Человеческая речь vs ИИ

Как-то раз мне пришлось стать свидетелем интереснейшей дискуссии, в которой её участники высказались настолько смело, что устроили в Сети настоящий переполох! Оказалось, что многие действительно убеждены в том, что в двадцать первом веке окончательно сотрутся границы между функциональными стилями, и языковому расслоению больше не бывать!

Некоторые же утверждают, что все «технические и обслуживающие» тексты (так обобщенно назывались юридические договоры, новостные ленты, всевозможные отчеты, переписка с клиентом, заявления, доклады, презентации и даже научно-популярные статьи) будут “в один клик” генерироваться Искусственным Интеллектом! И это только начало! Даже художественный жанр коснутся неприятные перемены, а большинству писателей вообще придется очень туго, ведь «умная техника» и всякую массовую беллетристику запросто осилит!

В этот момент, друзья, я уже не мог совладать с собой и всем своим существом превратился в слух и зрение!..

«Только живое художественное слово, - продолжали полемику другие, - способно выстоять в этой жесткой конкуренции, и все благодаря иррациональному человеческому таланту, для которого нет ни законов, ни правил. Ведь машина так не умеет! Зато чем непредсказуемее и всеяднее человеческая речь, тем больше шансов у нее на выживание!

Человеческая речь (это распакованное в слове человеческое мышление!) вынужденно эволюционирует: из вырождающихся остатков разговорного, литературного и научного стилей создастся такой конгломерат художественного языка, полный эмоций, эмпатии и субъективности, что ни одна машина не будет способна просчитать логику этой гремучей смеси…

Вот она-то и взорвет “мозг” ИИ, для которого новая стилистическая норма станет непосильной задачей из-за отсутствия у машины сложной эмоциональной организации и неспособности её к эмпатии, сопереживанию, противоречивым чувствам. Все это не позволит машине создавать многослойные тексты с конфликтной эстетикой, имплицитными смыслами, парадоксами, антиномией и т.д. Зато для человека это будет возможным и, главное, естественным его состоянием, через обострение (обнажение) в нем чувственного и иррационального – в этом наша новая этико-эстетическая эволюция, трансформация естества!.. Из этой новой закваски и будут создаваться гениальные произведения!»

В конечном счете, - продолжали сыпать выводами полемисты, - останется только универсальная машинная речь с ее прикладной функциональностью, куда войдет даже суррогатная «литература» (что-то наподобие бульварного чтива) и, в противовес ей, сложная по структуре и эмоциональному наполнению человеческая речь для высокохудожественных задач.

В этом тезисе, друзья, я усмотрел серьезное логическое противоречие или почти экзистенциальную угрозу, но об этом позже!..

Поразило меня и одно из замечаний: «Ныне только впавшие в маразм критики не видят и не чувствуют духа времени, грезят прошлым, раздувают щеки, уцепившись за “спасительные” каноны стилистики!» Современный автор может и обязан (всем занудам назло) писать, как захочет, в праве самовыражаться, как посчитает нужным, – нет для него никаких регламентов и литературной нормы! И, мол, «не пристало ему терзаться совестью», если, конечно, он по-настоящему талантлив, о том, в каком стиле ему работать, какие словеса подбирать и что этому стилю «приличествует». В противном случае – за него всегда лучше напишет ИИ!.. Так, кажется, была сформулирована суть вопроса… А в качестве доказательства апологеты этой теории ссылались на нескольких современных писателей, к произведениям которых уже неуместно, как они считали, применять стилистические критерии из сундучных и съеденных молью учебников по риторике!

Признаюсь, их убежденность меня глубоко озадачила!.. А действительно ли нынешний век с его «искусственным интеллектом», глобализмом и толерантностью размывает все на свете границы, а стилистические нормы в литературном творчестве – это пережиток прошлого?! Я подумал над сказанным и готов серьезно возразить!

Но начну я с критического противоречия (о нем упоминалось чуть выше) касательно перспектив высокохудожественной литературы на фоне суррогатной машинной беллетристики для массового читателя.

