История 78. Про страшную месть

История 78. Про страшную месть

    В соответствии с «Уставом службы на судах флота МРХ» на каждом транспортном судне была должность грузового помощника капитана, которому вменялись обязанности контроля погрузки и выгрузки грузов, их учёта и поддержания заданного температурного режима в трюмах. Должность, надо сказать, не очень пыльная. На переходах в район промысла грузовой помощник загорал, купался в бассейне при наличии такового на борту, а для видимости и пущей важности готовил так называемые «тальманские расписки» - бумажки для учёта принимаемой продукции, которые выдавались назначенным матросам-тальманам. Зато на промысле грузовой помощник практически не уходил с палубы (если он нормальный грузовой помощник!!!), оформлял грузовые документы на принятую рыбопродукцию и делал еще много значительных и не очень, но нужных дел. На переходе в порт выгрузки грузовой несколько дней корпел над грузовым планом и потом опять загорал до черноты или пил горькую себе на радость до самого прибытия в порт. В порту опять впрягался в процесс выгрузки по полной схеме и в конце грузовых операций подписывал Генеральный Акт по итогам выгрузки. Это всегда был очень волнующий момент, потому что от результатов выгрузки полностью зависела премия экипажа. Надо признаться, что грузовые помощники всегда на промысле договаривались с технологами промысловых судов о лишних паре паллетов или более (в среднем один паллет весил 2100 кг\нетто в зависимости от типа продукции). Так на промысле набиралось иногда до тридцати лишних неучтенных паллетов, которые были обязаны спасать премию экипажа. Почему? Да потому что в портах выгрузки воровали постоянно и нещадно! Грузчики, кладовщики, портовое руководство, да мало ли кто! Это случалось почти всегда и «уравнитель в 30 паллетов» сослужил добрую службу многим морякам.

           По тому же «Уставу» второй помощник капитана в случае необходимости обязан был подменять или заменять грузового помощника, мало ли что…

  На ТР «Остров Сибирякова» я отработал вторым помощником девять месяцев. Отработал ли?... Чисто штурманские обязанности и не более того! Вахты необременительные, обязанности вполне щадящие. В общем, супер!

          В начале восьмидесятых где-то в середине довольно морозного марта мы пришли в Клайпеду после продолжительного, почти полугодового рейса.

          Наш капитан Витолс придерживался принципа «на отход судна только с лоцманом!» и уезжал с борта в первый же день, возвращаясь только за несколько часов до выхода судна в очередной рейс. Этот раз ничем не отличался от предыдущих и Игорь Эдуардович «помахал нам ручкой», предварительно своим приказом переместив старшего помощника в и.о. капитана, а второго помощника (меня, то есть) в старпомы, вернее, тоже в и.о.

         Старпом Кожеванов уже давно мечтал стать капитаном и, по правде говоря, совсем не безосновательно! Поэтому он тут же перебрался в капитанскую каюту, заставив меня переехать на пару недель в старпомовскую. Как потом оказалось, на гораздо больший срок, но это не по теме.

А по теме случилось вот что – грузового помощника буквально на второй день вызвали на военные сборы и он тоже, как и капитан, «сделал нам ручкой». И вот тут требование «Устава» в полную силу легло на мои довольно не хрупкие в те времена плечи. Да, был третий помощник, которого приказом не перевели во вторые. Да если бы и перевели, то толку бы от него было как… Ладно, упустим и пропустим.

         В общем бегал новоиспечённый «старпом» в моём взмыленном лице по складам, как Шарик по помойке. Бегал, бегал и выбегал, что даже с имеемым запасом в двадцать шесть паллетов у нас вышла недостача в двадцать два паллета. В общем, поживился порт на сто тонн как минимум. Как это возможно, спросите вы? Запросто! Пьяный тальман, например. Или выгрузка сразу на три холодильника, когда невозможно понять, что и куда поехало. Да и, в конце концов, элементарный сговор какого-нибудь члена экипажа с грузовым районам, когда ему за «закрытые глаза» платят немалую сумму.

        И.о. капитана был непреклонен – ищи, и.о.старпома стыбренные паллеты, иначе…

        Я их нашел. Не все, конечно, но груз сдал, как говорят на флоте, по нулям. Я облазил все склады, вагоны с нашей рыбой, проверил кучу тальманок. Это заняло у меня более двух суток, в течение которых меня пару раз грозились покалечить, а один раз даже получил пинок по пятой точке от стремительно скрывшегося «доброжелателя».

        Долго ли коротко, но Генеральный Акт был подготовлен портом и его подписание было назначено на два часа пополудни. Первым должен был подписать его я, как грузовой помощник, предварительно тщательно проверив все цифры, запятые и точки, а потом Акт отправлялся на подпись к капитану. Процедуру подписания мы обговорили с Кожевановым загодя, договорившись, что каждый будет подписывать в своей каюте.

         Как уже упоминалось, март был довольно морозным. Судовые обогреватели работали исправно, в каюте было около двадцати трёх плюс, и я в новенькой футболке с нетерпением поджидал визитёров из порта.

         Они нагрянули шумной толпой. Человек так шесть-семь. Дамы в пальто, джентльмены в тулупах или в тёплых куртках. Я был очень вежлив. Очень! Я их пригласил присесть, в холодильнике у меня было несколько литров яблочного сока, который я предложил гостям. На сок они согласились и охотно подставили стаканы. Я разлил в них сок и принялся изучать Акт с полнейшей ответственностью, иногда проверяя на калькуляторе цифры. Это у меня заняло около получаса. Сначала шумные и весёлые, гости к этому времени притихли. С их лиц струился пот, но их попытку скинуть верхнюю одежду я пресёк в самой категоричной форме – тут вам не театр!

          Потом дело дошло до подписи. Ассортимент продукции был где-то на пятьдесят наименований и на каждое наименование свой Акт в четырёх экземплярах. Подпись под копирку не приветствовалась.

           Надо сказать, что я наследовал от отца помимо, прямо скажу, доброжелательного характера (эта история не в счёт!) ещё и длинную подпись. И я начал подписывать, медленно выводя вензеля и закорючки. Иногда даже высовывал от усердия язык. Попытки береговых вытащить очередной Акт до завершения подписи пресекались мной в такой же категорической форме, как и их попытки раздеться. В общем, они провели у меня около полутора часов и выскочили из каюты кто ругаясь, кто с радостью окончания пытки.

           Такие смешные…

           У Кожеванова подпись была раза в полтора длиннее моей, причём начиналась она с огромной буквы «К» и потом нисходила к крохотной букве «В» в конце фамилии по двум линиям, верхней и нижней, между которыми буквы фамилии идеально уменьшались сверху и снизу в порядке приближения к финишу. Более того, Кожеванов, даже чуть выпив, становился необычайно словоохотливым, а ведь дело было после обеда, когда для аппетита ещё можно было. И ещё, и.о.капитана был необычайно теплолюбив и калориферы в его каюте работали на полную мощь.

          Бригада в буквальном смысле слова выползла из капитанской каюты около пяти часов вечера.

          Жестоко, скажете вы? Наверное да. А воровать у экипажа и его семей – это разве не жестоко? А тот груз, который мы приняли с траулера, но не довезли – это не жестоко? Рыбак – дважды моряк, я знаю это не понаслышке, сам «давил кишки» в рыбном цеху полтора года.

          С прошедшим вас праздником, рыбаки-дважды моряки! Полных вам тралов, верных жён и тихих морей!

18 июля 2024 г.
Рига