Тама. Японская история любви, 16 глава-окончание

16.

Неглубоко в саду, только в их комнатах, которые он заметил
темное существо, которое все еще ожидает окружения тыкыттявасса
тишина. Сад, казалось, был полон этих существ. Кто
их пригласил? Чего они ждали?

Он говорил с ними о более высоком статусе. Звук разносился ярким эхом.
воздух снаружи:(Постановка Гендзи)"Genji negat production, мне нужны ваши услуги". Любой кустарник из гетто услышать переводчик голоса как холодной крепления лицо:"Затем, когда пройдет несколько лет, злой дух покинет верховного Тодзин-сана. в квартире Гэндзи негатои аламмаисы отплатят ему тем же". Ясный, полностью сдержанный голос Тодзин-сана холодно продолжил:

"Эчизен по приказу принца, ты мой слуга. Его именем я сказал тебе прогнать глупый страх, иначе ты получишь рухтинааси, чтобы столкнуться с последствиями ". Гость, кумаджава, сардоническим голосом ответил на эти слова. Яростно
подобно вспышке молнии передал приказы Тоджин-сана переводчику.:

"Очередь тех, кто просто произносили слова, не хорошо!"

"Он произнес, Ваше превосходительство, что Этидзэн принц без задержек
пригласили в Токио. Если новый закон действительно вступит в силу, значит, так и будет.
нет необходимости больше ждать в подсобке.

Хладнокровный и дальновидный Тоджин-сан поморщился, услышав это.
новость, которая, если бы это было правдой, заставила меня задуматься об этом
возможность того, что теперь он вдруг были брошены на произвол судьбы, в
уже-я защищаю себя-Эн-угрожает вражда против
за счет чего самостоятельно ruhtinaskin приняла настолько фирма
незнакомец меры по ее охране. Это все возможно
сторону взвесить в саду курантов по ту сторону нового, —
юноше понятна и честность голосования, которым были верность и любовь
убедительные аккорды:

"Дорогой учитель, мы, ваши ученики, предлагая услугу духу капитан гвардии был
место".

"А как насчет ребят из "меча славы"?" зарычал самурай, с которым
только что разговаривал. "Интересно, какого размера, должно быть, этот иностранный
гребаный новый резерв?" спросил он насмешливо, в его голосе звучала кровь
тон.

За этими словами последовал иронический взрыв смеха, внезапно прекратившийся, глаза
студент Хиго внезапно всей гурьбой выдвинулись вперед.

"Я, Хиго, отсутствующий родственник вашего величества, принимаю участие
даже ответственность. У нас девятьсот выпускников средней школы, все они
самураи, а также сын тысячи самураев. Все это правда
наш учитель. Они принадлежат ему, чтобы защищать его и бороться с ним.
в свою очередь, если потребуется".

Тот же шум ругани, что и раньше, ответил:

"Кто собирается сделать зло сенсею? Это он?
вопрос. Мы прибыли сюда в десять лет, женщина-лиса
из-за этого пострадала наша собственность, наложила заклятие на болезни, бедность
и всевозможные несчастные случаи с нашими предками и нашими детьми и
какой приговор Фукуи уже вынес. Вы, школьная молодежь
джентльмены, вы поймали ее в ловушку, как загоняют в лес самку зверя
в любое время. Пожалуйста, позвольте родительским, опытным рукам решать вам.
ценность вашей работы. Вот мы, мужчины, которые делают
этот волшебник горы Фавор проклял родителей, и у которого
руки чешутся смешать кровь его и его родителей.
Tojin-Сан-доставим до горной волшебницы нас, так что мы полностью
доволен."

"Это не может произойти", - воскликнул молодой Junzo галантно. "Я на самом деле
на того беспомощного бедного дурачка и наговорил небесным богам
во имя "того, что он такой же человек, как и мы!"

Ilkkunauru последовал страстный парень восклицательный знак, и войска начали
нажимаем Tojin-Сан душу населения, который стоял над ними, руки
Пересек и смелый, серьезный взгляд на них, как он отметил проблемы.

Кто-то толкнул переводчика етуненяна, и этот трус, нервный человек
у бедного ребенка было лицо его хозяина. Он безуспешно пытался встречаться.
слова заглушают боль, которая подступает к горлу духа.
преследует. Перед ним был западный человек туйкеан иваллисет
лицо, которым он всегда был, всеми уважаемое; за шумом
в порыве страсти, недовольный толпой.

Несчастный и обиженный, он высказал суждение людей Тодзин-сан. Они
пришли настаивать на его руках, женщине-лисе. Если только он не
Я предпочитаю быть волшебником, чтобы отказаться от района, окружающего дом, бюста
внутрь и растаскивать девочку силой по поисковой форме. Скуля и
молясь, он попросил своего хозяина выбросить из дома яппи ее грязное
существо, которое он защищал и оберегал.

На эту просьбу Тоджин-сан ответил неторопливо, тщательно координируя действия.
слова о том, что если волосы на твоей голове исчезнут, то на голове того человека, которого
он взял под свою защиту, так что весь Фукуи превратится в
месть такого рода, о которой не могло быть и речи. Он, Тоджин-сан
— многие из них самые могущественные люди из его подданных — был их рухтинаансой
гостем. Внутри страны мы друзья, и это основа основ
сам император, который публично попросил ее поддержать просвещенный закон
реформа, по западному образцу, согласно устоявшемуся, грядет
сурово накажет его — для иностранцев - за совершенные проступки и
нарушения.

Когда была произнесена эта речь в японской интерпретации, родилась
в толпе гневная болтовня. Последний, появившийся в роли лидера
мужчина внезапно сильно рванулся вперед, обращаясь к
колеблющемуся вилле дорогой и примером. Она подпрыгнула на полпути к ним
лестница, на которой стоял Тоджин-сан, и быстро схватила меч,
как кошачьи когти.

Все глаза следят за Тоджин-саном. Он стоял сильный, прямой,
челюсть изумленно выдвинута вперед. Так же, как самурайский меч, был
коснувшись его, ветайси повернулся к нему спиной и прыгнул со скоростью молнии
и неумолимо приближался. Большой кулак скользнул вперед
теперь быстрее стали. Испуганный самурай отшатнулся назад; в каждой руке по мечу
, брошенному на землю. Крикните, чтобы он рухнул.
трава вместо садовой дорожки.

Тоджин-сан вернулся на свое прежнее место, посмотрел на толпу и стал ждать
спокойный, ликкуматонный, но ужасный и устрашающий на вид.

Следите за вашим гробовым молчанием. Тем временем Нуну паркинг проезжает мимо смелой и
бесстрашной маленькой армии студенческого союза через ворота своего особняка
внутри. Как обычно, они выступили вперед, разделились
все пажи и осадили квартиру Тодзин-сана со всех сторон.

До того, как идея самурая взлетела на воздух, молодые солдаты были окружены
их было вчетверо больше толпы. Режиссер лежал на земле
неподвижно, а перед ними стоял свирепый западный человек,
гигантское существо во всей своей силе и подвижности, которым они
инстинктивно воспринимают жителей Запада.

Один за другим они начали отходить от ворот в сторону разбросанных меньших сил
и прошли к молодому студенту сотиластену, стоящему рядом,
не говоря ни слова и драться, чтобы подать в суд.

Затем Tojin-сан с земли еще шаг вниз и смотрел
беспокойно лежать неподвижной жертвы. Он наклоняется и
превратить человека selj;lleen. В изумлении он глубоко вздохнул и посмотрел на
трагические и со смешанными чувствами лица - бледные, деформированные
и безжизненные лица. Деревенская ложь, даймион, этот человек был мне знаком.
юливиркамиес Гихен Мацуяма!




XVII.


Как мать, ищущая своего потерянного ребенка, так и Тоджин-сан.
женщина-лиса Мацухайра-строительница всех уголков и лимипайкоистан,
ищет лихорадочного страдания.

Это было потеряно на время, поскольку Тодзин-сан угрожал,
жажда крови толпы, с которой нужно было столкнуться. Боль Сайралойнен из-за него
неопределенная судьба девушки - думать в. Он не мог в это поверить
ушел добровольно — чтобы дать ему небольшое обещание
перед публичным собранием в рахисеване!

С тревогой, мысли путались, пока он ощупью мерил комнату
еще, до хармаджи, наступило туманное раннее утро, и за периметром проглядывает день
пунахохтоисена на горизонте темным контуром.

Смущенный, глаза алыттомины и деревья хвалят вилутаудиссу больше, чем он.
в конце концов, она устала от своей собственной комнаты. Здесь были студенты
напряженно ждущие, когда он получит адрес ее суосиотансы,
чтобы поздравить и предсказать, какое наказание понесут все они
, кто его обидел. Но он, похоже, не
услышать их puheitansa, а вскоре студент заметил, что
Тоджин-сан был совсем не тот. Заткнись и шепни им на ухо.
ретировался из комнаты, вызвав у великого учителя печальный испуг.
взгляды.

Горничная Обун, вся в гневе и растерянности, вытащила большую посуду,
оставшуюся на кухне, и начала ее расставлять. Здание на второй странице
Я просто слышал, что так пугали Гэндзи Negatoi звук, а вдоль дороги Обход
весь коллектив, каждый из предметов одежды на спине, задняя
прежнее место службы.

В то время Фукуисса была тесной и очень бедной. Кто бы отказался
ради такого места, как это! Университет более просвещенных
студенты были полностью сохранилась, только лидер партии,
самурай Мацуяма, был опасно болен, бессилен, даже
друзья, отвергая.

А лиса-женщина исчезла! Никто не знал, как и когда он
пропал. Его жутко терять, нашептывает один и другой.
другие предположили, что озеро Мацухайран белое, охлади свои.
цветы лотоса скрыли секрет купания на ее груди. Но "цветок лотоса"
никаких историй, как гласит пословица, и куинкапу они знали, и
какое им дело до уискентеликина, этого непристойного гагамайнена, который
их хозяин был так долго очарован, любил, улыбался
поливать цветы внизу или нет?