Суть противоречия я нахожу в следующем:

·       Если человек эстетически эволюционирует, а его речь (устная и письменная) станет феерически сложной, экспрессивной, иррациональной, то для кого машина будет генерировать свое шаблонное бульварное чтиво?! Нонсенс!
·       И, наоборот, успокоившийся на потреблении машинной беллетристики человек, окруживший себя даже в быту готовым текстом, лишившийся, по сути, речевой деятельности, сможет ли вообще эволюционировать?!
·       Не потеряет ли он навык к речевому творчеству, не станет ли такая форма речевой пассивности оскоплением творческого потенциала для всего человечества?! Не признаки ли это устойчивой инволюции?!
·       Сможет ли застрявший на machine perception человек хотя бы мало-мальски испытать потребность в высокой литературе, или у него начнется необратимая эстетическая деструкция?
·       Если в человеческой жизни окажется слишком много тех сфер, где язык приобретёт сугубо прикладное, утилитарное значение, и где человек сам отдаст на откуп ИИ этот глубоко интимный творческий процесс (т.е. порождение смысла=текста), не начнет ли доминировать машина и создавать “собственную” языковую традицию, «перепрограммируя» тем самым всё мышление и речевую деятельность человека?
·       Какой вообще станет устная речь человека при безусловном доминировании ИИ? И как это скажется на литературе? Ведь не секрет, что именно устная речь на протяжении многих-многих столетий определяла перспективы развития художественной литературы!

На эти сложные вопросы мы не только не получаем ответа, но и вопросов становится ещё больше…

Замечу, однако, что относительно ИИ многим из нас сложно что-либо утверждать или отрицать, – с этими вопросами эффективнее обращаться к футурологам. А вот тему свободного от всяких правил творчества мне сейчас хотелось бы обсудить особо! И начну я с нескольких банальностей, но крайне важных, как мне кажется, для понимания природы и истоков функциональных речевых стилей, – с разговора об этикете!..

Как часто в тех или иных жизненных обстоятельствах нам приходилось задумываться о форме одежды? Насколько, вообще, человеку естественно об этом думать и придерживаться каких-либо правил? А существуют ли сейчас такие нормы или двадцать первый век безжалостно стирает все границы и каноны?! Ответ, по-моему, очевиден... Согласитесь, что только безумцу придет в голову ввалиться полуголым (с банным веником под мышкой) в Большой театр, и я абсолютно уверен, что охрана просто не пустит этого идиота на порог, сочтя его опасными для общества! Да и большинству из нас вряд ли понравится, если к нам на работу, в наш замечательный кабинет (офис, приемную и т.д.) вдруг заявится небритый, подвыпивший мужик в потной майке и грязных шортах! Зато на пляже никто из нас даже не обратил бы на него внимания, но при этом точно заметил бы людей в строгих костюмах и галстуках, – ведь они там явно не для купания и отдыха!

С детства мы привыкали к определенным требованиям и правилам хорошего тона, принимали их как данность, старались их дисциплинированно соблюдать, даже если они не прописаны в специальных указах и распоряжениях. Многие из этих правил органично вписались в наши привычки, а потому мы чаще всего даже не задумываемся, когда выбираем ту или иную модель поведения. Где-то эти правила (неожиданно строгие!) заставляют нас сосредоточиться на них, а где-то допустимы компромиссы, которые позволяют нам немного расслабиться и положиться на уже естественные для нас автоматизмы.

Я полагаю, что вы не станете возражать тезису о том, что чем больше в мире разнообразия в одежде, в еде, в предметах быта, чем выше многообразие форм человеческого коллектива, тем больше неожиданных нюансов возникает в требованиях по этикету и нормам поведения! Есть, безусловно, что-то общечеловеческое во всех этих обычаях, но существуют и особенные традиции, которые по-своему уникальны и неповторимы! Да, традиция – это тот же живой организм, часть ноосферы: она меняется вместе с людьми, адаптируется, приспосабливается к современным реалиям; где-то границы между нормой и тем, что ей не являлось, и вовсе стираются, а где-то возникают новые стандарты, при этом не менее суровые и амбициозные! И здесь, как многие из вас уже догадались, я говорю не только о приличиях в одежде, но и о манерах вести себя за столом, в транспорте, на дороге (когда мы за рулем), в присутственных местах, на работе, в гостях и т.д.

