Киберспорт, двенадцатиборье. Глава 19

Конечно, новый вид соревнований был стрельба из лука. Куда более сложное и специфическое дело, чем из ружья или того же арбалета, надо и руки сильнее иметь, и мастерство изрядное, и меткий глаз. И справятся с таким лишь четверо. Предстоит пройти четыре дистанции, восемнадцать, двадцать пять, пятьдесят и девяносто метров с имитацией довольно ветреной погоды. Стрела не имела наконечника, круглая на конце и с датчиком, остальные зафиксируют дальность, силу полета и прочее. К счастью, как раз с этим оружием я имел дело, весьма удобно для диверсионных работ, беззвучный, относительно компактный и в наконечник можно разное поместить. Кто посмеется и назовет меня «Рембо», советую вспомнить недавние видео, как израильские солдаты поджигали лес Ливана с помощью таких вот обычных луков. И чего-то их не смутило ни древность оружия, ни то, как смешно с ним выглядели. Конечно, теперь, когда появились дроны, необходимость в таких вещах ещё снизилась, но не на сто процентов.


Опять проверка показала, что мишень не совсем исправна, как и в случае с ружьем, пистолетом и арбалетом, пришлось вызывать мастера и корректировать. Скажу сразу, этого не убили после. Вероятно, уже не до таких мелочей, или портили и ремонтировали разные люди. Но, простой сбивкой настроек не обошлось, ещё и с очками виртуальной реальности что-то случилось, экран помутнел, словно в туман, и практически ничего не видел. А представляете, каково это, стрелять в слепую, на важном соревновании? Особенно, когда у твоего соперника полный порядок, или у соперников, мы понятия не имели, кто из них из всех, является ставленником спортивной мафии. Станет понятнее в следующие два дня, разумеется. Я даже удивился, когда оказалось, что вошел в четверку и победил всех в своей группе, наверное, больше повезло, или организм помог, иногда, инстинкты и привычки выручают куда сильнее, чем глаза, уши и нос, подавая определенные сигналы, кто умеет прислушиваться, побеждает.


И снова в коридоре столкнулся с крысенышем, тот едва ли не обнимать кинулся, с таким видом, словно самые большие и близкие друзья на всем белом свете. Впрочем, доверять ему нельзя ни в коем случае, даже меньше, чем раньше, к сожалению. Однако, тоже пришлось состроить радостное лицо и даже по спине ладонью похлопать, словно внезапно найденного родного брата.


- Оказывается, есть и еще кое-какие определенные важные господа, которым вы с подругой по весьма душе, - пояснил собеседник, - постараются прикрыть, насколько вообще возможно в принципе. Однако, расслабляться все одно не советую в принципе, потому как предыдущих моих владельцев вмешательство лишь ещё сильнее разозлит и сподвигнет на некоторые крайности. Обдумывайте каждый свой следующий шаг тщательно, ходите везде, не забывая оглядываться. Ну, не мне учить, так сказать. А ещё, коли доживете до финала, случайно, от души советую переехать в другую страну вместе с родней, близкой и дальней, как бы ни мила казалась любимая родина, потому как некоторые весьма терпеливы, но, с хорошей памятью, и безжалостны, способны подождать год или два, а после нанести удар, когда уже и ждать перестанете. Но, главное, проиграть ныне столь же опасно, сколь и выиграть, потому как другие столь же безжалостны, а то и больше. По сути, выбор стоит между тем, что удовлетворите собственные амбиции и заплатите за это, и останетесь безвестными, но также умрете или серьезно пострадаете. Пролетите яркими звездами на небосводе или потухните во мраке. Наверное, стоило поднять руки куда раньше, на самом деле и слушать меня.


- Плохо, когда ты не персонаж кино или мультика, - я вздохнул, - никакого сценарного щита не предоставляют в принципе, как и шансов выжить. Неужели, до того, все чемпионы оказывались если не поддельными, то допущенными?


- А ты всерьез веришь, что в истории был хоть один достойный конкурс или соревнование, которые закончились честно? – посредник фыркнул. – Тогда ты наивен, как дитя. Всегда кто-то платит, или сами победители, или их спонсоры, их величество договорняк правит, правил и будет править всегда. Другое дело, что речь не всегда о деньгах, например, когда спорт являлся государственным, многое решала национальность чемпиона, коммунист он или не совсем, нравится ли какому-то конкретному функционеру, или же вовсе не по душе, с кем в родственных отношениях состоит, и многое другое. А вы, чужаки, влезшие на чужую поляну. И наличие талантов ничего не значит. Как-то так.


- Всем привет, чего такие постные лица? – поинтересовалась Ира. – Я все ещё в игре, между прочим, надеюсь, и один безногим здоровяк так же?