Эти болтуны, неверные слуги, собрались, чтобы обсудить, как поступить
хотел бы его хозяин лепытетыкси. Гэндзи Негатои руководят, поскольку они поощряют
в конце концов, он пришел в себя и оставил Тодзин-сана поговорить. Но с его комнатой
после прибытия они сбежали так же быстро, как и были
пришли.

Одного единственного глаза хозяина с искаженным горем лицом было достаточно. Они
бросились к нему, как испуганное стадо овец, и
они снова бросили его, одного. Там он ходил взад и вперед
на полу хорджувин, процедурные аномалии шагов, заламывание больших рук
чем заглушить преследующую боль.

Внутреннее чувство слабости должно было изгнать все его бывшее там.
Наконечник Скорби проник до самого дна. Интересно, было ли это тем самым.
власть, которую даймион получил над чиновниками мальчиков, чтобы следовать за
горой женщины-лисы через страны? Хуумиоссан, подумал он, Гихен
Мацуяма и задался вопросом, как это связано с его разумом.
Внезапно он понял почему. Он был убит даймионем
юливиркамиехен! Собственными мощными кулаками он нанес удар
смерть Джихену Мацуяману, папе!

Китайский доктор, которого вы пригласили Джунзо и Хиго, изучайте
Тоджин-саню на безопасном расстоянии и рассказывайте иностранцам
у сэнсэя какие-то проблемы с мозгом.

Летний сад беспокойный, серьезно настроенный молодой человек наблюдал за
встревоженный друг другом, и город катулойлла стекался
люди толпятся в прогнозе на свои штрафы камалойта,
со всеми их рейтингами оскорблений отсутствующих гостей ruhtinaansa
приговоренный быть; из Токио, чтобы стать слухом, знает, а именно, сообщает вам, что
принц уже отправился в обратный путь на Фукуи.

Солнечный и прекрасный день, чтобы пойти в страны Tojin-Сан об этом
много внимательности. Но когда наступила ночь и шепчущий ветер духа
гул старого Мацухайрана за стеной, тогда он поднял свою
внимательно прислушивающуюся голову.

Так же ясно, как в первую ночь, когда Фукуисса услышал
теперь люди стучат в стены комнаты. Он затаил дыхание,
пройдя на цыпочках, подошел к двери, осторожно приоткрыл ее и потянулся.
смотрю на мрачный лес. Его уши затрепетали от этого прекрасного звука,
когда он услышал быстрый, знакомый, ласкающий голос, зовущий:

"Т—о-о—джин-сан! Ту-джин-сан!"

Нежно, нежно, пыйтявасти, он ответил на призывный тон волшебницы,
беззвучно выдохнув имя йойльмаан.:

"Tama! Tama!"

И, как однажды ночью, к ней снова подскочили звуки сада
пер. с англ. Он поспешил к июльской зелени командования на поле боя, через
бамбуковый лес, прыгнул к могиле своего щита и так до сих пор впереди на Несколько лет
коварные горные районы навстречу.




XVIII.


Летним днем она проснулась в постели из мха и листьев пейттейзельта
. Уставшая, заставляющая свои глаза смотреть на яркое,
бледное небо, которое улыбалось, как божественная высота сосен и
хемлокки пихтятся насквозь. Щебечут лесные птицы и струятся ручьи.
пение фонтана, журчание ручья я услышал где-то совсем близко. Кто-то сбился с пути.
дух ветра пухалтаутунут пощекочет Тоджин-сан самые горячие косточки бровей.

Он не мог знать, как долго длился этот неподвижный сон,
хайливисса во сне, небо над ее головой и сладкое отвлечение внимания
в конце концов, впереди долгая, утомительная гонка.

Внезапно к нему подкралось на втором сроке новое чувство, смутное,
непреодолимое ощущение, что кто-то, кого ты любишь, приложил руку улоттумисса,
и он поднял слабую и медлительную рынтайллин. Чудесный тембр-поток
донесся до его ушей тоненький, ласкающий голос, которого он так долго
временами с тоской ожидал:

"То—о-джин-сан! Горан насаи!" (изящный луч благородного света).

Он стоял на коленях рядом с ее кайхомиэлизет, лицо близко к его лицу
мягкие, как у попугая ара, маленькие пальчики касались его висков, глаз и
губ.

Тодзин-сан откинулся на пригорок, милый тайнностилаан, где он
не хотел просыпаться. Он смутно помнил, как смутный сон
она шла по бесконечному лесу, ища, ища! Теперь сон был
закончил это прекрасное изделие — которое все равно было похоже на часть мечты!

Девушка незаметно пошевелилась. Опасаясь, что это исчезнет само по себе
лиикадукселла протянула руку размером с Тодзин-сан и заключила его в
их объятия.

Золотые локоны благоухали сосновым лесом; губы для излияния
против сладкого благовония. Девушка на мгновение замерла неподвижно.
Сердце Тодзин-сана, но вскоре аккорды слез оборвались.
Заклинание Тоджин—сан - звук, которым поражается ребенок уджоуделла
продиктуйте:

"Мистер вода, хороший рот от жажды".

Объятия были раскрыты, и девочка отправилась на поиски маленького
джуомакулаппоа, который был рядом с ним.

Он позволил девушке поднять голову и подставил кулпо ей.
его губы; с какой страстью он смотрел на напиток, когда девушка еще была.

Удовлетворенный, он любовался этим милым лицом и губами,
даже если это и вызывало беспокойство, улыбка исчезла с них.

Тонкий, поддавшийся голосу, прошептал:

"Возвышенное питание также хорошее Tojin-Сан. Но посмотрите! Я пока нет
больше, чем риса! Это хорошее предположение, но не для вас, Tojin-Сан!"

Даже несмотря на то, что она была такой слабой, смеялась так же весело, как интеллектуальная собственность,,
что какая-то еда была бы для него неподходящей и в то же время хорошей девочкой.
Сладкий смех при этих словах елостил лицо и восклицал
довольный собой:

"Неужели ты стала лучше! Теперь я добавляю порцию риса. Это плохо,
ты ничто. Я понимаю, что это высоко на склоне горы
храм. Священник был слишком толстым, слишком уставшим, чтобы бежать.
следуй за мной ". Он посмеялся над первым, который поступил по-разбойничьи.

Тоджин-сан смотрел на него, все еще молча, восхищаясь каждым движением,
этот звук окрашивал. Девушка молчания, чтобы расстроить, добавила
неловко:

"Я просто те глупые карп-ины (вороны), которые
постоянно разговаривают. Простите меня, Тодзин-сан. Я не говорю о
нет, возможно — двадцать часов — так — не так ли?

Никто никогда не целовал ей руки. Прикосновения и звуки
заставили ее удивиться и испугаться. Он инстинктивно вырвал
свои руки и держал их перед ее глазами, это было все равно что наблюдать за
ними. Затем он подъехал и, когда всхлипывающая усмехнулась, протянул
свои руки и сказал:

"Сделай это снова моими руками, Тодзин-сан! Мне это нравится".

Телесные недуги вместе с душой Тоджин-сании преследовали ее после всей этой боли.;
серьезно и нежно он снова положил руки на грудь девушки.

Эта простая еда была приятно с ним и после
девушка рассказала, как она вчера вечером нашли его Атаго
Лет в лесу. Прошло всего два дня с того ужасного
события, из-за которого они оба были изгнаны из широты
колеан - дикая местность. Однажды ночью Тодзин-сан был болен, и все же
казалось, что прошло несколько дней.

Крики друг друга, о которых они никогда не слышали. Сон, в котором это было,
harhakuulot. Но человеческий голос был слышен более отчетливо, чем этот,
слепой точный внутренний подлый инстинкт, крик о помощи горам
защитить лимипайккаансу. Это был не звук, но и внутренние органы
догадки, поднятые звонок. Он осторожно спускался вниз
по горному склону, посмотри и почувствуй, и, боже, ты был рядом с ним.
шагай прямо в guided. Итак, только ноги Тоджин-сана!

Он смиренно попросил прощения, это широ так внезапно ушел
он с уверенностью предположил, что это был единственный
значит, Тодзин-сан должен спастись. Сейчас — сейчас он хотел повторить свои клятвы.
а до этого он обещал никогда не покидать ее, нет.
никогда не уступать дорогу его странице. Он молился, чтобы ему позволили остаться в его доме
скажем, рядом с ним он должен быть рабом, найримпаной и ниже
как слуга, чтобы следовать за своим господином в конце света.

Тодзин-сан не ответил; он был так тронут этой мягкостью и
половыми различиями. Весь золотой полдень он следил за этим.
малейшие движения, смена настроения вахинтакин, наслаждайся, моя девочка
мягкие касания руки, helkkyv;st; тембр голоса, повиноваться
малейший запрос, и позволяют себе быть подано как он беспомощный
ребенок и его мать колдунья.

Постепенно стихает стрекот сверчков в траве, веселые птицы
щебечут, даже песня брук янки журчит, поглощая музыку, и легкий вечерний ветерок
создает естественный сладкий покой и гармонию. Широкая вуаль раскинулась
небо от одного пляжа до другого, закрыв солнце и дневной свет.

Этим набором хавуиста подстелила под себя матрас и расстелила его
занавесила мягкой шелковой мантией, которая казалась храму жертвенным дымом
аромат, который был изящно вышит кем-то из храма на священном знаке
.

Усталый уинахтаесса в теплом, ароматном шелке под войлочным Таманом
двигаюсь по джалкопуолину и слышу тихий шепот звука хюмисеван
также издалека:

- Сайонара, Тодзин-сан! Имадзука! (Lev;tk;;mme!).




XIX.


Не всегда считается, что Горная страна знаменует золотые дни судоходства. Был
можно носить месяц, или неделю, или всего несколько дней
как Тодзин-сан и волшебница были, Атаго Ямаан странствовал. "Маленький
жара" времени уже достигли "большой жары", и не его
заметил.

