукровка Пит Нуна. Они произошли от этого
часть Бушменландии, в которой не может жить ни один европеец из-за
чрезвычайной солоноватости воды - из района, где единственными обитателями
это несколько десятков семей полукровок, которые живут браконьерством на диких
страусов вопреки закону. Эти люди очень похожи на людей
по внешнему виду отвлекающий маневр - вероятно, из-за количества соли, которую они
постоянно поглощают.

Право на оккупацию района было арендовано Реестром у
Правительство, а он, в свою очередь, передал свои права на полукровок в субаренду.
Арендная плата была уплачена страусовыми перьями; их арендодатель собирал сам.,
и взял за свою цену.

Уникальный метод, практикуемый этими людьми в охотничьи страус может
стоит в ближайшее время с описанием. Страус бежит, вероятно, быстрее, чем любой
другое описание из игры. Однако, здесь имеется одна особенность-если сохранил
перемещение, даже со сравнительной медлительности, более чем на пару часов
в жаркий день, он получает тепла-апоплексия, и внезапно умирает. Манера
его умирания при таких обстоятельствах своеобразна. Он падает на свои
следы, трижды перекатывается по песку, переворачивается на спину и
испускает дух, вытянув ноги вертикально.

С полукровками разослан мальчиков, установленный на пони, иногда на
расстояние в семьдесят или восемьдесят миль в пустыню. Эти начала в
двух сторон, каждый из которых принимает другое направление. Достигнув земли
там, где по следу видно, что страусов много, две группы
сходятся навстречу друг другу, оставляя через определенные промежутки времени особей
неподвижными в определенных точках. Таким образом, цепь, звенья которой имеют длину в несколько
миль, образуется вокруг большого пространства, в центр
которого постепенно загоняются все страусы, содержащиеся в нем. Как только
когда оцепление завершено, птицы пускаются бежать к
соляным отмелям, где находятся лагеря полукровок. Поскольку лошади
охотников, фактически занятых преследованием, выдыхаются, их места
занимают другие, ожидающие вдоль широко расставленных рядов, между которыми загоняют
несчастных птиц. Через некоторое время птицы начинают падать,
одна за другой. Охотники, которые бежали в самом начале, и которые
теперь медленно идут по следу погони, подбирают туши,
одну за другой. Затем перья тщательно выщипывают и завязывают
связки, в то время как мясо срезают с костей и развешивают поперек
седла усталых лошадей.

Коляска Яна Ростера была необычной конструкции. У него был каркасный каркас, и
там, где под сиденьем должен был находиться колодец, был установлен вместительный жестяной ящик
, который можно было легко открыть. Причина этого была хорошо
известна каждому туристу-буру в Бушменландии. Шкатулка служила вместилищем для
перьев, собранных в качестве арендной платы у метисов, и, в редких
случаях, когда Ян встречался с полицейским или Специальным судьей по своим делам.
кроме того, его можно было снять и закопать в песок. Когда - то у него это было
вернувшись домой со своими коллекциями, Ян почувствовал себя в полной безопасности. Он
Сам выращивал ручных страусов, и обладание перьями
всегда можно было объяснить тем, что они были законно ощипаны.

Жестяная коробка Яна была полна перьев, когда он подъезжал к Намиесу, но этот факт
не вызвал у него ни малейшего смущения. Он остановился в пределах
нескольких ярдов от лагеря старого Шалка и, пока Пит Нуна обходил
мулов, отвязал жестяную коробку и сразу отнес ее в
циновку. По тому, как он это сделал, было видно, что он
очевидно, он уже делал нечто подобное раньше. Он знал, что не рискует быть преданным.
"Ястребы не нападают на ястребов".

Был субботний полдень, когда приехал Ян; вскоре он уже сидел в
мэт-хаус пьет кофе, жует бурское печенье и нежно поглядывает на меня.
время от времени заглядывал к Сюзанне. Мария и Петронелла сидели на большой кровати.
хихикая, перешептываясь и подталкивая друг друга локтями. Миссис Хаттинг,
измученная жарой, сидела у двери, обмахивая вспотевшее
лицо своей кепкой.

Лицо Сюзанны засияло новым светом, и мне стало очень приятно
посмотри. Со времени своей помолвки она стала намного опрятнее и
одевалась со вкусом. В этом отношении она всегда составляла
разительный контраст со своими кузенами, которые, несмотря на свой вкус к
ярко выраженным цветам, были законченными неряхами. Сегодня они были разодеты
в наряды удручающего вида. На Марии было новое светло-розовое кашемировое
платье, шапочка в фиолетовый цветочек, а на шее темно-синий
носовой платок. Платье Петронеллы было светло-голубым, косынка -
алой, а шапочка - такой же, как у ее сестры. Обе
сестры надели белые хлопчатобумажные чулки и новые кеды - последние только что были
сшиты по этому случаю Оом Шульпадом. Платья были сшиты из
материала, который был получен на основании мошеннических заявлений миссис Хаттинг
о том, что он потребовался для Сюзанны.

Для всего этого великолепия наряда была причина. Мария и
Петронелла только что совершили двойное завоевание, и от дважды побежденных
ожидали немедленного звонка. Это были двое молодых людей, которые
недавно приехали в Намиес с целью ухаживания из восточной
Bushmanland. Они приехали, посмотрели, и поддался, в пространстве
неделю. Они еще не заявили о себе, но собирались это сделать
во второй половине дня. Эти двое охотились в паре; никто никогда не приезжал без
другие, и они не чувствовали ни малейшего смущения в принятии
горячо любим в непосредственной близости друг друга.

Была примерно середина дня, когда ожидавшиеся поклонники
прибыли. Оба были высокими молодыми людьми с широкими суставами. Они побывали в
магазин и там приобрели костюмы "доходяг" огорчительного
текстура, рисунок и крой, а также шляпы "smasher" с дряблой оправой.
У них были довольно пустые лица с добродушными выражениями.
Кристоффель (обычно называемый "Стоффель") ван Лелл, поклонник Марии, был одет в
твидовое пальто, которое было ему слишком мало, и рукава которого
отдельно обнажилось полфута красного костлявого запястья. Его брюки были из
коричневого вельвета самого ароматного качества. Виллем Энрико,
добровольный раб чар Петронеллы, был одет в костюм из бедфордского корда,
пиджак которого был двубортным и украшен белыми дельфтскими пуговицами
величиной с сырную тарелку. Новые вельдшеры и дешевые сверкающие шпоры
украшали их широкие ступни. Шпоры служат своего рода торговым флагом в
ухаживании на высокогорных равнинах; известно, что молодой человек с новой парой находится в
поисках жены.

Была предложена прогулка. Миссис Хаттинг согласилась с этим при условии, что
дорога через равнины была выбрана и строго соблюдалась, и что
пары держались поближе друг к другу. Молодые люди хотели побродить среди холмов
и девушки, казалось, одобряли этот маршрут. Миссис Хаттинг,
однако, была неумолима. Когда она решительно повторила свое предписание
насчет того, чтобы держаться поближе друг к другу, Мария неодобрительно сказала: "Ах, Ou 'Ma",
[Ou 'Ma, бабушка] и надулась. Сюзанна решительно отказалась ехать,
хотя Яна запросу, что она должна делать так демонстративно командированным
Миссис Хаттинг. Ян, соответственно, решил остаться в лагере, поэтому
другие пары отправились в путь самостоятельно.

Вскоре миссис Хаттинг встала и вразвалку направилась к шерму,
оставив Яна и Сюзанну наедине. Старый Шальк сидел в своем
кресле с другой стороны фургона, в тени.

Ян сильно занервничал. Через несколько минут он нерешительно поднялся,
и придвинул свой стул поближе к маленькому табурету со скрещенными ножками, на котором
Сидела Сюзанна. Он несколько раз откашлялся, прежде чем
смог заставить себя заговорить. Сюзанна была бледна, но совершенно
не смущалась. Она смотрела на своего непрошеного поклонника глазами, в которых светился
лукавый огонек, и он был деморализован ее презрением.

Напрасно он говорил о своем доме, своих стадах, своих лошадях и о тех
местах, которые он видел, не говоря уже о важных людях, с которыми он был
близок. Ничто из этого не тронуло Сюзанну. Ее руки
были закрыты две стройные маленькие кулаки-так сильно, что там не было
следов крови видно в кулаки. Января должны были
заметил, что ее руки, и принимаются, соответственно, предупреждая, но он слепо бросился
по его судьбу.

"Сюзанна, - сказал он умоляюще, - я проделал долгий путь, чтобы увидеть тебя".

"Итак? Поэтому ты принесла жестяную коробку?"

Он запнулся; несмотря на приобретенную практику, делать предложение было
трудно. Кроме того, последнее замечание Сюзанны не было рассчитано на то, чтобы успокоить
его.

- Ты не рада меня видеть, Сюзанна?

- С чего бы мне радоваться?

"Ну, я ... понимаете ... я хотел рассказать вам о моем новом доме".

"Какое отношение я имею к домам? Я живу в доме из циновок".

"Но разве тебе не хотелось бы жить в большом доме с комнатами и верандой,
и фисгармонией внутри, и мебелью, привезенной аж из самого
Клануильяма?"

Мысли Сюзанны блуждали. Мечтательным тоном она ответила--

"Я не знаю; возможно, я могла бы".

Ян воспринял это как знак уступки. Он наклонился и провел рукой
вокруг талии девушки.

Сон Сюзанны закончился. Она вскочила и, в процессе выполнения
итак, развернулась и нанесла Яну размашистый удар по уху своим маленьким,
но твердым и нервным кулачком. Яну показалось, что раскаты грома
Апокалипсиса разразились над его левым плечом. Он поднес
руку к голове сбоку, чтобы убедиться, на месте ли его ухо
или оно сгорело. Сюзанна так сильно ушибла руку, что
на глазах у нее выступили слезы. Тем не менее, ей удалось сбежать из зала
циновка, не показав своего огорчения.

Яна, очень удрученная и с плохим пением в левой части
подняв голову, он побрел прочь, к другим лагерям. Он мог видеть далеко на
равнинах две двойные точки, которые обозначали соответствующие пары
влюбленных, и зрелище заставило его вздохнуть от зависти. Как резкую боль
в ухо, успокоился ощущения более что, как нежно
жареные, он начал оправдываться за Сюзанна. Возможно, он думал, он
было слишком опрометчиво. Во всяком случае, он вернется к чаю, миссис
Хаттинг пригласила его сделать это.

Когда Ян вернулся в сумерках, он застал ван Лелла и Энрико сидящими на
большая кровать картеля в циновочном домике - брачное ложе Старого Шалка - с
руками вокруг талий своих очаровашек. На каждом из
четыре лица было выражением глупого блаженства. Влюбленные не взял
наименее заметили Шалк или Миссис Хаттинг, или, если уж на
что из себя января.

За столом влюбленные не позволили своим чувствам помешать им всем.
приготовили превосходный ужин. Ожидаемые предложения были должным образом сделаны
в тот же день. Во время трапезы каждая из обрученных дев отправляла
маленькие кусочки в рот своего возлюбленного своими прекрасными пальчиками из
времени. Это были жевал с выражением восхищения на
получателей. Сюзанна была еще и возмущаются, и взглянул на Яна время от времени
время в манере, которая заставила его потерять аппетит. Боль в ее
силы продолжается дольше, чем в ухо января; конечно, она винила его
исключительно больно.

После ужина еще одна прогулка была предложена, но это был бескомпромиссно
ветирован Миссис Хаттинг. Макс пришел позже, и, как обычно, сел как
далеко не все как один. Яна спрашивает у черного выглядит которой
посетительница получила от пожилой пары. И, тем не менее, Сюзанна
поднесла свой маленький табурет поближе к тому месту, где сидел Макс, и тут до Яна дошло
проблеск истинного положения дел. Казалось, боль
вернулась к его уху с новой силой. Вскоре он понял, что больше не может выносить это напряжение.
Поэтому он сказал: "Спокойной ночи", - и поднялся, чтобы уйти.
В ответ на вопрос старого Шалка он сказал, что проведет
религиозную службу на следующий день.

На следующее утро, около десяти часов, в лагере Хаттинга собралось значительное количество
Буров. Толстые, нахмуренные "танта" и дородные "умс"
прогуливались с достоинством или усердно ковыляли по песку.
За ними следовали ярко одетые девушки со своими кавалерами. Был произведен общий
запрос на табуреты и скамейки, и они были
расставлены полукругом перед фургоном. Дети
прихожане сидели на земле, где овечьи шкуры были растянуты на
к ногам старейшин. Стул старого Шалька был поставлен отдельно,
сразу под ящиком фургона, в таком положении, откуда он мог наблюдать за
эффектом, произведенным увещеваниями на лицах остальных. Служба
начиналось с псалма, который пели по моде шотландских кирков
столетней давности - очень медленно и в основном в нос. Старый Шальк
затем произнес молитву, которую можно было бы охарактеризовать как обличение
людей в целом, облеченное во фразеологию Пророка
Иеремия, когда тот, кто произносил Плач, больше всего переживал из-за
грехов Израиля. Ходили слухи о том, что
Правительство собирается обложить треккинговыми бурами налогом в незначительной степени, в
пропорции к количеству скота, которое они уничтожили в Бушменландии, такой старой
Шальк был рупором всеобщего негодования.

Когда молитва закончилась, Ян Ростер взобрался на козлы фургона и начал свою проповедь.
Его текст был обширным - он охватывал все Десять заповедей.
В елейным и страстной манере он громил всех видов
условия преступников. Некоторые из заповедей он невнятная
за--другие он излагал на большой длине. Когда он дошел до четвертого,
он угрожающе взглянул на Макса, который стоял вне круга, напротив
где сидела Сюзанна. Нарушение субботы, согласно
Яну, корню всего зла. Он призвал законодателей
страны наложить самые суровые наказания за все нарушения
Божественного постановления по этому вопросу. Он говорил в самых оскорбительных выражениях
о евреях, которые из-за порочности своих невозрожденных сердец
осквернили этот самый святой день и соблюдали субботу как день поклонения в
его место. Он, Ян, был грешен, но среди всех ошибок, которые могут его
совесть в нем никакой вины, суббота-ломки не было, чтобы его нашли.
Нет, он всегда свято соблюдал день Господень - никогда не путешествовал в этот день - никогда
участие в мирских суббота проблем между полуночью и
утро понедельника.

Просто после перерыва пришел. Пит Нуна, кучер Яна и
доверенный слуга, протиснулся вдоль борта фургона, пока
не добрался до переднего колеса, как раз над которым Ян держал руку из
ящика фургона.

- Баас, Баас! - сказал он взволнованным шепотом. Ян посмотрел вниз с
неудовольствием в глазах, нахмурился, покачал головой и перешел к
обсуждение пятой заповеди Пита, однако, откладывать было нельзя
. Он ухватил штанину брюк Яна между пальцами и
большим пальцем и начал теребить его.

- Баас, баас! - повторил он почти страдальческим тоном.

"Уходи ... подожди, пока я закончу", - сказал Ян, поэтому
шепот.

"Баас, Баас!" - повторил Пит шепотом, который был слышен всем.
собрание: "Умри магистрат зийн ва ком ан". ["Магистратский
приближается повозка.]

Ян пошатнулся, как будто получил удар. Затем он наклонился
к взволнованному Питу и истерически прошептал слово
"Инспан!"

Пит бросился прочь. Судя по тому, как коротко и обобщенно Ян обращался с
остальные заповеди можно было бы подумать, что они имеют
сравнительно небольшое значение. Он завершил службу с
почти неприличной поспешностью, а затем нырнул из фургона за
брезентовый занавес, перед которым он проповедовал. Оттуда
он бросился на ковер-дом, откуда он вышел в невероятно короткий
промежуток времени, неся коробку с перьями. Этого он побежал с к
багги. Он засунул его под сиденье, а поверх набросил овчину
каросс с показной небрежностью. Через несколько минут изумленный
прихожане, которые разделились на заинтересованные группы, были
шокированы, увидев, как Ян Ростер, строгий субботник, исчез в
пыльном облаке на дороге, которая вела на юг через пустыню.

Однако Ян благополучно скрылся со своей жестяной коробкой и ее компрометирующим
содержимым, и не было ни малейшего опасения, что кто-либо из буров
предоставит властям информацию по этому вопросу.

Фургон магистрата Спедаи привез почту Namies от Кенхардта.
Почта состояла из трех писем - два из которых были для Макса - и
нескольких циркулярных объявлений от предприимчивых промоутеров патентов.
лекарства.

Письма Макса наполняли его радостью. Одно было от его брата Натана,
в нем говорилось, что он совершил настолько успешное путешествие - добыл большое количество
перьев самого лучшего качества - что решил посетить Кейп
Город с целью избавления его портит и купить свежий запас
ООО "negotie", или торговые тележки. Следовательно, он не намерен
возврат в течение примерно шести недель.

Натан дал подробные указания по многим вопросам, связанным с
управлением бизнесом, особенно в отношении предоставления
кредит для буров, которые, как он знал, скоро будут собирать в
Namies в значительном количестве. Счет Хаттинга следовало, по возможности,
закрыть немедленно; ни в коем случае нельзя было больше переводить средства в этом направлении
. Макс вздохнул с глубоким облегчением. После ежедневного страха перед
Приездом Натана, который омрачал его на протяжении стольких утомительных недель,
эта долгая передышка казалась вечностью.

На другом письме стояла иностранная почтовая марка. Оно было от нотариуса из
Гамбурга, сообщавшего ему, что дядя, о самом имени которого он знал лишь
слабое воспоминание, недавно умер и оставил ему в наследство около 150
фунтов. Казалось, целое состояние. Поэтому, с этой суммы он может открыть магазин
сам, как большой, как тот, что он был управляющим на гроши для
другой. Каким облегчением было найти себя независимым от Натан-в
понимаю, что там был теперь какой-перспектива его будучи в состоянии сделать
дом для Сюзанна.



ГЛАВА ВОСЬМАЯ.

ПОХОД-БОККЕН.

Большой ежегодный "поход" из springbucks начали, и Namies впал в
состояние закваски. Около недели небольшая толпа бабок было видно
двигаемся на запад. Однажды утром были замечены облака пыли.
поднимающиеся в безветренном небе примерно в десяти милях к югу. Благодаря этому
стало известно, что "поход" действительно начался, и что погоня за
дичью проходила необычно далеко на север. В течение часа после
восхода солнца фургоны выгрузили из них содержимое, в то время как каждый мужчина
европейского происхождения старше десяти лет чистил оружие.

Были представлены все виды огнестрельного оружия, начиная с
кремневого замка трех четвертей века назад и заканчивая современными Мартини и
Экспресс.

Завтрак закончился, и повозки, запряженные упряжками волов, которые с раннего утра
стояли в упряжке, двинулись в разные стороны.
пункты маршрута. Не было ни лошадей; безводный страна
сейчас вводится, и лошадь становится бесполезным в жаркую погоду после
полтора дня без воды. С другой стороны, бык может терпеть
жажду в течение недели, не теряя трудоспособности.

В каждой повозке была пара маленьких бочонков с водой, наволочка, полная
бурских бисквитов, небольшой пакетик молотого кофе и чайник. Чем больше
Любители роскоши среди охотников брали с собой кароссы, сделанные из
шкур курдючных баранов, чтобы лежать под ними ночью. Большинство,
однако, не взяли с собой ничего в качестве подстилки.

По мере того как повозки очистили круг низких kopjes видно, что
поход был необычайно большой. Насколько хватало глаз,
с северо-востока на юго-запад горизонт был затянут поднимающимися облаками
пыли. То тут, то там в необъятной перспективе было видно, как медленно поднимается особенно плотное облако
. Это указывало на местность, где собралась толпа
более чем средней компактности продвигался на запад, движимый
странным инстинктом путешественника.

Старый Шальк был заядлым спортсменом - так этот термин понимается среди
Треккингов-буров. Фактически, "треккбоккен" были единственными вещами, которые его когда-либо волновали.
очень взволнован. Сидел в своем кресле, которое было привязано к повозке
, в сопровождении юноши, которого он снабдил старым ружьем
и кое-какими патронами, и который согласился отдать половину того, что он подстрелил
в качестве оплаты его потянули в путь так быстро, как только могла двигаться свежая упряжка
волов в почти пустой повозке. Кроме своего ружья, старина Шальк
взял два больших "slacht eizers", или железных капкана - жестоких штуковины с зубьями
железные челюсти, которые могли переломить ногу лошади.

Когда фургоны приблизились к огромному загону, пыль начала оседать,
потому что усталые олени остановились на свой обычный отдых в разгар дневной жары
. Вдали виднелись плотные белые массы, между которыми
были густо разбросаны светлые точки.

У спрингбака чисто-белое брюхо и бока, и у него грива из
длинной белой шерсти, простирающейся от корня хвоста до плеч.
Эта грива обычно в значительной степени скрыта палевым окрасом.
гребни волос, между которыми он находится. Однако он может быть установлен по желанию
примерно до пяти дюймов в высоту и расширен примерно до шести дюймов в
ширину. Бока животного светло-палевого цвета, по которым
проходит горизонтальная темно-коричневая полоса шириной около двух с половиной дюймов
, простирающаяся от плеча до бока. Рога по форме
напоминают классическую лиру, имеют длину около восьми дюймов и обрамлены кольцами
с точностью до пары дюймов от кончика. Животное достигает около двух
футов девяти дюймов в высоту в холке и весит около девяноста
фунтов, когда вырастет полностью.

При взгляде издалека или когда на них светит солнце, спрингбаксы
кажутся белыми со всех сторон. Это происходит ранним утром или
когда убегаешь от сбитой с толку собаки или ходишь кругами вокруг нее - обманутый
мыслью, что ему вот-вот удастся поймать лисома
карьера-что springbucks видели в своих лучших проявлениях, и в самых
характеристика взглядов и движений. Затем позвоночник выгибается дугой
пока нос почти не касается земли, грива длинных, жестких, белых волос
расширяется в стороны, в то время как каждое волокно стоит вертикально и раздвинуто. Как
животное движется, напоминая прыгающий диск, его
лапы сведены вместе, и оно раскачивается, как конькобежец, сначала в одну сторону
а затем в другую сторону - несколько раз под углом тридцать градусов от
вертикали.

Есть что-то невыразимо печальное в судьбе этих несчастных существ.
существа. Прекрасные, как все, что дышит, разрушительные, как саранча,
на них охотятся люди и звери в бескрайней пустыне -
точно так же, как на огромные косяки рыб охотятся их враги в
бескрайний океан. Бескрайние пустынные пространства, очевидно, предназначенные для
их наследие, не оставляй для них убежища; гиена и шакал
висят и цепляются за юбки своих беспомощных хозяев; стервятники кружат
над его задней частью и вырви глаза менее энергичным, которые отстают
. Спортсмен и бак-охотник, Бур, полукровка, и Бушмена, зверь
из норы, и птицы небесные, убой их мириады, но все же
могучий массы собирает ежегодно и скачки по пустыне, как
Буря в его муках пыток. Почему вся эта красота и
симметрия были созданы с такой расточительностью только для того, чтобы быть
уничтожен в результате медленного процесса агонии и насильственной смерти?

Ибо, если где-то и есть какой-то замысел в так называемом "Плане" Природы, то это
Пустыня должна была стать наследием этих животных. Они были
разработаны в его условиях, его редкие и запоздалые продукты предназначены для
им всего хватало; они были в гармонии с их неприветливой окружающей средой
до тех пор, пока человек не нарушил равновесие. Полу-цивилизованных
люди, заменяющий springbucks есть, физически, и,
_pari passu_ мысленно, ухудшается в условиях подлежит
чего последняя процветала.

В течение измеримого времени лирообразные рога, густо усеявшие вельд,
станут единственным оставшимся признаком исчезнувшей расы, ибо
спрингбак неизбежно вымрет в Бушменландии, как бизон
вымер в прериях Северной Америки.

"Поход" обусловлен инстинктом, который побуждает самок оставлять своих детенышей
где-нибудь на восточной окраине пустыни, которая простирается
на север и юг на несколько сотен миль. Эта полоса является границей
западных дождей. Они выпадают в период с апреля по сентябрь, когда
Пустыня наиболее засушлива, поэтому выращивайте зеленую траву, необходимую для
новорожденных оленят.

По мере того, как территория, на которой обитает бакс, становится все более и более
ограниченной, поход, хотя количество баксов быстро
уменьшается, становится все более и более разрушительным из-за их большей
концентрации. Брачный сезон заканчивается, стадо медленно тает и течет
постепенно на запад, пока однажды ночью далекие вспышки молний на
безоблачном горизонте не укажут, где - возможно, в сотнях миль отсюда -
первая гроза в сезоне надвигается оттуда, где ее грянули молнии.
были выкованы на далеком тропическом севере. На следующее утро не будет видно ни единого доллара.
все исчезнут, как призраки, направляясь к
далекому следу дождя.

Фургоны были оттянуты на некоторое расстояние по ходу движения
и остановились на расстоянии нескольких миль друг от друга. Затем волов распрягли и
погнали обратно в Намиес.

Сразу же началась великая и безжалостная резня. Во время похода
самцов очень легко подстрелить; на самом деле, если похода будет много
в их убийстве нет ничего спортивного, потому что они наступают вслепую.,
лишь слегка отклоняясь в сторону, чтобы избежать встречи с врагом. Они сбиты с толку в
незнакомом окружении; их единственный импульс - броситься вперед в
потоке разрушения и красоты.

Справа и слева были слышны падающие выстрелы - некоторые издалека, а некоторые близко.
каждый из них был похоронным звоном по одному из прекраснейших созданных существ
. Буры отползли на некоторое расстояние от фургонов, и
каждый занял ту позицию, которую считал выгодной. Здесь он
расчистил круглое пространство около десяти футов в диаметре, вырвав из песка
кусты кару с корнями и все остальное. Кусты были тогда
складывали вокруг расчищенного пространства, пока не образовалась низкая, неприметная изгородь, около
девяти дюймов в высоту, корни кустов лежали
внутрь.

За этой изгородью охотник лежал ничком, время от времени выглядывая из-за нее, чтобы
отметить приближение дичи, которая бесцельно бродила поодиночке или
небольшими группами. Всякий раз, когда самец приближался на расстояние нескольких ярдов к
шерму, его обитатель, безошибочно прицелившись, всаживал пулю в
какую-нибудь жизненно важную часть, и животное падало, а его товарищи разбегались,
часто только для того, чтобы оказаться в пределах досягаемости другого шерма. Растут кусты кару
на высоту около фута; следовательно, мертвые самцы обычно были
скрыты от посторонних глаз. Если один из них лежал слишком открыто, охотник выползал наружу
и набрасывал на него несколько кустов, таким образом эффективно скрывая его.

Вечером слуги-готтентоты пригнали волов, запрягли их в
повозки и поехали к различным шермам, чтобы
развезти дичь по разным местам стоянки. Туши
затем разделали спереди и разложили открытыми на прохладном ночном воздухе.

Старого Шалька из-за его слабых ног отвезли на повозке прямо в
место, где он решил устроить свой шерм; затем фургон отъехал
назад на пару миль, и волы были распряжены. Он улегся
удобно устроившись в своей шерме, где держал мальчика-готтентота для
ухода за ним. Под его крупным телом был накинут каросс из овчины, потому что он
верил в то, что стрелять, как и во все остальное, удобно.
Были реквизированы две ужасные ловушки. Благодаря
совместным усилиям старого Шалька и готтентота пружины были отброшены назад
и ужасные челюсти раскрылись. Затем были расставлены капканы
и аккуратно укладываем, по одному с каждой стороны, наполовину зарывая в рыхлый песок.
Их разместили каждую примерно в ста ярдах от шерма, и
стая самцов иногда проходила через то или иное из промежуточных
пространств. При обычных обстоятельствах ни один самец не наступил бы на столь
необычно выглядящий предмет. Однако при выстреле испуганные существа
взмыли бы в воздух в разных направлениях, и в суматохе
одно из них, возможно, попало бы в двигатель. Тогда ужасные челюсти
щелкали, и бедное животное, удерживаемое сухожилиями раздробленной конечности, умирало.
снова и снова катался по песку, ревя в агонии.

С наступлением темноты стадо внезапно снова двинулось в путь, повинуясь
какому-то таинственно сообщенному импульсу. Всю ночь напролет слышался приглушенный
топот их копыт, в то время как облака пыли висели неподвижно
во влажном от росы воздухе. Теперь и затем слабый удар
далекие разряда пистолет можно было различить над звуком
вытаптывание. В своей безумной карьере некоторые из более крупных и сплоченных отрядов
подбегали к фургону на расстояние нескольких ярдов, прежде чем тот становился
осознавая его присутствие. Затем масса слегка раздвигалась и текла
вперед разделенным потоком, который, однако, воссоединялся через несколько ярдов
дальше. В таких случаях, как этот, буры или их слуги-готтентоты
стреляли в плотную толпу, иногда убивая или
ранив трех или четырех баксов одним выстрелом.