- Да вот, решаем, что нам с тобой больше по душе, гранит, мрамор или гипс, - я поморщился, - или просто чтобы пеплом развеяли над быстрой речкой. Так даже романтичнее несколько. За границей, кстати, родственников не имеешь или знакомых, случайно?


- Да нет, все титульной нации, - девушка вздохнула.


- Тогда поедешь со мной в Африку, там точно никто не достанет, - я откашлялся, - с такой подготовкой, как у нас, те же музыканты возьмут с радостью. А вот остальным родственникам придется куда тяжелее, вынужден признать. Всегда подозревал, что мир спорта опасен и жесток, но реальность все худшие ожидания превзошла.


- Давай только не надо меня пугать ещё больше, - взмолилась Крылатая Радуга, - неужели так много работали лишь для того, чтобы на нас не пожалели пулю, нож, или ещё чего-то? 


К сожалению, полицейские ничего хорошего сказать не могли, если арестованная сидела себе в камере и её сразу отдадут следователям, что занимались делом нациков, то вот здоровяка отправили в обычную больничку, потому как у него и нос был сломан в трёх местах, и сотрясение мозга присутствовало, не говоря уже о других повреждениях и трещине в кости на ноге, после встречи с мотоциклом. И вот как раз из больницы его какие-то типы и похитили, видать, если не подручные, то знакомые, значит, прощаться с ним ещё рановато. Ну, вот почему у нас полиция так плохо работает, упустили опасного преступника, которого я им буквально на тарелочке с серебряной каемочкой поднёс. Следовало вести себя осмотрительно. И точно, не успели на такси сесть и отъехать, как нас нагнали с десяток мотоциклистов, весьма крепких, взяли в коробочку со всех сторон, заставили таксиста остановиться. Вытащили всех троих. Незнакомцы татухами так открыто не светили, но, судя по тому, как злобно смотрели на водителя, тоже были если не из нациков, то сочувствующих, сразу достали ножи, кастеты, цепи и биты, готовясь устроить нам разминку.


— Это ты нашего братана уработал, а его девку мусорам отдал? — спросил один из них, похлопывая битой по ладони.


— Я столько народу, в последнее время, уработал, — вздохнул я, — честное слово, всех не упомнишь. Уточните, он на мафию работал, на чурок, или с нацистами?


— Да хватит придуриваться, — рыкнул другой бандюк, — ты ему ногу мотоциклом сломал, сейчас и сам без них останешься.


— Ну, с этим уже ваши братья с Украины справились, — возразил я, приподнимая штанины, — так что не выйдет. Вот что за люди, не дают культурно отдохнуть после трудового рабочего дня, а мне ещё в ночную смену отдуваться.


— Сейчас ты у нас в морге и отдохнёшь, — пообещал третий, прыгнул вперёд и попытался ударить кастетом.


Поймал его руку, тут же сам врезал, и понеслось. Противники честно старались и даже неплохо умели драться, явно ни в одной, и не в двух драках участвовали, но, я тренировался больше, находился в неплохой, насколько возможно, форме, и несколько лучше держал удар. Увы, таксисту от врагов больше всех досталось, он так же нацменом был, потому, не пожалели, и спасать некогда, тут подругу бы в обиду не дать, но, кажется, начали одолевать. Особенно, когда у одного цепь отобрал, вообще дело на «ура» пошло. Когда вызванные кем-то полицейские подъехали, мы с Ирой уже последних на асфальт клали. Выбрал того, кто ещё в сознании оставался, руку вывернул и спросил, не знает ли он, случайно, где сейчас проситься главарь нацистов. Пришлось два пальца сломать, прежде чем раскололся, за о поведал, что нужный нам человечек на базе байкеров, точнее, в их клубе, под охраной, и там человек двадцать, в том числе, и со стволами. Я полицейским наводку сразу дал, но не доверился, разумеется, оставил Крылатую Радугу дома, под охраной все того же знакомца с ружьем, а сам поехал проследить, арестуют злодеев или нет? Разумеется, когда добрался, там представителями закона и не пахло совсем. Зато, перед клубом мотоциклы выстроены рядком. Стоило их опрокинуть, как сразу владельцы выбежали, вооруженные кто чем и жутко злые.


— Так, господа мотоциклисты, — я похлопал кулаком по ладони, — я приехал за одним типом со сломанной ножкой и разбитой физиономией, добром отдадите, разойдёмся по-хорошему, нет, придётся и вам внешность подправить.