Горный воздух был прохладным. Перед вихериойтси чудесная сельская местность.
Легкая тень нависает над солнечной рускеуттой на окраинах тропинок. Прекрасный
ветер доносит до лейхиттивата по-своему приятные ароматы. Они
жили в раю, в ауэрверхойсессе, со всем духом красоты
и гармонии. Их чувства были птицами в том смысле, что
они парили над ними или прилетали на Это приглашение, порхая крыльями.
лааден, я поделюсь с вами порциями риса и ягод.

Тодзин-сан не нашел бы дорогу обратно в город, хотя это было бы необходимо
. Семь восьмых территории провинции занимали горы, и
Это привело ее по собственным тропинкам к краю, сделанному на заказ, которого нет
никто другой не ощущал, узкому салатейта, который петляет по горам
густые заросли насквозь.

Ни малейшего разделения, ни малейшего следа храма не было.
полкути пути, даже если Тодзин-сан знает, что есть несколько
там, в горах, и был слышен ближе и длиннее, чем храм-
как ветер, часы даже звали.

Она знала каждый уголок и трещинку в горах. Он снялся в "Тоджин-сан"
источники с чистой водой, салалампареита и немного озер, а также
невероятно замечательные скальные пещеры.

За святым голубем следили с важностью; они знали его. Они были
Храм Токива, говорит он, принадлежал его матери
наследие есиванхемпайнса, которые сами были храмом, который я основал в горах
. Он почувствовал их всех, каждую птицу в отдельности, и понял,
почему они улетели так далеко от храма. Они ищут его,
хранителя, который столько дней был вдали от дома.

Когда Тодзин-сан предположил, что они будут использовать птиц в пищу, карккоси
Эта пелястынина ушла от него. Все это время они наслаждались
рис, который, как предполагалось, был сотнями различных укрытий на дороге,
рыба, которую они просили принести, и много растущих фруктов
и диких кореньев. Девушка никогда не представляла себе голубей
в следующем эпизоде атериан, и поэтому его пельястиксен получился очень
трогательным.

"Они в храме", - сказал он совершенно серьезно. "Боги любят
их, а я не — я не могу есть запретное мясо".

"Запретное мясо, верно?"

Тама робко посмотрела на него, на его лице появилось странное и новое выражение. Показалось
как странный огонь скользнул по его глазам и коснулся его
розовые прекрасные губы. Руки подняли крест рядом.

"Я Ни-но—ама, как и моя мать", - сказал он тихим шепотом.
"Мы оба искупили грехи перед Буддой!"

Тоджин-сан зачарованно смотрел на нее в тишине. Слова девушки и
движения были настолько простыми, что они сделали его святым
эффект. Тот, против кого было поднято все буддийское общество
враг, возражавший против поднятия руки, был Буддой-жрицей. Это было
нелепо, невозможно! Он был всего лишь ребенком, когда
родители были убиты! Чему они смогли его так научить
молодой?

Казалось, он понял молчание сомнения. Внезапно он вскочил на ноги.
шаг вперед, поднял руки над головой и приложил обе ладони
ваши пальцы друг к другу. Мгновение он стоял так, подняв лицо вверх.
перевел и закрыл глаза.

"Для тебя, о Тодзин-сан, я хочу танцевать! Моя мать научила
меня богу Каркелона. Хайкен гриф!" (Взгляд преданности!)

Он осел по обе стороны, изящно размахивая сильными руками.
виткаллин танцует в такт. Великие храмы в Киото
и Никосса, он не видел, чтобы жрицы совершали такие
Танцы. Он вспомнил сотни костюмов монахинь велькяхтелевиа, их
великий ритуал илаулуанса, большой алтарь перед ними
застывшие черты лица, волосы цвета эбенпууна и
узкие, загадочные глаза. Но второй была эта, хаджанаисин.
золотая хапсинен, белоснежная с ее грудями и лицами!

Правы были люди Фукуина! Он был богиней солнца в новом облике
как весенний дух, холодящий страну, пробуждающий все повисшее и
в глазах, которые он видел, страстная преданность эмоциям и их
сердца, которые не осмеливаются взглянуть ему в глаза, чтобы посеять страх
страх и ненависть!

Говорили, что он украл лицо и фигуру богини, но душа
была лисой!

Тоджин-саньин внезапно воспламенился, отчаянно желая покончить с бессмысленной верой.
дурак в вере, он сжег сильного мужчину, перед которым большинство не могло устоять,
пылкие страсти, которые знают только свои собственные желания и пятнадцать лет для этого.

Но мгновение спустя она стояла перед ним на коленях, такая
чистая и доверчиво улыбающаяся.




XX.


В то время она стала "белой росой". Дни были невероятно прекрасными.
Осенний темно-коричневый контакт с ними отбрасывал тень на его зеленую природу, а
Листья келлахтавата увеличивались расплывчатым красочным лоскутным одеялом.

Ночь изменила колейкси, и ранним утром я был покрыт холодной белой мучнистой росой
богатый растительный покров страны еще больше.

Просто huomaamattansa они поспешили неторопливые шаги и
выбрал кратчайший путь, а для достижения Кон Хань шо Ша,
"Усталая душа мира" во имя кладбища, которая была для них
количество путешествие. Там находится его дом, сказал мне об этом есиванхемпан в
храм особняка. Через несколько холмов шириной с кладбище токива Я
храм, заброшенный, почти в руинах, но все же — его дом.

Там жили и умерли его родители. Там он
был счастлив в детстве, боялся и любил прародителей, имел
заботу и лечение. Мать научила ее танцевать джумалтассию
и умилостивлять бога в молитве; отец научил его у другого
Бога, а второй - с неба. Его прародители лишились маналле.
этот древний храм был его единственным безопасным местом, святилищем, куда
ни один хантер из уимапайсинкяна не осмеливался ступить ногой. Ранен
боже, на тебя смотрели еще более ужасные глаза esialttariin way,
и ни—Ни буйных духов, которых, возможно, больше не принято умиротворять и
суостуттаа, разнообразьте храм навесами святых врат.

По-детски счастливый и довольный, он повел Тодзин-саню вперед,
страстно желая, чтобы резиденция выглядела красиво, которую он намерен сохранить
Тодзин-сан навсегда останется с ним. Но милой была горная роща
были этим летом камни, деревья, тропинки; зачем они там?
киирухтайсиват оттуда? Беспокойный, мстительный город остался далеко
позади; женщина-лиса бродила теперь в их краях. Инстинктивно он
их собственный и закон страны, если таковой у него был
знал, что у его прародителей была собственность единственного законного наследника.

Они были уже очень близко к храму; вскоре он смог вытянуть руку
и воскликнул Тодзин-сану:

"Видишь, благородный друг, вот мой президент, мой дом! Ступай грациозно
под его гребень".

И мысленно он представил лицо Тодзин-сана, выражающее огромную радость и
счастье.

- Унексуван, - сказал Тоджин-сан, наблюдая за джодаттаджаа своим теневым
страница тропинка, по которой сукельтауси писартавьен пилипуйден
солнечный день в лесу:

"Однажды, я думаю, ты проснешься. Может быть, это правда, что я блуждаю по тебе
с двумя дикими местами, холмистыми лесами, сладкой дряблостью
спереди и вокруг! "

Он крепко вцепился в протянутую руку девушки и продолжил тихим,
hyv;ilev;ll; голос:

"И когда я просыпаюсь, маленькая Эта, тогда я в реальном времени"
слова, которые ты говоришь: "мы спим, мы прекраснее любой реальности".

Она остановилась перед ним, прикрытая большим листом и длинным руохостоном
.

"И тебе могут сниться такие красивые сны?" он спросил хаавексивасти.

"Нет", - тихо ответил Тодзин-сан. "Ты можешь видеть более красивые сны?"

"Я не хочу. Я становлюсь этими горами, просто чтобы быть с тобой — еще прекраснее"
Я не знаю! Это лучшая мечта в мире, Тодзин-сан!"

Рожденный в момент тишины, когда они стояли там, держась за руки.
на лице Тоджин-сан появилась огромная тень. Он стоял там.
глаза широко открыты, как будто она увидела видение.

"Зло, да, - сказал Этот печальный голос, - это сон, просто размытое пятно.
Они такие милые, такие недосягаемые, и в следующий момент они уже могут быть
сдувайтесь. Даже боги, те из вас, что не чувствуют! "

Тодзин-сан больше не чувствовали собственного голоса, потому что он так вибрирует
сильная нежность и истома:

"Наш сон будет другим, гораздо более особенным", - сказал он.
торжественно. "Это никогда не кончается. По крайней мере, не в жизни, маленькая Тама!"

"Интересно, если она длится в течение всей жизни мы?" - спросил Этот голос пытали
подозрение.

"Возьми, если ты этого хочешь", я слышал Tojin-Сан-шепчет в ответ.

 * * * * *

Солнце садилось на западном небосклоне внизу, и красный свет пробивался сквозь
сияние гордости хакусана за куккулайна гарантирует, что колдунья снова подкрадется украдкой
прежний, знойный страх в сердце.

Он стоял там загипнотизированный, прислонившись к гигантской дубовой раме.
волосы золотой святой обхватывали голову, а сиськи
обвисли. Через несколько шагов он был Тодзин-саном в маленькой алангосе.
собирал сухие ветки для костра сегодня вечером. Это принадлежит ей.
перекатывался взад-вперед. В отличие от чередующихся между собой деревьев, собирающих свистящих,
попеременно напевающих песню.

Далеко — далеко от видимости за Этим знанием, слепой инстинктивно попался
с уверенностью, другой, ведь люди идут по ним своим путем.

Рука встретилась с его сердцем, чем попыталась помешать ему биться. Страх
подстегнул его ноги, и под звуки его стонов он устремился в низины
Навстречу Тоджин-сании. Он появился так внезапно, что Тоджин-сан оказался впереди,
это изумление - смотреть на девушку, вздрагивающую калпод I
в лицо.