Старый Шальк установил ловушки с каждой стороны фургона, и готтентотам
пришлось несколько раз вставать ночью, чтобы перерезать глотки
пойманным животным и перезапустить двигатели.

Ранним утром фургоны были отправлены обратно в Намиес , груженные
забитая дичь. Ближе к вечеру они вернулись пустыми, чтобы вернуться обратно.
на следующее утро снова с новым грузом.

В течение трех дней и ночей поход был в самом разгаре, то нет более плотной
войска должны были быть видно. На неделю или даже больше, однако, множество
выгодно стрельба могла быть в отстающих.

В Намиесе бурские женщины и дети были заняты разделкой туш
и превращением мяса в "бултонг". Из каждого окорока была удалена кость
, в то время как мясо, которое толстым слоем лежало вдоль спины там, где ребра
соединяются с позвоночником, было нарезано длинными полосками. Затем все мясо было
слегка посыпают солью и оставляют лежать кучками в течение суток
часов. После этого его несколько дней подвешивали на веревках, натянутых между
ребрами циновок и планками палаток. Затем, если бы
солнце не светило слишком сильно, его бы вывесили на открытом воздухе.

После нескольких недель такой обработки "бултонг" пригоден для использования, и при условии
хранения в сухом месте может храниться неопределенное время. Это
вещество является основным продуктом животного питания треккингового бура на протяжении большей части
года.

Шкуры были разложены на земле для просушки; затем они были уложены
складывали в кучи, чтобы потом их размягчили, зашили в циновки и
продали евреям-разносчикам.



ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.

ПОСЛЕДНЕЕ ОТ "СТАРУХИ".

Максу пришлось не по вкусу на убой. Инстинкт охотника, которая делает так
многие гуманные люди жестокие, не было в нем. Поэтому он чувствовал, что это
нет нужды, что он не смог покинуть магазин и присоединитесь к охотникам
как он это делал в предыдущие годы, когда поход имел место. С другой стороны,
он с удовлетворением чувствовал, что теперь может больше видеться с
Сюзанной, поскольку ее дядя больше не мешал, и он максимально использовал свои
возможности в этом отношении.

Макс быстро превращался из мальчика в мужчину, и в нем начали проявляться многие из маленьких
черт, особенно характерных для современного Израиля
. Перед старым Шальком он благоговел; жестокая прямота
того, как старый бур высказывал все свои мысли, пугала
его. Миссис Хаттинг, однако, перестала производить на него впечатление с того дня, как
она добыла платья для своих внучат обманным путем и на основании
силы его привязанности к Сюзанне. Макс чувствовал, что он держал ее
по моральным недостатком, и она молчаливо согласилась на это.

Макс каждый вечер, проведенный в то время как старый schalk был его возлюбленной
стороны. Он рассказал ей о своем наследии, и вокруг этого ядра стали
плетение планы на будущее. Макс скопил немного денег из
небольшой зарплаты, которую ему давал брат. Он всерьез подумывал о том, чтобы
оставить службу у Натана, как только тот вернется, и начать
работать разносчиком за свой счет.

Его первой мыслью было купить немного акций и стать туристом-буром, но
Сюзанна решительно наложила вето на это предложение. Перспектива
замужем за человеком, который большую часть жизни провел в скитаниях, о с
повозка с четырьмя ослами была почти столь же непривлекательной. Последнее.
Однако, возможно, со временем альтернатива приведет к чему-то лучшему.
Сюзанна не торопилась; она прямо сказала своему возлюбленному, что, хотя она
готова ждать его бесконечно, она не выйдет замуж, пока он
не сможет обеспечить ей настоящий дом.

Однажды поздно вечером, после того как Макс вернулся домой в магазин, он услышал
стук в дверь. Он обнаружил Герта Гемсбока, стоящего на пороге.
Старый готтентот вошел и, как обычно, сел на пол.

"Баас Макс, я хочу открыть тебе секрет".

"Да, в чем дело?"

"Баас Макс, когда я жил на берегу этой реки я однажды
что-то подцепить".

"Да, что же это было?"

"Вы были добры ко мне, и я могу тебе доверять. Вот что я подобрал
.

Гемсбок передал Максу самый маленький из шести бриллиантов. Он,
после тщательного обдумывания, решил до сих пор доверять своему хозяину, с
целью реализации, по крайней мере, части его ценностей.

Макс взял камень и внимательно осмотрел его. Он достаточно хорошо знал, что
это был необработанный алмаз; ребенком в Кейптауне он часто видел, как
незаконно добытые камни такого рода передавались евреям, которые
часто жилье-дом, где он остановился на короткое время на его
прибытие в колонии. Камень весил около восьми каратов, он был из
хорошая вода и идеальную форму.

"Я нашел его, - продолжал Гемсбок, - спрятанным в ботинке, который упал во время наводнения.
прямо над водопадом Ограби. Я знаю, поскольку работал на
алмазных приисках, что меня отправили бы обратно в тронк, если бы у меня нашли этот камень.
поэтому я подумал, что вы могли бы продать его и отдать мне половину
денег. Если ты сделаешь это, это удовлетворит меня.

Макс немного подумал, а затем решил, что это дело для
ему предстояло разобраться со своим братом. Он достаточно хорошо знал, что владение
бриллиантами, происхождение которых не может быть удовлетворительно объяснено, является уголовным преступлением.
Преступление строго каралось. Закон был для Макса чем-то очень ужасным.
Он никогда не видел его проявлений, но слышал о Уиллеме Бестере
и других, кто нарушил закон и тяжело пострадал в результате
. Натан, однако, как было доказано в его делах со страусиным пером
, относился к закону с величайшим презрением. Натан был тем человеком, который должен был
разобраться с подобным делом; Макс не потерпел бы ничего подобного. В
тем временем, однако, он согласился хранить камень в маленьком железном сейфе
и выдать Гемсбоку немного кофе, сахара и табака для
наслаждение собой и своей "Старухой", как последний всегда называл ее
в случае ее безопасности.

Но "Старуха" недолго наслаждалась этой роскошью, потому что два дня
спустя, когда Гемсбок вернулся из вельда со своим стадом, он обнаружил, что
она мертва. Она скончалась во сне. Гемсбок сказал Максу, что
он рад, что бедное старое создание испустило дух
последним. По его словам, она так много страдала в последнее время, и теперь она будет
никогда не испытывать боль или лишения больше. Он выкопал яму в песчаной балке
за одним из небольших kopjes и есть плохое, неприятное труп
положил. Несмотря на свои физические страдания, странная старушка
провела очень счастливое время в Намиесе. Она наслаждалась достаточным количеством
довольно полезной пищи, не считая случайных мелочей в виде
кофе, сахара и табака, которыми ее щедро снабжал Макс. Это
доставило ей самое острое и, возможно, единственное наслаждение, на которое она была способна
.

Гемсбок, несмотря на свои неоднократные заявления о том, что он рад "Старому
Женщина" ушла, не выглядя счастливой. Каким бы ярким ни было пламя свечей
ночью шерм чувствовала себя одинокой - даже старуха
была так измучена ревматизмом и недостатком крови, что не могла использовать
ее конечности и она едва была способна донести еду до рта, было
лучше, чем вообще никакого человеческого компаньона.

Теперь у Гемсбока не было компаньона, кроме его собаки, которая была таким же
одиноким животным, как и ее хозяин. Целый день в одиночестве в вельде, под
неизменным небом пустыни; всю ночь в одиночестве в шерме, под
не обращая внимания на звезды. Человек-стадное животное, и, неся свое бремя один
собственное наличие галлов, как только те burthens делать, что носить с собой, как мертвый груз
разбитые оковы один из нарушила законы природы.

Спать было трудно сделать. Это были обычные для старой паре
бодрствовать идет в ночные часы. Лежа без сна в одиночку доказал
чтобы быть очень разные вещи. Он перенес свою scherm в другое место; что
не улучшить ситуацию, так что он перенес его обратно еще раз. Он больше не
заказать его кофе или табака. Обычный человек почти всегда получает
любить что-либо, полностью зависящее от него, каким бы непривлекательным оно ни было
. Некоторые виды любви не осознаются во всей их полноте до тех пор, пока
удаление любимого предмета не оставляет пустоту, которую никогда нельзя заполнить.

Готтентот, естественно, относится к числу наиболее общительных существ; Герт Гемсбок
в этом отношении не был исключением из правил своей расы. Он,
однако, сделано не было друзей среди своей расы в Namies. Он не мог
посетите scherms других готтентотов; все были на службе
Треккинг-буров, и бойкот против него был строжайшим. В знак протеста
несмотря на неслыханное поведение Макса, оставившего у себя на службе такого человека,
все буры строго-настрого запретили своим слугам иметь
ничего общего с осведомителем против Уиллема Бестера. Кроме того, Гемсбок
был; морально и интеллектуально, намного впереди всех, с кем он
мог бы, при других обстоятельствах, общаться. Афоризм Аристотеля
о влиянии одиночества на человека очень верен, и Герт Гемсбок
не превратился в зверя в своем изгнании.

Макс заметил , что теперь старик никогда не упускал возможности быть рядом
он. По вечерам, когда Макс бывал в магазине, Гемсбок
заходил, садился на пол и рассказывал о своем опыте. Таким образом, он
рассказал правдивую историю своей жизни отдельными фрагментами. И что это была за история
! какой зловещий отчет о длительных, изнурительных страданиях сделал
терпимым, сначала благодаря воспоминаниям, а затем благодаря товариществу
сородича! Однажды ночью старик сказал Максу, что не рассчитывает
прожить долго; он чувствовал, что его время почти пришло, и у него не было желания
продлевать существование, которое сейчас было более чем когда-либо утомительным.

По его словам, его не очень волновало, получит ли он что-либо из выручки
от продажи бриллианта или нет; сейчас у него не было другого желания, кроме как добыть
достаточно еды для себя и время от времени перекусывать для своей собаки. "Старая
Женщина" ушла, и чем скорее он тоже ушел, тем лучше.

Теперь вся его музыка была в минорной тональности; больше никаких барабанов и джигитов, которые заставляли
долго капризничать. Старая, шаблонная мелодия пронизывала все, что он играл,
делая это похожим на бесконечную варварскую фугу - странную и меланхоличную. Его
ночные выступления иногда заставляли собаку выпрыгивать из шерм и
в отчаянии войте на звезды. Сопровождая Оома Шульпада, его рука
казалось, утратила свою хитрость. Старый скрипач, однако, подолгу сидел
пораженный и сверхъестественно очарованный жуткими звуками
, разбавляемыми опечаленными струнами рамки.



ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.

НАТАН-ИСКУСИТЕЛЬ.

Однажды вечером, сразу после захода солнца, прибыл Натан, ведя за собой упряжку из шести человек
умных мулов, запряженных в новенькую повозку. Он купил ее в
Клануильям на обратном пути из Кейптауна. Его сопровождал
Коос Бестер, в лагерь которого он заехал мимоходом.

Натан заключил контракт на поставку мясной лавки в Кейптауне
Город с забойными волами; Бестер, у которого было много крупного рогатого скота, который был
беглым, полудиким, в Бушменландии, согласился продать ему определенное количество
на условиях, очень выгодных для покупателя.

Натан был настолько непохож на Макса, насколько возможно, чтобы один брат был непохож на другого
. Он был невысокого роста, с узкими коленями и светлым цветом лица, которое
при малейшем контакте с ним загоралось до огненно-красного. Черты его лица принадлежали к
низшему еврейскому типу - его губы были полными и бесформенными, нос большим и
выпуклые, глаза маленькие и бесцветные, но чрезвычайно яркие и
блестящие.

С тех пор как Макс превратился из мальчика в мужчину, он возненавидел этого
своего брата, для которого деньги были единственным богом, достойным поклонения, и
который насмехался над каждым импульсом или стремлением, не имеющим выгоды для своей цели
.

На следующее утро бедному Максу пришлось несладко. Бухгалтерские книги были проверены,
и когда обнаружилась запись о списании средств против Хаттингов, и Макс был
не в состоянии дать какое-либо удовлетворительное объяснение того, почему он проигнорировал
его инструкции, разрешив увеличить этот счет, Натан
угостили его злоупотребления грубое. Тем не менее, вещи были найдены, чтобы быть в
состояние удовлетворительное в целом; на самом деле Натан ничего не смог найти
но это один элемент, к чему придраться. Весь день он продолжал повторять
это единственное пятно на хорошем послужном списке, пока, наконец, Макс не стал чрезвычайно
злым и сказал, что если Натан только перестанет говорить об этом, он
оплачивает стоимость проданных товаров из своей собственной зарплаты. На это
Натан посмотрел на него с испытующим блеском в глазах, но ничего не сказал
продолжая тему.

Во второй половине дня Натан отправился прогуляться среди лагерей, в ходе
из которых он узнал две вещи, а именно об отношениях Макса с Сюзанной,
и о том факте, что старый Герт Гемсбок, готтентот, который был помещен
находился под запретом за дачу показаний против буря, состоял у него на службе.
Натан вернулся в магазин, полный сардонической ярости. Макс сразу понял
что час, которого он боялся месяцами, настал.

- Ну, - сказал Натан, после того как несколько секунд разглядывал брата
со злобной улыбкой, - собираешься жениться, да?

- Да, и что из этого? Макс почувствовал, что его мужество растет; он больше не боялся
того, что было перед ним.

- Ты, еврей и дитя евреев, говоришь о женитьбе на христианской шлюхе
которая родилась под кустом и воспитывалась вонючими бурами в доме на матах?

"Если я еврей-это больше, чем вы; вы часто говорили, что не
верю в Бога".

"Что есть Бог-то тут причем? Еврей-это еврей, Бог или не Бог, и
Христианину нет никакой пользы, кроме как зарабатывать деньги. Хорошая идея, парень
как вы думаете пожениться. Собираешься жить в этой
фешенебельной загородной вилле или собираешься построить особняк для
себя?

"Ну, я не буду жить ни здесь, ни где-либо еще поблизости от тебя!"

Натан моргнул от удивления; это было нечто совершенно неслыханное, Макс
взяв такой тон. Страх, который неизбежно проникает в сердце
хулигана всякий раз, когда даже самый слабый оказывает ему сопротивление, обуздал его язык на
минуту; затем он продолжил--

"Что ж, ты можешь взять свою бурскую шлюшку и разводить детей под кукербумом
когда захочешь, насколько это меня волнует; но если ты хочешь остаться
со мной тебе придется отказаться от этой гнили".

"Я не хочу оставаться с тобой еще ни дня", - тихо ответил Макс.
голос. "Я хочу покончить с тобой как можно скорее, и тогда я
не волнует, если я никогда не увижу тебя снова".

Натан, впервые в своей жизни, стал чувствовать себя мерцания
уважение к своему брату. Тем не менее, ему не хотелось пускать Макс видим, что
это был тот случай. Он начал разъяснять на текст его другие
жалобы--

"Этот старый негр, которого ты нанял, вы должны очистить его сразу."

"Ты хозяин; если вы хотите избавиться от него, вам лучше дать ему
обратите внимание. Он нанят помесячно ".

"Да, как только я смогу раздобыть другое стадо, я уведомлю твоего старого приятеля
с джамбоком. Я не собираюсь, чтобы моя торговля с бурами была испорчена
продолжать в том же духе с проклятым старым ниггером-доносчиком.

- У меня здесь есть кое-что, принадлежащее ему, - сказал Макс, показывая бриллиант.
- Он подобрал это на берегу реки. - У меня есть кое-что, принадлежащее ему. Он хочет, чтобы ты
продал его и отдал ему половину цены.

Натан взял камень и взглянул на него. Затем он коротко присвистнул
выражая удивление, подошел к окну, из которого падал свет,
внимательно осмотрел камень. Сделав это, он сунул его в карман брюк
и снова повернулся к Максу--

- Нет, мой мальчик, это немного тонковато. Такие камни не выбирают
в Бушменленде. Этот бриллиант украден из Кимберли,
и я намерен хранить его до тех пор, пока не смогу вернуть законному владельцу.
Видишь?

Тут он подмигнул. Макс посмотрел на него с глубоким презрением. Натан вышел из магазина
и отошел на небольшое расстояние, насвистывая веселую мелодию. Затем он
встал и критически осмотрел закат, засунув руки в карманы.

Вскоре после этого старый Гемсбок пригнал отару овец туда, где они
всегда лежали ночью, на склоне холма за лавкой. Натан
позвал его, и он подошел.

- Ну, ты неплохое пугало, раз пришла сюда прясть пряжу
о том, как собирал алмазы в Бушменленде. Я очень хочу отправить тебя
к мировому судье за то, что у тебя был украденный бриллиант.

- Алмаз не краденый, Баас.

- Правдоподобная история. Полагаю, теперь ты скажешь мне, что никогда не был
в Кимберли, да?

- Я был в Кимберли, Баас.

- Я так и думал. Возможно, вы скажете мне, что вы никогда не были в
в тронк, а?"

"Я был в тронк, Баас".

"Ну, хорошо; если это не чудесно угадал, я голландец. Прошу
простите, я в этом уверен" - вот он иронически улыбнулся Макс, который только что пришел
из магазина. "Давай попробуем еще раз. Возможно также, что твою
спину пощекотал "кот", и ты тоже не засмеялся?"

"Моя спина почувствовала "кошку", Баас".

"Экстраординарный! Что ж, я умею извлекать факты так же хорошо, как штопор
открывать бутылки" - тут он повернулся и подмигнул Максу, который почувствовал, что его самого
покалывает от отвращения. - Послушайте, мистер негр-осведомитель, который
бывал на алмазных приисках, также в тронке, не говоря уже о других
места, и чью спину щекотала "кошка" до тех пор, пока вы не
смейтесь - я просто собираюсь хранить этот сверкающий камень, пока не найду
законного владельца. Конечно, если вы недовольны, можете пойти и
пожаловаться мировому судье, когда он придет в следующий раз. Видишь?

"Я понимаю, Баас".

Когда Герт направился к своему "шерму", Натан повернулся и снова подмигнул Максу.
Последний ушел, кипя от ярости и стыда. Натан пошел
в маленькую заднюю комнату и бросился на кровать. Он лежал там
и посмеивался над призом, который он так легко получил. "Еще бы, - подумал он.
- это, должно быть, стоит не меньше пятидесяти фунтов". Ну, наконец-то его
удача по-настоящему процветала. Во-первых, большой улов перьев был благополучно утилизирован
; затем контракт со скотом и договоренность, которую он заключил
с Коосом Бестером, согласно которой Коос должен был выполнять всю работу, а он,
Натану оставалось только прикарманивать прибыль; теперь этот бриллиант. Он начал
подсчитывать: при таких темпах он станет богатым человеком через несколько лет. Тогда он
уходил и наслаждался, погружался по уши в
порок, о чем он часто мечтал со всей силой своей души хорька
чтобы иметь возможность себе это позволить.

Стук в железную дверь вырвал его из сна.

"Подойдите сюда, кто бы вы ни были, особенно если на вас нижние юбки
!" - крикнул он.

Затем послышались приближающиеся шаги грузного мужчины, и в комнату вошел Коос Бестер
.

"Ну, Коос, сын мой, как ты себя чувствуешь в этот прекрасный вечер?"

"Свежо, спасибо".

"Ну, я не знаю, когда я еще чувствовал себя таким счастливым. Я не знаю, почему я
стоит" (здесь он думал, что он был, возможно, неразумной в выявлении
его блаженное состояние на Кооса) "после того, как все деньги, которые я потерял
в последнее время, и вслед за ценой я буду платить тебе за этих скотов, но
мне как-то".

Кооса закурил трубку и курил в тишине. Трек-Бур редко
оживленный; на самом деле он обычно молчит, когда он мог избежать
говорение.

"Коос, ты слышал, что старый ниггер, который втянул Уиллема в эту историю?"
здесь работает на меня, нанятый моим братом?

"Да, я так слышал".

"Конечно, я уволю его, как только смогу найти другого парня"
.

"Да, я рад это слышать".

"Коос, почему бы тебе не взять его потихоньку и хорошенько не отлизать?"

"Да, я бы хотел это сделать, если ты не возражаешь".

"Возражай! Нет, я буду только рад, если ты это сделаешь. Но возьми его на себя
тихий, дайте ему перевязку, когда никого нет. Любой
ты не верь моим братом; он делает совсем пал на него".

"Хорошо, я сделаю план. Но когда мы начнем?

"Давай посмотрим ... сегодня вторник; предположим, мы уедем в пятницу. Скажем,
В пятницу утром, при дневном свете".

"Нет смысла начинать так рано; мы не сможем добраться до моего лагеря в обход
Паффаддера за день. У нас будет достаточно времени, чтобы начать после завтрака".

"Но почему ты хочешь идти в обход? Разве мы не можем пройти через
дюны?"

"Нет! ты не увидишь, как я еду по дюнам в такую погоду с мулами.
У меня есть четыре лошади, которые могли бы это сделать; я бы не повел их туда сейчас за
пять фунтов ".

"Хорошо, Коос; мы объедем Паффаддер и отправимся после завтрака
в пятницу ".

Обширная группа песчаных дюн, за которыми жил Коос Бестер, раскинулась подобно
раскаленному пауку поперек северо-восточной части пустыни, причем
ноги простираются в основном на юг и юго-запад.

Скорее, возможно, это похоже на угрожающую руку, протянутую гигантом
Калихари - эта безводная пустыня рыхлого песка, которая простирается на север
бесконечно далеко от всего, что находится за Оранжевой рекой, - чтобы захватить южную
оконечность Африканского континента в огненных тисках. Ущелье реки отрезка
рука в запястье, еще вечный капать, возможно, в ходе
время оказалось сильнее всех западных районах Капской колонии.

Дюны, как правило, всего от десяти до двадцати футов в высоту, за исключением
центральной части, где они нагромождаются на крутом,
странного вида холм, окруженный слоем красного камня наподобие
пояса. Этот холм называется "Бантом Берг", что означает "опоясанная
гора". Многочисленные пальцы длиной в милю тянутся над пустыней,
постепенно приближаясь.

Никто никогда не заходит в дюны дважды, за исключением случаев крайней необходимости.
 На каждом шагу путешественник по щиколотку погружается в
мелкий, легкий, обжигающий песок. Иногда практически возможно пересечь
дюнный тракт на легком транспортном средстве, если погода прохладная и
лошади в хорошем состоянии. Но пересекать их, однако,
никогда не бывает безопасно, потому что в пределах их отталкивающих
границ нет воды. Кости многих заблудившихся странников лежат там, покрытые
песком, струящимся по плоской вершине дюны, под прикрытием которой он может
подкрались в тщетной надежде укрыться от обжигающего ветра
с севера. В таком случае тело будет похоронено глубоко, за пределами
охват даже шакалы, за очень короткое время. Если его когда-нибудь обнаружат,
оно будет найдено превращенным в черную, сморщенную мумию, поскольку
песок настолько сухой, что тело, похороненное в нем, никогда не
разлагается; влага быстро вытекает из него, пока ничего не останется.
остается только пергаментный мешочек с костями.

Макс дал Натан за один месяц уведомление об оставлении следующий день. Как, однако, он
нарисовал себе зарплату на четверть, Натан настоял на три месяца
извещения. В этом Макс был согласиться, но он сделал это с
очень плохо благодать.

До утра пятницы Кооса Бестер имел возможности выполнять свою
намерение дать Герт антилопа неслись по тихому. Четверг
ночью он совсем отказался от идеи. Его ум медленно, постепенно приходят
признать, что ему лучше оставить старый готтентот в одиночку--это
несмотря на ежедневные побуждения Нейтана на эту тему. Старик выглядел
таким хрупким и согнутым. Какие-то непризнанные остатки рыцарства в характере буров
природа заставляла его смутно понимать, что для человека его силы напасть на одного
тот, кто был бы ребенком в его руках, был бы низким и трусливым. Но
Виллем, которого он любил больше, чем брата, был убит
этим существом, похожим на павиана. Затем на несколько минут лицо Кооса
темнело от желания отомстить. Он начал тосковать по времени
отъезда, чтобы быть подальше от соблазна совершить поступок, который
он ненавидел и жаждал совершить одновременно.

Наступило утро пятницы, и после завтрака Натан и Коос отбыли из
Намиеса в повозке, запряженной шестью ловкими мулами. Дорога вела вокруг
холмы к западу, так что повозка была вне поля зрения лагеря через
несколько минут после старта.

На преодоление расстояния до лагеря Кооса Бестера ушло бы два коротких дня
но вряд ли это можно было сделать за один. Дюны
На этом маршруте удалось обойти стороной, пройдя над местом, где раскаленная докрасна рука
была ампутирована, а культя стерта ветрами столетий
. Проехав милю или около того они прошли через какую-то почву
где много неглубоких оврагов, которые растащили случайные
гроза дренаж из kopjes, пересекались друг с другом. Стая
в нескольких сотнях ярдов справа от дороги, среди оврагов, паслись овцы
. Между ними и дороги виднелись
фигура человека, сидящего на удвоил ставку репейник "тва" травы.

Коос почувствовал, как кровь приливает к его мозгу, но отвел глаза от фигуры.
он яростно затянулся трубкой. Натан натянул поводья,
и мулы остановились. В этот момент мужчина поднялся с кочки
и исчез за краем одного из оврагов.

"Коос, сын мой, это твой шанс".

- Ничего, сегодня я оставлю старого бродягу в покое. У меня нет
прыгай со мной, и твой хлыст не причинит ему достаточного вреда. Поезжай
дальше.

"Сгни! парень жив; давай немного позабавимся. Дать ему вкус тех
милые маленькие ножки твои. Давай, я увижу честную игру".

Кооса слезли с телеги и стал присваивать часть упряжи
которые вышли из передач. Затем он отошел назад и поставил ногу на
ступеньку, готовясь забраться внутрь.

"Что?! разве ты не собираешься отдать это ему? Что ж, скорее всего, у тебя не будет другого шанса.
другого шанса у меня не будет; я сказал Максу уволить его как можно скорее.
он может найти другого парня, так что к тому времени, как мы вернемся, его, скорее всего, уже не будет.

Коос стоял, поставив ногу на ступеньку, все еще в нерешительности.

"Ничего, - сказал он, - сегодня я оставлю его в покое".

- И бедный Уиллем, который погиб в тронке из-за этого парня. Koos,
Мне стыдно за тебя; будь мужчиной и дай ему то, за что нужно.

Коос больше не колебался. Упоминание Уиллема перевернуло чашу весов; его
добрый ангел навсегда отлетел от него. Кровь прилила к его венам
, пока его лицо и шея не стали фиолетовыми. Он выругался и
пошел прочь, поначалу в его движениях все еще чувствовалась неуверенность.
Теперь ему не терпелось уйти, но ноги, казалось, не хотели нести его. Для
укрепившись в своей цели, он начал думать о деле Виллема; о том, как он
поклялся отомстить; о том, как бур, человек его собственной крови, был
отправлен в стадо с неграми на каторжном участке и там умер ужасной смертью
все из-за того, что было до него. Наконец, сама его желчь
казалось, вскипела от черной ярости, и он зашагал дальше, размахивая руками и ногами.
жажда мести.

Герт Гемсбок наблюдал с края оврага за приближением Кооса
и догадался о цели буров. Затем он упал обратно в
за его спиной гулко и побежала вниз так быстро, как могла в надежде
достигнув земли, которую он может ступить, не оставив след.
Он подхватил на руки маленькую собачку так, что она не должна его предать
следующее.

Он мог бы сбежать от Кооса, если бы повозка не стояла на
возвышенности, и поэтому Натан заметил его скорчившуюся фигуру
проезжая по открытому месту. Еврей закричал Кооса, что он был в
тенденция к левой, а затем указал небольшого куста, к которому он
завидев беглеца. Коос, теперь совершенно разбуженный и жаждущий мести,
безумно желая отомстить, бросился бежать к кустам, которые Натан видел раньше.
указал. Через несколько мгновений он чуть не наехал на старого готтентота, который
прятался под нависающим берегом.

Прискорбное деяние не заняло много времени. Его мощной рукой
Коос схватил Гемсбока за тощую руку и швырнул его на дно
оврага. Ни одна из сторон не произнесла ни слова. Старый готтентот был
как бумажная кукла в руках тяжелого, мускулистого бура, и он упал
с глухим стуком на мягкий песок. Тогда Коос, вне себя от безумного
гнева, прыгнул на него, как тигр, растоптал ссохшееся тело с
его тяжелые ноги, и пнул его, пока его пальцы, сильно защищены
тонкой и мягкой подошве veldschoens, начал серьезно навредить ему.

Боль принесла Кооса отчасти к самому себе. Бросив один взгляд на
неподвижное, съежившееся тело, он выбрался из оврага и быстро зашагал
обратно к повозке. Однако он обнаружил, что большой палец на правой ноге
причиняет ему мучительную боль, поэтому он мог только медленно прихрамывать
по разбитой земле.

- Привет, Коос, старик устроил драку и поколотил тебя? Что случилось
с твоей маленькой задней лапкой? Ты выглядишь белым, как цветущий лист.

