Притчи

* * *
пытка нищих духом

…И следовал Я за Спутником моим, и Спутник мой был хмур, и очи потупил долу. Вздымались слева от нас скалы, а справа – протянутой шершавой ладонью нищего – высохшее море. По дну моря того бурлаки перетаскивали ладьи, просмоленные и капающие плохо приставшим дёгтем на песок. Недремлющее Око Его следило за ними и подгоняло своим сокрушающим дух жаром.
И Спутник мой, и я видели изможденные, почерневшие, как бы загнившие чернотой лица этих несчастных, впавшие, влипшие в черепа глаза, их колеблющийся строй, рваные серые одежды, ремни, впивающиеся удавами в их худые груди. Не пели они, но волочились молча, медленно, мимо нас. И далее, и далее, по пескам.
Страдающие от жажды, от голода, от напряжения всех физических сил падали они иногда, не имея воли преодолеть свою усталость. Идущие сзади обходили упавших, двигающиеся следом корабли раздавливали их.
«Что в пытке сокрыто сей?» - спросил я у Спутника. И Спутник ответил мне: «Нищие и слабые духом нищетою и слабостью духа своего, жалким остатком сил своих губят еще более слабейших и воли лишенных. Таков смысл сей казни и пытки».
«А если все будут сильны и крепки?» «Не будет пытки и казни тогда, но духом и телом сильные вытянут корабли на другой берег, на что есть Слово Творца нашего. И хотя называется место сие Высохшим Дном Измождения, но дух сильный лишь укрепится в песках тех, а слабый и себя погубит, и других многих слабейших»…
* * *
их голоса
…И следовал Я за Спутником моим, не веря глазам, ибо шли мы через местность в сто раз гибельнее предыдущей, над едкими чернильными провалами среди кинжально-острых скал, по зловонной ряби высохших озёр, по трупам птиц и зверей, по пустым человечьим черепам, устилавшим всю землю впереди до горизонта, до луны, похожей на глаз парализованного, пустой, как кость, с чавкающим звуком всходящей над мраком, впитывающей в себя мрак, но бессильной весь впитать…

И не верил Я ушам моим, ибо слетелись к ним бесы, и ругались, и шипели, и шептали жадно сладостно-тёмные слова:

…Если он будет доблестным и смелым, мы будем в тысячу раз смелее, а бесчисленные ряды наших армий ослепят его гордым, несгибаемым блеском доспехов и оружия. Если он будет храбрым, мы будем в тысячу раз храбрее, врываясь на поле боя, как разъярённые львы на арену, а от рёва нашего содрогнётся земля. И если он будет обозлённым, мы будем в тысячу раз злее, чёрным роем слетаясь ко всем его ранам и ещё более язвя окровавленные тело и душу. Если он будет сильным, мы будем в тысячу раз сильнее, опрокидывая тёмными смерчами его в бездны. Но если он будет слабым, не будет ему ни пощады, ни славы в самой его погибели… 

*  *  *

любимая шутка карателей

Сказал мне Спутник мой: любимой шуткой Карателей была вот какая:

Сгоняли жертв к обрыву с единственным узким свободным проходом. Там Они вырывали им языки, ослепляли, но обязательно оставляли кому-то целый глаз, чтобы он мог видеть. Они оставляли ему язык, чтобы он мог созвать всех остальных. И тот, кто хоть что-то видел – был надеждой для всех остальных. Им ничего не оставалось как схватиться за него, собравшись в цепь один за одним. Подбадриваемый Карателями, единственный Видящий шёл, ориентируясь на голоса карателей и на миражи, которыми услаждали они его обманутый взор. За ним шли все остальные. Ошибающихся подбадривали пиками, загоняли в общий строй. Каратели шептали Видящему: «Не сюда, правее-левее…» И он шёл прямо к обрыву, ведя и всех следующих за ним к пропасти. Вот уже показался край обрыва, вот он уже заносит ногу, вот ступает нерешительно и проваливается вниз. За ним стройно, спокойно, ничего не подозревая, проваливаются все остальные… туда – к тёмным острым камням и скалам. Каратели же злобно смеялись, довольные шуткой своею.
1/4

Но нашёлся однажды Видящий (это я узнал тут же от своего Спутника), который повёл себя по-другому. Он знал, что то, что он видит – гадкий обман! Никого он не стал звать за собой, но призвал всех тронуться в путь оттуда, где они были. А были они сбиты в кучу подобно овечьему стаду.

- Вы видите не больше верного, чем я! Я тоже пойду, наравне с вами, тогда кто-то из нас прорвётся сквозь этот заколдованный круг, сквозь острые пики и скалы, и пусть сообщит там, живущим в долине, что можно покинуть этот удел, обманув обманные миражи, обманув саму слепоту!