"Tama!"

"Вы сказали правильно", - ответил он, губы посерели от краски, улыбка была мертвой.
"это всего лишь прекрасный сон, который не продлится долго. Он затуманивается
и исчезает!"

"Сон! Нет, в конце концов, это сладкая реальность. Мы здесь
вместе, и ничто в мире не сможет разлучить нас".

"Никакая сила в мире", - повторил Это в своем слове.

Затем он прикрыл глаза, словно боясь света. Маленький
дрожание рук подчиненного говорило о звуке, который все еще окрашен вашим страхом и
тревогой:

"Они пришли сюда, чтобы разорвать вас на части. Я вижу их совершенно отчетливо
не знаю, на каком расстоянии. Я знаю это своим сердцем. Слышу
своими ушами. Ноги капсе — о, разве вы не слышите этого, добрый Тодзин-сан?
Послушайте!"

Он поднял руку, и они прислушиваются к тихому голосу, который слышали только это.
вы, возможно, слышали или думали, что слышали.

Тоджин-сан знал, что это правильно, это внутреннее чутье
было ли ваше видение точным. Нежно, но с непреодолимой силой он
взял маленькие ручки девушки в свои.

"Давай, это, сегодня вечером мы выступаем в Шо Кон Ша хане".

"Ни-и-ин", - прошептал это, и теперь слышу, как тебя выбирают усталым
результат голосования. "Я думал, что бог добр, и я надеюсь, что так оно и есть"
отцы-хотета одни здесь, в горах.

Он вздохнул и мысленно пошел рядом с Тодзин-сан.

"Я знаю", - сказал он. "В моем сердце зажглось новое чувство!"

"Так, так, так, маленькая Тама, что это за чувство?"

"Бойся - ради себя!"

"В этом нет никакой необходимости!"

"Ты Тодзин-сан, каким был мой отец", - печально сказал Таман.
"и я никогда не смогу забыть судьбу, которая выпала на долю моего отца!"

"Прошло так много лет. Мы живем в новой Японии
сегодня, и у меня есть друзья — фукуисса тоже!"




XXI.


Это новое событие еще больше сблизило их друг с другом. Параллельно,
бок о бок они быстро побрели в сторону Шо Кон Шата. Они не
перестала есть и не спать, huoahti только на мгновение, и
тем не менее, они до сих пор приходят ночью, были в лесистой путешествие.

Вряд ли это слово было произнесено. Это опираясь, как ребенок, в его
руки, голова прижата к его груди. Однажды он вздохнул, очень
тихо, сам того не сознавая, он сказал, что отяжелел от усталости, безработицы и отчуждения.

Внезапно Тодзин-сан остановилась, подняла лицо и с болью посмотрела на
их.

"Ты плачешь, Тама".

"Я плачу", - ответил он.

"Но у тебя мокрое лицо".

"Это единственное крещение, с моих щек стекают капли". Во время движения
они продвигаются вперед. Гигантский, такой большой, что поднимал деревья вокруг себя
навстречу звездному небу. Иногда, когда склоны холмов были слишком крутыми,
попросите их спускаться осторожно, держась за палки из куста и
за деревья, и таким образом расчистить дорогу. И однажды, когда эта нога показалась
слишком утомительно шифонирующей, возьми Тодзин-сан ее на руки и пронеси
с ним часть пути. Тама попросила пройтись. У них все еще была долгая поездка
и Тодзин-сан не слишком устал.
Это будет для вас удобством, а не препятствием.

Ночь превратилась в спокойное и холодное тункихе для их членов. Тоджин-сан снял свой
отделка его пальто была видна девушке, но это говорило о том, что его
его спина была оби'н рихмаллой, прикрепленной к тонким шелковым занавескам, необходимым
на всякий случай. Считалось, что Тоджин-сан взвалит на их плечи ответственность за
веллисен, и я беспокоился про себя, что раньше не знал, как помочь
девушке в ее ноше. Таман озорно хихикнул
и попросил ее развязать узел. В темноте невысокий, неуклюжий
руки, способные развязывать такие маленькие узелки. Этот все еще смеялся
добрый илев и жизнерадостный осторожно потянул за расплывчатую кучу лежащего ринноилленса, раскрыл
узел, и на землю упала мягкая шелковистая одежда.

Тоджин-сан собирается несколько раз обернуть занавеску вокруг себя, но
Это не обещало сделать ни одного шага, если только они вместе не разделят твою
шелк прикрытие. И так они бродили в холодной y;nh;myn, оружие
друг друга за талию, храм шелковой занавеской упаковке.
Их сердца и обычная жара руумииттенса защищали осень
от екюльма.

Так они шли всю ночь, verkkaan и машина, не
остановился, чтобы оглянуться выбраться из горной тропе, а скорее наоборот
стабильно и уверенно их цель. Утреннее солнце под палящим солнцем
на рассвете они поднялись на последнюю вершину куммунриннетра, с вершины которой
открывается вид на Шо Кон Ша.




XXII.


Прохладное солнце медленно поднималось в небе на востоке над раскинувшимся пляжем
перед ними открывалось восхитительное зрелище. Единственная вершина холма и подчиненная ему равнина
равнина, увеличенная старым храмом Токива, построенным столетиями.
величественная тиллисина пяйвапяйстен петаджайнен.

Роскошь была утрачена, но красота осталась.
От стены до стены видны следы огня и запустения. Несмотря на то, что время было
оно было чрезвычайно штурмовым, тем не менее, его все еще было много
впечатляющим и торжественным, больше, чем любое другое здание, которое Тоджин-сан видел раньше
знаменитое здание.

Они приблизились к нему насыпью по коридору, который в бесчисленных
каменные ступени в траве и вьющихся растениях, покрытые камнями лиикахтеливы
вне досягаемости.

Пагода была семиэтажной, и ее высота в слое катоксисса
колебалась, даже старинные духовые колокольчики.

Голуби стаей летали над крышами и карнизами, а также ныряли в великое,
закон был как туча против них. Этот бежит к ним навстречу, протягивает руки
, кричит и ширкутти отель. Одевал их в глубокие одеяния
он насыпал две или три пригоршни риса, который он сохранил, и
разбросал их по земле. Голуби клевали его руки.,
ищущие импорт, порхающие с плеча и головы в воздухе.
Внезапно сам торуэн прогнал их прочь, помахав hotel liepeit;;n и сделав знак
улетать обратно.

Он потащил Тодзин-сана за собой в храм, толкнул осторожными руками открытую
ржавую дверь.

Величественный интерьер их комнат производит немного ужасающий
эффект. Все остальные драгоценности и сокровища были разграблены
не только каменное изображение бога, которое исследует удивительный вид, я выдержал
выдержите их.

Алтарь был верхотонный; не было пылающего света и непостоянно горели факелы
горел бог славы; песчаное поддерево сильно пахло, а также
сосны и умегагупуйден секатунтуинен буквально заполняли воздух.

Главный алтарь письменного стола смотрит на невежественную старую, добрую Бунзуру
не прикрытые веки, в неестественной позе, их бедра
опираются на. Перед ним была дыра, в которую вы еще до появления мира были вложены
тысячи написанных на бумаге молитв. Теперь там была пустая дыра,
похожая на вытянутый, печальный лик бога.

Это движение было тихим вокруг, касалось рукой его колен
а также ласкало нежно и любовно. Ясно видели, что он
Я был их богами; ибо даже. Он родился среди них и чувствовал
он был из той же молчаливой семьи, с которой его провожали по горам
изгнанник, и брошенный на произвол судьбы.

Он подставил щеки, тоже странного и серьезного вида изображениям
напротив, рядом с которыми стояли три бога поменьше. Тоджин-сан
внимание переключилось на эту группу. Она есть во всех буддийских храмах
. Это была Эма, правительница ада, тройка
палач-помощник в компании, один из которых носит меч, второй
был пером, а третий жрецом жезла.

Поприветствовав всех, бог неожиданно для этого смиренно опустился на колени
и низко поклонился. Он находился в маленькой каморке, которую не было видно
одинокий по образу и подобию божьему.

Тоджин-сан стоял рядом, интересно, почему девушка выбрала правильное место
это кульмакка, место поклонения, и заметил что-то вроде стены
напечатанное каракулями изображение. Это был выцветший цвет рисунок издание, видимо
много лет, образ почти невидимый износ, углов давай
развращает большинство.

Самое странное чувство охватило Тоджин-сана, чувство, известное только ему, которое
в следующий раз заметит из многих богов страны одного из своих, ее
преподается по образу и подобию божьему; это приводит к сбору урожая, преподносимой испачканной бумаге
Господи!

Девушка, казалось, инстинктивно угадала его мысли, потому что он все еще стоял на коленях
подняв свои глаза-гимьяваты вверх, вирккаен:

"Это мой бог-отец. Она, в основном, вздохнула "Все твои заботы обо мне".

"Почему только он?" - спросил Тодзин-сан.

"Мой папа", я услышала простой ответ, "имеет проблемы, такие как
мне тоже. Поэтому, в этом сердце боль, которую я пролил, потому что я знаю,
что он слушает".




XXIII.


Тоджин-сан принял все возможные меры предосторожности в их доме.
Я был на месте, чтобы обеспечить безопасность. Проверьте после семиэтажной пагоды.
раз за разом она находила кое—какое старое оружие - винтовку и меч, которые
вероятно, когда-то принадлежали ее отцу. Они были
конечно, не в порядке, но лучше так, чем без оружия, подумал
он.

Когда это стало похоже на потайной проход, который пагода на задней стене
не могла снаружи отметить, он решил заключить пяакайтяван в круглые скобки
спереди. Сверхъестественным усилием он перетащил несколько камней
изображения бога в коридор впереди, так что они абсолютно исключали доступ
с той стороны. Лицо Бога было вратами пути. Он наслаждался уже
заранее воображая, что в храме роба остались невыразимые мерзости,
когда эти порты мурреттуаану придется посмотреть друг другу в глаза, так что
установлен великий дух охраны.

