СОН

СОН

«Осторожно, двери закрываются.
Следующая станция Финляндский вокзал».
Фраза подействовала на меня гипнотически и я буквально провалился в какое-то  забытье или в неглубокий, как мне показалось, сон.
****************
Стоящий на горе замок из белоснежного мрамора плавился в лучах уже заходящего солнца. Башни его смотрели узкими прорезями окон-бойниц на окружающий мир. На море, вздымающее и опускающее свою могучую грудь, на покрытую лесом холмистую местность внизу и голые черные склоны горы, на которой стоял замок, и на окружающие замок горы с белоснежными вершинами. Сквозь эти окна-бойницы свет внутрь проникал неохотно, и даже при ярком солнечном свете там царил полумрак и прохлада. Когда солнце окончательно зашло за ближайшую горную вершину, небо из лазоревого превратилось в темно-синее, а потом и вовсе почернело. И на этом черном небе с необыкновенной четкостью прояснились звезды. Их было невероятное множество со всеми Галактиками и созвездиями. Свет этих небесных светил просачивался через узкие щели окон и мягко ложился на гранитные плиты, из которых был сложен пол замка, и робко освещал его убранство. Замок был совершенно безлюден и только многочисленные тени бродили по прохладным полутемным коридорам. Но вот раздались гулкие шаги и стражники с факелами зажгли освещение на стенах замка. Замок осветился изнутри. В залах запылали камины. В самом большом, парадном зале дворца стали собираться гости. Этот зал был особенно прекрасен. Стены его были украшены портретами великих полководцев и рыцарскими доспехами. В окнах были установлены разноцветные стекла, что формировало на полу причудливые разноцветные фигуры. Большой камин был выполнен из малахитового камня с золотыми решетками. Весело играл оркестр, почти незаметный в неосвещенном углу зала. Гости, одетые в  нарядные и дорогие одежды, стали рассаживаться за большие длинные столы. Мебель не отличалась особым изяществом, но массивная, выполненная из темного мореного дуба очень хорошо гармонировала со светлым мрамором. Гости рассаживались и я, насладившись внешними видами замка и, сам не понимая как оказался внутри него, а именно в самом большом и красивом зале, тоже поспешил занять свое место за столом. Дамы весело щебетали, громко смеялись. Мужчины были сдержаны и галантны. Вообще, из чистого любопытства, я старался прислушаться к разговорам окружающих, но мало что понимал из их разговоров. И уже не обращая внимание на окружающих, я стал пить красное, очень приятное на вкус вино, которое стояло на столе в больших темных, даже мне показалось запыленных бутылках и закусывать изысканными явствами, которых, как и вина, было в избытке. И посуда и фужеры были массивные, сделанные из темного серебра. Мне не пришлось ухаживать за собой, так как все делали слуги, зорко наблюдающие, чтобы тарелки и бокалы были полны. Пир было в полном разгаре. Оркестр заиграл сильнее. Веселью сидящих за столом, казалось, не было предела. Слуги принесли очередную большую корзину с темно зелеными запыленными бутылками. Они поставили ее рядом со столом и принялись было расставлять бутылки. Но в этот момент всё резко изменилось. По столу и стенам пошли глубокие трещины. Свет будто померк. Наступили полумрак и тишина. В этом полумраке стали отчетливо проступать белые мраморные стены в больших трещинах, но уже не прекрасные, а наводящие ужас. Гости перестали двигаться и будто окаменели, не произнося ни звука. Лица их превратились в маски. Я в ужасе выскочил из-за стола и бросился к ближайшему из зала выходу. На моем пути оказалась массивная двустворчатая дубовая дверь арочного типа. Я думал, что не в силах открыть ее, но оказалось, что она довольно легко открывается. Нужно только сильно, ничего не боясь, толкнуть ее. Я бежал дальше по полутемному коридору замка. И вот вскоре показалась еще одна дверь, в точности похожая на первую. А затем была и третья, и четвертая. Я зачем-то пытался считать эти похожие одна на другую дубовые двустворчатые двери. Но в какой то момент густой громкий голос откуда-то сверху сказал: «Их будет двенадцать». Я перестал считать и вскоре почувствовал, что куда-то проваливаюсь, словно в какую-то большую дыру. Сколько я летел в эту дыру – не знаю. Скорее всего, в какой-то момент я потерял сознание. В конце концов, я оказался в небольшом помещении, стены которого были выложены грубыми большими камнями. В одной из стен находилась железная дверь с зарешеченным окном. Посредине помещения стоял массивный стол за которым сидел человек в сером одеянии с капюшоном на голове. В таком одеянии я видел монахов в каком-то зарубежном фильме про средневековье. Он сидел ко мне спиной и лица его я не видел. Я стоял и ждал, что он заговорит со мной. Однако человек сидел молча и не оборачивался. Я внутренне съёжился, хотя надо заметить, что в помещении холодно не было, так как в стене, противоположной двери, располагался камин. В камине горел огонь, потрескивали горящие головешки. Я стоял и как завороженный смотрел на этот огонь. Не знаю, сколько прошло времени, когда железная дверь стала со скрежетом открываться и в проеме ее возникла фигура в таком же одеянии, как и у сидящего за столом. Лицо его было почти полностью закрыто капюшоном. Но вот из-под одеяния показалась рука и указала мне на стол. Мне явно предлагали занять место за ним. Вошедший повернулся, чтобы закрыть дверь. Дверь со скрежетом закрылась. Я еще не решался сесть за стол и смотрел на вошедшего. Он стал поворачиваться ко мне. И вдруг  я понял, что не смогу посмотреть в лицо этого человека. Однако он стал поворачиваться ко мне и капюшон его сдвинулся. Какой-то леденящий душу, невообразимый, нечеловеческий ужас сковал все мое существо…
****************
«Осторожно, двери закрываются.
Следующая станция Финляндский вокзал».
 Я вздрогнул и открыл глаза.
- Да что это за наваждение, - подумал я, - Ведь уже было объявление следующей станции. Или это дежа вю?
- Если это дежа вю, - рассудил я, - то что я сейчас отъезжаю к следующей станции, это в моем понимании дежа вю, то есть уже происходило когда-то. Но ведь это не воспоминания. Ведь я четко помню, что только что отъезжал от предыдущей станции к Финляндскому вокзалу.
- Нет, - решил я, это не дежа вю. Но тогда что?
И вдруг я отчетливо вспомнил только что увиденное. То ли во сне, то ли в видении. Я вспомнил и белоснежный замок, и пир, и гостей на нем. Я вспомнил как бежал по полутемным коридорам замка и открывал массивные двустворчатые двери арочного типа. Какой-то голос сверху, кажется, сказал, что их будет двенадцать. И помещение с камином и человеком в сером монашеском одеянии, сидящем за столом. И тот ужас, который охватил меня, когда вошедший стал открывать мне свое лицо…
- Хорошо, что будет эта следующая станция Финляндский вокзал, - подумал я, -Хорошо, что вскоре я выйду наверх. Увижу людей и просыпающуюся после зимы природу. И вообще… Все такое простое, привычное вокруг. Одним словом, земное.
И я почему-то был совершенно уверен. Если бы увидел того, кто вошел, закрывая за собой массивную железную дверь, я бы уже никогда не проснулся.
 

Божественная троичность четверичного мира, основание Церкви. Таким образом, двенадцать есть Крест, таинственное основание мира.