Вопли папарацци и письмо из Америки

Главы из романа «Совесть человечества»

  В  дверь  позвонили, потом  еще и еще, нетерпеливо и протяжно. Когда  Максим  вышел  в прихожую,  Джамиля  уже глядела в глазок.
    - Николай,  не так   ли? - спросил Максим, стоя  за ее спиной. Джамиля согласно закивала.
     - Что ж,  открывай,  он   ведь и твой  друг.
    Папарацци  был в стельку пьян. Темные очки на лице свидетельствовали об  очередном скандале с супругой. Таким образом папарацци скрывал синяки, которые ставила  она ему  во время семейных разборок. А рука у Галины,  успешно совмещавшей  работу парикмахера с работой массажистки, была довольно тяжелая.
     - Это - я, - сказал  он, благодушно улыбаясь.
     - Это  мы поняли, когда ты  тыкался пьяной  башкой   в  дверь и названивал, как будто леший за тобой гнался.
   - Я могу уйти, - папарацци изобразил обиженную физиономию . - Максим схватил его за руку и резко  потянув на себя, сказал  ему в ухо:
   - Никуда ты не пойдешь. Ночной кошмар!
   -  Кто ночной кошмар? Я ночной кошмар ? Еще друг называется! Сам  пошел отсюда.
  - Так бы  и сказал, а то строишь  из себя кисейную барышню.
  - А я не к тебе пришел, -  вырвал руку папарацци и обнял Джамилю. Она никогда не забывала доброе участие Николая в ее судьбе  и всегда была ему рада. Да что  говорить, его -то -  она  и  любила  как брата.
    Стойкий запах алкоголя  вызвал у нее отвращение. Но она не подала виду, даже не поморщилась, когда он троекратно ее поцеловал. Сначала в ручку, затем в  обе щеки, вполне  по – братски.  Максим  недовольно поморщился.  но промолчал. 
    Николай требовал водки.  Джамиля вопросительно взглянула  на Максима. Бар спецкора был заставлен не хуже  витрины алкомаркета.  Имелась и хорошая водка.  Но  Максим   после тщетных уговоров уложить  Николая  на диван, послал Джамилю готовить крепкий кофе. Предстоял тягомотный   разговор. Опять чудик будет жаловаться на жену, возмущался в душе Максим. Как кошка с собакой грызутся.
   Как Максиму не хотелось   спать - ему все -таки  пришлось выслушать душе излияния друга.
         
  - Живешь как халиф, - начал папарацци желчно, - обжираешься восточными блюдами. Не жизнь, а  сказка!  “ Тысяча и одна ночь . ”А кто тебе советовал приютить девочку - разве не я?
     - Ты, ты,- согласился Максим. - И еще советовал, как надоест - тебе передать или отправить в Душанбе.
    -Не ерничай, я шутил. Я знал все наперед, как увидел ее. И что вы будете вместе. .А знаешь  мне скоро крышка...
  - А  не пошел бы ты с такими прогнозами.  Распустил нюни, фаталист хр+енов!  Ты еще всех переживешь. Не нравится  мне только, что лезешь в дела военных.
   Николай нахмурил белесые брови и    как - то  странно посмотрел серыми грустными глазами,   словно  вдаль, где ясно видел свою судьбу и запел:
    - Пусть я шут ! Пусть я шут, так что же ...
   -  Сам виноват ...
   -  …Надо мною смеются вельможи...
   -  Будь серьезней...
   -  …Как они от меня далеки, далеки…
   - Я  - вот, рядом. Не ори так громко - соседей разбудишь.
   - …никогда не дадут руки.
   -Вот тебе моя рука и, пожалуйста,  покороче, если можно.  Ничего нового ты все равно не скажешь.
    - Антуан де Сент Экзюпери , такой же как я  безнадежный   мечтатель,  сказал: друг это тот,  кому можно приехать среди ночи и распить  бутылку хорошей водки.
   - Положим, что не совсем так, ну ладно уговорил. - Джамиля самую лучшую бутылку водки на стол и  приготовь чего-нибудь закусить .
    - Не подхалимничай, - махнул рукой на Максима папарацци.  -Тяжело со мной, правда?  Думаешь, да на хрен  мне  такие  друзья, как Николай. Не так ли?
      После нескольких рюмок. фотокор  совершенно  потерял фокус.
 «Что ж, пусть пьет -  быстрей в постель скопытиться», - решил Максим.
      - Скажи мне спасибо:  ведь за то, что ты со мной возишься, тебе на том свете воздастся.  Так что  не прикидывайся благодетелем бескорыстным. Не даром, не даром возишься со мной. Только я знаю, что никакой ты не журналист, как был философом, так и остался.  Я докажу тебе, что  истинная акула пера - это я !  За мной должок - и полетят  брызги  во все уголки России  из под моего пера.  Каждому  олигарху по кляксе достанется, генералам продажным.   За державу обидно, понимаешь, за  народ российский.
 - Смени  пластинку, - нахмурился  Максим. - Ты мой друг,  мне плевать кто лучше пишет, кто хуже. А все остальное я  и сам  знаю.    
 - Когда-нибудь  я напишу такое! Например: хватить пожирать души людей, хватит разделять страну, хватить обжираться и пьянствовать. Не хлебом единым жив народ!
- У тебя точно крыша поехала. Нет, поскакала…
- Людоеды! В  Бога поверили...  Тебе легко рассуждать. У тебя есть Шахерезада, ты - счастливчик. Это такое вдохновение! Которое можно оценить,  только потеряв его. Но знаешь ли ты, что восточная  женщина счастлива только тогда, когда имеет власть над своим хозяином? Правда, скрытую от глаз общества. Да, да, не удивляйся. Быть рабыней и одновременно госпожой.
 - Кто из нас философ?
-  Ты,  и в этом твоя  беда.  Ты смотришь  на любовь с  позиции Стендаля, или Анри Бейля,  кристаллизация  чувств...
 - Ты не просто пьяный, ты -  ужратый...
-  Платон мне друг, но истина  дороже.
- Посмотрите,  Аристотель нашелся