Никто, как мне сказали, не переступал порога храма.
на следующий ужасный день, когда племя дан, мужчины были
ослеплены эйсом хурджудессаном и в гневе убили его родителей.

Его всегда считали пагодой лимисса на верхней палубе, и так оно и было
до тех пор никто больше не видел в вас своих родителей.

В тот день он впервые был смертельно ранен в пагоду
крыша; но и там он даже закрыл уши руками,
услышал, как сердце отца и матери разрывается от криков и диких убийц,
животная радость моего крика.

Внезапно его охватило странное чувство покоя и безмятежности. Серьезно и
бесстрашно спустившись на семь этажей вниз, он открыл большие двери и
вошел в храм. Только мужчины Фукуина видели ее впервые.;
как видение, он стоял в великой Шаке на алтаре, на котором он был одним из них
гипахдыкселля пролетела мимо двери.

Его волосы сверкнули чудеснее, чем шелковый алтарь;
глаза и цвет его кожи не принадлежали ни одному человеку из племени Фукуин, которого он видел раньше. Он
в этих удивительных перчатках спереди выглядит как костотар, который
вероятно, был послан возвышенному Будде. Люди стояли, окаменев,
уставившись на создание, которое таким чудесным образом появилось в вас самих
у ног бога. Тут их вдруг охватил суеверный страх
валтаамина, крича от ужаса, стремглав выбежала из храма
дверь захлопнулась, и он остался один — среди тел!

Когда Тодзин-сан осматривался в большой комнате, мог ли он
хорошо представить себе всю трагичность происходящего. И он понял,
против чего девушка занимала враждебную позицию по отношению ко всему миру
, почему он был пелоителлютом и мучился преследованиями рода. Даже
даже сейчас, когда он рассказал о своей семье, убитой в этой истории, лицо девушки было бледным
и резким.

"Итак, теперь вы знаете причину, - сказал он, - зачем мне сказать
лисица-женщина". Возможно, это правда. Я думаю, что я мог быть волшебником!"

"Ты не такой", - ответил Тодзин-сан, "пусть они говорят что угодно".

Девушка молчала, как будто серьезно о чем-то задумалась. Внезапно он
вздохнул: "Я не люблю местных жителей. Лучше не приезжать
Закрыть. Пусть время беды, а иногда — смерть тем
кто будет искать меня. Кукуй, конечно, уже говорили о вас
ему — Gihen matsuyaman из?"

"Да, но я не верю в подобные вещи".

"Это была правдивая история", - ответил таманец голосом весинеллы.
"Он пришел, как гром среди ясного неба, без всякой надежды на воплощение мечты.
Когда я вышла за дверь, он был там и ждал меня. Он произнес
мое имя тихо и ласково, совсем как ты, Тоджин-сан. Нет
никто раньше так со мной не разговаривал. Нет! Они просто
scream подвергся критике со стороны the ugly names, ругающихся и бросающих камни в спину. Но
он, он говорил благородно, как и вы.

"Сначала мое сердце сжалось, потому что я испугался. Я помню своего отца и
мы с мамой тоже думали, что он пришел убить меня. Затем он снова
тихо и нежно произнес мое имя, и я подумала в своем сердце, что
бог пришел навестить меня. И тогда — тогда — присутствую.
Я - ее бог священного танца. Но когда я закончил, я почувствовал
как только я совершил ошибку — я почувствовал, что он был не богом, а Фукуином
люди!"

"Вот тогда мое сердце смехом повессанило, а ноги понесли меня к ведьме с гор
. Я остановился на минуту, хотя и слышал ее
ее голос, потому что мне снова стало страшно. Я не знаю, почему я испугался, и
Я колебался.

Голос оборвался. Он робко подкрался к Тоджин-сан и коснулся ее,
положив руку на него.

"Слепой увидит тысячи внутренних глаз, но я злой, да! — они
не видят двух вкладок на многих. Как я мог предвидеть,
что это несчастье, что мор смотрел перед собой?"

Он покраснел и закрыл вавахтелевин рукой лицо.

"Много-много дней я простоял в ожидании его ущелий на краю —
жду только, Тодзин-сан, что он однажды вернется.
ущелье из глубокой пропасти.

"Давайте еще раз подумаем об этом", - сказал Тодзин-сан. "Ты был
совершенно невиновен в его несчастном случае".

"Временами, по моему разумению, - печально продолжала девушка, - этот кентиспя
У меня правильные отношения с людьми из Фукуина. Я думаю, что я на самом деле
женщина-лиса. Просто подумай только о том, что я добилась стольких результатов
неприятности и смерть для тех, кого я видела. И
ты тоже, Тодзин-сан, ты причинил боль!

- Ты не— нет, нет.

"Я не знаю, как и когда я впервые услышала, что ты приедешь. Они не
говорят Fukuissa что-нибудь еще, и я всегда слушаю,
даже если они меня не видят. Какое-то смутное чувство уверило меня,
что ты изменишь всю мою жизнь. Поэтому я искренне надеюсь.
Я ждал прихода всей зимы".

Счастливая, озорная улыбка играет на губах девушки.

"Вы знаете, - продолжал он, - что доходом того дня я был
желанным гостем. Меня не было в доме, но
Я стоял снаружи на снегу. Я не мог говорить с тобой, как те другие,
и мне не удалось прикоснуться к почтенным рукам. Несмотря на это, ты был
Тоджин—сан - как мой отец. О, как я был счастлив — как на высоте! -
Я был! Хотя мои руки, мои ноги, мой нос и, дамы, мои уши были
замерзшими, я стоял там и ждал. После того, как все накурились
гости разошлись, настала моя очередь выкрикивать
твое имя! То—о-джин-сан!

От нее по вилунваре пробежала дрожь.

"Но подумай об этом, если бы я тоже стал причиной твоей смерти!"

"Это не страх", - серьезно ответил Тодзин-сан, "и, скажем,
это тоже так, так что я достаточно силен на вашей стороне, чтобы противостоять чему угодно
опасности в любое время!"

"О, мои мысли унеслись в прошлое! И снова я слышу голос моего отца...
моя мама плакала! Руки касаются их драгоценных тел. Расположите их
Шо Кон Шан черной ночью в моих маленьких руках, я один, и
Я укладываю их в постель — на его могилу! Тоджин-сан! О!

Она спрятала лицо на груди Тодзин-сана.

"Почему бы им не сделать то же самое и для тебя!" - воскликнула она.

"Что касается меня, то я не боюсь", - ответил Тодзин-сан.

"Ты можешь развестись со мной", - сказал Таман. "Возвращайся на ту горную дорогу
глубоко. Никто не говорит тебе резких слов, которые так сильно
уважаемый. Из-за меня у тебя будут неприятности, возможно, даже из-за тебя.
убьют!"

"Без тебя", - сказал Тодзин-сан, - "это больше неприятностей, это глубоко"
боль, щемящая пустота, которую я больше не могу заполнить. Здесь, наедине с тобой,
отдельно от всего мира, маленькая ручка в моей руке, твои глаза
на твоих губах, я могу выдержать смертельные угрозы, быть удовлетворенным,
счастливее, чем когда-либо. Я воображал, что могу быть таким.

- Ты говоришь такие красивые слова. Но если боги...

При этом сложите руки вдоль тела и закройте умоляющие глаза.

"Ваттенберг был вкусом иташиката коре" (небесные суды - ничто,
спасение), - тихо прошептал он.




XXIV.


Стук в ворота храма не был жестким и не пугающим, но он
был требовательным и неумолимым. Тоджин-сан притянул женщину-лису к ним.
изгиб лестницы, по которой каветта поднялась на семь этажей в башне.

Однажды подобное уже заставляло их подниматься. Тогда
ушла ли она добровольно, убежала ли быстро. Теперь он не двигался
шагнул вперед, но повернулся к непоколебимому Тоджин-саниину. Его
его губы, в то время как звезды мерцают в улыбке. Спокойно и с достоинством он
сложил руки ладонями друг к другу.

Тодзин-сан подержал их мгновение и посмотрел кайхоавинской девушке
в лицо. Хрип я по-прежнему слышу сильнее, но, несмотря на это, оставляю
его разум спокойным.

Он выглядел чудесно, блестящие глаза заставляли забыть обо всем остальном. Он этого не сделал
услышал аннахдыста, которым был нюхкитыксен, охваченный страстью к извержению.
Он протянул руки и обнял его. В первый раз ее губы
страстно, жадно ищу губы девушки и прижимаюсь к ним.
горячий поцелуй, который ни в коем случае нельзя забывать.
Они ничего не видели, ничего не слышали, знали только, что это
страстный клинч соединил их сердца воедино.

Эту любовную атмосферу я нарушил наконец тихим голосом, который почти
шепотом я услышал за воротами снаружи. Они расходятся, держась за руки.
еще по одной.

"Сенсей! Сенсей! Сенсей!"

Это был голос студента дзюнзо.

Радостные восклицания хлынули в Тодзин-сана к двери, скручивая гигантскую силу
бог в стороне. В конце концов, дорога к воротам была открыта, и половинки ворот
резко распахнулись.

Стоящий снаружи беспокойный, бледный, его судьба, его
бедствующий никсин был верным учеником, вы, Дзюнзо, Хиго и нуну паркинг.
Илохудоин и слезы, потому что они поспешили к нему и обнялись
юношеское ликование валтаамина, я люблю учителя. Хиго держал
вторую, Дзюнзо вторую руку, а нуну паркинг замахнулся сзади, пытаясь
осмотреть рану, которую нанес ему меч даймиона юливиркамиена
шея двигалась вверх. Рана уже зажила, так как женщина-лиса была
превосходным хаавури.

