Апокалипсис Соснового бора

               
                «Каждый раз, когда я зажигаю костер,
                ты находишь способ спалить весь лес»
                Уилл Шустер

   Мы озирались по сторонам, еще не веря в произошедшее. Невиданное ранее зрелище поразило нас своей страшной реальностью. Глядя на целые поля выгоревшего леса, на чернеющие в заболоченных низинах обгоревшие пеньки берез, сосен и выгоревших остатков уже чего-то непонятного, мы не находили слов. Смешанные чувства ужаса, горести и сожаления овладевали нами и глаза наши блестели от слез. Слез сожаления по всему живому, что было здесь, росло, бегало и летало, и погибло. Было уничтожено неистовым пламенем лесного пожара. Ужасная картина выгоревшего в прошлом году леса, останки которого наполовину были покрыты болотистыми плавнями, виднелась по обеим сторонам дороги уже не один километр. И эта сюрреалистичная картина, больше напоминающая апокалиптический фильм, простиралась все дальше и дальше к горизонту.
   Не зная того, что нас ожидает в пути, не предполагая увидеть картину этого грандиозного лесного пала, который так потряс нас, мы с женой, отправились посмотреть, что на самом деле представляет из себя санаторий «Сосновый бор». Его реклама в сети обещала нам сказочный отдых за очень умеренные цены. Фотографии великолепного соснового леса, раскинувшегося возле белых санаторных корпусов, круглого как блюдца озера с песчаным пляжем и самое главное, возможностью каждый день гулять по-летнему, наполненному хвойными запахами сосновому лесу с высоченными корабельными соснами очень нас вдохновила. К тому же и цены нас приятно удивили. «Едем» решили мы!
   Многие из наших знакомых, искренне влюблены в природу средней полосы России. Многие планируют хоть когда-нибудь провести часть летнего отпуска в заветных природных местах. Ну а чтоб не обременять себя хозяйственными хлопотами, лучше выбрать какой-нибудь санаторий. Такой в котором не надо заботиться, например, что и как приготовить. Такой, в который можно было съездить когда-то по профсоюзной путевке. Некоторые из нас помнят такой отдых в те еще времена, помнят красоты елового, соснового или березового леса, который как в сказке встречал нас запахом разноцветья и сладким воздухом, наполненным кислородом, от дыханья которым, казалось, проходили сами собой все проблемы и жизнь становилось размеренной и спокойной. Воспоминание об этих красотах зовет нас на заросшие осокой берега небольшой речки с чистой водицей. Посмотришь в которую и видно песчаное дно. И так хочется прыгнуть в эту хрустально-прозрачную воду, взбаламутив ногами донный песок. И песок этот, поднятый со дна, понесет вода дальше по течению, унося песчинки как время унесло когда-то давно беззаботное детское счастье. А может захочется долго, до тишины в мыслях, смотреть на гладь лесного озера с берегами, заросшими камышом, с водой, покрытой у берега ряской, желтыми кувшинками и белыми лилиями. Где в воде на мелководье едва колышутся веточки элодеи, а на поверхности выпустил свои зеленые листья родест. И кажется, вот-вот увидишь, как в тени, на прибрежном камне сидит как в сказке, и смотрит на озерную воду синими глазами грустная девушка.
   Образы красот русской природы хранятся в нашей памяти с детства, когда мы еще маленькими гостили у бабушки с дедушкой в деревне, на даче или в пионерском лагере. И лето за городом было лучшим в воспоминаниях наших о том счастливом времени, когда мы не могли надышаться и насмотреться этой красотой. До сих пор манит нас побывать в этом лесу, у речки или озера, у ключа с целебной водой. Не на дальних берегах туретчины или средиземноморья, а здесь, рядом, там, где отдыхали мы сами.  И манит, манит нас полузабытое воспоминание вернуться в те места солнечного детства и забытого счастья.  Но вернуться в прошлое можно лишь в воспоминаниях, вспомнив образы, звуки и ощущения, которые были когда-то. Ну, а вот так, чтоб и приехать, и все по-прежнему, так как было, так все же не бывает. Да и санатории теперь уверенно работают в рыночных условиях несмотря на то, что многие из них все еще сохранили по сути своей «совковый» вид и качество услуг. Это сохранилось в меню столовой, в старой мебели номера и потрескавшейся от времени белой эмали ванной. Но они стараются как-то соответствовать нашим возросшим от заграниц запросам, уверенно поднимая каждый год цену.
Не желая или не имея возможности поехать в заграничные места отдыха мы приобщаемся к российскому сервису и к родной природе. Такой нам дорогой и знакомой, в отличие от берегов турецких и средиземноморских, с их утомляющей жарой и скалисто-пустынным пейзажем, так незнакомым для наших глаз, привыкших видеть лес до горизонта, вспаханные и желтеющие пшеницей поля, зеленые луга, речушки с озерами, в отражении которых синеет небо и плывут белые облака.