Кооса залез в корзину и Натан поехал дальше. Что-то было в
выражение лица Бур, который учил еврей, что он не будет
можно взять любые вольности как раз тогда.

Через несколько минут Натан понял, что больше не может сдерживать свое любопытство.
--

- Пойдем, старина, - сказал он умоляюще, - расскажи нам все об этом.

Коос не ответил. Ему было очень больно, и он задавался вопросом, каков был
эффект от конкретного удара, который причинил ему такую боль, на человеке, которого
он пнул. Его палец ноги начал давить на кожаную верхнюю часть, и он
почувствовал, что она вывихнута.

Тем не менее, прижавшись фигура лежащего в песке на дне оврага
как будто фотографируется на сетчатке-это было буквально так живо перед
его умственным взором, что физическое зрение, казалось, было приостановлено. И эта
боль в пальце ноги! Он страстно желал снять veldschoen и ослабить давление
, осмотреть рану, относительно которой его снедало
смертельное любопытство, но ему не хотелось привлекать внимание Натана.

Он слегка пошевелил ногой, и агония почти заставила его громко вскрикнуть.
Спазм неистового ужаса сжал его сердце, пока он
чуть не упала в обморок. Да ведь этот человек, должно быть, мертв. Он подумал о себе самом
о своей массе, о своей силе и о том, как страстно и безрассудно он прыгнул
и наступил на почти безжизненное тело. Детали того, что
произошло, на какое-то время казались ему утерянными; все, кроме самых незначительных
и неубедительных общих сведений, он забыл о том, что произошло между
то, как он схватил Гемсбока за руку и сменил походку на прихрамывание
когда он вернулся к повозке. Теперь, какими-то странными психологическими
симпатическими чернилами, мельчайшие детали проступали с безжалостной отчетливостью,
и предстала перед его содрогающейся душой с зловещим облегчением.

Дикая ярость против человека рядом с ним, который спровоцировал его на этот
поступок, без чьего коварного внушения и поощрения его
совесть сейчас была бы чиста, поднялась в нем. На несколько минут он почувствовал
такой же черный гнев против Натана, какой испытал, когда
схватил человека, который, по его мнению, причинил ему зло, и швырнул его на землю.

День был жарким и безветренным. Он поднял глаза и увидел опоясанный красным конус
среди дюн возвышался Бантом-Берг. Конус был чистым, и
волны разреженный воздух дрожал вдоль вершины песчаной насыпи, как
живое пламя, пока они мелькали в прекрасный Мираж от
юг, где линия пустыня не была сломлена.

Он посмотрел прямо перед собой и глубоко вздохнул с облегчением, потому что красные струйки
песка взметнулись в воздух, подхваченные яростью первых порывов
об одном из тех ужасных северных штормов, которые были так обычны в то время года
. Скоро Пустыню будут терзать стонущие бури,
и тогда его следы исчезнут в мгновение ока.
Чувство облегчения и последующего ликования охватило его разум. Теперь с ним
все было в порядке; он только боялся, что его след обнаружат. Он
чувствовал себя в полной безопасности. Они, конечно, могли заподозрить его; это не имело значения.
Он знал, что Натан никогда не выдаст информацию против него.
Да ведь Натан был почти сообщником. Мысль о его спутнике
знание того, что он натворил, казалось, наводило на смутные предположения о том, что за этим следует
беспокойство; тем не менее его разум смог собраться с мыслями
еще какое-то время на головокружительной вершине восторга, к которой он вознесся
из глубин, движимый странным импульсом. Готтентот был
мертв - теперь он был уверен. Казалось, он мог взвесить и
измерить силу каждого отдельного удара, который он нанес, и
результатом этой суммы в мысленной арифметике была смерть.

Натан еще раз украдкой взглянул на лицо своего спутника и увидел, что оно было
теперь менее страшно смотреть. Его любопытство стало позитивным
боль. Он чувствовал, что должен что рискну еще раз спросить для уточнения деталей.

"Пойдем, Коос, - уговаривал он, - расскажи нам все об этом".

"Рассказывать особо нечего. Я просто дал ему пару тумаков и ушел".

"Почему, ради всего святого, вы не привели его на вершину берега и не прооперировали
там? Я не видел ничего интересного".

Здесь еврей случайно коснулся ноги своего товарища. Коос взвизгнул
от боли и произнес ужасное проклятие. Натан казался очень сильно
пораженным. Он приковал свой взгляд к ступне.

"Почему, Коос, у тебя на вельдшоене кровь. Ты порезал ногу?"

Коос больше не мог терпеть боль. Он положил ногу на левое колено
и начал отвязывать ремень, которым был привязан вельдшоен.
Натан остановил мулов.

Когда вельдшер был удален, было обнаружено, что большой палец на ноге
вывихнут. Он отклонился от своего обычного направления и был направлен
назад из-за растяжения сухожилия. Вся передняя часть
лапки стала фиолетовой.

"Мой глаз!" - сказал Натан. - "Вы, должно быть, дали ему ее очень горячей.
Да ты расшнуровал свой цветущий большой палец на ноге. Это не твоя кровь,
ни то, ни другое. Мой глаз! И я не видел, как это произошло. Просто мне повезло!"

Кооса затошнило от боли. Он обернул куртку вокруг поврежденной ноги
и откинулся назад. Песчаная буря обрушилась с яростью. Натан успокоил его
чувства беглыми ругательствами. Для Кооса огненный ветер с его грузом
жгучего песка был более приятен, чем зефир весеннего рассвета.

"Разве это не счастье, что мы не поехали по дороге через дюны?" - крикнул
Натан во время небольшого относительного затихания ветра.

Коос не ответил. Он желал всей силой своей
измученной души, чтобы они выбрали дюнный маршрут, какими бы опасностями он
ни был, предпочтя тот, который привел его к месту
его преступления.

Они достигли места у воды, известного под названием "Паффаддер",
и там увидели циновки нескольких походных лагерей буров. По договоренности
было заявлено, что Кооса повредил ногу, ударив его, когда
бежать, споткнулась о камень. Пожилая женщина, у которой был искусен в травяной
средства и трудная операция заставила его лечь на спину на
земля. Затем она обвязала вывихнутый палец тонкой лентой и попросила двоих
своих сыновей тащить его. Палец соскользнул обратно в сустав, но
Коос потерял сознание от боли. Когда он пришел в себя, злое лицо
Натана смотрело на него. Он закрыл глаза, чтобы не видеть этого.
то, что он теперь возненавидел так, как никогда и ничего не ненавидел
раньше.

"Ну, старик", - сказал Нейтан, "мне кажется, вы, должно быть, разнесла, что
цветущий камень вы бегали ногой в щепки".

После того, как мулы напоили и покатались по песку
следующий старт был сделан. Старуха сводились какие-то сушеные травы
в жестяную кастрюльку и обвязывают ветошью, смоченной в отваре вокруг
травмы ног. Это лечение значительно облегчил боль. Когда они
вдохнули и снова стартовали, ветер полностью стих,
солнечный свет утратил свою остроту, и тишина бесконечного покоя казалась
парить над Пустыней, как голубка с ярким оперением. Не было слышно ни звука
кроме слабого поскрипывания сбруи, когда мулы трусили рысью
по мягкому песку. Натан предпринял несколько попыток выяснить
дальнейших подробностей о том, что Коос сделал со старым готтентотом, но
его спутник упрямо молчал, и он инстинктивно почувствовал
, что для него было бы небезопасно продолжать эту тему только
тогда.

Солнце почти село, когда на следующий день они добрались до лагеря Кооса Бестера
. В этот промежуток времени разум несчастного бура
постоянно колебался между двумя полюсами - раскаянием, ужасом и
отчаянием, с одной стороны, и беспричинным восторгом - с другой.
Но он не хотел говорить о том, что произошло. Иногда он
убедил себя, что старый готтентот наверняка мертв; вскоре он
рассудил, что пресловутая физическая выносливость расы, к которой принадлежал этот человек
, позволит ему выздороветь. Но безвольная, пассивная фигура
, скорчившаяся ничком на песке на дне оврага, преследовала его
со смертельной настойчивостью и ненавистью к еврею, который убил
уговоры против его воли совершить этот поступок становились все более интенсивными.

Сбор скота, разбросанного по нескольким тысячам
квадратных миль пустыни, занял несколько дней. Натан сделал себя как
приятный, насколько это возможно, для миссис Бестер и детей, которые, однако,
искренне и инстинктивно невзлюбили его. Кооса повернулась к нему от
время медленным взглядом, в котором тлеет ненависть, казалось, скрываются.
Это было особенно заметно, когда еврей, как он часто делал, начал
говорить миссис Бестер экстравагантные комплименты.

Ноге Кооса стало намного лучше после лечения, рекомендованного пожилой женщиной
, которая ассистировала ему в Паффаддере. Она дала ему запас
своих лекарственных трав, и из них были приготовлены настои, применение
которых дало наилучшие результаты.

Коос рассказал своей жене и ее отцу историю о том, что он
повредил ногу, ударившись о камень. Тесть
вызвал некоторое замешательство, подробно расспросив его о деталях
аварии. Ответы были даны не очень последовательно, и когда
разночтения были прокомментированы, Коос вышел из себя. Натан присутствовал при этой сцене
и остро наслаждался ею.

После того, как скот был собран, а количество приобретено Натаном
отобрано и помечено, последний удалился. Возвращаясь к
Намайес, он следовал тем курсом, которым пришел. Почти добравшись до дома, он
с сожалением посмотрел в сторону разбитых оврагов, думая о
спортивном состязании, которое он пропустил, о деталях которого Коос Бестер
был так странно сдержан.

На следующее утро Кооса inspanned свою тележку только после рассвета. Он не мог
дольше терпеть неизвестность ждет информация о результате
его насилие. Он управлял упряжкой грубых пони, равных которым
по выносливости вряд ли можно было найти в Бушменландии. Он путешествовал
в легкой повозке без капота. Как и обещал день.
обретя хладнокровие, он решил рискнуть и отправиться по дороге через дюны.



ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.

СЛОМАННЫЙ РАМКИ.

Примерно через полчаса после ухода Натана и Кооса Бестера из
Намис Макс был удивлен, увидев собаку Герта Гемсбока, бегущую назад из
вельда с выражением ужаса на лице. Он бросился прямо к шерму,
и там остановился, тяжело дыша, с дыбом в спине. Его уши
были подняты, а хвост поджат, когда он оглядывался в том направлении,
откуда он появился, принюхиваясь к времени широкими, расширенными ноздрями. Это
Максу показалось это чрезвычайно странным и жутковатым. Он знал повадки этой собаки.
никогда с тех пор, как Гемсбок спас ее, животное не отходило от
своего хозяина.

Вскоре после этого в магазин случайно зашел Оом Шульпад, и Макс
рассказал ему об этом обстоятельстве. Они вместе поднялись по склону
холма к шерму. Собака была настолько поглощена тем, что было
причиной ее волнения, что, казалось, не замечала их приближения, пока
они не подошли к ней совсем близко. Затем животное забралось под изгородь из
кустов и лежало там, поскуливая.

"Эта собака испугалась", - сказал Оом Шульпад. "Я иногда видел
таких собак, и это всегда было после того, как они видели, что происходит что-то плохое
. Посмотрим, не случилось ли чего со старым Бушменом.

Макс вернулся в магазин. После обеда, поскольку покупателей поблизости не было, он
отправился на поиски Герт Гемсбок. Он подошел к scherm и
поймал собаку. Сначала животное огрызнулся и зарычал, когда он
подошли к нему. Макс, однако, захватил с собой несколько кусочков мяса,
и он протянул их в знак умилостивления. Успокоенный таким образом, пес позволил
себя, чтобы быть пойманным и повязанным на шею ремнем.

Пустыня превратилась в крутящийся ад ослепляющих и обжигающих песчаных облаков.
Макс, шатаясь, по ходу которого он видел антилопу взять, что
утром со своей паствой. Собака поначалу проявляла наибольшую агрессивность.
не желала следовать за ней, и ее приходилось тащить за собой, сопротивляясь и
кусая рейма.

Во время затишья Макс увидел, что овцы разбрелись по округе
группами, далеко друг от друга; некоторые прятались
среди камней на склоне холма, а другие были далеко на берегу.
Однотонные. Он направился к самой дальней группе овец, которую он
мог различить. Собака сейчас стал очень возбужден, то и
тогда бы тащить в Рейм и попытаться связаны вперед в определенном
направление. Тогда бы отшатнулись в ужасе и стремиться болт обратно.

Макс пробирался вперед по оврагам в направлении, указанном
встревоженным взглядом собаки. Наконец он добрался до края оврага, на
противоположной стороне которого был нависающий берег. Съежившись под ним,
словно пытаясь укрыться от ветра, он узнал неподвижную фигуру
Герт Гемсбок.

Валяется в песке, а также частично покрываются за счет его смещения, был
ramkee, разлетелась на осколки. Антилопа лежала наполовину на лицо,
с головой, наклонился вперед, на его руку. Макс наклонился и, как только
убедился, что его старый друг еле дышит, произнес его
имя. Гемсбок попытался приподнять голову, но безуспешно. Затем
Макс нежно обхватил рукой израненное тело и оттянул его назад
пока голова не легла ему на плечо.

Бедный старик открыл глаза. Они были тусклыми и остекленевшими. Затем он
тяжело застонал и ушел в обморок. Макс заметил, что голова была
опухло на одной стороне, и что маленькая струйка крови вышли из
рот. Ветер почти стих, поэтому Макс осторожно стащил обмякшее тело Герт
вниз по рыхлой песчаной отмели и уложил его на спину. Через несколько секунд
он пришел в сознание, и веки снова поднялись - на этот раз очень
медленно.

Прерывисто дыша, он произнес слово "Вода!"

Макс вскочил, намереваясь сбегать к Намису и принести попить, но
Гемсбок жестом пригласил его подойти поближе. Макс снова склонился над ним.

"Баас Макс ... уходи... вода... уже ... слишком поздно... Я умираю за...
старый грех... В моей сумке ... зашитой ... есть кое-что... Они
твои... Я пришел честно... клянусь ими..."

Затем голова откинулась назад, и с тихим стоном боли Герт Гемсбок испустил дух
свой последний вздох - безвестный мученик во имя Истины, у которого
заброшенное святилище в Пустыне, которому он поклонялся вопреки своему собственному желанию.

Макс попытался привести его в чувство, но вскоре обнаружил, что его попытки бесполезны.
Пес сидел на берегу у края оврага, испуская
протяжный вой.

Макс стоял и смотрел на тело сквозь пелену слепящих слез. Затем
он собрал осколки инструмента, который был единственным
утешением человека, лежавшего мертвым перед ним в течение многих лет страданий, и
благоговейно положил их рядом с трупом. Он закрыл веки
тусклых и усталых глаз и перевязал отвалившуюся челюсть своим
носовым платком. При этом его рука вошла в контакт с
Рейм, с помощью которых сумка кожа была перекинута через плечо мертвеца. Это
напомнило ему о словах, которыми Гемсбок лишил себя жизни.
Он тихонько отодвинул сумку и начал изучать ее содержимое.

Он нашел трубку, огниво, табак, некоторые высушенные корни, и несколько
струны для ramkee в процессе подготовки из сухожилий; ничего
еще. Затем он обнаружил, что дно мешка было зашито
от угла до угла, и что под
зашитой частью были закреплены какие-то твердые предметы. Он разорвал швы, и пять бриллиантов выкатились
ему в руку.

Макс несколько секунд изумленно смотрел на камни, а затем
сунул их в карман. Он чувствовал себя ошеломленным всем, что ему довелось пережить.
Он сел, чтобы собраться с разбегающимися мыслями. Он еще раз взглянул на
мертвое лицо. Бриллианты были тотчас забыты, и он разразился
страстными рыданиями. Вес всех пороков этого мира, казалось,
нажать на него, и ощущение тщетности хорошо затемненной его
душа.

Он выбрался из оврага и поспешил обратно в Намис. Через несколько мгновений
все находившиеся там люди были на пути к тому месту, где Герт
Антилопа лежала как будто смотрим мир в смерть таких как он никогда не знал
при жизни.

Это был старый Шалк обязанности в качестве помощника поле Корнет провести расследование,
и, если будут обнаружены малейшие признаки нечестной игры, немедленно отправить
отчет по этому поводу мировому судье.

Тело было раздето и было обнаружено, что оно покрыто ужасными синяками и опухло.
Помощник фельдкорнета сразу же высказал свое мнение о том, что
покойный скончался в результате падения с лошади.

"Хорошо известно, - сказал он, - что у этих бушменов есть привычка
ловить буровских лошадей в вельде и отрывать им хвосты".

- Но, - вмешался Макс, - этот человек никогда не вмешивался в чьи-либо...

- Молодой человек, - сказал старый Шалк с тяжестью, "когда ты жил так долго
в Bushmanland, и видел столько мертвых бушмены, как я видел, вы будете
может быть право высказывать свое мнение".

- Но, - взволнованно сказал Макс, - этот человек сказал мне перед смертью, что...

- Молодой человек, - перебил старый Шальк, который сделал проницательное предположение относительно
виновника этого поступка и чувствовал, что его долг перед бурами-треккерами
Бушменленд запретил ему допускать нескромные откровения: "ты
фельдкорнет или я? Какая разница, что он тебе сказал - кто когда-либо
знал ли бушмен правду? Хорошо известно, что Уом Дантье ван
У Ройена очень злая лошадь, которая только в прошлом году сбросила человека на землю
а затем лягнула и укусила его. Эта самая лошадь сейчас бежит по этому
вельду - я сам видел это только вчера. Я совершенно уверен, что
никто, кроме лошади, этого не делал. Случай совершенно ясен ".

Гул одобрения со стороны буров последовал за этим вердиктом. Здесь
был изображен мертвый бушмен, на теле которого были видны повреждения, которые
могли быть вызваны несчастным случаем во время верховой езды. Пасущийся где- то в
соседство было лошадью, которая, как известно, лягала и кусала человека
после того, как сбросила его. Конечно, дело было совершенно ясным.

Макс обвел взглядом кольцо лиц и не увидел ничего, кроме веселья в его взгляде.
теплота выражения, смешанная с лукавством, отразилась на них. Есть
не было никакой жалости к страданиям, которые человек, должно быть, перенесла, прежде чем он
умер-никаких ужасов, Что такое деяние было совершено один, с кем
они были на плане интимности на разумное человеческое существо, был
предложил. Он почувствовал, как чья-то рука скользнула в его руку. Оглянувшись, он увидел
непроницаемое лицо Оома Шульпада совсем рядом с ним.

"Пойдемте, дети, выпьем кофе", - сказал старый Шальк, когда он
с помощью рослого бура направился к тележке, которая доставила их сюда.
его из его лагеря в ближайшую доступную точку.

Когда остальные небольшими группами последовали за ним, Оом Шульпад услышал, как один молодой бур
сказал другому--

"Понял, керел, маар Коос Хат умирает от босмана леккера гескопа".

[Боже, старина, но Коос здорово пнул старого бушмена.]

Ум Шульпад сардонически ухмыльнулся, что могло бы означать
что угодно, от восторга до тошноты, и повернулась туда, где сидел Макс
кипя от негодования и горя. Он сочувственно положил руку
на плечо мальчика и склонил к нему свое грубое лицо, на котором теперь появилось доброе
выражение.

"Не бери в голову, дитя, - сказал он, - бедный старый шепсель больше не будет
страдать от боли. Кто знает, может быть, он сейчас со старухой,
и у нее, возможно, появилась новая пара ног.

- Но этот человек был убит, - горячо возразил Макс, - и он хочет
прикрыть убийцу...

- Тише, тише. Молодые языки забредают в опасные места. Что хорошего
можете ли вы чего-нибудь добиться, устроив беспорядки? Вы не вернете старого бушмена к жизни
и для него было бы плохо, если бы вы могли. Кроме того,
мужчина никогда не должен пытаться исправить мир в одиночку ".

"Но он не захотел слушать то, что я хотел сказать. Я сообщу правительству
что он за фельдкорнет.

"И не получите за свои труды ничего, кроме ненависти всех вокруг
здесь. Какое дело правительству? Оно просто хочет, чтобы тебя не беспокоили
по поводу вещей. Когда тебе будет столько лет, сколько мне, тебя не будет смущать
что бы ни делали люди вроде старины Шалька ".

- Я немедленно отправлю письмо магистрату и попрошу его приехать
сюда и посмотреть самому.

- Нет, я думаю, вам лучше ничего подобного не делать. Если бы вы это сделали, то
магистрат и врач, возможно, прибыли бы недели через три.
и когда они приедут, что они смогут обнаружить на теле?
Кроме того, в этом случае, вероятно, выяснилось бы, что кто-то видел, как
он ехал верхом на лошади Ума Дантье, или даже видел, как его сбросили и растоптали
. Нет, тебе лучше вообще ничего не делать, а просто похоронить старого бушмена.
Он мне нравился, потому что знал больше музыки, чем я. Приходи, я помогу.
ты похоронишь его. Мы выроем ему могилу рядом с тем местом, где лежит старуха -
среди холмов. Я запрягу своих ослов, и мы перевезем его в
повозке.

Макс и Оом Шульпад вернулись в Намиес и с помощью пары лопат,
которые они взяли в магазине, вскоре вырыли могилу в шлюзе на
задней стороне небольшого холма. Работать на этой земле было легко, и, несмотря на
свое уродство, Оом Шульпад был первоклассным копателем. Через
чуть более чем через полчаса могила была готова, и тогда Ум Шульпад
запряг своих ослов в маленькую тележку и поехал за телом
.

Макс принес из магазина чистое белое полотно, и в него они
завернули земные останки Герт Гемсбок, одинокой, принявшей мученическую смерть прихожанки
в заброшенном святилище Истины. Фрагменты рамки были
Благоговейно связаны вместе старым скрипачом, который был честным художником.
достаточно, чтобы признать превосходство, когда он встретил его. Он положил разбитый
инструмент так, чтобы окоченевшая рука могла давить на ослабевшие
струны, пока они не превратятся в пыль.

Полная луна подняла свое милое лицо над краем мира, и,
под чарами ее улыбки, Пустыня приобрела красоту странного и
неземной вид. Пышные головки травы превратились в подвески с
бриллиантами росы; каждая кочка превратилась в сказочный лес, освещенный
сверкающими лампами. Ледяные растения блестели так ярко, что, казалось, они
сливаются воедино в нескольких ярдах от ног наблюдателя, а оттуда к
образуют сияющую дорожку к Луне.

Странный похоронный кортеж развернулся между лагерями Намиеса.
Ум Шульпад шел сбоку, держа поводья; Макс, опустив голову,
следовал вплотную за телом.

Итак, они положили Герта Гемсбока на песок, рядом с его "Старухой" и с
его сломанный рэмки рядом с ним. Если то, что некоторые рассказывают нам о будущей жизни
, правда, то рамки наверняка будут воссозданы на небесах
эквиваленты редчайших земных музыкальных инструментов - если не что-то другое
столь же ценное и более звучное.

Старый Шальк сидел в лунном свете у двери своего домика-циновки
разговаривал с несколькими приятелями, когда прошли похороны. Воцарилась тишина
все увидели, что терпеливые ослы тащат вверх
на холм по тяжелому песку. Сразу после того, как машина скрылась из виду
на склоне одного из холмов Старый Шальк сломал
тишина. Он повернулся к одному из своих товарищей и сказал: "Я никогда еще не встречал
человека, который мог бы хорошо играть на скрипке и который был бы немного сумасшедшим".

"Ja, - ответил другой, - я часто слышал, что это так".



ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ.

РАБСТВО КООСА БЕСТЕРА.

Скорбь Макса по своему старому другу была глубокой и искренней. Сердце
молодого человека, с момента своего первого пробуждения, отшатнулось от мерзости
большинства тех, с кем он ежедневно соприкасался, и прилепилось к
лучшее в пределах его досягаемости - это в силу его естественной интуиции. Для
время, казалось, как будто пустой был создан которая никогда не может быть
заполнены. Вечера, проведенные в лавке, когда Оом Шульпад и Гемсбок
спорили, как пара трубадуров - странные истории о нем.
события, произошедшие за шесть лет его изгнания из шатров
мужчины, о которых старый бродяга рассказывал с таким трагическим и правдивым пафосом
его преданность своей несчастной старой жене, этому истлевшему пережитку
женственность, которая была настолько нежной, насколько вообще могла быть его любовь к девушке
спутница его юных лет - все это жило в сознании Макса и
окрашивал это тем, что, по его мнению, было бы постоянной печалью.

С другой стороны, приобретение пяти бриллиантов существенно
улучшило его перспективы. Он спрятал их в надежном месте и решил не
упоминать об их существовании никому, кроме Сюзанны. Это
были камни очень чистой воды, в среднем около десяти карат каждый по
весу. Макс знал, что они, должно быть, очень ценные, но он был не в состоянии
угадать их ценность. Он решил, что ему придется отвезти их
в Европу и реализовать там.

Даже Оом Шульпад, казалось, был подавлен судьбой старого готтентота.
Когда теперь он пришел, чтобы увидеть максимум вечером он не принес свою скрипку.
Они просто сидят и курят молча, каждый прекрасно осведомлен о том, что было
заполняя мысли других. Максу казалось, что призрак
убитого человека в таких случаях посещал комнату, спрашивая, почему его единственные
друзья не отомстили своему убийце.

Оом Шульпад не очень-то верил во что-либо за пределами круга
своего опыта - конечно, не в призраков. Он пришел к
философии, которую можно выразить фразой: "Никогда не вмешивайся в
все, что не касается непосредственно вас". Его обычная формула, в
которую выкристаллизовался вышеупомянутый принцип, гласила: "Ни один мужчина никогда не должен
натирать смолой никого, кроме своего собственного лука".

"Но, - продолжил он однажды вечером, повторив эту фразу несколько раз
, - я собираюсь почесать нос Кооса Бестера определенным кусочком
смолы, который есть у меня в кармане. У него не было права поднимать свои большие руки
на любого человека, который мог создавать такую музыку, бушмен он или нет
Бушмен ".

Макс навострил уши и посмотрел на старого скрипача с вопросом в глазах
.

"Я знаю Кооса, - продолжал Ум Шульпад, - и если он не будет царапать свои
голени, а также нос о кусок смолы, который я положу в
его путь ... Ну, я не скрипач, а Бушмен не знал музыки. Он сказал, что
моя спина похожа на спину прыгуна, когда он "пронзает", не так ли, и что мой
рот такой же ядовитый, как у песчаной гадюки? Кроме того, он сломал рамки ...
не говоря уже об убийстве старого бушмена.

- Что ты собираешься с ним сделать? поинтересовался Макс.

- Я скажу тебе это, когда он вернется, дитя мое. Все будет в порядке,
не бойся. Возможно, ты поможешь мне. Я хорошо знаю Кооса. Когда он
когда он был совсем большим мальчиком, он боялся оставаться один в темноте.
Я заставлю его станцевать новый па под музыку старого бушмена. Да, он знал,
больше музыки, чем я, что старый Бушмен."

Три дня прошло после трагедии пока Макс посетил Хаттинг
лагерь. Он нашел старый Шалк смотрит крайне угрюмо. Макс, однако,
перестал обращать внимание на людей или их настроения. Он больше не боялся
Старого Шалька. Как и в случае с миссис Хаттинг, теперь он чувствовал, что поставил его в
морально невыгодное положение. Его недавний опыт, как правило, придавал Максу
значительную уверенность в себе.

Он застал Сюзанну одну в циновочном домике и попросил ее пойти с ним
прогуляться. Когда они выходили, казалось, что старик, сидящий
в кресле, хотел их остановить. Он наклонился вперед с гневным
выражение, снял трубку изо рта, и открыл рот, как будто
говорить. Макс, однако, смотрел на него уверенно в лицо, так что он
вспомнил своего счета в магазине,--казалось, что Натан хотел
держаться бесконечно ... и старые Шалк мешок кофе был очень запущен
действительно низкая. В то же мгновение он подумал о дознании, об угрозе
которые он, казалось, прочел на лице Макса, возможно, имели отношение к
тому судебному триумфу. Пока эти соображения проносились в его голове,
любовники прошли мимо него, и он не протестовал. Они взобрались на
большой холм и снова сели у подножия большого бильярдного стола.

Макс излил свое горе и негодование потоком. Сюзанна была
сказал просто, что Герт антилопа встречали свою смерть в результате несчастного случая в
связь с лошадью. Она видела странные похороны и спрашивает
при этом. Теперь рассказ Макса о жизни старого готтентота, который у нее был
никогда не слышал раньше, и его жестокая и загадочная смерть, перенес
девушка глубокое сочувствие.

Ужасное подозрение преследовало Макса с самого начала - он не мог избежать
связи своего брата с убийством, поскольку был убежден, что таковое имело место
. Натан уехал с Коосом Бестером незадолго до того, как
дело было совершено; было немыслимо, чтобы он мог не знать о преступлении
. Макс считал его полностью способным участвовать в
совершении любого зла.

