Наитие хирурга часть1

   Этот сон, тяжелый и беспросветный, приходил к Егору постоянно. Особенно в ночи, когда природа готовила непогоду, и с темнотой горизонта на востоке, с влагой воздушных масс, насыщенных дождем, подкрадывалась черной кошкой по перелескам, низинам и долинам рек. Наполнялся воздух пронзительностью - любой незначительный звук слышен на большом расстоянии. Пропахший озоном, предсказывающий приближение разрядов от молний, привносил тревогу и заботу не только в сердце, но и в организм, словно чувствовало тело электромагнитное напряжение. Разрывы молний нещадно вспарывали треском тишину, подобно портному, раздирающему старую одежду по швам. Неуютно и тоскливо становилось среди терриконов, заброшенных садов, среди разрушенных бомбежкой некогда добротных домов поселков и деревень.

   Без того напряжение повседневной жизни тревожило это место на планете, так еще и приходил дождь: с одной стороны очищающий и дающий прохладу, с другой безнадежно бесполезный, не способный смыть следы недавних боев, сумевших раскрасить местность далеко не лучшими проявлениями человеческой деятельности. Посреди пропахшего горечью дымов и гари пространства находилась площадь, заполненная живыми  организмами. В любой прогалине, просвете среди искореженного бетона, поваленных и сгоревших деревьев возникали точки, где теплилась жизнь, несмотря на то и дело возникающую стрельбу, разрывы снарядов и мин.

   Он вздрогнул, оттого и проснулся. В перекрытой щели, громко именуемой блиндажом, тесное пространство, рассчитанное на четверо нар и столик у стены. Свет и тепло давала окопная свеча, струился огонек над консервной банкой. Но возмущение в природе, готовящее дождь, давало о себе знать – влажный воздух отяжелел. Еще немного и польет вода с небес, пропитается грунт, просочатся ручейки в ходы сообщения. Начнется капель с потолка. Ничего не поделаешь: чернозем пропускает воду, а сделать гидрозатвор на перекрытии не из чего. Глины нет.

   Что его разбудило? В последние дни затишье на фронте! Ах да, сон. Попытался припомнить детали. А что их припоминать? Они повторяются в мелочах и в общей картине происходящего. Посреди большого черного от копоти и гари поля сидят люди опять же в черном. Деталей одежды Егору не удавалось рассмотреть, но выглядели они настолько одинаково, что возникала волна тревоги внутри от этого однообразия, холодело сердце. Сидевшие находились в одной позе безразличия к окружающему: прижавшись грудью и почти оперевшись подбородком на колени, руками охватывали лодыжки.

   Поражали в этой позе не безнадежность фигур, а лица. Белые, словно восковые, имеющие свои отличительные черты. Резкая грань между цветом одежды и белой мертвенностью  лиц. Егор узнавал в них тех мальчишек, мужчин – им он не смог помочь остаться в этом мире. Они ушли в иной, но, несмотря на святость в облике, в действиях, зависли между мирами на грешной выжженной земле сгорбленными фигурами. Чего-то ждут, не тревожась и не беспокоясь. Ведь им действительно уже все равно: холодно или тепло, мокро или сухо. Отчего во сне они не находили окончательного прибежища, а вот так одиноко и тревожно замерли в черном пространстве? Егор не находил ответа…

   Слышалось дыхание уставших людей – товарищи отсыпались после тяжелой работы. Давно привыкли спать в одном месте вповалку, не разбирая, кто рядом: мужчина или женщина.  Лишь бы в надежном укрытии. Главное на войне – безопасность. Изводить себя мыслями и чувствами особо некогда. Нужно выполнять долг по спасению жизней раненных людей, оказавшихся в госпитале.  Все надежды возлагают на хирурга, перед ним как ангелы раздеты донага на столе. И душа без чувств.  Крыльев разве, что нет. А может быть – есть. Не видно их. Сложены за спиной до определенной поры.
И кто знает, в чем главная задача? Чтобы развернуть крылья и дать взлететь в небеса или помочь в ином - подождать и до поры держать свернутыми. Да найти возможность помочь топать по родной земле, спасая людей, невольно попавших между молотом и наковальней и рискующих неосознанно жизнью на ленточке, между нашими и чужими.