Никто не хотел ему верить, хватались за него рукам, мычали беспомощно, видели, что он лишь погубить их хотел, дабы избавить себя от лишних тревог и забот. Тогда он сказал:

- О, глупые, чем вы рискуете? Разве выведу я вас один к живым? Разве не равны мы, если вы не видите, а я вижу лишь обман бесов? Разве не каждый из нас должен пройти этот путь? О чём вы больше печётесь: о шкурах своих или о том, что потомкам вашим будет известен в случае непременного удачного исхода путь спасения и род наш истреблён не будет? И будет вечно живой память о нас, это придумавших и совершивших?  Идите своим путём, ползите каждый по нему из последних сил, и пусть сами камни, бесы и пики устрашатся нашей решимости! Нас много, очень много, и каждый погибнет не напрасно! Ибо кто-то да выйдет отсюда!
2/4

И рассеялась толпа, и каждый пошёл, пополз, стал красться осторожно – окутываемый мраком – к своей смерти: камням, пикам, клинкам… и многие убоялись, и стали сбиваться в кучи как только слышали очередной предсмертный крик, но видели, что без Единственного – они лишь жалкое стадо. И чем быстрее сбивались в стадо, тем быстрее гибли. Тот же, кто шествовал один, пусть и погибал, но каждый нащупывал в конце свой путь. Другие ориентировались по этим одиноким крикам. И нашёлся один, который беспрепятственно покинул роковое кольцо. Это был Видящий. Он шёл, шёл, шёл, почувствовал, что уже нет под его ногами камней, прислушался и не услышал голосов товарищей.
3/4

И тогда понял он, что покинул роковой круг, но что единственный выжил. Он заспешил в долину, к сородичам своим, чтобы сообщить им единственно возможный путь спасения. Но хмуро встретили сородичи его, долго мучительно пытали и жестоко убили. Подумали они, что оставил он своих товарищей на съедение бесам, не вывел их и позорно бежал. И не мог он доказать им своей правоты, хрипел под пыткой, а каратели смеялись пуще прежнего. Каким гнусным и невыносимым казался мне их смех!
4/4

24.03.09

* * *
жертву предпочитаешь послушанию
- Ответь, есть ты или нет? Или лучше умереть мне, видя, что ни в чём и нигде нет тебя: ни в слугах-чернецах твоих, ни в царях, ни в рабах их? Или претерпевать до неизвестного конца жалкий удел свой?!
И ответил он мне:
- Ты свою жертву предпочитаешь послушанию Богу. Но не жертвы требую я от тебя, а послушания прежде!
2009

* * *
кленовый король

На резном троне сидел Кленовый Король. И корявые стволы вздымались по бокам от него. И служки в белоснежных кафтанах с серебряными топориками стояли и смотрели, как прячут птицы в расщелины веток и стволов над ним жёлуди один к одному, ряд за рядом. И как сохнут постепенно и умирают деревья, а за спиной короля сохнет, умирает целая дубрава.
И спросил Король у меня и Спутника, куда держим мы путь свой. Ответили мы королю, но уже не слушал он нас. Слетелись чёрные дятлы к нему. На правом виске Короля сидел чёрный дятел и стучал в висок, на левом виске Короля сидел седой дятел и стучал в висок, и на затылке Короля сидела желна, больше и мрачнее прежних двух, и стучала ему в затылок, выстукивая страшные заклинания.
Король не различал от боли ни врагов своих, ни друзей своих, ни сыновей своих, ни дочерей… И кого из невинных приводили к нему на суд, тех обрекал он на жуткую пытку и смерть,  приказывал вязать и пилить заживо от паха до горла, а кого из виновных приводили на суд к нему, тех велел он миловать и сажал за стол пировать вместе с собой, но подавали они ему собственную мочу его, и кал, и кишки распиленных, и кровь тухлую, и сопли, и блевотину… Текла моча, текла кровь и гной по бороде его. И всё вкушал он безропотно, восхваляя соратников своих. 
В недоумении обратился я к Спутнику моему: «Скажи, что за мука предназначена этому Королю?» «А мука предназначена следующая ему: Как только вздумаем мы хвалить себя, возвышать себя и мнить выше других, так и призываем дятлов Тщеславия, Честолюбия и Гордыни долбить в голову нам, доносить на близких наших и вводить в заблуждение. Так и казним с их лживых слов все добродетели в себе и возвышаем прочие грехи свои. Так и берём слуг тьмы себе в фавориты. Так и отворачиваются от нас близкие и гибнем мы от собственного яда, среди хохочущих бесов, довольных выдумкой своею.

* * *
три лицедея

На городской площади видели мы со Спутником моим троих лицедеев, затеявших спектакль. И стали два лицедея обвинять третьего, что не знает реплик он… И схватились потом первый с третьим и вторым по поводу реплик.
И ответил мне Спутник мой: никто из лицедеев не знает слов, что говорить нужно, но только тьму и зависть знают сердца их, потому и спешат прежде признания невежества своего обвинить в том невежестве и злом умысле своих приятелей. Око Его видит спектакль сей и радуется выдумке своей.

* * *
мастер над кольцами
И пришли мы со Спутником моим к мастеру над кольцами. Солнечные зайчики испуганно запрыгали по пыльному верстаку в его мастерской, в которую мы вошли, и сказал мне мастер:
— Ты принёс мне золото? Но лисий блеск его холоднее и лживее, чем огонь её души.
— Ты принёс мне серебро? Но её у тебя украли быстрее, чем ночная тьма крадёт серебристый месяц.
— Ты принёс свою жизнь? Но жизнь твоя медной копейки без неё не стоит.
Любимая твоя — бесконечная Свобода и вечные оковы твои. И нет у тебя достойного металла для подарка Ей.

Я пришёл к мастеру над кольцами, но отказал мне старый мастер.