Когда Сюзанна спросила его, кого он подозревает, Макс изо всех сил старался
уклоняясь от ответа. Когда он больше не мог этого делать, он рассказал девушке все
свои мысли, а затем склонил голову к ее коленям и заплакал горькими слезами.
Это был позор имеющие отношение к существу таких как Натан, который
поразила его до глубины души. Ненависть к своему окружению, и многое другое
тем более его брат, был рожден в нем. Он принял решение
немедленно оставить службу у своего брата, что бы ни случилось.

"Сюзанна, я больше не могу здесь оставаться; ты уйдешь со мной?"

Девушка не ответила. Она сидела, думая о том, каковы будут последствия этого
такой шаг был бы. Ее абсолютная неопытность в жизни была в значительной степени обусловлена
природной осторожностью, а также тем инстинктом
самосохранения, который одевает большинство женщин, как броню защиты.

"Я чувствую, что больше не могу здесь оставаться", - продолжил он. "Не считая Оома
Шульпада и тебя, я ненавижу и презираю всех здесь присутствующих. Ты пойдешь со мной?"
"Уйдешь со мной?"

"Я поеду с тобой, когда ты женишься на мне, Макс".

"Как я могу выйти за тебя замуж, когда тебе всего девятнадцать, а твой дядя не хочет
дать своего согласия?"

"Я буду ждать тебя. Уходи, и ты найдешь меня здесь, когда придешь.
возвращайся, если в колодце еще осталась вода.

- Я не хочу уезжать без тебя, и я чувствую, что не смогу вынести этого.
останься. Почему ты боишься довериться мне?

"Я не боюсь доверять тебе, но ... пока ты сначала говорил, я
думал. Я подумал про себя, что мы не сможем уйти и что
нам некуда идти".

- Ты можешь предоставить все это мне...

- Нет, нет, этого не может быть. Если ты хочешь выйти за меня замуж, Макс, ты должен принять решение
ты никогда не решишься жить ни в каком другом месте, кроме Бушменленда...

- Что? всю жизнь прожить в Намайсе?

"Нет, не в Namies. Bushmanland большая; много лагерей и много
вода-местами в нем. Ты знаешь, что я всего лишь бедная бурская девушка и что я
не смогла бы жить среди тех женщин, чьи фотографии ты показывал мне в книгах о моде
и которые никогда не говорят ни на чем, кроме английского; ты была бы
стыдно за меня, и я должен был бы захотеть вернуться и жить среди людей, которых я
знаю ".

Макс, по обычаю влюбленных, заверил ее, что он никогда не мог, под
возможные обстоятельства, стыдиться ее. Она продолжала в
тот же штамм, что ранее--

"Однажды я видела, как некоторые девушки, которые шли мимо нашего лагеря в повозке, когда мы жили
на другой стороне пустыни, далеко на восток, и я чувствовал, что
как Bushwoman рядом с ними, когда я заметил свою одежду и слышал, как они
поговорить. Нет, Макс, я никогда не пойду ни в какое место, где ты сможешь
сравнивать меня с такими женщинами ".

Макс заверил ее, что она легко может оспорить сравнение с любой девушкой
в Южной Африке из-за физических преимуществ. Ее цвета повышенной с
удовольствие на его комплименты, но она не переехала от нее
разрешение.

"Макс, я никогда не буду жить в любом месте за пределами Bushmanland, так что у вас
лучше сделать свой ум к этому. Кроме того, тебе придется подождать меня.
пока я не стану достаточно взрослой, чтобы выйти замуж без согласия моего дяди. Страна бушменов
длинна и широка, но когда говорят о девушке за то, что она сделала то, что ты
хочешь, чтобы я сделала, языки женщин слышны громче грома,
от одного края до другого. Если бы мне пришлось сделать это дело народа
только земли я могу жить бы смотреть на меня не лучше
чем девушка готтентот на медных рудниках".

Макс инстинктивно почувствовал, что девушка права. Он больше не предпринимал никаких попыток
сдвинуть ее с места, но он сразу пересмотрел свое решение об уходе
Намис. В любом случае он дождется возвращения Натана. Когда
влюбленные возвращались в лагерь, они сказали друг другу всего несколько слов.

Натан вернулся поздно вечером следующего дня. Братья встретились
возле магазина. Натан весело поприветствовал Макса, как будто он
хотел проигнорировать то, что произошло между ними в последний раз. Макс посмотрел ему
прямо в глаза, не отвечая на приветствие.

- Привет, - сказал Натан, - у тебя горб, а?

Макс вошел в лавку; Натан последовал за ним, расседлав
лошадей. Тем временем отару овец отогнало домой
незнакомое стадо. Натан сгорал от любопытства узнать, что произошло.
Он подошел к Максу и снова обратился к нему--

"Где твой старый приятель? Я вижу, у тебя появился новый ниггер".

Макс бросил на него презрительный взгляд, а затем продолжил то, что делал раньше.
не отвечая на вопрос.

"Ты глухой?"

"Я не глухой, но и не слепой".

- Тогда какого дьявола ты мне не отвечаешь? Где старый негр?

"Разве он не мог лежать мертвым в шлюзе, где вы с Коосом Бестером оставили его
на прошлой неделе?"

"Послушай, здесь нет ни одной из твоих проклятых головоломок. Я не оторвал тебя от
Желоб Уайтчепеле и привел тебя сюда, чтобы сделать губы у тебя."

Макс продолжил свое занятие уборки товары на полках,
без внесения каких-либо ответить. Разъяренный Натан обошел стойку и
схватил его за руку. Макс повернулся и пристально посмотрел ему в глаза.

"Ты, ублюдочный христианский пес, если ты не ответишь на мой вопрос, я сделаю из тебя
свиные сосиски!"

Макс схватил Натана за горло и отшвырнул его назад. Последний
нога застряла в отношении углу окна, и он упал расползающихся под
счетчик. Как он взял себя в руки Макс шагнул к нему. Натан
в тревоге отшатнулся; он не ожидал такого обращения от застенчивого,
тихого, неуверенного в себе парня, которого он имел привычку бить и
ругался всякий раз, когда был в плохом настроении и хотел облегчить свои чувства
.

"Где он?" - крикнул Макс срывающимся от ярости голосом. "Он там, где
тебя никогда не будет - в могиле честного человека. Он прожил достаточно долго, чтобы
сообщить мне, что ты и Коос Бестер - убийцы. Я только сожалею об этом.
он не позволил мне достаточно знать, чтобы повесить вас обоих".

Натан испугался; он подумал, сколько антилопа сказал. Тогда он бросил вверх
колонна возможности в своем сознании. Нет, с ним все в порядке. Есть
может быть подозрения, но нет доказательств, что он был
соучастие в преступлении. Однако, было бы так же хорошо, не в
спровоцировать Максом дальше в настоящее время. Он вышел из магазина и Макс
закрыл за собой дверь.

Пустыня сумерки быстро увядать. Натану хотелось побыть одному, поэтому
он прошел мимо лагерей, не окликнув ни одного из них, а затем вернулся обратно
по дороге, по которой он только что проехал.

Пройдя около ста ярдов мимо последнего лагеря, он сел
на камень. Он погрузился в глубочайшую задумчивость. Идея пришла ему в голову
сразу после вспышки гнева Макса и пустила корни, разветвляясь и разрастаясь
пока не превратилась в дерево, полное цветов, обещающее богатые плоды.
Приглушенный топот копыт усталых лошадей по песчаной дороге, ведущей от
дюн, прервал его размышления. Он поднял голову, откуда он
была потоплена на груди и усмехнулся с нечистой радости.

"Ну, я думаю, что я в варенье времени, что вот эта," soliloquised он; "весь цветущий
котлы этого".

Когда он вернулся домой Макс не был на посылках. Магазин был заперт,
но маленькая комнатка в задней части, где спал Натан, была открыта. В последнее время
Макс пристрастился спать на прилавке в магазине.

Натан зажег свечу и начал раздеваться. Восторг его разум был
проявляется на его лице. Он лег в постель и тихо насвистывал мелодию из мюзик-холла
, откинувшись на подушку и сцепив руки на
затылке. Он чувствовал себя необыкновенно счастливым. Его удача заключалась в... этом
последнее событие, над которым он так посмеивался, доказало это
окончательно.

Снова тот звук, который он услышал, когда сидел на камне прервал
его сны наяву, медленный топот, топот, топот ног усталость
лошади, закутавшись в мягкий песок. На этот раз звук доносился гораздо
ближе, чем раньше. Затем он услышал скрип повозки и
шуршание пахотных колес. Затем звук прекратился. Несколько
спустя несколько мгновений он услышал осторожный шаг приблизившись к двери; только
потом пришло легкое касание.

"Кто там?" он позвал.

- Открой дверь скорее. Это я, Коос.

Натан вскочил с кровати и отодвинул засов. Коос сразу же шагнул
в комнату и украдкой огляделся. Его лицо выглядело осунувшимся.
глаза были налиты кровью.

"Ты одна?" спросил он хриплым голосом.

"Да, я один. Но будь осторожен, я не знаю, где Макс.

Коос наклонился вперед, так что его сухие губы почти коснулись уха Натана, и
прошептал--

"Что случилось? Рассказывай скорее".

Натан слегка отступил, и пусть призрак насмешливая улыбка порхать над
его особенности.

"О, я благополучно добрался домой, спасибо. Но что привело тебя сюда?"

Бур перегнулся через стол и схватил еврея за морщинистое
плечо своей огромной рукой. Натан конвульсивно содрогнулся от этого
давления; он подумал, что его кости ломаются. Глаза Кооса
, Казалось, вспыхнули темным пламенем.

"Рассказывай скорее", - попросил он.

"Ладно," сказал Натан, пытаясь себя гаечный ключ, бесплатно, и
чувство, в то же время, что это может быть опасно принимать свобод
с человеком перед ним, "я скажу тебе, если ты нарушишь Мой цветущий
прежде всего назад. Ты пнул слишком сильно, Коос; старый негр
мертв.

Лицо Кооса стало ужасным. Он задохнулся и низкий
бульканье из горла шли. Он молчал несколько минут его
глаза устремлены на Нейтана в горящем взгляде. Затем он сказал
напряженным, хриплым голосом--

"Расскажи мне еще. Расскажи мне все об этом".

"Это все, что я сам знаю об этом".

Коос медленно поднялся со своего места и протянул руки к
Натану, который, увидев в его глазах убийство, отступил в угол.

"Стой, Коос!" он почти закричал. "Да поможет мне Бог, я больше ничего не знаю
об этом, чем то, что я говорил вам. Я пришла домой как раз перед Вы
сделал".

Кооса откинулся в кресло и закрыл лицо руками.
Через несколько минут он встал и, пошатываясь, вышел из комнаты. Он подошел к
где все еще стояли в упряжке его усталые лошади, распряг их
и, связав передние ноги каждой из них ремнем,
отправил их пастись. Затем он завернулся в свой каросс, потому что
ночной воздух был прохладным, и лег под телегу.

Он не мог уснуть. Ему казалось, что он никогда не спал, как будто
ось, на которой полый шар из звезд превратилась был проложен через
его мозг, как если бы не существовало такой вещи, как сон в целом
мира. Небо было ясное и прозрачное, как только в небе, которая наклоняется над
и, кажется, любит пустыню. Сладкий, пронзительный запах
влажного от росы песка донесся до него и навеял воспоминания о ночах, проведенных на
охотничьем поле, когда острый аромат, само дыхание и сущность
быстрая земля, казалось, восстановила его истраченные силы после
утомительной погони. Но тогда он не запятнал свои руки кровью
.

Но ужасное молчание. Ничего не сломал? Казалось, чтобы нажать на
и раздавить его, как нечто весомое и материальное. Он поднял свой
кулак и легонько ударил по днищу тележки прямо у себя над головой.
Звук, казалось, расколол его мозг, как удар топора. Затем возвращающаяся волна
тишины захлестнула его, и под ее воздействием он, казалось, погрузился, как
в зыбучие пески.

Наконец, раздался звук. Далеко на пустоши он услышал протяжный
гнусавый, меланхоличный вой шакала. Прежде чем странный крик оборвался,
его подхватили другие, находившиеся на большем расстоянии, а затем повторили на
и далее, как вызовы, связанные с криком петухов на рассвете.

Поток благодарности вырвался из его омраченного сердца; он почувствовал, что почти
любит бродячих зверей, которые вытащили его душу из трясины
молчания, в которой она тонула. Казалось, он чувствовал что-то вроде
товарищества и симпатии к шакалам. Он удивился, почему это так.
Потом он вспомнил--

На убывающей Луне было делать бледнее западных звезд, но он не
обратил на это внимание. Напряжение его звук-ощущение было не за что
зрения, чтобы вступить в игру. Теперь чары тишины были разрушены, и
зрение начало обретать силу.

Его глаза были закрыты некоторое время. Когда он открыл их,
Пустыня была затянута нежной дымкой прозрачного жемчуга. Это делало
Намьес-копьес похожим на группу заколдованных островов, плавающих в
неземном море. Сцена была почти слишком прекрасна для глаз смертных.

По мере того как луна поднималась все выше и выше, камни и кусты, которые на расстоянии
нескольких шагов невозможно было отличить от их укорачивающихся
теней, принимали странные и постоянно меняющиеся формы. Боже! Что это было
в нескольких ярдах от него? Неужели они не могли вытащить тело из
оврага и оставить его на виду у холма? Да, оно лежало там,
скорчившееся и ужасное.

Он должен пойти и посмотреть на это - исследовать это, - даже если это убьет
его или сведет с ума. Он встал на корточки и прошел
медленно, неуверенными
шагами через разделявшее их пространство в несколько ярдов. Он склонил искаженное ужасом лицо над камнем, наполовину скрытым
хохлатыми пеларгониями.

Приближался день. Очарование и тайна отступили от Пустыни,
собрались в волну и разбились о великолепные врата рассвета. A
короткий и беспокойный сон овладел несчастным человеком под телегой и
возможно, на время спас его от безумия. Он проснулся, чтобы найти
пылающее солнце высоко в небе нагло, а в лагере у его ног астир
с жизнью.

При ярком свете дня Коос Бестер с трудом осознавал, что он
был жертвой ужасов проклятых в течение долгих часов
предыдущей ночи. Его кошмары исчезли с Кривое лунном свете.
Какая разница, в конце концов? Это правда, что Натан мог поставить
веревку на шею со словом, но он легко убедил себя
слова никогда не будут произнесены. Совесть его была еще болит, но не
agonisingly так, сейчас при дневном свете. А бушмен, в конце концов, только
Бушмен и разум бура всегда проводят важное различие
между "менсом" и "шепселем".

Он почувствовал голод, поэтому прогулялся по лагерю в поисках еды
в поисках завтрака. Он не хотел снова ужинать с Натаном, если бы мог,
возможно, этого избежать. Он знал, что ему, должно быть, придется пройти через
перчатку скрытых намеков и инсинуаций. Он знал, что подозрение в том, что
совершил поступок, воспоминание о котором висело у него на шее, как цепь
миллстоун уже отметил его, по крайней мере, в глазах некоторых,
как своего рода второстепенного Каина. К этому, однако, он был готов, и он
мог встретить перспективу спокойно. Теперь он был на высоте головокружения
крайняя степень обнадеживающей уверенности, ожидающая мгновенной паузы перед
обратным качанием маятника, к которому он был привязан, как Иксион к
колесо, должно было закружить его обратно к уступам страдания, где сидели
стервятники раскаяния, ожидающие, чтобы снова вцепиться в его жизненно важные органы.

Он был охвачен тревожным любопытством , которое сжигало его, как
лихорадка. Он жаждал услышать все о находке тела, или...
ужасная мысль!-- был ли человек еще жив, когда его нашли? Нет, это
было невозможно; разум подсказывал ему с высоты уверенности, что если бы
это было так, его бы схватили задолго до этого.

Пока он шел крадучись, все еще слегка прихрамывая из-за последствий
вывихнутого пальца на ноге, он торопливо оглядывался по сторонам из-под
нахмуренных бровей. Ему казалось, что за ним наблюдают из каждого дома.
Да, так оно и было. В полумраке каждого дверного проема он мог разглядеть смутные лица
толпа женщин и детей повернулась в его сторону. Даже так, подумал он,
должно быть, Господь поставил на Каине метку, чтобы все человечество могло узнать его
. Казалось, что каким-то неуловимым образом все в
разбросанных лагерях одновременно осознали его присутствие. Просто
перед спуском с холма, где его тележка стояли outspanned он
услышал смех и пронзительные голоса играющих детей. Теперь все было
немой в ужасном, обвиняя тише. Внезапная тишина напомнила ему о том,
что он перенес ночью, до того, как шакалы забрали его
общался с ним и передал слово о его посвящении в их братство
через слушающую пустыню. Он чувствовал, что клеймо
Каина, которое никто не может описать, но которое никто не может не распознать, было
на нем.

Старый Шальк сидел перед своей палаткой и курил. Коос сделал над собой усилие.
резко повернувшись, он подошел и поздоровался с ним. Старый
Шальк ответил на приветствие с более чем обычным дружелюбием, а
затем предложил стул и неизбежную чашку кофе. Они были
с благодарностью приняты. Старый бур позвал Сюзанну, чтобы та принесла
кофе. Она была в фургоне и поэтому не знала, кто такой
посетитель. Когда она вышла из "шерм" с чашкой, она покраснела
сердито, и ее глаза сверкнули. Она передала гостю чашку, но
не протянула руку в знак приветствия. Коос поморщился. Среди буров такое
упущение может быть истолковано только как преднамеренное оскорбление.

Старый Шальк был в отличной форме. С первого взгляда на лицо своего гостя
он без тени сомнения понял, что перед ним убийца Герта
Гемсбок. Его предыдущие подозрения были настолько сильны , что
в его голове было мало места для каких-либо сомнений. Однако здесь было
доказательство, написанное крупным шрифтом, чтобы все могли прочитать. Старый Шальк был чрезвычайно терпим.
когда дело касалось убийства бушменов, и это его огорчало.
искренне видеть, что Коос так близко к сердцу принимает сравнительную мелочь. Старый
Шалк упал в ошибку приписывая _все_ бедствия Кооса для простого
испуг, поэтому он решил попробовать и успокоил его. За Коосом внимательно наблюдали
с момента его прибытия, и старый Шальк понимал, что, вероятно,
он искал информацию о том, что произошло после
совершения преступления.

"Ты слышал аварии в другой день?" старик спросил, без
глядя на человека, которого он обратился.

"Да ... то есть ... я слышал что-то..."

"Я часто говорил, что несчастный случай произошел бы, если бы позволить этой лошади
Оома Дантье убежать туда, где его могут поймать и оседлать бушмены".

"Что же лошади Оом Dantje это делать?", - пояснил Коос, затаив дыхание.

Старый Шалк быстро взглянула на него краешком глаза, и посмотрел
озадачен. Было очевидно, что Коос даже не слышал о приговоре.

"Ну, знаете, никто не видел, как лошадь это сделала; но судя по тому, как этот старый
Бушмена сбили с ног, я думаю - лично я - что это, должно быть, был Оом
Лошадь Дантье. Я доложил об этом магистрату.

Коос поставил пустую посуду на землю. Чашка звякнула, как
кастаньеты о блюдце. Чувство блаженного покоя, казалось, снизошло
на него, как голубь с исцеляющими крыльями. Это было отвращение от
чувства, которое заставляло его дрожать.

"Да, - продолжал старый Шальк, - этот молодой еврей, Макс, хотел рассказать какую-то
чушь о том, что старый бушмен сказал ему перед смертью, но я
не стал слушать. Все в порядке, Коос, тебе не нужно так выглядеть.

Голубь в мгновение ока превратился в стервятника; его
клюв вонзился в струны его сердца. Это был случай непредвиденных обстоятельств у него было
уволен как невозможно-мужчина был найден живым. Он
надо выяснить, что умирающий Дикарь сказал, иначе сойдут с ума. Он
встал, торопливо пожал влажную руку хозяина своей собственной горящей
рукой, а затем, превозмогая боль, заковылял обратно к лавке.

Оом Шульпад внимательно наблюдал за Коосом с тех пор, как тот очнулся от своего
лихорадочного сна под телегой. Старый скрипач как раз тогда остался,
с некоторыми людьми, которые расположились на месте бывших оккупированных Коос;
он сидел в мат-дом с его скрипкой на коленях, когда Кооса
пришел прихрамывая вверх по песчаному склону. Затем звуки мелодии, которые
Гемсбок так часто играл на рамки, медленно зазвучали из
струнных в минорной тональности. Коос напрягся, как будто его ударило электрическим током
и на мгновение застыл как вкопанный. Затем он возобновил
хромать к магазину.

И Натан, и Макс были в железном здании; первый писал за
пустым упаковочным ящиком, который служил столом, а второй занимался
бартер дикая кошка скины из какого-то странного готтентотов из великих
Намакваленд. Один из пришельцев носил ramkee перекинул на спину.
Это было не очень необычных обстоятельствах, но в Кооса это был пункт
полный попало значение.

Бартер был только за. Макс перепрыгнул через прилавок и вышел из комнаты
через дверь, зарезав Кооса насмерть. Натан вышел вперед, весело поприветствовал его
, а затем занял позицию в дверном проеме.

Взгляд загнанного террора в лицо мужчины подвинули бы его
злейший враг на жалость. Он беспомощно сел на пустой ящик, а мешок
который лежал там, где его бросили, сразу за дверью, и
смотрел на Натана измученными глазами. Натан перестал его
писать письма и приходить к дверному проему, потому что он не хотел быть
один внутри с Кооса, после его вчерашнего опыт
сжал. Он стоял в дверях, насвистывая и засунув руки в карманы.
 Затем, после паузы--

- Ну, Коос, старина, ты сегодня выглядишь бодрым. Как дела, а?

Коос встал и снова положил руку Натану на плечо. Натан,
однако, был готов к этому, поэтому он выскользнул, как угорь из воды.
под огромной рукой, которая угрожала раздавить его, отскочил на расстояние
нескольких ярдов, а затем развернулся лицом к Коосу, который
тяжело хромал за ним с убийственным выражением в глазах. Он решил рискнуть
кое-чем. Он спланировал ходы для игры, в которую ему предстояло сыграть. Здесь,
при ярком дневном свете и в пределах видимости всего Намиеса, было
подходящее место для начала борьбы.

- Послушай, Коос Бестер, - сказал он низким голосом, - если ты думаешь, что будешь
лапать меня, как какого-нибудь проклятого бушмена, ты очень сильно
ошибаешься. Пойми меня сейчас, раз и навсегда, - если когда-нибудь ты поймешь, что
если ты еще раз дотронешься до меня бараньей ножкой, я... я... Ну, я не буду говорить
что именно я сделаю, но ты можешь просто позаботиться о себе - имей в виду
это ".

Коос тут же впал в уныние. Натан воспользовался своим преимуществом.--

"Можно подумать, что это _ Я_ забил цветущего негра до смерти.
Как ты думаешь, Где ты будешь, если я разделить, а?"

Здесь он попытался несколько обычных представительство юридического
трагедия, которая соответствует надев черную шапочку на определенный высокий
судебный функционер. В нем его язык, белки его глаз, его
левая рука и кончик уха играли заметную роль. Коос
ахнул и что-то неразборчиво пробормотал. Натан продолжил--

"Послушай, я не собираюсь раскалываться ... Это, если ты будешь хорошим мальчиком
и будешь делать, что тебе говорят, и держи свои лапы при себе. Видишь?" Коос сделал
жалкую попытку улыбнуться, как будто расценил это как шутку.
Теперь он был полностью запуган и подставил бы свою шею под ногу стоявшего перед ним человека
если бы ему сказали это сделать.

Он подошел вплотную к Натану, откашлялся и хрипло прошептал--

"Что он сказал твоему брату?"

"Это как раз то, чего я не знаю. У нас с братом были расцветающие отношения.
дипломатические разногласия; не разговаривай, ты же знаешь. Он на самом деле кажется
думаю, что я приложил руку в этом деле; - как если бы ваши ноги были не
достаточно большой, чтобы сделать свой собственный ногами".

Кооса дал вздох облегчения. Его сознание стало почти неестественно
оповещения под напряжением на нем. Если Макс думал, как сказал Натан, это был
ясно, что он знал ничего определенного.

Несчастный человек стал осознавать тот факт, что он не ел с
раньше в предыдущий день. Внезапный голод схватил его; он чувствовал себя
волк. Он умолял Натана дать ему еды. Натан первым вошел в магазин
и достал буханку хлеба и немного бултонга, которые он
достал из мешка под прилавком. Коос с жадностью набросился на еду
и ел с жадностью. Натан пристально наблюдал за ним. Когда он покончил с едой.
Коос встал и вышел из лавки. Макс был просто ранее
пришли, и Натан вышел после Кооса. Он все еще чувствовал напряжение в
плечо от последствий вчерашнего захвата. Он пожал плечами
намеренно, пока не почувствовал сильную боль. Боль была как соль для
праздник его мести сильному человеку, который причинил боль и оскорбил
его.

"Ну что, старина, хорошо поел?"

"Да, я хорошо поел".

- Да, похоже, тебе понравилась еда. Послушай, Коос, я тут подумал.
кое-что обдумал и пришел к выводу, что мне нужно еще немного этого скота.
твой. Что ты скажешь, если я возьму еще пятьдесят голов?

Коос поднял голову. Его обостренные чувства уловили что-то необычное в
тоне голоса Натана. Натан четко сказали, что он не
требуется больше любого скота.

"Я подумываю взять еще одну поездку в Кейптаун, и я думал, что ты
может быть просто еще один лот снизить насколько Кланвильям для меня. Что делать
вы говорите?"

"Да, ты можешь забрать скот, но я не могу сейчас уйти из дома; тебе
придется забрать его в моем лагере".

"Ну, старина, чтобы сделать приятное другу, ты знаешь. Я думаю, вы сможете,
во всяком случае, прислать их за мной, а?

Натан посмотрел на Кооса с таким количеством зловещего значения, что
несчастный бур наполнился смутным чувством новой тревоги. Натан
продолжил--

"Послушай, старина, я скажу тебе, что мы сделаем: мы просто поедем вниз
завтра к тебе домой - за дюны, ты знаешь, - тогда мы выберем
скот и договоримся о том, как ты отправишь его вниз.

- Но как мы сможем перейти дюны? Твои мулы никогда не будет тянуть тележку
через?"

"Совершенно верно, старик; вот почему вы должны отвезти меня в свой
собственную ловушку. Ты сказал мне, что пересек дюны, когда поднимался наверх, так что ты
можешь вернуться тем же путем. Видишь?"

"Но как ты собираешься вернуться сюда, если не возьмешь свою тележку?"

Натан игриво ткнул Кооса в ребра, а затем соединил его тощую руку
с большой конечностью бура.

"Ну, как глупо с моей стороны не подумать об этом. Давайте посмотрим, как это может
Я вернусь, а? О, я только что придумал великолепный план: вы будете ездить
мне тоже."

Коос искоса бросил взгляд, полный такой лютой ненависти, на низкорослую фигуру
стоявшую рядом с ним, что, если бы Натан увидел это, он наверняка осознал бы
опасность того курса, которым он шел. Но Натан предположил, что
великан был совершенно запуган, что этот Самсон полностью лишился своих
локонов. В своих мыслях он забыл о Столпах Газы.

Его мысли были далеко. Он разрабатывал сложные схемы,
планирование огромной начинания, которые он имел в виду, чтобы осуществить посредством этого
грубый инструмент, прочность которого может руководствоваться своим хилым силы. Он
обдумал это - свою теорию относительно надлежащего управления этим
прирученным монстром, и пришел к выводу, что обуздывать, хлестать и подстегивать
следует обращаться с ним безжалостно, пока он не будет полностью разорван на части
упряжь.

Некоторое время Коос молчал. Затем сказал напряженным голосом--

"Если я снова поведу своих лошадей по дюнам в такую погоду, они будут
совсем обессилены. Вам лучше взять с собой свой собственный капкан и мулов, а мы
зайдем с другой стороны.

Натан остановился, и его спутник повернулся к нему лицом. Затем он повторил
пантомиму, в которой его язык, белки глаз и кончик
уха были столь красноречиво показаны. Лицо Кооса приобрело цвет пепла.
Он задрожал, как в лихорадке.
Натан снова игриво ткнул его в ребра.

"Все в порядке, старик, нужно не доводи себя до такого состояния. Я
люблю тебя, ку; я на самом деле-на самом деле я не причиню тебе вреда для
мира. Кроме того, я очень привязан к вашей жене. Разве она не хорошенькая женщина,
а? Послушай, Коос, ты когда-нибудь видел, как вешают человека?

Бур дрожал, как осина, каждой клеточкой своего огромного тела.
Его дыхание вырывалось хриплыми вздохами.

"Все нормально, старик", - продолжил Натан, - "это только мое удовольствие. Мы
старт завтра утром, прежде чем он получает слишком жарко, да? Ваша лошадь будет делать
это точно. Если погода очень жаркая, я вам, чтобы вы отвезли меня
в обратную сторону. Я не собираюсь просить вас взять меня к Кланвильям
на этот раз. Я всегда готов услужить другу, не так ли?