Шаг за шагом, тихо и неуверенно приближаясь к ним Таким, бледным, с
большими глазами и нервами, чтобы снять стресс, достигая только что обнявшихся функций
руки и губы, которые были такими горячими на ее губах
прижимаются. Он остановился и в изумлении прислушался, прижав руки к голове.
в студенческом союзе Римуизии звучат веселые голоса. Они сказали,
друзья Тодзин-сана прибыли, Фукуи, сказали этидзену
принцу печати, его адистаджии грозит наказание и
те призы, которые получат самые заядлые защитники.

"Мы делаем это, - добавил Хиго с мальчишеской гордостью, - мы получаем наш приз,
потому что мы были избраны в его респектабельный Бе-коку-джин
(вид америки) духи-хранители, которыми является Фукуи, прибыли несчастными
девушка, о которой нужно заботиться и улучшать обоих, заберет его, если благородный
Тоджин-сан хочет поехать с ним в столицу.

"Бедная девочка?" медленно повторил слова Тоджин-сан. "Кого ты имеешь в виду?"

Молодой человек выглядел смущенным учителем.

Лисица-женщина, конечно! Кто еще? Его несчастным, которые
точка Fukuin жители сердце плавится, как его
горный кустарник смягчает весеннее таяние снега. Тодзин-сан сам был его изменением
совершенным чудом, ибо было показано, что оно у него есть
это суеверие, иррациональность и неестественность, которые в основном
невежественные, предвзятые и киихкойзатские толпы были
веками сила гнева сохранялась в ожидании.

Теперь рухтинаскин был застрахован от того факта, что произошла несправедливость
, и Фукуи в целом последовал его совету. Тоджин-сан
эффект "Друзья прихода времени" также внес свой вклад в развитие нации.;
и теперь они хотят, чтобы все кающиеся если есть возможность заменить-прошлое
обиды. Быть-Коку-Дзин-предложила девушка бы забрали
Fukuin от.

Печальная история жизни женщины-лисы вызвала глубокие эмоции у
его отца Датча и Токио, которые ждали сторми с нетерпением
его прибытия. Но факт в том, что Тодзин-сан должны решать сами.
Фукуисса была идеальной сменой настроения, не было ничего особенного
пеляттявисса.

"Я тоже", - сказал нуну, паркуя спартанца ульджууделлу. "Я готов"
увидеть женщину-лису. Мы слышали о принце и Бе-коку-джине
сказать, что довольно часто вы участвуете в гонке твоя женщина имеет этот
кожи, цвет волос и глаз, чем эта девушка. Так,
господин учитель?"

Но Tojin-Сан молчал. Его лицо было изменено
пепельно-серый; оружие на нас вяло так там победил на страницах. Он смотрел на
резко перед ним, так же, как вы видели привидение.




ХХV.


"Но говори со мной, как раньше! Прикоснись этими руками — этими
к губам! Посмотри на меня ласково! Мистер, мое сердце и мое тело
холодные. я милостива и согреваю их!"

Он последовал Tojin-Сан скошенную лужайку вниз, на все
игнорируя студенческого союза, которая серьезно смотрит, чудо постоянно не
последовал за ним.

Он не мог понять, почему он больше не должен ходить по Tojin-Сан
рядом с этим, для фиксации рукоятки при поддержке и за то, что он
надо держать это в руках и худой vettyneit; щеки Tojin-Сан
грудь. Три дня, которые они уже провели в пути
вернувшись в Фукуи, Тодзин-сан старался избегать его, это было похоже на
все на нее.

Однажды он попытался объяснить девушке поведение, холодно и
притворное безразличие.

Теперь все изменилось, скажи ему. Когда они были одни,
они были маленькими, потерянными детьми, и когда тихий дикий лес
породил их странные мечты и образы, такими же были и они сами.
блуждали вслепую, золото мерцало в хуумиотилассе. Теперь им предстояло
проснуться. Они возвращались обратно в город, где их
будут любить другие люди и где дорога к ним очень
скоро разрушится. Это только пошло бы на пользу; это да, это всякий раз, когда
поймите.

Это должно забыть о горах потраченного времени или подумать
они похожи на мечту, которая закончилась, поскольку ей самой повезло
момент, гласил прогноз. Они исчезли, как уту дэй роуд.

Это было настойчиво и неизбежно. Он не хотел посылать других
по пути ходить - он не просто хотел, чтобы у них было. Нет,
даже если он силой натирал овощи отцов на части.

Тогда он вернется к Tojin-Сан создал. Разве это не помню их как свои собственные
произнося свои слова, что сон не закончится никогда, если это не так
хотите? Он не хотел и никогда не захочет. Терпеливо
с большим трудом он убедил Тодзин-сана, пока это абсолютно
под чарами капитуляции, трещащей по швам, отчаявшиеся и слабоумные обратились за помощью
научите половину, попросив объяснить это на их родном языке.
сельвеммасти, как ново для других отцов сложившихся обстоятельств Это должно быть и
как сильно изменится его жизнь.

По-мужски да, попытался мальчик поспешно и неуверенно объяснить
положение дел. Несчастная девочка, как они его пока определили, или
бедная девочка, скоро прозреет, пообещал добросердечный
Дзюнзо. Потому что я мало уважаю хирургию. Западные
ученые мудрецы, чтобы сказать японскому студенту, находятся в своей собственной стране
улучшили сотни слепых глаз. Tojin-сан, который сам был
доктор, встретился с ней глазами тонкая, незаметная пленка,
совершенно обычные и безобидные, которые не сложная резка
удалить. Его пригласили к самому большому, известному доктору, который
жил в столице. Теперь это было достигнуто после того, как Тодзин-сан
попросил, чтобы Фукуи на расстоянии до. Он был чудо-автором,
чья репутация была на слуху по всему земному шару, рассказывая о молодом человеке с сиянием
innoin.

Сотня друзей бедной девушки ждали в Токио, продолжение
любезно предоставлено Хиго. Они напряженно ждали ее там ... итак,
японцы больше, чем инопланетяне. Это будет отправлено им,
это Фукуи был жесток, и он должен быть в другом месте
счастливее. Постепенно, если он все это поймет,
они пообещали, что поймут.

Таман слушал терпеливо, но безразлично, как будто
не слышал и половины их речи. Он просто ясно осознал
, что его отправят далеко-далеко, в какую-то далекую страну,
очень далекий храм Токива и Атаго Ямаста, а также бесконечное путешествие
получить Тодзин-саниста.

Его мать учила, что жизнь буддийской монахини была долгой.
серия жертв в предыдущем состоянии грехов и
преступлений. В отчаянии она попыталась подумать о том, какое преступление было совершено
в прошлой жизни, из-за него окружающие жестоко наказывали. Размер
в мире у него была только одна безопасность, одно-единственное утешение:
Tojin-Сан голос и ласкать, друг, который его горячо
обнял!

Они прошли общественные горным дорогам, которых всегда было раньше
тщательно избегала. Ночи, которые они проводили в качестве гостя в горном храме
священник, который, прочитав гордо представленное учениками
рекомендательное письмо эчизена со стороны принца, пожелал путешественнице
добро пожаловать и тоже посмотрел на женщину-лису, скорее с любопытством, чем
враждебностью. Они одни, наверное, лучше понял этот маленький зверек
печальный статус, монахиня, которая жила среди них, хотя
не их территория. Они, однако, ухаживали за ним
и не преследовали, хотя у них было больше, чем у кого-либо другого, для этого были бы
причина и возможность. В то время, когда это происходило, они жили
продовольственные ресурсы, которые он присвоил через храмы саи, эти
запасов на столе всегда было немного на нужды обслуживания, как будто
его намеренно брали на съемочную площадку.

Мобильный Фукуи был долгий и неприятности, чтобы светить. Лето уже не было. Погода
было холодно; ветер и дождь заставляли их все время в поисках
защиты там и здесь. Но через несколько дней после того, как они
прибыли, наконец, на гору алалакеудель, пришли в сосновый лес,
прогулялись по бамбуку и, неся леджикко через крыло, прошли по берегу реки, которая
рантамия находилась совсем недалеко от места назначения.




XXVI.


Последним, кого послал этидзен, принц вежливой и склоненной переменной, был
удален из комнат Тодзин-сан, певучий голос после представления
незнакомец, его хозяин в глубоко опечаленном настроении.

В комнате была большая груда драгоценных подарков, которые императорский правитель
член правления быстро меняющейся провинции этидзен принц
разослал гостям. Теперь он был этидзэном и просто навещал
чтобы привести в порядок все свои дела и подготовиться к тому, чтобы бывший
вассал адаптировался к новым условиям. Следовательно, правильное уважение и
благородный мужчина, она хочет исправить все обиды и неприятности,
что из того, что он сам напросился к иностранцу, было
его отсутствие было.

Тодзин-сан ужасно устал. Посольство за посольством
посетили город в его доме. Они прибыли до того, как...
день розы, с тех пор как в куте стало больше японцев в доме
мэтти, тем больше его уважение.

В старшую школу приезжают посольские, которые просят ее остаться
на своей станции Фукуи, несмотря на смену режима,
потому что они обещали соответствовать тому, чтобы она чувствовала себя такой счастливой
и как можно более благосклонной. Он слушал их
речи, подобные туйкянам, даже не пытаясь отвечать на них
вежливый пытался отплатить той же монетой. Новый переводчик разместил свою услугу
, и через него Тоджин-сан объявил о своем намерении
более подробно рассмотреть ее. Как только он ничего не смог сделать
заявление о решении.

Наконец он остался один - коку-джин, чье имя они
дали его другу из Америки, и это было
действительно, как выразился японский молодой человек, довольно
знаменитый нож, доктор и старые друзья Тодзин-сана.

Это был невысокий, но очень ценный и важный на вид мужчина,
с большими, блестящими глазами, полными злости, и
бесформенным лбом под ними. Уусмуотисет и ручка для тела
Английский костюм, в котором она была столь же неподходящей средой обитания
Тодзин-сан в большой комнате, как и Гэндзи Негатои, когда-то закупал
самая большая мебель тоже.

