Трудная мишень

На кухне сидели трое за бутылкой водки, в прошлом: участковый уполномоченный полиции, нотариус, и риэлтор.
- Копни любой архив с крупным капиталом, и вы за ним сразу увидите гору скелетов, - уверенно сказал нотариус, прошедший весь тернистый путь из девяностых и сохранивший при этом человеческий облик. А, вернее сказать, просто жизнь.
- Особенно у нас в недвижимости – сколько переселённых жильцов из центра города по новым адресам не значатся? - подтвердил риэлтор, лицо которого при этих воспоминаниях сразу посуровело.
- Если кто-нибудь захочет заняться наши тёмными делишками, след его выведет на «поле мертвецов», и он окажется среди братских захоронений, - нотариус криво усмехнулся.
- Да не с той стороны надо ждать угрозы, - неожиданно дёрнулся всем телом полицейский, - сегодня опять ко мне приходили с кладбища, только это был другой… из другого дома, говорил, что жил в центре, а из-за меня, мента-оборотня, продажных нотариусов и «чёрных риэлторов» теперь никто из родственников не знает, где могилка его.
- Это про нас, - поёжились оставшиеся двое, один потянулся за бутылкой, - к нам на той неделе они тоже заходили.
- Я ему пытался объяснить, - продолжал мент-оборотень, - что сейчас я даже не милиционер, как в те славные времена, а полицейский, на пенсии, тут он как заорёт на меня: «Масть поменял гнида! Но ничего, на Высшем суде всё по совести решат, - он показал пальцем в потолок.
- Как он выглядел? - нервно оглядываясь по сторонам, спросил нотариус.
- Да зелёный весь…
- Столько в земле пролежать, - понимающе закивал головой риэлтор.
- Наши тоже были «зелёные», - вспомнил нотариус.
- А что твой хотел? - тревожно спросили оба.
- Чтобы его родственников отвёл на место захоронения, цветы там положили и гранитную плиту с его самой лучшей фотографией.
- Фотографией. Тогда ниточка и потянется к нам, дело дрянь, - оба хлопнули по стакану.
- Он завтра опять придёт, если сегодня не отведу, - по-волчьи взвыл мент, - я больше не могу, в окно выброшусь.
Он полез на подоконник.
- Стой, - двое стащили его назад.
- Ведь мы только исполнители, основные деньги прошли мимо нас, туда… наверх, - нервно заикаясь быстро заговорил риэлтор.
- Хорошо бы этого «зелёного», когда придёт, наверх туда послать, к настоящим хозяевам, - нервно хихикнул нотариус.
- Верно! Это они должны вместе с «зелёным» в братской могиле лежать, - троица опять выпила, ещё более жадно.
- «Зелёный» – это  алкогольный мираж… понимаете господа, - предположил мент.
- Но почему они являются к нам, а не к хозяевам, - озадаченно спросил риэлтор.
- Предупредить, что на Высшем суде всё по совести решат, - неожиданно осенило мента.
- А вдруг есть такой Высший суд, - нотки суеверия прозвучали в голосе риэлтора.
- Тогда может хозяев, когда те сдохнут, «зелёные» к себе в братские могилы заберут, - с надеждой в голосе произнёс нотариус.
- Вот это было бы по совести, - одобрили двое.
- А нас тогда пусть в тюрягу закатают… по совести, - риэлтор призывно посмотрел на подельников.
- Успеть бы только в тюрягу, чтобы в «братскую» не перехватили, - с суеверием в голосе произнёс нотариус.
- Только не в «братскую»… только не в «братскую», - слезливо бормотал мент.
И вся троица решила послать «зелёного» к Хозяевам.
Тяжело дыша, русский олигарх бежал по тёмным улицам Нью-Йорка. Повернув в узкий переулок он увидел какое-то подвальное помещение с непонятной табличкой и нырнул вниз. Это был бар, насквозь прокуренный, в зале сидели одни негры и он один – белый русский. Заказав бутылку какого-то тёмного пойла с названием «Ямайский ром», вполне возможно, как старые добрые времена, привезённого из Одессы, выделяющийся из толпы беглец растворился в клубах дыма, вряд ли табачного. Неожиданно из того же облака появился второй, такой же как он русский олигарх.
Подсев к его столику, с трудом переводя дыхание и играя желвакам, он сразу начал с главного.
- Ты позвонил. Что, депешу получил от «зелёного»? - нетерпеливо спросил пришедший.
- Прямо в руки вручили, - прошептал тот.
- Ну а как он с виду выглядел этот твой «зелёный»? - сгорая от любопытства спросил пришедший.
- Да с виду обычный алкаш, только «зелёный», - ответил первый, - сразу и не подумаешь, что оттуда – из «братской».
- И мне тоже зелёный депешу передал, - шёпотом сообщил пришедший. 
- А депеша тоже зелёная? - настороженно спросил первый.
- Нет, депеша обычная, белая.
- Ну а что если проклятие, о котором они говорят, действует… существует Высший суд, - второй олигарх от страха щёлкнул зубами с белоснежными винирами.
- А как они нас найдут?
- Они не нас найдут, а наши деньги в местных банках, - легко пояснил второй.
- Конфискуют? - первый нервно приложился к стакану, наполненному, к сожалению, не родной беленькой.
- Да чтоб вообще они сгорели эти деньги, - с суеверием в голосе произнёс второй олигарх и тоже приложился к стакану.
- Тогда может и нас как людей похоронят, - на лице второго появилась надежда.
- Я думаю, что тот, кто сдуру эти деньги конфискует, тот в «братскую могилу» и пойдёт, - высказал предположение первый.
- Хорошо бы, - подтвердил второй.
Оба согласно кивнули головами, и опять выпили по стакану ямайского.
А там, наверху, как раз в это время открывалось слушание их дела. Бурные русские девяностые поразили даже Высший суд.