Неужели кто-то полагает, что в языке – в этом сложнейшем коммуникативном инструменте, раскрывающем и развивающем в человеке его когнитивные (мыслительные) функции, реализующем его биологическую исключительность, царит полная анархия, и это уникальнейшее в природе, но подлинно людское средство самовыражения вдруг заживет вне законов человеческого общества, не состыкуется с его эстетическими и этическими принципами, перестанет отражать (прямо или косвенно) его мировоззренческие и ценностные ориентиры, а просто будет как-то иррационально существовать само по себе, по каким-то собственным капризам естества?!

Принимая во внимание огромный читательский опыт большинства из вас, я ни на минуту не сомневаюсь, что вы с легкостью отличите фрагмент из газетной передовицы от рассказов любимого вами писателя; никогда не перепутаете страницу из кредитного договора с научной статьей какого-нибудь заслуженного экономиста; выступая с докладом перед высоким начальством, вы никогда не станете использовать выражения: «позвольте слово молвить», «бью челом» и «днесь ликует», а свой годовой отчет постесняетесь разбавлять словечками типа: «кажись», «теперича», «ващще» и «классно», а уж всякие там ругательства или нецензурщину я, с вашего позволения, даже упоминать не стану! Для создания теплой атмосферы праздничного вечера в кругу ваших друзей и единомышленников вам вряд ли подойдет тюремная феня, а на большой стройке никто из вас не рискнет (чтобы не выглядеть психопатом!) разговаривать с бригадой рабочих литературным слогом Пушкина или Паустовского!

Так существует ли в языке свой собственный «дресс-код» – некий этикет, правила, из которых складываются наши представления о формах и канонах официально-делового, научного, разговорного, публицистического и художественного стилей?! Так ли в действительности ничтожны их области применения, что можно с легкостью нарушать эти границы, смешивать лексику, путать эмоциональный фон, не к месту использовать те или иные речевые фигуры, формулы и устойчивые выражения?! Ответ снова очевиден!.. И пока жив человек, пока он сохраняет способность поддерживать многообразие форм своего бытия, функциональные речевые стили будут существовать и развиваться!..

Я не стану спорить с тем, что современные авторы действительно частенько прибегают к стилистическим экспериментам и импровизации, где-то и в чем-то нарушают устоявшиеся границы и эталоны этих стилей, но на это я отвечу словами А.С. Пушкина: «Как уст румяных без улыбки, без грамматической ошибки я русской речи не люблю»! Границы, правила и нормы языкового стиля существуют и, безусловно, остаются актуальными даже в двадцать первом веке, многие авторы будут их по чуть-чуть нарушать, но главное, чтобы это было талантливо!..

И под конец еще один нюанс: кто-то из собеседников был абсолютно прав, когда предположил, что «машинная речь» в состоянии ликвидировать языковые различия “функционеров”!

В этом я полностью с ними согласен, но с маленькой оговоркой:
Живая человеческая речь всегда будет на шаг впереди машинной имитации, кроме тех сфер, где человек сам отдаст в руки ИИ свое творческую свободу.

В остальном же они правы: исторические стили сформировались и развивались в своих социальных средах (бюрократической, журналистской, народной, научной, литературной), оказались результатом социального и языкового расслоения в обществе, а поэтому до сих пор несут в себе все сословные особенности, а с ними и “родовые травмы”, речевые пороки, несовершенство человеческого мышления и восприятия. В каждой такой среде укоренилась своя профессиональная и культурная деформация. Отсюда и стилевые «прелести», которые, к примеру, отдаляют язык функционера-бюрократа от эталонного художественного слога, стиль газетчика от языка научной статьи и т.д.

Ирония в том, что только человеку по силам вынести весь этот раскардаш с социальным многообразием и профессиональной деформацией, а вот искусственный интеллект обязательно унифицирует все стили и с математической точностью зачистит все языковое пространство от речевых ошибок, невнятностей, а также нефункциональных изысков и красивостей; подчинит речь грамматическим и синтаксическим правилам, очищая от всего иррационального и случайного (т.е. человеческого), продуцируя “идеальный” язык и “идеальные” стили… “Звуки умертвив, музыку я разъял как труп, поверил я алгеброй гармонию…” В итоге мы получим слишком правильную, строго выверенную, чрезвычайно гладкую и однотипную “человеко-машинную” речь, которая, уверен, станет лишь еще одним функциональным стилем среди тех, уже существующих, что породила человеческая цивилизация!