- Ты мне лучше скажи, до  каких пор будешь мучить девчонку? Ты  что, не понимаешь, что она любит тебя? – Сначала обольщаешь, а потом в благородство играешь? Купи ей тогда куклу…
Максим бросил на друга  грозный взгляд.   Мгновенная  вспышка тут же угасла:
 - Я и не думал ее обольщать. Ты понимаешь, что за  этот бред я могу и по шее надавать.
    У папарацци слегка зашевелились  на  макушке реденькие волосы. Взгляд  Максима как током  ударил по мозгам папарацци, но он все - таки ответил:
  -  Ну смотри сам…  А то достанешься такой суке, как моя шалава подзаборная
  - Не  умеешь пить - не пей!
-В этот момент Джамиля позвала ребят на кухню. Там было все готово. 
-Знаешь, я теперь работаю на  “ Плейбой .” Как ты думаешь сколько мне отвалят за эту суку?
 - Какой «Плейбой», какую суку, чего ты несешь? Николай достал из кармана стопку фотографий и в излюбленной манере бросил их на стол  так,  что они  раскрылись  веером.
 - Максим даже привстал,  он  не знал,  как реагировать - то ли отвесить другу оплеуху,  то ли посочувствовать ему.  Это была  настоящая порнуха, в которой  пьяная Галина в кругу голых мужиков и баб развлекалась по полной
  - Убери эту гадость. Как ты  мог? Папарацци хренов. Охотник за жареным...
Как я  мог?!  А как она могла ! Сколько лет  водила  меня за нос! Когда я пытался заикнуться о том, что не дурак, вижу, что  она изменяет мне, распускала холенные руки. А сегодня вместо раскаяния и слез, заехала мне каблуком в  глаз. И нагло заявила, что я сам во всем виноват!
 - Не ори соседи услышат. На что ты тратишь свой талант, - брякнул Максим,  мысленно соглашаясь с тем, что  Галина действительно  сука.
    В комнату вбежала Джамиля. Бросив взгляда на фотографии она сразу все поняла и выскочила со слезами на  глазах.
 - Успокоился?!
 - Ничего, ничего, пусть девочка знает -  какие мрази ползают по земле.  Она ведь Дж+ему поедом поедала.  Недотрогой, кошкой  азиатской обзывала – потому что  жаба ее душила. 
   Дальше разговор продолжался на кухне. Обычно Джамиля не позволяла себе сидеть с мужчинами. Николай  настоял, чтобы рабыня  немного посидела с  ними ,  ему легко на душе, когда она рядом.
Девушка уже была в постели.  На зов М+ахоча  она быстро вскочила, накинула халат и поспешила  на  расторопных худеньких ножках на кухню. Максим не стал возражать.
   Но  папарацци вдруг  заклевал носом, обмяк,  стал засыпать. 
Перед тем как стукнуться головой  об стол и уснуть мертвецким сном,  он произнес поразившие Максима слова : “ Европа,  Штаты обречены со своей чрезмерной эмансипацией. Рожают по одному ребенку, в лучшем случае - по два. Когда-нибудь они  будут принадлежать азиатам   благодаря  вот таким девчонкам.
   
    «Сумасшедший день сегодня, - подумал Максим.  Папарацци   перебил ему сон. Чем ворочится в постели, лучше посмотреть, что нового в сети. Он включил компьютер и обнаружил в почтовом ящике адресованное ему  письмо известной  американской журналистки  Сибилла Берг с  ее  снимком.   
Очаровательная особа . Максим прямо залюбовался.       
Однако содержание письма его так  сильно удивило, что он сразу же взялся его перевести с английского на русский, чтобы  утром передать Генриху Галактионовичу.    
                «Господин  Великанов!
            Я отдала Вам предпочтение перед всеми русскими журналистами, потому что за  Вас поручился  наш общий  друг   Майкл. Он рассказал, что однажды  вы  спасли ему жизнь, находясь в командировке в  Афганистане. Майкл уверил  меня , что вы тот самый человек, который ни за какие деньги или иные корыстные  мотивы не поступится принципами,  когда речь идет  о  вопросах войны и мира, отношений между народами.  Простите за излишний  пафос, но далее речь пойдет о вещах глобального значения. Я сама работаю в газете и на телевидении и прекрасно понимаю, что  вы  можете подумать,  углубляясь  в мое странное  послание : “Она работает на ЦРУ, и все от начала до конца чистой воды провокация. “Ты Сибби прелестная крошка и даже напоминаешь мне немного героиню бессмертной ленты Вивьен Ли, но я не могу только по этой причине  превратиться в идиота и верить тебе на слово. ” Однако у меня нет другого выхода, кроме как доверится вам. Если мы, журналисты, не спасем мир, то, кто его спасет?...»

    Максим скользил по строчкам сонными глазами  и  неожиданно впал в состояние странного сна .
 - Ты не  забыл, Максим,  пора возвращаться?  -  раздался знакомый противный голос.  -  Межгалактический совет постановил, что ты не выдержал испытания на голубой планете .  - Ты стал совсем как они и можешь  лишиться бессмертья.