Как раз когда наступила ночь, Ум Шульпад отправился прогуляться на другую сторону
из группы деревьев. Когда он вернулся, было темно, неся большую
охапку свечных кустов, которые он собрал днем и
спрятал в надежном месте. Он отнес их - не в шерм, принадлежащий
лагерю, в котором он был гостем, а в заброшенный шерм, который раньше
занимал Герт Гемсбок. Разбросанные кусты шермовой изгороди он
переставил не против ветра, а со стороны, обращенной к лавке. Он
сложил кусты для свечей у холодного очага, а затем тихо прокрался
прочь.

Позже, когда в лагерях начал гаснуть свет, он тихо вышел
вышел из циновки, в которой он имел обыкновение спать, со своей
скрипкой подмышкой и тихо пошел вверх по склону холма. Добравшись до
покинутого шерма, он улегся за переставленным забором,
раскурил трубку и стал ждать.

Коос Бестер не ужинал. Расставшись с Натаном, он пошел и
сел на камень недалеко от того места, где стояла его повозка. Его
лошади были стреножены неподалеку, на склоне холма. Он хотел, чтобы они были рядом.
компания в течение бесконечных часов надвигающейся темноты.

Его страх перед сверхъестественным на мгновение утих.
вон. Это было ощущение того, что он находится в безжалостном рабстве у
Натана, которое прямо сейчас сводило его с ума. Он не ожидал, что уснет, но
он думал, что сможет отдохнуть, окутанный царственной тишиной этой ночи
.

Когда все стихло, когда самый последний проблеск света исчез из лагеря.
Коос встал и вернулся к своей повозке. Он завернулся
в одеяло и улегся между колес. Его мозг, казалось,
стал немного прохладнее; тупость крайней усталости притупила его
способности и смягчила его горе. Он почувствовал благодатное прикосновение
крыло спать во веки. Неужели Бог сжалился над
его--

Странное мерцание света поднималась и опускалась. Что это может значить?
Он пришел с холма над магазином. Он должен встать и посмотреть, что
он имел в виду. Ужас! яркий огонь-растет и падает в scherm
человека, которого он убил. Тем не менее, он пытался вразумить себя, что
глупость думать, что было что-то призрачное о
обстоятельство. Без сомнения, какой-то блуждающий--

Его волосы стояли на конце, и он закричал вслух. Из шерма возникли
ноты воздуха, который он так хорошо знал. Ударили по струнам,
пиццикато смертоносной мелодии, казалось, разливалось по его телу, пока
каждый нерв не завибрировал от этого ненавистного звука. Он бросился через
разделяющее пространство и забарабанил кулаками в железную дверь
Спальни Натана, пока все здание не загремело.

Натан в смертельном страхе вскочил с кровати.

- Кто это и в чем дело? - крикнул он.

- Открывайте, быстро! Это я, Коос. Открывайте, открывайте!

Натан отодвинул засов, и в комнату, тяжело дыша, вбежал Коос.

- Я видел его призрак - он там, в шерме.

- Сгинь, Коос. Иди спать.

"Это там; пойди и посмотри сам".

Натан совершенно не боялся сверхъестественного. Он надел пару
ботинок и вышел наружу, сопровождаемый дрожащим буром. Все было погружено в
темноту; ни малейшего проблеска света не было видно в окрестностях шерма
ни один звук не нарушал тишины ночи
.

- Ну, у тебя же должны быть `крысы", Коос. Иди спать.

Коос смиренно попросил разрешения полежать на полу в комнате Натана
до утра. Натан немного поворчал, но, наконец, согласился
удовлетворить его просьбу.



ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.

"КТО РОЕТ ЯМУ..."

На следующее утро, едва забрезжил день, Натан и Коос Бестер отправились в путь
из Намиеса. Коос совсем не спал в течение
предыдущей ночи. Его лицо выглядело осунувшимся, руки дрожали
так, что он с трудом застегивал ремни сбруи.

Утро было прозрачным, как капля росы, и дюны выглядели
сверхъестественно чистыми и отчетливыми, впадины были заполнены
тенями янтарного оттенка. Трасса узкой извивающейся лентой пролегала над
пустошью сочной травы. Причудливая форма Бантом-Берга проявлялась постепенно
перед путешественниками, словно предостерегающий перст, указывающий на огромную
смертельную ловушку, центром которой он является, когда, когда солнце появилось над
горизонтом, его стрелы внезапно ударили, как будто была открыта дверца печи.
внезапно открылся. Короткий, прерывистый вздох, как бы вздох изумления
в предчувствии огненных ужасов этого дня, казалось, пронесся на запад
над пустыней.

Они добрались до места под названием "Инкруип", и здесь было решено
развернуть команду и дать ей отдых. Название является буквальным переводом на голландский язык
слова на языке бушменов, которое означает "подкрадываться". Маленький камень
kopje стоит здесь, и в своей стороне узкого прохода, через который
обычного размера человек может просто удается себя заставить. Небольшой камеры
потом дошло, и от этого еще проход ведет. В нее можно пройти
только на руках и коленях. Она быстро сужается и в длину
внезапно обрывается под углом около сорока пяти градусов на протяжении примерно десяти футов.
В нижней части находится небольшое дупло, в котором всегда можно найти несколько
pannikinfuls красиво свежая, прозрачная вода, которая ледяным холодом.
Однако требуется два человека, чтобы добыть воду в Инкруипе, для человека, который
спускающийся по наклонной шахте не может выбраться обратно, если ему не помогут
кто-нибудь тянет его обратно с помощью ремня, привязанного к его ногам.

Скалы на западной стороне небольшого холма все еще давали
небольшую защиту от палящего солнечного света. Двое мужчин подобрались поближе
к низкому, перпендикулярному выступу скалы, над которым медленно пробивались лучи
ужасного солнца. Песок был таким горячим, что
лошади не могли стоять спокойно, поэтому они беспокойно переступали с ноги на ногу в
тщетной надежде облегчить обжигающие ноги.

"Боже, но разве это не просто знойно!" - сказал Натан. Ему удалось втиснуться
его маленькое тело оказалось в полоске тени, слишком маленькой, чтобы вместить большую часть тела
бура, который был в значительной степени подвержен солнечным лучам.

Коос пробормотал что-то неразборчивое в ответ. Натан, несмотря на жару,
чувствовал себя в хорошей форме; он был настроен на беседу.

"Боже, Но разве не забавно, что большой, сильный парень, как ты, должна иметь в
делай все, как я скажу тебе, что ль?"

Натан не мог видеть лица своего спутника, поэтому он пошел на garrulously--

- Я скажу тебе, что я собираюсь сделать; я просто собираюсь хорошенько отдохнуть
в вашем лагере на два-три дня. Ты можешь съездить в Гамоуп и
забрать товар; я останусь и подбодрю хозяйку, хорошо?

Кооса закусил губу до крови. Его лицо, по-прежнему отвернувшись от
Натан, оказалось почти фиолетовый; вены у него на висках появилась как
хотя они все равно прорываются. Натан продолжал: "Ты должен извинить меня, старина;
Я сам не женат, и, более того, я не уверен, что когда-нибудь
буду женат, но я часто думал, что у женатого мужчины не должно быть никаких
секретов от своей жены. Разве ты не согласен со мной, а? Коос все еще
сохранял молчание. "Что ж, молчание дает согласие, как говорится в тетрадях,
так что, я полагаю, вы согласны со мной. Это так, и не на минуту
желая сказать что-нибудь, что могло бы привести свои мысли в
неприятное направление, и я уверен, вы увидите, что это только из
дружба, что я его спрашиваю-Что ты скажешь своей жене об этом
маленькую интрижку на другой день?"

- Нет, - хрипло ответил Коос.

"Что ж, я думаю, вы совершили ошибку, не сделав этого, и вы должны позволить
мне убедить вас рассказать обо всем вашей жене, как только мы доберемся до вашего
разбей лагерь. Если хочешь, можешь отложить рассказ до утра, но
тебе лучше покончить с этим, как сказал тот человек, когда запрыгнул на спину
аллигатора.

"Почему я должен рассказывать своей жене?"

"По нескольким причинам. Одна из них заключается в том, что если бы она услышала об этом от
кого-нибудь другого, она бы подумала, что ты ей не доверяешь, разве ты не знаешь.
Другой заключается в том, что у меня есть основания подозревать, ваша жена не любят меня
а также мне она нравится, и я хочу, чтобы она знала, что друг у меня был в
вы все через это дело. Видишь?"

В мозгу Кооса, казалось, что-то щелкнуло. Напряжение сразу спало.
прекратилось, и он вздохнул свободно. Странные огни замерцали перед его глазами.
а уши наполнились необычными звуками. Он, казалось,
пережить несколько часов, а приятный бред в течение нескольких
сек. Голос Натана напомнил ему ощущение своей
окрестности. Затем свет и звуки внезапно исчезли, и
идея, родившаяся в суматохе, предстала взрослой в
ужасной и восхитительной наготе. Его измученная жаждой душа испила до дна
чашу ужасной надежды, и дюны, казалось, расцвели, превратившись в раскаленный докрасна,
адский сад.

"Послушай, старина", - продолжал еврей, дергая своего собеседника за рукав
, чтобы подчеркнуть то, что он сказал. "Без глупостей, имей в виду; ты должен
рассказать все своей жене. Видишь?

"Я скажу ей".

- Да; и скажи ей также, что она должна обеспечить мне полный комфорт
пока тебя не будет; и, по сути, делать все, что я ей скажу.
Видишь?

"Да; я скажу ей все, что."

"Вот так мне нравится слушать, как ты говоришь ... приятным и дружелюбным, вы
знаю. Я вижу, мы станем хорошими друзьями, да? Я не буду
строг с тобой, Коос; и если ты сделаешь все, что я от тебя хочу, мы оба будем
вполне счастлив. Видишь?

Коос ответил ровным, жизнерадостным голосом, что сделает все возможное
чтобы удовлетворить желания Натана во всем. - Сказал Натан, - совсем
добровольно, что если погода продолжал жарко, он не станет настаивать на
гонят обратно через дюны, он представит
неудобство двух дней вместо Puffadder. Коос
выразил надлежащую благодарность за это свидетельство
внимания.

Сердечность, таким образом, была восстановлена, двое поболтали в самой дружеской
манере. Фактически, можно было бы подумать, что взаимно удовлетворяющий
отношения, существовавшие неделю назад, никогда не прерывались.

Когда пришло время начинать снова, Натан попросил Кооса извинить его.
он не может встать и помочь инспану, поэтому Коос обошел холм
туда, где стояла повозка, и разложили упряжь, готовую к надеванию на лошадей.
лошади.

Кооса отнесли обратно в тележку изе kopje маленький бочонок воды
которые были помещены в тени. Никто не мечтает о поступлении
Bushmanland без хотя бы одно из таких бочонков. Он приложил немало усилий, чтобы
убедить Натана не пить больше, чем простой глоток. Натан, который
привык путешествовать по пустыне, знал, что это хороший совет,
каким бы трудным ни было следовать ему; что никогда не следует прикасаться к воде, если есть возможность
избегайте этого, находясь под лучами жаркого солнца. Натан был чрезвычайно
горд самообладанием, которое он проявил, последовав совету, ибо
он был действительно очень хочется пить, и много бы дал за глоток
что-нибудь прикольное.

Но после того, как Коос разложил упряжь, он проделал очень любопытную вещь:
он проковырял ногой ямку в раскаленном песке и в нее
вылил все до капли содержимое маленького бочонка. Ему не нужно было
утруждать себя очисткой отверстия, потому что жаждущий песок выпил
воду так быстро, как если бы ее вылили в космос через край
кабины воздушного шара. Однако нет ничего лучше систематичности.
когда у тебя в руках важная работа. Он убрал пустой бочонок под
он сел на сиденье повозки, а затем пошел за лошадьми.

Эти бедные животные стояли всего в нескольких сотнях ярдов от нас, взгромоздившись
, как стадо коз, на низкий выступ из светлого камня. Это было
для их ног более терпимо, чем красный, обжигающий песок. Послушные,
хорошо обученные животные стояли неподвижно, пока Коос не подошел и не поймал их. Он
смеялся так от души, что слезы текли по его щекам, и он был
едва в состоянии развязать путы на передних ногах самого младшего
лошадь, которую, будучи отданной в кочевье, всегда необходимо было беречь.
Он вел лошадей к телеге, и через несколько минут они стояли в
следы беспокойно переминаясь ногами время от времени, и, глядя
с нетерпением туре за сигнал к старту. Коос позвал Натана, который
вышел вперед и со стонами занял свое место на жестком,
незащищенном сиденье автомобиля.

Начало было положено. Натан, казалось, изжарился на жаре. Следов больше не было.
Потому что всякий раз, когда дул ветер, постоянно движущийся песок
за час замел бы следы целой армии. Коос, однако, знал
каждый поворот и изменяющуюся складку в конечностях дюнного монстра и принял
преимущество каждой впадины, позволяющее ему прорываться через одну за другой
из бесконечной серии похожих на щупальца гребней в самом
уязвимом месте.

Жар был неописуемый. Лошади покрывались пеной пота на
каждом подъеме. Она тут же высыхала, превращаясь в клейкие хлопья белой пасты
всякий раз, когда трасса вела под уклон. Натан испытывал все возрастающие муки
от жажды, но он все еще прислушивался к уговорам своего спутника
не пить под палящим солнцем и, таким образом, не расслаблять свои поры
до тех пор, пока из его тела не вытечет вся влага до последней капли. Он соответственно,
с возрастающим восхищением собственной выносливостью, полный решимости
держаться до последней крайности. По его поведению можно было бы предположить
, что это проявление очевидной осмотрительности в его собственных интересах
на самом деле было чем-то, за что Коос должен был быть чрезвычайно благодарен
.

Двадцать жарких миль дюны-Землю посетил; в день
такие, как этот, лучше пятидесяти, в открытой пустыне. После того, как они проехали
около восьми миль, Натану показалось, что жажда совершенно невыносима, поэтому он
заставил Кооса остановить повозку и достать бочонок из-под сиденья.

- О, Магтиг! - воскликнул Коос. - Бочонок пуст!

- Пуст! - взвизгнул Натан в агонии. - Тогда я умру от жажды. Смотри
сюда, ты, проклятый пес-убийца; я заставлю тебя покачаться за это.

Коос ответил, что ему очень жаль; он предположил, что пробка
, должно быть, выскочила от тряски. Настроения Натана чередовались
между жалобным хныканьем и бессильной яростью; его слова,
между богохульными поношениями и мелкими мольбами. Кооса его
лучшие утешать его, обещая воде в течение двух часов.

Трасса теперь вела вверх по глубокому и узкому проходу между двумя ответвлениями,
которые уходили корнями в главную дюну почти в одной и той же точке и которые
шли параллельно на протяжении нескольких миль. Один из них нужно было пересечь недалеко от
его исходной точки в месте, где он слегка изгибался и где
ветры проделали неглубокую брешь. Эта местность была похожа на самый внутренний
круг ада. Пока лошади храбро пробирались к пролому через
раскаленный песок, в котором они тонули по самые копыта, Коос
выпрыгнул из повозки, чтобы ослабить напряжение, и попросил Натана сделать
то же самое. Натан, однако, жалобно отказался, сказав, что не может
не пройти и десяти ярдов по песку.

Они достигли вершины подъема, и Коос остановил лошадей, чтобы
дать им взбучку. Затем он забрался в повозку и занял
свое место рядом со своим страдающим товарищем. После того, как они отдохнули пару минут
, Натан сказал с хрипотцой отчаяния в голосе--

"Продолжай, Коос, ради Бога! Я умираю от жажды!"

Коос подобрал поводья, готовясь тронуться с места. Затем он попросил
Натана на минутку встать, чтобы он мог отрегулировать сиденье.
Натан, кряхтя, наклонился вперед и приник ухом к Земле его руки на
всплеск-доска. Коос схватил его своими огромными ручищами, высоко поднял
гаечным ключом и швырнул вниз по склону дюны.

Поводья он зажал между коленями, кнут наготове стоял на своем
силы. Через мгновение упряжка, освеженная короткой паузой, неуклюжим галопом тащила
тележку вниз по склону дюны.

Проехав около двухсот ярдов, Коос потянул лошадей назад.
они встали почти на дыбы, и повозка внезапно остановилась. Он посмотрел
круглый; Натан медленно бредет по песчаному склону, каждый падает
несколько ярдов. Ку позволило ему приехать в течение примерно пятидесяти ярдов
телега, и тогда он призвал лошадей на прогулку. Натан сделал отчаянное усилие
и перешел на ошеломляющий бег, который несколько сократил дистанцию
. Затем Коос пустил лошадей рысью и услышал позади себя
хриплый и сдавленный крик, как у дикого зверя в агонии. Через несколько
минут он снова вывел команду на прогулку и оглянулся. А
неподвижная фигура лежала, скорчившись, уткнувшись лицом в песок.

Коос издал дикий смех, страшный для слуха, и погнал лошадей
вперед бешеным галопом.



ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.

НАХТМААЛ И ПОСЛЕ.

Через несколько дней после отъезда Натана и Кооса Бестеров великих
состоялось ежегодное мероприятие - визит пастора Голландской реформатской церкви в
Намиес.

Преподобный Николас Жубер, проживавший в Гари, в двухстах милях отсюда
по прямой, через пустыню, совершал поездку по Бушменландии
каждую осень. Он отправился в собственных комфортабельных
весна-универсал, команды лошадей, для которых были предоставлены более
зажиточный среди треккинговых буров, в качестве эстафетистов по предписанному маршруту.

Треккинговые буры собирались у разных водоемов, чтобы встретиться с
пастором. Будут проводиться службы, проводиться катехизации, конфирмации,
заключаться браки и крестины.

Намиес, если летние дожди были обильными, является отличным
местом сбора треккеров-буров Северных бушменов; фактически,
в таких случаях можно увидеть несколько десятков лагерей, сгруппированных вокруг холмов
и пастор знал, что значит проповедовать там
нескольким сотням душ.

В этих встречах мало что особенного. Энтузиазм - это
не их элемент, ибо бур, и в особенности бур-путешественник,
принимает свою религию, как и все остальное, спокойно и без страсти или
возбуждения. Проповеди в основном богословские, молитвы
чрезвычайно длинные, Ветхий Завет более очевиден, чем Новый,
пение псалмов и гимнов гнусавое и чрезвычайно утомительное для любого
тот, у кого музыкальный слух.

Этот вид религиозного собрания известен как "Нахтмаал", что
является голландским эквивалентом Вечери Господней. В более цивилизованных
районы, в которых буры собираются издалека и поблизости вокруг разных
церковных зданий четыре раза в год. Однако в Бушменланде нет
церковных зданий, поэтому пастор собирает своих бродячих овец
вместе раз в год, обычно осенью, но, конечно, время
должно определяться дождями. Таким образом, они остаются в курсе
официальных обрядов исповедуемой ими религии.

Странное и разношерстное сборище можно увидеть под натянутым тентом из
"оленьих парусов", как называют брезентовые комбинезоны фургонов
над полюсами. Наверное сборки содержится большая доля
непривлекательных женских ликах, чем можно было бы найти в любом другом
сбор кавказцев. Однако то тут, то там можно заметить
удивительно красивое лицо, сияющее, как свежая лилия среди увядших кочанов
капусты. Среди лиц мужчин можно заметить множество разнообразных типов.
Некоторые показывают, прочный дворянства, которое обеспечило бы их владельцам ярмарка
средства к существованию в любой город, где проходит арт. Наиболее заметные
характеристика мужчин и женщин-это вялость отношение качестве
также самовыражения.

Все были удивлены отсутствием Натана; по очевидным причинам он всегда
обязательно присутствовал на Nachtmaal. Это прекрасное время
для сведения счетов, для обмена грудами шкур, шакальими шкурами,
и кароссами, последние сделаны ловкими руками бурских женщин из
шкуры курдючных овец, а также шкуры диких животных
. Натан не оставил никаких инструкций; он даже забрал ключи от
маленького железного сейфа, в котором хранились векселя, "прощай" и
признания долга, которые буры время от времени подписывали перед
покрывали их счета, были сохранены. Такие транзакции влекли за собой разорительные расходы
процентная ставка за предоставленное жилье и, как правило, выплачивалась
в назначенное время. Макс знал, что у Натана их было необычайно много
под рукой их было несколько. По нескольким причинам отсутствие Натана было
абсолютно необъяснимым.

Поскольку треккинговые буры собирались отовсюду, Макс провел за этим занятое время.
Среди буров, казалось, было обычным делом, что каждый человек
должен иметь по крайней мере одну новую заметную деталь в своем наряде в
Нахтмаале. У Макса было принято заколачивать клапан двери гвоздями .
прилавок в назначенное время, чтобы женщины, многие из которых
неисправимые воришки, не толпились под полками и
"хватали неучтенные мелочи".

Воскресенье прошло с его почти бесконечными богослужениями, и в понедельник Мария
и Петронелла сочетались браком со своими поклонниками.
Свадеб было всего две из примерно дюжины. Однако они были самыми заметными.
Вряд ли можно использовать термин "модными".

Невесты были одеты в белые муслиновые платья с бледно-зелеными поясами. А
один венок из оранжевых цветов была разделена между ними. В
женихи взимали взносы с нескольких друзей за одежду из черного сукна
, в которой они венчались. Черное сукно, во многом
независимо от подгонки, представляет собой бур идеал совершенства мужчины
одежду.

Вечером что-то отдаленно похожему на увеселение состоялось
в лагере Хаттинг. Рядом со старым Шалк вагоном стоял другой, который
были заимствованы для этого случая, и между палаткой-кадры из этих
транспортные средства, некоторые из бэк-паруса, которые образовались на крыше
extemporised церковь в предыдущий день, были растянуты. В пространстве
накрытая таким образом компания сидела, пока не было выпито бесчисленное количество чашек кофе
по кругу. Пришел министр Мейнхеер и оставался около получаса
. После того, как он направился к своему фургону, который стоял
по другую сторону холмов, Ум Шульпад достал свою
скрипку и заиграл веселую польку.

О танцах под навесом, конечно, не могло быть и речи из-за
песка. Однако в большом мат-хаусе и в палатке
полы были закалены в процессе эксплуатации. Содержимое этих зданий было
вскоре вывезено и сложено снаружи, и несколько пар сразу же начали
танцы. Каждая невеста и жених танцевали только один
с другими, и пары, которые встали на первый оставалось, как
правила, партнеры на целый вечер.

По окончании каждого танца пары, у которых было ограниченное количество мест
, выходили на улицу и усаживались под навесом, освобождая таким образом
место для еще одной эстафеты. Единственным источником света были несколько тусклых свечей,
и пыль, поднятая с расшатанных полов, висела густыми облаками.
Танцы проходили в молчаливой, деловой манере, каждая леди
держала партнера сцепленными пальцами за его шею, в то время как он
обхватил руками ее крепкое тело чуть ниже подмышек и
сцепил руки у нее за спиной.

Сюзанна отказалась танцевать; они с Максом сидели рядом за навесом
, слушая музыку. Оом Шульпад сидел и играл между
циновкой и палаткой, так что польки были слышны одинаково хорошо
в обеих.

Старый Шалк сидел в кресле под навесом и говорил oracularly к
внимательный круг. Его жена, устав от трудов дня, была
рухнула на табурет в шерме, откуда она постоянно разливала кофе
с помощью служанок-готтентоток.

"Интересно, где Кооса Бестер", - сказал Оом Dantje Ван Rooyenбыл; "Я никогда не
знал его, прежде чем пропустить Nachtmaal".

"Я проезжал мимо его лагеря в четверг, - сказал бур с востока, - и его
жена сказала мне, что он лежит больной в циновке".

"Она сказала, что с ним случилось?" - спросил старый Шальк.

"Да, она сказала, что у него болела голова, и что он не мог спать, и
не хотел есть и говорить. Вы слышали, что он убил двух своих лошадей
когда шли через дюны после того, как он ушел отсюда? Они умерли сразу после того, как
он добрался до дома.

"Нет, я этого не слышал. Натан был в лагере?"

"Нет, я ничего не слышал о Натане".

"Это странно; они с Коосом уехали отсюда в прошлую пятницу".

"Тогда как это может быть? Мой сын Дидрик встретил Кооса, когда тот возвращался домой из
дюн в пятницу вечером, и он был один.

Старик Шалк несколько минут молча курил; затем он позвал Макса,
который немедленно вошел.

"Макс, ты слышал, когда возвращается Натан?"

"Нет, Ум, я ничего не слышал о нем с тех пор, как он уехал отсюда с Коосом
Bester."

- Это было на прошлой неделе, в пятницу, да?

"Ja, Oom."

Старый Шальк долго курил в тишине; Макс присоединился к Сюзанне
снаружи. Один за другим гостям мужского пола, встав со своих мест и покинули
тент. Снаружи они собираются в две или три группы и говорящий на
шепот. Дидерик, молодой бур, о котором упоминалось в
разговоре с Оом Дантье ван Роойеном, был вызван из циновочного дома,
где он танцевал.

Дидерик повторил свой рассказ. Он, несомненно, видел Кооса Бестера.
вечером того же дня он ехал один со стороны дюн.
после чего Коос и Натан покинули Намис. Хотя не сказано, он был
известно, что Кооса Бестер убил Герту антилопу, и у каждого из них
заметил странность образом Кооса' с тех пор.

Тень опасения, казалось, упала на компанию. Мужчины
молча подняли глаза и прочли в глазах друг друга свои собственные зловещие
мысли. Макс заметил перемену, произошедшую с остальными, и
поинтересовался причиной. Старый Шалк снова послала за ним, и спокойно
сказал ему факты так, как они стояли, и оставил его рисовать его самостоятельно
вычеты.

В полночь молодожены провели в своих
вагоны, которые стояли на небольшом расстоянии друг от друга, с помощью
группа молодых мужчин и девушек. После некоторой грубоватой возни и
неискушенных шуток эскорт вернулся в лагерь Хаттинга. Вопреки обычаю
вечеринка сразу же распалась, разные семьи вернулись в свои лагеря
в молчании или шепотом делясь друг с другом своими
дурными предчувствиями, которые они испытывали.

После этого несколько буров встретились в качестве своего рода неофициального совета, чтобы
обсудить ситуацию и решить, что лучше всего сделать в условиях
обстоятельства. Встреча состоялась в лагере Хаттинг, и Max
присутствовал. Было решено, что группа из шести человек должна начинаться на
еще для Inkruip. Отдохнув там до рассвета, они отправлялись дальше.
по следам повозки через дюны. Маршрут дюны быть
кратчайший путь в лагерь Ку Бестера, нет необходимости для отправки
участник объезжать по дороге.

Естественно в срочном порядке необходимо было допросить
Самого Кооса. Ветер не дул с какой-либо силой с тех пор, как
дата отъезда пропавшего мужчины истекла, поэтому не будет никаких
трудности в нахождении и после след.

В ходе обсуждения пришли к нескольким весьма подозрительных обстоятельствах
свет. Все они были более или менее пустякам, но, под
обстоятельств, они стали существенными. Один заметил, как мимо проходил Коос
сам, что-то бормоча и судорожно сжимая руки. Другой заметил
, как он смотрел на Натана с ужасным выражением лица. Затем убийство
лошадей. Было хорошо известно, что Натан был в компании Кооса
когда Герт Гемсбок был убит. Снова и снова допрашивали молодого человека
который проходил мимо Кооса по пути из дюн и
Подвергли перекрестному допросу, но его рассказ нельзя было опровергнуть. Все чувствовали себя
удовлетворенными тем, что произошла трагедия, и стремились прояснить эту
тайну.

Через час вечеринка под руководством Оома Дантье ван
Роойен, который ехал на той самой лошади, которая, как предполагалось, убила
Герта Гемсбока, тронулась в путь. Незадолго до рассвета достигли Инкруипа.
Здесь был сделан привал. Самого стройного мужчину заставили спуститься в
наклонную шахту, чтобы наполнить водой фляги. В
первый проблеск рассвета седлам были снова размещены на конях.

Спуре телеги лежал столь четко, как если бы это было сделано
в предыдущий день. Особенность песка пустыни в том, что, если
ветер не слишком сильный, он сохраняет отчетливый след в течение
недель или даже месяцев.

Вскоре после старта было обнаружено, что обычный маршрут через
дюны был отклонен; след отклонялся влево,
в сторону Бантом-Берга, и вел через участок, который, согласно
патриарх вечеринки, которого никогда раньше не пересекало транспортное средство.

"Аллемахтиг!" - сказал Ум Дантье, пробираясь сквозь песок, который почти
добрался до колен своей лошади: "Неудивительно, что он убил двоих из своей команды!"

След все больше и больше приближался к Бантомбергу. День был прохладный,
был легкий бриз, дующий с юга, так что ни люди, ни кони
в очень тяжелом положении. Вдруг след изогнутые в сторону щели в
справа дюны. В восхождении к этому мужчин, в один голос,
слезли с коней. Когда они достигли середины щели
они остановились, чтобы отдышаться.