Доктор ходил взад и вперед по комнате, осматривая все предметы
и играл с опытностью японца по
разные подарки. Он смотрит на своего друга, которому, однако, не о чем говорить.
казалось, ему нечего сказать, хотя они были впервые вместе.
между двумя долгими днями.

Американский врач был посредственностью, главная причина подарков
и когда-то он был студентом, очень много читал то одно, то другое
больше, чем его профессия, слышите. Он читал всевозможные книги
и это в некотором отношении изменило ее порочные привычки, как, например,
позже он сам начал говорить, что иджеллан. Он был
сентиментален, как юная девушка. Иногда он останавливает мои локоны
позади, сумма, которую никто не получил ни в каком состоянии, чтобы рассчитать изнутри;
считалось, что его случай был искажен с научной точки зрения
работа по исследованию, но на самом деле он часто сидел с кем-нибудь
история любви или приключенческий роман у огня, который
обычно ты поглощаешь просто молодым человеком.

Теперь он внезапно почувствовал, что изменил трогательную, волнующую и настоящую жизнь.
история любви зависит от атмосферы. Не надо
ни в каких печатных отчетах не было такого притягательного чувства к этому
у женщины-лисы и ее подруги между собой любовные отношения.

Маленькая бедная девочка, которая сидела в коридоре, прислонившись к стене,
Тоджин-сан прислонился к двери, слушая и ожидая. История этой жизни была
пронзительной и душераздирающей. Бе-коку-джин очень хорошо знал, чего жаждет это маленькое,
обитающее в пустынных горах создание; и он также знал, что такое звезда
Тодзин-сан не думает, что сможет дать это.

В основном, он пришел в фуку, поэтому не смог устоять
история очарования женщины-лисы; Тодзин-сан рассказал ему об этом
более пристальный взгляд на автора. С его приходом история сильно изменилась.
интереснее, чем он думал.

Он осмотрел своего друга большими, яркими глазами и увидел в нем
много привлекательного. Выражение его лица было резким и напряженным,
свирепым и несчастным; цвет лица был неровным и багровым. У него был
революционный рот, жесткий, неизбежный, почти горький. Но
глаза были поэтом; они жили мелочным мышлением и мечтами.
Быть-Коку-Дзин корчит из себя очень равнодушным и равны со всеми, обратил
стул из друзей находится рядом с нами и села на такую удобную позицию, как
может.

"Каковы ваши планы?" - неожиданно спросил он. Еще не сдвинешь
положение.

"Все зависит от тебя", - тихо ответил он. "Я рассчитываю на то, что ты останешься".
"ты учитель, твоя работа или нет?"

"Абсолютно".

"Что ты имеешь в виду?"

Тоджин-сан наклонился в своем кресле вперед. Его костейхинские глаза были
появились в удивительном флуоресцентном свете.

"Если у тебя все получится — значит, я останусь здесь, Фукуи".

"Или так—что — ты имеешь в виду успех, которого я добился?"

"Так -вот что я имел в виду".

Бе-коку-джин задумчиво скрестил пальцы.
Намеренно он избегал почти молящего взгляда своих друзей. Он
рыкнул, закинув ноги одну на другую.

"Почему ты не можешь остаться?" - сказал он коротко, и поднял его
его руки раньше других могла сказать ни слова. "Твои мысли
теперь сентиментальный лунный свет ruikutusta. Вам нечего бояться, нет
— скажите, операция прошла успешно. Я не совсем согласен
— итак, каковы ваши мысли, похоже, вы собираетесь уходить."

"Ты тоже этого не поймешь", - печально сказал Тодзин-сан.
"Он действительно такой, что люди - это он".
представьте себе — почти существо из второго мира. У него есть вся его жизнь.
жила воображением в чудесной атмосфере, и когда она такая
красивая, добрая и чистая, его мнение о ней такое же, как и окружение в целом тоже
прекрасное. Я была первой, кто отнесся к нему гуманно.
Душевными глазами он видел меня такой, какой мы должны быть
невозможно представить. Он думает, что я — так думал я! —
Я прекрасное создание, без насекомых — совершенный бог!"

Он думал о болезненном приступе страсти, пока его друг "не отскочил назад"
встал и начал измерять аномалии в шагах на полу, делая паузу
снова, внезапно, перед другим.

"Я не хочу, чтобы она меня видела — никогда! В этом нет необходимости.
Я прошу тебя отвезти его для меня в Токио. За ней приезжает а
моя сестра, чтобы забрать ее в Америку". Он впервые улыбнулся. - Итак,
по крайней мере, я могу как-то повлиять на ее действия. Я получил право покровительствовать
ему и отказался при малейшем этидзене от принца-кормильца
в конце концов, от гранта, как и от всего остального. У меня есть средства — помимо
моего дохода; и то, что у меня есть, будет принадлежать ему. Я не хочу, чтобы кто-то другой
его забота питаджиксен", - ревниво добавил он. "Я могу дать тебе
она все, что ему нужно и чего ему не хватает ".

Бе-коку-джин изучает лицо сормэнпайтани с любопытным выражением. Внезапно он
посмотрел Тодзин-сану в глаза:

"Почему бы нам не отправиться на операцию одним?" - сказал он.

Тодзин-сан побледнел, как полотно, но его голос был таким же.
однако, ответ был серьезным и вараджамятным:

"Я тщательно рассмотрел все остальные элементы, друг, — я
боролся и истязал свою душу до крайности. Так реши
вопрос о трусе. А я мужчина!"

Другой сказал::

"Я отказался подвергаться операции".

Тоджин-сан уставился на него, как будто не верил своим ушам. Затем он
с такой силой выпустил из рук второе плечо, что оно качнулось
его стул.

"Ты собираешься оставить работу, в руках которой я кемпелойхин? Для меня это сработало.
скажи мне, что ты прибыл в Фукуи?"

"Как я и говорил", - ответил другой, пытаясь высвободить Тоджин-сана.
пожимаю руку. "Ты преувеличиваешь свое влияние на него. Но
пусть будет так, как ты говоришь — ты мужчина!

Он яростно вскочил.

- Так ты сделаешь операцию? - хрипло спросил Тодзин-сан.

"Я верю", - ответил другой эреасти. "Я думаю, что мне нужно это сделать".

Мгновение он наблюдал за своим другом, и только сейчас впервые дрогнул голос.
эмоции, которые были в его голосе, когда он продолжил.:

"Между нами, да, есть сделка. И, кроме того, у меня есть власть
гарантирую, что ты нравишься девушке так же сильно, независимо от того, слепой он
или зрячий!

"Проблема затрагивает не только физическую форму, в которой тебе изменили", - сказал
Tojin-Сан равномерно", но это тоже, что я достаточно
ij;k;s его отец. У меня больше нет молодого человека
безжалостное мужество использовать все возможности для нее
и дискомфортно относиться ко мне вопреки. "Старый книжный червь в твоем"я
это уже говорили в Америке".

"Детские стишки!" - на секунду хмыкнул отель. "Обрати внимание на меня: "Старый
мешок с костями" - это было прозвище. Если вы решите мне было уже мы оба
от старческого. Но четырех до десяти лет молодой человек по-прежнему
Лучший молодежный лет. Я никогда в жизни не чувствовал себя
младший", - сказала она, он rehentelev;n в.

- Но он все еще ребенок, - мягко сказал Тодзин-сан, — ребенок
иджелтян и сюдаммелтян!

"Если бы вы могли смотреть на него так же", - убедительно ответил другой.
тотисууделла, "как я наблюдал за ним вчера, поэтому вам следует поговорить с просто
в противном случае. Ребенок! поистине, он страдает, отвергнутый, вздрагивающий, сопливый юнец
женщины! Открыть дверь ему, что он будет думать, что по крайней мере у меня так
Рокки, как мое сердце!"




XXVII.


- Тама! - Тодзин-сан наконец открыл дверь. Девушка не вставала
говорила так же, как не вставала, но тихо всхлипывая, подползла на коленях к
его ногам и прислонила руко левин к голове Тоджин-сана
прижалась коленом.

Этот склонился над девушкой сбоку, ее руки дрожали, лицо покраснело.
Он осторожно приподнял Таману за ноги и оставил в том же положении.

"Стойте здесь, - сказал он, - пока я не скажу. Вам нужно убедиться, что
точно так же, как количество Бе-коку-джин. Он сказал тебе сопротивляться.
она помогает компаниям - нет. Если я сейчас сообщу тебе, что все
произошло по моему приказу, по моей доброй воле, значит, ты уезжаешь
с ним, ты?"

Это протянуло его руку к прежнему слепому способу, и да, она протянется.
прикоснись к Тоджин-саниин, если только это не будет сделано бесшумно.
сделай шаг вперед. Девушка безнадежно вздохнула, вздохнула и всхлипнула
как наказанный ребенок. Katsahdettuaan him, came to the Tojin-san
determination still j;rk;ht;m;tt;m;mm;ksi. Таким образом, не получено
продолжить; невозможно было, чтобы девочка могла остановиться и душа
Глаза слепы. Это нужно знать правду.

"Быть-Коку-Дзин хочет помочь вам, Тама. Вскоре вы получите свое видение, и тогда
все моменты, которые вы только что привели, представятся в другом свете.
То, что нюкихеткена тебе нравится как красивая, тоже может отразиться в твоих глазах.
во втором классе. Например, - серьезно продолжил он, - я думаю, что ты сейчас
другой, чем я есть на самом деле. У меня ужасное лицо.
Они обижают тебя, как и все те разы до этого, обижают
другую женщину!"

Есть короткое молчание. Это большие и темные глаза добавленные
мужчину в лицо, как если бы они были здоровые силы видения.

"Даже если все остальное останется темным иджати перед моими глазами, так что ты...
я знаю твое лицо — оно всегда в моем сердце!" - сказал он.

"О, в самом деле, чтобы увидеть вас", - ответил Tojin-Сан-tukahtuneesti,
к сожалению.

"Тодзин-сан, скажи, весь мир предстанет перед моими глазами, так что ты
почувствуй себя только там! Я бы последовал за тобой — вот так - всегда по всему миру
в самую отдаленную часть земли — если только ты позволишь."