   Почти упираясь ногами в его голову, спит хирургическая сестра Евгения, приехавшая в эти места с холодного Кольского полуострова. Молоденькая медсестра Галина с Дальнего Востока, проделавшая путь через всю страну, что-то шепчет во сне припухшими губами. Приехала сюда, потеряв в окопах мужа, оставив на свекровь маленьких близнецов. Подарки им от имени отца собирали всем госпиталем и отправили с волонтерами, доставившими груз. Детям пока рано узнать, что нет отца на белом свете. Позже им скажут, и потребуется осознание и время погасить боль в сердце и в голове, что такой же брат славянин стрелял в отца, как в мишень, добивая на поле боя. Только бы не обозлились мальчишки в будущем. Стране нужны патриоты, только не любой ценой.

   Согнувшись в позу эмбриона, посапывает на своем месте дружок Венька. Он бросил работу в престижном больничном заведении и приехал, чтобы окунуться в страшную действительность, полную кровавых бинтов, гноя, стонов и криков бойцов спасенных, а не ушедших. Ведь это наша страна, наши люди, вставшие на защиту ее интересов, дать им шанс остаться в живых – судьба врача. Его боль и призвание.
Мысли накатывались скопом, не желая выстраиваться  друг за другом. Думалось обо всем и сразу. Возникали из подсознания, наперегонки старались овладеть вниманием, заявить о своем первенстве. Егор невольно вздрогнул: давно не давал себе об этом думать, и вот пришло. Жизнь потекла перед его глазами, словно он превратился в постороннего наблюдателя. И все, что видит, происходило не с ним. А с книжным персонажем. Он просто перелистывает страницы и сопереживает тому, кому довелось стать главным героем.


   Родители Егора служили для него примером. Не притязательны к славе, не требующие внимания к себе, они скромно жили и работали, отдаваясь делу полностью. Никогда не говорили о любви к Родине, о патриотизме. Просто выполняли то, к чему приспособлены и чему научены. И этим наполняли жизнь колхоза, а заодно и края. И он понимал, что когда подрастет, так же честно будет вставать рано на работу и приходить вечером без сил, отдавая всего себя делу.

   Поздний и единственный ребенок в семье пользовался любовью и заботой родителей. Бабушка, проживающая вместе с зятем и дочерью, души не чаяла во внуке и по-народному учила любви к родным, к родине, к людям. Вырос парень с открытой, распахнутой душой, с верой в добро и справедливость.

   Душа русского человека раскрывалась в сказках, коих бабка знала неимоверное количество. На каждый шаг, поступок внука находилась присказка. Бабушка сыпала загадками, прибаутками, пословицами. Говорила она и о душе человеческой, тайнам которой не счесть числа. Любви к окружающему миру. Сломает внук ветку - старая подвязывает ее, чтобы скрасить страдания дерева от раны. Двор полон зверушками домашними и лесными, выхаживали всяких, попавших в сложную ситуацию.

   Может и хорошо, что больше с бабушкой находился, не так страшно боль ударила. В один день не стало родителей. Поехали сено с лугов дальних вывозить, да провалились в полынью, реки горные быстрые и порой безжалостные. Не сумели выпрыгнуть, придавило их сеном, пока возок люди разобрали – поздно. Наглотались воды: вроде по колено глубины, да из-под груза не дохнуть. Хоронили всем селом вскладчину. Не нажили за совместную жизнь богатств. Остались вдвоем с бабушкой. Егор к тому времени в школе учился, зарок перед иконой и оставшейся в живых родственницей дал: стать врачом и спасать людей, попавших в трудную ситуацию.

   Икона та знаковой была. Осталась еще от прабабки. Тайком спрятанная в момент раскулачивания, когда сводили со двора лошадь и корову с телочкой однолеткой. А заодно увели из дома и родителей бабки. Она осталась в доме хозяйкой, на какой срок – кому известно? Благо, люди подсказали: «Беги, девонька,  не оставят в покое».  Собрала узелок с вещами и, достав из закутка икону, почитаемую родителями, ушла в чужое село, по другую сторону хребта. Прижилась у одинокой старушки, пошла в люди работать и тем пропитание себе добывать.

   Дом коммунары экспроприировали, определили под контору, да не простоял долго, загорелся от молнии и сгорел до тла. Видно, прогневились души родителей, что уготовили судьбу такую дому. Видать, ушли на небеса души их из тяжелых Нарымских болот, да перед отправкой взяли на себя грех.

   Пообещал Егор, да трудным путь сложился. Дома им с бабушкой хватало, многого не надо. А вот жизнь требовала вложений. Где их взять? Парнишку пристроили на работе, за конями ходить. Летом поднимались в альпийские луга: сыт, пристроен, баловства в жизни нет. А это главное – любить дело, не жалея себя отдаваться занятию. Осенью принес заработок в дом, расплакалась старая: не достаток, но крепкое подспорье.