Поганцы немного удивились, вроде их толпа, правда, пистолеты лишь у двоих, причём, один из них пневматический, но все одно, где это видано, чтобы один отморозок на стольких лез, без прикрытия. Самый смелый, с топором, на меня побежал, пришлось огорчить. Ещё и оружие его отобрал. Остальные попятились слегка, испуганные. Храбрец на асфальте корчиться, поскуливает, а следующим как-то никому становиться не охота, здоровье дороже. И тут из здания клуба вышел ещё один мужичок, самый крупный и мускулистый, с мачете в руке, в возрасте, очень похож на бывшего военного, выправка, умение держаться. Вот как раз он способен стать проблемой, в некотором роде. Все зависит от того, кем служил и где. Но, тут и поговорить можно.


— Наконец, кто-то на настоящего человека похожий, — я откашлялся, — где служил, Афган, Чечня, Карабах?


— Думаешь, если оба где-то воевали, живым уйдёшь? — спросил собеседник.


— Технически, не я на вас наехал, а вы на меня, — напомнил я, — а нацистов вообще мусора брали. А если навесили чего, так это, опять же, с них спрос.


— Но, сели-то из-за твоих проказ, — напомнил главарь, — за старое им десятку, максимум дали, а так пожизненное заключение. Нехорошо.


— А сами бы они столько черноты, вооруженной положили? — я упёр руку в бок. — Этой стране хорошую услугу оказал, уменьшил количество врагов кратно. Вы и сами за подобное ратуете. Так чего нам делить, спрашивается? Скиньтесь другану на дельного адвоката, пусть отмазывает. А не сумеете, сочувствую.


— Разберёмся сами, — отмахнулся ветеран, — сделаем проще, сможешь со мной справиться, отпустим и отдадим своего гостя, нет, извини, голову отрежем, чтобы другим неповадно было связываться с «Русскими Братьями».


— Ну, такой разговор я ещё где-то как-то понимаю, — кивнул я, — хотя и не хотелось бы тебя бить. Вполне мог служить с моим отцом или дедом, например.


— Больше дерись, меньше болтай, — отрезал соперник и пошёл на меня.
Сразу понятно, серьезный боец, ни одного лишнего движения, спокоен, словно слон, и вот такого-то надо непременно переиграть. Мое преимущество в том, что моложе, однако, соперник с ногами, значит, быстрее двигается. Первое, подставить древко топора под мачете, второе, кулаком в бок. И начался танец, давно уже не встречал кого-то, кто настолько хорош, не уверен, что и справился бы, но, в какой-то момент, удалось оружие у врага сломать, мачете вообще делают не из самых лучших материалов, один из подельников бросил биту главарю, тот чуточку отвлёкся, меньше чем на мгновение, руку протянул и удар по колену пропустил. Ещё и не поймал дубинки, я свой топор кинул старому солдату, тот рефлекторно поймал и получил удар в лицо, отпрянул, прыжок вперёд, теперь в колено, заставил чуть согнуться, апперкот. Только вот противник как-то неудачно дернулся, не попал я в подбородок, а сразу в нос, сломав косточки и вогнав их в мозг. Пострадавший просто рухну, как стоял, брёвнышком, метнулся к нему, мертвее мертвого. Остальные отпрянули, знали, каков ветеран в бою, и несколько перепугались. Толпа, конечно, толпой, оружие оружием, но, когда видишь, как непобедимый становится покойником, да ещё после такой, относительно короткой схватки, задумаешься о том, что жить хочется, а отправляться в ад из-за какого-то там нацика, не очень, мягко говоря.


— Ну, — поинтересовался я, — кто готов проверить свою крутость и рискнуть злоровьицем? Просто мои условия предельно просты, выдаёте того, кого прикрываете, ухожу и забываю, как выглядите, где живете и вообще о существовании. Продолжаете настаивать на своём, извините, мусорам достанется на двадцать человек больше. Как там у Высоцкого: — «В тюрьме есть тоже лазарет, я в нем валялся, врач резал вдоль и поперёк и говорил: «Держись браток», и я держался».


— Да, забирай, — один из бандюков сплюнул, — всё равно у того типа ни банды не осталось, ни влияния, ни уважения. Пусть лучше он посидит, чем мы полежим. В нашем клубе комната, с дверью, похожей на кладовую, только постучать не забудь, а то этот сумасшедший со сломанной ногой, на каждый звук сначала стреляет, потом спрашивает, кто там.


— Замечательно, люблю умных людей, — кивнул я.


Однако к двери отступал лицом к противникам, мало ли чего удумают, и не зря остерегался, тот, что с пистолетом, решил попробовать свою удачу, стрельнуть навскидку, по-ковбойски, но не успел, мой нож, спрятанный в рукаве куртки, ему раньше в глаз вошёл. Ну, убить не убил, но теперь ему придётся носить повязку, как у пиратов.


— Оружие мне верните, да не забудьте обтереть, — приказал я.


