Ах, Париж!..

© flamingо

17.07.2024

03.00

Под общим названием сложился небольшой цикл миниатюр-воспоминаний о посещении Парижа в 2002 году.

АХ, ПАРИЖ!..

Париж... Кто из нас, детей СССР не мечтал о нём?.. Наверное, таких не было. Тогда все отлично понимали всю нелепость этой мечты. Нелепость от неисполнимости. Но тем не менее мечтали! Мечтать не вредно, как говорится. От осознания этой неисполнимости мечта влачила своё латентное существование. Словно какая-то хроническая болезнь, которая таится до поры до времени, скрывшись где-то очень глубоко. Так и мечта о Париже. Не высовываясь, она таилась в неведомом уголке сознания никак не напоминая о желании воплотиться в реальность. Это было сродни какой-то импотениции: хочешь, но толку-то от хотения, если ничего сделать не можешь?! Если бы кто-то сказал мне тогда, что всё изменится — ни за что бы не поверила. И вот после долгих лет подавления любых воспоминаний и, казалось, полного забвения о её существовании, мечта вдруг проклюнулась, проросла, словно луковица прекрасного безвеременника-колхикума! Появилась реальная возможность осуществления этих, прекрасных, но, как тогда думалось, абсолютно несбыточных грёз. Осуществления не только технически и физически, но даже финансово. Появился и повод, мотивировавший её реанимирование. В далёком уже 2002 году ко мне, жившей на тот момент уже почти пять лет в Германии, приехала из Саратова погостить моя единственная сестра. Она впервые была за границей. К её приезду я решила подготовить небольшую культурную программу, свозить её в "близлежащую Европу" на двух-трёхдневные экскурсии. Ну естественно, Париж занимал первую строчку в программе. Тем более, что я и сама ещё в нём не бывала, хотя мечтала об этом ещё с далёких советских времён, когда такая мечта была просто запредельной.
Небольшая поездка в Париж на четверых — я, мои дети одиннадцати и двенадцати лет и сестра — была загодя заказана и оплачена. Мечта доживала свои последние дни.
Плавный ход автобуса, мягкие уютные кресла и пасторальные пейзажи за окнами убаюкивали. И убаюкали бы, если бы не болтовня и рассказы нашего гида Рашида, в хорошем смысле слова не закрывавшего рот ни на минуту. Несколько часов езды и... Париж! Вот он! Во всей тогда ещё красе. Потому что тогда ещё не было войны в Сирии, и тогда у Германии ещё не было особых оснований насиловать всю Европу и даже исторически либертарную Францию своей "толерантностью и мультикультуризмом", выражающимися в приёме полчищ беженцев и угнетением европейской культуры в пользу мусульманских ценностей этих беженцев. Это был ещё тот Париж: чистый, прекрасный, ещё не сгорел Нотр Дам... Мечта, замершая в анабиозе на долгие годы, вдруг проснулась и начала осуществляться. Моя прекрасная