   Последний школьный год с головой ушел в учебу. Оно и понятно, кто за парня похлопочет в институт, а на платный факультет денег и подавно брать негде. Осилил! Стал студентом медицинского университета. Пришло окончательное осознание взрослости, где повседневная учеба сочеталась с поисками пропитания. Постоянный поиск подработки, чтобы купить одежду и обувь, заплатить за общежитие и просто покушать в студенческой столовой. Съездить на родину, повидаться с бабушкой возможности не представлялось – слишком дорого обходилась дорога, и роскоши такой позволить себе не мог. Летом, во время каникул удавалось заглянуть на пару недель. Бабка гладила его по голове, как в детстве, возвращая мыслями в счастливое время. Не жаловалась, хотя со стороны видно, что дом приходит в негодность, зарастает огород, разваливаются хозяйственные постройки.

- Ничего, Егорушка! Не беспокойся обо мне, как-нибудь проживу. Мне многого не надо, пенсии хватает. Лишь бы у тебя сложилось.

   Егор не знал, чем помочь. Что мог за пару недель сделать по хозяйству – делал. Да за своим домом ежедневный уход нужен, а не наездами.

   Она все молилась, говорила о том, что душа у Егора светлая. Просила бога об оказании помощи сироте, оставшейся без родителей. Просьбы ее просты и искренни, как взгляд выцветших, голубых некогда, глаз. Ей ничего особо не надобно, а вот за «дитем неразумным» просила приглядеть. Все грела руками меленькую икону, держала у свечи, дающей, кажется, свет и тепло. И отмаливала грехи всего человечества ради снисхождения Духа святого на голову внука. Просыпаясь ночью, слышал шепот из горячих старческих губ, просящих ценой ее жизни продлить годы Егора. Он плакал, слыша в ночи бабкины причитания, и хотя в Бога не верил, заходился в исступлении благодарностью к молящейся и просящей за него старой женщины. Так, наверное, просила за Христа его матушка, открыто и бесхитростно, но душевно и отрешенно от мирской суеты.

- Потерпи, закончу с учебой, заберу тебя в город.

   Говорил и понимал, что не сможет этого выполнить. Куда перевозить, жилья нет, а попробуй, сними, коли молодому специалисту платят крохи. Понимала это и бабушка, но молчала. Лишь горестно кивала головой. Так и обманывали друг друга надеждами и разговорами во благо. Помог случай – попал в аварию сын местного фермера, разбился на мотоцикле. Фельдшер, молодой мальчишка с соседнего села, растерянно смотрел на пострадавшего в аварии и трясущимися губами утверждал единственную мысль: нужно везти в район. По дорогам, напоминающим направления - практически несбыточные надежды.

   Егор тогда не думал ни о чем, чего ему бояться

- Дядька Николай, отведи людей. Принесите плоское: дверь или доски, и накройте простыней. Воды! Прочь все! Быстрее! - почти закричал на людей.

   И пока приехала машина скорой помощи из районного центра, руки привычно занялись своей работой, голова трезво рассматривала все варианты. Наложил шину на открытый перелом, остановил кровотечение и очистил раны от грязи. Из подсобных материалов наложил повязки и наблюдал за разбившимся, пока не подошли врачи. Рассказал им о времени наложения жгутов, затем скромно шагнул в толпу, с глаз долой.

   Дома ничего не сказал, на расспросы бабушки- откуда кровь на одежде, отделался отговоркой. Да только на следующий день во двор пришел дядя Николай, благодарил и предлагал деньги. От души предлагал. Мальчишка чувствовал себя удовлетворительно, оказана помощь своевременно. Не доведись рядом оказаться студенту, неизвестно чем закончилось бы дело.  Денег Егор не взял, несмотря на уговоры. Осенью пришло сообщение, что дом в деревне отремонтировали, поправили постройки. Привезли дров. Забота и боль за старую женщину, оставшуюся в селе одинокой, отошла на время,  дала возможность заняться учебой, не отвлекаясь.

