Глава 7. Павел Вяземский о синдах

Впервые тему синдов в русской истории и лингвистике поднял князь Павел Петрович Вяземский. П.П. Вяземский – сын известного поэта князя П.А. Вяземского, друга Пушкина. П.А. Вяземский в юности часто бывал в доме родителей А.С. Пушкина и у его дяди Василия Львовича, известного стихотворца. Окончив лицей, Пушкин поселился в столице и часто бывал в доме Вяземских. Однако в то время когда родился Павел, Пушкин их уже не посещал, он отбывал ссылку на юге. В Одессе судьба вновь свела Пушкина с княгиней В.Ф. Вяземской и старая дружба возобновилась. Вера Федоровна, мать П.П. Вяземского написала о Пушкине в своем дневнике: «Ох, и странный же человек был этот Пушкин. Ему было 25 лет, а он иногда шалил как ребёнок. Мог неожиданно для всех исчезнуть на три дня, потом выяснялось, что он пропадал где-то на кораблях. С начальником своим, графом Воронцовым совсем не ладил. И Воронцов добился, чтобы Пушкина выслали из Одессы». Когда Пушкин узнал, что ему предстоит ссылка в Михайловское, он прибежал к княгине Вяземской весь растерянный, без шляпы и перчаток, он хотел немедленно сесть на корабль и бежать из России. Княгиня успокаивала его, как могла, пыталась даже собрать денег на его побег, но из этой затеи ничего не вышло, и Пушкин оказался в Михайловском. Когда Пушкин вернулся из Михайловского, и ему разрешили жить в Москве, его дружба с Вяземскими стала ещё крепче. Особенно Пушкин полюбил маленького Павла, которому было тогда 7 лет. Мальчика очень интересовали сочинения Пушкина, он прочитал их все. Через год, когда ему исполнилось  восемь, Павел решил, что пора познакомиться с “Евгением Онегиным”. Мальчик одолел лишь три главы, но ему захотелось изложить своё мнение на бумаге, как это делают настоящие литераторы. Он раскрыл тетрадь и старательно вывел: «Критика на Евгения Онегина». Выписал стихи, которые показались ему совсем неудачными и подписал внизу строчкой из того же “Онегина”: «Какие глупые места!» Отец хохотал до слёз, а когда сообщил об этом Пушкину, тот попросил прислать замечания сына. Но отец их не послал, видимо посчитал, что критика мальчика не стоит серьёзного  внимания поэта. Павел взрослел, и общение с Пушкиным становилось другим. Пушкин любил гулять с юношей, во время прогулок они обсуждали важные для Павла вопросы: стоит ли учиться в университете, какие книги читать, чем ценна древнерусская литература. Дружба Павла Вяземского с Пушкиным продолжалась десять лет, вплоть до роковой дуэли.

Безусловно, юные годы, проведенные в дружеском общении с великим поэтом, оказали огромное влияние на всю дальнейшую жизнь П.П. Вяземского. Он стал известным человеком, сенатором, дипломатом. Создал общество любителей древней письменности, глубоко изучал историю, археологию, древнерусскую литературу, написал замечательные воспоминания о Пушкине.
 
Князь П.П. Вяземский в своей работе “Синд, Зунд и Сундары”, изданной в журнале министерства народного просвещения в марте 1876 года, описал продвижение слова “синд” со всеми возможными модификациями от Черного моря до Балтики, сопоставляя скандинавские, англосаксонские и ирландские сказания. Интерес к эпосу этих народов, возможно, был вызван тем, что бабушка П.П. Вяземского была ирландкой. Удивительно, но именно в Ирландии скандинавский эпос сохранился наиболее полно.
Как пишет П.П. Вяземский: «В Эдде Снорри Стурлусона весьма обстоятельно и определенно говорится о переходе азиатских турок и ванов, признаваемых за славян, с Азовского на Балтийское море».  Эти события действительно произошли в конце I века до н.э., после разгрома пиратов на Черном и Азовском море.  Там Помпей Великий (107 -18 г. до н.э.) прославился своими победами в борьбе против главного врага Рима – понтийского царя Митридата VI (Евпатора), который заручился поддержкой пиратов, готовых выставить против Рима до 400 судов. Помпей Великий без труда избавил Средиземное море от пиратов, а в 66 г. до н.э. ему было поручено командование в войне с Митридатом VI и Тиграном II. Спасаясь от Помпея, Митридат бежал на Таманский полуостров. В происходивших здесь сражениях синды участия не принимали. Как мы писали ранее, синды были мирным племенем, они никогда ни с кем не воевали. Возможно, к данному  времени, синды уже навсегда покинули эти земли. Уход синдов с Тамани в I веке до н.э. отмечают многие исследователи.
 