ЗАПРЕДЕЛЬНАЯ МЕЧТА
 История эта началась давно. Где-то в начале 1980-ых. Но я тогда и не заметила, что началась История. Что в глубине моего сознания, наверное, в подсознании заронилось маленькое зёрнышко, которое, как оказалось, находилось в состоянии анабиоза. Это было зёрнышко Мечты!
В один прекрасный вечер ко мне пришла подружка — соседка, жившая двумя этажами ниже — и принесла мне небольшую, наверное карманного формата, книжечку. Хоть и была она небольшой и, судя по всему, не совсем новой, издана она была очень хорошо, на что сразу указывало наличие глянцевой суперобложки и коленкорового переплёта, ляссе, а так же большое количество иллюстраций — как цветных, так и чёрно-белых фотографий хорошего качества. Страницы тоже были из мелованной бумаги. Называлась она несколько "по-туристически": "Музеи Парижа".
Презент свой подружка объяснила просто: "У меня она валяется, никому не интересная, а ты, я знаю, интересуешься всем этим художеством."
Книжку эту я с преогромным интересом читала и перечитывала впоследствии неоднократно. Интересно было всё: и о музее Родена, и о Лувре, и об импрессионистах!.. Из всех описываемых и продемонстрированных там шедевров моё внимание привлек один снимок — небольшое чёрно-белое фото статуи Ники Самофракийской. Не воспетая как эталон женских пропорций Венера Милосская! Не замучившая всех своей загадочностью Мона Лиза с коварно-зловещей то ли ухмылкой, то ли улыбкой! Нет, моё сердце было отдано Нике Самофракийской! И, как выяснилось по прошествии лет, отдано, наверное, навечно!
Я время от времени открывала книгу на нужной мне странице, любовалась своей красавицей и в очередной раз на какое-то время опять укладывала ставшую для меня бесценной книгу в стопку на подоконнике, где в то время, по причине отсутствия полок или шкафа в моей однокомнатной квартирке, размещалась моя библиотека.
Боже! В то время Париж был таким же далёким и недосягаемым, как... Ну, разве что Марс! Или что-нибудь другое, не менее запредельно-фантастическое. По причине этой недосягаемости я и не подозревала, что во мне поселилась Мечта! Что я, даже не отдавая себе в том отчёта, подспудно мечтаю увидеть это Чудо воочию!
Шли годы. Не стало той страны, где мне, несмотря на множество "запредельностей", жить было здо;рово и уютно. Обстоятельства вынудили поспешно рассовать всё нажитое по коробкам, оставить насиженные за пятнадцать лет места и перебраться в чужой город, в забытое Богом летнее студенческое общежитие, которое только чисто условно можно было назвать жильём.
Возникшие заботы о добыче хлеба насущного, этот ежедневный жизненный мордобой напрочь атрофировали все желания. Все кроме одного: сделать передышку в этой гонке на выживание. Или сдохнуть!
Книжка, в которой "покоилась" моя Мечта, стала очередной "запредельностью", так как находилась в одной из многочисленных, так и не распечатанных по причине полной бытовой неустроенности коробок.
И Мечта ушла, обиженная полным отсутствием внимания к ней.
Но судьба, совершив очередной вираж, проявила благосклонность ко мне и моим детям и после нескольких лет мытарств мы оказались в совершенно иных условиях. И Париж перестал быть символом чего-то невозможно-сказочного! Желая сделать что-то необычное и приятное для своей единственной сестры, я купила нам четырёхдневный тур, путёвку в мир наших, как когда-то казалось, несбыточных мечтаний.
Нотр Дам, Версаль, Орсе... Лувр! Анфилады залов, полотна, скульптуры, толпы "приобщающихся к прекрасному" разноцветных и разноязычных туристов... Венера Милосская, Джоконда... Ну всё не то! Где же, где же она, царица моих грёз? Только теперь я поняла, как все эти годы мечтала о встрече с ней, как я заглушала в себе эту тоску от несбыточности моей мечты!
Я ждала встречи и оказалась совершенно неготовой к ней!
Выход из очередного зала оказался у очередной лестницы. Ноги гудели, несмотря на то, что были любовно и заботливо обуты в мои самые удобные туфли. Господи! Ну к чему же столько лестниц! Обалдевшие от избытка эмоций — Париж! Лувр! — и информации, как затравленные, суетились и толкались туристы. Оглядеться бы! И вдруг!.. Вот ОНА! Мечта! Безголовая, безрукая и безногая, но прекрасная, как ничто ранее виденное!
Её прекрасные распростёртые мраморные крылья казались легче продающихся на праздники рождестственских крылышек, сделанных из белых перьев неизвестного происхождения. Стройный торс облеплен мокрым хитоном, струящимся мелкими складочками... Она парила, нет, не над лестницей — над миром! Не существовало как будто ни крыши, ни стен, ни этой расплывающейся толпы — только она, Ника Самофракийская!
Поражённая открывшимся зрелищем, я даже не заметила, что рыдаю, причем рыдаю как-то тихо, беззвучно. Какой-то японец (а может это был и китаец - кто его знает?!) удивлённо вытаращился на меня, не находя объяснения поразившему меня столбняку. А я стояла и не пыталась как-то скрыть или, хотя бы, вытереть безудержно катящиеся из моих глаз слёзы.
Меня ещё долго била нервная дрожь. Остаток экскурсионного времени я передвигалась по залам, как сомнамбула, и перевела дух только в автобусе. Откинувшись в кресле, после всех пережитых потрясений я предалась воспоминаниям, и под гомон возбуждённых спутников дрёма всё-таки одолела меня, а я и не сопротивлялась. В последний миг этого блаженного состояния между явью и сном мой мозг лениво резюмировал: "Я думала,что подруга подарила мне когда-то книгу, а оказалось, что она подарила мне Мечту!"