   И так в дорогу! По хорошей дороге, с навигатором, прихватив с собой хорошее настроение и любовь к путешествиям, мы двигались на северо-запад. Как прекрасно путешествие в автомобиле по дороге, вдоль которой выстроились стройные ряды зеленых деревьев. Они склоняются под свежим летним ветерком, слегка раскачивая ветви и отбрасывая тени на дорогу. Тени эти, чередуясь с  лучами солнышка в  просветах между деревьями,  мелькают на лобовом стекле машины. Белые облака, подсвеченные с верху ярким летним солнцем, вереницей белых небесных коров плывут с нами вдоль дороги, делая сине-голубое небо над нами еще более красивым. Кажется все пространство вокруг нас наполнено добрым и теплым солнечным светом, который придает необычную яркость всем цветам леса, блеск небольшой речушке, протекающей по дну заросшего кустарником оврага, маленькому озеру на краю села. Придает сочности красок зелеными лугам, раскинувшимся до самых опушек леса. Дорога петляет незнакомыми поворотами, путает непонятностью дорожных знаков и разметок, манит линией горизонта.
   Переход от красок летнего леса к выжженной пустыне был для нас неожиданным. Сначала вдоль дороги стали появляться черные проплешины с остатками обгорелых стволов деревьев. Затем откуда-то с севера вдоль дороги стала приближаться, становясь все шире и охватывая горизонт горелая паль. Через несколько километров она охватила все пространство по обеим сторонам вдоль дороги. И если в начале пали стояли почти в полную высоту обгоревшие стволы, а меж ними уже пробивались молодые побеги новых деревьев, то постепенно высота обгорелых стволов становилась все меньше и зленые краски меж ним исчезли вовсе. Куда только не посмотрит взгляд, везде была бескрайняя, заполненная серо-черным цветом пустыня. Вокруг были видны низины с заболоченными участками сгоревшего леса, вперемежку с выходящими из затопленных мест холмиками, на которых также виднелись остатки сгоревших деревьев. Черные пеньки сгоревших сосен сменило бесконечное поле погибшей березовой рощи. На части выгоревших пеньков еще виднелась белая березовая кора, ставшая после пожара грязно-серой. Но дальше уже невозможно было различить какой лес горел. Головешки сгоревших стволов виднелись у самой земли страшными черными пятнами на серой земле. И так было много километров. Наше удивление от увиденного, появившееся в начале сгоревшей пали сменилось молчанием. Мы смотрели на то, что осталось от живого, красивого когда-то леса и мы глубоко сожалели о его гибели. Сожалели о гибели живого леса, гибели тысяч жизней, что не спаслись от бушующего пламени, подгоняемого яростным ветром и быстро сжирающим все живое на своем пути. Говорить было невозможно, оставалось только смотреть.
   Мы двигались на машине дальше и нас все больше охватывало ощущение, что мы находимся в какой-то параллельной реальности, в которую мы никак не могли поверить. Вокруг нас, как в каком-то фильме-катастрофе, существовала только это серое поле с черными обгорелыми пеньками и это поле тянулось до самого края земли. Казалось, что случилось что-то страшное, что-то такое, отчего никто вокруг не выжил. А мы случайно здесь оказавшиеся не знали об этом ничего. Мы как будто пришли из какой-то другой параллельной реальности, где существовал зеленый и цветущий лес, где текли наполненные теплой прозрачной водой реки и стояли в низинах зеленые озера. Пустыня, где раньше был лес, тоже когда-то звенела голосами птиц, шумела листвой деревьев, вовсю текла своя жизнь. Где была жизнь. Ветер раздул и принес огонь.  Волна огня пришла и убила все живое. И сейчас здесь была только эта пустыня. Смерть унесла все жизни живущие здесь раньше. Жизнь перестала существовать на этом месте, осталась только эта безжизненная пустыня, по которой мы ехали, переместившись из другой жизни, из другого времени.