Как говорится в сказаниях, община, возглавляемая Одином, вышла с Дона в 70 г. до н.э. и странствовала по России и Германии на протяжении долгих 12 лет. Вот как П.П. Вяземский пишет об этом: “сборища Одина разветвляются и садятся в Дании, в южной оконечности Швеции и Англии. В сказаниях исландских и саксонских сохранились обстоятельные и весьма согласные следы этого движения”. Проявлением этого движения, как отмечает П.П. Вяземский, является “распространение троянских сказаний с Дона в Турингию, Францию, Англию, Скандинавию около начала нашего летоисчисления”. Продвижение слова sund (sind) и его производных прямо совпадает со следом этого движения. В латинской версии вместо sind стали использовать sund. Оба эти слова взяты из греческого, где они читаются одинаково и  используются для обозначения синдов.

Один закончил свои странствия в 58 г. до н.э. в Зунде (швед. Sund). Зунд – это пролив между Швецией и Данией. На его берегу Один основал город Сиггдуна (древнее название Синдуна), поставил 12 старейшин и установил те же права, какие существовали прежде в Трое. Как отмечает Снорри Стурлусон, так Один неоднократно поступал во время своих странствий.
 
В скандинавских сказаниях слово “синд” не встречается, за исключением города Синдуна, который основал сам Один и где он поселился. Но слово “синд” как бы незримо следовало за движением общины Одина, а исследования П.П. Вяземского как раз посвящены этому вопросу. Вероятно, отправной точкой к этому поиску послужило то, что как пишет П.П. Вяземский: «О синдах, обитавших у входа в Азовское море, говорится в анонимном Перипле Понта Эвксинского в пункте 24: «Земли от Гермонассы до Синдской гавани меоты называют синдскими землями, и лишь некоторые из них имеют собственные названия. Эти синды действительно местные жители, но с мягким характером. Их называют торета керкета (Toreta cerceta), справедливая нация и честный морской народ. Я хотел бы спросить, интересно ли вам, как называются греческие и варварские ахейцы? Обитатели Джалмена, королевского Орхомена, вышли из военно-морского союза, и поплыли по Танаисскому ветру, не желая, чтобы варварские галеры занесло в этот регион. Следовательно, древняя традиция выродилась в чужеземные обычаи. Чужеземцы же были отвратительными разбойниками и чрезвычайно агрессивны по отношению к грекам. Многие люди действительно видят настоящих врагов в керкетах».
 
Затрагивая вопросы филологии, П.П. Вяземский пишет, что при переходе слов с одного языка на другой нередко происходит передвижение и даже замена одних букв другими. Как у греков, так и у романских народов нет препятствий к переходу буквы «y» в «i», так как они обозначают один и тот же звук. В английском языке нет буквы «y» и она заменяется на «u». Тогда слова Syndi, Sindi и Sundi следует считать равнозначными.
 
В Казанской губернии одно и то же слово произносится Сундырь, Сьюндерь, Сендерь и Синдарь, а название Сундырь встречается там 17 раз. Все Сундыри расположены на правом берегу Волги, на них видны следы укреплений. Интересно, чем так полюбилось слово Сундырь жителям Поволжья? С каких времен сохранилось это название? Если во всех Сундырях сохранились укрепленные стены, может в переводе это слово значит “крепость”? Или, если вернуться к теме синдов, может это означает “поселение синдов”? Не менее любопытен тот факт, что слово “Сундари” очень распространено в Индии, в переводе с санскрита оно означает “красавица”. 
Далее П.П. Вяземский пишет: «Мы находим Сундиков или Судовитов около слияния Оки и Волги, и на Немане. Есть упоминание о Балтийских Судинах. При впадении Большой Сундырки в Волгу есть село Сундырь, переименованное позже в Марьин Пасад. Эта местность раньше называлась Суедырской пустошью, а по-чувашски Сьундырь-позе». Значит и здесь, на слиянии Волги и Оки когда-то жили сундики, они же синдики. Может страна их тоже называлась Синдика?
 
По мнению П.П. Вяземского татарское слово “сундук” (образование из промоин, гаваней, теснин) лежит в основе названий Согданских камней, Крымской Сугдеи, Аквитанских Судиков и Балтийского Зунда. Но так ли это? Может быть, все это свидетельствует о том, что в Крыму, Аквитании, Пиренеях и на Балтике когда-то жили синды, и эти названия сохранились от них.
 
