История спасения мальчика

— Я не знаю, почему решил рассказать эту историю, и не помню, рассказывал ли её кому-либо раньше или нет. Всё это время, когда мне что-то напоминало её, я задавал себе один вопрос: как сложилась судьба того мальчика, которого я спас? Стал ли он хорошим человеком? Ведь впереди были две чеченские войны.

Эта история произошла в городе Грозном, в начале лета 1986 года. Год и время помню точно, потому что весной вернулся с армии. Время было раннее утро, погода стояла тёплая и безветренная, светило солнце. Я шёл по асфальтированной дорожке безлюдного парка. В тридцати метрах от дорожки протекала река Сунжа. Из-за пройденных в горах дождей река сильно поднялась в уровне; было слышно, как она шумит. На фоне шума реки мне показалось, что я услышал какие-то посторонние звуки, похожие на крик. Я не сразу придал этому значения, но звуки повторились. Я остановился и стал прислушиваться. Звуки то появлялись, то исчезали. Я решил подойти поближе, и, войдя в лесопосадку, пошёл в сторону речки. Вскоре я уже был уверен, что не ошибся: это был крик. Кто-то попал в беду и зовёт на помощь.

Берег оказался высоким и очень крутым. Это был даже не берег, а обрыв. Редкие оголённые корни деревьев торчали из земли его склона; я не сразу заметил его. Внизу, в двух метрах от меня, в воде, уцепившись за корни деревьев, я увидел мальчика: он смотрел на меня и кричал. У него был шок. Из воды были видны лишь его голова и руки. Его буквально болтало быстрым течением. В тот миг я испугался, что тонкие корни могут обломиться, поэтому, не раздумывая, как альпинист, держась за корни, начал к нему спускаться. Спустившись вниз, я дотянулся до него рукой, схватил за запястье и оторвал от корней.

Подтягиваясь одной рукой, а в другой удерживая мальчика, я перехватывался за другой корень, после чего переступал ногами, и так продолжалось, пока мы не оказались наверху. На вид мальчику было десять лет. Он был чеченцем. На мои вопросы о том, как он себя чувствует и где живёт, он не отвечал, лишь тихо продолжал стонать, скорее по инерции, но не плакал. Тогда я подумал, что он меня не понимает, а может, ему было стыдно, что он кричал: чеченцы — гордый народ.

Выйдя на дорожку, он шёл, не обращая на меня внимания, а я продолжал расспрашивать его, но безуспешно. Некоторое время я шёл за ним следом. Вскоре начали встречаться прохожие, с подозрением смотревшие в нашу сторону. Мне стало неловко; я остановился, проводил его взглядом и пошёл своей дорогой. В силу своего возраста на тот момент я подумал, что сделал всё возможное, что от меня могло зависеть.

С тех пор прошло 38 лет. Трудно поверить, но я до сих пор помню его лицо.

/ Ред. 26.03.25 /