Очередной бандит так и сделал, бросил нож и тот воткнулся в дверь рядом с моей головой, вытащил его, тиранул о край двери, стирая лишнее, и убрал. Конечно, в названную комнату входить не стал, держался со стороны петель, рукоятью ножа, держа его за лезвие, постучал по створке, с той стороны сразу выстрелили, вероятно, из чего-то крупнокалиберного, дырка получилась изрядной весьма.


— Не попал, мазила, — хмыкнул я, — попробуй ещё раз, а то стреляешь так же плохо, как дерёшься. А лучше, бросай ствол, потому как дырка удобная, как швырну гранату и прости прощай. Мне ведь плевать, живой до зоны доберёшься или кусочками, нацистов по жизни не люблю. Помнится, попался один, из Азова, расписной, почище тебя, прямо нордический картинная галерея, и Гитлер, и Бандера, и Петлюра, весь «иконостас» сатанинский, неделю его разделывал, как тушку, поросёнком визжал, пока за ним «особисты» не приехали. И знаешь, посмотрели, плюнули и пристрелили, чтобы не мучился. Хочешь себе такой же судьбы? Так не вопрос, оформлю с радостью.


— Ты не мусор, выходит? — спросил недруг.


— Вообще ни в одном месте, гораздо хуже, — я сплюнул, — но, они тоже скоро приедут непременно, не волнуйся.


— В тюрьму не пойду, байкер, это свобода, — рыкнул главарь нацистов, — без мотоцикла, дороги и вольного воздуха, жизнь немила.



Из комнаты раздался чуть приглушённый выстрел и грохот падающего тела. Я заглянул, а противник-то взял и застрелился, сразу видно, обрез в рот сунул и спустил курок, половины черепа просто нет. Проверил, не имитация ли, нет, все, как положено, оставалось лишь удалиться восвояси.


— Нервный какой-то попался нацик, — пояснил я байкерам во дворе, — чуть ему пригрозил и сразу вам стены в кладовке добровольно перекрасил. Ну, хорошо, меньше налогов потратят на содержание такого нелюдя. Мое вам с кисточкой, так сказать, не скажу, что приятно было познакомиться, за то прощаюсь с удовольствием. И ещё, задумайтесь над тем, на что свою жизнь тратите, уголовщина плохо заканчивается. Яркий пример ваш босс, с войны живым пришёл, кучу льгот имел, живи и радуйся, а как умер, спрашивается? Рано, глупо и бесполезно, на асфальте, без чести и смысла.


— Не мог жить в таком государстве и при такой системе, — возразил один из бандитов, — когда у народа почти в е отняли и превратили в быдло бесправное, а ещё и приезжих пустили, которые творят, чего захотят, убивают, насилуют, хамят, размножаются, словно тараны. Не успеем оглянуться, а русские уже в своей собственной стране станут лишними или меньшинством. Без боя исламистам все отдавать, спрашивается?


— Мне тоже многое не нравится, мягко говоря, — я поморщился, — и не знаю, чего с этим делать, от слова «совсем», но, нацизм тоже не ответ, как и бандитизм. Насилие порождает насилие и только. Поверьте, тому, кто воевал. Да и есть ли правильная система? Сколько уже пробовали, царская власть, потом советская, теперь, якобы, капитализм, хотя, им и не пахнет, а простому народу всегда плохо, а элите хорошо. Видимо, проблема вовсе не в системах вообще, а в человечестве в частности. Обезьянье наследие так наружу и лезет, чтобы работать поменьше, а лучше вообще воровать, а денег и власти побольше, только забываем одно, в гроб с собой ничего не заберёшь, а бесчестно нажитое дети пропьют и прогуляют, если до того у них другие не отнимут. А вы чего сможете, ну, убьете нескольких гастарбайтеров, возьмёте грех на душу, приедут другие. Чего, свергните нынешнюю власть и собой замените? Ага, в многонациональной стране, где куча исламистов, да развалите государство и этим закончится, а «западным партнерам» лишь это и надо. Скажут: — «Ой-ой-ой, в России такая смута, и ядерное оружие, неизвестно кому в руки попадёт, давайте войска введём и под контроль возьмём территории. А там японцы с китайцами, у которых населения много, и земель мало, не успели оглянуться, присвоят все по самые Уральские горы. В общем, проблема в том, что нет сейчас ни позитивных конструктивных сил нигде, ни хороших идей, как мир спасать. Не надо делать то, что плохо, ещё хуже, у вас же есть если не семьи, то близкие и они не заслуживают такой судьбы, сгинуть ни в Гражданской войне, ни в ядерной. Не раскачивайте лодку, которая и так уже готова пойти к одну, когда начнётся противостояние между нацистами, исламистами и Китаем с Индией, которые своего так же не упустят, можете мне поверить.