“Сближение Сундука и Синдика, - пишет П.П.Вяземский, - похоже на плохую шутку, но ответственность за плохую эпиграмму лежит на господах de la Tran, далеко опередивших современную сравнительную филологию, подписываясь, то Syndicus, то Sondik, то Soldan, то Soudan. Syndicus (адвокат, поверенный, сборщик податей) находится в филологически необъяснимой связи с сундуком. В самом деле, странно, как синдик может быть связан с сундуком. Попробуем в этом разобраться. Под сундуком обычно подразумевается большой прямоугольный ящик, где в древние времена люди хранили самые ценные вещи. До появления кроватей люди часто спали на сундуках, характерной особенностью которых была плоская откидная крышка. При приезде гостей, их устраивали ночевать на сундуках-кроватях, если не хватало места в доме. В зажиточных домах сам хозяин нередко спал на сундуке, ведь там хранилось все самое ценное, а положенная внутрь молитва от кражи не была абсолютным гарантом защиты. Несколько ночей на сундуке спала и невеста, когда там хранилось приготовленное для нее приданное.
 
Считается, что слово “сундук” в русский язык пришло из тюркского. Сначала на Руси сундук назывался “сандык” и ассоциировался исключительно с татарскими воинами. Ведь они не только хранили в сундуках свои пожитки, но и хоронили павших воинов. Отголоски этой традиции можно найти и в русских похоронных обрядах. После погребального костра славяне-язычники пересыпали пепел в небольшие сундуки. Они также становились похоронными атрибутами, в них помещали все имущество умершего. Для чего это делалось? По одной из версий, чтобы умерший мог пользоваться этими вещами в загробной жизни, по другой версии, чтобы не оставлять себе нажитое ушедшим и не давать его душе повода для беспокойных поисков и частых визитов в мир живых. Интересно, что “сандык” звучит совсем как синдик, с учетом описанной выше изменчивости гласных. А синды хоронили своих умерших в каменных ящиках. Эти ящики  по форме и даже размерам напоминали сундуки. Поля с каменными ящиками-сундуками до сих пор можно встретить в окрестностях Анапы, на землях, где обитали синды. В эти сундуки при похоронах ложили и все скромное имущество синда. В основном это были глиняные горшки и сосуды, орудия труда, реже терракотовые статуэтки богини и даже музыкальные инструменты.
 
Но встречались у синдской знати и более богатые захоронения в курганах, самые известные из них Витязевский курган, Карагадеауш и Мерджаны.  В основном это захоронения жриц и цариц, где было найдено много ювелирных украшений, в том числе и из золота. Но в каждом таком захоронении неизменно присутствовал небольшой деревянный сундук. Здесь можно провести параллель с известным псковским погребением “варяжской хозяйки”. Усыпальница представляет собой сундук-сруб, разделенный на несколько секторов и имевший “пол” и “крышку”. Кроме останков молодой женщины и многочисленных украшений, в погребении найден сундучок высотой всего 13 см в железном оковке, обтянутый предположительно дорогой тканью. Что в нем хранилось, ученые пока так и не смогли установить. Вместе с тем, высказанная П.П.Вяземским гипотеза о том, что синды и варяги имеют общие традиции, в том числе и в обрядах захоронения, полностью подтверждается.      
Вплоть до XVIII века на Руси кованный сундук считался роскошью, позволить себе которую могли только бояре и священники. Но любовь к сундуку была поистине всенародной. Простой люд нашел альтернативу дорогостоящему сундуку, так моявились сундуки-коробьи. У них только крышка и дно были из дерева, стенки делали из коры осины, липы или ясеня. Такой сундук легче было переносить, и он отлично подходил для путешествий и переездов. Среди дорожных вариантов, которые противопоставлялись большим, тяжелым, никогда не покидавшим пределы своего жилища домашним сундукам, особенно интересен сундук-подголовник. В дороге он выполнял две функции: в него прятали ценные вещи и использовали в качестве подушки во время сна. Однако истинным шедевром дорожного сундука был походный сундук императора Александра III. Царь предпочитал путешествовать именно с этим сундуком, что не удивительно, учитывая его многофункциональность. В собранном виде – это был обычный сундук, но стоило откинуть крышку, под ней обнаруживалась кровать, а чтобы у царя во время сна не свешивались ноги, справа выдвигалась специальная подставка. Откинутая крышка сундука превращалась в туалетный столик с зеркалом, раковиной и туалетными принадлежностями. Из сундука в любое время можно было достать мебельный гарнитур – складной стол с конторкой и пару кресел. В сундуке нашлось место и для хранения табака, головных уборов, амуниции, аптечки с травяными настоями, постельных принадлежностей и приспособления для растяжения перчаток. Вот какой длинный путь трансформации прошел сундук от синдов древности до русского царя.
   
