Сон

Как же это давно было!..
Я тогда в Ленинграде
учился и подрабатывал дворником в ЖЭКе.
У меня была служебная
площадь
и оклад  жалованья -
62 руб. 50 коп.

Стандартный полновесный участок дворника состоял из двора,
сквера,
панели (тротуаров)
и двух лестниц - подъездов (парадных) в старом доходном шестиэтажном доме.

Я вставал очень рано и приводил
в порядок свой участок тротуара
и двор.
Так как я был после армейской службы,
то я выходил на утренние трудовые процедуры
в хромовых сапогах,
в те времена
такая рабочая обувь
считалась
шикарной.

Потом я ехал на занятия,
на двух
автобусах, с пересадкой.
Занятия меня особенно не утомляли,
ведь горное дело не считалось точной наукой,
вся теоретическая часть была построена на гипотезах учёных мужей.
Поведение горного давления рассчитывалось эмпирическими формулами,
для подстраховки
вводились повышающие коэффициенты.
Первый год я получал повышенную стипендию -
57 руб.50 коп.,
но потом я охладел к учёбе.

Вечером, после занятий
и небольшого отдыха,
я отправлялся на свои, закреплённые за мной,
две лестницы.
Я их подметал, протирал перила тряпочкой.
Перед большими праздниками
(1-ое Мая, 7-ое ноября, Новый год)
я производил влажную уборку,
то есть отмывал ступени
лестниц.

На каждой лестничной
площадке
стояло большое оцинкованное ведро для пищевых
отходов - для картофельных очистков, для испорченных продуктов и прочих объедков
и неликвида.
Во дворе для этого добра был специальный бак.
За одну тонну собранных пищевых
отходов дворнику полагалась доплата - 80 руб.

Но я был готов сам доплачивать,
чтобы не иметь никакого дела
с этой субстанцией.
Жильцы в эти вёдра 
бросали
что попало,
включая и пустые жестяные консервные банки и прочую зловонную дрянь.

Все эти пищевые отходы потом отправлялись на пригородные свинофермы,
на корм свиньям.
Бедные свиньи!..

Один раз в контейнере для мусора
я обнаружил человеческую ногу
в грязном и дырявом
носке.
Я ещё подумал: ничего себе,
культурная столица!..
Эта нога произвела на меня менее удручающее впечатление,
чем производили вёдра с пищевыми
отходами!

Иногда я несколько дней не мог попасть на лестницы,
так складывались
обстоятельства.
Жильцов это не останавливало и они продолжали бросать свои кухонные отходы в переполненные вёдра.
Этих вёдер даже не было видно,
так их заваливали.
Ужас, ужас, ужас!..
Мне приходилось отмывать потом и сами вёдра,
и углы,
в которых размещались
эти вёдра,
ещё то занятие!..

В гастрономе в те времена продавался зельц
по цене 54 коп.
за один килограмм,
в котором было изрядное количество свиных шкурок и щетины.
Я думал, что свиньи при жизни были потребителями
пищевых отходов
из  оцинкованных вёдер,
с которыми я имел дело.
Поэтому я никогда не покупал этот зельц.

Однажды я нашёл 5 рублей на панели напротив гостиницы "Южная",
когда я там подметал.
Из-за этого у меня
сохранились тёплые воспоминания об этой гостинице.
Ещё мне запомнилась песня,
которая доносилась из гостиничного
ресторана.
Там были такие слова:

"Улица, улица, улица родная
Мясоедовская улица моя.
Улица, улица, улица родная,
Мясоедовская милая моя".

Даже после того,
как я закончил институт
и уехал из Ленинграда
в ростовские края на угольную шахту, мне часто снился
такой сон:
"Я несколько месяцев не могу попасть на свои лестницы для уборки;
вёдра для пищевых отходов давно переполнились, благодаря стараниям жильцов,
и вся жижа из этих вёдер хлынула по ступенькам вниз,
вышибла двери и попала
на улицы города,
а далее реками растеклась
по равнинам!"..

Я просыпаюсь и подхожу к окну.
И, глядя в окно на нынешнюю жизнь,
мне почему-то кажется,
что мой сон воплотился
в явь.
Вся дрянь из бывшего Ленинграда,
теперь Питера, растеклась по всей стране и не даёт
ни дышать,
ни жить...