"Посмотри туда", - сказал Оом Dantje, указывая на пару шакалов подбирающиеся
на маленьком пятачке скраб около двухсот ярдов.

"Да, и вон над тем пучком торчат уши другого",
сказал один из мужчин.

Они медленно двинулись дальше. По пути они увидели еще нескольких шакалов.
Они бежали рысью или крались вправо и влево. Ум Дантье натянул поводья.
он поднял руку, давая знак остальным остановиться. Затем он
указал на то, что казалось фрагментами разорванной одежды, разбросанными
по песку по обе стороны дорожки. Они подъехали немного ближе,
но снова остановились - на этот раз единодушно, потому что под окружающими
кустами, куда их утащили шакалы, они увидели
разбросанные кости человеческого тела.

Не было никаких сомнений относительно идентичности останков. Различные предметы одежды
Были хорошо известны как принадлежавшие Натану.
Каждый фрагмент был тщательно собран и помещен в мешок, который один из мужчин
использовал как седельную попону. Также была найдена записная книжка с
документами, связкой ключей и серебряными часами. Они были
аккуратно уложены в седельную сумку.

Ужасный сверток был привязан поперек седла одной из лошадей,
и кавалькада двинулась обратно в Намис, мужчины по очереди спешивались.
подвезти человека, который одолжил ему лошадь для целей
перевозившая останки. Была уже почти полночь, когда они достигли Namies.

Старый Шальк сразу осознал свой долг помощника фельдкорнета.
Не прошло и получаса, как гонец на коне был уже на пути к Особому отделению.
Магистрат принес причудливо нацарапанный отчет о расследовании.

Максимум был направлен на. Он стоял над мешком, который содержал смертных
останки его брата с очень белое, испуганное лицо. Он был заполнен
с ужасом, но не почувствовал горя. Покойник заслужил смерть своего брата.
ненависть и презрение. Макс ни на секунду не притворялся, что испытывает какие-либо чувства.
печаль. Он не мог не чувствовать, что судьба, которая постигла кого
он инстинктивно знал, был в значительной мере правила
убийство, совершенное на ни в чем неповинных товарищей-существо во многом заслуженно.

В течение четверти часа почти каждый житель Намиеса был в лагере
Хаттингх. Старый Шальк сидел на своем стуле и вещал пророчески
свои взгляды на это событие всем без исключения. Был разожжен костер -
чайники, миски и другие принадлежности были принесены из
окружающие лагеря и что-то вроде кофейни-парламент заседал до
еще долго после восхода солнца.

Мешок с этим ужасом не открывали до прибытия Специального судьи
он был подвешен на развилке высокого кухонного шкафа
примерно в пятидесяти ярдах от него. В сторону этого дерева, на котором росли такие ужасные плоды
, время от времени бросались украдкой испуганные взгляды. В
дети, которые выползли и присоединились к старшим, съежилась в ужасе
против последнего за ноги, пока темнота продолжалась. Когда рассвело
любопытство взяло верх над испугом, и они выползли наружу и
заняли позиции в малые группы вокруг koekerboom, но на
почтительном расстоянии. Часами они молча смотрели, широко раскрыв глаза и
зачарованные, на Предмет, который висел на своей развилке, поднятый к ней самим собой
собственным действием, когда разумное существо, подобно Аману в древности, было повешено на
высокая виселица, которую он приготовил для Мардохея.



ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ.

"КТО ЛОМАЕТ ОГРАДУ..."

Ночь только что упал, когда Кооса Бестер прибыл в его лагерь после
оставив Натана, его гонитель, в свою ужасную судьбу в горящем
дюны. Коос прибыл в состоянии сильнейшего возбуждения и высочайшего
духа. Его упряжка была в плачевном состоянии; бедные лошади просто
отшатнулись на несколько ярдов, когда их растянули, а затем обессиленно опустились
на землю. Готтентот слуги попытались заставить их встать и
ходить медленно, с тем чтобы постепенно остыть перед употреблением. С
трудности руководителей были у их ног. Уиллеров, однако,
ни ударами, ни уговорами не удалось заставить подняться; примерно через
час после этого было обнаружено, что они мертвы.

Миссис Бестер было очень не по себе; она чувствовала, что что-то не так. Koos
выпил много воды, но не смог заставить себя поесть. Через некоторое время
он бросился на кровать и сразу же погрузился в глубокий сон
который продолжался до полудня следующего дня. Затем он стал яростно
плохо. В шутку тендерной жены он съел немного еды на
пробуждение, но он был не в состоянии держать на животе. Затем он пролежал
в постели пару дней, в течение которых почти не разговаривал.

Все остальные буры ушли в Нахтмаал в Намисе, так что,
за исключением ее старого и немощного отца и готтентота
слуг, Миссис Бестер было не к кому обратиться за помощью или консультацией.

Однажды ночью Кооса начал бормоча себе под нос; с этого времени он, казалось,
быть совершенно лишен своего понимания. Иногда он ел пищу, которая была
поставил перед ним тарелку с жадностью. Прошли в шесть дней и ночей
образом. Он, казалось, страдал острой боли в голове и быть
постоянно хочется пить. Наконец он снова крепко заснул. Миссис Бестер
забрала детей из циновочного домика и оставалась с ними в повозке
с целью успокоить их. Посреди ночи
она тихонько выскользнула и на цыпочках подошла к двери циновочного домика. Она
внимательно прислушалась, но не услышала ни звука дыхания. Затем она
тихонько чиркнула спичкой и заглянула под дверную щель. Кровать была
пуста. Она позвала слуг, и был произведен обыск, но никаких следов
ее мужа обнаружить не удалось.

Коос Бестер проснулся незадолго до полуночи и сел в постели. Он не мог
вспомнить, где он и что произошло. Он встал и ощупью осмотрелся;
тогда он понял, что находится дома, в своей собственной циновке. Затем
прошлое постепенно вернулось к нему, и несчастный понял, что он
запятнал свою душу двойным убийством. Его повесят, это было ясно.
теперь он был уверен; он сдастся и покончит с этим делом как можно скорее.
возможно. Поскорее покончить со всем этим - вот о чем он очень беспокоился.

Но где же его жена и дети? Какие-то слабые, мерцающие воспоминания о
том, что произошло во время его бреда, вернулись к нему, и он пришел
к верному выводу относительно их отсутствия. Он был рад. Это было
ужасно быть одному, но страх встретиться со своей женой и рассказать
ей - а он чувствовал, что неизбежно должен будет, когда увидит ее в следующий раз - о том, что у него было
молодец, не давала ему звонит ей. Он был абсолютно уверен, что она и
дети были в вагоне, под рукой.

Темнота была полна ужасных и угрожающих фигур; скорчившиеся фигуры
скорчились по всему полу. Далекий, слабый вой шакала донесся
со стороны дюн; это напомнило ему хриплый,
отчаянный крик Натана, когда он понял, что его бросили умирать от
жажды. Циновочный дом с его обитателями, полными таинственных теней и
съежившихся фигур, стал невыносимым. Лучше ощущение свободы снаружи
под обвиняющими звездами, где человек может убежать от того, что
кажется, что оно ползет к его ногам, как бы обхватывая колени. Он поднял
дверную заслонку и вышел в ночь.

Готтентот, слуги населяли scherm примерно в пятидесяти ярдах к
задний лагеря. Готтентоты часто сидеть больше половины ночи,
они болтают, смеются, и танцуют. Миссис Бестер, ради сохранения
по соседству тишины, велела слугам убрать их шерм
подальше. Соответственно, они перенесли свои пожитки на
другую сторону небольшого холма, примерно в двухстах ярдах отсюда, на
с правой стороны лагеря. Здесь они могли проводить свои ночные
jollifications вволю, никого не трогаю или
ничего, кроме сурикатов в соседних норах.

Странствующий незнакомец из Великого Намакваленда прибыл в течение
вечера. У этого человека был рамки, с которым он играл
со знанием дела. Несколько месяцев назад он посетил Namies, и у один
ночь слушал Герт антилопа играл в свою любимую Дуду. Удара
с восхищением мелодии, он поднял его вверх. Он теперь был
популяризируя ее среди жителей Пустыни, поскольку он играл на ней в
каждом шерме, который посещал.

Кофе был приготовлен из жженой ржи, накануне сдохла овца;
таким образом, в шерме были продукты для пиршества. Компания
были танцы к серии Вдохновляющие барабанов, а теперь отдыхает
пространство от их кропотливой leapings и gruntings. Незнакомец играл
мелодию Герта Гемсбока в качестве интерлюдии к барабанам. Горел яркий костер
из кустов для свечей. Все, кроме игрока "рэмки", лежали на земле.
отдыхали за забором "шерм".

Когда Коос Бестер вышел из циновочного домика, он сразу же испытал
чувство облегчения. Его голова была непокрыта, и прохладный ветерок, гулявший
над пустыней, освежил его мозг. Звезды, может, он нашел, жаль как
ну, а обвинять; ночь, казалось, жалел его страдания. Он
оглянулся на заднюю часть лагеря, в том направлении, где раньше был
шерм слуг, и с облегчением увидел, что света нет. Он
хотел быть свободным - даже от намека на присутствие другого
человеческого существа - до тех пор, пока не восстановит свои искаженные способности. Песчаный
дорога вела мимо лагеря; он повернул направо и медленно зашагал по ней
опустив голову.

Он резко остановился, потому что до его ушей донеслись звуки до ужаса знакомой музыки
; затем он вздрогнул и ахнул, потому что в глаза ему ударили отблески костра,
доносившиеся из-за небольшого холма. Находясь с наветренной стороны от холма, он
не мог точно разобрать, что за мелодию играли. Он знал, что
это был инструмент рэмки - что само по себе было достаточно ужасно.
Холодная рука, казалось, прокралась к его груди и постепенно сомкнулась на
его пораженном сердце. Он стоял неподвижно и пытался уловить мелодию
именно. Он напряг каждый нерв, чтобы закончить, но ветерок
немного посвежел, и до него донеслось только неопределенное позвякивание. В
его пошатнувшемся сознании твердо стояла только одна мысль - он должен подойти
поближе и определить, кто был музыкантом и что это за мелодия, которую играли
. Он судорожно прижал руки к ушам и шагнул,
пригнувшись, к холму.

Он добрался до холма и осторожно поднял голову, пока не смог
заглянуть поверх его вершины. Музыкант сидел спиной к наблюдателю
прямо внутри шерма. На фоне рассеянного свечения
в углях - ибо пламя погасло - очертания его головы и
плеч были четкими и черными. В голову Кооса пришла уверенность
, что он смотрит на призрак человека, которого он убил.
Неимоверным усилием отчаянной воли он оторвал прикрывающие его руки
от ушей, и безошибочно узнаваемые звуки музыки мертвеца
громом врезались в его мозг.

Затем безумие Кооса Бестера вернулось к нему, и он бросился бежать прочь
бесшумно пересекая пески пустыни в направлении дюн.

Прошло много времени, прежде чем он остановился, поскольку лихорадка в его мозгу помешала ему
от усталости. Наконец, когда он бежал по крышам
города пустынных мышей, земля под его ногами подалась, и он упал.
От удара он почти потерял сознание. Через несколько минут он сел,
прижал руки к вискам и начал нащупывать в призрачных
закоулках своего помраченного разума какую-нибудь подсказку, которая могла бы направить его.

Он огляделся. Росой промывают воздух пустыни ночь ясно
Кристалл, пульсирующий звезды куполом над ним роскошно. Он погрузил свои
горячие руки в остывающий песок и поднял лицо навстречу мягкому,
освежающему ветерку.


Готтентоты в шерме, очевидно, бросили на тлеющие угли еще одну охапку
огарка, потому что яркое пламя взметнулось вверх и на мгновение
увеличилось в объеме. Коос зачарованно смотрел на это. Когда огонь разгорелся,
ему показалось, что он несется к нему с ужасающей скоростью.
Пламя было послано из ада, чтобы быстро поглотить его. Подобно Авираму, Бог
приговорил его за его преступления спуститься живым в яму. Он вскочил
на ноги с ужасным криком и снова побежал вперед в направлении
дюн.

Когда он снова остановился, то брел по тяжелому песку на склоне
главной дюны. Он немного поднялся и, таким образом, мог обозревать большую часть
Пустыни. Холодное дыхание которой кругах во всем мире, а
предвестник Зари крадет над равнинами. Недавно на этой стороне пустыни прошел дождь
, и многие буры
отправили свой скот, отвечающий за стада, пастись по следам ливня
. Едва одетые готтентоты проснулись от холода и начали
разводить костры. Тут и там, на огромном расстоянии друг от друга, он мог видеть
посмотрите на внезапные всполохи пламени от легко разжигаемых свечей
кустики для свечей. В безумный мозг беглеца, казалось, как будто
вся пустыня была полна изверги искали его с факелами, далеко и
рядом. Там, где Млечный Путь опускался к горизонту, толпящиеся звезды
казались факелами, зажженными от пламени преисподней, которые нес ищущий
демон. Среди извилистых дюн он мог спастись. Если он мог, но
достичь Inkruip он может ползти вниз водой, Вал и спрятать. Они
никогда не думайте искать его там. В ледяной воде он может круто
его опалило мозг.

Он брел, спотыкаясь, пересекая дюну за дюной и продираясь сквозь песок
с силой великана. В одной из ложбин он наткнулся на
заросли низкого кустарника. В нее он заполз, чтобы спрятаться. Он лежал ничком,
полностью укрытый, и смотрел наружу через узкое отверстие. "
Утренняя звезда" показалась из-за дюны, которую он пересек в последний раз, и
пронеслась сквозь прозрачную атмосферу с почти сверхзвездным блеском
. Коос принял это за факел выслеживающего демона и снова
бросился вперед с криком агонии и ужаса. Его единственное возможное
убежище теперь было под землей в Инкруипе.

Взошедшее солнце опалило его непокрытую голову. Теперь он был почти
без сознания; он просто двигался вперед, повинуясь слепому, животному
инстинкту - своего рода импульсу, порожденному ужасом, который прошел
вместе с темнотой.

Это был ужасный день, не чувствовалось ни дуновения ветра, но солнце
палило с безжалостных небес во всей полноте своей палящей
мощи. Кооса слепо нажал вверх по склону крутого, высокого бархана ... его
ближайшие вдох хаски, давясь всхлипами. Затем, казалось, что-то взорвалось
в его голове раздался звук, похожий на пушечный, и он упал ничком
лицом в песок.

У него была одна ослепительная вспышка сознания, во время которой
ему показалось, что он снова пережил всю свою жизнь и увидел заново
все, что он когда-либо видел. Мельчайшие мелочи прежнего опыта
стали отчетливо видны, как проявляются мельчайшие детали пейзажа
когда темной ночью близко и ярко вспыхивает молния. Затем наступила
тьма, которую люди называют смертью.


Как только забрезжил день, след пропавшего мужчины был найден, и
по нему пошли. Миссис Бестер с помощью своего престарелого отца вдохновила четверых
запрягли лошадей в повозку и поехали дальше вслед за следопытами. Добравшись до
дюн, она обнаружила, что лошади не могут тащить повозку дальше, поэтому
она разделила упряжку и связала ноги каждого животного вместе, чтобы
не дать ему сбиться с пути.

Она просидела долгие часы на изнуряющей жаре. Рано утром
один из готтентотов вернулся с известием, что найден труп ее мужа.
Найдено мертвое тело. Лошади были немедленно запряжены, и
повозку отвезли кружным путем в район, где она лежала.
Была поздняя ночь, когда она прибыла в лагерь с трупом
ее муж, связанный, окоченевший, сидел на сиденье рядом с ней.

На следующий день пришли два констебля с ордером на арест Кооса Бестера,
но он предстал перед судом более высокого уровня, чем Специальный
Магистрат.



ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ.

ОБРАЩЕНИЕ в ВЕРУ, СВАДЬБА И НЕСКОЛЬКО ДРУГИХ СОБЫТИЙ.

Макс, будучи наследником состояния своего брата, теперь был богат. Старый Шальк,
помня о том, что его отчет значится в бухгалтерских книгах магазина, чувствовал себя
обязанным быть вежливым. Макс был хозяином положения и чувствовал себя таковым
.

Макс больше не был застенчивым, неуверенным в себе мечтателем, каким был несколько месяцев назад.
чуткость и способность для бизнеса, который стал неприятным
откровением для тех, кто пытался попасть ему на глаза. На самом деле Макс
не слепой-он, казалось, глаза, все вокруг его головы.

Вскоре он убедился в одном, а именно в том, что такой бизнес, как
его, если только законная прибыль не будет дополнена прибылью от
незаконной торговли дикими страусиными перьями, не окупится ни копейки. Не
видя пути к следованию опасным методам Натана, он
решил завершить бизнес в том виде, в каком он был, и вновь открыться в каком-нибудь месте
в южных бушменландиях фермеры были в лучших условиях,
и там связь с более цивилизованными районами не была ни такой
сложной, ни такой неопределенной. Однако он держал эти выводы строго
при себе.

Там был один ящик в маленький железный сейф из которых Натан всегда
держал ключ. Открыв его, он, к своему удивлению, обнаружил
документы, которые свидетельствовали о том, что на его счету в одном из
кейптаунских банков имелось более тысячи фунтов стерлингов, и что акции, которые
стоил на несколько сотен дороже, был полностью оплачен. Он был богатым человеком.
Бриллианты стоили значительную сумму, но они у него были.
он должен был сохранить их до поездки в Европу, прежде чем смог бы реализовать.

Несмотря на перемены в его характере, его любовь к Сюзанне
никогда не менялась. Вероятно, именно благодаря этому он, несмотря на свой
недавний опыт, не потерял всякой веры в человеческую природу. Теперь он чувствовал, что он
находится в таком положении, что может жениться, когда захочет. В качестве
меры политики он позволил, на данном этапе, Хаттингам получить
немного больше кредита, а качество кофе было таким щедрым
миссис Хаттинг из scherm - для всех желающих - значительно улучшилось в результате
. Он решил, что, как только Сюзанна станет его женой
, он спишет весь счет Хаттинга как безнадежный долг,
и впоследствии позаботится о том, чтобы на этот счет больше не поступало кредитов.
четверть.

"Я выйду за тебя замуж, как только ты хочешь", - сказала Сюзанна с ним одним
дня; "но вы должны сначала стать христианином, то я знаю, что дядя не будет
отказать".

Макс не имел ни малейших возражений против этого. Он покинул свой
народ, когда был всего лишь ребенком, и поэтому так и не приобрел этой расовой гордости
что так отличает среднестатистического еврея, и что часто вызывает его
Клив страстно, обряды религии, которую до сих пор
держится Израиль отдельный человек, даже после всех веру в догмат может быть
погиб.

Макс не контактировал ни с кем из евреев, кроме Натана и других людей его круга
. Они заслужили неприкрытое презрение молодого человека. Что касается
Христианство-он смотрел на свою профессию как простого вещества
удобство. Только христиане, которых он знал, были очень искренни в
их вера, и выглядел бы при любой укрывательство малейшего
религиозные сомнения были хуже, чем у язычников-бушменов, однако их религия
, по-видимому, не оказывала ни малейшего влияния на их поведение.
Случай с бедным стариной Гертом Гемсбоком заставил Макса глубоко задуматься над этими
вопросами, и выводы, к которым он пришел, были только негативными.

Разум Макса, от полнейшее культуры, наверное, не очень хорошо
установлены в соответствии с повышенными проблемами. Если бы это было так, он мог бы легко
увидеть, что так называемые христиане, населявшие Бушменландию, были
на самом деле гораздо больше похожи на евреев, чем прихожане любой современной синагоги
в субботу, ибо они считали себя избранными Всемогущим
народом и чувствовали, что язычники были даны им в качестве их
наследия, также как хетты, евеи и другие несчастные племена
был отдан на разграбление последователям Моисея. В этом
суть всего христианства, достойного названия любви к себе подобным,
независимо от цвета кожи или класса, буры, безусловно, терпят неудачу. С другой стороны
его отношение к низшей расе почти точно такое же, как у
ветхозаветного еврея, с, однако, одной важной оговоркой - он не
не считает священным долгом уничтожать их, и он не делает этого
если только он не считает, что они спровоцировали разрушение, отказавшись
повиноваться его приказам.

Макс обладал полезным родной факультет за организацию доказательства, усваивать
это, и решать беспристрастно по этому вопросу. Он применил эту способность
к вопросу о религии, в результате чего пришел к выводу
, что две религии, с которыми у него был некоторый опыт, были одинаково истинными
и одинаково ложными. Конечно, у него было очень мало улик, так или
другой, чтобы пойти на. Его окружение, а не он, были ответственными
для этого. Вероятно, более того, религиозное чувство было в его
организации. Его естественные побуждения были хороши, у него нет идеалов или
устремления. На большинство людей, с которыми он общался, он смотрел
с легким презрением. Он ясно видел в них слабости,
от которых сам был свободен. Таким образом, ни в коей мере не будучи тщеславным,
он инстинктивно чувствовал свое превосходство над большинством тех, кого он
встречал.

Жизнь с Сюзанной казалась ему хорошей, и он не поддавался слабым чувствам
и главным образом инстинктивным угрызениям совести, которые он испытывал, заявляя о
религия, в которую он не верил, стояла на пути к реализации
его счастья. Поэтому он позаимствовал Катехизис Голландской реформатской церкви
у Старого Шалка и начал читать, готовясь к своему обращению.

Он обнаружил, что без каких-либо дальнейших объяснений на него стали смотреть
как на принятого любовника Сюзанны. Разумеется, предполагалось, что он
должен был быть крещен и принят как член Церкви как можно скорее.

Путем сговора с миссис Хаттинг ему удалось так, что некоторые женский
аксессуаров очень высокое качество, которое вышло с последним
партия товаров из Кейптауна была приобретена для Сюзанны. Ее
Соответственно, возлюбленный имел удовольствие наконец увидеть Сюзанну
одетой так, что это отдавало должное ее красоте.

Макс распорядился построить два просторных домика для циновок в задней части магазина
на месте шерм бедного старого Гемсбока. Он обставил их
просто, но удобно.

В течение нескольких месяцев преподобный Николас Жубер получил
звонок в Гари от молодого еврея, который заявил, что он отрекся от
заблуждения иудаизма и пожелал принять христианскую веру. Хотя
его лицо показалось мне знакомым, Мистер Жубер сначала не признают
преобразования. Однако, в конце концов он вспомнил-или говорит, что он напоминает--
увидев его в Namies. Поскольку новообращенный заявил, что службы, проводимые
мистером Жубером, были единственными христианскими, на которых он когда-либо присутствовал,
священник, естественно, приписал это замечательное обращение
высоко оценил эффективность своего личного служения и был благосклонен
соответственно расположен к неофиту - особенно потому, что последний отвечал
на все заданные ему вопросы самым сдержанным образом и так хорошо знал его Катехизис.
Никаких препятствий не возникло, предварительные шаги на пути к членству в Церкви
были немедленно предприняты, и Макс без промедления вернулся в Намиес.

Он взял с собой несколько книг, с содержанием которых ему предстояло
ознакомиться самому. Перед отъездом он договорился об условиях,
в соответствии с которыми министр, за определенное вознаграждение, согласился совершить свой следующий
визит в Бушменленд гораздо раньше обычного и торжественно
определенное подтверждение и свадьба - подтвержденной стороной является
жених - в один и тот же день.

Эта программа была осуществлена. Макс и Сюзанна поженились. Там
в то время в окрестностях Намиеса было очень мало буров, поэтому свадьба
прошла на редкость тихо. Короткий медовый месяц был проведен в Старом
Фургон Шалька (одолженный по этому случаю) в Агенхейсе, у воды, примерно в
сорока милях отсюда. В разгар его восторг Макс нашел время, чтобы эффект
благоприятный исход сделки в курдючные овцы, которые были тогда очень в
спрос на поездки агентов в городе Мясников Мыс.

Очень скоро после женитьбы Макс начал готовиться к закрытию
своего бизнеса. Он слышал об одном местечке на южной окраине
Пустыня, где дожди выпадали сравнительно регулярно и где
можно было выгодно торговать солью из соседних "котлов".
Здесь он решил основать бизнес. Старому Шальку не понравилась идея
покинуть Намис, но Сюзанна не высказала никаких возражений против
его поступка.

Прошло не так много лет с тех пор, как все это произошло. Сегодня в определенном
месте, где есть колодец, дающий обильный запас очень чистой
воды, в северной части округа Кальвиния, стоит
небольшой, но уютный дом, построенный из красного кирпича. Над входной дверью есть
вывеска с надписью: "Макс Штайнмец, Allegemene Handelaar en
Produkten Kooper." ["Главный дилер и покупатель продукции".] За прилавком
вы можете увидеть Макса, а иногда и Сюзанну. Играющие на улице,
когда погода достаточно прохладная, можно заметить нескольких маленьких,
темноглазых детей замечательной красоты. Макс изменился внешне
больше, чем Сюзанна. Сидячий образ жизни и сосредоточенность на бизнесе
заставили его плечи несколько сутулиться и углубили морщины
на лице. Он по-прежнему красив, но почему-то чувствуется, что Рафаэль
я бы больше не хотела писать его портрет.

Сюзанна хороша собой, как всегда, и приобрела нотку утонченности
чего раньше не хватало. С другой стороны, в ее чертах есть
подозрение на зарождающуюся резкость, которой им не хватало в старые времена в
Namies.

Макс преуспела. Моральная торговля солью приносит меньшую прибыль, чем
безнравственная торговля дикими страусиными перьями, но она безопасна, и
нет сурового юридического наказания, висящего дамокловым мечом над
глава трейдера. Сейчас бизнес содержит клерка - молодого
Англичанин хорошего образования, но равнодушным легких, который был заказан
а кару климата врачи.

В семье Штайнмец принято говорить только на английском
языке, за исключением случаев, когда в доме присутствуют голландские гости
. Сюзанна, таким образом, быстро осваивает родной язык своего мужа
. С этой целью Макс поощряет ее читать английские книги
, и он наедине исправляет ошибки в ее речи.

Бриллианты до сих пор хранятся у Макса в сейфе. Он намерен когда-нибудь вывезти их
в Англию. Если, однако, его бизнес продолжит процветать в том же темпе.
оцените, как и в течение последних нескольких лет, по крайней мере, есть шанс, что он не избавится от них.
избавьтесь от них. Возможно - поскольку Макс обладает глубоким инстинктивным знанием
человеческой природы - что он прикажет вырезать их и сделать ожерелье,
и что он может попытаться этим подкупить Сюзанну, чтобы она передумала
решение никогда не покидать свою любимую Страну Бушменов. Макс знает это.
У Сюзанны чрезвычайно красивая шея; более того, она тоже это знает.
более того, он знает, что она это знает.

Если команда Сюзанны английского языка улучшается, она становится достаточно
возможно, что эффект ожерелье может быть все, что максимум желаний.

_Bultong_.--Вяленое мясо.

_Cartel_. - Деревянный каркас, скрепленный шнурованными ремешками. Это
как правило, закинул в палатку вагона, но иногда на
раздвоенные палки, вбитые в землю, и используется в качестве кровати.

_Kaross_.-Ковер из выделанных шкур.

_Kloof_.-Долина с крутыми склонами.

_Koekerboom_.--Крупное древесное алоэ (_Aloe dichotoma_).

_Kopje_.--Крутой холмик.

_Mat-house_.- Сооружение из циновок, натянутых на планки.

_Meerkat_.-ихневмон, похожий на ласку.

_Mens_.-Человек.

_Nachtmaal_.--Празднование Вечери Господней.

_Oom_.-Дядя.

_ou'ma_.--Бабушка.

_Pronk_.--Говорят, что спрингбаки "пронзают", когда они прыгают вместе с
выгнутой спиной и вздыбленной гривой.

_Ramkee_. - Музыкальный инструмент, напоминающий банджо, который используется
у готтентотов.

_Reim_.-Ремешок.

_Sampau_. - Существо, напоминающее клеща, чрезвычайно ядовитое.

_Schepsel_.-- Существо, обычно подразумеваемое в уничижительном смысле.

_Scherm_.-Низкая завеса из кустов.

_Tanta_.-Тетя.

_Trek_.-(глагол) Тянуть. Этот термин используется для описания всего, что перемещается
с места на место.

_Tronk_. - Тюрьма.

_Veld_.-- Открытая, необработанная страна.

_Feld-kost_.--Клубни, луковицы диких растений, пригодные в пищу.



ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ.

КРУПНЫЙ РОГАТЫЙ СКОТ НОКУАЛЫ - ТРАГЕДИЯ ЧУМЫ КРУПНОГО РОГАТОГО скота.

КАФР У СЕБЯ ДОМА.