   Асфальтовая дорога прямой стрелой вела нас дальше, навигатор показывал поворот с главной дороги на второстепенную. Нам предстояло съехать с основной дороги и двигаться дальше по небольшой и узкой дороге, с почерневшими обочинами, с характерными для таких дорог неровностями и колдобинами. По обочине дороги, с начало редко, а затем все чаще стали появляться невысокие придорожные кусты с редкой листвой на тонких ветках. Затем кусты стали выше, крепче и слились в бледно-зеленую полосу. Вот в небе показался парящий степной орел, затем еще один. Наматывая в синем небе круги, птица выслеживала добычу. Значит жизнь не ушла из этой сгоревшей земли, значит она напрягая свои силы восстанавливается. Вдоль дороги из земли уверенно подрастали тонкие стволы молодого сосняка. И вот, после небольшого подъема в горку пред нами предстала удивительная картина. Несколько десятков высоких корабельных сосен вокруг озера стояли, высоко подняв свои зеленые кроны, окружая  жилые и лечебные корпуса. В самом центре этой чудом сохранившейся сосновой рощицы было идеально круглое озеро с песчаными берегами, наполненное слегка мутноватой от песка водой. По нему которой плавали несколько па уток. Чудом казался этот уцелевший от буйства огненной стихии островок жизни. Как будто по волшебству уничтожающее все вокруг пламя обошло несколько десятков сосен, не высушило до дна круглое озерцо и не превратив в обгоревшие руины четыре жилых корпуса. Но, конечно не только по волшебству. Благодаря человеческой воли, усилиям пожарных и сотрудников санатория, усилиям жителей этого оазиса среди обгоревшей пустыни удалось отстоять от пожара этот небольшой участок рощи, где сегодня продолжали расти высоченные сосны, зеленеет листвой кустарник, поют на разные голоса птицы и живут люди. Я до сих пор не могу себе представить, как, каким образом удалось уцелеть этому участку жизни? Какими усилиями удалось остановить пламя и сохранить жизнь деревьям, озеру, птицам, животным, насекомым? Этим снующим по нагретому солнцем гранитному, заросшему мхом камню маленьким зеленым ящерицам, большому, в черно-желтых полосках шмелю, басовито жужжащему над распустившемся цветком, громко крякающим на все озеро утиному семейству,  говорящему всему свету, что жизнь продолжается? Удивление с какой-то тихой радостью осветило наши сердца. Все-таки остался островок жизни, смогли отстоять люди санаторные корпуса, жилые дома сотрудников, во множестве разбросанные по берегу озера хозяйственные постройки. Не прошел здесь смертельный огненный вихрь, сохранилась жизнь.
   Мы обходили территорию сосновой рощи, вернее то, что от нее осталось. Смотрели санаторные корпуса, столовую, коридоры с истертыми коврами, номера, разговаривали с отдыхающими здесь людьми. Все называют чудо, что сохранился этот островок жизни. Несмотря на то, что лес вокруг пострадал, сохраненные корпуса санатория и жилые дома для персонала выглядели среди сосен так, как будто ничего не произошло. Санаторий работал и сюда приезжали отдыхать и лечиться люди, любоваться на это круглое как блюдце озеро, на дне которого осело после пожара несколько метров пепла, на эти сосны, продолжающие жить и сохраненные людьми от огня. Мы обошли территорию санатория, и вновь вышли на границу пустынного пала. В глаза бросался очень сильный контраст между границей оставшейся сосновой рощицы и сгоревшим лесом. Не смотря на то, что между ними пророс небольшой кустарник и молодые сосновые побеги, контраст бил в глаза, сжимал в тоске сердце. По одну стороны дороги продолжалась жизнь, цвели цветы, качали зелеными кронами сосны, щебетали птицы, а по другую сторону была серая безжизненная пустыня, где не прослеживались признаки жизни. Только орел кружил над пустыней в бесконечной синеве неба. Не решив окончательно, хотим ли приехать сюда на отдых, мы сели в машину и поехали обратно.
   Опять путь наш лежал через серое выгоревшее поле, которое было когда-то лесом и взгляд маялся на его обгоревших остатка. Непонятное оцепенение овладело мной. Я остановил машину на обочине дороги. Взгляд мой не мог оторваться от картины останков сгоревшего леса. Внезапно меня поразила мысль, что эта пустыня, все, что осталось от наполненного жизнью леса, и островок с круглым озером и несколькими десятками сосен, этим может быть наша Земля, вернее то, что ее возможно ждет! Нестабильность в мире, разгорающиеся то тут, то там огонь войны, противостояние идеологий и амбиций в любой момент могут дойти до крайности, до применения самого страшного оружия. До того, что наша наполненная жизнью и красками земля, с ее лесами, речками, озерами, с ее многообразием жизни превратиться в такую вот серую, с выгоревшими пеньками деревьев, остовами домов и машин землю, где останутся в лучшем случае редкие острова, наполненные жизнью. Невозможно словами передать то чувство любви к Земле, к природе, что испытали мы тогда. Возвращаясь обратно по дороге, где унылый пустынный пейзаж горелой пали сменился яркими красками наполненного жизнью и светом леса, мы поверили, что есть еще надежда, что дойдя до последней черты мы вспомним о хранящийся в наших душах сказочной красоты природы нашей Земли, ту, которую мы любим с детства, которую любим сейчас, каждую минуту своей жизни, и не дадим превратить ее в выжженную пустыню. Нам надо только не забывать об этом. Не забывать, когда мы возвращаемся в свои города, когда живя своей жизнью, наполненной работой и развлечениями, забываем, что совсем рядом горит огонь войны. Огонь, который может сжечь Землю.

8,54
16.07.2024