   Егор не замечал времени. Оно заполнялось любимым занятием и работой. Плохо одетый, в постоянных поисках пропитания, он большую часть времени посвящал науке. Не приобрел друзей, но приятельские отношения с однокурсниками поддерживал, хотя стеснялся того, что старая одежда на нем приходила в негодность прежде, чем он успевал купить новую. Просиживал вечера и ночи за учебниками и справочниками. Казалось, ему нет дела до вечеринок в общежитии, до студенческих капустников. Несмотря на трудности, Егор познавал мир в лучших его проявлениях. Удавалось скапливать на посещение премьер в театре, на открытие выставок в картинной галерее. Но даже во время спектакля, нет, да вспоминалась учеба. И он бежал в комнату общежития, чтобы листать справочники. Своего рода фанатизм вошел в его жизнь и занимал все больше места.

   Не дождалась окончания университета бабушка. Вызванный телеграммой, приехал на похороны, но опоздал. Придали земле, как и родителей, вскладчину. Сходил на погост, попрощался с единственной родной душой, поддерживающей его после родителей. Проблема с домом отпала сама собой. Появились вдруг ниоткуда родственники, претендовавшие на наследство, и Егор, заняв денег у товарища детства, уехал из села, не дав повода для возникновения скандала с объявившейся родней. Забрал только маленькую иконку, с ней не расставалась в последнее время хозяйка.

   Окончательно осиротев, понял, что надеяться нужно только на себя, что отныне ехать не к кому. Зарабатывал дежурствами в больнице, получая практику и знания. Потому задолго до окончания университета превратился в  хорошего практика и с готовностью ждал распределения. Изменилась и личная жизнь – познакомился с девочкой из бедной семьи, работающей в больнице медсестрой. Зарегистрировали отношения, сыграли свадьбу, на ней вдвоем отметили торжественное событие. За столом в скромном кафе, распили шампанское, съели пирожное, на большее не хватало денег. И мечтали. Мечтали о будущем, что непременно должно сложиться. Официантка принесла заказ и с удивлением отметила: «Свадьба у вас?» А они счастливые и не заметили, как девочки, работающие в кафе, заказали в подарок бутылку сухого вина. Кружилась голова, под сенью распускавшихся листвой тополей они бродили до утра, чтобы затем расстаться на пороге общежития. Спустя месяц, Егор получил распределение в краевую клинику. Налаживалась работа, обустраивалась и личная жизнь, с предоставлением комнаты для временного размещения.

   Привыкшие к спартанским условиям с молодой женой, радовались и этой мелочи.  Совсем скоро зарекомендовал себя на работе с лучшей стороны и как специалист, и как человек. Безотказностью его пользовались коллеги, часто просили  подмены на ночных дежурствах. Егор же находил в том интерес. Радовался: вот еще одно дежурство дает возможность наблюдать в течение суток за самочувствием больных, за изменениями состояния здоровья. Полученные знания и студенческая практика позволяли смело делать операции больным, таким, за кого не брались доктора с хорошим стажем. А ему везло! Да как везло? Почувствовал вкус к работе, проснулся интерес. Щемило сердце в надежде, что очередная операция ему по силам и будет иметь положительный исход.  Намолила бабушка внуку покровительства и заступничества Божьего. Не один больной с благодарностью к молодому хирургу покидал клинику и уходил в жизнь, чтобы любить и работать, продолжать свой род, укрепляя родовое древо.

   Видно, счастье, что находил в работе, не ходит и не видит себя рядом с семейным благом. Что-то должно уступать и жертвовать собой ради простора в жизни другому. Невозможно сочетать долгие отлучки из семьи и бытовой уют. Нет, конечно, можно! Только мало кому удавалось соединить два разных стиля поведения. В одно из дежурств Егору понадобился справочник. Вызвать такси и добраться до общежития не составило проблем, через пять минут он тихо пробрался в комнату, открыв дверь своим ключом. Нащупал на полке нужную книгу и перед выходом решился глянуть на спящую супругу.

   Зачем Егор это сделал? Какой лукавый подтолкнул его под руку? Лучше бы вышел и прикрыл за собой дверь. Зачем проявил любопытство и заботу о второй половине, с любовью разглядывая на подушке копну волос? И рядом… голова второго человека – мужчины. Как двое влюбленных насытившихся отношениями, они спали, обнявшись и  не слышали вошедшего в комнату. Поднимать шум и покрыть позором жену и себя не решился. Положил ключ на прикроватную тумбочку и вышел, забыв про справочник. Не помнил, как добрался до клиники,  как окончилось дежурство. Никогда не употреблявший спиртного, налил приличную порцию и залпом выпил спирт, задохнувшись полыхнувшим в груди пожаром. И провалился в тревожное беспамятство, обрушившееся на него плотной волной.