Было около одиннадцати часов зимнего утра 1897 года, когда Нокуала
стоял перед своей хижиной и наблюдал, как пригоняют его скот на дойку.
Благородный бык серовато-коричневого цвета, в мычании которого почти в равной степени смешивались влюбленность и вызов
, провел стадо через узкие ворота
крааль, в просторном загоне которого он стоял, копаясь в пыльном навозе
на плечах и боках. Из загона поменьше, в нескольких ярдах
вдали справа раздался хор душераздирающих призывов для молока от
Тельцов ждет. Стадо крупного рогатого скота насчитывало более сотни особей,
и даже самому непрофессиональному взгляду было видно, что по качеству оно
намного превосходило обычное стадо крупного рогатого скота, которое можно увидеть на
обычный местный крааль. Большинство были серовато-коричневыми.

Нокуала был жизнерадостным хлуби лет пятидесяти, крепкого
телосложения, с проницательным, живым взглядом. Его волосы и борода были заметно
с оттенком серого. Его одежда была в красное одеяло слегка отвисла
вокруг талии, оставляя обнаженными туловище и сильные плечи. На
правой руке, выше локтя, он носил толстое кольцо из слоновой кости; в остальном
он не носил никаких украшений.

Макалипа, жена Нокуалы, сидела на солнышке у стены хижины,
лениво занимаясь изготовлением циновки из тростника. Она обратилась к мужу
раз или два по имени, но он, поглощенный созерцанием
своего стада крупного рогатого скота, которое было тем, что он любил больше всего на свете, - своим
дети, не исключая и меня, не обратили на нее никакого внимания.

- Ты, ты ... Я удивляюсь, что ты не спишь в краале; я удивляюсь, что ты не
ешь траву, - сказала она внятным монологом. "Если бы я любила скот так, как
ты, я бы прикрепила себе на голову пару рогов и ходила на четвереньках. Ты
больше похож на быка, чем на мужчину, и тебе следовало бы жениться на корове".

К этому времени весь скот был загнан, и самого младшего из телят,
лоснящегося черного зверька, привел в крааль голый мальчик,
примерно десяти лет от роду. Небольшое животное напрягается на поводке, как
пес, и побежал вперед с хвостом, яростно извиваясь, рыча
с вожделением время. Затем последовали другие, а затем началась дойка.
Нокуала повернулся к своей жене--

"Что ты говоришь, старые деньги-buryer?"

Makalipa был большой, сухощавая, угловатая женщина, чьи годы были, наверное
десять меньше, чем у ее мужа. Она была одета в
чистая белая юбка и короткий лиф. Как одежду не
знакомьтесь, зона черная кожа была сильно видна между соответствующими
верхние и нижние края. Над ее головой была сложена, в характеристике
родной мода, прическа красного Турция твил. Она прервала свое
занятие по изготовлению циновки, положив руки на колени, и
посмотрела на мужа с наполовину сердитым выражением лица.

"Ты забыл, что твой сын, твой старший сын, Элайджа, прибудет сюда
этим вечером, и что ты обещал зарезать козу, чтобы у него было
немного мяса, чтобы поесть после долгой прогулки?"

"Если бы ты не любил свои циновки больше, чем я люблю свой скот, ты бы знал
что лучшая коза из моего стада сейчас висит в сарае для хранения".

"Hau! Ты убил его тайно, чтобы я не смог продать шкуру
в магазине, да?"

"Тебе нужны были деньги на похороны или мясо для твоего сына - твоего лучшего друга
сына?"

Нокуала ушел, не дав жене времени ответить. Она сразу
оторвавшись от работы, она направилась к хижине-кладовке, откуда вскоре вышла.
вскоре после этого она принесла немного мяса, которое начала готовить.
для приготовления.

Нокуала, хотя и был язычником, не был многоженцем - факт для человека с
его достатком, заслуживающий внимания. Макалипа был христианином. Когда он
женился на ней двадцать два года назад, Нокуала пообещал никогда больше не брать
другую жену. Всем (включая, вероятно, Макалипу)
удивительно, но он даже не предложил нарушить свое обещание.

Нокуала, несомненно, был самым богатым человеком в своем округе. Стадо
скот, который он держал в своем собственном краале, составлял лишь около половины его богатства
. Его скот был распределен повсюду - выпущен для выращивания на фермах на паях
в соответствии с обычаем, называемым "нгкома", в соответствии с которым скот
владелец назначает кого-то, кто присматривает за ними, доит их и
получает в качестве вознаграждения небольшую долю прибавки. Иногда складе давай
под эту систему передается из поколения в поколение.
Даже в наши дни возбуждаются судебные иски о возвращении
крупного рогатого скота, прародители которого были присвоены во времена Цхаки.
Местный закон не признает никаких предписаний.

Были такие, кто многозначительно улыбался, когда настойчивая верность
Говорили о Нокуале Макалипе и намекали, что строгость
его моногамии была несколько смягчена определенными отношениями, которые он
заключил в краалсе, где все богатство находилось в его ведении.
"нгкома". Как бы то ни было, Макалипа казалась вполне довольной своей участью
. Она была единственной "женой" своего мужа, и этого ей было достаточно.

Нокуала действительно был очень либеральным человеком и пользовался заслуженной популярностью, так что
он разбогател не за счет того, что цеплялся за своих товарищей и переигрывал их.
Его успех можно было объяснить только чистой удачей. Его крааль
располагался в теплом, плодородном уголке одного из предгорий Дракенсберга
, и скот там пасся хорошо. Он унаследовал от своего отца изрядное количество скота
, и это стадо стало источником
единственного богатства, которое ценят местные жители. Его принцип на протяжении многих лет
заключался в том, чтобы отсеивать низших животных и заменять их
любым доступным крупным рогатым скотом. Если молодой человек платит "лоболу" [За
крупный рогатый скот, отданный в уплату за жену] у него была очень хорошая корова, он знал, что,
отведя ее в крааль Нокуалы, он сможет обменять ее на двух быков хорошего качества
. Как "лобола" разведение оцениваются по количеству, а не по
индивидуальный ценность, выгода для молодого человека это, конечно, очевидно.

Козы и овцы были у него, но он не очень касается. Фактически,
если бы не его жена, у него вообще не было бы небольшого поголовья скота
, за исключением нескольких коз для забоя.

Макалипа был чрезвычайно бережлив, если не сказать скупердяем, по натуре - и был здоров
известно, что у нее был значительный запас денег. Она хранила свое богатство
завернутым в тряпки и зарытым в разных местах. Таким образом, она
понемногу копила деньги более двадцати лет. Она требовала
в качестве своей выгоды доходы от каждой шкуры соответствующих животных
, которые были забиты или умерли; и она много зарабатывала,
делая и продавая циновки. Первый и единственный раз, когда она рисовала любые из
ее сбережения, когда она положила ее сын Илии в школу в Глазго. Это
была ее мечта, чтобы Элайджа стал священником, и его собственные амбиции
командированным ее. Теперь он был мужчиной двадцати одного года, и добилась неплохих
ход занятия. В точке, где эта история открывает ему
ожидается, что за его праздники. Школа закрылась двумя днями ранее
и он должен был прибыть в течение нескольких часов.

Нокуала не выступал активно против получения образования своим сыном. Он бы
предпочел, чтобы тот последовал призванию крестьянина, каким был он сам
. Второй сын, проницательный юноша по имени Зингелагал, был
больше по сердцу своему отцу. Он не заботился об изучении книг, и
был вполне доволен, за скотиной ухаживать, понимая, что наибольшее
доля их в конечном итоге упадет на него.

Образованный молодой уроженец почти всегда озабочен, и не может помочь
показывая его нецивилизованных отношений, что он чувствует себя далеко
превосходит их. Как правило, это превосходство признают обе стороны
; таким образом, особых трений не возникает.

Илия, надо отдать ему должное, был совершенно искренен в своей вере и
в том, что он считал своим призванием к служению. Таким образом, он чувствовал себя
намного выше всех остальных в своем отцовском краале. Его
мать, конечно, была христианкой - номинально, по крайней мере, но в течение многих лет
в прошлом ее мало интересовало что-либо, кроме образования сына
и зарабатывания денег. Она даже не принадлежала ни к какой церкви. Однажды,
когда местные христиане решили возвести часовню, к Нокуале
обратились за подпиской, и он направил
заявитель обратился к своей жене, заявив, что у нее есть деньги, в то время как у него их не было.
Это был буквальный факт. Одной из его особенностей никогда не был владеть любой
деньги. Всякий раз, когда налог должен был быть оплачен или покупки должны быть сделаны,
Нокуала продаст ближайшему торговцу ровно столько овец, сколько нужно для этой цели
, и сразу же потратит последний пенни, таким образом
реализованный.

Когда к Макалипе обратились, она только что оплатила полугодовые взносы своего сына
за обучение в семинарии и наотрез отказалась внести хотя бы шесть пенсов
на строительство нового здания. Это вызвало протест, за которым последовали
взаимные обвинения. Дело закончилось тем, что Макалипа отказался от
связей с местным религиозным предприятием. Представители
конкурирующих церквей приблизились к этой заблудшей овце с тяжелым
начес, но без какого-либо результата. Религия означала трату денег, и поэтому
по крайней мере, до тех пор, пока она оплачивала обучение своего сына в семинарии
она чувствовала, что делает достаточно для Царства Небесного.



ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ.

ЭЛАЙДЖА.

Было уже далеко за полдень, когда Элайджа прибыл, несколько уставший после
своей долгой прогулки. Это был худощавый, рыхлого телосложения юноша с тяжелыми чертами лица
и мрачным выражением лица. Мать встретила его с большой нежностью
, а отец старался быть приветливым. Но разговор
между отцом и сыном был чрезвычайно трудным. Невольный
основой взаимных чувств было презрение, а надстройка
традиционной терпимости, которая формировала уровень их общения, не была
способствующей сердечности. Таким образом, у них вошло в привычку говорить друг другу как можно меньше
, и Нокуала обычно считал это
необходимым начать один из своих раундов проверки своей "нгкомы"
крупный рогатый скот в течение нескольких дней после возвращения сына на каникулы.

В данном случае сердечность, которая обычно сохранялась
между матерью и сыном, как только отец отвернулся, была
несколько ослабленный. Со стороны сына наблюдалась сильная сдержанность,
матери было трудно бороться с ней. Когда, Однако, Илия
дома на неделю причиной стало ясно в следующее
разговор:--"мать", - сказал Илия, после неловкой интервал, "когда
вы были вчера в церкви?"

Макалипа на мгновение задержала свой проницательный взгляд на мрачном лице сына
прежде чем ответить--

"Ты прекрасно знаешь, почему я не хожу в церковь".

"Да, мама, но я хочу, чтобы ты поехала. Подумай, что люди скажут о
мне, человеку, который хочет быть министром, и кто мать, которая, несмотря
она является христианином, в церковь не ходит".

"Илия, сын мой, я не хожу в церковь, это правда, но я могу читать свои
Библия, и я не помню главу, в которой говорится, что сын
должен наставлять мать, которая его родила. Конечно, когда ты станешь
священником, все будет по-другому. Тогда я пойду и послушаю твою проповедь. Так что
тебе лучше поторопиться и основать собственную церковь, если хочешь
спасти мою душу.

Элайджа ушел, не ответив. День был теплый, поэтому он пошел и
бросился на свою циновку в большой хижине, в которой также спали его отец и
мать. Его мать, раскаиваясь в том, что пренебрежительно обошлась с ним,
вскоре после этого принесла ему немного еды, но он отказался есть и
сказал, что хочет только спать. Макалипа списала это на
недовольство - жалобу, которой Элайджа страдал с самого раннего
детства - поэтому она отложила еду в сторону и пошла в поле, чтобы
наблюдайте за уборкой зерна.

Когда она вернулась, солнце уже село. Элайджа все еще лежал на своей циновке,
очевидно, спал. Мать попыталась разбудить его, но он сразу
снова погрузился в дремоту, просто пробормотав, что у него сильно болит голова.
Поэтому Макалипа, поставив рядом с ним немного еды, лег в постель и
крепко проспал до рассвета.

Когда Макалипа встала, она заметила, что Элайджа все еще спит.
Однако что-то в его дыхании показалось ей странным.
Позже, когда она попыталась привести его в чувство, она обнаружила, что его разум был рассеян.
У него был сильный жар.

Элайджу сразил тяжелый приступ кишечной лихорадки. A
прошла неделя, но ему становилось все хуже и хуже. Нокуала все еще был в отъезде, и
Макалипа становился все более и более встревоженным. Наконец она приняла решение
вызвать европейского врача, поэтому она накопала немного денег и отправила
Зингелагал с ними в магистратуру с сообщением, в котором просила
Участковый хирург, чтобы навестить ее сына.

Районный хирург был тот, кто был противником, и поэтому он
не доверие туземцев. Не учетом
ограничения собственного разума, и, как следствие, невозможность
понять важность внимания к деталям при болезни, он честно
думал, что в серьезных случаях его советы, как и лекарства, которые он
снабженные, были малопригодны, и он обычно говорил об этом, когда представлялся случай
.

Путь от магистратуры до крааля Нокуалы был долгим, и когда
Прибыл окружной хирург, солнце почти село. Он намеревался получить
ночлег на миссионерской станции в нескольких милях отсюда, но он не был
уверен в своей дороге и очень боялся оказаться в темноте. Таким образом, он
очень спешил закончить свою работу, а затем продолжить свое путешествие.
Элайджа только что достиг критической стадии своей болезни, когда прибыл врач.

..........
........... Пациент лежал , и ничто не отделяло его от холода,
твердый пол хижины, но тростниковая подстилка и тонкое хлопчатобумажное одеяло. Он
казалось, был почти при последнем издыхании. Врач осмотрел его, измерил
температуру и спросил, какое питание получал
пациент. Полученный ответ наполнил его гневом
и отвращением. Он чувствовал, что ничего не может поделать, и сказал об этом.
Макалипа с замиранием сердца услышала, что часы ее сына сочтены,
и что крайне маловероятно, что он доживет до восхода другого солнца
. Затем доктор сел на свою лошадь и уехал , не сказав ни слова .
вводя какое-либо лекарство, Макалипа сидела на земле рядом со своим сыном
с сердцем, наполненным тьмой, ожидая конца.

Едва доктор скрылся из виду, как Нокуала, за которым послали
несколько дней назад, вернулся. Он был буквально потрясен, услышав, что
врач говорил, но родные не сдаются надежды на выздоровление так
пока есть жизнь пациента. Тронув Макалипу за плечо
он поманил ее за собой и вышел из хижины.

"Ваш европейский врач сказал, что Элайджа должен умереть, но я видел людей
выздоравливай даже после того, как они так выглядели. Давай пошлем за
'Ндаканой и посмотрим, что он сможет сделать.

Макалипа кивнула; затем она вернулась к постели своего сына.

Глубоко в сознании каждого человека живет элементарная вера в
сверхъестественное, и когда сталкиваешься лицом к лицу с какой-то ужасной,
неисчислимой опасностью, это склонно всплывать на поверхность. Если это правда
для тех, у кого за плечами столетия цивилизации, то насколько больше
так же обстоит дело и с теми, кто только пытается вырваться из плена
варварства? Взволнованный ум Макалипы жадно ухватился за
возможность, на которую намекали слова ее мужа.

"Ндакана был коренным "гкира", или врачом, который заработал себе
значительную репутацию на местном уровне. Его крааль находился не более чем в паре
миль. Таким образом, через час после того, как за ним послали, он был у
постели страдальца.

Первым шагом в его лечении был приказ зарезать быка
. Кровью этого животного была окроплена хижина,
внутри и снаружи, пациент приходил за долей. Затем с помощью
заостренной палочки он сделал небольшие надрезы в разных частях тела Элайджи.
тело и конечности, и втер в них немного порошка, который взял из
рога антилопы. После этого он заплясал, яростно, но молча,
вокруг хижины, время от времени заходя в обильном
поту, чтобы справиться о самочувствии пациента.

Вскоре после этого сообщили, что Элайдже стало немного лучше. Он попросил
и выпил немного сладкого молока. Затем 'Ндакана отправился домой, сказав, что
он приехал напуть злых духов, и что если пациента продержать
на молочной диете в течение недели, он наверняка выздоровеет. Слова "гкиры"
сбылись. Элайдже быстро становилось лучше, и еще до конца недели он начал
горько жаловаться на то, что ему не дают ничего, кроме молока, чтобы утолить его
мучительный голод. Ндакана был осчастливлен гонораром, который принял форму
двух лучших коров Нокуалы.

Элайджа отнюдь не был благодарен за средства, которые были потрачены
на его выздоровление. Что на нем, христианине и кандидате на служение
, должен был практиковаться маг - один из класса
что стало величайшим препятствием на пути распространения христианства среди людей
горькие размышления. Будучи более или менее
без сознания на протяжении всей своей болезни, он не знал, насколько ему было плохо,
и поэтому был твердо убежден, что выздоровел бы без помощи
'Ндаканы.

Мать, однако, думала иначе. Она вспомнила, как упало
сердце, с которым она услышала, как европейский врач приговорил ее сына
к смерти, и как пациент сразу же почувствовал перемену к
лучшему, когда началось лечение Ндаканы. Так возник другой
причиной отчуждения между матерью и сыном.

Илия был еще слаб, когда он решил вернуться в семинарию, не
желая терять открытия сессии. Отец одолжил ему лошадь
по такому случаю и отправил Зингелагала пешком за ним, чтобы тот вернул животное
.



ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ.

ИСКУСИТЕЛЬ.

Зловещий шепот звучал над землей. Далеко на севере, он был
сказали, была новой и страшной болезни сломленный среди крупного рогатого скота. Стада
Камы, христианского вождя племени бамангвато, были, как говорили,
полностью унесены прочь. Сообщалось, что, подобно своенравному ветру,
болезнь проносилась туда-сюда, не оставляя ничего, кроме обесцвечивания.
Ее следы отмечали скелеты. Даже дичь в лесах и на
равнинах погибла перед мощью чумы. Когда британские
Бечуаналенд был охвачен эпидемией, и чума добралась до стад племени
Басуто, считалось, что опасность действительно стоит у дверей каждого
владельца крупного рогатого скота в Южной Африке.

Правительство Кейпа отобрало туземцев, пользующихся репутацией врачей-скотоводов,
и отправило их туда, где свирепствовала чума крупного рогатого скота, чтобы дать им
возможность испытать свои средства там, где приборы
самая глубокая наука потерпела неудачу. По возвращении этих людей в свои дома
были созваны собрания местных жителей, и им были адресованы обращения, содержащие
отчет о наблюдаемых разрушительных действиях вредителя. Таким образом,
местный разум свыкся с опасностью, и знакомство породило
презрение. Магистраты убеждали своих людей в крайней опасности
хранить все свое богатство взаперти в таком опасном предмете, которому угрожает опасность
как скот, и пытались побудить их воспользоваться рынком, который
существовал в Йоханнесбурге с целью реализации, во всяком случае,
часть их запасов; но все напрасно. "Пришла "красная вода", - сказали они.
"У нас были война, засуха, болезни легких и другие несчастья.
Мы, несомненно, потеряем много скота, но с тем, что остается нам вновь
разбогатеть. А что нам деньги?"

Все ближе и ближе подступала чума; все ближе и ближе затягивались в
кольца этой смертоносной цепи, звенья которой белыми грудами были разбросаны по
опустошенной земле. Спрос на мясо становился все больше и больше
в Йоханнесбурге были направлены агенты из разных
мясные фирмы попытаются закупить убойный скот. Несколько овец
им удалось раздобыть, но крупного рогатого скота нет.

Макалипа изо всех сил пыталась убедить своего мужа продать хотя бы часть
своего скота "нгкома", но он не захотел избавиться ни от одной головы.
местный торговец убедил его в том, что отчасти было правдой, а именно - в том, что его
стадо овец, которое значительно увеличилось за последние несколько
лет и совладельцем которого был Макалипа, наносило ущерб пастбищам
которые он требовал для своего скота. Поэтому было нетрудно
убедить Нокуалу избавиться от овец, что он и сделал, во многом благодаря
Недовольство Макалипы.

Деньги остались в руках торговца, Нокуала боялся принести их домой.
чтобы они не попали в руки его жены. Он намеревался отдать ей ее долю.
но большую часть он намеревался реинвестировать в крупный рогатый скот.
как только опасность чумы крупного рогатого скота минует.

Несколько дней спустя Нокуале представился случай посетить лавку другого торговца
, который жил в нескольких милях отсюда. Этот человек слышал о сделке с овцами
и соответственно разработал свои планы.

Вскоре после прибытия Нокуалы пригнали стадо крупного рогатого скота и показали ему
он. Среди этого стада было несколько самых красивых коров серовато-коричневого окраса - серовато-коричневый
это цвет крупного рогатого скота, к которому Нокуала был особенно неравнодушен.
Поколебавшись несколько минут, он спросил торговца, продается ли этот
крупный рогатый скот или нет. Торговец, изобразив нежелание, согласился
обсудить этот вопрос. В конце концов, сделка была заключена. Торговец,
выяснив, какая часть остатка приходится на счет Noquala в
другом магазине, оформил заказ в свою пользу, на который
на документе Нокуала проставил свою отметку в присутствии свидетелей. Тогда
Нокуала пригнал домой в свой крааль серовато-коричневых коров, которые вместе с
несколькими другими видами крупного рогатого скота немного худшего, хотя и довольно хорошего качества,
теперь стали его собственностью.

Макалипа пришла в ярость, когда узнала, что сделал ее муж.
Опасность чумы крупного рогатого скота была для нее очень близка, и она справедливо считала,
что ее муж был виновен в совершенном безумии, вложив деньги в
увеличение поголовья крупного рогатого скота. Она чувствовала это тем острее, что от овцы избавились
вопреки ее самым сильным желаниям.

"И ты даже потратил ту часть денег, которая принадлежала мне
в покупке животных, которые исчезнут, как горящая трава, когда придет болезнь!
- сказала она почти в слезах.

- Какая тебе польза от денег? он ответил. "У коров рождаются телята,
но деньги, которые ты закапываешь в землю, ничего не приносят".

"Деньги, которые я закапываю в землю, не принесут чумы крупного рогатого скота. После того, как
болезнь охватит страну и ваш крааль будет опустошен, мои
деньги все еще будут там ".

"Болезнь - ты всегда говоришь об этой болезни! Не имеет
болезнь была здесь раньше, и это не мой крааль еще полно? Что делает
женщина знала о таких вещах?"

"Женщина знает больше, чем вы. Ожидание; в тот день, когда твой крааль стоит
пустой мой крааль будет полной, и я буду видеть, что ты делаешь глины волов, как
маленький мальчик, и играть с ними. Когда весь твой скот умрет, ты сойдешь с ума
, если не умрешь вместе с ним ".

Приобретение нового участка привело в крааль больше скота, чем могло вместиться в загоне
, поэтому часть менее ценных
животных отсеяли и передали под названием "нгкома" мужчине из района Халанга
, которому Нокуала давно обещала поголовье. Этот человек забрал
пять коров и пять телок в его крааль в одном из мрачных ущелий
Дракенсберга.

Чума крупного рогатого скота подбиралась все ближе и ближе. Его пагубное влияние распространялось вокруг
территория, на которой жил нокуала, имела форму полумесяца, или, скорее, напоминала
Боевой порядок зулусов, который соответствующим образом сравнивался с рогами
атакующего быка. Но помимо мимолетного чувства неловкости, когда
какой-нибудь путешественник рассказывал о разрушительных действиях чумы, свидетелем которых он был,
Нокуала не испытывал страха. Другие эпидемии, которым предшествовали
тревожные слухи, приходили и уходили. Он, как и его товарищи, страдал
пострадал, хотя и не до такой же степени. Постепенно он принял решение
, что, если придет чума, он, несомненно, будет страдать снова, но он
верил в свою удачу и был уверен, что в конце концов все будет хорошо
.

Однако, как душ из утолщенной слухи, даже Noquala начали ощущать
непросто. Ему сказали, что болезнь может появиться внезапно,
загадочным образом и без видимых инфекции извне. Раз или
два раза, когда люди в своем стаде заболела небольших недомоганий, он
стало заметно встревожен. До сих пор слухи загустеет, и его нервы
начал страдать. Тем не менее, он отвергал каждое предложение относительно
продажи любого из своих коров.

Младшие дети в краале, как это обычно бывает с местными детьми
, имели привычку лепить из глины миниатюрных коров. Это
единственная форма пластического декоративного искусства, которую практикуют банту, за
исключением лепки гротескных лиц на керамике, которой
иногда занимаются глуби и басуто. Лепка быка выполнена в
явно традиционном стиле, все внимание художника сосредоточено
на голове, рогах и шее, которые часто очень хорошо
выполненный. Ноги и туловище обычно грубые и бесформенные. Эта форма
элементарного искусства, вероятно, была приобретена у готтентотов;
Дети готтентотов, которые никогда не контактировали с банту, лепят
изображения точно такого же типа, и этот тип не указывает на
скот, который банту держат в настоящее время, а скорее на тот, который
ныне почти вымершие готтентоты когда-то владели ими в огромном количестве.

Мысли Нокуалы часто возвращались к пророчеству его жены, и всякий раз, когда он
замечал глиняные игрушки, его охватывало чувство вины. Теперь он
знал, что поступил крайне глупо, купив еще скота на
вырученные от продажи овец деньги. Тем не менее он по-прежнему наотрез отказывался
продавать.

Перспектива становилась все мрачнее и мрачнее. Что это была за болезнь,
которая приходила, как призрак из ниоткуда, и поражала, как копья, преследуя
разбитого и измученного врага? Люди с легкими и красной водой знали.
Эти поредели стада из жестоко, иногда, но несколько всегда были
жалели. Но это неизвестное бедствие, охватившее землю подобно пожару.
осенью оно охватывает горы и долины, оставляя за собой полное запустение.
за этим - что бы это могло быть? Несомненно, те, кто творит злые чары, должны
быть за работой, иначе "имишологу" [Духи] должны быть разгневаны из-за
какого-то великого и тяжкого греха, совершенного людьми.

Ндакана, "гкира", пришел на ум Нокуале. Он показал свою силу
над злыми духами и победил смерть с циновки, на
которой лежал его сын. Ндакана заявил - необычное обстоятельство - что он
способен исцелять скот так же, как и людей. Нокуала подумал, что ему следует посоветоваться
с "гкирой", когда последний в следующий раз придет в крааль. Гордость и
чувство, что он не может вынести признания в том, что так часто хваленая вера в
его удачу ослабла, не позволяло отправить сообщение.

Затем было сообщено, что правительство обнаружило лекарство от
болезни - что, вводя какое-то таинственное и магическое лекарство в
кровь животных, они становились устойчивыми к вредителю. Тем не менее
сообщения о целых стадах, вымирающих, как трутни перед входом в пчелиное гнездо
пчелиные гнезда, приходили в Дракенсберг из Басутоленда. Разум
Нокуала раскачивался туда-сюда между полюсами уверенности и
отчаяния.

Однажды 'Ндакана появился в краале, где варилось пиво.
Пивной напиток не перерос в оргию, как это часто бывает с пивными напитками
. Гостей гостеприимно угощали, три козы
были зарезаны для употребления в пищу. Ближе к концу
дня "гкира" втянула Нокуалу в разговор.

"Вы никогда не думали о том, чтобы подлечить свой скот?" спросил он.

Нокуала признался, что такая идея приходила ему в голову.

"Я полагаю, вы слышали об этом новом лекарстве, которое правительство
утверждает, что обнаружило, - продолжил 'Ндакана, - и о том, как оно
иногда излечивался, а иногда терпел неудачу?

"Да, я слышал об этом".

"Ну, а теперь я расскажу вам правду об этом деле. Правительство
узнало о стадах, которые лечились у наших врачей, а затем
они послали своих собственных врачей-скотоводов для назначения лекарств, чтобы те
могли заявить о своей заслуге ".

Нокуала выглядел недоверчивым. У него был некоторый опыт мошенничества со стороны
местных врачей; когда красноводные напали на его собственное стадо, много лет назад
"гкира", к которому он обратился, обещал верное излечение, но
обещание с треском провалилось. И все же он видел этого человека, Ндакану
отогнать смерть от постели своего сына, и это после того, как
Европейский врач признал себя побежденным.

Солнце садилось, и Ндакана пару раз пристально взглянул в сторону
пылающего запада. Он прошел несколько шагов вперед, ведя его
компаньон, как это было, разговорном поводок. Когда он остановился,
еще говорят, он столкнулся с заходом солнца, а его спутник стоял спиной к нему.
Взгляды "гкиры", которые теперь стали более быстрыми и частыми,
по-прежнему были устремлены на погребальный костер угасающего дня.

Внезапно он поднял руку, и его голос стал яростным.

"Нокуала, человек, у которого много скота, я знаю секрет, и я спасу твое стадо
от уничтожения, если ты позволишь мне это сделать. Ты требуешь знака, чтобы
доказать мою силу?"

"Покажи мне знак", - ответил Нокуала, пристально глядя в глаза
"гкиры".

"Тогда узри это".

'Ndakana сделал несколько шагов вперед и задел плечо своего товарища,
в то же время бросая руку вперед с размаху, и, удерживая ее,
дрожа и выдвинут на всю длину, в направлении
закат.