Если посмотреть географию распространения сундуков по всему миру, то можно видеть, что особой любовью и распространением сундуки пользовались в тех землях, где когда-то проживали синды. Греки изготавливали сундуки в виде гробниц и саркофагов. У франков и этрусков на первом месте стоял внешний вид: со всех сторон сундуки были украшены роскошным металлическим орнаментом и обиты дорогой тканью. Сундуки украшала металлическая резьба в виде фигур животных, листьев и цветов. Каждый сундук выглядел как произведение искусства и мог стоить целое состояние. На Востоке сундуки использовали в качестве сидений, поэтому обкладывали их множеством подушек, а внутри хранили предметы домашней утвари. Но особенно любили сундуки японцы, они просто не мыслили своего существования без многочисленных сундуков. Всевозможные сундуки стояли по всему дому, они назывались “тансу”. Сундуки служили для хранения одежды, книг, бытовых вещей и даже мечей. Европейские народы долгое время использовали сундуки в качестве одного из основных предметов мебели. В них в основном хранились вещи и драгоценности, но они также могли служить столом или лавкой. Как видим, назначение сундуков не сильно изменилось со времен древних синдов.
   
Говоря о тождестве составного греческого слова Syndicus в значении законника, поверенного с Soudan и Soudik, П.П. Вяземский отмечает, что они очень часто “повторяются в древне-фризских документах в формах Sind, Sond, Soudan. А титул синдика приравнивается в южной Франции в XIV столетии к титулам солданов и суданов. Далее П.П. Вяземский отмечает: «Не следует забывать, что титул судан принадлежит преимущественно египетским правителям, находившимися в постоянной связи со сродниками своими черкесами, к которым сыновья суданов посылались на воспитание». Очень интересная фраза о связи египетских правителей, южной Франции и черкесов. Интересно, откуда П.П. Вяземский взял информацию о связи правителей Египта c  черкесами. Почему правители Египта посылали своих сыновей учиться к черкесам на Черное море? А слово султан тоже происходит от синд, судан, солдан? 
Происхождение имени Сунда (Синда), по мнению П.П. Вяземского, является следствием заселения выходцами с Азовского моря синдами новых территорий. А эти синды по указанию Перипла, приписываемого Арриану, “были выходцами с устьев Индуса (Инда)”.  П.П. Вяземский также указывает на повторение одних и тех же названий в Индии и на Азовском море: хазары, татар-хазары, синды, приморские синды. Он пишет: «Здесь следует заметить, что приморская часть Индийского Синда носит название Ал-Лан. Арабский путешественник Ибн-эль-Варди разделяет весь Индустан на северный – Синд, средний – Хинд, южный – Комар. Ал-Лане – это приморские синды в Индии, тех же алан вместе с синдами мы встречаем на берегу Азовского моря. Интересно, что Массуди упоминает могущественную династию в Индии, преемственно носящую титул Валгара, в контексте с упоминанием войска хазарского когана Ларициех. Массуди называет Валгару самым могущественным из всех индийских царей. Поэтому большая часть индийских правителей при молитвах обращаются лицом к нему и при появлении его послов обращают к ним свои молитвы. Царь Валгары также владелец города Эль-Менкир, который до Валгары был первым центром всей Индии. Войска его и слоны бесчисленны. Владения эти называются землею Кемкер». Как далее пишет П.П. Вяземский: «Трудно сомневаться, чтобы город и страна Волжских Болгар не были колонией этого могущественного индийского царя, покровительствовавшего, как говорит Массуди, мусульманам. Язык синдов отличен от языка Индии, находящейся более на восток. Земли синдов пограничны с землями мусульманскими».  Таким образом, Волжская Булгария в древности также была колонией синдов?
 
П.П. Вяземский сообщает далее, что в знаменитом индийском городе Комар (современное название Канья-Кумари) запрещено вино и всякий разврат. Отголоски древних индийских песен и по сей день, слышны у нас в знаменитой мелодии Камаринской. П.П. Вяземский пишет: «Мотивы древних песен в честь индийского Вакха слышатся у нас ныне в знаменитой Камаринской песне. Велькер видит даже в припеве “ай-люли”, сохранившемся у славян и басков воспоминание о всемирном Лине – Манеросе египтян. Идея Велькера подтверждается до некоторой степени разгульной литовской песней в честь Лиго, которая созвучна Камаринской». Интересно, что Комар – нынешний мыс Коморин на оконечности Индостана соседствует с местностью Калимера, лежащей от него чуть на восток. Калимера по-гречески означает “доброе утро”. Может, это слово греки тоже позаимствовали у синдов?
 