Тоджин-сан двинулся к нему, и я вырос, руко-левин в
наступил на девушку, направляясь к нему; но так же быстро отступил от Тоджин-сана снова.
шагнул вперед и мгновение спустя в отчаянии повернулся к двери. Это
Я услышала, как открылась дверь, почувствовала лицом прохладный воздух пари; потом ее
пока закрыла, и шаги убрали садовую дорожку.

Он стоял неподвижно, прислушиваясь к последним, выбраться звук шагов.
Потом он метнулся вперед, пальпация кисти руки перед собой и пришли
Tojin-Сан кресло у камина. Там он упал на колени, прижал голову
уперся руками в спинку стула и горько зарыдал. Этот Бе-коку-джин
Я нашел его спящим, впервые за много дней,
уставшим, но, наконец, со странно спокойным выражением на лице.




XXVIII.


Фукуин из всего населения города был выведен на улицы. Лаверреллен,
тейт оф и туупатен чувствуют друг друга, проникая друг в друга. Дети
сидели на плечах у родителей, а птенцы лазили по ним
крыши, столбы и деревья, чтобы лучше видеть спектакль.

Линчеватель умел держать открытыми проходы.
люди протискивались сквозь них. Дезорганизация и беспорядок, однако, этого не делают,
случилось так, что я не заметил знака ее предвзятой враждебности.
маткуин медленно идет по улице. Внушающий благоговейный трепет
тишина — тишина, в которой было скрыто больше сожаления, чем решения
преданный, как простое любопытство — там, в толпе.

На транспорте бамбуковые занавески были отдернуты, так что, Тоджин-сан
согласно правилам, размеры народа фукуин можно увидеть собственными глазами
женщина-лиса и решите, что за существо была эта девушка, которая
они, полные этой молодой жизни, сопротивлялись и подвергались преследованиям.

Бе-коку-джин, что было чудом, открыл глаза, прилегающие к
сидел, лицо белое как снег, глаза большие и с тревогой смотрят
по сторонам, сомневаясь и беспокойно пытаясь получить
страховку на весь смысл события. Золотистые волосы были
покрытый велькяхтелевой серой кисеей, которая струится облаком вокруг него
; мелкие кудряшки резвятся под углом и красиво оттеняют
бледные щеки.

Низко у ее ног сидел восхищенный и преданный
выглядящий Обун, которого Тоджин-сан приобрел в этой комнате в качестве слуги.

Машины были полны цветов, с многочисленными друзьями были
отправленные, а волшебница прекрасными белыми руками писала стихи о любви
и прекрасные воспоминания о письмах, сердечных и нетерпеливых
молодые люди, созданные студенческим союзом, с эмоциями и воображением
были рассказаны удивительная история жизни девушки и чудесное очарование силой
пылающего света.

Без единого слова он ничего не сказал, не отреагировал на спокойную границу Бе-коку-джина
лаусейхин и Обун разрыдались из-за дружбы осотуста, которая
такой триумф города катулойце был дан горничной как данность
так что это хорошая возможность.

Стемнело, воздух стал прохладным. Была ли "холодная роса" временем, когда
Сентября красоты последние остатки напрягся и потерял
очарование.

Когда маткуэ прибыли на окраину города, начали сопровождать
постепенно, один за другим, разделились, и когда дело дошло до этого
хайвей гейт, который на протяжении долгого пути был пунктом назначения транспорта,
затем разница между последним набором.

Не только Бе-коку-джин и горничная обун тоже последуют за вами в путешествии
были взяты трое выпускников средней школы, которые гордились собой.
служба телохранителей. За ними последовали десятки носильщиков и слуг.
также включены. Путешествие не прекращается до последнего захода солнца.
лучи были совершенно потеряны для небесной палубы. Затем бегуны
устроились на отдых. Бе-коку-джин ласкает землю, а затем долго ходит
время от времени, заложив руки за спину и вытянув шею кемиссе, преследуют не только идеи
у власти. Студент отошел в сторону от вашей среды,
понаблюдал за перешептыванием знаменитых врачей и бросил саласильмяйксию
на колдунью, к которой до сих пор никто еще не относился без эмоций,
и сострадания можно было наблюдать.

Он совершил серьезное путешествие в своем кресле. Занавеска откинулась назад,
так что волосы будут свободно сиять в лунном свете. Обун называет его
спать, и когда он не получил ответа, задернул ее
шторы и организовал сворачивание автомобиля. Он укрыл женщину-лису
как маленького ребенка укрывает одеялом, а ветайси потом и себя укрывает
внизу погрузился в такой глубокий сон, что просыпаешься всю ночь, даже если
их автомобиль сильно дергался и подпрыгивал на неровностях
на дороге. Ночь, несмотря на постоянную суету в Токио.




XXIX.


В своем кабинете Мацухайрасса Тодзин-сан сидел один. Вечерняя еда была
отправлена обратно в целости и сохранности; бочка не была зажжена, а хибачи на,
а на соседнем столе лежали книги "Америка стала почтой",
листки с посланиями, не открывающиеся. Он рассматривает что-то в своей руке.
предмет. Это была рука не больше, изношенная, оборванная и
грязно — маленькая, сделанная из соломенных сандалий! Другой взгляд ускользнул из памяти.
она не была волшебницей. Это было потеряно, как внешняя сторона
его жизнь, как туман, растворяется в облаках.

Как вы думаете, что подумала девушка, подумала она про себя — теперь, когда он
знает! Только один раз они видели друг друга в операционной
после. Девушка прокралась, как привидение, в его палату; не было никакого
слова не было сказано; было только посмотрел на нее с большим, мечты Эллис
глаза. Так же молча, как он приехал, он пошел снова.
Тихо, послушно он оставил Бе-коку-джин вмешиваться.
Этого хотела Тодзин-сан, поэтому попросила ее сделать. И все же
сила, разрывающая таскайлтунн, пожирает самого себя!

Он закрыл глаза и позволил последнему оставшемуся
мысленному удовлетворению состояний плыть вместе с его мыслями-воспоминаниями
открытому морю, где он снова увидел его, прижатого
она прижалась к его груди, смогла вдохнуть лесной аромат кутриена и
услышьте звук зова хелккивяя.

Снаружи свистит ветер, шипит воздух в саду, капли дождя
тяжело стучат по наружным стенам и раписывают меланхолию несинхронно
крыша упирается торцами. Как одиноко и хюльятюльтя чувствую себя по этому поводу
время феодалистов, яшики!

Снова приближалась зима. Скоро они покроются белой снежной ледяной пеленой
Особняк Мацухайран; родись из тишины, гробовой тишины
невыносимой были эти заснеженные горы, ведущие к храму стран.

Но люди Фукуина приходили каждый день, чтобы расспросить ее.,
должен работать с вопросами, и должно ему вести глаз
том шляху, который они оставили, чтобы прийти, потому что
Новый-Япония-лихорадка охватила всю нацию и прохождение распространения болезни
Фуку-тоже. Славу и популярность осотуста они дали бы Тодзин-сану,
славу и богатство, ибо люди эпохи возрождения были
его учителями, профеэтоитами и лидерами! Итак, у нее была
перед ним карьера, у которой у меня никогда бы не было шансов
это сууринна, в которой женщина-лиса теперь ушла. Просто это было
Бе-коку-джин сказал, что это будет для него источником комфорта и душевного спокойствия.

Он поднялся по непредсказуемой прихоти на ноги и оперся на стол. Кто-то был
постучал в дверь. Он улыбнулся старый горький путь.

Ваше воображение уже не могло ее обмануть! Колдунья была уже довольно далеко
за много миль от Фукуина, каким сейчас был сиденье, и
конвой должен был отправиться в кескейматта по великому шоссе, которое вело
прямо в столицу.

Но стук слышно, тихо и осторожно, как мелкие
птицы боялись бы сырая ночь была хлопая крыльями о стену.

Тоджин-сан услышал, как тихо открылась дверь, но он по-прежнему не двигался.

Дверь открывается, и появляется чувствительная волшебница, зачаровывающая ваши стеклянные глаза. Его
большое, живое лицо наконец обрело спокойствие, а
умиротворенное выражение, которое указывает на проблемы, с которыми великая поездка закончилась.

Matkakaapu стока воды и капли дождя, сверкающие волосы и
глаза на углу.

Tojin-сан был в оцепенении, не мог, как его зовут
заявление. Он просто изумленно уставился и загипнотизировал вас.
однажды в лесу, когда он просыпается, таджунса и при нем обнаруживает девушку-энергичную,
выразительное лицо так близко от своего собственного.

Она ответила на его безмолвный вопрос, на который не было слов
вспышка:"Так—во—мне — К-о-джин-сан!"
Он протянул руку так необъяснимо нежно, совсем как
сокеанакин в то время, и трепетная улыбка счастья появилась на его губах.

"Такой благородный во влажной темноте — я проделал такой долгий путь"
возвращаюсь к вам, дорогой Тодзин-сан!"
Голос Тодзин-сана дрожал так, что он сам почувствовал. -"Ты, конечно—"

"Если бы я закрыл глаза, — ответил Сей, - мог бы ты - весь
мир по ту сторону — ничто бы не остановило, Тодзин-сан!"
"Зачем ты пришел?" спросил он пьяного киихкойсана, голосом без аккордов.

Эта протянутая рука привела руко левина внутрь.
"Возьми меня обратно в свои объятия! Прикоснись ко мне своими губами! Я скажу тебе — тогда!"

Сопротивление Тодзин-сана исчезло, и он больше не хотел себя сдерживать
себя. Это привлекло его таким пылким и чарующе привлекательным.
Он заключил девушку в страстные объятия.

Он почувствовал, как маленькие пальчики волшебницы пробрались внутрь, как и раньше, его лицо вдоль, пощупай их, можно найти в губах, которые
напротив пресса была еще одна сладкая бороздка на губах.
*********
***