Нокуала обернулся и посмотрел. Там, окруженное огнем, плыло облако в
подобие быка, спотыкаясь, вперед на одно колено, в отношении
буйвола, который получил его смертельная рана. Пока он смотрел, золото
померкло, и облако распалось на бесформенные клубы тумана.

Предзнаменование поразило Нокуалу в самое сердце; его кратковременность усилила
иллюзию, поскольку память подчеркивала ценность каждой детали, а его
пораженное воображение облекло картину в точные очертания
которым он никогда не обладал.

"Лечи мой скот, - сказал он хрипло, - и ты получишь великую награду".

"Ндакана сказал своему обманутому, что необходимое условие для успешного
врачевание заключалось в том, что каждое животное, которым владел последний, будь то под именем
"нгкома" или нет, должно было быть приведено в крааль к определенному сроку,
когда состояние луны будет благоприятным. Теперь Нокуала находился в
состоянии сильного возбуждения и был готов сделать все, что ему скажет
"гкира". Эти двое, дупер и простофиля, сидели и
обсуждали этот вопрос до глубокой ночи. Макалипа настоял на том, чтобы его
допустили к их совещаниям. Она, будучи под большим впечатлением от лечения,
которое, как она полностью верила, Ндакана произвел в ее случае
сын, у меня не было никаких возражений, за исключением одного пункта. Она подумала, что это
опрометчиво, что последнюю партию скота - тех, что были переданы по договору "нгкома"
человеку, жившему в ущелье Дракенсберг, - нужно пригнать из
место, расположенное так близко от того места, где свирепствовала чума крупного рогатого скота.

Но 'Ндакана настояла на том, чтобы собрать весь скот, без каких-либо
исключений, поэтому ей пришлось уступить, хотя она и сделала это с
тайными опасениями. Он бы, конечно, дать никаких признаков независимо от
том виде, который его лечил было взять; что бы совсем наоборот
в соответствии с профессиональным этикетом, и этого ни на минуту нельзя было ожидать.

На следующее утро, на рассвете, Нокуала сел на лошадь и объехал вокруг
разные краали, где хранился его скот, предупредив смотрителей,
что они должны добыть все копыта и рога на пятый день
далее, под страхом немедленного расторжения контракта с "ngqoma".
Зингелагала отправили на выносливом пони в забытое солнцем ущелье, где
проживал получатель последней "нгкомы", и это был довольно долгий путь.
день езды на расстоянии, с сообщением аналогичного содержания.

Тем временем "гкира" был занят приготовлениями. В нескольких
милях отсюда, в неглубокой долине, были обширные болота, в которых
обитали мириады лягушек. Из последних он собрал несколько
сотен, которые заточил в плетеные корзины. Их он плотно
закрепил в отверстиях, а затем утопил в болотистой воде.

У туземцев принято хранить запасы кукурузы в больших помещениях
круглые выемки в полу загона для скота. В каждой
выемке есть узкая горловина, достаточная для того, чтобы в нее мог пролезть мальчик примерно
двенадцать лет, когда его приходится удалять мозоли от
зернохранилище, опускается вниз. Узкие устья этих ям закрыты
плоскими камнями и находятся на некотором расстоянии ниже поверхности загона
. Некоторые из них содержат до полудюжины ям, отверстия
к которым можно найти, только пробираясь сквозь толстый навозный налет
пока не будут найдены плоские камни, покрывающие их.

Родной врач всегда держит себя, знакомого с деталями, не
важно, как, видимо, неважно, в отношении своих соседей, их хижины,
краали, скот, семейные дела и, по сути, все остальное. В случае с
богатыми и важными мужчинами, естественно, уделяется больше внимания. Когда
позвонил в профессионально "gqira" не любит, чтобы спросить любой
информация. Гадания является частью его профессии, и при этом очень
эффективным, чтобы быть в состоянии сказать, жители крааля о вещах, которые
они твердо убеждены в том, никто, но себя осознает.

На самом деле, Ндакана знал о краале Нокуала
и обо всем, что в нем находилось, столько же, сколько немцы, когда они вторглись во Францию, о
страна, лежащая перед ними. Однако в данном случае у него был только
случай использовать один из многих фактов, с которыми он был знаком. Он
знал, что одна из кукурузных ям в краале Нокуалы пуста, и он
решил использовать эту яму как базу для своих магических операций.

Рано утром третьего дня прибыл перегон скота из Дракенсберга.
Он был в великолепном состоянии и, казалось, улучшился после
смены пастбища. Загон, ранее использовавшийся для содержания овец, был
хорошо застроен, и теперь его можно было использовать для дополнительного содержания крупного рогатого скота
загон. К вечеру четвертого дня прибыл последний перегон скота
.

Как восхищался Нокуала, глядя на огромное мычащее стадо! Как соперника
Быков, услышав друг друга мычание, бросился вместе с ударной состоянию на
встреча горы, в то время как мягкий глазами смотрел на коров,
в высшей степени безразлично, какой должна доказать Виктор. Сердце владельца
наполнилось гордостью. Все это принадлежало ему - ему самому, и он мог делать с этим
то, что ему нравилось. Несомненно, никто, кроме великих вождей прошлого, никогда не владел
таким благородным стадом крупного рогатого скота.

Множество мыслей пронеслось в приподнятом настроении Нокуалы в тот июньский вечер.
вечером, когда он прогуливался по долине со своей толпой иждивенцев.
позади него на почтительном расстоянии. Он вкусил сладость усилившегося обладания
и осушил чашу наслаждения до дна. Он
подумал о том, как невозможно было бы ему, простому человеку,
владеть таким богатством в старые времена, когда правили вожди
высший, и когда человек, ставший слишком богатым и могущественным, был выслежен
и замучен до смерти. Затем он подумал о том , как ему повезло , что,
с помощью могущественного Ндаканы он смог уберечь
этих существ, которых он любил и которыми так гордился, от вреда.

С наступлением сумерек скот загнали в два просторных загона, которые они
только что с комфортом заполнили. Возникли некоторые трудности с обеспечением безопасности
разных быков, которых всего было пять. Однако их
в конце концов поймали и связали крепкими ремнями, после чего Нокуала
и его гости удалились в большую хижину, где был накрыт пир из козлятины
.

Не так, 'Ндакана. У "гкиры" была более важная работа, чем
пировали. Когда наступила ночь, он поспешил к болоту, где стояли корзины
с плененными лягушками. Теперь он осторожно нес их в
направлении крааля Нокуалы.

После установки вниз корзины в дно высохшего Донга
'Ndakana пошел к месту, тяжело, где, за бахрому из кустарников, он
спрятан большой калебас, полный воды. Осторожно поднимаясь этом
плечо и неся две корзины с одной стороны, он
способ загона скота. Он не хотел быть замеченным, но если бы он
было бы не особенно важно, ибо оно будет иметь только
предполагалось, что он совершал обряды, предшествующие завтрашнему дню
врачевания. Однако ему удалось добраться до крааля и войти в него
никем не замеченный и не потревоживший скот.

"Гкира" приблизительно знал расположение пустой ямы, поэтому у него не составило труда
найти плоский камень, прикрывающий яму, нащупав его с помощью
железного шипа, который он захватил с собой для этой цели. Затем он
осторожно убрал навоз и открыл яму.

Убедившись, что яма действительно пуста, и, следовательно, правильный
во-первых, Ндакана осторожно налил в него воды из калабаса, а
затем высыпал лягушек из соответствующих корзин в узкое отверстие
. Покончив с этим, он снова закрыл яму и засыпал камень хлопьями
навоза. Верхний слой был сухим и пыльным, поэтому у него не составило труда
стереть следы своей работы. Кроме того, он знал,
что скот будет беспокойно бродить по загону, когда к утру
похолодает, и что их ноги не оставят никаких следов
его присутствия. Затем он улизнул и спрятался в лесу
который рос в начале ущелья, в котором находится крааль Нокуалы.
расположен примерно в миле от хижин.



ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ.

КАК ЛЕЧИЛИ СКОТ.

Утром скот выпускают пастись, и снова восторг
глаза Noquala пил в восторг от созерцания своего богатства.
Примерно через полчаса после восхода солнца "гкира" был замечен выходящим медленными
и величественными шагами из зарослей кустарника, в котором он провел
ночь. Делая вид, что не замечает ничьего существования, он
направился прямо к краалю для скота. Как только он вошел в ворота, он
начал дико шататься и, не дойдя до середины, рухнул
на землю, очевидно, в сильном припадке.

Люди столпились вокруг и с благоговением смотрели на него через вертикальные
столбы, образующие частокол. Припадок закончился, он лежал как в обмороке
некоторое время, после чего сел с ошеломленным выражением лица
и начал ощупывать ограждение на руках и коленях.
Когда он добрался до ямы, которую он открыл прошлой ночью
, он снова упал и лежал совершенно неподвижно. К этому времени он
был абсолютно голым, накинув на него одеяло, в ходе
его прогресс. В его руке был железный шип, и с этим он начал
копать дико, разбрасывая хлопья навоза вдоль и поперек.

Когда камень был почти обнажен, 'Ndakana откинулся, как будто
исчерпаны, и тихонько позвал на помощь. Нокуала и несколько других мужчин
сразу же поспешили внутрь, и он знаком приказал им убрать
закрывающий камень и таким образом открыть яму. Вскоре это было сделано.

Затем Ндакана сказал, что мальчика нужно опустить в яму, заявив
что там откроется великое чудо. При этих словах все мальчики, которые
смотрели через частокол, разбежались в разные стороны.
Двоих или троих вскоре поймали и, воющих, оттащили к краю
отверстия. Выбрав того, чей размер казался наиболее подходящим,
"гкира" приказал ему спускаться, но мальчик закричал с удвоенной силой.
яростно вырывался, пытаясь вырваться. Тогда Нокуала позвал
одну из женщин, чтобы она принесла розгу, и он безжалостно бил ею несчастного
юношу, пока тот не согласился сделать то, что от него требовалось
он. Мальчик, безмолвный, с безумными от ужаса глазами, был после этого опущен
в темную яму через узкий вход.

"Что ты там находишь?" - спросил "гкира".

"Я стою в воде", - крикнул мальчик, и его голос прозвучал глухо из глубины.
"Почувствуй, есть ли там что-нибудь живое".

"Почувствуй, есть ли там что-нибудь живое".

"О... там змеи", - завопил мальчик, и его руки ухватились за края отверстия.
Он пытался подтянуться.

"Это не змеи! это лягушки", - ответил 'Ндакана.

В то же время Нокуала резко порезал пальцы мальчика прутом.
Несчастное существо упало обратно на дно ямы с громким стуком.
визг, в котором смешались боль и ужас.

Ему передали корзину, которую он должен был наполнить
лягушками. Когда ее передали, ее высыпали в большую корзину, а затем
передали обратно. После того, как было извлечено несколько полных корзин, несчастному
мальчику помогли выбраться из его тюрьмы, и яму сразу же закрыли
.

Затем Ндакана обратился к собравшейся толпе. Он сказал им, что
чудо, которое он им открыл, было особой милостью, дарованной
"имишологу" в ответ на его заклинания, и что лягушки должны были
быть использованы во врачевании скота Noquala так, чтобы сделать их доказательства
против разрушительного смертельного заболевания.

Глубокий трепет пало на всех. Они чувствовали, что находятся в
присутствии мастера-чудотворца. Теперь Нокуала был уверен, что его
любимый скот в безопасности, и его сердце переполнилось благодарностью к
"гкире" и "имишологу", которые проявили такую благосклонность.

Скот теперь водились в большом количестве около полусотни в каждой. Когда в
корпус они попали отдельно и искусно брошенный. Надрез
затем был сделан в носу каждого, а также у лягушки. Рептилия
затем его держали так, чтобы вытекающая из него кровь смешалась с кровью животного.
Как только это было сделано, последнее развязали и вывернули
из загона. Каждому животному в лягушке был сделан свежий надрез
лечили, но как только рептилия умирала или обнаруживалось, что из нее больше не течет кровь
приносили другую лягушку, изношенную
аккуратно убираемый в корзину. Таким образом, считалось, что лягушки
впитали скрытую болезнь.

К заходу солнца весь скот был обработан таким образом, а затем
мертвых лягушек бросали в глубокую яму. Затем бросали на них раскаленные угли
яму заделывали, плотно утрамбовывая землей
.

Но проблемы, стоявшие на кону, были слишком велики, чтобы можно было пойти на такой каприз
"имишологу". На третий
и пятый день нужно было провести еще один ритуал, а тем временем должно было состояться пиршество.
В противном случае "имишологи" могли бы, как это часто бывало,
изменить свои темные, хотя и могущественные умы.

Таким образом, поскольку "гкира" объявила, что выводить скот небезопасно
до шестого дня сердца компании были воспряли духом.
великая радость, ибо они знали, что обстоятельства требовали этого.
во время перерыва должно было состояться неограниченное пиршество.

Именно здесь проницательный Ндакана совершил свою большую ошибку. Он должен
взяли его награды, который бы, при таких обстоятельствах
самая либеральная и удалены с него на расстояние. Но величайшие
люди иногда совершают ошибки, и Ндакана доказал, что он не был
исключением из этого общего правила.



ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ.

ПОЯВЛЯЕТСЯ БОЛЕЗНЬ.

Обстоятельство, связанное с посещением Ндаканы, было настолько положительным, что крупный рогатый скот
отказ от чумы крупного рогатого скота мог бы легко озадачить тех, кто не знаком с методами местного врача.
тем не менее, это было довольно
характерно. Несмотря на колоссальный обман, в "gqira," к некоторому
мере, верит в свои собственные силы. Как и в других сферах жизни
, у него настолько входит в привычку обманывать других, что в конце концов он начинает
обманывать самого себя. Вероятно, однако, в этом случае Ндакана, возможно,
поверил сообщениям, которые примерно в то время были актуальны относительно того, что
Правительству Кейпа удалось остановить разрушительный курс
болезнь путем возведения забора по всему континенту и удержания всех животных
подальше от его окрестностей. Более того, случайное сходство с быком
, которого забрало облако, могло быть легко расценено суеверным умом 'Ндаканы
как признак того, что прогрессирование болезни было
остановлено. Суеверия и мошенничество во все века шли рука об руку.

Опять же, следует помнить, что репутацию местного врача можно создать
только идя на риск. Одна удачная догадка, одно уверенное пророчество
которое, по воле капризной Судьбы, увенчается исполнением, и
в "gqira" может быть головокружительно вращались по дороге успеха
такой импульс, что многие последующие незначительные неудачи оправдываются. Конечно,
в конце концов, наступает день, когда самый удачливый "гкира" совершает
ошибку такой важности, что ему приходится бежать из района и
с тех пор никогда не прятать свою уменьшенную голову. Хорошо известный факт, что
под властью местных вождей "гкира" редко умирали естественной смертью
.

В краале Нокуалы продолжался трехдневный пир, на который были приглашены соседи
издалека и близко. Нокуала был так доволен своим
поскольку скот был спасен от угрожавшего ему бедствия, которое он сделал
не возражал против того, чтобы по этому случаю зарезали нескольких его самых жирных быков.
На третий день, перед заходом солнца, один из мальчиков-пастухов упомянул, что
определенная телка, по-видимому, не совсем здорова. Нокуала выслушал
новости без беспокойства; редко удавалось собрать такое большое стадо
крупного рогатого скота без того, чтобы кто-нибудь из них не заболел одним или
другие серьезные или второстепенные болезни, наследниками которых является говяжье мясо.

Однако Нокуала оставил пирующих и, направляемый мальчиком, спустился вниз.
на склоне холма, где стояла больная телка. Оказалось, что это была
одна из серовато-коричневых коров, которую он недавно купил на
вырученные от продажи овец деньги и которую пригнали с
Драконовы горы.

Телка, конечно же, смотрелось больна ... очень больна. Его шерсть была
смотрел; он тяжело дышал и стонал время от времени. Из его
ноздрей текла масса густых, нечистых, слизистых выделений; вода
обильно текла из его глаз; уши висели, а не вниз, как обычно
обычно так бывает с больным зверем, но наоборот.

Нокуала почувствовал, как волна болезненного ужаса пронзила его. Он стоял перед
бедным животным, которое, очевидно, испытывало острую боль. Его морда
втягивается при каждом вдохе, как ноздри человека.
втягивается в тяжелых случаях астмы. Существо обратило на него умоляющий взгляд
больших, красивых темных глаз, которым агония придала странный
и трогательный разум. Глаза Нокуалы увлажнились, и спазм
сжал его горло. Он страдал так же, как страдает существо, которое
он любил.

Пока он рассматривал больную телку, Нокуала услышал звук
приближающиеся шаги, так что после спешно избавляются от каких-либо признаков
эмоции, он повернулся, чтобы встретить пришедшего. Это оказался местный житель
полицейский, который, выполняя какое-то поручение магистрата
округа, издалека учуял праздник и отвернулся, чтобы принять в нем участие
. Внимательно осмотрев телку, полицейский вернулся
туда, где оставил свою лошадь. Затем он сообщил компании, что
внезапно вспомнил кое-что, из-за чего для него стало невозможным
остаться здесь на ночь, как он уже выразил намерение сделать,
с feasters. После этого он уехал в сторону
Магистратуры.

На следующее утро магистрат был разбужен от дремоты сообщением
, что полицейский хочет видеть его по важному делу. Полиция
заботливо предупредили, чтобы изучить и сообщить при подозрительным
случаи заболевания крупного рогатого скота, которые могут подойти под их замечать. В
же время поверхностные симптомы чумы крупного рогатого скота были разъяснены
мужчин так, чтобы они могли лучше сможем диагностировать случаи заболевания
под их персональную уведомления.

В данном случае симптомы, о которых сообщил констебль, свидетельствовали о том, что
чума крупного рогатого скота настолько точна, что магистрат немедленно сел на лошадь
и поехал в крааль Нокуалы, чтобы лично разобраться в случившемся. Он
сопровождали четыре установленный констеблей для использования в случае
худший случай реализуется.

Noquala, после созерцая страдания больных телка, не было
живота на праздник. Однако наступила темнота, так что больше ничего нельзя было сделать.
До следующего дня. На рассвете он был среди
его скот. Серовато-коричневая телка, очевидно, умирала. Она лежала
там, где он оставил его накануне вечером, с головой, повернутой
обратно против его плечо-отношение, которое никогда не Noquala
ранее заметил в том случае, больного зверя. Его конечности были холодными
, ноздри воспалены. Мягкий, страдающий взгляд
кротких карих глаз сиял сквозь кольцо мерзкой, запекшейся слизи и
вселял холод в душу смотрящего.

Он торопливыми шагами направился к большому загону для скота. Три других
животных поразили его своим потрепанным видом. Что он особенно заметил, так это
необычно опущенные назад уши и обильная жидкость из
глаз и ноздрей. Он открыл ворота и выгнал все стадо.
Затем он позвал мальчиков, а также человека из Дракенсберга и приказал
загнать пришедший оттуда скот обратно в загон.

Осмотр не уменьшил его беспокойства. Оказалось, что семь животных
были больны. С каждой минутой симптомы, казалось, усиливались с
ужасающей быстротой. Послали за Ндаканой, и он прибыл сонный от
сытости. Он легкомысленно отнесся к этому делу, сказав, что животные были
вероятно, захудалый из-за смены пастбища - что часто случалось
когда скот перегоняли с гор в низменность.

Скот Дракенсбергов был согнан вместе в течение дня, к обеду
все они были больны. Телка все еще мучилась, но
очевидно, ее часы были сочтены. Нокуала бродил от одного страдающего
существа к другому, его сердце разрывалось от их мук, а душа
дрожала от страха.

Незадолго до захода солнца прибыл магистрат и произвел осмотр.
По его словам, нет никаких сомнений в том, что эта болезнь была самой страшной
чумы крупного рогатого скота. Он обратил оцепление вокруг долины, в которой крааль Noquala по
был расположен, и положить цепочку из охранников, увидев, что ни одно животное не оставил
заражение местности.

Ndakana Noquala и был долгий и серьезный разговор, в результате
что было, что опасения бывшей были несколько успокаивал. Что делали
Мировой судья узнать скота? спросил "gqira". Звери были все
право. Те из Драконовых гор, по-видимому, съел некоторых
ядовитые травы по пути вниз. Несколько может умереть, но другие
восстановить. Он был Ndakana--было бы поставить на кон свою репутацию на правильность
его взгляд. Тем временем он шел к кустарнику и выкапывал несколько корешков
которые были безошибочным средством от последствий употребления в пищу
ядовитых кустарников.

Было введено безошибочное средство, но оно оказало незначительный эффект, если вообще имело какой-либо эффект
. На следующий день телка была мертва, и все до единого из Дракенсбергов
крупный рогатый скот, казалось, был обречен. Затем они начали умирать, сначала один за другим
; затем по двое и по трое. Некоторые, казалось, повернули в сторону
выздоровления, но внезапно скончались. "Гкира" был многословен
по поводу действия яда. Он вспомнил точно такой же случай
это происходило в стране Хлангвени, где он когда-то жил. Ни у кого из
другого скота пока не было признаков болезни, поэтому Нокуала полностью
принял теорию ядовитого куста.

Но было видно, что "гкире" было не по себе. Каждое утро он
выходил раньше всех и подолгу проводил среди
скота. Затем, когда остальные пробуждались ото сна, он
торжествующе докладывал, что нет никаких признаков болезни ни у кого, кроме
стада дракенсбергов. Однако однажды утром ему не удалось выступить со своим
триумфальным докладом; фактически, когда остальные встали, в нем не было ничего от
"гкира", которую нужно увидеть. Один из мальчиков сказал, что ему было поручено
передать сообщение от 'Ндаканы о том, что последний отправился в
более отдаленный лес, чтобы раздобыть какие-то корни, обладающие большей силой, чем любые другие
доступно под рукой.

Нокуала спустился в крааль и заметил, что у большого количества крупного рогатого скота,
помимо стада Дракенсбергов, были признаки болезни.

С того утра крааль Нокуала не знал о присутствии Ндаканы.
"гкира" больше не появлялся.

Когда в тот день зашло солнце, каждый член стада Дракенсбергов был
мертв, и ряд прочих пород крупного рогатого скота были больные с симптомами, похожими на
те, которым они подвергались.



ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ.

ТРАГЕДИЯ.

Агония Noquala теперь вступила в его острой стадии. Стражники были
расставлены вокруг долины мора безжалостным кольцом.
Десятки мужчин работали внутри кирками и лопатами, копая ямы для
погребения туш. Вскоре, однако, смертей стало так много
что копатели не могли угнаться за ними, поэтому тушам было
оставлено лежать и гнить на солнце. Позже, когда животные пали
больных, их гнали к началу долины, где
зловоние мертвецов отравляло их предсмертное дыхание и, таким образом, добавляло еще одну
боль к тем, от которых несчастные существа уже страдали. Это
жестокость продиктованным обстоятельствами дела. Это
прежде всего, важно ограничить инфекцию в пределах границ, до
окрестные стада были привиты.

День за днем, час за часом скорбные процессии тянулись с
медлительностью похорон к этому жуткому месту, где распухшие трупы
гноился по всей земле. Иногда обреченное животное, которого гнали вперед,
внезапно пугалось зловония и, собрав остатки
сил в своем смятении, отчаянно бросалось назад, пока не падало
в кучу на землю. Мерзкие птицы-падальщики устраивались на каждом пне
и камне; другие, объевшись так, что не могли летать, неуклюже отпрыгивали
прочь, если их потревожить, и погружались в болезненный сон, когда останавливались у
расстояние в несколько ярдов.

Сточные воды стали настолько сильными, что оказалось невозможным приблизиться к
этой бычьей Голгофе, кроме как при попутном ветре. Когда
ветер дул вниз по долине по направлению к краалю, жителям будет
захватили с жестокими болезнями.

Нокуала, который был совершенно подавлен, когда обнаружил, что вредитель
напал на его главное стадо и что 'Ндакана сбежал, вскоре восстановил свое
самообладание и держался с трогательным достоинством. Его волосы и
борода быстро поседели; лицо осунулось; в глазах
появилось выражение муки, которое он весь день читал в глазах
звери, которых он так любил, и страдания которых, казалось, были
отражены в его сознании. Некоторые немногие - примерно десятая часть стада - в качестве
но никаких признаков заражения не было. Благородный бык серовато-коричневого цвета по-прежнему
величественно расхаживал, дыша любовью и вызовом в голосе.
Что ж, подумал Нокуала, конечно, весь его скот не погибнет; у него останется
несколько коров, с которыми можно будет начать все сначала. Только серовато-коричневый
бык и несколько коров. Было бы радостью снова накопить богатство.
Никто никогда не слышал о такой вещи, как то, что такое множество скота, как у
него, должно умереть от какой-либо болезни. Увы! не с кем было Noquala
foregathered никогда не слышал адекватного счет упал эффекты
с чумой крупного рогатого скота.

Но день ото дня агония усиливалась, пока, наконец, не пришло время, когда
великолепное стадо, которое было пару недель назад, все испустило дух, за исключением нескольких
больных и шатающихся созданий, превосходная жизнеспособность которых была
продлевал для них агонию неизбежной смерти. Серовато-коричневый
бык пал одним из последних, но он тоже взмахнул своим величественным гребнем
и понизил свой низкий голос до высоты, столь же жалобной, как у
двухлетняя телка, его умирающая дочь, которая лежала и стонала рядом с ним.
Пришли стражники , чтобы отвезти последних выживших к ужасному месту у
они бежали впереди долины, но Нокуала схватил свои палки и бросился на них с такой яростью
, что они разбежались у него перед носом. Тогда Нокуала взошел на коня
охранять последние умирающие остатки своего несравненного стада, и никто не осмеливался
дальше тревожить их агонию.

Солнце зашло, и безжалостные звезды бесстрастно взирали на долину
смертной тени. Нокуала остался на своем посту. Время от времени
он переходил от одного к другому страдающему созданию,
рассеянно пытаясь утешить их словами. Ночь была
ужасно холодно; белый иней густо покрыл траву и пробирал до мозга костей
измученные конечности. Резким пощипыванием, которое последовало незадолго до
рассвета, запоздалая Смерть закончил свою работу. Один за другим, в течение нескольких роковых
минут, остатки скота Нокуалы испустили дух. Серовато-коричневый
бык умер последним. Он медлил, пока бледное мерцание не заполнило
восток. Затем он вздрогнул, словно собираясь встать. На мгновение показалось, что
ему это удастся, потому что он поднял свое тощее туловище на передние
лапы и перевел ошеломленный взгляд с одного на другого из
вокруг него лежали трупы его мертвых товарищей. Но он не мог двигаться
дальше; его задние конечности были парализованы. Он оставался так в течение
нескольких секунд, затем с ревом, который, казалось, потряс холмы, он рухнул
навзничь и умер.

Нокуала был найден на рассвете сидящим на земле рядом с тушей
быка. Его голова лежала на согнутых коленях; его седые волосы
были выбелены морозом. Он так окоченел от холода, что был
не в состоянии двигаться, поэтому его пришлось отнести обратно в его хижину, где они укрыли
его одеялами и дали ему глоток горячего бульона, который он выпил
механически. Прошло много времени, прежде чем к нему вернулось нормальное тепло.

Когда в следующий раз Нокуала вышел из хижины на солнечный свет, он был уже
калекой. Его нижние конечности сделалось тесно и контракт, и он был
нашли невозможно выпрямить их. Его память спит, и это
не вероятно, что он будет когда-нибудь разбудить. Однажды, когда он сидел на солнышке,
к нему подошел маленький мальчик и начал играть с глиняными бычками рядом с
ним. Яркая улыбка тут же осветила лицо Нокуалы; он протянул руку.
он схватил пару изображений и начал их поглаживать.

Он, по-видимому, вполне счастлив. Макалипа преданно ухаживает за ним и помогает
доковылять обратно к очагу, когда садится солнце или дует холодный ветер
просыпается, сначала помогая ему собрать глиняных волов и поставить
аккуратно заверните их в складку своего одеяла. Она обладает не менее
возражение на выкапывать ее запасы, по мере возникновения случаев, и расходы на
деньги свободно на ее утешить мужа. Элайджа все еще учится в семинарии
и еще не слышал о том, что произошло в его доме.

Соседские дети с удовольствием лепят глиняных бычков.
для одноразового гордый, властный и богатый человек, который стал их
приятель и товарищ; они даже делают экспедиций в отдаленные долины
для получения различных оттенков охры и земли, так как в
производство крупного рогатого скота разных цветов. У Noquala сейчас довольно большое количество
таких игрушек. Его единственная проблема - когда кто-то случайно ломается,
но поскольку они крепко запечены, а затем выпекаются в старом муравейнике
который выполняет функцию печи, такое случается не очень часто. Он редко
заговаривает, за исключением тех случаев, когда видит приближающегося незнакомца. Затем он говорит вкрадчивым высокий, тонкий голос, совсем не похожий на его прежний грубоватый грудной голос интонации--
"Вы видели Ндакану?"... Он отличный врач... Он ходил в
буш за кореньями... Интересно, почему он не приходит"...
.........