И еще одну историю приводит П.П.Вяземский: «Плиний говорит о двух индусах, задержанных на берегах Северного моря, и доставленных шведским королем к римскому прокуратору в Галлию. Карл Риттер не сомневается, что эти инды были черноморские синды или индийские торговцы, поднявшиеся по Волге в Балтийское море. Само указание года, в котором случилось это любопытное плавание, бросает яркий свет на весь вопрос о древнем торговом пути в Азию и блистательно подтверждает достоверность рассказа Снорри Стурлусона о том, как Один со своими ватагами поднялся на запад России, а оттуда на юг к Дунаю в приэльбские страны. Трудно сомневаться, что эти два индуса, явившиеся в 58 году до Р.Х. на Северном море, не были соглядатаями, высланными той морской общиной, которая была разорена Помпеем на Азовском море в 70 году до Р.Х».
 
Говоря о древних связях русских с Азовским морем, П.П. Вяземский указывает на сохранившиеся до его времени названия суровских или сурожских товаров в память о Сурожском море. Ведь в древности персы называли Азовское море Сурожским. Сурож - это также древний славянский город в Крыму, нынешний Судак, основанный в 212 году. Интересно, что до наших дней дошло его второе название Судак, созвучное слову “Судь” Вяземского.
 
В последние годы в интернете часто обсуждается вопрос, почему реки и озера севера России часто имеют индийские названия. Действительно, когда смотришь на приведенные в интернете карты с этими чисто индийскими названиями водоемов, то  невольно возникает мысль – здесь были синды. Синды всегда передвигались по воде, а регион, где сконцентрированы индийские названия, богат реками и озерами, и, вероятно, к началу новой эры был слабо заселен. Поэтому, в отличие от средней Волги, где в приведенных П.П.Вяземским  названиях явно проступают диалекты разных народов, в необжитых северных районах  индийские названия сохранились в чистом виде. Особо обращают на себя внимание названия рек Индус и Гангос. Как было указано выше, древние римляне Индусом называли реку Инд. Суффикс “ус” указывал на мужской род, а у греков такую роль выполнял суффикс “ос”. Здесь уже явно проступает влияние древних римлян и греков. Значит, это греки виноваты, что река Ганга, которая для индусов всегда была Богиня-Мать, перешла в русский язык в мужском роде как Ганг.
 
Описывая реки и озера Поволжья, Прикамья, севера России, С.И. Соболевский в своей работе за 1927 год отмечает, что «эти области на половину и теперь ещё инородческие, где требуется хорошее познание по финским и турецким языкам». С.И. Соболевский приводит названия притоков средней Волги: Сундырка, Сундоба и Санда, а также озер: Сундужское (Вологодская область), Сендозеро (Астраханская область). Эти названия он рассматривает как дополнения к словам, которые могут быть родственны древнеиндийским.
 
Последнее оледенение, как считал Тур Хейердал, спровоцировало процесс заселения северных районов с юга. Исследования С.И. Соболевского показали, что у рек и озер России нередко встречаются одинаковые названия как на севере, так и на юге с одним лишь отличием. Названия северных рек и озер начинаются либо с гласного звука или с одного согласного, двух согласных в начале названия нет. Можно предположить, что они утратили один начальный согласный, что является свидетельством их вторичного происхождения от названий южных рек и озер.
В своем длительном странствии по России Один, безусловно, искал места для возможного расселения сопровождавших его дружин. Как отмечает П. П. Вяземский, Один основал в Росси целую династию, он многому учил людей и самое главное, заложил основу духовных знаний, которые проявили себя, когда много веков спустя Русь приняла христианство. На благодатную, подготовленную почву были брошены семена. Посещающие Москву в XIV веке чужеземцы, глядя на молящихся прихожан в церкви, говорили: «Да они тут все святые», и эта святость пришла к нам от синдов.

Можно еще долго размышлять над книгой П. П. Вяземского и выискивать в ней параллели древних культур. Изучение его работы осложнено тем, что небольшая брошюра изобилует фразами на латыни, греческом, немецком, шведском, польском языках, мы их смогли перевести только через электронный переводчик, поэтому весьма приблизительно. Также в его работе нет списка литературы и не совсем ясно, о чем он ведет полемику со своими оппонентами и какой научной базой располагает. Было бы здорово, если бы здорово, если бы современные ученые – филологи, лингвисты, историки, культурологи занялись изучением работы П. П. Вяземского. Ведь он первый выдвинул и обосновал идею, что в основе формирования европейской культуры были синды.