ГРАНД ОПЕРА
Программа таких поездок всегда очень насыщенна. Туристов "выгуливают", как говориится, до упаду. Экскурсии в музеи, в Парк Тюильри, в Версаль, обзорные экскурсии по Парижу!.. Ах, как говорится, увидеть Париж и умереть! Но умирать нам как-то ну вот нисколечки не хотелось! Напротив, был такой подъём настроения! Настоящая эйфория: МЫ И В ПАРИЖЕ! Могли ли мы когда-нибудь представить, что это будет возможно? Наверное, могли, потому что мечтали и очень хотели этого когда-то.
Одна из экскурсий по Парижу предполагала внешний обзор здания Гранд Опера. С этой экскурсией у меня связано одно очень приятное, очень  особенное воспоминание. Парижский экскурсовод Ирина привела нас к зданию знаменитого театра и рассказала, что плафон свода расписан Марком Шагалом, но, к сожалению, увидеть его, этот плафон нам не удастся: хотя и пускают туристов на него посмотреть, сегодня это не получится, так как в Опере выходной (наверное, был понедельник — в таких местах обычно именно по понедельникам бывает выходной). Мы, конечно, расстроились. Наверное, звуки нашего "расстройства" кто-то услышал за главными дверями, потому что они вдруг распахнулись и приятная дама, наверное, смотрительница, с сочувствием посмотрев на нас, распахнула двери пошире и пригласила внутрь — должны же мы посмотреть прекрасный плафон Гранд Опера, расписанный Шагалом, если мы уже в Париже! В просторном твидовом жакете, затянутом мягким широким поясом, миниатюрная дама с чёрными живыми глазами, со стрижкой "каре" чёрных же волос, — настоящая парижанка! — посторонилась, пропуская притихшую от удивления группу. Мы вошли в фойе, а потом дама открыла двери в зрительный зал, но попросила войти только немного в проход, не заходя в зал глубоко — там всё было уже пропылесосено, кресла были накрыты белым полотном... Мы, сгрудившись у входа внутри зала, уставились на плафон. Вот честно, не столько вечатлила роспись Марка Шагала, хотя она, конечно, прекрасна, сколько вот этот жест доброй воли замечательной француженки, настоящей служительницы искусства, позволившей нам войти в Гранд Опера в неурочное время. Было это в сентябре 2002 года.

КАРУСЕЛЬ У ФОНТАНА ТРОКАДЕРО
Из окон отельчика на rue Emile Zola — улице Эмиля Золя — несмотря на почти отрицательное число звёд, — две ли, три ли уже и не припомню — из двери французского балкончика открывался вид на "главную парижанку". Эйфелева башня! За что так не любил её Эмиль Золя — не понимаю. Такая красавица! Стройная, кружевная, невесомая при всей многотонности металлических конструкций, устремлённая ввысь!.. В общем, нам повезло: те три-четыре дня нашего пребывания в городе мечты начинались с созерцания прекрасной парижанки. Экскурсий было много и разных: обзорных, по музеям, на теплоходике под народным названием "муха" вдоль по Сене, Версаль, квартал и арка Дефанс, Монмартр с посещением кафе, где подают знаменитые блинчики с каштановым кремом... Но главным десертом стали не эти ничем в общем-то не примечательные блинчики. Подъём на Эйфелеву башню! Вот что стало апофеозом нашего небольшого турне. Во всяком случае, мы думали именно так. На второй смотровой площадке башни состояние эйфории от осознания самого факта — мы и в Париже?! — достигло, казалось, апогея, но... Кто был в Париже, тот знает: за Эйфелой башней располагается каскад фонтана Трокадеро. Просидев энное количество времени на склоне газона перед каскадом, отдыхая от экскурсий и эмоций, мы дождались светового представления, устроенного в огромном бассейне фонтана. Уставшие, стёршие за день экскурский ноги, наверное, до колен, совсем было уже направили свои стопы в сторону отеля, когда наше внимание привлекла стоявшая тут же, на площади у фонтана детская карусель. Классическая карусель с лошадками, морскими коньками, паровозиками, — уж и не помню, что там ещё было! Над каруселью бело-красный полосатый шатёр!.. Красота! И так нам захотелось на ней прокатиться, что удержаться от этого желания мы были не в силах. Одна проблема: каруселька была пустая, мы не знали, работает ли она ещё, или на сегодня своё уже "открутила"?.. Но в будке скучал карусельщик, и хотя по-французски мы могли сказать только "sil-vous-plait" и "merci", как нас научил наш гид Рашид, этого "словарного запаса" нам вполне хватило. Карусельщик нас понял и, продав билеты, запустил свою чудо-машину. Карусель крутилась, музыка играла, "главная парижанка" сияла прожекторами, а фонтан — светомузыкой, а мы... Мы хохотали счастливые и весёлые, и такого "массового помешательства" и буйного веселья нам не довелось больше испытать никогда. Конечно, ещё, как говорится, не вечер, ведь, как я поняла, рассматривая современные фотографии фонтана Трокадеро, каруселька-то "наша" стои;т до сих пор! Крутится, радуя тех, кто, подобно нам, оживил свою умершую-было мечту. Так что, мечта наша осуществилась, но не умерла! Она просто опять ушла в спячку. А мы с сестрой, часто вспоминая "нашу карусель", признаёмся друг другу, что это катание оказалось главным событием нашего маленького путешествия в Париж. Увидеть Париж и умереть? Ну это уж дудки! Нас там ждёт не дождётся наша прекрасная карусель у фонтана Трокадеро.