Глава 61. Андреевка зимой

Глава 61: Андреевка зимой

Заканчивается первая зимняя неделя школьных занятий. После уроков, в 13:00 Ваня опять уезжает в Андреевку к бабушкам и дедушке, к котам Рыжику и Мусе, к кроликам и птицам. Опять один, Наталья Дмитриевна опять работает на выходных, в «Доме Искусств» уже начинается подготовка к Новому году и Рождеству. Ваня же за неделю закончил плакат «Зима». Завуч Александра Григорьевна Шимчук была очень довольна его работой.

В художественной школе учителя Вани Надежда Николаевна (по живописи) и Алла Александровна (по графике) попросили его ещё раз показать работы, выполненные Ваней на осенних каникулах; и обстоятельно, подробно их ещё раз рассмотрели. В этот раз пейзажи, анимализм и натюрморты Вани Сверчкова понравились его учителям. Они нашли в них много оригинального, индивидуального, положительного влияния живописи Винсента Ван Гога. Многие работы Вани совмещали в себе и живопись и графику. Учителя заметили умение Вани передать фактуру древесной коры, меха и оперения животных. А картину «Коты и рыба», зарисовки-скетчи «Белка с грецким орехом», «Красный бык на зелёном лугу» учителя взяли у Вани для общей Новогодней выставки всей художественной школы, всех классов. Учителя похвалили Ваню, его работы с напутствием: «Продолжай! Началась и устоялась зима, на выходных рисуй зиму, её графику белого и чёрного, а в живописи белый снег и голубое небо, жёлтые яблоки на белом снегу!»

Ваня был вдохновлён продолжать свой труд. «Всё не зря! Дерзай!» Говорило ему его сердце.

Ваня с радостью собирался в Андреевку, чтобы нарисовать её заснеженные меловые горы, Торец под тёмно-зелёно-голубым зимним льдом, чёрные гигантские деревья верб на белом фоне заснеженного поля и лУга.

В 15:00 Ваня уже сидел в электричке, отправившейся в Славянск из Горловки. В 17:00 он уже был на Славянском ж/д вокзале. А в 18:00 уже в Андреевке, у бабушки Вали, прабабушки Фроси и дедушки Димы.

После ужина Ваня пошёл прогуляться по зимнему декабрьскому посёлку, по зимней, замёрзшей к вечеру, со следами шин автомашин, дороге, недалеко, до меловых гор и обратно.

Уже было темно, опустился тёмно-синий декабрьский звёздный вечер. Крыши домов бледно белели снегом с прочерченными на их фоне ветвями грецких орехов, лип, абрикос, груш и яблонь. Оранжевым светили окошки. Было тихо и безветренно: строго вертикально из печных труб поднимались к синему небу фиолетово-сизые столбики дыма, андреевцы топили печи, пахло летними кострами. Ваня шёл. Под его оленьими унтами хрустели кристаллы замёрзшего льда и снега. Было безветренно. Но со стороны карьера, заснеженного, почти ночного Карачуна, ветер подул мощным внезапным порывом, словно подлетел гигантский сыч, расправив свои зимние крылья и улетел обратно, в укрытые снегом меловые склоны, щели и скалы.

Ваня дошёл до меловых гор. Большое пространство между медпунктом, магазином и горами было освещено огнями столбовых фонарей, но на Карачуне было темно и пустынно, было темно и пустынно и у реки Торец, у моста, под которым дедушка Дима и Ваня ловили рыбу на осенних каникулах. Белизна снега почти пропадала под тёмно-синим степным небом.
 
Послушав песню ветра на высоких вершинах меловых глыб, припорошенных снегом, Ваня пошёл домой, на Октябрьскую 20.

Проснувшись субботним утром, Ваня пошёл гулять по припорошенным снегом дорожкам двора, глядя на укрытую тонким, но крепким слоем снега землю под деревьями сада и огорода, на контраст чёрных голых деревьев и белизны снега.

Придя в дом, Ваня в технике графики, быстро нарисовал зимний садовый пейзаж.

Вечером в воскресенье Ваня уехал в Горловку.